Текст книги "Ночной странник (СИ)"

Автор книги: Ирина Лебедева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Пожалуй, это я могу обещать, – произнёс Дэвид без смеха. – А теперь спи, я буду рядом, как и раньше.

Дэвид

Следующее утро вновь было ярким и солнечным, шторы на окне спальни были раздвинуты, и сквозь прозрачный тюль в комнату проникал отражённый гладким полом террасы свет. Именно он и разбудил Ольгу сегодня раньше обычного, нарушив её сон непривычно яркой освещённостью. Лениво приоткрыв веки, она посмотрела сначала на белый потолок спальни, а потом, скосив глаза в сторону, увидела царивший в ней ещё со вчерашнего вечера бардак. Сцена разгрома, валявшиеся на полу комнаты вещи, распахнутые дверцы шкафа, в котором лежала в полнейшем беспорядке её одежда – всё это живо воскресило в памяти Ольги события прошедшей ночи, заставив её резко вскочить в постели. Сев, девушка увидела, что она не одна в комнате – на привычном месте у изножья её кровати лежал волк. Он не спал, а просто сидел, поджав под себя задние лапы и вытянув передние, и ждал, когда проснётся Ольга. Увидев, что это, наконец, произошло, он встал и, в волнении подёргивая хвостом, подошёл к ней ближе и сел возле изголовья кровати, уставившись на девушку своими большими голубыми глазами. И хотя он не мог говорить, она поняла, что он приветствует её, и ответила:

– Привет, Дэвид, – она потянулась к нему, чтобы погладить, как обычно делала это раньше, но, опомнившись, опустила руку. Одно дело гладить одомашненного волка, и совсем другое – оборотня. Ему попытка ласково потрепать шерсть на голове и почесать за ухом может показаться неуважением. Однако Дэвид, будучи в облике волка, очевидно, не возражал против того, чтобы Ольга погладила его. Подойдя ещё ближе, он положил голову на кровать, показывая этим своё расположение. А девушка, секунду поколебавшись, положила руку на его покрытую густой серой шерстью голову.

– Так странно, – заговорила с ним Ольга, проводя пальцами по шерсти, – сейчас ты мне кажешься совсем обычным волком, только не диким. При свете дня трудно поверить, что на самом деле ты человек… Интересно, меняется ли твой разум во время этих превращений?

Последний вопрос она задала скорее сама себе, всего лишь озвучив свои мысли. Но волк, услышав его, ни с того ни с сего встрепенулся и, убрав голову, из-под её руки, попятился на несколько шагов назад, а потом активно закивал. Выглядело это очень забавно – взволнованный кивающий волк – но при этом и пугающе, словно он хотел сказать что-то, но никак не мог этого сделать. Поэтому Ольга была рада, когда он успокоился и пошёл к выходу из комнаты, показывая тем самым, что пора вставать.

Потянувшись прежде, чем встать, Ольга скинула с себя одеяло и выбралась из постели. Затем, сменив ночную рубашку на халат, она заправила кровать и занялась подниманием с пола и раскладыванием на положенные места разбросанных во время вчерашних поисков вещей. Покончив с этим делом, она отправилась в ванную, чтобы умыться, а потом на кухню – завтракать. А дальше всё закрутилось, Ольга занялась своими делами: уборкой, писательством и так далее, а волк в это время сидел на террасе, бродил по саду или сидел где-нибудь рядом с девушкой, наблюдая за ней. Так продолжалось до самого вечера, пока солнце не скрылось за горизонтом, и вместе с угасанием дня не начала меняться атмосфера в маленьком домике, стоявшем в глубине погрузившейся в синие сумерки долины.

