Текст книги "Перемещенцы (СИ)"

Автор книги: Ирина Успенская

Соавторы: Вадим Ветров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

– Я постараюсь не разочаровать тебя, яресса Шаранна.

Сотеки с улыбкой склонился в седле. Ему нравилась эта открытая, уверенная в себе, категоричная женщина. Импонировала ее смелость, собственный взгляд на жизнь, манера разговаривать – без раболепства, страха и кокетства, на равных. С нею было легко и приятно общаться.

Артуари тихо разговаривал с бароном, который ехал рядом с ним, крепко прижимая к груди сидящую впереди него жену, словно боялся, что она может исчезнуть.

– Так, говоришь, ты увлекаешься алхимией?

– Я с радостью покажу тебе, яр Артуари, свою магическую лабораторию! Думаю, ты не видел ничего подобного. Мне удалось приобрести найденный в Пустых землях медный магический круг силы ашга. Пришлось пожертвовать пятью рабами, прежде чем он начал работать, но оно того стоило. Ты себе не представляешь, какая сила таится в этом круге! Как я жалею, что у меня нет ригута!

– Ригута?

– Прости, яр, я постоянно забываю, что вы гости на нашей земле. Ригут – это магическая составляющая чародея. Его магия, находящаяся вне тела. У меня отличная библиотека, которую начал собирать еще мой прадед. Можешь пользоваться ею. В свитках и старинных фолиантах ты найдешь ответы на все вопросы.

Барон готов был предложить спасителям своей жены все, что угодно, лишь бы задержать их в замке на длительный период. Денска очень заинтересовала магия крови, о которой обмолвился Артуари. Да и возможность получить знания Чужих вызывали у алхимика-любителя дикий восторг. А то, что его новые знакомые Чужие, он даже не сомневался, зря он что ли изучал летописи Исхода, расспрашивал жителей Приграничья, даже ездил на встречу с травницей в Дубеньчики, но так и не смог уговорить гордую целительницу переселиться к нему в замок. Барон собирал по крупинкам сведения обо всех существах, выходящих из Леса, пытаясь найти закономерность их появления или хотя бы понять причину, по которой чужаки появлялись в Приграничье.

– Прежде, чем я смогу ознакомиться с бесспорно ценными экспонатами твоей библиотеки, яр Матео, тебе придется научить нас грамоте. – Артуари светски улыбнулся и попридержал Змея, норовящего выдвинуться вперед.

– С огромным удовольствием, твое высочество!

Глаза барона жадно загорелись, он понял, что это прекрасный повод задержать странников, и он не собирался упускать такую возможность. Артуари тоже был доволен сложившимися обстоятельствами. Прежде, чем начинать действовать, нужно было узнать подробнее о мире, в который они попали и заручиться поддержкой влиятельных людей. И барон был первой ступенькой к цели.

– Яр Артуари, позволь поинтересоваться, что это за милый мальчик вас сопровождает? – вступила в разговор баронесса Энора. – Мне до сих пор неловко из-за того, что я его так сильно перепугала.

– Да, да. Я тоже заметил у него на шее уникальное украшение – черное и белое серебро, покрытое рунами, – с интересом добавил барон, оглядываясь по сторонам в поисках Кейко. Но подкидыш ехал среди слуг и находился достаточно далеко от барона.

– Этот мальчишка – мой раб, а на шее у него магический ошейник, – Артуари не оглядывался, он и так знал, где находится Кейко.

– Магический? В этом была такая необходимость? – Глаза барона загорелись предвкушением тайны.

– Мне слишком дорого это юное создание, а ошейник защищает его.

– Яр предпочитает мальчиков? – сделал собственные выводы Денск. – Нет-нет, я ни в коем случае не осуждаю твою страсть. В конце концов, наш император, да продлятся его годы, тоже любит молодых мужчин. Я и сам держу по приказу сюзерена несколько смазливых невольников для услады гостей.

Артуари внутренне передернулся, но продолжал улыбаться и промолчал. Не стоит заострять внимание на таких мелочах, сейчас его больше интересовало другое.

– Яр Матео, есть ли у тебя в алхимической лаборатории перегонный куб?

