Текст книги "Хидар и Хаф (СИ)"
Автор книги: Ирина Лерх
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Двигательный блок я изучила особо внимательно, облазив везде, куда только могла попасть. С одной стороны, кипучая энергия требовала выхода. С другой – я хотела знать, насколько реально этот самый блок поставить на место и восстановить. Хаф мой интерес понял и не мешал, приводя в порядок энергоцентраль и систему жизнеобеспечения. Честно говоря, я даже порадовалась, что настолько мелкая и тощая, и, свалив доспехи у дверей под внимательным взглядом яута, полезла под оборудование.
Биотехнологии науда – просто восхитительная вещь. Я протиснулась в зазор между стеной и вывороченными двигателями, чуть ли целиком забравшись под кожух. И могла наблюдать, как практически на глазах корабль сам себя восстанавливает. Я поправила обломки, позволяя ремонтным нанитам оприходовать ценный строительный материал. Такими темпами поврежденный сердечник зарастет дней за десять. В принципе, ничего особо критического не сдохло. Конечно, корпус восстановить нереально – тут требуется стационарный ремонт. Но! Энергоцентраль, один блок двигателей из двух уцелел, система жизнеобеспечения жива. Значит – корабль тоже жив. Пусть он требует капитального ремонта. Пусть он способен передвигаться только короткими скачками. Плевать. Он СМОЖЕТ взлететь. Наверное. Я с трудом развернулась и полезла назад.
Хаф ждал меня с подарком. Подарок шипел и дергался, но куда там... яут тварь держал крепко.
– Это мне?
Яута-те на мой радостный вопрос хмыкнул, жестом указывая на парные к"дайк"те. Я подхватила оружие, а Хаф резко отшвыривая от себя чижа.
– Твои действия.
Перехватив один клинок обратным хватом, я медленно пошла к врагу. Нет. Не к врагу. К жертве.
Тварь зашипела, но бросаться в атаку не спешила. Я удивленно следила за дерганными движениями каинд амедха, пока меня не осенило: оно боится яута, неподвижно стоящего у меня за спиной! Это открытие настолько поразило, что я чуть не прозевала прыжок, едва успев отскочить в сторону. Поднялась привычная холодная злоба. Зашипев, я побежала за удирающей добычей, едва успев вонзить один меч в костистую спину, повиснув всем телом на рукояти. Тварь взбрыкнула, ударила хвостом. Один из клинков, мелодично зазвенев, укатился в темноту, а я едва смогла удержаться, ухватив ее за хвост. Тварь заверещала, но не удержалась и мы шлепнулись на пол. Чиж попытался отскочить, рывком поднимая меня на ноги, а я, пользуясь инерцией разворота, запрыгнула твари на спину, подмяв под задницу костистый хвост. Выхватив нож свободной рукой из ножен, со всего маху воткнула его в длинный череп. Каинд амедха заверещал, взбрыкнул, пытаясь сбросить, но я, держась за рукоять, пытаясь провернуть нож в ране. Когда мне это удалось, жертва дернулась и затихла.
Я сидела на туше и тяжело дышала, крепко сжимая левой рукой ребристую рукоять ножа, а правой – костистый хвост. Проклятие! Такого наслаждения я даже от секса не получала! Сознательное убийство столь сильной, пусть и перепуганной твари, ощущение уходящей жизни, буря адреналина в крови, жажда действия! Я начинаю понимать яута с их сумасшедшими охотами! В них не было никакого практического или сакрального смысла. Просто первобытная охота с древним оружием в руках, выслеживание выбранной дичи и собственноручное убийство. Такой себе наркотик. Кровь погонять, нервишки пощекотать, удовлетворить жажду крови.
Подошел Хаф. Он ничего не говорил. Просто протянул руку и снял меня с первой сознательно убитой жертвы. Достал из набедренных ножен изогнутый нож и протянул рукоятью вперед. Время сбора первого трофея.
Череп меня не прельщал, тем более, я в нем пробила безобразную дыру. А вот хвост! О! Этот чудесный хвост с острым кончиком! Да, то, что надо! Я размотала хвост, примерилась и аккуратно воткнула нож между позвонками, осторожно отделяя приглянувшийся кусок. Длинное, чуть меньше полуметра костяное острие! Ошкурю, сниму мясо, и будет просто прекрасный сувенир! А ведь кость этих тварей по прочности мало уступает металлу!
