Текст книги "Видишь принца - целуй! И так восемь раз (СИ)"

Автор книги: Ирина Дарсеньева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

– С каких это пор Фэйн – известный меценат, и где это он так известен? – поинтересовался Вэзилика у капитана королевской охраны.

– Принц Фэйн оказал протекцию нескольким талантливым молодым актрисам при устройстве в столичные королевские театры, – осторожно ответил Больдо.

Вайорель закатил глаза.

Полина некстати вспомнила Булгаковское "Его превосходительство любил домашних птиц, и брал под покровительство хорошеньких девиц" и едва удержалась от неуместного хихиканья – как-никак, по легенде она сама стремилась попасть в число этих девиц.

Везилика кивком разрешил Полине продолжить.

– Мою подругу в клуб не пустили – она молода, а выглядит еще моложе – и, оставив ее ждать снаружи, я вошла туда одна.

– И где вы находились все это время? – поинтересовался король у смутившейся Аглаи.

– На дереве, – призналась она. – На улице уже темнело, и мы решили, что так мне будет спокойнее. К тому же с дерева прекрасно просматривается помещение клуба ... ("Спилить все деревья к гоблиновой бабушке!" – раздраженно подумал помешанный на безопасности капитан Гунари.)... и я смогла сразу забрать Полину, когда увидела, что происходит что-то не то.

– Что не то, по вашему мнению, там происходило? – сделал стойку Вэзилика.

– Ну, там вообще было много странного. То, что Полину восемь раз угостили коктейлями, наверное, нормально – она девушка заметная. И даже то, что среди подсаживающихся к ней за столик были и девицы, можно счесть особенностью клуба. Но почему все без исключения доброхоты тут же от нее сбегали – я так и не поняла.

– Капитан Гунари, поясните, – распорядился король.

– Вампир угощает донора коктейлем. Берет его за руку, и по пульсу определяет, что наркотик уже в крови. Самые опытные могут просчитать степень опьянения донора по изменению цвета радужки глаз, участившемуся дыханию, наконец, просто по сердцебиению. Но на данную особу коктейли вообще не действовали. Вампиры пугались, не могли дать объяснения этому феномену. Я тоже не могу.

– Полина?

– Да, ваше величество, я объясню. Я актриса, и у нашей профессии есть свои особенности. Нас часто приглашают выступать на вечеринках перед гостями. Гости напиваются, и нередко пытаются актеров либо подпоить, чтобы, простите, но такова проза жизни, уложить к себе в постель, либо просто требуют с ними выпить. Отказываться нельзя, соглашаться опасно. У нас есть свои маленькие секреты, как пить и не опьянеть. Их начинающие актеры осваивают в первую очередь. Поэтому я так легко соглашалась выпить с каждым, кто подсаживался ко мне за столик.

Я рассчитывала разговориться с кем-нибудь и спросить о принце. Специфику развлечений в этом клубе я, к сожалению, не знала. Однако и для меня восемь коктейлей оказалось слишком. К тому же наши тайные приемы направлены по преимуществу на нейтрализацию алкоголя, а не наркотиков. К чему привели меня все эти коктейли, вы знаете – шестьдесят семь пострадавших, а я под судом. Я попросила пригласить в свидетели бармена, чтобы он перечислил коктейли, которые мне пришлось выпить за вечер, и рассказал, какие побочные эффекты они дают и реально ли сохранить при таких обстоятельствах ясную голову.

* * *

На свидетельское место поднялся бармен, очень ухоженный и стильный мужчина, однако, на вкус двойняшек, слишком субтильный. Романтичной Аглае бармен скорее понравился, а Полина смотрела на него как на классового врага. Алки этот господин показался слишком манерным, Вайрель же вовсе взглянул на него мельком – все внимание балеруна занимал король. Когда еще так близко придется наблюдать монаршую особу? Осанка, посадка головы, походка, жесты, манера вставать и садиться – Вайорель, уже два месяца репетировавший роль повелителя эльфов в балете «Жизнь за короля», впитывал впечатления как губка и не уставал благодарить судьбу за то, что привела его в зал суда.