– Конечно! И он к твоим услугам. Только у меня есть единственное условие.

– Внимательно слушаю.

– Я буду присутствовать при всех твоих экспериментах, яр Артуари.

Рэквау пока не возражал. А потом… потом всегда можно избавиться от назойливого внимания.

Дорога бодро ложилась под копыта лошадей и вскоре, обогнув большую деревню, всадники выехали к Черному Замку. Мрачное сооружение окружал неглубокий пустой ров, утыканный почерневшими от времени толстыми кольями. Сам замок был обнесен зубчатой шестиметровой стеной с укрепленными башнями по углам. Путники вступили на массивный деревянный мост, проехали под поднятой кованой решеткой и через большие укрепленные железными листами ворота въехали во двор. Сотеки укоризненно покачал головой, когда увидел, что ворота никем не охраняются.

– Полноте, яр. Последний раз этот замок осаждали еще при дедушке нынешнего барона, – улыбнулась Шаранна, заметив взгляд воина. – Моего мужа тоже всегда бесит такая безалаберность яра Денска. Дай ему волю, он бы окружил замок тройной стеной, выкопал еще один ров, поставил бы с десяток башен и загнал в дружину всех крестьян.

– Я согласен с твоим мужем, яресса, – недовольно пробурчал Сотеки.

В центре кольца стен стоял замок, представляющий собой мрачную сложенную из черного камня круглую башню донжона с узкими бойницами. Высокая треугольная крыша заканчивалась шпилем и тоже была выкрашена в черный цвет. К самой башне со всех сторон лепились всевозможные постройки разной высоты. Единственное, что их объединяло, – это угловые остроконечные башенки, пристроенные к стенам зданий, увенчанные такими же шпилями, как и донжон. Весь замок был похож на кривого, больного параличом, черного ощетинившегося ежика. На взгляд Сотеки, все это мало подходило для благоустроенного и комфортного жилья. Они въехали в небольшой вымощенный камнями внутренний двор. Справа находились хозяйственные постройки – казарма, конюшня, кузня и двухэтажный дом для прислуги. Чуть в стороне, рядом с колодцем, дымилась труба большой кухни, к которой примыкал загон с живностью. Все было построено из того же черного камня, что и главная башня.

Сотеки моментально просчитал, как он бы организовал оборону этого места, и пришел к выводу, что даже силами пятидесяти человек удержать замок несколько дней, против хорошо вооруженного противника, будет весьма проблематично. Впрочем, захватить это место он смог бы за несколько часов, даже если бы в замке был полноценный гарнизон.

К всадникам подскочили слуги. Барон Денск привстал на стременах и громогласно объявил:

– Дорогие гости, прошу вас разделить со мною праздничный обед в честь чудесного спасения моей ненаглядной супруги! Думаю, это будет прекрасным продолжением нашей охоты.

Он легко соскочил с лошади, помог жене, бросил поводья подбежавшему слуге и повернулся в сторону гостей.

– Милости прошу в мой дом, яры. За вашими конями присмотрят, вещи отнесут в комнаты, а раба определят к остальным. Крет, распорядись.

Крет, управляющий барона, низенький толстый мужчина с умными глазами, поклонился и чопорно произнес:

– Яр Денск, обед будет подан в Охотничьем зале. Я распорядился приготовить для благородных яров гостевые комнаты в левом крыле, рядом с лабораторией.

– Позвольте, я буду вашим проводником, – барон слегка кивнул и пошел впереди, показывая дорогу.

Внутри замок оказался весьма уютным. Вопреки ожиданиям Сотеки, коридор, по которому они шли, ярко освещался магическими светильниками в форме матовых шаров, которые лежали в прикрепленных к стенам когтистых лапах. Создавалось впечатление, что сквозь стены пытаются прорваться толпы чудовищ. В отличие от наружных стен, сложенные из светлого камня своды украшала лепнина, везде лежали ковры, в небольших нишах на пьедесталах возвышались манекены, облаченные в полные рыцарские доспехи различных эпох. На стенах вперемешку висело оружие, гобелены и потемневшие от времени картины, изображающие строгих мужчин и надменных женщин.

– Мои предки, – небрежно махнул рукой Денск, идущий впереди рэквау, – прадед очень гордился нашим воинским искусством и собрал эту коллекцию.

