Текст книги "Кот, зверь и конец света (СИ)"

Автор книги: Ирина Ростова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Болельщик, забыв о начинающейся ссоре, тяжко пыхтел где-то наверху, девушка рядом нервно подергивалась, да так, что Илья с трудом сдерживался от того, чтобы не погладить ее по голове, как разволновавшегося котика.

– Уважаемые пассажиры, пожалуйста, сохраняйте спокойствие, поезд скоро отправится.

– Да сколько ж можно то! – возопил кто-то в исступлении, и тут, звучно щелкнув в тишине, включился свет.

– Уважаемые пассажиры, – невнятно сказал машинист по громкой связи. – Будьте осторожны, поезд отправляется!

И как-то разом стало полегче, словно ожидание беды приподнялось и растаяло в спертом воздухе, развеянное движением поезда. Илья осторожно выдохнул.

Чувство опасности, впрочем, не замедлило вернуться, когда он с нервным смешком снял записку с очередным “надвигающимся штормом” со входной двери.

Св дома не было.

Подумав, Илья переклеил записку на дверь ее комнаты и после этого задумчиво позвал в пустоту:

– Эй, у меня кот есть? Есть у меня кот? Ну, хоть какой-нибудь кот. Шерстопопый такой. Нету?

Тишина была ему ответом. Илья сунул нос на кухню, сунул в гостиную – там сестрина кошка Сливка подняла на него сонные глаза со шкафа, на котором возлежала, но не удостоила ни звуком, ни приветствием. Но вот своего “котана” Илья не обнаружил даже в своей комнате.

– Смотри, – погрозил он в пустоту. – Вот заведу себе другого кота, чтоб меня встречал, и вообще.

Но паршивая шерстяная скотина, окопавшаяся где-то в недрах квартиры, конечно, так и не появилась.

Илья вздохнул, сожалея о неудавшемся сеансе антистресса со жмаканьем кота за бока, накрутил себе бутерброд и принялся разбирать домашку. Вот стоило ждать окончания школы, чтобы с разбегу влететь вместо сияющей свободы в новый белкококолесный ад с домашками, эссе и дремучими тестами?..За этим занятием и прошел весь вечер.

– Ку-ку, – громогласно заявила Св, одновременно со включением света в комнате брата какую-то совершенно безобразную рань. – Вставай! – она схватила край одеяла и начала тянуть на себя, стягивая его на пол вместе с расслабленной и не ожидавшей такой подлостью тушкой брата. Лежавший рядом предатель-кот тут же порскнул с кровати с возмущенным мявом и снова куда-то задевался. – Пора! Пошли! Вставай! Враги!

– Я сегодня рыбка. У меня нет врагов! И нет ножек. Я никуда не пойду, – сонно отозвался Илья. – Стоп, а куда?

– В гараж! – возмущенно отозвалась сестра, перегнулась через кровать и заорала прямо в ухо, оттягивая за край. – Заезд завтра, алё! А мы даже тупо тапки не переобули! У нас зимние стоят! Надо другие тапки, слышишь меня? Если не будет тапков, я из тебя эльфа сделаю!

– Покрестишь в эльфа, – зевнул Илья, садясь в кровати и, позевывая, почесал в затылке.

– Уши вытяну, – грозно пообещала Св, уже уносясь куда-то прочь.

Илья посмотрел вокруг, ничего ободряющего не обнаружил и понял, что его все равно поднимут и в гараж запихнут, даже если он встанет в распорку в дверях или приклеит себя к кровати. В конце-концов, ралли-спринт был самой, самой главной любовью Св, и Илье приходилось ее разделять, так или иначе, потому что с самого старта, не найдя себе “нормального штурмана” она решила его для себя воспитать. И воспитала, особенного выбора воспитуемому не оставив.

Проходя мимо дверей комнаты сестры, Илья вспомнил про вчерашнюю записку и сделал осторожную попытку в очередной раз выяснить, не сходит ли он с ума.

– Св, а Св?

– Ась?

– Я когда пришел, у нас на двери была бумажка, я ее тебе переклеил на дверь даже, – сообщил он.

– Дааа… спасибо, конечно, заботушка ты моя, а чего кран-то не проверил сразу?

– Чего?

– Кран, говорю, тек под раковиной. Который на машинку. Хорошо, что соседи такие спокойные, еще записки пишут, а не сразу с милицей дверь ломают.