– Я помогу тебе сделать нож. – спокойно сообщил яут, придирчиво осматривая мою добычу.
Нет, ну какая прелесть, а! Радостно пискнув, я подскочила к яута-те, обняла его за талию, тиснула, отскочила, подпрыгивая как мячик от бурлящей энергии.
– Я тебя обожаю!
И поскакала по машинному отсеку, искать улетевший куда-то под оборудование меч. А яут так и стоял у трупа, оторопело глядя на мои метания по отсеку.
К"дайк"те обнаружился у стены под боксом с бочками охлаждающей жидкости. Достав оружие, я вернулась к яуту. Посмотрела на черную тушу, на рукоять второго меча, украшающую оную тушу, и попыталась достать оружие. Да щаз! Теперь понятно, почему я так хорошо за него держалась: оно едва шевелилось! Покосилась на невозмутимого яута. Стоит, смотрит, молчит. Ладно. Попытка номер два. Забравшись да спину дохлого чижа, я обхватила рукоять обеими руками, уперлась ногами в труп, и вновь попыталась вытащить меч. Угу, вот взял и вышел! Я примерилась и резким рывком дернула со всей силы. Да е...!!! Руки соскользнули с рукояти, тело чижа сдвинулось и я, закономерно, полетела назад. На пол пути к полу меня подхватил Хаф.
То ли лекарства закончили действие, то ли запас энергии подошел к концу, но ненормальная активность пошла на спад. Я чувствовала легкую усталость, мышцы немного нудели, но ничего особо страшного не было.
– Не вынимается. – сообщила я очевидный факт, когда меня поставили на дрожащие ноги.
– Успокоилась?
Кивнула, чуть смущенно рассматривая напарника.
– Извини. Такое ощущение, что мне разогнанный реактор в задницу воткнули.
– Это – нормальное состояние. – яут чуть усмехнулся от моего сравнения.
– Что? Я каждый день буду так носиться?
– Со временем привыкнешь и начнешь контролировать свои силы. – спокойно и размеренно ответил Хаф, подошел к туше и одним плавным движением вынул меч.
– О! А... э... – красноречие увяло.
– У тебя еще осталось много сил. – Хаф чуть склонил голову, с каким-то ехидством меня рассматривая. – Идем. – он отер клинок и протянул мое оружие рукоятью вперед.
В смысле, идем? Да я еле ноги волочу!
Но спорить я не стала, взяла свое оружие, активировала ножны, подхватила огрызок хвоста и подошла за яута-те, вопросительно глядя на него. Как обычно молча развернувшись, он вышел из машинного отсека, и не замедляя шага, пошел по коридору. А мне пришлось догонять его бегом!
По дороге мы завернули в каюту, где меня заставили оставить трофей, и побежали по кораблю. Впервые яут перешел с шага на бег, вынуждая меня шевелиться быстрее. Мы неслись по коридорам, спрыгивая в шахты, соскальзывая по лестницам, пока, наконец, не оказались в большой круглой комнате. Тренировочный зал. Кар"кахтэр .
– Запоминай дорогу. – порадовал меня Хаф. – Ты освоилась со своим телом. Теперь можно начинать тренировки.
А потом начался мой персональный кошмар. Я понимала, что Хаф знает, что делает, но в какие-то моменты мне казалось, что он хочет моей смерти. От совсем недавнего буйства сил не осталось и следа, и спустя вечность, когда этот клыкастый монстр милостиво закончил меня мучить, я едва могла шевелиться. Мне хотелось ныть и зудеть, но я понимала, что и зачем он делает. Хаф подробно объяснял назначение каждого упражнения.
Я знала, что отныне так будет каждый день. А чуть позже, когда мое тело достаточно окрепнет, начнется обучение владению оружием. И я добровольно и со всем прилежанием буду выполнять все, что мне скажет мой яута-те.
После тренировки Хаф погнал меня к реке. Чуть больше трех километров по лесу легким шагом в сгущающихся сумерках. Мы никуда не спешили, я еле тащилась, чувствуя, как потихоньку отпускает давящая тяжесть. Это было... странно.
– Хаф.
Яут сравнял скорость.
– Это нормально, что усталость уходит? Я же должна сейчас едва передвигать ногами.
Он чуть кивнул.
– Ты стала выносливее.
Объяснение породило новые вопросы. Но они не критичны, и нет смысла их задавать сейчас. Впереди показалась река. Яут вывел меня чуть ниже по течению от того места, где располагался наш старый лагерь. Я сняла поддоспешник и отправилась мыться, а Хаф стоял на камне, глядя на заросли молодых деревьев и кустарника подлеска. Прохладная вода взбодрила и смыла усталость, оставив приятную ломоту в натруженных мышцах.
Обратная дорога до корабля сожрала остатки сил. Хоть Хаф меня не подгонял, но даже спокойным шагом такое расстояние дает о себе знать. Я ушла с корабля без обруча, а на реке – задержалась. Темнота сгустилась, и я начала спотыкаться. Когда в очередной раз я запнулась о какую-то кочку и растянулась во весь рост, Хаф молча подхватил меня на руки и побежал к кораблю.
Это было что-то непередаваемое! Он мчался во тьме, легко перемахивая поваленные стволы, перепрыгивая небольшие овражки и ямки, придерживая меня одной рукой. Чувство, сродни полету. Я обняла его за шею, вцепившись рукой в ремни перевязи. Никогда я не испытывала ничего подобного!
Корабль выплыл из мрака, подмигивая тусклыми зелеными аварийными огоньками в проломе обшивки. Хаф легко спрыгнул в пролом в обшивке, развернулся и пошел по коридору.
В каюте нас встретила тишина и спокойствие безопасности. Хаф усадил меня на койку, вручил уже знакомый стакан с желеобразной жидкостью.
– Спасибо. – я заглотила безвкусную пакость.
Он повернулся, вопросительно глядя мне в глаза.
– Это было... восхитительно.
Моргнул, чуть склонил голову набок, едва слышно вздохнул. Понял, о чем говорю. Я поджала под себя ноги, устроившись на краю койки, а стакан, подчиняясь моей воле, медленно полетел к столу. Хаф проводил его задумчивым взглядом пока стакан не встал на стол, резко встал, снял амуницию, сапоги и устроился на огромной койке, позволяя мне самостоятельно решать вопрос с местом ночевки. Короткая рычащая команда, и свет погас.
Вот как. Зевнула, потерла нос. Все без исключения каюты на корабле одноместные и одинаковые. Других просто нет. Даже каюта капитана на мой взгляд ничем от этой по планировке не отличается, только чуток больше. Идти куда-то не хотелось. Оставаться одной? Это вообще не обсуждается. Пожав плечами, я подвинула руку яута, подлезла под одеяло и с комфортом устроилась у него под боком, положив голову на сгиб его локтя.
Хаф едва слышно вздохнул, чуть подвинулся, давая возможность устроиться удобнее. Я быстро согрелась и уснула.
Глава 8: Братец
Лопата с чавканьем врубилась в мокрую лесную почву. Нажать ногой, поднять и скинуть землю с края пилона. Повторить. Еще и еще, пока не покажется граница створки. Повернуться, и обратно.
Я со скрипом выпрямилась, опираясь об это неприхотливое орудие труда. Как ни забавно, лопата она и у науда – лопата. Разницы почти никакой, разве что по размерам больше. Даже выглядит практически так же. Только цельнометаллическая и острая настолько, что ее можно использовать как оружие. Рядом заскрипело дерево – Хаф снимал порубленное на куски бревно.
Мы откапывали шлюз аппарели уже второй день. Ради такого дела яута-те даже тренировки немного подсократил. Единственное что оставалось неизменным – вечерний вояж к реке и купание, как нельзя актуальное после целого дня махания лопатой, одуряющая усталость и беспробудный сон.