Пройдя по длинному коридору, они остановились у двух смежных дверей.

– Ваши покои, яры. Приводите себя в порядок, отдыхайте. Я пришлю за вами раба, когда придет время обеда, – и с легким поклоном он удалился в сторону крутой винтовой лестницы, ведущей на второй этаж.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил Сотеки, развалившись на кровати в покоях Артуари.

– Считаю, что нам нужно здесь задержаться. Мне бы хотелось больше узнать о высшем свете этого мирка. Но кроме всего прочего у барона есть отличная лаборатория, а нам необходимо пополнить запасы настоек перед путешествием.

– Тебе виднее. Ты обратил внимание, что сейчас в замке находится несколько баронских семей?

– Денск мне рассказал, что это традиция – открывая охотничий сезон, приглашать на первую охоту соседей, поэтому ничего удивительного. Правда, барон добавил, что основная масса гостей уже разъехалась.

В двери постучали.

– Войдите! – крикнул Артуари.

Дверь открылась и двое мужчин с железными ошейниками на шеях, одетые только в холщовые штаны, внесли вещи рэквау, аккуратно составили их вдоль стены и, низко кланяясь, удалились, а вместо них в комнату вкатился улыбающийся Крет.

– Благородные яры, не желаете ли выбрать себе рабов?

Братья с недоумением смотрели на него.

– Барон дарит их вам в знак уважения и признательности за спасение баронессы, – пояснил управляющий.

Сотеки безразлично пожал плечами.

– На твое усмотрение, человек.

Артуари кивнул и поинтересовался:

– Кстати, почему я до сих пор не вижу Кейко?

– О не волнуйтесь, благородный яр. Я устроил его с остальными. Если он вам необходим, то я пришлю его тотчас.

– Да нет. Пока он мне не нужен. А слуг подберите сами.

Крет низко поклонился и, пятясь задом, покинул помещение.

– Ты хочешь попробовать свои новые силы, – не спросил, а констатировал Сотеки, возвращаясь к прерванному разговору, – и для этого использовать лабораторию хозяина – самый лучший вариант.

– Ты прав, брат, – Артуари и не думал отнекиваться. – Но кроме этого, нам необходимо освоить грамоту и обзавестись связями. Мне бы хотелось познакомиться с местными аристократами и, возможно, даже с императором. Кто знает, сколько времени мы проведем в этом мирке, и не хотелось бы дождаться того момента, когда у нас закончится золото, а нового источника его поступления еще не будет, – он возбужденно закружил по комнате. – Я просто горю в предвкушении. Если бы не эти дурацкие обычаи гостеприимства, принятые среди людишек этого мира, я бы уже сейчас попросил дорогого хозяина показать мне лабораторию. У меня в голове роится сотня мыслей, перед глазами стоят десятки печатей и ритуалов, которые я хочу испытать в действии. А начать я собираюсь с призыва. Ты ведь тоже заметил, что здесь жизнь раба ничего не стоит? Думаю, что милый хозяин не откажет мне в парочке невольников. – Он зловеще улыбнулся.

– А Кейко?

– Никогда не планировал использовать Кейко как жертву. На это милое дитя у меня совершенно другие планы.

– Не хочешь поделиться, какие?

– Я собираюсь использовать малыша Кейко как живца.

– А подробнее?

Артуари оскалился.

– Нет, Тень. Иначе будет не интересно.

– Пойду к себе, посплю немного, – пробурчал недовольно Сотеки и выскользнул из покоев брата.