Как только стало настолько темно, что Ольге, работавшей в тот момент за компьютером, пришлось включить настольную лампу, чтобы лучше видеть клавиатуру ноутбука, волк, прежде сидевший, наблюдая за ней, на своём излюбленном месте возле дивана, тихо встал и вышел из кабинета. Ольга этого не заметила, потому что сидела к нему спиной, но, вот его возвращение привлекло её внимание – вернулся он уже в облике человека. Почувствовав, что за её спиной кто-то есть, девушка обернулась и увидела стоявшего на пороге кабинета Дэвида. Он пришёл совершенно бесшумно – можно было только удивляться тому, как она могла слышать его шаги сквозь сон – и, не желая отрывать её от работы, безмолвно ждал, пока она закончит. Однако, увидев его, Ольга уже не могла сосредоточиться и продолжить писать, поэтому она сохранила то, что сделала и выключила компьютер.

Хотя Ольга уже не боялась Дэвида, как раньше, его присутствие в человеческом облике по-прежнему вызвало у неё трепет. Отчего-то только в этом образе она воспринимала его как оборотня – существо, как минимум, сверхъестественное, если не сказать, жуткое. Но когда перед ней был волк, Ольга до сих пор видела в нём лишь обычного лесного обитателя, который волею судьбы стал её домашним питомцем. Возможно, дело было в том, что она просто привыкла относиться к нему так, а, может быть, причина такого двоякого восприятие лежала в том, что она очень редко общалась с людьми и, откровенно говоря, не особенно любила это делать. Так или иначе, когда в комнате появился Дэвид, она уже не могла думать ни о чём другом. Закрыв ноутбук, она повернулась на стуле в его сторону и стала быстро соображать, что теперь делать. Учитывая, что теперь он стал человеком, с ним нужно было говорить, только вот о чём девушка не могла придумать. Наконец, спустя несколько секунд неловкого – для неё – молчания Ольга выпалила первое, что пришло ей в голову, а именно:

– Слушай, а откуда у тебя эти штаны? – задала она вдруг заинтересовавший её вопрос. – У меня в доме, кажется, не было мужской одежды.

Дэвид, сначала удивившийся этому вопросу, опустил взгляд на свои брюки, представлявшие собой нечто вроде старых, давно потерявших форму и вид спортивных штанов. При этом на лице его возникло ни с чем несравнимое, виноватое выражение, какое возникает у детей, если их застают за недозволенным занятием.

– Я стащил их в одном из соседских домов, – ответил Дэвид после непродолжительного раздумья. – Я решил, что хозяину их не будет слишком не доставать…

– Зачем? – невольно спросила Ольга, хотя ответ был очевиден.

– У меня нет другой одежды здесь, – ответил Дэвид невозмутимо, – а без неё мне бы вряд ли удалось поговорить с тобой.

– Это точно, – усмехнулась девушка, вспомнив, как впервые увидев его в облике человека, подумала, что в её дом забрался маньяк. Явись он ей на глаза в костюме Адама, эффект был бы соответствующим. – Ладно, – продолжила она, – проблему с одеждой мы завтра решим, я поеду в город и куплю что-нибудь для тебя.

– Нет, – возразил Дэвид, – ты не должна тратить на меня свои деньги, у меня есть всё необходимое, правда, далеко…

– Дома, ты имеешь в виду? – решила сменить тему девушка, видя, что разговор приобретает не самое удачное направление. – Кстати, где твой дом?

– Да, дома, – кивнул Дэвид, а затем добавил. – Где он находится, я могу показать на карте, если хочешь.

– Хочу, – быстро сказала Ольга, почувствовав, что ей на самом деле интересно посмотреть, где он живёт. – Сейчас найду в Интернете карту местности.

Она снова открыла ноутбук и, когда запустилось программное обеспечение, включила Интернет и нашла карту России. Выбрав нужный регион и масштаб, она позвала к компьютеру Дэвида и, указав пальцем на условную точку на карте, сказала:

– Мы находимся здесь, – затем она указала на другую точку, находившуюся примерно в семидесяти километрах от первой. – А тебя раненого я нашла здесь.

– Понятно, – произнёс Дэвид, склонившись к монитору. Несколько секунд он внимательно глядел на карту, но, не найдя того, что было ему нужно, сказал. – Дай-ка мне мышку, я не вижу на этом участке того места.