– Мде, – прокомментировал Илья, который точно, абсолютно точно помнил, что на записке было написано совершенно другое. Сфотографировать, что ли, в следующий раз? И вот тут он немного испугался уже на самом деле, потому что походя признал, даже не задумываясь об этом, что странные записки продолжатся.

Как ни странно, но присутствие Св словно отогнало призраков другого мира. Преследователи в красных плащах не являлись, и чувство тревоги не посещало, и вообще рытье в недрах их общей раллийной машины оказалось даже медитативным занятием, несмотря на нервные окрики сестры, которая считала, что они обязательно не успеют, и от этого опозорятся. Прямо сказать, их железный конь-огонь был местами не доделан, и “смена тапок” была меньшим из всех зол, требующих внимания, но, как неоднократно говаривала их ныне покойная бабушка, “как на охоту идти – так собак кормить”, и иначе не получалось. Поэтому на ралли следующим утром они выдвинулись косые от недосыпа до невозможности и угрюмо молчащие друг на друга. К счастью, ехали они в разных машинах, поскольку безномерной, собранный из запчастей раллийный субару даже на учете не стоял, поэтому перемещаться по дорогам общего назначения должен был исключительно на эвакуаторе.

– Я регистрироваться, – Св махнула ему бумажками. – Готовь к осмотру пока.

– Легко сказать, – пробурчал Илья, зябко передергивая плечами, не то от утренней прохлады, не то от недосыпа, не то из-за еще чего. Подготовка к осмотру заключалась в открытии капота, а капот у их машины открывался только с помощью если не лома, то гаечного ключа и такой то матери, которыми нужно было его поддеть точно в момент нажатия на рычаг, так что это в самом деле было проще сказать, чем сделать, но не это, кажется, его волновало. Илья даже оглянулся, пытаясь понять, что именно его нервирует. Все-таки, на ралли, бывает, машины переворачиваются, бывает, что и загораются – дело относительно опасное, и нарваться на какие-то проблемы не хотелось. Ни на странные записочки, ни на странных людей в странных обстоятельствах.

Однако, ни красное, ни небесно-голубое, ни даже безумные блондинистые кудри-проволочки Наты нигде не мелькали, из толпы выделялось только пара огнеупорных комбинезонов самых упоротых гонщиков или их механиков. Ни Св, ли Илья комбинезонами так и не обзавелись, но зато шлемы у них были собственные, а не взятые взаймы у оргов ралли.

– Мы двадцать вторые, – Св, размахивая листами с наклейками, вернулась и припечатала брата ими по спине. – Клей, давай!

– Клею, даю, – покорно согласился Илья, уверясь в том, что тревоги напрасны, и все будет хорошо. Оптимизм оставил его только аккурат в момент старта, когда Св уже вырулила к линии, а Илья случайно посмотрел вбок.

Расстояние словно перестало существовать, пространство рвануло ему навстречу, и он увидел своего преследователя так, словно он стоял и курил вплотную к окну машины, хотя тот был далеко, за линиями трассы, возле павильонов организаторов. Красноплащник едва ли не глумливо улыбнулся, словно увидев взгляд Ильи, и от этого парня словно холодной водой пролило по спине.

А потом машина рванула вперед.

– Не спииим, – рявкнула Св, и Илья, мигнул, вернул взгляд сначала на трассу, потом на “стенку” в блокноте.

– Пятьдесят Левый-3, – прочитал он вторую строку, потому что первую явно проспал.

Холодея от ужаса и ненормальности, он впился в стенограмму трассы так, словно от этого зависели не только секунды времени, но и, как минимум, судьбы вселенной. Время на трассе исчисляется секундами и долями секунд, так что Илья даже как следует перенервничать не успел, как они влетели на второй круг, и выйдя из “шпильки”, взлетели так, словно там был трамплин.

– Сход? – Илья поднял глаза и обнаружил, что они все еще несутся по дороге, только вот вместо прозрачного подлеска, где они ехали в первый раз, их окружает убийственно черный, непролазный бурелом, да еще и залитый молочным густым туманом.

– Стенка! – рыкнула снова Св, и Илья, дернувшись, продолжил читать, то и дело поднимая взгляд на внезапно ставшую незнакомой трассу. Даже покрытие было другим: звук от колес изменился, тоже, да и на вид машина ехала вовсе не по асфальту, это было похоже на утоптанную землю больше, чем на что либо другое.

Они ехали, кажется, полностью вслепую, повинуясь записям стенограммы, потому что дорога перед машиной то и дело мигала, меняя направление, и на курсе их удерживали только штурманские записи, сделанные Ильей во время тестового заезда.

– Сто пятьдесят. Левый – один. Восемьдесят. Финиш.

Словно волшебное слово было сказано: Илья, подняв глаза, увидел мелькнувший флаг в “шашечку”.

– Ничеси меня проглючило, – сказала Св, сняв шлем после того, как вывела машину на стоянку и посидела немного, держась за руль точно так же, как ее брат держался за свой блокнот.

– Что случилось-то? – спросил Илья, сняв свой царапанный шлем, на котором сбоку фломиком был написан состав их экипажа. Выпустить из рук шлем не удалось, пришлось обнять его и сделать вид, что так и было задумано.

– Меня конкретно глюкануло. Кругом левый какой-то лес почудился, трасса другая. Спать, блин, надо больше!

– И машиной вовремя заниматься, – поддакнул ей Илья, до странности чувствуя себя несколько ободренным. Все-таки, не одного его в этот раз закоротило. Он не один. Он не совсем сошел с ума. Как сказано в классике, это гриппом все вместе болеют, а с ума сходят поодиночке.

– Точняк, – заторможено согласилась Св, тоже обнимая шлем. – Иди, что ли, время узнай, – попросила она. – Хотя какое там время. Наверняка с трассы сошли.

– Я сейчас, – пообещал Илья, выпуская, наконец, из рук посторонние предметы и вылезая из машины. Что-то мелкое все равно выпало, но Илья автоматически подобрал и сунул в карман куртки. Колени были немного шаткими, а асфальт казался вязким. Илья обернулся в сторону павильонов, ожидая (и опасаясь) увидеть свой красноплащный глюк, но его снова нигде не было.

Зато пока Илья не очень уверенной рукой, поминутно теряя карандаш, списывал результаты с доски, на него набросилось сзади неведомое чудище. Вернее, вполне ведомое, но вс-етаки чудище, как выяснилось буквально секундой позже, когда парню в ухо завизжали:

– Молодцы!!! Да вы молодцы!! Вы пока первые, первые, я видела, в “леди” первые и в 4WD вторые! Целые вторые!

– Хорошо, что не битые вторые, – автоматически отозвался Илья, которого резко отпустило всяческое волнение. – Привет, Ната, – повернулся он к ней, выворачиваясь из принудительных дружеских обнимашек.

– Привеееет! Я только к старту вашему успела, ух! Но вы так ехали круто! А Светка меня покатает? Ну, пожалуйста!

– Я думаю, покатает, – рассудил Илья. – Как все доедут. Нас тут двадцать девять, вроде, так что уже скоро. Ты… там поела хоть? Сосиски дают.

– Я что, сосисок в жизни не ела? – отмахнулась Ната и внезапно насторожилась. – Слушай, а это нормально, что там дерутся?

– Где? – вытянул шею Илья, глядя в том же направлении, что и девушка, но ничего не обнаруживая. Вот их машина, вот Св вышла из нее, поставила оба шлема на крышу и хлещет энергетик, между прочим, им купленный для себя, а не для нее! Но никаких драк в секторе обзора не наблюдалось.

– Да рядом со Светкой твоей, но она на них не смотрит даже, вон, негр какой-то и красавчик, ну, – Ната резко, до боли вцепилась в руку приятеля, дергая. Илья мигнул и внезапно увидел, обоих увидел, и того, этого в красном плаще, и темнокожего парня в знакомой голубой толстовке с цветным хохолком на капюшоне, и, конечно, на месте не устоял, сбросил руку подруги и рванул вперед.

Асфальт внезапно и одномоментно снова стал вязким, буквально хватающим за пятки, воздух вокруг сгустился до молочного марева, мимо полетели какие-то черные ветки, какие-то серые тени, и на этого, того, в красном серые тени набрасывались, выскакивая из белого тумана, висли гроздями, и он стряхивал их, успевая отмахиваться от наседающего чернокожего, куда более черного внезапно, и с голубым гало над головой, чем-то вроде… плети? Откуда у него плеть?..

Илья сдержал рвущееся с языка “эй, вы”, “прекратите” и другие неуместные слова, и, словно серая тень, вместе с ними вылетел из молочного белесого воздуха и толкнул красного в спину, заставляя потерять момент, скорость и замах и завалиться набок вместе с Ильей. Негр с победным кличем кинулся было к упавшему противнику, но тот вывернулся, как змея, от неожиданного нападающего, гибким движением взвился на ноги, разбрасывая серые тени, словно солнечные зайчики, вокруг, сощурился на обоих, резко развернулся, в движении словно истаивая среди черных ветвей, и исчез.

Илья моргнул.

Белое марево и черные деревья не пропали, и под ногами все еще была вязкая и немного пружинящая почва вместо надежного асфальта, и давешний раздатчик листовок, почему-то с угольно-черной кожей и голубоватыми светящимися волосами, тяжело дыша, стоял рядом.

Илья моргнул снова, встряхнул головой, прочищая ее.

И внезапно оказалось, что никакого черного леса нет, и тумана нет, и зыбкой почвы под ногами, а знакомец в голубой куртке, высоко вскидывая колени, улепетывает куда-то вдаль. Бодро, надо сказать, улепетывает: Илья прицелился было за ним, но, оценив совершенно усейн-болтовскую скорость и истощенные ночными бдениями ресурсы своего организма, передумал.

– Блин, опять ушел, – всхрапнул Илья, отряхивая плечо от влажной пыли и каких-то мелких листьев. Откуда они? Парень посмотрел на чистый асфальт, на грязный рукав, пытаясь привести в соотношение увиденное и реальность. Ему не показалось? Но как же так?..

– Илька, – пискнув, подбежала Ната, принялась его нервно ощупывать и отряхивать, а вот Св подошла медленно, не торопясь отхлебывая из покраденой банки.

– Ты чего геройствуешь? – осведомилась она у брата, бросила взгляд на Нату, явно пытаясь ее вспомнить. – А, ты со школы! Я тебя помню. Пришла за нас поболеть?

– Ага, – вместо Наты ответил Илья. – Покатаешь ее? После заездов?

– Не вопрос, – согласилась Св. – Я тебе сколько раз говорила, “Илька”, не лезть в чужие драки? Даже свидетелем лучше не быть. А ты?

– А меня этот в красном плаще уже достал. Ходит и ходит за мной, как привязанный, – внезапно легко наябедничал Илья.

– О, видимо, поклонник. Не очень тайный, – хихикнула Св. – А черный тоже поклонник?

– Тьфу на тебя, – обиделся Илья, дошел до их машины и оперся на нее, пытаясь унять беспокойство и не решаясь заговорить со Св об их странном заезде в присутствии Наты. Получается, не так уж он и сходит с ума?.. Раз уж сестра тоже видела странную странность вокруг.

– Так что там со временем? – спохватилась Св.

– В “леди” вы первые, – радостно доложила Ната. – И вторые для 4WD. А что такое 4WD?

– Это полноприводные, – зевнула Св и похлопала своего боевого коня по боку. – Вот такие вот малышечки.

– Стадо оленей, а не малышечка, – проворчал Илья, все еще чувствуя себя странно. Потом, до самого конца, до награждения, ему то и дело чудился посторонний пристальный взгляд, но ни он сам, ни глазастая Ната ничего не усмотрели.

Глава 2, в которой что-то становится яснее, но не очень

А вот под дверями их квартиры, куда Илья возвращался один, потому что Св срочно вызвали на работу по какому-то совершенно дурацкому поводу, обнаружился тот самый раздатчик листовок. Он сидел на полу, накинув потешный капюшон с цветным хохолком на голову, и что-то напевал под нос, барабаня темными пальцами по плиткам.

Илья дошел до площадки и остановился, переступая с ноги на ногу, и не очень понимая, что же, все ж таки, спросить в первую очередь.

– Эй, брат! – тут же обернулся к нему парень, белозубо скалясь. – Кофе у тебя есть? А то сосисками накормили, макаронами накормили, а кофе, говорят, плати, да. А как плати, денег то нету, вот так вот.

– Кофемашина, – сдержанно сказал Илья, осторожно переступая через вытянутые вперед ноги в ярких кедах. – Зайдешь в гости?

– А то, – снова улыбнулся тот. – Ты – Иль, я знаю.

– Илья.

– Иль я, иль не я, – радостно осклабился парень. – Нет, не я! Я Дэш.

– Такое имя тоже есть?

– Обижаешь, брат. Даже целый писатель есть, вот так вот. Стыдно не знать, да!

– Ты тоже писатель? – уточнил Илья, открывая дверь. – Например, стремных записочек.

– Еще как. Надо же соответствовать, да? – африканец вскочил на ноги одним гладким движением, как только Илья открыл замок и стал открывать дверь, отталкивая его.

– Может, изволишь рассказать, нафига? – немного злясь, спросил Илья, наблюдая за тем, как Дэш проходит в квартиру.

– Предупредить, вроде как. Но ты не слушал, брат, – серьезно ответил Дэш, спинывая кеды и оставаясь в носках с цветными лошадками.

– “Надвигается шторм”? – Илья сложил руки на груди, глядя на него с выраженным сарказмом. Даже бровь умудрился приподнять. – Это твоя идея предупреждений?

– Хорошее предупреждение, а что? Да! – не согласился Дэш. – Кофе-то дай, брат?

– И о чем, по твоему, это предупреждает? Взять зонтик?

– Э, нет, брат, ну, Шторм, Шторм на тебя надвигается, разве не ясно?

– Какой шторм? – теряя терпение, спросил Илья. – Выражайся яснее.

– Шторм. Тот парень. Ты что, Шторма не знаешь, брат?

Илья помедлил, глядя в абсолютно честное темное лицо, потом скривился, снял куртку и обувь и пошел на кухню.

– Идем. И ты мне сейчас по пунктам расскажешь, кто такой этот Шторм и почему я должен его бояться.

– Поньи сиськи! – весело выругался Дэш, проходя за Ильей на кухню. – А красивая квартира у тебя, брат! Дорогая, наверное?

– Наверное, дорогая, – равнодушно согласился Илья, колупаясь с кофеваркой. Дэш обошел коридор и кухню, заглянул в туалет, в ванную, что-то там с грохотом уронил, вернулся с самым невинным видом и уселся за стол. Илья поставил перед ним чашку, налил кофе себе и, поискав по местным заначкам, нашел шоколадку, которую Св явно собиралась заточить в одиночестве. Что же, решил он, прятать надо лучше, и вообще – девушкам вредно, они потом на лишний вес жалуются.

– Рассказывай. Все по порядку. Кто такой Шторм?

– А я не знаю, – пожал плечами парень, беря чашку и оставляя в сторону мизинец, словно купчиха с картин Кустодиева.

– В смысле? А почему тогда я должен его боятся?

– Эй! Не обязательно лично быть знакомым с маньяком, чтобы бояться по улицам ходить, да? Ты, брат, горькое с мягким не путай, вот как. Шторма все боятся, он бешеный. А ты его увидел и внимание к нему привлек, и он к тебе приклеился.

– А я не должен был увидеть?: – Илья взялся за голову и немного подержался за нее, словно пытаясь поставить на место мысли.

– Конечно, нет, брат, но ты, думаю я, из наших, – Дэш, не стесняясь, отломил сразу половину шоколадки и стал грызть весь кусок целиком, не деля на квадратики.

– “Из ваших”, – повторил Илья, пристально на него глядя.

– Ну, да. Из тех, кто с кровью фаэ и все такое.

– Ты думаешь, я спятил, что ли, такую лапшу слушать? – вежливо уточнил юноша.

– А почему его не видел-то никто, кроме тебя, а, брат? И все остальное, как я тебя спасал, давай, расскажи мне. Версии там, интриги, расследования. А я послушаю. Nы себя убедишь, я свалю, а Шторм потом тебя кусь, и того. Вот как! Ой, – Дэш дернулся и резко подтянул ноги на табуретку, с подозрением косясь вниз, на словно из ниоткуда возникшего серого котищу размером со среднюю собаку. – Да у тебя тут свой кусь, – нервно добавил он.

– Мак, сюда иди, – позвал Илья. – Мак! Макусь? Ты по русски понимаешь вообще?

Кот посмотрел на своего хозяина долгим, пристальным взглядом и демонстративно плюхнулся на объемную задницу прямо под ноги Дэшу.

– Мак, ты офигел? – Илья потянулся вперед и подтащил кота к себе. Тот пережил перемещение очень стоически, только раздраженно мявкнул, после чего, вывернувшись из рук хозяина, удалился, помахивая хвостом-метелкой.

– Ну ничего себе кот, – похвалил Дэш. – Твой, брат?

– Да ладно, – сморщил нос Илья. – Чужой какой-то кот. Пришел вот, дверь открыл и жрать требует. Прям как ты.

– Я не кот, я брони, – рассмеялся Дэш и, видя, что его не очень поняли, расшифровал, ткнув в в рисунок лошадки на куртке. – Братец-пони.

– Час от часу не легче, братец Пони, – обреченно ответил Илья. – Что за бред про кровь фей?

– Ты книжки, там, читаешь иногда? Сериальчики, может, смотришь? Про всякие, гм, параллельные миры, про нечисть, там, вроде как?

– То есть, ты – нечисть?

– Я чисть, – возмутился Дэш. – Хотя, брат, с другой стороны, может и так, только вот я мир спасаю, вот как!

– Да ладно, – Илья, не очень понимая, чему из всего этого верить, но в целом наслаждаясь заморочным рассказом, откинулся на стуле и отхлебнул кофе. – Рассказывай, рассказывай, я тебя внимательно слушаю.

Дэш одарил его оценивающим взглядом, но все-таки продолжил.

– Так вот. Ты Apocalypsis Ioannis читал?

– Чего-чего?

– Чему вас учат в ваших МИСиС? – возмутился Дэш. – Откровение. Иоанна Богослова Откровение.

– Почему это такому должны учить в университетах? – возмутился Илья, чувствуя смутную тревогу от того, что Дэш знает, где он учится. Хотя, конечно же, знает – он же оставлял записки в аудитории, на собственном месте Ильи, даже. – А в воскресную школу я не ходил. А при чем тут “Откровение”?

– При том, чтобы ты забыл все, что там написано, – скорбно ответил Дэш. – Вот так, вот как, неграмотные люди берут и рушат концепцию разговора.

– Ладно. Специально ради разговора, я потом прочитаю и забуду, – от всего сердца пообещал Илья.

– Ладно, – смилостивился Дэш. – В общем, брат, там все не так, как мы верим, но мы, вот такие как мы, знаем, что конец света будет, когда Четыре Всадника оседлают своих зверей и пройдут по миру.

– Война, Глад, Мор и Д’артатьян? – не удержался от шпильки Илья.

– Война, Глад, Мор, Смерть и стажер – Сессия, – в тон ему ответил Дэш, но тут же скривил свое улыбчивое лицо в серьезную гримасу. – В общем, Всадники то и дело пытаются проснуться и взнуздать кого-нибудь, понимаешь, брат? Каждый день кто-то из них ворочается во сне, и его надо убаюкивать.

– Ну, если они такие опасные, – нахмурился Илья. – То каждому по няньке, колыбельку качать, и все.

– А, примерно это и делаем. Только вот это, брат, Всадник может проснуться в одном человеке, а может и в другом. Поэтому и носимся мы, вот такие вот, как я, и как ты, наверное, и укладываем их баиньки, вот так вот.

– И откуда “мы, вот такие вот”, узнаем, где кто ворочается? – с подозрением уточнил Илья. – Прожекторный сигнал где-то загорается, и все спешат на помощь?

– Э, да нет, что ты. Угадываем. Ну, то есть, это тут конечно есть признаки, которые, типа как, в группу риска человека сразу. Ну, вот, к примеру, это должен быть человек, полностью человек, без крови фаэ или альде. И чаще девчонки. И рождение близко к поворотным дням признак верный. Ну и видят они больше, чем просто люди, замечают, там, всякое. Нас, таких вот, видеть могут, даже если мы прячемся. Фаэ и альде тоже видят, но если человек, и видит, то, скорее всего, Всадник. Обычно, брат, так и палим. Ну и ощущение от них такое сразу, знаешь. Особое.

– Особое, – снова повторил Илья, пытаясь отхлебность из пустой уже кружки и не замечая этого.

– Ну, так да. Как будто чуть дрожь внутри. Чем ближе Всадник в пробуждению, тем больше дрожь, он, она вроде как, зовет нас.

– И зачем “ему, ей” “мы, вот такие”?

– А чтобы, брат, подчинить, взнуздать и ехать на нас в конце света. Потому что, брат, мы, типа, звери.

– Те еще звери? – попробовал пошутить Илья, но ему было не смешно, скорее, не понятно и стремно. Дэш, при всем его спокойствии, больше походил на шизофреника, чем на мессию тьмы, мессию света. И, несмотря на все странные события недавнего времени, Илья бы скорее поверил в галлюцинации и помешательство, в том числе, свое, чем в сверхъестественное. Он был, в конце-концов, почти что программист! А почти что программисты, даже в обучении, верят в то, что если у версий один и тот же номер, то они идентичны, а вот в чудеса – в зависимости от испорченности.

– Еще как, брат, Звери. Озвереешь тут. Я вот, ржи давай, ржи, конь Черен. Черный зверь.

– Звучит как псевдоним актера жанра для взрослых, – прокомментировал Илья.

– Нет, это супергеройское имя, брат, – осклабился Дэш.

– Да уж. Так ты Пони, но в случае беды превращаешься в Коня.

– Ты, брат, явно не веришь.

– А ты бы сам поверил?

– Э, серьезно? Да я быстро поверил. Меня Блед вытащил из драки с альде. Эти альде знаешь, какие злые, эээ? Просто треш, никогда, брат, не беси альде, – Илья, который запутался уже во всех упомянутых названиях, только саркастически поднял бровь. – Ну, по крайней мере, пока ты такой, ну, зеленый. Блед-то их раскидывает, как котят совсем. Вот он, в общем, вот так вот, и раскидал, и меня вытащил, и тогда на через Порог, в смысле, в страну фаэ можно было норм так пройти, и он меня сразу туда сводил. О! Вот, брат, что мы сделаем-то, через Порог сходим, и все, дело обделано.

Для Ильи, впрочем, “обделанное дело” звучало как-то не очень. Он перевел дыхание, скривился пару раз в непонятных гримасах и сказал:

– Если только не во время учебы, и не когда ралли, и вообще, аккуратно как-нибудь.

– Э, не веришь, брат, – разочарованно покачал головой Дэш, тем не менее, улыбаясь. – А когда Шторм опять замаячит, небось ждать будешь, вот, братец Дэш придет и спасет, типа?

– Если он мне будет всерьез угрожать, я найду способ себя защитить.

– Да только он никогда не будет так угрожать, чтобы полицию звать, нееет, брат, он же из фаэ, говорят, этой крови в нем много, и он, типа, поэтому круче всех нас. Ну, так-то, я против него свою защиту держу же, может, и не так все плохо… В общем, брат, завтра попробуем ключик получить, а там и за Порог сходим, вот так вот.

– Завтра? – уточнил Илья, вспоминая, что же там должно быть завтра. По всему выходило, что обычный день, и вряд ли даже какая-то задница стрясется. Впрочем, до появления в его жизни красноплащых и голубокурточных видений, никаких задниц не случалось очень, очень давно, Илья даже и отвык.

– Завтра, брат, – кивнул Дэш. – А пока я пойду, дела еще. Слушай, а рублей двести нету бедному студенту, брат?

– Да я как бы тоже бедный студент, – с сомнением сказал Илья, но все таки пошел в коридор и вытащил из кармана куртки пару бумажек. Дэш, последовавший за ним, тут же радостно их выхватил и пересчитал три раза.

– Э, спасибо, брат, век помнить буду! А теперь открывай свой “сейф”, выпускай Коня на волю, э? Я, конечно, сам умею, но гостя надо того, уважать, да? Выпроваживать уважительно! Без пинка под зад!

Илья неодобрительно покачал головой, но дверь открыл, и пару секунд потом слушал жизнерадостный топот вниз по ступеням, игнорирующий существование лифта. Потом пошел в комнату сестры, из окон которой было видно подъезд, сел на подоконник, прислонившись к стеклу лбом, и задумался о Дэше, о ралли, о небывалом черном лесе. Все это было, с одной стороны, совершенно не знатно, потому что не очень понятно, и Илья, следуя логике, приписал бы такие штуки действию каких-нибудь особых наркотиков в сочетании с нейропрограммированием. Но, с другой стороны, зачем бы это все нужно, и кому? Дэш оставлял свои записки даже в их квартире, каким-то образом, значит, мог сюда пройти, и денег вынести запросто и прочей фигни, но не сделал этого. Не сделал же? Спохватившись, Илья понял, что просидел на подоконнике полчаса, но Дэш из подъезда так и не вышел.

Куда мог он мог задеваться? В гости к кому-то зашел?.. Илья нахмурился и пошел проводить ревизию по квартире, все ли отцовские тайники были в порядке.

Вопреки многочисленным анекдотам о том, что при разборке шкафа можно найти много полезного и пять раз кота, пушистая скотина снова куда-то задевалась, поэтому после обследования закромов родины Илья занялся поисками собственной зверюги и такого удачного тайника, в котором кота было не найти, однако, удача ему не способствовала.

Примерно за этим занятием, правда, уже менее полном энтузиазма и ближе к ночи, Илью застал звонок злой, расстроенной донельзя и обиженной жизнью сестры.

– Дома ты, обормот? Да? А я вот работаю. Сволочь ты, учеба, чащоба … Вот что, зайка с ушками, иди в мою комнату, со стола возьми коробку из-под ботинок, она там одна, не попутаешь. И отвези Айке. Адрес я тебе скину. Я просто ей обещала, что сегодня привезу, а сама вот так вот. Довезешь? Тебя уже можно без взрослых на улицу отпускать? Да ты что! Я и не заметила. Ладно. Бывай! Лови адрес.

И, собственно, это и было причиной, по которой Илья в итоге обнаружил себя в начале второго в ночь с воскресенья на понедельник посреди района Строгино, в печальных размышлениях о том, а как теперь отсюда выбираться.

Собственно, конечно, он был сам виноват. Слишком долго тянул с выходом из дома, потом примерно вечность протупил в попытках половчее добраться от метро Щукинская, на котором он зачем-то вышел, на злополучную улицу Маршала Катукова. Доехав, он еще некоторое время пытался найти нужный дом наугад среди примерно одинаковых построек, пока не сдался и не включил карты на телефоне.

Потом Айка, задушевная Светина подружайка, так бурно радовалась передачке, что даже утащила не очень радостного курьера пить чай с тортом, и ему стоило в итоге большого труда вырваться из цепких рук Айкиного папы-музыканта, которому приспичило “выпить по-мужски и спеть пару нормальных пацанских песен, а то эти женщины ничего не понимают”.

Так что, пенять было не на кого. Потрясая немного мутной от заморской текилы головой, Илья счел за благо немного пройтись, освежить мысли перед тем, как всерьез задуматься над решением своей дилеммы.

Поскольку дорогу он условно знал только до Щукинской, поэтому в ту сторону он и двинулся в компании постепенно гаснущих окон окружающих домов. Они медленно утекали мимо, пока Илья расслабленно шел вдоль трамвайных путей, выписывая временами пьяные кренделя туда или сюда.

Шаг, и еще, и еще, и вот уже и мост, пустой, обманчиво тихий, только фонари горели ровным, спокойным оранжевым светом, и темная вода внизу причудливо отражает огни.

– Красиво, а, брат? – раздалось сзади, и Илья. надо сказать, даже не подпрыгнул. Может, слишком был “приняв”, или “привыкнув”, но он даже не обернулся.

– Что, дела уже закончились?

– Ну так, э, ты в ночи поперся и что делать? Делать-то что? Спасать надо было бежать, вот так вот, да? Вдруг бы Шторм тебя подкараулил, вот так вот?

– Ну и подкараулил бы, – Илья подошел к парапету и облокотился на него, глядя в темную воду. Сбоку раздалось шуршание, и Дэш приладился рядом, нахохленный, как воробей на жердочке. Его до того смешно поддернутые вверх спортивные штанцы были сейчас развернуты на полную длину, прикрывая лодыжки, в ярко голубая куртка застегнута до верха. Видимо, даже Коней и Поней пробирал прохладный ветер с реки.

– Э, брат, не справишься ты с ним пока. Да и я не поручусь, но я-то хоть знаю.

– А тебе вообще какой в этом цимес?

– Цимес?

– Вкусняшка твоя тут в чем?

– Так вдвоем, брат, “колыбельные”-то петь сподручнее. Я вот бьюсь-бьюсь, никак не пойму, что за Всадника этот Шторм нашел и окучивает.