Артуари, прищурившись, смотрел на захлопнувшуюся дверь, задумчиво покачиваясь с носков на пятки. В отличие от старшего принца, которому в силу положения приходилось быть весьма осторожным в связях, Сотеки развлекался без оглядки на дворцовый этикет. Полоненные варварки, девицы из высшего света, крестьянки, состоятельные матроны, служанки и даже воительницы из его собственного отряда. И у него были дети. О двоих бастардах семья знала точно – дочь, воспитывалась в одном из младших Домов, и сын, которого Повелительница отправила с нянькой с глаз долой в деревню, выдав на его содержание немаленькую сумму. Сейчас ребенок был на несколько лет младше Кейко, и воин был привязан к сыну, настолько насколько может привязаться к кому-нибудь один из рода Туа Дома Теней. Меньше, чем Сотеки ценил хорошего скакуна, но больше, чем его интересовала мать ребенка. Через три месяца после рождения бастарда братья так и не смогли вспомнить ее имя. А сына Тень даже пару раз навещал, одаривая игрушечным оружием и кучей сладостей. И теперь, на взгляд Артуари, брат слишком сильно печется о малолетнем рабе, не хватало еще, чтобы это перешло в привязанность. Может быть, в подкидыше он видит своих ублюдков? Ему бы не хотелось противостоять Тени, когда придет время использовать Кейко. Сам принц уверял себя, что не испытывает к рабу никаких чувств. Хотя, что тут скрывать, дитя было весьма забавно. Особенно эти его смешные секреты… Артуари фыркнул и завалился на кровать, точно попав во вмятину, оставшуюся после тела Сотеки.

Еще не взявшись за выполненную в виде головы змеи ручку двери, Сотеки почувствовал, что в комнате кто-то есть. Он бесшумно достал из ножен саблю, которую после памятного боя на берегу реки носил на поясе, и осторожно толкнул дверь. Буквально через мгновение кончик сабли остановился у горла стоящего напротив двери на коленях молодого мужчины в рабском ошейнике. Рядом с ним, приоткрыв в безмолвном крике рот, в такой же позе застыла еще не старая, но изможденная женщина в сером грубом платье и таком же сером платке. Сотеки медленно убрал оружие и удивленно поинтересовался:

– Что вы здесь делаете?

– Нас прислал управляющий в ваше распоряжение, яр, – мужчина, а следом и женщина, уткнулись лицом в пол.

Сотеки скривился.

– Встаньте. Передо мною совершенно не обязательно падать ниц, достаточно поклона. Правила простые. Ко мне обращаться милорд Сотеки или просто милорд. Не воровать, о нас не болтать и не дотрагиваться до оружия. За нарушение правил – смерть. Вопросы?

– Что нам делать сейчас, милорд Сотеки? – спросила женщина.

– Женщина, разбери и разложи вещи. Грязное – в стирку. Ты, – он ткнул пальцем в грудь мужчины, – принеси воды умыться.

– Милорд, позвольте, я покажу вашу комнату.

Сотеки обвел взглядом помещение – большая светлая комната с узким арочным окном, выходящим в тихий двор с беседкой и парой фруктовых деревьев. Кровать под балдахином, резной столик, несколько зеленых мягких кресел, на полу ковер с растительным орнаментом, в углу резной деревянный шкаф. На одной из стен – большой шелковый ковер с изображением драки между коротышками и каким-то крылатым гадом, на противоположной стене на щите закреплены обоюдоострая слегка заржавевшая секира и боевой молот. Сотеки вопросительно поднял бровь и повернулся в сторону раба:

– Что, по-твоему, я здесь не видел?

Мужчина учтиво улыбнулся, подошел к ковру, отодвинул его в сторону и нажал на небольшую выемку в виде ладони. Стена с тихим шорохом отодвинулась, и перед Сотеки предстала великолепная ванная комната. Белый мраморный пол, небольшой черный бассейн, столик, заставленный всевозможными баночками, медный умывальник, сделанный в виде лепестка розы, золоченые краны и мраморная скамья-тумба с откидной крышкой посредине – местный аналог унитаза. Все освещали уже знакомые Сотеки магические шары. Тень довольно присвистнул.

– Хозяин не экономит на заклинаниях, и в жилых помещениях для благородных всегда есть горячая вода. Кому прикажите прислуживать вам при омовении? – мужчина слегка улыбнулся.

– Я справлюсь сам. А ты пока проверь, как устроили наших лошадей. Да прикажи, чтобы конюх напоил их водой с этим снадобьем, – Сотеки достал из сумки небольшой пузырек, – это на ведро воды.

– Милорд, я не могу приказывать конюху. Я раб, а он вольный слуга, – мужчина виновато склонил голову.