Юля уступила ему беспроводную мышку ноутбука и немного сдвинулась на стуле в сторону, чтобы Дэвиду было удобнее искать. А он, взяв манипулятор, перетащил карту на мониторе немного вниз и вправо, то есть сместил обзор в северо-западном направлении. На этот раз он быстро нашёл то, что хотел и, указав курсором мышки на какой-то участок, расположенный, судя по схематичному обозначению, в глубине обширного леса, сказал:

– Вот это место, здесь находится мой дом.

Снова получив в своё распоряжение мышку, Ольга выполнила несколько нехитрых манипуляций, в результате которых получила информацию о расстоянии до указанного Дэвидом места.

– Чуть меньше двухсот тридцати километров, если двигаться напрямик, – озвучила она свои подсчёты. – Так, а что у нас с дорогами?

Она нажала на маленький значок в левой части монитора, и на карте появились обозначения транспортных магистралей.

– Хм, всё не так уж плохо, – продолжила она, – при желании туда можно добраться на машине, правда, не до самого места. В конце довольно много придётся пройти пешком через лес, километров двадцать, как минимум.

– Я и не думал, что дорога теперь подходит к дому так близко, – удивлённо произнёс Дэвид. – Насколько мне известно, когда отец строил дом, она была гораздо дальше. Да, теперь это не самое надёжное убежище, поэтому неудивительно… – Он резко осёкся, не договорив, словно чуть не сказала, что-то лишнее. Но Ольга этого не заметила, потому как её мысли уже были заняты совсем другим.

– А что если нам поехать туда, скажем, завтра? – сказала она. – Тебе ведь наверняка хочется побывать дома?

– Поехать? – переспросил Дэвид, и на лице его возникло едва уловимое выражение беспокойства, причины которого, впрочем, Ольга понять не могла. Но мгновенье спустя оно исчезло так же быстро, как появилось, уступив место лёгкой улыбке, сквозь которую всё же проглядывала некоторая настороженность. – Можно и съездить… Да, завтра я поведу тебя в свой дом, – заключил он и сразу сменил тему. – А пока неужели ты хочешь провести весь вечер здесь, никуда не выходя?

– В каком смысле? – не поняла девушка.

– В прямом, снаружи сейчас так хорошо… Чем сидеть в доме, лучше выйти и прогуляться перед сном.

Сказав это, Дэвид в качестве иллюстрации своих слов пересёк комнату и открыл окно, ведущее на террасу. В кабинет тут же проник лёгкий, всё ещё по-летнему тёплый ветерок, принёсший с собой пьяняще-сладкий аромат луговых трав. А вслед за ним сквозь образовавшийся проход, подобно густому чёрному пару, в комнату под оглушительный аккомпанемент хора кузнечиков вползла и бархатная темнота ночи. Казалось, природа так и манила выйти из дому и окунуться в трепещущие, наполненные неясными звуками и мерцающими тенями тёмно-синие волны позднего вечера.

Увлечённая внезапно возникшим перед ней очарованием ночи, Ольга решила последовать совету Дэвида и, выключив лампу и встав из-за стола, направилась к окну. Но уже на пороге террасы, она вдруг засомневалась и, остановившись, неуверенно посмотрела на парня, уже ждавшего её в саду.

– В чём дело? – спросил он, увидев сомнение Ольги.

– Не знаю, стоит ли идти так поздно, – произнесла девушка робко, – в конце концов, уже почти ночь…

– И что, ты боишься темноты? – усмехнулся он.

– Нет, конечно, – ответила Ольга, чуть задетая его насмешкой.

– Тогда больше тебе нечего и некого бояться здесь, – сказал он с упором на слове «некого». – Все соседи сейчас сидят по домам, а кроме них, здесь людей нет. А что до животных, то почти никто из них добровольно и близко не подойдет к такому существу, как я. – В последнем предложении явно прозвучали нотки мрачной иронии, говорившей о том, что Дэвид с радостью отказался бы от подобной неуязвимости. Но в то же время его слова вернули Ольге спокойствие и придали уверенности, чтобы перешагнуть, наконец, порог комнаты и, пройдя террасу, спуститься в сад.

