Текст книги "Тим и Дан, или Тайна «Разбитой коленки»"

Автор книги: Ирина Краева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Тим и Обби похоронили автора письма на берегу реки. Все необходимые действия мальчик и лебедь совершили без лишних разговоров. В звуках ветра, лепете реки им всё ещё слышался негромкий голос доктора Варфоломея. Они не могли разобрать слов, понимая только, что он благодарит их. Иногда доносился издалека тяжёлый удар колокола. Возникнув, звон долго дрожал в воздухе – одинокий, горький, неутешный – это колокол Александр поминал своего погибшего сына.

– Знаешь, Тим, – сказала Обби. – Теперь мне кажется, что даже в тишине с нами кто-то говорит. Кто-то большой, невидимый и хороший.

– Я тоже об этом думаю сейчас, – признался Тим. – Доктор Варфоломей рассказал мне то, о чём я никогда не думал. Понимаешь, Обби, получается, что если с нами постоянно кто-то говорит, значит, мы не одиноки. Он говорит не обычными словами, а как-то по-другому. Этот кто-то такой сильный и мудрый, это он плетёт судьбы людей.

На могиле Варфоломея они поставили большой синий камень, на нём Тим старательно выцарапал ножиком: «Здесь лежит доктор Варфоломей, который дарил людям надежду».

Синее небо наливалось молодым звонким светом. Солнце осветило едва просыпающийся лес. Он ёжился под утренней росой, и прохлада соскальзывала с его покатых плеч в ароматную травку. Утро этого дня созревало быстро, как волшебное яблоко, и для всех, кто его видел, кто сам был его участником, внушало радость и благодарность друг другу, деревьям, птицам, травам и облакам – благодарность за то, что они живут.

Друзья сощурились, глядя на Солнце, и отправились в путь.

Теперь впереди топала Обби, а Тим делал невероятные усилия, чтобы не отставать от неё – последние приключения отобрали у него слишком много сил, а плечо с проклятым клеймом злоденца болело всё сильнее.

Глава пятая, в которой Лиходеич пытается выполнить свой долг и попадает на телевидение

Эй, читатель (осторожно тереблю за плечо), очнись! Мы ещё вернёмся в Видению. А сейчас самое время вспомнить о том, у кого всего лишь одно ухо – левое, а в жилах течёт голубая кровь, – о бедном Лиходеиче, из-за которого и заварилась вся эта каша.

Мы и думать про него забыли, а он стоит перед высоким зданием телецентра и по своему обыкновению отчаянно плюёт на асфальт. Но – увы – не заводится на нём никакая живность, и от этого Лиходеичу, как всегда, становится несказанно досадно, и тоска в душе ещё сильнее разливается – хоть плачь. Но плакать-то некогда – вот жизнь пошла.

«Я буду не я, если не донесу до матери Тимочки флакончик с чистой душой моего мальчика! Не дай Бог доберутся до меня аспиды поганые, разобьют его, вот уж Тимочка мучаться будет, и мне, старому, наступит конец, – бормотал Лиходеич, скребя пятерней под ласточкиным гнездом у себя на голове. – Другого выхода нет, придётся у журналиста, который делал передачу про оборотня из родильного дома, заветный адресок выспрашивать. Может, знает?».

Повздыхал Лиходеич, повздыхал, да и двинул к широким дверям телецентра. Только он вошёл, как его чуть не сбила с ног девушка – сама маленькая, но быстрая, цепкая, и вся перепуганная.

– Мальчика не видели? – На всех кидается, стучит каблучками, трясёт чёлочкой – вылитая лошадка. Лиходеич назвал её про себя Золотовласка. – Васей зовут, маленький такой, но умный. Публика от неё шарахается. Лиходеич тоже.

А кто-то возьми да и скажи с досадой:

– Да леший знает твоего Васю.

Лиходеич совсем перепугался оттого, что он не знает того, что про него знают, что он точно знать должен. А тут девушка к нему подлетела:

– Вы не по поводу мальчика сюда пришли?