– Теперь ты МОЙ раб, а это значит что ты выше всех остальных слуг. Если кто-то будет с этим не согласен, будет иметь дело с моим кнутом. Запомни это и передай остальным. Когда вернешься, подробно расскажешь мне о законах рабовладения в этом государстве.

Раб низко поклонился и выбежал за дверь. Сотеки же с довольной улыбкой на устах направился в ванну, гадая, знает ли Артуари что скрыто за гобеленом в его комнате. Если не знает, Сотеки не собирался его просвещать, пусть это будет, хоть и маленькая, но месть за тайны брата.

Артуари не знал. В тот момент, когда Сотеки блаженствовал под струями теплой воды, он решал сложную задачу – если он прибьет управляющего, сильно ли обидится барон Денск. Принц с напускным безразличием вот уже десять минут смотрел на двух рабов, стоящих посреди комнаты на коленях и гадал, чем же руководствовался Крет, присылая ему ЭТО? Управляющий, видимо, очень сильно хотел угодить важному гостю. Он выбрал не просто красивых юношей, а таких приторно-сладких, что у рэквау сводило челюсть. Как бы ни думали в этой странной империи о путешествующем с симпатичным мальчиком-рабом благородном, Артуари все же всегда предпочитал женщин. Поэтому он задумчиво сидел в кресле, мучаясь дилеммой, убить Крета или только покалечить, пока из задумчивости его не вывел нежный голос одного из юношей.

– Благородный яр чем-то недоволен? Я готов приложить все силы, чтобы исправить это недоразумение.

Артуари медленно перевел тяжелый взгляд на говорившего. Смазливый, с длинными завитыми золотистыми волосами, губками бантиком и вселенской преданностью в голубых подведенных глазах. Надеть на него платьице – и получится симпатичная девица лет восемнадцати. Эта мысль почему-то развеселила Артуари.

– Ты, – он ткнул пальцем во второго парня, – бегом приведи ко мне моего раба по имени Кейко. А ты, – Артуари повернулся к блондину, окинул его оценивающим взглядом, – жди здесь. С места не сходить, – и быстро вышел из комнаты.

Перед комнатой Сотеки он остановился, сделал два глубоких вдоха, придал лицу безмятежное выражение и толкнул дверь.

– Брат, – с порога начал он, – тебе подарили рабыню?

Сотеки, который только что вышел из ванной, переплетал у зеркала косу. Он хитро блеснул желтыми глазами зеркальному отражению Артуари и, подумав, ответил:

– А что мне за это будет?

– О! Я предлагаю просто поменяться. Я тебе сильного здорового молодого раба, а ты мне рабыню. Зачем тебе женщина? Ты же воин. Тебе нужен тот, кто будет таскать за тобой тяжелое оружие, кто сможет бегать за стрелами и даже участвовать в твоих тренировках. Я готов уступить тебе одного из своих рабов. Зачем мне двое мужчин? – Артуари говорил с деланным безразличием, словно ему все равно, согласится брат или нет.

Сотеки тоже включился в игру.

– Даже не знаю. Но если ты так настаиваешь… Твой раб действительно молод и силен?

– Конечно, Тень! Испытай его и думаю, что ты не останешься разочарованным.

– Но я услал рабыню на кухню за вином.

– Ничего, пришлешь ее ко мне, когда она вернется.

Они еще поболтали на отвлеченные темы, обсудили достоинства секиры и молота, и Артуари, изящно поклонившись, довольный собой, выскользнул из комнаты. Как только за принцем закрылась дверь, Сотеки запрокинул голову и рассмеялся.

В коридоре Артуари остановился, прислушиваясь к тихим голосам, раздававшимся из-за закрытой двери его апартаментов. В одном из голосов он узнал возмущенного Кейко, второй принадлежал блондину.

– …. твои руки на моей заднице – и я выколупаю твои бесстыжие глазюки! – шипел Кейко.