Попав на открытый воздух, Ольга словно окунулась в озеро с освежающей, но тёплой водой. Прогревшийся за день воздух казался густым, как жидкость, он будто обволакивал предметы и людей, находившихся в нём. Идти сквозь него было легко и приятно, теплота его расслабляла, а не утомляла, как это могло быть днём, когда к разогретому воздушному слою прибавлялись ещё и обжигающие солнечные лучи.

Вдвоём Дэвид и Ольга прошли сад в направлении маленькой калитки, сделанной в заборе, и вышли в поле. Там девушка, прежде внимательно смотревшая себе под ноги, чтобы случайно не споткнуться обо что-нибудь в темноте, по совету спутника подняла взгляд к небу. В тот же миг она замерла на месте как вкопанная и на несколько ослепительных мгновений полностью выпала из земной жизни. Всё безграничное и бездонное небо над долиной выше линии горизонта было усеяно огромными яркими звёздами. Трудно было представить лучшее место для занятий астрономией – никакого светового загрязнения на всём поле видимости, только густая тьма, а над нею ослепительное многоцветное пламя. Глядя на это великолепие, Ольга даже приоткрыла рот от восхищения, у неё было такое чувство, что до сих пор она жила в пещере, где-то глубоко под землёй, и сегодня впервые вышла наружу. Не видя, не замечая прежде вдохновляющего величия этого бессчетного собрания сияющих миров, она просто не жила, потому что не видела вообще ничего. Осознав это, Ольга невольно поразилась тому, что смогла написать хотя бы одну книгу, причём не просто книгу, а фантастический роман, потому что раньше элементарно не понимала, что такое настоящая фантастика…

Миг озаренья прошёл, оставив в душе Ольги неизгладимое впечатление от встречи с чем-то необъятным и невыразимо прекрасным. Созерцание звёздной беспредельности было прервано чьим-то осторожным прикосновением к её плечу. Опустив взгляд, Ольга увидела, что это Дэвид пытается вернуть её к земной действительности.

– Пойдём, – негромко сказал он и направился в сторону реки.

На берегу неумолкающего потока воздух был заметно свежее, чем в глубине долины, от воды и росшего сразу за рекой леса тянуло приятной прохладой. Присмотревшись, Ольга даже увидела едва различимую тонкую полоску белёсого тумана, повисшего у кромки воды, где встречались охлаждённый и нагретый слои воздуха. Она и Дэвид медленно шли по краю крутого берега, наслаждаясь свежестью лёгкого ночного ветерка. Двигались они в сторону старого узкого моста, служившего переправой через реку, очертания которого смутно угадывались где-то далеко впереди благодаря его выгоревшему на солнце светлому остову. Довольно долго они не разговаривали, каждый шёл, погружённый в свои мысли. При этом Дэвид то отстранённо смотрел перед собой, то порой осторожно поглядывал на спутницу, будто изучая её, а Ольга либо глядела под ноги, по-прежнему опасаясь случайно споткнуться, либо мельком поглядывала на притягивавшее её внимание как магнит звёздное небо. Так продолжалось до тех пор, пока девушка вдруг не произнесла задумчивым тоном, будто обращаясь к самой себе:

– Интересно, каково это, превращаться в животное? Ведь при этом меняется всё твоё тело, и, в том числе, мозг. Да и не только тело, но и вообще сознание, психика…

Услышав это, Дэвид вздрогнул, словно ему вдруг стало холодно, и бросил на Ольгу быстрый, непередаваемый взгляд, в котором удивление смешивалось с тревогой. Но он почти сразу взял себя в руки и заговорил, тщательно подбирая слова:

– Всё меняется в этот момент. Превращение проходит очень болезненно, хотя со временем к этому привыкаешь, но пугает в нём вовсе не боль, а то, что следует за ней. Представь, что вот ты стоишь себе спокойно, думаешь о каких-то вещах, о которых только может думать человек, ощущаешь себя человеком. У тебя есть руки и ноги, привычные чувства, не слишком острые по-сравнению с чувствами животных, но нормальные, ты можешь говорить. Всё, что ты видишь, слышишь, всю информацию, которую получаешь, ты воспринимаешь и оцениваешь с человеческой точки зрения. У тебя есть только человеческие желания, только человеческие инстинкты… И вдруг всё это исчезает. Всё, что было в тебе и вокруг тебя застилает сплошное раскалённое облако боли, которая стирает все мысли и чувства из твоего сознания, все воспоминания из памяти. А потом ты, с одной стороны, будто оказываешься вне своего тела, а с другой – по-прежнему остаёшься в нем, но уже не таким, как раньше. В каком-то смысле твоё сознание раздваивается, и часть его – должно быть, наиболее примитивная, близкая к животному – остается в теле, а вторая – возможно, именно та, что и делает человека человеком – оказывается выброшенной из него. В первые мгновения после превращения мой разум менее всего походит на разум человека, я даже почти не помню, что был им когда-то… Думаю, причина этого как раз в его раздвоении в результате трансформации, поэтому, сразу после того, как я превращаюсь в волка, не подходи ко мне близко, поскольку в это время я плохо контролирую себя. Но скоро ко мне возвращаются мои человеческие воспоминания, а вернее, их слабый оттиск, и я вновь начинаю понимать, что к чему. Однако даже спустя какое-то время после превращения раздвоение разума не исчезает, потому что человеческая психика или, возможно, душа, как мне кажется, не может находиться в теле животного. Она, если так можно выразиться, просто не помещается в нём. Поэтому, с одной стороны, я превращаюсь в волка, слабо понимающего, что он на самом деле человека, а с другой, я становлюсь человеком, частично выброшенным из собственного обретшего звериный облик тела, но способного контролировать его действия. То есть я не теряю разум, и не пытаюсь убить каждого, кто попадётся на моём пути, как это описано в сказках об оборотнях.

Дэвид умолк и вновь погрузился в свои мысли, медленно шагая по густой траве. Его рассказ произвёл сильное впечатление на Ольгу; выслушав его, она долго молчала, обдумывая услышанное. Вернее, в первые несколько минут в голове девушки вообще не было мало-мальски связных мыслей, её наполняла лишь череда разномастных образов. Но постепенно в её сознании начало вырисовываться понимание, и озвученная Дэвидом история приняла для неё более-менее доходчивый вид. Первым, что Ольга смогла уловить в его рассказе, было то, что превращение причиняло Дэвиду сильную боль, причём не только физическую, но и душевную. И поэтому ей стало жаль его. Вторым, пришедшим несколько позже, было понимание того, что Дэвид, очевидно, очень много думал о том, что с ним происходит, раз смог сформулировать такое чёткое описание. И это обстоятельство тоже вызвала у девушки прилив жалости к этому несчастному человеку, вынужденному один на один каждый день встречаться с иррациональным кошмаром этого противоестественного превращения. А из жалости в её сердце вновь родилось желание помочь, и для того, чтобы сделать это, ей нужно было для начала узнать побольше.

– Скажи, Дэвид, а ты знаешь, откуда у тебя и твоей мамы эта… способность? – спросила Ольга, когда ей удалось более-менее привести в порядок свои мысли.

– Хочешь сказать, это проклятье? – с безрадостной улыбкой переспросил Дэвид.

Ольга не ответила, но и без того было понятно, что именно так она и хотела сказать.

– Я не знаю, – продолжил Дэвид, когда Ольга промолчала. – Ни мама, ни отец почти не говорили на эту тему. Но даже то, что и говорили, было лишь предположением… Всё, что мне об этом известно, я уже рассказал тебе.

– Тогда можно попытаться найти информацию в общедоступных источниках, – сказала Ольга, следуя ходу собственных мыслей. – В Интернете есть куча сведений об оборотнях, от сказок, до сумасшедших псевдонаучных теорий, как, впрочем, и обо всём остальном.

– Зачем тебе это? – искренне удивился Дэвид, не понимая интереса Ольги к этой теме.