Поваленное дерево затрещало и медленно поползло по обшивке. Каждый раз, как я за этим наблюдаю, не устаю изумляться насколько яута сильны физически! И это Хафа посчитали слабым? Впрочем, я уже поняла, что по силе он ничем не уступает своим более высоким и массивным сородичам. На прямые вопросы Хаф отвечал прямо и без утайки. Но, честное слово, лучше бы он хоть иногда правду чуть приглаживал! А то как скажет... Я качнула головой, втыкая лопату под слой прелых листьев и грязи. Поддела, пнула ногой, скидывая большой пласт с края. Утомительная работа подходила к концу. Хаф отволок последнее срезанное бревно, освобождая аппарель.
– Готово. – тихо сообщила я, зная, что обруч передаст мои слова на связной узел маски яута-те.
Хаф не ответил, но я видела, как он спрыгнул в пролом и исчез в недрах корабля, а спустя пару минут огромная створка дрогнула и пошла вверх, полностью погрузившись в корпус корабля. Надо же, открылась целиком! Даже нигде не заклинило! Я сбежала с аппарели, спрыгнула в кучу листьев, смягчивших удар.
Яут ждал меня возле атта, убирая стопоры со стабилизаторов. Я поставила лопату в углу ангара, обтерла о бедра грязные пальцы.
– Летим?
Хаф чуть слышно хмыкнул, указал закованной в броню рукой на челнок. Подпрыгнув на месте от переполнявшего меня предвкушения, я заскочила на атта, оттащила свой рюкзак и скатанный спальник в угол, уложив в большой бокс, и с комфортом устроилась в кресле второго пилота. Наконец-то! Задолбалась пехом рассекать по буеракам! Хотя... от вечерних вылазок к реке я отказываться не собираюсь. Это ведь действительно восхитительно! Ннан"чин"де, видя мой искренний восторг, не отказывает в этом небольшом удовольствии, и каждый вечер на обратном пути он поднимает меня на руки и во весь дух мчится по ночному лесу.
Я активировала атта, запуская предстартовые тесты. На борт поднялся яута-те. На обзорном экране текли резкие рубленные символы наудского языка, описывая ход проверки кораблика. Я следила за тестами вполглаза. Не первый раз уже прогоняю. Рядом сел Хаф, переводя на себя управление.
Атта дрогнул, бесшумно взвился в воздух, убрал стабилизаторы и бочком вылетел из ангара. Я тронула пару кнопок, створка аппарели закрылась. На корабле, конечно, достаточно дыр, но не стоит оставлять такое явное приглашение посетить нас!
Хаф поднял атта над кронами деревьев и направил его в сторону реки, а я открыла прямо на обзорном экране дополнительные окна, всматриваясь в проплывающий под нами ландшафт. Скрытие надежно укрывало от человеческих глаз, если такие еще остались в этой местности.
– Давай сперва проверим деревеньку выше по течению.
Яут не ответил, но атта развернулся и бодро пошел над рекой. Расстояние в два дня пути на катамаранах челнок покрыл за какие-то десять минут.
Хаф опустил атта, практически касаясь днищем верхушек деревьев, давая мне возможность спокойно рассмотреть деревню. Десятка три бревенчатых домиков, около сотни народу. Этот поселок черные уроды не тронули. Даже на первый взгляд ничего не изменилось: все так же на причале сидел старик с удочкой, неспешно дымя папиросой, так же кудахтали куры, копаясь в земле, на большом лугу за деревней у края леса паслось жиденькое стадо коровок под присмотром трех пацанов. Две псины спокойно спали возле будки на подворье прямо под атта. На заборе сидел рыжий кошак и неотрывно таращился на зависший в воздухе корабль, отчего казалось, что хитрая животина смотрит прямо в камеру. В большом загоне в грязи валялись три борова. Рядом у оградки бабуля перетирая ручной мельницей зерна кукурузы, не обращая внимания на наглых кур и толстых воробьев, подъедающих рассыпающиеся кусочки растертых зерен.
Деревенские спокойно занимались своими делами, даже не догадываясь, какая беда притаилась в лесу. Сможем ли мы сделать так, чтобы их эта беда не коснулась? Не знаю. Будет ли мне их жаль, случись что? Да. Но если будет стоять выбор... я сильно сомневаюсь, что их спасение перевесит жизнь яута.
Повернула голову, встретив бесстрастный взгляд маски Хафа. Знает же, что за мысли бродят в моей голове. Передернув плечами, навела на конёк крыши ближайшего дома прицел и отстрелила зонд. Крохотное устройство ввинтилось в дерево, камера активировалась, и на экране появилось еще одно окошко. Я сдвинула его в угол, но не закрыла. Зонд дает не только визуальную картинку, но и сканирует территорию чуть меньше квадратного километра на наличие живых существ. Если каинд амедха доберутся до этой деревни... нам будет плохо! Такой прирост популяции черных уродов нам не пережить.
Изображение дернулось: атта набрал скорость, удаляясь от деревушки.
– Покажи, где разорённая деревня.
На экране послушно появилась карта с пометками: корабль, только что осмотренная деревня и еще одна зеленая точка уже пустых развалин. Совсем рядом с черным треугольником.
– Улей?
Хаф кивнул.
– Как он выглядит?
– Внутри не был.
Добиться от него развернутых ответов – это чего-то стоит. Хотя последнее время Хаф под настроение стал говорить охотнее. Но, в принципе, нужную информацию он мне сообщил. Как выглядит улей – не знает. Внутрь не лез, чтобы не всполошить уродов. Все же, не только у яута сформирован образ врага. Я покачала головой, рассеянно глядя на обзорный экран.
К разорённой деревне долетели быстро. Не было надобности медленно тащиться над рекой и всматриваться в ландшафт. И так знали куда двигали. Хаф заставил атта зависнуть над каким-то сараем с проваленной крышей, коротко рыкнув:
– Улей.
Я подобралась, всматриваясь в изображение, хотя смотреть особо не на что. Днем твари в основном спят, разве что разведчики шакалят по округе. Сам по себе вход ничем особо примечательным не выделялся. Обычная дыра в полуразваленном сарае, обработанная выделениями рабочих. Улей пока небольшой.
– Когда?
– Когда ты будешь готова.
Вот как. Пойдем вместе. Это надо обдумать в спокойной обстановке.
Атта медленно полетел дальше, поднявшись выше.
– Куда теперь?
– Ты хотела осмотреть реку.
– Хотела.
Хаф неожиданно перекинул пару рычажков, переключая управление на меня. Штурвал с моей стороны ожил, провернулся, пребольно стукнув по колену, атта клюнул носом и камнем пошел вниз. Я только и успела булькнуть невнятное ругательство, вцепившись в штурвал. Челнок выровнялся, падение прекратилось. До верхушек деревьев осталось метров с десять.
– И что это было?
Хаф вопрос проигнорировал, глядя на меня бесстрастным взором маски, но вся его поза выражала ехидство. От поворота плеч и наклона головы до кончиков когтей, лениво постукивающих по краю подлокотника. Как там говорил мне шеф? Инициатива имеет инициатора? Видимо, яута придерживаются того же мнения.
– А если бы не удержала?
Легкое пожатие могучих плеч. С него станется позволить разбить корабль! В педагогических целях! Типа, чтобы училась быстро и с первого раза!
– Я же никогда не летала. А ты мне вручил наш единственный работающий транспорт!
– Ты знаешь.
Надо же, расщедрился на пару слов. Знаю я... ну да, кое-что знаю. Но одно дело просто абстрактная информация, а другое – практические навыки! Спорить с яута-те – бессмысленно и бесполезно. Он четко дал понять, что мне придется научиться управлять атта. Быстро и прямо сейчас.
Как показала практика, переживала я напрасно. Челнок в управлении оказался не сложнее обычной машины. Штурвал поворачивался легко, силы прикладывать не надо: атта чутко реагировал на малейшие движения.
– Хаф.
Яут чуть повернул голову, вопросительно склонив набок.
– Я не чувствую размеры машины. Сенсорный массив позволяет смоделировать ландшафт и проекцию атта?
Когтистый палец ткнул пару кнопок, и на экране появилось нужное мне изображение: около километра довольно подробно прорисованной территории и точная моделька челнока с указанием высот, скорости и еще кучи не столь нужной мне информации.
На роль учебного полигона подошел прелестный луг примерно метров сто шириной, отделяющий реку от границы леса, и километр в длину, ровный, с парой одиноко растущих деревьев.
Я много раз слышала, что взлететь может любой дурак, имеющий две руки и две ноги, а вот приземлиться... Правы оказались умные люди.
Первая попытка закончилась зубодробительным толчком. Даже Хаф забеспокоился. Но опоры выдержали. Видимо, рассчитаны и на такой экстрим. Я подождала, пока перестанут трястись руки, запоминая, сколько примерно на глаз от почвы до, хм, кабины. Если так можно сказать об атта, где просто нет иллюминатора, а вся информация передается на обзорный экран сенсорным массивом.
Вздохнула, мысленно перекрестилась, потянула на себя штурвал, одновременно с этим подавая тягу на двигатели. Атта послушно взмыл в воздух, вывернув кусок почвы. Убрала опоры, сделала круг вокруг кряжистого дерева, вновь выпустила стабилизаторы, сбросила скорость и медленно начала опускать корабль, одновременно убирая тягу. Толчок, приземление. Зубы клацнули уже не так больно. Язык я благоразумно поджала заранее.
– Сбрасывай тягу в ноль до касания. – неожиданно сказал яут, перехватывая управление. – Смотри.
Атта легко и изящно взмыл в воздух, пару раз крутнулся вокруг оси и столь же легко приземлился практически впритирку к стволу дерева. И даже ни единой веточки не помял!
– Используй маневровые двигатели.
Нашла на штурвале переключение этих самых двигателей. Теперь понятно, почему он такой странной формы. Оказывается, можно управлять маневровыми двигателями отдельно от маршевых! Блеск.
Хаф снова переключил управление на меня, жестом предлагая попробовать. И я пробовала. К середине дня я успела проклясть яута и их технику. Я путалась в двигателях, чуть не угробила атта, от моих приземлений, казалось, сотрясалась вся планета. Но постепенно я разобралась. Научилась контролировать двигатели. Пусть и в грубой форме, но хоть не ошибалась в направлении тяги! Разобралась с боковым движением. Да-да, с тем самым всеми любимым стрейфом. Оказывается, если на носовые и кормовые маневровые двигатели дать правильную нагрузку, то атта двигается боком! Очень ровно, между прочим. Удивительно послушный кораблик!
Хаф прервал мои эксперименты, просто переключив управление на основной пульт. Время приближалось к вечеру, а меня еще ждут ежедневные тренировки.
– Возвращаемся?
Яут кивнул, разворачивая атта. Я убрала штурвал, вогнав его в паз до щелчка, дабы не соблазнял он меня. Чего себе врать-то? Летать мне понравилось.
– Разрешишь завтра?
Еще один кивок.
– Только я тебя прошу, давай без экспериментов! Ангар я буду покорять, когда хоть немного освоюсь с управлением.
Яут кивнул и рассмеялся. Тихо, но отчетливо. Ему весело, а меня от одной мысли о приземлении в тесном ангаре в дрожь бросает! В него же еще и попасть как-то надо!
Экспериментов надо мной Хаф и в самом деле не ставил, самостоятельно припарковав челнок на то же самое место. А потом вручил брикет пайка и потащил в кар"кахтэр.
Вот честно, до сих пор понять не могу. Он меня этой жратвой стимулирует перейти на подножный корм или просто наказывает за несообразительность? Хотя, сам питается тем же. То ли привык, то ли просто в еде неприхотливый.
Сегодня на тренировке мне впервые дали в руки оружие. Хаф учил правильно держать парные к"дайк"те и показал пару основ. Как я поняла из его на редкость скупого объяснения, основы – это ключевые, основополагающие движения, на которых базируется любая техника. Так сказать, алфавит. У основ нет названий, как нет их ни у одного приема, удара, блока или связки. Яута вообще никак не называли элементы боя.
К концу занятий разболелись запястья и плечи. Хаф крайне внимательно следил, как я работаю левой рукой, постоянно поправлял, если его что-то не устраивало. А не устраивало его все!
Но тяжелее всего пришлось во время упражнений на рассинхронизацию, где надо было работать двумя руками асинхронно. В результате я обзавелась парой довольно длинных порезов, кучей синяков и ломотой в левом запястье.
И под конец, видимо решив окончательно добить меня, Хаф показал первый скользящий блок. И заставил его отрабатывать. Мне надо было блокировать ЕГО удар! От этой новости я впала в ступор, и первый тупо пропустила, получив в наказание мечом по заднице. Плашмя. Успел понять, что меня это... не радует.
– Не отвлекайся!
Рычащий голос привел меня в чувство, вернув на землю.
– Руки болят. Я не могу повернуть кисть.
Хаф тут же отложил оружие, достал со стеллажа уже знакомую мне металлическую банку с мазью и эластичные липкие ленты. Я положила мечи на пол, подошла и протянула руки. Запястья болели просто страшно.
В банке была знакомая вонючая желтая мазь. Хаф осторожно размял запястья, втирая мазь, после чего крепко перебинтовал эластичными лентами.
– Сухожилия еще не окрепли. – Хаф вздохнул. – Когда прекратят болеть – скажешь.
Я кивнула, осторожно пошевелив руками.
– Так терпимо.
– Сильно не напрягай.
Не напрягай... легко сказать. Эластичный бинт сильно сковывал движения, не давая поворачивать кисть, довольно жестко ее фиксируя. От мази кожа горела огнем, ныли растянутые связки, но острая боль пошла на спад. То ли лекарства у яута воистину чудодейственные, то ли организм начал быстрее регенерировать – не знаю. Глянула на длинные порезы, поморщилась. Жидкий аналог пластыря нашелся в той же коробке на стеллаже. Расстегнув иолонит, я встряхнула баллон и провела прямо по порезу наконечником, выдавливая прозрачное вещество. Болеть перестало. Прямо как герметик, честное слово!
Хаф протянул мне обруч. О, пора идти к реке! Я подобрала к"дайк"те, с трудом убрав клинки в наспинные ножны. Болят руки или нет, но ходить без оружия – идиотизм. Хаф уже успел вбить в мои мозги простую истину – оружие ВСЕГДА должно быть под рукой. И не важно, где ты и чем занимаешься.
Лес встретил ночной прохладой и запахом приближающегося дождя. Я выбралась из корабля, потянулась, стараясь особо не тревожить руки. Сегодня впервые Хаф отпустил меня ночью, и в честь этого заставил одеть полный доспех и весь комплект оружия, включая р"кра. Сам со мной не пошел. Досадно. Значит, сегодня не покатает. Что-то я как-то быстро привыкла к этому, несомненно, приятному мероприятию. Обожаю, когда он таскает меня на руках! Даже не знаю, что мне нравится больше. Сам процесс или ощущение его мощи и запредельной ловкости.
Зашелестела створка аппарели, выпуская темный силуэт нер"уда"атта. Сделав круг, челнок приземлился, а в наушниках раздался низкий голос яута-те:
– Поднимайся на борт.
Мы куда-то летим на ночь глядя? Уговаривать меня не надо, я живенько забралась в атта, с комфортом устроившись в кресле второго пилота. Глянула на яута-те. Собран, готов к бою.
– Тебе будет интересно.
В спокойном низком голосе я слышала напряжение. На экране появилось небольшое окошко: вещание с мелкого автономного зонда, какими яута метят либо любопытные цели, либо заинтересовавшие их места. Картинка стабилизировалась, когда компьютер закончил обработку изображения и компенсировал тряску, а я увидела... знакомый катамаран. Цвета не было. Изображение красное, в привычном уже диапазоне, но по обводам я легко узнала грузовой серебристый катамаран. Неужели...
– Откуда идет вещание?
– Пятеро уманов. Сорок шесть ваших километров вниз по реке.
Пятеро?! Всего пятеро? Неужели остальные погибли? Или просто разделились? Так, момент. Почему они так близко? Времени прошло море – декада! Неужели за десять дней они только на сорок шесть километров отплыли? Странно.
– Давно за ними следишь?
– Нашел на второй день.
– И навесил маяк?
Хаф передернул плечами, глухо спросил:
– Ты была с ними?
– Мои знакомые. Остальные где? Погибли?
Он чуть заметно кивнул, не отрывая взгляда от обзорного экрана, на котором разматывалась темная лента реки.
– Второй транспорт свернул в малый рукав пять дней назад. – короткое молчание. – Они были в деревне.
Вот значит как.
– Они...
– Мертвы.
Непробиваемая уверенность.
– Из них...
– Нет.
Я смотрела на яута, даже не зная, что и сказать. Он их убил. Пристрелил из ароста. Убил своими руками! Я не могу назвать их друзьями. Не было у меня друзей. Но все же этих людей я знала хорошо. А теперь их... нет.
– Смерть была безболезненной?
Кивнул, чуть повернув голову.
– Они... видели?
– Да. – яута-те ответил вслух. – Они видели нападение. Поняли.
Я закрыла глаза, массируя веки. Злиться на Хафа? Бессмысленно и глупо. Он сделал то, что должен был.
– Они давно были в той деревне?
– Прибыли днем. Ночью напали.
Вот как... Пол дня.
– Ннан"чин"де...
Яут повернул голову, чуть склонил набок.
– Спасибо, что рассказал.
Хаф кивнул и вновь перевел внимание на обзорный экран. И никаких внешних проявлений чувств. Статуя, а не живое существо. И ведь не скажешь, что под бесстрастной оболочкой кипят эмоции! Я видела эти крохотные, практически мимолетные проявления: легкое подёргивание кончиков когтей, резковатые движение, напряженные, чуть сильнее обычного сжатые на штурвале пальцы. Он нервничает.
Я тронула его руку.
– В следующий раз говори такие новости сразу. Я не буду делать глупости. Я понимаю границы наших возможностей.
Хаф совершенно по-человечески вздохнул.
– Моя ошибка.
– Ошибка? Сомневаюсь. Ты хотел уберечь меня от этого знания?
– Возможно.
Впервые яут ответил обтекаемо. Возможно.... Как же! Он точно знает, чего хочет или чего не хочет! Но не факт, что скажет. Вся моя интуиция буквально верещала, что сегодня – очень важный будет вечер. Этот полет, эти откровения...
Перегнувшись через подлокотник, я тронула его за предплечье.
– Хаф, я могу помочь брату? Если он... выжил.
– Да.
Он не повернулся, продолжая смотреть на экран, хотя я прекрасно знала, что его маска держит небольшую картинку в углу зрения, куда идет параллельное вещание со стационара атта. Он ВСЕГДА видит обзорный экран.
И тут меня осенило!
Он дает мне шанс вернуться к людям! Наступил себе на горло, наплевал на законы и традиции ради того, чтобы дать мне выбор! Не просто так он полетел спасать кучку уманов, на которых ему, по большому счету, плевать! Он понял, кто они такие. И дал возможность мне принимать решение!
– Ннан"чин"де...
Он повернул голову, вопросительно глядя на меня. Я уж не знаю, чего он от меня ждал. Уговоров? Просьб? Истерики? Я что – дура? Не спас? Значит, не смог! Я просто на мгновение представила, что он бы погиб, пытаясь спасти моих знакомых.... Я бы этого не простила. Ни им, ни себе.
Едва удалось смешок сдержать. Спросила, чуть сжав его предплечье:
– Когда ты начнешь делать себе нормальное оружие?
Он вздрогнул всем телом. И расслабился. Я видела, как его отпустило. Словно мои слова ослабили туго взведенную пружину.
Как же хорошо общаться с тем, кто тебя понимает с полуслова! Не надо долго объяснять, изгаляться, подбирать выражения, боясь ненароком обидеть!
Я поняла, что не давало ему покоя. Он боялся утратить доверие. Его действия... чего уж скрывать, то, что он убил моих знакомых – неприятно. Но я точно знала, что им двигало. Он просто избавил от мучительной смерти. Так, как мог. И это помогло примириться и принять как есть. Вот если бы он ПОЗВОЛИЛ их утащить... этого я бы не поняла! А спасти их он бы не смог. Пока убедишь, пока выведешь. Ага... еще не факт, что они пошли бы за ним. А если бы и пошли? Не бросишь же потом в лесу. То, что он рассказал без утайки, лишь укрепило мое уважение к этому непростому существу.