Бармен между тем заканчивал перечисление заказанных для Полины коктейлей, сверяясь с маленькой книжицей с логотипом "Клуб "Влажная выпивка". Когда он дошел до "Триумфа гигиены" и "Оргазма выхухоли", слабое отвращение на лице Вэзилики сменилось сильным. Аглая откровенно зажала рот обеими руками. Ей было нехорошо от одних названий. Полина мрачно смотрела на Больдо Гунари. Это он, а не коктейли, был виноват в случившемся безобразии. Но не расскажешь же суду о браслете с артефактами.

– Коктейль "Удушливое лето", в качестве побочного эффекта, увеличивает силу, "Труп ночи" – улучшает зрение, "Нежность мокрицы" – придает цепкость, – продолжал разглагольствовать бармен. – У нас каждый коктейль чем-то полезен и имеет уникальные свойства. "Поцелуй утопленника" возбуждает...("Так вот почему эта девица, после того, как вырубила посетителей, бросилась их целовать", – отметил для себя Больдо Гунари) "Бурное болото" удваивает скорость, "Бородавкина радость" приносит эйфорию...

– Пожалуй, я не хочу знать, какой дополнительный эффект дают "Триумф гигиены" и "Оргазм выхухоли", – прервал увлекшегося бармена Вэзилика Шестой. – Суду, пожалуй, уже все ясно (Полина с облегчением вздохнула), кроме одной мелочи.

Вэзилика в упор посмотрел на Полину. Вайорель, продолжавший внимательно следить за королем, задохнулся от восхищения. "Вот так во втором акте повелитель эльфов будет смотреть на проигравшего битву военачальника", – решил он.

– Вы утверждаете, что хотели получить от Фэйна протекцию. Почему же вы не воспользовались той, что дал вам Тонат Лучезарный, и, минуя столицу Дофера, прибыли к нам в Сигошар? Ведь вы выступали перед принцем, и произвели на него очень сильное впечатление, – припечатал король.

Трое доферцев и примкнувшая к ним Аглая с ужасом переглянулись. В головах крутилась только одна мысль и была она "Спалились!"

– Мы действительно выступали перед Тонатом Лучезарным, но ваша информация о том, что он дал нам протекцию, не верна, – спокойно ответила Полина. Как всегда в критических ситуациях сохранить холодную голову ей помогала абсолютная уверенность в своей правоте, качество редкое и чрезвычайно полезное. – Боюсь, принцу Тонату не понравилось наше выступление. Народные куплеты – жанр не для каждого. Мы рассчитывали, что у принца Фэйна, в отличие от принца Тоната, обнаружится чувство юмора.

Король вампиров с сомнением смотрел на актерку. Артефакт, вмонтированный в свидетельское место, не позволял говорить неправду. К тому же история, преподнесенная суду, выглядела логичной. И все же Вэзилика чувствовал, что девица где-то не договаривает. Он только к концу суда сумел совместить у себя в голове двух юных актерок и рассказ Манора Мудрого Доферского о некоем народном дуэта, так повлиявшем на его сына.

Актерка Полина не стала отрицать знакомство с Тонатом Лучезарным, но и не объяснила, что же произошло в селе с каким-то козлиным названием. В любом случае, девицы не выглядели опасными, а своему чутью король привык доверять. Что ж, пусть уходят и уносят с собой свои маленькие тайны. Но сначала отработают ущерб.

Вэзилика посмотрел на секретаря, тот ударил в гонг и государь объявил приговор.

– Принимая во внимание смягчающие обстоятельства, королевский суд приговаривает народный дуэт "Поля и Глая", виновный в дебоше в элитном клубе "Влажная выпивка", к шести благотворительным концертам в пользу пострадавшего заведения. Надзор за выполнением приговора возлагается на капитана королевской охраны Больдо Гунари. Я сказал.

Вэзилика величественно расправил плечи и оглядел зал. Взгляд его остановился на Вайореле, подавшемся вперед и ловившем каждое слово, и королю на мгновение показалось, что столичная знаменитость его передразнивает. Подсудимая уже вовсю обнималась с группой поддержки, и изящный бармен грустно смотрел на эту кучу малу. На лице капитана Больдо Гунари застыло непередаваемое выражение.

Вэзилика еле слышно вздохнул. Ему предстоял очень серьезный разговор с сыном, и это было посложнее какого-то там суда..

* * *

Отрабатывать благотворительные выступления в клубе «Влажная выпивка» народный дуэт отправился уже назавтра. Побросав дела, к ним присоединилась и вся компания. По дороге в клуб друзья смеялись и шутили, отмахиваясь от мысли о неизбежном скором расставании. Но Алки, осознав, что безбожно засиделся в Сигошаре, уже упаковал купленные для своих многочисленных сестренок прялки. А Вайорель договорился о прокате удобного конного экипажа с откидным верхом. Путь в столицу империи пролегал через поселения гномов, и балерун пообещал забросить туда по дороге народный дуэт.

Звезду балета несколько удивило горячее желание начинающих артисток непременно выступить в столице крошечного королевства, тем более, что сам он мог при необходимости оказать протекцию при императорском дворе. Остановились на том, что после гномов девицы сразу же отправятся в империю, и по прибытию в столицу непременно остановятся у Вайореля.

Трое доферцев, в случае, если судьба и их занесет в те края, получили такое же приглашение.

В клубе "Влажная выпивка" наказанных артисток ждал сюрприз. Администрации предложила им провести все шесть концертов в один день. Причем из публики в зале присутствовали только дергающий глазом бармен и насупленный Больдо Гунари. Аглая, впервые в жизни допущенная в гнездо порока, с восхищением оглядывалась по сторонам. Полина, по земной привычке ожидавшая, что скандал только привлечет публику, с недоумением взирала на пустой зал.

– Владелец клуба посчитал, что лучшей благотворительностью с вашей стороны будет как можно скорее оставить "Влажную выпивку" в покое, – пояснил несколько нервно поглядывающий на Полину бармен.

– И что, вы даже не угостите артисток "Триумфом выхухоли"? – развеселилась скандалистка.

– Нет! Никаких коктейлей!

– Королевская служба охраны к качеству исполнения приговора претензий не имеет, – с нажимом произнес капитан Гунари.

Народный дуэт из вредности все-таки исполнил несколько частушек. Услышав очередное: "Как у нашей у реки/ окопались маньякИ,/ злые, аморальные, /очень сексуальные", бармен в ужасе закатил глаза.

– Ладно, пошли отсюда, видишь, нам здесь не рады, – Аглая потянула за рукав раздухарившуюся подругу. – Этот зал как-то неадекватно влияет на тебя.

Больдо Гунари с облегчением закрыл за развеселой компанией дверь. Бармен молча смешал для него коктейль "Королевские сопли".

* * *

Вэзилика Шестой почти не удивился, когда сын и наследник, проведя в затворничестве почти полную неделю, с самым серьезным видом попросил у него аудиенции. Такая просьба означала, что Фейн собирается обратиться к нему не как к отцу, а как к властителю. Сын ожидаемо попросил у Вэзилики государственной должности, заявив, что достаточно уже выбросил времени на недостойные развлечения. Вэзилика вспомнил своего царственного приятеля Манора Мудрого Доферского и решил проторенной дорожкой отправить Фэйна с дипломатической миссией в халифат. В компанию к Тонату.

* * *

– Так почему оборотни не целуются? – задала, наконец, Аглая столь интересующий ее вопрос. Она примостилась на козлах рядом с Вайорелем, в руках у которого были вожжи, и увлеченно болтала ногами. Позади было расставание с друзьями, во время которого все четыре девицы пролили немало слез. С утра пораньше зацелованный куда достали Алки запряг наконец своих застоявшихся козлов, погрузил на колымагу прялки и отправился в Нижнюю Козловку. Вслед за ним со двора выехали и Вайорель с артистками, и к обеду отмотали уже изрядный отрезок дороги.

– Видишь ли, детка, – начал вампир, и Аглая насупилась. – Клыки. У оборотней во рту здоровенные клыки. Они предпочитают заниматься любовью в звериной форме, а когда по какой-либо причине – очень редко – делают это в человеческой, всегда помнят про клыки. И, да, у них не бывает межрасовых связей. Неужели ты до сих пор веришь в сказки?

Глава третья. Поцелуй третий.

Три кувшина самогона

И махорки пачка.

Приходи ко мне скорей

Белая горячка!*

Мне не надо выпивать,

Чтобы расслабляться.

Я и так могу сплясать

И поцеловаться.

Из репертуара народного дуэта "Поля и Глая".

В многодетной королевской семье Штуккенбрюккена было четыре принцессы и только один принц. По старинной традиции в гномьих семьях полагалось в первую очередь выдать замуж всех дочерей, и лишь потом личную жизнь могли устраивать сыновья. Вне зависимости от очередности их рождения.

Королевская семья не являлась исключением, и как раз сегодня столица Штуккенбрюккена Вупперпаль принимала сватов из Билефельда, небольшого, но богатого гномьего княжества, расположенного к северу от халифата. Они приехали просить для княжича руки третьей по счету принцессы Аделаиды, и принц Эберхард Штуккенбрюккенский, который, кстати, был старше всех своих сестер (ах, как понял бы его Алки!), принимал в организации торжеств самое активное участие.

На подъезде к Вупперпалю была еще одна делегация по душу принца, но он, разумеется, об этом не знал.

* * *

Необычное оживление и суету Вайорель заметил еще в пригороде. Императорский театр не раз ездил в Сигошар через гномью столицу, приходилось в Вупперпале и выступать, и балерун всегда поражался неспешной жизни соседей. Не то он наблюдал сейчас. Слишком много повозок. Толкотня на дороге. И совсем для королевства гномов немыслимое – толпы праздного народа на улицах.

Вайорель крутил головой по сторонам, пытаясь угадать причину.

Аглая просто крутила головой по сторонам.

Гномы ей понравились. Они напомнили об одном незабываемом моменте в жизни – поездке в переполненном городском автобусе в столице Калмыкии городе Элисте. Аглая тогда стояла у передней двери – и не то, что не дышала никому в пупок, как это обычно с ней бывало, – она просматривала весь салон насквозь, до самых последних задних сидений! И если среди жителей Калмыкии немало было и высоких, то среди гномов таковые вообще не попадались. Все они были ростом с Аглаю или незначительно выше.

Никаких бород по колено школьница не увидела и поделилась своим недоумением с Вайорелем.

– В какой глуши находится эта ваша Руасия? – удивился балерун. – Конечно, гномы давно не носят бород массово – примерно с тех пор, как была изобретена хорошая бритва. Длинная борода – это же неудобно. Хотя, конечно, часть национального образа. Волосы у них отрастают очень быстро. Думаешь, это трехдневная щетина? – Вайорель кивнул в сторону какого-то местного, как показалось Аглае, мачо. – Этот парень наверняка брился утром.

Полина такими глупостями, как поиск несуществующих бород, не занималась, а старательно гипнотизировала клочок бумаги, на который еще вчера выписала название гномьего королевства, его столицы и имя принца.

– Штуккенбрюккен, Вупперпаль, Эберхард, Штуккенбрюккен, Вупперпаль, Эберхард, – бормотала она себе под нос, с ужасом понимая, то не в состоянии выучить всего три слова. И это с ее безотказной памятью, позволившей на раз запомнить знаменитый монолог Нины Заречной из Чеховской "Чайки"! Для самоуспокоения Полина начала вполголоса читать его вслух: – Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды...

– Проголодалась? – обеспокоенно прервал ее Вайорель.

– С чего ты взял? – удивилась девушка.

– То, что ты бормочешь, очень похоже на перечисление блюд в гоблинском ресторане, – пояснил балерун и добавил. – Гоблины, знаете ли, очень не разборчивы в еде.

– Не обращай внимания, – отмахнулась Полина, решившая сегодня ни за что не произносить при Вайореле провоцирующего слова "театр". А то еще, чего доброго, придется пересказывать всю пьесу. Она балеруну со времен суда еще "Руслана и Людмилу" задолжала. Хорошо, что приятель, кажется, об этом забыл.

Вайорель отвлекся на группу разряженных гномов, шествующих в сторону дворцовой площади, а Полина решила ограничиться одним именем принца. Правда, теперь у нее появилось ощущение, что рот набит кирпичами.

– Эберхард, Эберхард, Эберхард...

Наконец любопытство Вайореля достигло критической точки, он остановил экипаж у ближайшей гостиницы и спросил у какого-то вполне человеческого вида паренька, стоящего в воротах, что, собственно, в столице происходит. Выслушав ответ, балерун соскочил на брусчатку, крикнул попутчицам "я сейчас" и скрылся в недрах гостиницы. Вернулся он через пять минут с тем самым пареньком и огорошил девушек известием, что они уже приехали и что он, пожалуй, тоже задержится в Вупперпале на пару дней. В столице торжества по случаю помолвки принцессы Аделаиды и княжича Норберта Билефельдского, и ему совершенно необходимо набраться впечатлений для создания либретто нового балета про гнома Черномора и доферского принца ЛюдмилЫ.

Полина закатила глаза, но ничего энтузиасту не сказала.

Паренек занялся лошадьми, а Вайорель повел девушек в гостиницу, на ходу многословно извиняясь за то, что сумел снять для всех только один, буквально последний номер. Город принимает гостей со всего королевства, доехали бы до центра – вообще ничего бы не нашли.

– Ерунда, попросим у хозяина ширму, – успокоила его Аглая. – Под кустами лежать, считай, голышом, ты ведь не стеснялся.

– То под кустами, а то – в столице, – возразил балерун. – Здесь надо соблюдать приличия. Сейчас, кстати, пообедаем, и я оставлю вас на время. Мне надо приобрести подходящий случаю костюм. А потом попытаюсь раздобыть приглашение на торжества. Подниму кое-какие старые знакомства. У вас-то найдется что-нибудь нарядное?

– У нас есть красивые платья, – сообщила Полина, провожая взглядом свой и Аглаин рюкзаки, которые уже тащил в сторону номера вездесущий паренек. – Но они, возможно, помялись. И вообще, будет лучше, если ты оценишь их на соответствие здешней моде.

В номере подруги извлекли со дна рюкзаков наряды, отобранные в Зале ожидания "для души", и продемонстрировали их Вайорелю.

– Красивые, – оценил балерун. – И довольно дорогие. Халифатский шелк? Отдайте горничной, она приведет в порядок. И пойдемте, наконец, поедим.

* * *

В ресторане внимание народного дуэта сразу же привлек посетитель, в одиночестве обедавший за столиком у окна. Мужчина средних лет, в котором заинтересованный Аглаин взгляд с восторгом определил гнома, сидел неестественно прямо и пытался ножом и здоровенной двухзубцовой вилкой уцепить лежащую перед ним широком блюде непослушную сардельку. Сарделька норовила выскользнуть из лап столовых приборов и зарыться в горку тушеной капусты, лежащей частью на тарелке, а частью уже и на столе.

"Мертвецки пьян, – определила Полина, имевшая опыт общения с любителями "выпивона и закусона" в лице двоюродного дяди. – Но делает вид, что "все под контролем".

Тем временем официант принес заказ, который успели сделать ее проголодавшиеся спутники, и перед девушкой оказалось точно такое же блюдо с капустой и двумя толстыми сардельками.

– Что вы делаете, мне столько никогда не съесть! – воскликнула будущая актриса, но дождалась только двух косых взглядов уже всецело поглощенных обедом сотрапезников.

– До чего же вкусно! – воскликнула, расправившись со своей первой сарделькой, Аглая.

– Гномья кухня, – со значением поднял вверх указательный палец Вайорель.

Полина присоединилась к трапезе и неожиданно для себя в рекордные сроки очистила тарелку. Вайорель пододвинул к ней большую стеклянную кружку с какой-то мутной бурдой.

– Пей, не сомневайся. Это знаменитый гномий хефевайцен, то есть пшеничное пиво.

– Как, ты говоришь, называется этот кабак? – недовольно спросила у него будущая актриса. – "Уютный дворик"? А, по-моему, "Прощай, талия".

Аглая непонимающе улыбнулась. От природы она была одарена исключительно здоровым обменом веществ, позволяющим не заморачиваться подсчетом калорий.

Вайорель отодвинул от себя опустевшую кружку и поднялся из-за стола.

– Все, девочки. Я пошел. А вам советую пока немного отдохнуть – вечером, надеюсь, пойдем на торжества. Кстати, здесь действительно уютный дворик.

Балерун кивнул в сторону окна, за которым виднелся небольшой симпатичный садик с клумбами и беседками. Слева от него через невысокий штакетник просматривался подъезд к гостинице, а справа за глухим забором располагался хозяйственный двор. В углу у забора стояла большая бочка, в которую рачительный садовник собирал дождевую воду. Прямо из обеденного зала в садик вели изящные остекленные двери.

Подруги последовали совету, вышли на свежий воздух и уселись на приглянувшуюся скамейку. Аглая по привычке принялась болтать ногами, любуясь на соседнюю клумбу, и через некоторое время поняла, что что-то не так – ноги постоянно шкрябали о землю. "Кажется, теперь я окончательно поверю, что мы у гномов", – подумала школьница. Полина тем временем завела свою мантру: "Штуккенбрюккен, Вупперпаль, Эберхард Штуккенбрюккен, Вупперпаль, Эберхард, Эберхард, Эберхард, Эберхард...".

– Эберхард, взгляни-ка сюда, – раздалось вдруг почти что у нее под ухом. – Я нашел его!

Девушка встрепенулась. В находившееся напротив скамейки окно ей было видно, что в обеденный зал вошли трое богато одетых молодых гномов и сейчас с пристрастием рассматривают давешнего пьяницу. Столик, за которым сидел випивоха, уже полностью покрывал неровный слой тушеной капусты, самовольно покинувшей блюдо во время охоты за сарделькой. Норовистое колбасное изделие, по всей видимости, сумело улизнуть за пределы столешницы, и утративший всякую координацию движений господин напрасно тыкал вилкой в жалкие остатки капусты на своем блюде. На обступивших столик мужчин внимания он не обращал, полностью сосредоточившись на своей охоте.

* * *

Аглая происходившего в зале не замечала, потому что как раз в это время через штакетник перегнулась немалых размеров башка, украшенная ветвистыми рогами, и потянулась губищами к цветам на клумбе. Лосей школьница видела прежде только в кино и на картинках, зато верблюдов – сколько угодно. Дома их держали во многих фермерских хозяйствах, и на областной сельскохозяйственной выставке для развлечения горожан каждый год устраивали верблюжьи бега. Корабли пустыни казались Аглае просто крейсерами, но этот лось выглядел крупнее самого рослого верблюда. Девушке в один миг открылось значение фразы «Ну ты и лось!»

Аглая не без удивления отметила, что животное запряжено в небольшую рессорную бричку, совершенно такую, на какой полтора века назад перемещался по бескрайним российским дорогам большой ценитель мертвых душ Павел Иванович Чичиков.

Школьница знала это совершенно точно, поскольку молодой учитель литературы, для которого ее выпуск должен был стать первым в педагогической практике, страшно боялся результатов ЕГЭ по своему предмету. Аглая литературу особо не любила и сдавать по выбору не планировала, но в результате муштры Никиты Игоревича могла назвать не только вид чичиковского транспорта, но и клички всех трех его рысаков, которых, как известно, звали Гнедой, Заседатель и Бонапарт.

Теперь девушка с удивлением наблюдала, как три лошадиных силы может заменить одна лосиная. Гигантское, диковатого вида животное совершенно не сочеталось с изящной бричкой ни по стилю, ни по габаритам.

Рядом с бричкой стоял высокий крупнотелый подросток, находящийся в том затратном для родительского кармана возрасте, когда мальчишки вдруг начинают расти как на дрожжах одновременно во все стороны. Парень о чем-то договаривался с гостиничным служащим, в то время как лось споро общипывал петуньи, кося лукавым глазом на Аглаины коленки.

Девушка уже было собиралась возмутиться наглым поведением парнокопытного, как внезапно произошло сразу несколько событий.

Одна из досок, ограждающих хозяйственный двор, вдруг покачнулась, и из-под нее высунулось хитрое поросячье рыльце. Оглядевшись по сторонам и не сочтя девушек угрозой для своей ценной персоны, подсвинок ловко вывернулся наружу и засеменил к ближайшей клумбе с явно вредительскими намерениями. Лось перевел взгляд с коленок Аглаи на Полину, на минуту замер, недоверчиво оглядывая ее, вытянул шею и заревел. Поросенок шарахнулся к крыльцу.

В эту минуту в дверях обеденного зала показались двое крепких мужчин, с видимым усилием удерживающих в вертикальном положении третьего, благоухающего на весь садик винными порами. В какой-то момент нога его соскользнула на нежданно попавшей под подошву сардельке, выпивоха вывалился из рук доброхотов, проехал по крыльцу, и сапог его сорок последнего размера врезался в отчаянно завизжавшего поросенка. Свин взлетел на воздух и со всего размаха врезался в лосиный лоб, аккурат между ветвистых рогов.

Выпивоха рухнул на землю недвижим и, кажется, даже захрапел, доброхоты силились его поднять, а в дверном проеме вслед за ними появился мужчина Аглаиной мечты.

Именно поэтому школьница не обратила внимания на полную отчаяния фразу, произнесенную юным хозяином брички: "Да откуда же берутся эти свиньи!"

Полине мужчина Аглаиной мечты понравился тоже, но без фанатизма. Будущая актриса принципиально не воспринимала кавалеров ниже себя ростом. Хотя этот, конечно, был красавцем. Хороша была и крепкая коренастая фигура, и пышные, мелко вьющиеся волосы цвета кофе с молоком, собранные в длинный, почти до лопаток, хвост, и глубоко посаженные выразительные светло-карие глаза, сейчас, впрочем, выражавшие глубокое отчаяние.

– Попробуйте облить его водой, – приказал красавчик своим спутникам. – Или вот, окуните сразу в бочку!

– Мамочка, не надо, я уже встаю, – пробормотал протрезвляемый и опять заснул. С волос его и костюма стекали струи воды. Рукава добровольных медбратьев тоже безнадежно намокли.

– Бесполезно, – категорически заявил один из них. – Я этого субчика знаю. Напивается он приблизительно раз в полгода, и всегда на почве несчастной любви. Начинает пить тогда беспрерывно, и все по лучшим кабакам. А когда допивается наконец до беспамятства, засыпает беспробудно на сутки-двое. Если бы мы нашли его двумя бутылками раньше!

– Ого! И кто бросил Лампрехта на этот раз? – поинтересовался у товарища второй медбрат, пристраивая мокрую жертву несчастной любви на скамейку в ближайшей беседке.

– Родерик, Теодорих, может, вы обсудите личную жизнь мастера в более подходящий момент? – разъярился красавчик. – Или вы забыли, что во дворце в новеньком паровом подъемнике застряла иностранная делегация, а изобретатель, как оказалось, мертвецки пьян! Произвели впечатление, нечего сказать! Они сидят там второй час! Все, придется ломать! Что о нас подумают в Билефельде! Если из-за этого скандала сорвется помолвка моей сестры, я не знаю, что сделаю!

– С кем? – жадно поинтересовался мужчина, названный Родериком.

– Со всеми!

* * *

Полина и Аглая, ставшие невольными свидетельницами бурной сцены, изо всех сил делали вид, что в садике ничего интересного не происходит. Рассерженный мужчина Аглаиной мечты отправил подчиненных в город за ремонтной бригадой и велел следовать затем прямиком во дворец ломать двери подъемника. Сам же зашел в беседку, плюхнулся на скамейку, заложил ногу за ногу и с ненавистью уставился на похрапывающее тело.

– Полина, давай ему поможем, – умоляюще уставилась Аглая на подругу.

– Интересно, как?

– Ну, ты что же, забыла! Артефактник! Синяя бусина! "Трезвая голова"!

– Точно, "Трезвая голова", – Полина задумчиво покрутила на руке браслет. – Тебе не кажется, что мы слишком часто пользуемся этим девайсом?

– Думаешь, заряд кончится?

