Текст книги "Перемещенцы (СИ)"

Автор книги: Ирина Успенская

Соавторы: Вадим Ветров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

Арина встряхнула отросшими волосами и решительно направилась к дому травницы. Надо объясниться с хозяином Кейко, извиниться и заодно выяснить, что он имел в виду, называя ее некроманткой.

Когда она подошла к добротному деревянному срубу, украшенному вдоль стен замысловатым растительным орнаментом, Кейко крепил к спине серого коня небольшой кожаный мешок. Рядом пощипывала траву черная в белые пятна кобыла. Арина подошла ближе к крылатым коням. Крылатым? Не бывает коней с крыльями, как у летучих мышей! Может она еще в обмороке и все это выверты подсознания?

– Пегасы? – не удержавшись, воскликнула землянка. – Это – пегасы?

– Я тоже сразу не поверил, – раздался сзади знакомый, восторженный голос, и на плечо девушки легла теплая рука Сэма. – Представляешь, крылатые кони. Милорд Артуари-рата-кау сказал, что это нэрки. Кони-воины. Здорово, правда?

– Милорд Артуари-рата-кау? Ты об этой самовлюбленной скотине?

– Он так представился. Что случилось?

Как всегда, Сэм безошибочно прочел ее чувства.

– Потом расскажу. А где он сам?

– В доме. Рассчитывается с Наставницей за травы.

В этот момент дверь дома травницы с грохотом распахнулась и из нее буквально вылетела знахарка, с испугом оглядываясь назад. Следом с мечом в руке выскочил Артуари. Его голубые глаза потемнели, приобретя цвет индиго. Травница вскрикнула и подбежала к застывшим в недоумении друзьям. В три прыжка воин оказался рядом с ними. Сагресса спряталась за спину Сэма, попятившегося под полным ненависти взглядом. Не обращая на парня никакого внимания, Артуари направил меч в горло травнице.

– Рассветная, – зашипел он. И столько ненависти и злобы было в его голосе, что у Арины по спине побежали мурашки размером со слона.

– Нет– нет, яр ошибается! Я простая травница и не имею к эльфам никакого отношения! – Сагресса испуганными глазами смотрела на пылающего ненавистью благородного.

– Не знаю, в какие игры ты здесь играешь, дочха дум'с хош[13]13
  Дочха дум'с хош – эльфийская дрянь (рэквау).


[Закрыть], – при этих словах знахарка ощутимо вздрогнула, – но моя кровь дарит мне возможность видеть твое мерзкое лицо.

Тут Арина не выдержала, словно что-то подтолкнуло ее вперед, точно так же, как там, у коновязи, и вместо слов извинений, которые она изначально собиралась произнести, с ее губ сорвалось совершенно другое:

– Прекрати! Прекрати оскорблять Сагрессу! Ты же ее пугаешь!

Артуари перевел взгляд на Арину, и девушка вздрогнула от окутавшей ее ненависти и призрения. Воин медленно опустил клинок.

– Опять ты! – он обвел мечом застывших людей, словно очертил круг. – Лучше тебе не попадаться мне на пути. В следующий раз я не буду милосерден.

После этих слов он ловко закинул меч за спину, свистом подозвал коня и легко вскочил в седло. Уже отъехав несколько метров, Артуари повернулся и, глядя Арине в глаза, угрожающе процедил:

– Шрам связал нас крепче железных оков, он не даст мне забыть, некра. Но пока – живи. Живи до нашей следующей встречи, которая, клянусь, станет для тебя последней.

Арина и Сэм, не отрываясь, смотрели на воина, и поэтому никто из них не заметил, как торжествующе блеснули глаза травницы.

Уже осела пыль, поднятая копытами нэрков, а троица испуганных людей все так же стояла во дворе знахарки. Первым молчание нарушил Сэм.

– Вы обе ничего не хотите мне рассказать?

Девушка вздохнула, прошептала и покатала на языке имя Ар-туа-ри:

– И что меня так к нему тянет? Никогда не любила красавчиков. А этот еще заносчив безмерно и опасен, как сто гадюк.

– Кхм, – отозвался внутренний голос, – А может именно это тебя в нем и привлекает? Сила, опасность и уверенность в себе?