– Как зачем? Разве ты не хочешь перестать превращаться, стать обычным человеком? – в свою очередь спросила Ольга, не менее удивлённая вопросом Дэвида.

– Не хочу ли я?! – воскликнул он. – Конечно! Но я не понимаю, почему тебе это интересно?

Ольга открыла было, рот, чтобы ответить на этот странный, по её мнению, вопрос, но тут же закрыла его, поняв, что не знает, как объяснить своё желание помочь этому почти незнакомому ей человеку. Однако ответить что-то нужно было, и она сказала просто и честно:

– Мне жаль тебя, жаль потому, что из-за этого проклятья ты не можешь взглянуть на солнце без того, чтобы не превратиться в зверя. Мне жаль тебя, потому что половину своей жизни тебе пришлось провести в шкуре волка, а твоей матери – в темноте и заточении. Как бы странно это не звучало для наших безотзывчивых времён, я не могу жить спокойно, зная, что даже не попыталась помочь человеку, которому кроме меня помочь было некому. А разве ты на моём месте поступил бы по-другому?

На этот вопрос Дэвид ничего не ответил. Он молчал довольно долго, но, когда Ольге уже начало казаться, что он так ничего и не скажет, Дэвид вдруг остановился и заговорил низким, мрачным тоном:

– Я понимаю, для тебя это всё – моё появление, моя сущность… – очень необычно и, в каком-то смысле, даже увлекательно… Но то, что ты видишь перед собой – вовсе не сказка, в которой можно убить злого волшебника или оборотня, укус которого превращает человека в чудовище, и тем самым спасти меня. Нет. Здесь действуют совершенно другие силы и законы, о природе которых ни я, ни ты не имеем ни малейшего представления, а значит, не можем им сопротивляться… Ты говоришь, что хочешь помочь мне, но представляешь ли ты, в какую чёрную бездну может завести тебя это желание? И сможешь ли ты выбраться из неё, не пострадав?

– Ты прав, я понятия не имею о тех силах, которые заставляют тебя при свете дня превращаться в волка, – сказала Ольга, ничуть не смутившись, – и не знаю, насколько они велики и опасны лично для меня. Но это, как ни странно, ничуть не пугает меня, хотя, возможно, лишь до тех пор, пока я не столкнулась с чем-нибудь по-настоящему страшным. Но в другом ты не прав, я не вижу в тебе волшебное существо из сказки, и не из скуки я собираюсь выяснить, что с тобой происходит. Я уже сказала, почему хочу это сделать… А ты, если не желал помощи, почему открылся мне, ведь мог просто убежать?

– Не знаю, – ответил Дэвид негромко, – может, я просто устал скрываться и прятаться ото всех. Родители с детства учили меня, что люди опасны. Узнав, кто я такой, они испугаются и попытаются убить меня или посадят в клетку, чтобы изучать. Я очень долго жил в страхе перед вами, но потом я остался один. Одиночество всё меняет, и со временем страх сменился желанием, чтобы хоть кто-нибудь узнал обо мне.

– Значит, ты не собирался просить меня о помощи, а просто хотел, чтобы я узнала, кто ты на самом деле? – спросила Ольга мягко, понимая, как нелегко далось Дэвиду это признание.

– Да, я почему-то подумал, что ты сможешь понять… Но и ты испугалась меня сначала… А теперь ты говоришь, что хочешь навсегда избавить меня от волчьей шкуры, помочь мне, словно я твой друг. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Не все люди плохие. Ты уже доверился мне однажды, поверь и теперь. В конце концов, это лучше, чем возвращаться в лес, чтобы до конца дней оставаться в одиночестве, будучи не человеком и не волком.

– Боюсь, у меня нет выбора, – сказал он жёстко, но обращаясь скорее к самому себе.

– Выбор всегда есть, – произнесла Ольга уверенно и, вдруг почувствовав, что должна настоять на своём, добавила. – Ты как знаешь, а я это дело так не оставлю. Ты уже рассказал мне достаточно для начала расследования, и я продолжу собирать сведения, благо, я всегда умела находить нужную информацию. И я выясню, откуда у тебя это проклятье и, возможно, узнаю, как от него избавиться.