– Как вам сказать… – Замялся Лиходеич. – Вообще-то по поводу мальчика. – Золотовласка ему приглянулась. По всему видно, душевная, из-за мальчика, как и он, переживает. – По поводу мальчика и пришёл, а так бы – калачом к вам сюда не заманишь, ага, – неожиданно разговорился Лиходеич.

– Где же вы ходите?! – Вскрикнула девушка. – Сейчас меня режиссёр расстреляет, котлету из меня сделает, а потом вместо компота выпьет. Передача через три минуты, прямой эфир, а главного героя нет и нет.

– ГДЕ ОН? ГДЕ ВАСЯ? СБЕЖАЛ? – Прибежал тот самый ужасный режиссёр. Косматый – не хуже Лиходеича. Орёт и в дыму весь, потому как не переставая курит – одним вздохом всю сигарету: всшик никотин в лёгкие – и палочка пепла нежно падает, опять всшик – и следующая полетела. Режиссёр весь в прахе от сигаретных трупиков, как вулкан в пепле. – Леший его знает, где этого Васю черти носят!

– Да не знаю я ни-ни-ничего про Васю! – Лиходеич оправдываться начал.

– Знает, знает! Это он по поводу мальчика пришёл! Он за мальчика отвечает! Они вместе!

– АГА! – Режиссёр сграбастал Лиходеича и вихрем понёсся с ним через четыре ступеньки. А сзади тоненькие каблучки цокали, наверное, Золотовласка поспевала – вылитая лошадка. Затем Лиходеича куда-то сбросили, как мешок с картошкой. Темно вокруг или светло – леший ничего не различал, потеряв связь со временем и пространством. Он только голос рычащего режиссёра слышал. А тот вопил ему в ухо:

– СИДЕТЬ ЗДЕСЬ! МУХ НЕ ВОРОНИТЬ! КОГДА СКАЖУТ ВЫХОДИТЬ – НЕ ЗАДЕРЖИВАТЬСЯ! ПОНЯТНО?????? ВСЁ, МЫ – В ЭФИРЕ!

«А я в кефире», – невесело подумал Лиходеич и, как загипнотизированный, начал смотреть в ту сторону, куда его режиссёр повернул.

Ему была видна часть очень большой комнаты-студии. Посередине она была пустой, а возле стен на рядах стульев, расположенных один над другим, как в цирке, сидело множество весёлых людей. Они хлопали в ладоши. «Несчастные, – подумал Лиходеич, – про Васю пришли послушать, а его-то и нет, голубчика».

На середину студии выбежала та девушка-лошадка, теперь в её руках сверкал микрофоном. С четырёх сторон её озарили яркие лучи, Лиходеичу аж жарко стало.

– Дамы и господа, – задушевно начала она, – мы начинаем любимую всеми передачу «Бюро находок». Полезная, как горчичник, необходимая, как «скорая помощь», умная, как Большая Российская Энциклопедия, передача «Бюро находок» приветствует вас! А для начала немного статистики. Прямое включение!

На стене вспыхнул большой экран, и в нём появилась женская голова. Все остальные части тела покрывала розовая накидка – дама сидела в кресле парикмахера. Над её волосами трудился мастер, терзая ножницами белокурые пряди. Отчаянно жмурясь, закрывая то один, то другой глаз, чтобы в них не попали клоки отрезанных волос, женская голова заговорила ласково, будто всех с днём рождения поздравляла:

– За эту неделю в нашем городе было потеряно 25 женских и в том числе мужских зонтиков, 158 носовых платков, 11 мобильных телефонов, 33 детективных романа и две других книги, пять часов с браслетами и без таковых, два номерка из районной поликлиники, четыре волнистых попугайчика, пятьдесят кошельков, один портфель крокодиловой кожи с документами, собака Шарик с белым ухом! – Женская голова неожиданно игриво подмигнула и расплылась в улыбке: – Если и вы что-нибудь потеряли, то не расстраивайтесь, эта беда не стоит и выеденного гроша. Найдётся всё! Вот я, например, уже нашла свой стиль! Парикмахерская «Свой стиль» – генеральный спонсор нашей программы!

И экран потух, яркий свет вновь озарил Золотовласку. Старательно улыбаясь, она пропела:

– Кто-то теряет, кто-то теряет, кто-то теряет, а кто-то находит! Посмотрим, удалось ли жителям нашего города найти на этой неделе что-нибудь хорошее. Слово нашему корреспонденту! Опять вспыхнул экран. Щуплый парнишка в пиджаке и при галстуке, но в шортах стоял на фоне проезжей дороги и ковырял в носу.

– Стасик, мы в эфире! – Ласково окликнула его девушка из студии.

Парнишка встрепенулся и сделал какой-то непонятный жест, будто кого-то протыкал шпагой, хотя никакой шпаги у него в руках не было. И тут же его изображение на экране поменялось – Стасика показали крупным планом: только в пиджаке.

– Да-да, Лиана, мы вас слышим, – затараторил Стасик. – Бороться и искать, найти и не сдаваться! Кто не знает этих хорошо известных каждому ребёнку замечательных слов нашего путешественника Маклая Миклухи! Сейчас мы проверим, удалось ли кому-нибудь из наших горожан претворить эти слова в жизнь! – Стасик метнулся к мужчинам, которые стояли с пивными кружками в руках возле огромной жёлтой бочки. – Здравствуйте, поделитесь, пожалуйста, с нашими телезрителями… – заискивающе начал было Стасик.

– Да ни с кем я не собираюсь делиться! – Хмуро проговорил мужчина с подозрительным лицом, загораживаясь от камеры кружкой пива.

– Хотя бы чуть-чуть, – упавшим голосом настаивал Стасик.

– Нечего к людям приставать, используя служебное положение, – ответила кружка с пивом, обливая пеной объектив камеры.

– Не повезло нам! – Сказал Стасик радостным голосом, как будто ему сообщили, что отныне он будет ведущим «Поля чудес».

– Я скажу, дайте мне сказать! – Рядом со Стасиком возник длинноволосый седой старичок, похожий на Леонардо да Винчи.

– Вау! – Обрадовался Стасик. – Пожалуйста, говорите! Но вначале представьтесь.

Старичок откашлялся, разгладил крылатые брови и вцепился двумя руками в микрофон:

– Меня зовут Семен Семёныч, то есть Иван Иваныч. На этой неделе мне удалось найти тебя, то есть себя! Я всю жизнь думал, что я поэт. И очень радовался, то есть страдал. Потому что всегда, то есть никогда, не мог найти правильные цифры, то есть слова. У меня не получались, то есть получались, то есть не получались вот такие стихи:

 
Белая муха звонко поёт,
Чёрное солнце шумно встаёт,
Красный медведь не сосёт даже лапу,
Он в зоопарке с охоты ждёт папу.
 

– Да-а-а, – озадаченно протянул Стасик. – Вот так таблица умножения-я получилась, то есть стихи, то есть не стихи… Так что же вы нашли на прошлой неделе, Иван Семёнович? – с искренним сочувствием поинтересовался Стасик.

– Так я и молчу, то есть говорю, что оказалось-то, что я нетипичный, то есть типичный художник. Мне глазной доктор так и сказал: вы, сударь, дескать, дельта-план… то есть дальто-ник. Правильно, то есть неправильно вижу цветы, то есть цвета. Это и есть самое ужасное, то есть прекрасное. И я попробовал рисовать! На самом теле, то есть деле, получилось ужасно, то есть прекрасно! Всем грустно, то есть смешно, глядя на мои гардины, то есть картины. А мне меньше всех, то есть больше всех!

– Спасибо за откровение, Семён Иванович! Наши горожане в какой уж раз порадовали нас своим оптимистическим взглядом на жизнь! – Подвёл итог беседе Стасик. – Даже в самых тяжёлых ситуациях им не изменяет вера в себя! Лиана?!

– Спасибо, Стасик! – Поблагодарила его девушка, сияя волосами и глазами. – Наша статистика действительно говорит о том, что найденных вещей становится больше, чем потерянных. И это не может не радовать! Прямое включение!

На экране возникла уже знакомая женская голова, на сей раз украшенная высокой симпатичной башенкой из волос. Мастер брызгал на раскрасневшееся лицо из баллончика. Жмурясь, голова заговорила ещё более ласково, словно у неё был день рождения и она от всех ждала подарков:

– На этой неделе наше «Бюро находок» вернуло владельцам следующие потерянные ими вещи, а также животных: восемь расчёсок, две пуговицы, входную дверь, выходной костюм, батон колбасы «Докторская», канарейку, хоккейную клюшку, дневник второклассника Петра Иноземцева, копьё вождя индейского племени Апачи, уши заячьи маскарадные! – Затем голова вновь весело подмигнула и произнесла: – Если вы что-нибудь потеряли, то не расстраивайтесь, ваша беда не стоит иломаного яйца. Найдётся всё! Вот я уже нашла свой стиль. Парикмахерская «Свой стиль» – генеральный спонсор нашей программы.

И экран потух.

На девушку Золотовласку опять упал сноп света. Но выглядела она очень печальной, то и дело прикладывала носовой платочек к щекам.

– А сейчас мы вам расскажем трогательную историю, которая началась в прошлый понедельник, а закончится прямо здесь, в нашей студии. У этой драматической истории, – девушка судорожно сглотнула, – будет счастливый конец! Агриппина Евграфовна, расскажите, как всё начиналось! Замерший в нервном ожидании зал погрузился во мглу, и только пронзительный луч света нащупал заплаканную даму с подсинёнными кудрями.

– В понедельник утром я готовила обед для своего внука Васеньки. Борщ, котлетки, его любимые блинчики с повидлом, компот. Зову, а он не откликается. Ну, думаю, зачитался мой Васенька «Мэрри Портер», книжка у него такая любимая. Захожу в комнату – никого, а компьютер включен. И по экрану строка медленно так ползет: «Моя дорогая бабушка! Я уехал учиться в Московский государственный университет на создателя компьютерных игр». А ещё мне Васенька, чтобы я не скучала без него, специальную игру-бродилку сделал, она называется «Необыкновенные приключения бабушки в поисках своего внука». «Как только ты дойдешь до третьего уровня, я вернусь, – пообещал мне Васенька в письме. – Как детский сад и школу, университет я окончу экстерном, года за два». Я так увлеклась игрой, что с понедельника до четверга не могла оторваться от компьютера. Но в пятницу ко мне пришла моя подружка Капитолина Поликарповна – она продвинутый геймер. К субботе мы с ней дошли до третьего уровня, а Васеньки-то нет. И я сразу же обратилась в мое любимое «Бюро находок». Найдите мне внука!

– И правильно сделали, Агрипина Евграфовна! Любая бабушка на вашем месте поступила бы также, – похвалила её Лиана-Золотовласка. – Мы нашли вашего внука в Московском государственном университете. Он успешно справился со вступительными испытаниями, несмотря на свой юный возраст – Васеньке всего 6 лет – и сразу же попал на факультет вычислительной техники и в Книгу рекордов Гиннесса как самый юный в мире студент. Встречайте, Агрипина Евграфовна, своего внука! В это время к Лиходеичу подскочил косматый режиссёр:

– Ты что здесь делаешь? Не слышишь, тебя зовут! Иди, Васенька! Иди!

– Какой же я Вася? – Возмутился Лиходеич.

– Понятно, что ты не Васенька! – Закричал режиссёр. – Но если ты по поводу мальчика пришёл, а мальчик от тебя сбежал, то кто Васенька? Я что ли? Ты Васенька и есть! Иди давай в камеру! – В камеру? За что? – Растеряно развёл руками Лиходеич. – Я не пойду в тюрьму.

– Ты что из леса сюда пришёл? Ты на себя в зеркало смотрел? Ты же ТИПАЖ, понимаешь? Тебя гримировать – только портить! У меня сразу в голове такой план созрел – отпад! Новый поворот сюжета! Сказка, чистая сказка! Ты сказки любишь?

– Люблю, – признался Лиходеич.

– Если ты сказки любишь, то почему зрители их не должны любить? Им только сказки и подавай! До них донеслись крики из студии: «Ва-ся! Ва-ся!»

– Слышишь? Тебя зовут! Слушай, что тебе Агрипина Евграфович говорить будет, он – тёртый воробей, сразу понимает, что к чему! – И режиссёр, обсыпая Лиходеича папиросными трупами, выпихнул в студию.

– А вот и наш герой Васенька! – Громко объявила Лиана.

Лиходеич зажмурился от ужаса, но, услышав восторженный крик Агрипины Евграфовны, тут же широко открыл глаза.

– Внучек мой дорогой, как тебя столица изменила! – Агрипина Евграфовна заключила Лиходеича в объятия.

– Да-а, – растеряно произнесла Лиана, но тут же взяла себя в руки. – Наверное, бабушке трудно было узнать в этом… зрелом мужчине своего внука, но сердце бабушки обмануть трудно!

У Лиходеича в ухе жарко прошуршал шёпот Агрипины Евгарафовны:

– За то, что сценарий изменили прямо в эфире, будем требовать увеличение гонорара в три раза! Договорились?

Только теперь Лиходеич увидел, что под толстым слоем пудры, подсинённым париком и платьем с блёстками скрывался свежевыбритый мужчина студенческого возраста.

А передача тем временем шла своим ходом.

– Какие причины могли состарить шестилетнего мальчика сразу на несколько десятков лет, нам объяснит наш бессменный консультант стоматолог-психоокулист Павел Иванович Наливайко, – Лиана бросилась к толстому усатому человеку авторитетной наружности, он сидел с умным видом в первом ряду и что-то тихонько наговаривал в стетоскоп.

– Э-э, – важно сказал Павел Иванович. – Науке известны случаи необычайно быстрого старения детей. Но науке неизвестны достоверные причины необычайно быстрого старения детей. Осмелюсь высказать свою гипотезу: во всём виноват компьютер – это чума нашего века.

Лиходеич чувствовал, как зал стал совершать перед его глазами вращательные движения. «Бежать! – подумал леший. – И причём очень быстро!» – и ринулся вон.

– Васечка! Васечка! – Трагически кричала ему вдогонку Агрипина Евграфовна.

– А-ААААААААААААААААААА! – Ревел лохматый режиссёр.

Но сейчас ничто не могло остановить Лиходеича. Расталкивая людей, вырывая из розеток какие-то шнуры, распинывая урны, он бежал прочь от того кошмара, в который попал. Через час неистового бега он обнаружил себя на скамейке в укромном уголке заросшего парка. И первым делом сунул руку за пазуху – не обронил ли второпях заветный фиолетовый флакончик. Уф, слава Богу, тот был на месте. Лиходеич с облегчением вздохнул и вытянул гудящие ноги, а голова всё ещё шла кругом. «Эх, беда-беда, – подумал леший. – Ну что мне сейчас делать? Где материнский адрес добывать?»

Тут-то Лиходеич и услышал деликатное покашливание. Он вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял огромный попугай – ростом не меньше десятилетнего ребёнка. Розовый клюв птицы был подвязан цветным платком, как будто попугаю только что сделали стоматологическую операцию, и он боялся застудить свежую рану. Несмотря на летнюю жару на птице было длинное пальто цвета гречневой каши, а на концах крыльев – лайковые перчатки. Голову украшала белая соломенная шляпа с широкими полями – сомбреро, на ногах сияли лакированные штиблеты.

– Уважаемый, – вкрадчиво проговорил попугай густым басом, – я попал в некоторое затруднительное положение, впрочем, как и вы, – уж простите мне мою наблюдательность. Не найдется ли у вас немного крошек, уважаемый? Перенесённые неприятности сильно возбудили во мне аппетит, а так случилось, что средства к существованию пошли на некоторые э-э медицинские процедуры. Воровать как-то не привык, а вот кушать хочется так, как будто с момента рождения в клюв ничего не брал. Лиходеич озадаченно смотрел на попугая. «Эк его распернатило», – с сочувствием подумал леший, развязывая рюкзачок, в котором лежал хлеб. Не говоря ни слова, Лиходеич расстелил на скамейке чистый носовой платок и выложил на него припасы, причём к себе он пододвинул кусок значительно меньше. Попугай присел и тут же утопил клюв в ароматном мякише. Ел с собачьим урчанием, от души. Глядя на него, Лиходеич решил соблюдать хладнокровие и глотал по крошке, хотя тоже чувствовал сильный голод. Когда попугай наелся и великодушно стряхнул с пальто крошки воробьиному детсаду, вылетевшему на прогулку, он обратил к Лиходеичу весьма серьёзную физиономию.

– Милейший, возьмите меня к хозяйке дома в качестве подарка. Надоела мне бездомная жизнь, хочу покоя. Новую жизнь намереваюсь начать в приличном доме без вредных привычек.

В какой уж раз за сегодняшний день леший опешил. Пятнистые тени клёна заполошенно бегали по его лицу.

– А вы, товарищ, откуда знаете, что я иду к некой хозяйке дома?

– Такой видный мужчина всегда идёт к хозяйке дома, – вкрадчиво сказал попугай, подмигивая из тени широкополой сомбреро. – Возьмите, не пожалеете. Мы, попугаи, птицы учёные, когда надо, философскую беседу поддержать в состоянии, когда нас не спрашивают, сделаем вид, что дрёма стихийно напала.

– Голубчик вы мой, я хоть в лесу не один век провёл, но принципы имею, – покачал головой Лиходеич. – Подарки должны радовать. А вот из вас, простите старика, какой подарок? Вы вон какой прожорливый. Вас если куда и дарить, так в живой уголок хлебокомбината.

– Напрасно вы так говорите, – без обиды сказал попугай. – Не нам грешным судить, когда расход, а когда доход. Вы меня подарите, а уж если я не понравлюсь, я сам улечу. Попугай – птица воспитанная, из милости жить мне врождённая вежливость не позволит. Я ж не к вам в подарок набиваюсь, а к хозяйке, а она женщина сердобольная.

– Да откуда вы знаете про хозяйку? – Проворчал Лиходеич, подальше засовывая фиолетовый флакончик. – Да уж знаю, – как-то неопределённо промямлил попугай, отворачиваясь в сторону. Лиходеич задумчиво поглаживал бороду и пристально всматривался в говорливую птицу. Кого-то этот толстый попугай ему напоминал, но вот – кого? Лиходеич уже начинал мучиться, строя разные предположения.

– Идём, нам мешкать нельзя! Опасно! С этим-то вы, надеюсь, спорить не будете?

Подхватив под локоть Лиходеича, крепко задумавшегося над тем, кого напоминает ему этот вежливо-нагловатый субъект, попугай быстро повёл его из парка. Через пять минут они подходили к большому семнадцатиэтажному дому. Ловко набрав код на металлических кнопочках, попугай распахнул входную дверь подъезда и втащил Лиходеича на второй этаж.

– Вот здесь искомая женщина и проживает, – деловито сообщил он. И уже нажав на звонок, спросил быстро-быстро, сгорая от нетерпения: – Слушай, не могу не поинтересоваться: так в том зелёном флакончике чья душа? Кого ты, служба, не пожалел ради мальчика?

– Подожди-подожди-подожди! – Закричал Лиходеич, догадываясь, что за птица стоит перед ним. Он хотел уже вцепиться в длинный загнутый клюв, но тут замок лязгнул, и дверь квартиры стала открываться. «Боже мой! Дурак я дурак! Куда меня Ворон завёл? Здесь Данька с матерью живут? Или это ловушка?»