Арина не стала спорить с собственным Я, врать себе смысла не было. Именно такого мужчину она и хотела бы видеть рядом – сильного, благородного, опасного и знающего себе цену. А внешность, внешность значения не имела, будь он даже страшен как атомная война, он бы все равно мог привлечь к себе внимание одним только уверенным взглядом.

– Да уж, меня всегда привлекали подлецы. Но кто я и кто он. Сэм говорил, что Артуари принц, а я… я никто в этом мире! Пустое место!

– Но ведь Сэм князь. И этот титул принадлежит ему по праву, а ты единственная кто был с ним рядом с первого дня. Вы столько пережили вместе, что ты вполне можешь стать ему больше чем подруга. Используй Сэма, – вкрадчиво прозвучало в мозгу, – а потом отправляйся на поиски своей мечты.

– Посмотрим. Еще эта…эльфа-суперстар! – Арина скривилась, словно ей в рот попала настойка жгучего перца, затем, прижмурившись, посмотрела на Божа, и позвала:

– Шунька! Хотите услышать сказку о золотой рыбке?

Ответом ей был радостный визг.

* * *

Сэмуил пребывал в положительно-неадекватном настроении, выражающемся в постоянной улыбке на губах, неустойчивом состоянии сознания и рассеянно-мечтательном взгляде. Попросту говоря – Сэмуил испытывал сладкое чувство влюбленности. Объектом вспыхнувшей страсти была прекрасная эльфийская дева, волею судьбы оказавшаяся его наставницей. А ведь сей восхитительный факт раскрылся совершенно случайно.

Уже две недели как травница Сагресса обучала Сэма основам ментальной магии. Арина, которая категорически отказывалась верить в существовании магии как таковой, и здесь потребовала от Сэма полностью научного подхода. После недолгого спора друзья адаптировали под свои понятия и выделили три основных направления ментальной магии: психокинез, гипноз и аутотренинг. Как объяснила Сагресса, ее стихия – целительство и магия земли. Но ментальную магию она знала неплохо и вполне могла дать Сэмуэлю ее основы, которых целеустремленному и честолюбивому человеку хватит для дальнейшего самосовершенствования. В отличие от других направлений в магии, менталистам не нужны дополнительные инструменты для волшбы, достаточно регулярных медитаций. Как рассказала травница – ментальная магия встречается крайне редко. Один маг-ментал на тысячу одаренных. Их боятся, ненавидят и… пытаются использовать. Что, в общем-то, вполне понятно. Ведь хороший менталист может прочесть память, внушить воспоминания, изменить их, заставить человека забыть свою сущность. Он может просто выжечь мозг, превратив врага в растение, либо «немножко» подправить эмоции – добавив гнев, ярость, злость, любовь…

И сейчас Сэм затуманенными глазами смотрел на наставницу, которая ходила перед висящей на стене доской с нарисованными углем схемами.

– Использование ментальной магии не сопровождается произнесением вербальных заклинаний, достаточно просто находиться в пределах видимости или слышать голос мага. Запомни, ученик, воздействие на разум может быть пассивно-мягким, когда посылаемые тобою заклятия принимаются как собственные мысли и желания, либо агрессивно-жестким, когда разумный осознает, что происходит вмешательство в его мозг, но бороться не в состоянии. Это худший вариант, и обычно его применяют в бою, когда времени на более тонкое вмешательство нет. Вариант жесткого вторжения в разум в обычной ситуации – показатель некомпетентности мага. Как говорит твоя подруга, сила есть – ума не надо. В бою же все способы хороши. Мы будем изучать только основные боевые ментальные удары: отвлечение, смертельные установки и жесткое ломание воли. На базе этих заклятий ты всегда сможешь придумать что-то свое. Потенциала у тебя хватит. И помни о щитах. Держи их постоянно. Ты тренируешься?

– Что? А! Да, конечно. У меня получается все лучше и лучше.

Сагресса вперила немигающий взгляд в Сэмуила, но через мгновение, отшатнувшись, провела рукой по глазам.

– Сам придумал поставить песенку-прилипалку на первый щит?

– Гельтруда подсказала. Она целый день напевала эту мелодию.

– Молодец!

Сэм с улыбкой кивнул, довольный похвалой. А ведь неделю назад, когда он поднял свою первую ментальную защиту, Сагресса играючи прошла ее за считанные секунды.

– Твоя подруга интересуется магией?

– Ты же знаешь, она в нее не верит. Хотя… Скажи, ты ничего в ней не замечаешь?

Травница задумалась, отвернувшись к стене. Сэм любовался ее длинными волосами и вспоминал.

У него как раз наступил прорыв и висящее между ними перышко сдвинулось в сторону начинающего мага, уже неделю пытавшегося научиться телекинезу. Сэм заорал от восторга и, подскочив на ноги, сделал несколько прыжков из репертуара дикарей племени «Тумба-юмба». Именно в этот момент и раздался несмелый стук в дверь. На пороге стоял малолетний оборванец с небольшим кожаным мешком в руках.

– Что тебе?

Сагресса, раздраженная возникшей помехой, с нескрываемым недовольством смотрела на мальчишку. Однако, вскоре Сэм почувствовал волну удивления и недоверия, исходящую от травницы, и внимательнее присмотрелся к посетителю. Он уже умел пользоваться «магическим зрением», как называла это травница, хотя Сэм с подругой предпочитали земное слово – сканирование, поэтому сразу заметил черный туман, который, переливаясь всполохами белого, клубился вокруг шеи ребенка. Перейдя на обычное зрение, Сэмуэль увидел изящный серебреный ошейник на шее пацана.

– Мой хозяин, милорд Артуари, хочет купить некоторые травы.

– Какие? – травница уже справилась с удивлением и деловито повернулась в сторону большого шкафа, в котором хранила микстуры, сушеные травы и декокты.

Пока мальчишка перечислял названия трав, Сэмуил глянул в окно и по-девчачьи тонко взвизгнул от восторга. Высокий мышастый конь с длинной волнистой гривой развернул огромные кожистые крылья и, сделав ими несколько плавных движений, сложил, превратив в компактные мешочки по обе стороны спины. Сэм выскочил на крыльцо, перепрыгнул через три ступеньки и чуть не сбил с ног поднимающегося к двери высокого худощавого воина.

– Прошу прощения. – Парень слегка поклонился и хотел прошмыгнуть мимо, но был остановлен весьма болезненным хватом за плечо.

– Яр, эти кони принадлежат мне, а я не люблю, когда к моей собственности столь пристальное внимание.

– Простите, яр, – Сэм вспомнил, что именно так обращаются в этом мире к благородным, – я путешественник из далекой страны и никогда еще не видел летающих коней. Не позволите подойти поближе? Мое имя Сэмуэль.

– Наследный принц Артуари-рата-кау, – воин слегка кивнул головой, проводя между двумя мужчинами глубокую пропасть.

– Какой страны? – у Сэма загорелись глаза.

– Далекой. Как и ты, я путешествую.

Сэмуил попробовал аккуратно прочесть незнакомца, но не почувствовал ничего. Пустота на месте стоящего рядом воина.

– Принц, как называются эти кони?

Артуари слегка поморщился, услышав такое обращение, но не выказал открытого недовольства.

– Это нэрки, яр. Кони-воины.

В этот момент дверь открылась, и появился давешний мальчишка с мешком в руках. Увидев воина, он вжал голову в плечи и виновато замер на месте.

– Все взял?

– Да, милорд.

– Уезжаем, как только я рассчитаюсь.

Артуари, словно влетел по ступенькам, вызвав у Сэма легкую зависть. Он так двигаться не умел, хоть и продолжал каждое утро выполнять разминочный дыхательный комплекс. Парень повернулся к пацаненку, но тот уже вязал мешок к спине жеребца, а рядом с ним стояла чем-то очень смущенная Арина. Сэм подошел к девушке, успев услышать ее последнее восклицание:

– Это пегасы?

От Арины просто разило коктейлем из крови, недоумения, вины и еще уверенностью, что все сделанное сделано правильно. Сэм хотел задать подруге множество вопросов, но в этот момент из дома выскочила травница, а за нею по пятам следовал разъяренный Артуари, размахивая огромным, как показалось Сэму, мечом. Все произошло настолько быстро, что только когда за принцем и его рабом улеглась пыль, Сэмуил задал лишь один вопрос:

– Вы обе ничего не хотите рассказать?

– Пойдемте в дом, – со вздохом пригласила Сагресса.

Первая рассказывала Арина. Она нервно ходила по комнате, сжимая в руках чашку с травяным чаем, но так и не сделала ни глотка. Сэм не мог поверить, что Арина, спокойная, рассудительная Арина, могла так безрассудно поступить!

– А если бы он тебя убил? – эмоционально воскликнул Сэм, с ужасом представляя мертвую подругу.

Девушка побледнела. Видимо, такая мысль ей в голову не приходила.

– Геля, мы в средневековье! Забудь о полиции, правах человека и уголовном кодексе! Здесь один закон – закон силы! Как ты могла так опрометчиво поступить? Да какое тебе дело до этого ребенка? Всех не спасешь!

Ох, зря он это сказал. Подруга просто взбесилась, обозвав Сэма черствым, злым, эгоистичным балбесом. Если бы не вмешательство травницы, она бы полезла драться. Сэм очень отчетливо ощутил угрозу своей тушке после первого же робкого возражения.

– Сэм прав. Этот воин очень опасный соперник. Боюсь, что даже если бы Сэмуэль был уже квалифицированным магом и мы с ним объединили усилия, справиться с этим существом нам было бы не по силам, – отстраненно произнесла знахарка, теребя край, повязанного на цыганский манер, платка.

– А кто он? И почему он назвал тебя эльфийкой? – Арина постаралась говорить безразлично, но Сэм, успевший изучить подругу, почувствовал в ее голосе нешуточный интерес и тщательно скрываемое любопытство.

– Не знаю, – травница выглядела растерянной, – в нем течет кровь лесных эльфов, но он не эльф. Правда, он ругается на староэльфийском наречии, – при этих словах знахарка густо покраснела и тихо добавила, – он почему-то ненавидит эльфов и видит сквозь личины.

– Что?

Голоса Сэма и Арины прозвучали одновременно. Сагресса сделала какой-то жест и с нее словно скатилась большая прозрачная капля. Перед друзьями стояла молодая, голубоглазая блондинка с вытянутыми вверх остроконечными ушками. Сэм никогда не видел таких красавиц. Это было нереально, словно его перенесли в одну из игр. Эльфийка! Настоящая сказочная эльфийка. С мерцающей белой кожей, полными алыми губами, маленьким чуть вздернутым носиком и огромными ярко-голубыми глазами. Сэм понял, что пропал. А рядом раздался гомерический хохот его подруги.

– Ой, не могу! Эльфа! Она – эльфа! Я знала! Я все время чувствовала, что с травницей что-то не то!

Арина, до сих пор не верящая в существование сказочных персонажей, пребывала в шоке, который грозился перейти в полномасштабную истерику. Сагресса быстро подошла к ней и влепила звонкую пощечину. Девушка сразу же замолчала.

– Спасибо, – через мгновение спокойно произнесла она, – но больше так не делай. Лучше облей водой. Черт! Так вы существуете!

– Как скажешь, – пожала плечами эльфийка. – Вот из-за такой реакции я ношу образ, – она грустно улыбнулась.

Они еще долго болтали на всякие темы, расспрашивая Сагрессу о ее родине, но травница была немногословна, старательно обходя скользкие темы, на которые была большой мастерицей Арина. А вечером уже дома, обсудив все возможные варианты событий, девушка рассказала Сэму о предположении Артуари, что она практикует некромантию, и теперь Сэм с напряжением ожидал ответа Сагрессы.

– Почему ты об этом спрашиваешь? – наконец подала голос травница.

Сэмуил решил, что не будет большого горя, если он расскажет возлюбленной правду, хотя Арина и просила держать их разговор в секрете.

– Принц Артуари назвал ее некроманткой.

Сагресса слегка скривила губы.

– В твоей подруге очень много сокрытого, Сэмуэль. Ее ауру, как и душу, невозможно прочитать. Я вижу ее словно большое черное пятно, – травница старалась тщательно подбирать слова. – Я не знаю, кто она и что. Возможно, именно так выглядят сущности, практикующие темное искусство. Ведь мы знаем о ней только то, что она рассказала сама. Таких людей, как твоя подруга, смертельная опасность бодрит лучше любого вина. Для нее риск – это всего лишь способ разнообразить жизнь. Я бы на твоем месте была осторожна с Гельтрудой.

– А как ты видишь меня? – с любопытством поинтересовался Сэм, даже привстав от нетерпения.

– Тоже очень плохо, словно за зеленым туманом.

– А я вижу тебя словно зеленоватый стебелек с изящными резными листочками. И от него во все стороны расходятся золотые лучики. Гельку я вижу как огненный шар с абсолютно черным центром. Яркий и горячий, который может сжечь, а может согреть. А вот принц, он другой. Он похож на Гелю и в тоже время совершенно не похож. Я смог его увидеть только когда он отъехал от нас метров на двадцать и все равно ничего не понял.

– Я тоже. Возможно, этот ненавидящий эльфов разумный тоже практикует запрещенные искусства и смог рассмотреть родственную силу в твоей подруге. Кто знает? Поэтому нам остается только ждать и наблюдать. Мы работаем с тонкими энергиями на той плоскости бытия, где всем правит духовное созидание, а силы темного искусства лежат за переделами мира, на той грани астрала, где души мертвых, уходят в свой последний путь. А сейчас, ученик, быстро покажи мне сферу молчания!

* * *

Сарат пришел ночью. В своем неизменном сером плаще, он был практически невидим на фоне дрожащих на стенах веранды теней. При виде соотечественника травница встрепенулась, сердце в груди радостно забилось. Она едва сдержалась, чтобы не броситься ему на шею. Все эти дни знахарка ходила под впечатлением от долгожданной встречи, иногда ей казалось, что это все ей привиделось, и дорога домой все так же недосягаема, как свет далекой звезды Арутикариты, которая освещала путь ее народу на протяжении веков существования их мира. Единственный наследник старинного рода, высокомерный, уверенный в себе гордец Сарат был мостиком, дарующим ей надежду на возвращение. Травница искренне радовалась его приходу, несмотря на слегка снисходительное отношение к ней собрата. Когда-то они начинали вместе путь в Ордене Света, в один день перешли на седьмую ступень и получили из рук самого Магистра Разума янтарные изображения символа их служения – Цветка Света. Потом, когда дорога домой резко закрылась, Сагресса застряла в этом мире, а честолюбивый собрат за двести лет успел сделать неплохую карьеру и уже носил голубой цветок. Только две ступени отделяли его от звания Магистра.

– Есть новости, сестра? – вкрадчиво поинтересовался эльф, когда они уселись с чашками ароматного травяного чая у маленького круглого стола.

– Сэмуэль делает огромные успехи. Честно говоря, мне уже нечему его учить. Все остальное он может развить в себе и сам при помощи медитаций и погружений в состояние транса. Он бегло читает и сносно пишет на сорто – это местный язык. И он в меня влюблен. – Знахарка следила за реакцией гостя сквозь длинные полуопущенные ресницы.

– Это великолепно! – Сарат ухмыльнулся. – Так ты сможешь еще больше привязать его к себе. Чары?

– Нет, – отчего-то смутилась травница.

Гость бросил на нее внимательный взгляд и, поставив чашку на стол, саркастически посоветовал:

– Бери его пока он тепленький, сестра. Это достойное приобретение, хотя, конечно, жаль, что не эльф.

Девушка промолчала.

– Кстати! А как же его подруга? Эта, как ее…Гел'труда, кажется.

– С нею произошел занятный случай. Эта дуреха связалась с приезжим благородным из-за мальчишки-раба. У них, видите ли, рабства в стране нет, – знахарка пренебрежительно фыркнула. – Так тот разумный заметил в ней зачатки мага смерти. Хотя я не вижу в этой девчонке никакой магической силы. Обычный человек.

– На этом можно сыграть!

– Ты меня недооцениваешь, – в голосе эльфийки прозвучало недовольство, но она попыталась его скрыть. – Я использовала эти знания, чтобы посеять черный цветок недоверия в душе Сэмуэля. Но даже не это главное. Тот незнакомец приезжал в село ко мне. Он искал кое-какие травы, используемые в очень редких обрядах воскрешения и исцеления. Очень редкие травы…

– И? – Сарат прищурившись, внимательно слушал девушку.

– Ему хватило секунды, чтобы увидеть мое истинное лицо и еще секунды на то, чтобы попытаться меня убить! Произнесенные при этом оскорбления звучали на смеси староэльфийского диалекта рассветных кланов и какого-то неизвестного мне языка! – Знахарка зябко пожала плечами. – Я никогда не испытывала такой к себе ненависти. Это было страшно, Сарат, очень страшно. Если бы не Гельтруда, боюсь, сегодня тебя было бы некому встречать.

– Что он сказал? – по бесстрастному лицу эльфа, невозможно было прочесть, что за эмоции обуревают посланника Ордена Света, только всполохи белого огня в светлых глазах выдавали его возбуждение.

– Насколько я смогла понять, обозвал меня эльфийской шлюхой, выкормышем рассветных кланов и пообещал выпустить кишки при следующей встрече. Очень сетовал, что рядом нет его брата, который тоже был бы не против пустить кровь проклятой эльфийке, – внешне равнодушно процитировала Сагресса.

– Отлично! – Сарат удовлетворенно откинулся на спинку стула.

– Отлично? – недовольно воскликнула травница.

– Успокой ся, сестра! Это хорошая весть! Мы нашли еще двоих выходцев из Леса. Говоришь, он сцепился с этой подругой мага?

Сагресса кивнула.

– Очень хорошо! Надеюсь, что при следующей встрече между ними не сможет возникнуть симпатии.

Он вскочил и, потирая руки, прошелся по комнате.

– Еще его раб…

– А что с рабом?

– На нем был ошейник, скрывающий сущность.

– Анга'улайри?[14]14
  Анга'улайри – букв. железная тень (эльфийский).


[Закрыть] Ты уверена, сестра?

– Я не самая сильная магиня, но прочесть ауру смертного могу легко. Так вот, ни ауру раба, ни ауру его хозяина я увидеть не смогла. Сэмуэль что-то рассмотрел, но не смог объяснить, что именно.

Сарат продолжал ходить по комнате, полностью уйдя в свои мысли. Знахарка молча пила чай, глядя на красную звезду, сияющую на небосклоне.

– Пока не стоит забивать голову малолетними рабами. Что ты предпримешь с подругой Сэмуэля? – гость оседлал стул и положил подбородок поверх сложенных на спинке кистей рук. Сейчас он очень напоминал того юного и задиристого эльфа, каким помнила его Сагресса.

– Через несколько дней ярмарка. Сюда съедутся купцы и наемники со всего Приграничья. Гельтруда давно изнывает от тоски, в отличие от Сэмуэля, ей нечем заняться. Думаю, я смогу подтолкнуть ее к определенным действиям, например, к далекому и опасному путешествию…

* * *

На следующее утро после возвращения из Дубеньчиков рэквау в сопровождении раба покинули село. Вечером накануне Сотеки по приказу брата привязал Кейко к столбу в конюшне, сдернул с него рубаху и задал вопрос:

– Знаешь за что?

– Да, милорд, – прошептал раб сдавленным от слез голосом.

Было очень страшно.

– Брат слишком разгневан, чтобы самому наказать ослушавшегося раба. Он приговорил тебя к пяти ударам к'тошем[15]15
  К'тош (рэквау) – двойная плеть аналогичная нагайке.
  Рукоятка длинной от 14 до 20 см. из твердых дорогих пород деревьев, хват, как правило, покрыт кожаной оплеткой, оголовок заканчивается металлическим набалдашником. Предназначен для нанесения ударов обратной стороной к'тоша. Часто в оголовок прячется нож, который появляется при резком повороте рукоятки по часовой стрелке. Кожаные оплетки ударной части представляют собой ремни, сплетенные различными способами. В к'тоше при изготовлении плети используется от пяти до шестнадцати полос натуральной кожи высокого качества. Одна плеть длиной от тридцати до пятидесяти сантиметров предназначена для телесных наказаний, а так же используется наездниками вместо шпор. Вторая плеть длиной от полутора до двух метров используется в бою и на охоте.


[Закрыть], но потом смилостивился, сократив экзекуцию до трех ударов. Возможно, что лишение тебя болтливого языка было бы милосерднее.

Больше он не разговаривал. Свистнул к'тош и на солому брызнули первые тяжелые капли крови. Сотеки бил профессионально, каждым ударом рассекая кожу до мяса. Никогда еще Кейко так не кричал. После второго удара от нестерпимой боли глаза подростка закатились, и он начал проваливаться в темное ничто. Но белокосый не позволил мальчишке уйди в спасительное забытье. Он провел над головой подкидыша рукой, и уплывающее сознание, сделав рывок, вернулось обратно.