– Ну же, малыш, не стоит ревновать. Наш хозяин такой красивый и сильный мужчина, что его на всех хватит. Чем же ты его привлек? Видимо, только своею свежестью и юностью. Ах, какое у тебя чистое невинное личико. Если хозяин сегодня ночью прикажет Зику согревать постель, мы с тобой побалуемся. Я научу тебя некоторым премудростям, которые помогут на долгое время сохранить благосклонность его высочества, – раздался смешок, – но должен тебе признаться, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы яр забрал меня с собой. Здесь такая скука. А мне бы хотелось попасть ко двору. Посмотреть на императора…

– К темному лику Забытых ты попадешь! – зло перебил его Кейко. – Да милорд в жизни на тебя не посмотрит! Он не такой!

Надо же, какого высокого мнения о нем его раб. Артуари усмехнулся и положил ладонь на ручку, намериваясь войти, однако остановился, слушая дальше.

– Не такой? Ой, не смеши меня. Даже император предпочитает в своей постели юношей, не говоря уж об остальных аристократах. Нынче не модно иметь любовницу, зато очень модно иметь красивого мальчика рядом. Если ответишь на мои вопросы, я научу тебя секретам мужской любви, и ты сможешь многого достигнуть…

– Замолчи, девка ряженная. Меня сейчас стошнит!

– Не будь глупцом, – из голоса юноши исчезла патока, сейчас он звучал жестко и холодно, – не забывай, что ты тоже раб и ночевать будешь не в постели яра, а в общей комнате со всеми рабами. И только от меня зависит, насколько приятная для тебя будет эта ночь.

Послышался звук удара и грохот падающих тел. Артуари решил, что пора вмешаться. Картина, которую он увидел, слегка подняла принцу настроение. По полу катались два тела. Третий парень, которого блондин назвал Зиком, безучастно стоял на коленях возле кресла и с тоской смотрел в окно. Он вздрогнул и распластался по полу, когда Артуари неслышно вошел в комнату и остановился возле дерущихся. Для рэквау не было секретом, кто явился инициатором драки.

– Встать! – рыкнул он.

Кейко вскочил моментально. Муштра последних недель не прошла для него даром. Блондин, помедлив, встал на колени, низко опустив голову. Зик приподнялся и засигналил Кейко глазами, показывая, что нужно опуститься на колени. Паренек недоуменно посмотрел на рабов, затем поднял растерянный взгляд на Артуари. Тот забавлялся ситуацией, ожидая, что же сделает подкидыш. Кейко растер кровь под носом и остался стоять. Хотя он и был рабом и носил на шее рабский ошейник (правда, теперь, увидев других рабов, он понял, что его ошейник больше похож на дорогое украшение, чем на символ рабства), он никогда не подвергался со стороны рэквау унижениям. Да, его наказывали, один раз, когда он неумелым глаженьем испортил одну из рубашек милорда Сотеки, его даже на сутки посадили на хлеб и воду, иногда милорды над ним подшучивали, но никогда не унижали. И сам подкидыш унижаться не собирался. Поэтому он не стал становиться на колени, чтобы эти рабы ему не говорили.

– Умойся, – скомандовал Артуари, довольно глядя на шмыгающего носом Кейко.

Подкидыш завертел головой.

– Позвольте мне, хозяин? – Зик говорил чуть слышно, не поднимая головы от пола.

– Действуй.

Раб встал, отодвинул гобелен, и перед ошарашенным Кейко открылась ванная комната – та самая, что совсем недавно повергла в радостное удивление Сотеки. Ванна объединяла обе гостевые комнаты, открываясь с двух сторон.

– Вот хитрец! – пробормотал Артуари, имея в виду братца, – ведь знал, а ничего не сказал. То-то у него голова была мокрая.

– Раб, ты тоже приведи себя в порядок.

Блондин вскочил и, слегка покачивая бедрами, отправился вслед за Кейко. На скуле у него алела яркая царапина. Кружевной воротник был надорван с одной стороны, прическа слегка растрепалась. Он поднял на Артуари полные слез глаза и со вздохом исчез в ванной, из которой тотчас выскочил Кейко. Он успел вымыть лицо и поправить одежду. Переплетать косицу парнишка не стал, не рискуя оставаться наедине со своим врагом. Артуари развалился в кресле, с усмешкой наблюдая за Кейко, который постарался стать так, чтобы прижаться спиной к стене.

– Как ты устроился?

– Нормально, милорд, только… – он смущенно замолчал.

– Говори, разрешаю.