– Думаю, не много ли мы вращаемся в алкоголических кругах. Но принцу, конечно, нужно помочь. За поцелуй, – Полина подмигнула подруге.

– Думаешь, это принц?

– Але, гараж! Он отправил парней во дворец, говорил про помолвку сестры и зовут его Эберхард. Уф, выучила наконец-то. Но выговорить имя мастера-алкоголика я все-таки не берусь.

– Давай браслет! – решилась Аглая.

– Почему ты?

– Ну пожалуйста!

– Целовать-то должна я!

– Он мне понравился!

– Но домой-то ты хочешь?

Принц поднял голову и иронично взглянул на расшумевшихся девиц.

– У дам тоже жизненные сложности?

Девушки дружно поднялись со скамейки и хищной походкой направились к беседке.

– Совершенно случайно мы услышали о вашей проблеме, – издалека начала Аглая, – вам ведь надо разбудить этого крепыша, верно?

– Разбудить и удавить, – не стал скрывать принц. – Ой, ну то есть протрезвить.

– Мы можем вам помочь, – торжественно произнесла Аглая и улыбнулась.

Принц недоверчиво посмотрел на добровольных помощниц. Рослая блондинка и симпатичная малышка с косой не производили впечатления опытных лекарок. Однако впечатление бывает обманчиво.

– Вы знахарки? – на всякий случай уточнил Эберхард.

– Нет, мы народный дуэт, – сообщила блондинка. – Но мы умеем.

– Давайте мы попробуем, – предложила малышка, – вы ведь в любом случае ничего не теряете.

– Это точно, – подтвердил принц и покосился на часы. – Приступайте.

Процесс протрезвления выглядел странно. Высокая девушка провела рукой у себя по левому запястью, потом проделала то же самое с клиентом и в завершение снова погладила себя по запястью.

– Принимайте работу! – весело сказала малышка.

Принц неверяще уставился на Лампрехта, который в этот момент поднял голову, сфокусировал на нем взгляд и страдальчески произнес:

– Эберхард, ваше высочество! Она меня бросила!

– Неудивительно, – пробормотала появившаяся из-за плеча принца белокурая дылда, – женщины не любят алкоголиков.

– Вы не понимаете! Я совсем не пью!

– Лампрехт, – ласково произнес наследник престола, и от его голоса у мастера по спине побежали мурашки величиной с воробушков, – в сконструированном тобой подъемнике застряли сваты из Билефельда, и сидят они там – принц взглянул на часы – уже один час сорок шесть минут. Ты немедленно поднимаешь со скамьи свою промокшую задницу и отправляешься вместе со мной во дворец – чинить подъемник. Надеюсь, его еще не принялись ломать. С твоими любовными проблемами мы разберемся позже.

– Не надо с ними разбираться, – с ужасом пробормотал проштрафившийся влюбленный, – давайте скорее во дворец.

– Дамы, – принц с сомнением покосился на охающего изобретателя, с удивлением оглядывающего свой совершенно вымокший костюм, – вы не могли бы отправиться с нами, во избежание, так сказать, неожиданностей?

Аглая хотела заверить симпатичного принца, что неожиданностей не будет, так как протрезвление произведено с гарантией, но наткнулась на свирепый взгляд подруги и промолчала.

Чтобы выйти из гостиницы, компании пришлось прошествовать через обеденный зал, где явление чудесным образом протрезвевшего клиента произвело фурор.

У гостиничных ворот Эберхарда ждала карета с гербами королевского дома на дверцах, которая доставила спасателей во дворец за пять минут до прибытия туда ремонтной бригады.

* * *

Резиденция гномьей королевской семьи на взгляд народного дуэта выглядела очень своеобразно. Величественный фасад мало отличался от среднестатистических дворцовых в том же Санкт-Петербурге, разве что окна были сильно поуже. Зато основная часть здания оказалась на три четверти утоплена в скальный массив, и, как успел рассказать Эберхард, на четыре видимых верхних этажа приходилось еще шесть скрытых подземных. Так что паровой подъемник был весьма полезным, имевшим большое будущее изобретением. Увы, пока мало обкатанным.