– Зря я всё это затеял, – сказал Дэвид, но голос его вдруг зазвучал гораздо оживлённее. – Вижу, ты теперь действительно не отступишь.

– Если я ставлю перед собой цель, то достигаю её, и эта не станет исключением, я уверена. В конце концов, не каждому же человеку доводится познакомиться с оборотнем.

– И не каждому доводится им родиться, – добавил Дэвид. – Что же, если ты так этого хочешь, мы будем искать корни моего проклятья.

– Значит, ты присоединишься ко мне?

– Если я этого не сделаю, ты точно попадёшь в передрягу, – произнёс Дэвид, и в голосе его слышалась усмешка. – Отчего-то мне кажется, что именно неумеренное любопытство лежало в начале волчьей истории моего рода.

– В таком случае мы будем очень осторожны, – бодро заявила Ольга. – А расследование начнём с дома твоих родителей, быть может, там найдутся какие-то подсказки.

– Вряд ли, ведь я провёл там всю жизнь и всё там прекрасно знаю, – возразил Дэвид.

– Иногда, чтобы что-то найти, нужен взгляд со стороны. Я могу увидеть там то, на что ты никогда не обращал внимания.

– Скоро мы это выясним, а теперь пора возвращаться, завтра у нас будет длинный день.

Лесное убежище

Следующим утром Ольга проснулась рано – по её меркам – на часах ещё не было и восьми часов. Будильник она себе не ставила – вместо этого её разбудил Дэвид в облике волка. Поставив передние лапы на постель, он дотянулся до лица девушки и уткнулся своим холодным носов ей в лоб. От этого она сразу проснулась и, увидев прямо перед собой клыкастую волчью морду, отпрянула назад. А зверь, поняв, что снова напугал её, отошёл от кровати, тихо поскуливая и усердно виляя хвостом. Тогда Ольге пришлось вставать и идти успокаивать его, а затем собираться.

Когда с завтраком и прочими утренними процедурами было покончено, Ольга раскопала на дне своего шкафа в спальне старый рюкзак, который некогда использовала для походов на природу, и стала складывать в него то, что, по её мнению, могло пригодиться ей в предстоящем походе. В портфель полетели фонарик, компас, спички, свитер – на случай ночного похолодания – еда для неё и волка, бутылка воды и ещё кое-какая мелочь. Кроме того, Ольга распечатала из Интернета карту местности и ручкой пометила на ней приблизительное расположение пункта назначения.

Все время сборов волк, удивительно оживившийся со вчерашнего вечера, возбуждённо крутился рядом, то и дело путаясь у Ольги под ногами. Один раз она даже чуть не споткнулась об него, выходя с рюкзаком в руках из спальни. По всему было видно, что зверь с нетерпением ждёт, когда они, наконец, отправятся в путь. Хотя Дэвид вчера и высказывал сомнения относительно затеи Ольги выяснить причину его превращений, дух его, очевидно, на самом деле полностью её поддерживал. И теперь, когда в образе животного с него спали все рациональные ограничители, проявилось его истинное отношение. Да, и к тому же, он, несомненно, был рад побывать дома.

К десяти утра Ольга и волк, наконец, завершив сборы, сели в автомобиль и отправились в путь. Дорога им предстояла очень неблизкая, дальше даже, чем путь до города, поэтому на первой же бензоколонке Ольга залила полный бак топлива, который к тому моменту был уже почти пустым. Первая половина дня выдалась пасмурной, но после обеда облака на небе начали редеть, и к тому моменту, как серебристый внедорожник достиг предельной точки автомобильной части пути, уже вовсю сияло солнце. Припарковав машину в кустах на обочине, чтобы её не было видно с дороги, Ольга выбралась из автомобиля и выпустила наружу волка. Оказавшись на свободе, зверь довольно завилял хвостом и тут же побежал исследовать ближайшие тропинки в поисках той, что вела бы в направлении его дома. Ольга тоже с удовольствием размяла затёкшие от долгого сидения ноги и прошлась вдоль машины к багажнику, чтобы вытащить из него походный рюкзак. И только она снова закрыла его, как вернулся волк, который, как оказалось, никакой тропинки не нашёл, в результате чего им пришлось пробираться через лес напролом.

Это был самый долгий и утомительный поход в жизни Ольги. Вблизи дороги путь был ещё более-менее удобный: деревья росли на достаточном расстоянии друг от друга, благодаря чему их ветви не спутывались, и кусты не заполняли собой всё свободное пространство, давая возможность существовать открытому, усыпанному прошлогодними листьями подлеску. На этом участке, хранившем следы санитарной вырубки, идти можно было довольно быстро, но, к сожалению, скоро его сменили настоящие российские джунгли. В стороне от дороги лес уже рос так, как ему хотелось: деревья порой липли друг к другу так близко, что казались одним многосегментарным растением, ветви их свисали низко, а между стволами росли раскидистые кусты, местами образуя почти непроходимую зелёную стену. В таких местах Ольга могла двигаться лишь очень медленно, продираясь сквозь массивы растительности вслед за шедшим впереди волком. Время от времени деревья расступались, и Ольга с волком выходили на поляны, заросшие высокой, доходившей девушке почти до пояса травой. Здесь можно было вздохнуть свободнее, выбравшись из застенков густого леса.

Постепенно Ольга начала выбиваться из сил, проходя километр за километром, она уже не замечала ни особенностей ландшафта – где дорога шла вверх, где проходила мимо какого-нибудь маленького озерца – ни даже деревьев и полян. Однако когда она уже потеряла счёт времени и с трудом понимала, сколько прошла, появилась другая проблема – начало темнеть. Где-то там, за лесом, солнце скрылось за горизонт, и на землю опустились вечерние сумерки, а девушка и волк всё ещё не добрались до таинственного лесного домика, который уже казался Ольге всего лишь иллюзией. А дальше было ещё хуже, девушка не успела и опомниться, как стемнело окончательно, и они с волком оказались посреди ночного леса. И хотя у Ольги был с собой фонарик, продолжать путь, когда кругом лежала кромешная тьма, было очень неприятно и просто страшно. Но остаться ночевать под открытым небом в лесу, где бродят дикие животные, было ещё страшнее, поэтому волей-неволей пришлось идти дальше.

Спустя ещё неопределённое время, когда Ольге уже начало казаться, что они с волком никогда не найдут его дом и всю ночь так и будут безуспешно бродить по лесу, свет фонаря вдруг выхватил из темноты что-то странное. Присмотревшись, девушка поняла, что видит стену маленького деревянного дома, как по волшебству возникшего среди деревьев. Радости её не было предела – они наконец-то добрались. Не думая больше ни о чём другом, Ольга подошла к белевшему в темноте деревянному крыльцу и поднялась к входной двери. Повернув резную круглую ручку, она обнаружила, что дверь не заперта, и, открыв её, вошла внутрь. Луч фонаря осветил сени, плавно переходившие в крохотный коридорчик и две маленькие комнаты. Одна из них оказалась кухней с настоящей кирпичной дровяной печью, деревянным столом в центре и табуретами вокруг него. Во второй комнате девушка обнаружила кровать, стол со стулом возле окна и высокие открытые стеллажи, доверху заполненные книгами. Осмотрев комнаты, Ольга вспомнила об оставшемся снаружи волке и вышла во двор, чтобы позвать его.

Войдя в дом, волк первым делом пошёл в комнату с книгами, где, как оказалось, на кровати лежала какая-то одежда. Ольга поняла, что Дэвид собирается принять человеческий облик и ушла на кухню, чтобы не мешать ему и не видеть лишний раз сцену превращения. Там она присела на одну из трёх табуреток, очевидно, собственноручно сделанных прежним хозяином дома, и тогда явственно ощутила, как сильно она на самом деле устала. Когда в кухню вошёл Дэвид в человеческом образе, Ольга уже вовсю клевала носом и с трудом удерживалась от падения с табуретки на пол – так ей хотелось спать.