– Не так просто, дитя. Ты должен почувствовать всю полноту и неотвратимость наказания.

Ровный, спокойный голос привел Кейко в еще больший ужас. Он заплакал, забился, но ремни крепко обхватывали лодыжки и шею.

– Простите меня, милорд! Я больше никогда-никогда не буду произносить ваших имен! – подкидышу казалось, что он кричит, но на самом деле его голос звучал чуть слышно.

Сотеки не ответил. Слегка заведя руку назад, он резко ударил по окровавленной худой спине.

Очнулся Кейко на ворохе соломы, лежа на животе. Спину жгло так, что подкидыш заорал и попытался вскочить на ноги. Но что-то тяжелое придавило его голову и ноги к колючей соломе, не давая возможности пошевелиться.

– Не дергайся, – голос милорда Сотеки был холоден и равнодушен, – я смазал раны специальной настойкой на баярде, к утру не останется даже шрамов. Раз решил стать мужчиной – терпи. И запомни – сегодня был последний раз, когда ты избежал серьезного наказания, раб.

Боль прошла так же резко, как и началась, и Кейко с облегчением провалился в исцеляющий сон. Сотеки задумчиво постоял над спящим мальчишкой, хмыкнул и произнес в темноту:

– А если бы дитя не выдержало? Мне было очень непросто сдерживать удар, да и исцеление весьма болезненная штука.

Из темноты неслышным призраком выскользнул Артуари.

– Тогда одной тварью на свете стало бы меньше. Представляю, как бы бесновалась некра, увидь она это. – Артуари небрежно махнул кистью в сторону спящего Кейко. – Эта девчонка пырнула меня в живот только из-за того, что я оказался рабовладельцем. Знаешь, я был уверен, что у нее не хватит решительности напасть на меня. На ауре некры не было крови.

– Ты постоянно об этом вспоминаешь. Никак не можешь забыть, – в голосе Тени прозвучала легкая усмешка.

– Не могу, – зло ответил Артуари.

– Почему ты решил, что она некра? Маг смерти с чистой аурой…

– Только такие, как она, могут себе позволить открыто носить на шее символы своего искусства. Даже на ее одежде изображения обрядов смерти выполнены с огромным талантом – это во-вторых, а в-третьих, я почувствовал в ней родственную энергию. Запах смерти, открытой могилы и чего-то хорошо знакомого, но забытого. А те крохи магии, которые мне доступны, берут свое начало в магии крови и тлена. Только поэтому, брат, она и осталась жива. Она и те, кого эта странная девка защищала.

– Когда ты понял, что Кейко…

– Когда брал кровь. А ты? – перебил Артуари брата с легким любопытством в голосе.

– Сегодня, когда обрабатывал настойкой спину. Почему ты мне не сказал?

– Так интереснее. Ты бы согласился заменить меня, если бы знал правду? – оскалился старший принц.

– Нет.

– Я благодарен тебе, ты же знаешь, в таком состоянии я запорол бы дитя насмерть.

– Знаю, только поэтому и согласился. Уходим завтра на рассвете?

– Да. Я купил карты у приезжего купца. Хочу заметить – неплохие карты. Сегодня последняя ночь в этом болоте, Тень. Нужно использовать ее с приятной выгодой для себя, – Артуари плотоядно облизнулся.

– А с этим что? – Сотеки мягко коснулся кончиком сапога ноги спящего подростка. – Оставим?

Артуари молчал, глядя на виднеющееся сквозь ворота конюшни, небо.

– Ты заметил, что и здесь видна Элен Агар[16]16
  Элен агар – звезда цвета крови (эльфийский).


[Закрыть]?

– Здесь она ярче и ближе.

– Раба возьмем с собой. Его кровь – ценное приобретение.

– Согласен. Только в следующий раз наказывать своего раба будешь сам. Я воин, а не палач.

– Следующего раза не будет, Тень. Поверь мне, ему хватит этого урока на всю жизнь. Как и мне, – добавил он тише.

Артуари дождался, когда брат выйдет из конюшни, снял висящую на перекладине попону и, набросив ее на спящего Кейко, неслышной тенью растворился в темноте.