– Там ужасно тесно и воняет. Они все спят в одежде на полу, на ковриках из соломы, – он понизил голос и с ужасом в глазах добавил, – и там жуки с усами и клопы, милорд!

– Я дам тебе порошок от насекомых.

– Спасибо, милорд! – в голосе Кейко явно слышалось огромное облегчение.

– Зик!

– Да, благородный яр.

– Ты переходишь в собственность милорда Сотеки, как только появится его рабыня.

– Как прикажите, благородный яр.

Артуари скривился, и Кейко решил проявить инициативу.

– Называй их высочества милордами, – важно заявил он с превосходством в голосе.

Неужели и правда ревнует? Артуари хмыкнул. Дитя уже освоилось и считает себя незаменимым. Появился блондин. Он успел привести себя в порядок и сиял слегка застенчивой улыбкой. Кейко сразу сник.

– Как твое имя, красавчик? – мягко поинтересовался рэквау.

– Жанет, ваше высочество, – раб склонился в глубоком поклоне.

Глаза Артуари весело блеснули, зато взгляд Кейко выражал безграничное презрение. Зик безучастно стоял в стороне. Его большие темно-серые глаза не выражали ничего. Полное безразличие. Никаких эмоций, словно не человек, а призрак находился в комнате. Артуари с интересом посмотрел на парня.

– Раб, подойди ко мне.

Когда Зик подошел, рэквау пристально всмотрелся в его глаза. Сломленный. А ведь красивый парень для человека. Смыть с него косметику, подстричь, одеть в более подобающую одежду, а не в эти рюшечки-оборочки. Раб со спокойным безразличием выдержал взгляд Артуари.

– Покажи зубы, – вдруг скомандовал принц.

Впервые на лице Зика промелькнула эмоция. Страх. Он слегка приподнял губы.

– Больше, раб.

Парень ощерился, и Кейко тихо вздохнул. Четыре небольших аккуратных клыка украшали челюсть раба. Артуари удовлетворенно кивнул.

– Я так и думал. Полукровка. Кто твои родители?

– Не помню, милорд. Меня растила бабушка.

– А как попал в рабство?

– Морские бароны, милорд.

Рэквау снова кивнул и повернулся к застывшим драчунам.

– Теперь вы.

В этот момент в двери постучали. Кейко, не дожидаясь команды, бросился открывать. В комнату стремительным шагом вошел Сотеки, следом за ним прошмыгнула женщина в сером платье и сразу низко склонилась перед Артуари. Сзади маячила пухлая фигура управляющего, с опаской косившегося на милорда Артуари. Сотеки, увидев Кейко, поинтересовался:

– Где тебя разместили, дитя?

– В общей комнате, милорд Сотеки.

– Хорошо. Брат! – С лица воина не сходила довольная улыбка. – Вот та рабыня, о которой ты просил.

Женщина выпрямилась, и Артуари увидел потухшие глаза, впалые щеки, натруженные руки с вздувшимися венами. Не повезло. Ну, ничего, сейчас он тоже повеселится.

– Зик. Это твой новый хозяин – милорд Сотеки.

Артуари с нескрываемым наслаждением наблюдал, как вытягивается лицо братца по мере того, как он рассматривает, кто перед ним стоит. Подведенные глаза, уложенные лесенкой темные волосы. Одет раб был в очень узкие облегающие лосины и кружевную рубашку, расстегнутую на груди почти до пояса.

– Это…он?

Принцы переглянулись и заржали в две глотки. Сотеки хлопнул брата по плечу:

– Ничья. Человек передал приглашение барона к обеду. Ты готов?

– Да. Остался только один момент. Крет, как барон наказывает провинившихся рабов?

– За мелкие провинности – розги, за более крупные – карцер. Барон очень добр и не позволяет пытать рабов, – с сожалением пожаловался управляющий, – чем эти скоты и пользуются.

– Отлично. В таком случае этим двоим розги, – он выдержал паузу, с улыбкой глядя на покрасневшего Кейко, и добавил, – по спине. Только не калечить. Утром чтобы оба были здесь. Женщина, разбери мои вещи, почисти одежду, принеси кувшин вина и можешь отдыхать до завтра. Зик, отправляешься в комнату милорда Сотеки.

– Не стоит, – слишком быстро перебил его Тень, – сегодня мне не нужна прислуга. До утра можешь быть свободен. И еще, раб, – Сотеки помолчал, рассматривая новое приобретение, – смой с себя макияж и оденься в более подобающую слуге воина одежду.

– Надо же, ты меня переиграл, – все еще посмеиваясь, проговорил Артуари, когда они следом за Зиком, посланным их проводить, входили в обеденный зал. – Я думал сплавить тебе одного из этих сладких мальчиков, а взамен получить молодую здоровую девку. А тут – старуха.

Сотеки довольно фыркнул, покосившись на Зика.

– Ну не такая уж она и старуха. Лет двадцать пять, не больше. И как у тебя хватило силы воли отказаться от такого славного, симпатичного мальчугана? Я, конечно, понимаю, что ты всегда любил блондинчиков, но и этот сероглазый весьма, весьма… С Кейко, конечно, не сравнить, староват уже, вряд ли ты смог бы воспитать его, так, как тебе надо…

Зик, шедший впереди, едва заметно вздрогнул. Артуари оскалился в похабной улыбке.

– О! На блондинчика у меня огромные планы! Он будет счастлив.

Так, ерничая и подшучивая друг над другом, они и вошли в Охотничий зал, на пороге которого их уже встречал Денск с супругой. Энора переоделась и блистала в роскошном золотистом платье с открытыми плечами. Медовые волосы она убрала назад, открывая высокий лоб. Выразительные глаза цвета грозового неба мягко блестели в полумраке помещения. На шее переливалось матовыми бликами янтарное ожерелье. В тон ему были подобраны и серьги с кольцами. Она мило улыбнулась рэквау.

– Позволь предложить тебе руку, яресса, – Сотеки галантно склонился к хозяйке.

Баронесса слегка улыбнулась и с достоинством положила ладонь на предплечье чернокожего воина. Следом, тихо переговариваясь, проследовали барон с принцем.

– Хорошо ли вас устроили, ваше высочество? – поинтересовался барон у Артуари.

– Да, все хорошо. Мне не терпится посетить твою лабораторию, дорогой барон.

– Я и сам томлюсь в предвкушении. Но, увы! Нарушать обычаи не в моих правилах, поскольку с соседями просто необходимо поддерживать хорошие отношения. Жаль, правда, что из соседей на сегодняшний день в замке остались лишь пьяницы и гуляки. Прибыли бы вы несколько дней назад я бы представил вам своих друзей – благородных яров Сейко и Моцура, но увы, – Денск развел руками, – так что будет пир, затем выступление менестрелей, потом… бароны разберут рабынь и разойдутся по комнатам, чтобы за закрытыми дверями предаться разврату, а их жены в это время либо будут им изменять, либо перемывать кости своим непутевым мужьям. Но, возможно, нам повезет и будет драка! – Барон Матео Денск цинично хохотнул. – Мой сюзерен – один из приближенных императора, а его сынок частый гость в Черном замке, я вас с ним познакомлю, вот и приходится соответствовать представлениям императора о жизни простых баронов. Я тоже ненавижу эти сборища, но терплю. – Он развел руками.

– Как я тебя понимаю, барон. Как понимаю, – Артуари вспомнил скучные великосветские приемы, на которых ему приходилось присутствовать.

Охотничий зал представлял собой длинное полутемное помещение, стены которого были увешаны охотничьими трофеями не одного поколения Денских. Рогатые, носатые, ушастые и зубастые головы весели так плотно друг к другу, что за ними не было видно камней, из которых были сложены стены. Сотеки заметил целый ряд голов грымз, так попортивших им нервы сегодня утром. Вдоль одной из стен был сложен огромный камин, в котором весело шкварчал на вертеле кабан, вокруг него суетились повара в белых косынках на головах. В отличие от комнат и коридора, зал освещался факелами, и их неровный свет придавал всему происходящему некую таинственность. Несколько узких окон-бойниц не давали достаточно света, поэтому иногда казалось, что у чучел кровожадно блестят глаза. Рэквау шли вдоль длинного стола, и Денск представлял их высочествам гостей, тихонько комментируя: