Текст книги "Клуб любителей фантастики, 2004"

Автор книги: Инна Живетьева

Соавторы: Виктор Исьемини,Сергей Чекмаев,Алла Гореликова,Олег Кулагин,Андрей Щербак-Жуков,Олег Овчинников,Максим Шапиро,Лора Андронова,Александр Маслов,Андрей Матвеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Я заметил, что присутствующие даже немного успокоились, руки детишек пока не тянулись к большому заводному ключу. Что же, неплохо, можно занять публику…

– Рассказать подробней? – я обратился ко всем, и за всех ответил чемпион:

– Да. Если знаешь…

– Я собирал материалы для статьи. Ведь история жизни Леонардо зафиксирована в документах и художественных произведениях того времени. Итак…

– А Леонардо – это Леонардо да Винчи? – перебил меня один из мальчиков.

– Нет, наш Леонардо – не художник и не ученый. И ростом не вышел, и силой – не да Винчи! Сходное между ними только то, что оба – уроженцы Италии.

Я замолчал. Новых вопросов не последовало. Оставалось сосредоточиться и вновь применить прием, освоенный еще в молодости, на первых уроках йоги. Представим перед собой тот текст… И я продолжил «чтение»:

– Родился величайший шахматист в 1542 году в Италии, в горах Калабрии, а именно: в местечке Кутри. При рождении он получил совершенно другое имя – Леонардо Джованни ди Бона. В те далекие времена в Италии – да и в других европейских странах – расцветали различные искусства, ремесла, строились города, осваивались удобные морские пути, велись стремительные войны, одерживались не менее стремительные победы… Жизнь неслась как бурный поток, и сколько самоцветов мелькало в его водах! При дворах могущественных властителей жили и творили музыканты, скульпторы, художники, певцы, архитекторы – целая армия Его Величества Искусства. Среди них было немало сильных шахматистов, ведь шахматы во все времена считались прекраснейшим из искусств. Шахматы завоевали такую громадную популярность в европейских странах, что в них старались научиться играть – и стар, и млад, богатые и бедные, мужчины и женщины. Состоятельные родители приглашал и для своих чад учителей-шахматистов. Ни один праздник, пир, турнир, состязание на рыцарскую доблесть не обходились без участия шахматных игроков. Леонардо Джованни ди Бона был одарен шахматным талантом от Бога. Он быстро научился играть: вероятно, даже слыл вундеркиндом в родных местах. И если его сверстники и соотечественники искали свою судьбу в области мореплавания, торговли, строительства, – он решил стать Рыцарем сразу двух «монархов»: черного и белого шахматных королей. Воистину шахматы сделались для него ремеслом, оружием, радостью и мукой; в конце концов – Судьбой. Когда Леонардо не было еще восемнадцати, он попал в Рим и, надо же такому случиться, проиграл серию партий очень сильному шахматисту испанцу Руи Лопесу. Расквитаться с Лопесом ему удалось только спустя пятнадцать лет, но зато – какая это была победа!.. С помощью шахмат Леонардо Джованни ди Бона расплачивался с хозяевами таверн, зарабатывал на кусок хлеба при дворах блестящих итальянских князей. Каждой из этих историй можно было посвятить целую повесть! Представьте: с помощью шахмат он освободил брата из пиратского плена. А уж как с помощью шахмат Леонардо добился любви прекрасной генуэзской девушки… Но она была из состоятельной семьи, и родители красавицы не пожелали отдать единственную дочь за небогатого шахматиста. Тогда Леонардо решил завоевать богатство, а с ним расположение и согласие на брак родителей возлюбленной. В 1574–1575 годах он отправился в столицу Испании Мадрид, чтобы стать участником небывалого доселе соревнования, по сути дела, первого неофициального чемпионата мира по шахматам. Состоялся он при дворе Филиппа II, могущественного короля. Драматична судьба этого соревнования. В финал вышли двое: Леонардо Джованни ди Бона и его старинный противник Руи Лопес. Леонардо проиграл Лопесу подряд две партии. Король Филипп II разгневался: ему же обещали захватывающую борьбу, а не легкие победы испанца-фаворита. Леонардо упал на колени перед самодержцем и молил задержаться еще некоторое время в зале, Произошло чудо. Леонардо выиграл у Лопеса последующие три партии и был объявлен сильнейшим из сильнейших. Королем шахмат. Филипп II подарил Леонардо перстень с бриллиантом. А еще – высокий денежный приз. И освободил родное местечко маэстро от податей на несколько десятилетий! С тех пор Леонардо Джованни ди Бона стали звать Леонардо да Кутри. Увы, жизнь полна не только триумфов, но и печалей. Невеста Леонардо умерла в Генуе, тоскуя по жениху. Леонардо отчаялся и отправился путешествовать. Одни заливают горе вином, другие – присыпают дорожной пылью. Спустя несколько лет первый чемпион скончался при странных обстоятельствах. Говорили, что его отравил некий завистник, не переживший блистательной славы Леонардо да Кутри. Ходил слух, что спящему Леонардо капнули ядом в ухо. В любом случае, дело осталось темным… Как было написано в одном из справочников: «Рыцарь двух королей был невысок, кудряв, смотрел на мир быстрыми темными глазами. Друзья его звали «Малыш». На это прозвище он никогда не обижался, потому что был добрым человеком и великим шахматистом XVI века».

– Классная история, надо в Голливуд продать! – одобрил Жорик, улыбаясь, но остальные почему-то смотрели на меня довольно серьезно. Вспомнились эстрадные байки…

– А дальше? – спросил один из мальчиков.

– Что дальше?

– Как он внутри «Турка» оказался?

– А… Ну, придется немного поимпровизировать… – Я взял паузу. Ишь, уставились на меня. Ну, я вам сейчас! – Как все уже слышали, Кемпелен взялся изготовить шахматный автомат. Поначалу работа шла быстро. Внешнее оформление далось легко, фигура «Турка» с трубкой в руке была встречена «на ура». Четыре недели – и рука передвигает фигуры. Правда – под управлением человеческих рук. Осталось немного – сам «счетно-решающий» механизм. И вот тут Кемпелен осознал, что взялся за невыполнимое. Механизму нужен был алгоритм. А такового для шахмат не существовало. Надеяться, что противником будет начинающий, ставить «детский мат», не обращая внимания на ответные ходы? Или попытаться действовать по вариантам? Будь это игра попроще… Но варианты множились с каждым ходом. Нужен выход, но где он? Работы замерли, Кемпелен пребывал в состоянии прострации. Не спал ночами, все сидел в темноте возле деревянного «Турка» и думал. В одну из таких ночей, часа в три, великий изобретатель вдруг решил проверить механизм. Повернул ключ. Тогда эти пружины еще не исторгали ужасных звуков, все было хорошо промазано лучшими сортами масел. И тут случилось нечто… Казалось, вокруг фигуры в тюрбане возникло слабое свечение. Мерцающее такое… Вдруг голова «Турка» слегка повернулась – сама, а рука автомата пришла в движение, потянулась к шахматным фигуркам, передвинула пешку. Кемпелен почувствовал, как волосы на его голове встают дыбом. Испугался смертельно, но не убежал, даже не приподнялся с места. Просто зажег свечку, а потом взял и сделал ответный ход. И вновь завел пружину. Началась битва на шестидесяти четырех полях; мат Кемпелен схлопотал уже на семнадцатом ходу.

– Что ты хочешь? – спросил изобретатель шепотом, – мою душу?

– Я не Дьявол.

– А кто?

– Дух, не нашедший успокоения.

– Так чего ты хочешь?

– Убежища. И шахмат…

– Шахмат?

– Я готов играть механической рукой. И буду побеждать, ибо при жизни мне не было равных. Ты же обязуешься хранить тайну…

– И всё? Тебе не нужна моя душа?

– Да, всё. Душа твоя мне ни к чему. И ты как шахматный партнер мне не интересен…

На следующий день «Турок» обыграл Марию-Терезию.

И еще нескольких придворных. Так начался путь Кемпелена к славе… Я, собственно, закончил…

Молчание.

– Ладно, все здорово. Вот только что делать дальше? – нарушил тишину Ванин.

– Как что? Продолжать играть! – завопили мальчишки.

Будь на месте Ванина непуганый юнец, победитель дедушек в сквере, он, опираясь на свежеполученный второй разряд, может, и заявил бы: «Но я, поскольку чемпион мира, выиграю даже теперь!». Но чемпион есть чемпион, прошел сквозь огонь и воду, дурь растеряна еще в подростковые годы. Вот и позиция… Мне кажется, я бы выиграл на месте автомата. Подавляющий перевес в развитии, атака на короля. Но мне, перворазряднику, может только казаться, а Жорик, чемпион мира, кто знает, как далеко он видит позицию, на сколько ходов вперед просчитывает варианты? Может, там уже есть форсированный мат? Во всяком случае, мой приятель даже не пошевелился, предоставив любителям заканчивать партию самим.

Новый поворот ключа, скрип пружин – и рука «Турка» поднялась для очередного хода… Я отвернулся, ожидая неизбежного развития событий. Наблюдал лишь за лицом Ванина. Чемпион только поджимал губы. Молчал до самого конца. А оный не заставил себя ждать, я это почувствовал спиной, ведь неожиданно все замерло…

– Мат, – констатировал Чемпион мира, – доигрались.

Механическая рука вдруг пришла в движение, никто даже не притрагивался к ключу. Сама. И сбросила черного короля с доски! Страшный скрежет… Рука застыла в неестественном положении.

– Сломался… – прошептал экскурсовод.

Мальчики схватились за ключ – заклинило. Дело ясное…

Из музея мы ехали молча. Вот такое, нос к носу, столкновение с необычным… Да, впечатлений – надолго.

– Но почему он сломался? – вдруг спросил Ванин.

– Ну, это понятно. – Я ждал этого вопроса. И ответ подготовил! – Он же сразу представился как дух, не находящий успокоения.

Конечно, разумом я понимал, что все эти духи – не более чем байки. Да и сам «Турок», вполне может быть, сработан в прошлом году в соседней мебельной мастерской. Байки про наследство, про копии, ведь все знают, что знаменитый автомат сгорел в Филадельфии! Ну, конечно же! Нас разыграли. Где-нибудь в потолке пряталась видеокамера. А провода… Их могли проложить из-под пола. Мы осмотрели механизм внутри «комода», но ведь не разбирали саму «руку». А современная робототехника шагает вперед семимильными шагами! Чего стоит расположить микродвижители прямо в «суставах» руки, там же, по внутренним поверхностям, пролягут тонкие провода. Вполне может статься, что так и было. Почти со стопроцентной вероятностью. Но мне милей другая гипотеза. Что с нами играл все-таки Малыш Леонардо!

– Ну и что?

– Помнишь историю про Стейница и любителя? Каждый вечер безвестный любитель шахмат платил фунт стерлингов, а чемпион мира его добросовестно обыгрывал. Но однажды Стейницу сказали, что так он может потерять постоянного клиента. А фунт был в те времена неплохими деньгами…

– Ага! Стейниц «зевнул» фигуру и сдался. А любитель выбежал из кафе с криком: «Я выиграл у чемпиона мира», и больше его Стейниц никогда не видел. Эту историю знает каждый ребенок! Шахматный ребенок, само собой.

– Вот малыш Леонардо и выиграл у чемпиона мира! Только что.

– Но я… Но я ведь только сделал первые ходы… – Во взгляде гроссмейстера я обнаружил лишь растерянность.

– Ты официально принял вызов. Вслух. И не отказался от тех ходов, которые сделали за тебя другие. Ты – проиграл! Призрак выиграл у действующего чемпиона и теперь может найти успокоение. Беспокойный дух успокоился. Или – упокоился…

Ванин как будто поперхнулся.

– И больше автомат не будет играть?

– Нет, – ответил я уверенно.

_{Рисунки Виктора ДУНЬКО}

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 7 2004

Сергей Чекмаев
КОГДА ИСЧЕЗЛИ ДЕРЕВЬЯ

«…Благодаря абсолютно новой методике исследований, проведенных Панамериканской академией биоинженерии имени Джона Салстона и Роберта Хорвитца, удалось установить настоящую причину гибели деревьев…»

Я покосился на улыбчивую дикторшу в кубе головизора, досадливо щелкнул пультом. Ну вот, опять. Тридцать лет уже прошло, а они все спорят. Надоело. Не о том надо думать.

Все одно и то же который год: «новые данные», «настоящая причина»… кичатся друг перед другом достижениями, спорят, доказывают, симпозиумы собирают, кого-то награждают даже.

Лучше б думали, как деревья возродить! На дендроидов никакой зарплаты не хватит.

Во всем, конечно, Лилька виновата. Я бы в здравом уме и не подумал жуть эту новомодную заказывать. Три тысячи кредитов! Обалдеть… Да за эти деньги мне два месяца вкалывать надо, язык на плечо закинув. Но Лиля пристала: купи да купи, саду тебя пустой какой-то, одни макеты пластиковые: неуютно, да и соседи косо смотрят. А так будет хоть куда погулять выйти.

На соседей я, честно говоря, плевать хотел. Да, причем с самой высокой колокольни. Кто они и кто я? Местные – все, как на подбор, рабочая косточка, с фабрики сублиматов или с гидротермала, о чем мне с ними вообще разговаривать? Работенка прибыльная, ничего не скажешь, но моей все равно не чета.

Однако ж, поддался. Лилька знает, стерва: стоит ей заплакать, и я готов. Веревки из меня вить можно.

Вот и вьет.

Приехала на прошлые выходные, сует мне мини-диск прямо с порога:

– Вот, – говорит, – каталог. «Гринуолд индастриз», вчера принесли. Они дендроидов поставляют на заказ, каких хочешь. Выбор огромный.

Куда тут было деваться? Потом, когда в постели накувыркались, прихожу я из душа, усталый, распаренный, в гармонии со всем миром, а она – тут как тут. Понимает, что в такой момент сломать меня – легче легкого.

Лежит попкой кверху, соблазнительная такая кошечка, и сосредоточенно в голокуб пялится. Я присмотрелся: мать моя женщина, дендроиды! Сто видов и расцветок. Даже черные есть. Жуть какая!

А Лилька, не оборачиваясь, говорит:

– Вот этого хочу. Смотри какой! Зелененький…

И в панель пальчиком тычет.

Понятное дело, поначалу я ни в какую. Денег жалко, да и не падок я до новомодных развлечений. Сейчас все на этих дендроидах помешались. Народ попроще последние штаны закладывает, чтобы такого же зеленого уродца перед домом воткнуть. Ну а богатеи из «золотой» тысячи друг перед другом мошнами трясут, соревнуются – у кого дендроидов больше да породы престижнее. Некоторые себе уж целые рощи насадили. Уильям VI, почетный президент «Электронных компонентов», хвастался недавно по головидению, что в его личном парке тысяча четыреста семьдесят стволов. Остальные шишки только зубами скрипят – никак им за Биллом не угнаться. А тот не унимается: в ближайшие четыре года пообещал до двух тысяч дотянуть.

Спрашивается, оно мне надо? Что я, олигарх какой?

– Не-е, – отвечаю, – ну его. Сама подумай, зачем мне такого урода заводить? С ним потом хлопот не оберешься – поливать через день, удобрять, веточки сухие обрезать… Переживу как-нибудь. С макетами веселее, они хоть ухода не требуют.

Тут-то Лилька слезу и пустила.

– Ты, – говорит, – меня не любишь! Единственный раз в жизни о чем-то тебя попросила, а ты… – И реветь.

Если честно, раз этот был далеко не единственный, да и просьба, прямо скажем, не из рядовых, но делать нечего, пришлось согласиться. К концу недели клятвенно пообещал заказать ее избранника. Лилька еще немного повсхлипывала для порядка, после чего просияла и кинулась мне на шею – целовать. А я задумался, чем грядущую дыру в бюджете заткнуть.

К четвергу мой заказ был готов. Засветился экранчик видеофона – звонила миловидная секретутка из «Гринуолда». Ласково поинтересовалась:

– Когда вам будет удобно, чтобы мы доставили заказ? Служба посадки работает круглосуточно, после девятнадцати часов действует тридцатипроцентная скидка, но в ночное время прививать дендроида не рекомендуется…

Она разводила меня примерно с полчаса, после чего, довольная, отключилась, увеличив сумму контракта еще на триста семьдесят кредитов. Доставка, высадка, плюс первичный набор удобрений, «идеально сбалансированный по добавкам и необходимым микроэлементам». Я почти не сопротивлялся. Скорей бы уж кончилась все эта катавасия.

Вечером пневмопочтой прислали первую порцию, и пришлось, согласно рекомендациям гринуолдовской девушки, рассыпать дурно пахнущую смесь по всему саду. Как это она изящно выразилась – «подготовить почву». Наверное, ей самой никогда не доводилось два часа прыгать по саду с идиотским мешком в руках, а потом корячиться в ванной, оттирая щеткой с тремя видами мыла намертво въевшуюся вонь.

На следующий день пришлось закрыть контору на два часа раньше. Хорошо, в пятницу клиентов обычно немного, успел принять всех. Домой я ввалился минут за двадцать до назначенного срока, перекусил на скорую руку, заварил кофе. В четыре, когда доставщики из «Гринуолда» вот-вот должны были явиться, я выволок на веранду кресло – интересно же посмотреть, как сажать будут.

Не тут-то было. Как обычно бывает у наших фирм, кровь из носу обещавших получение заказа «в течение трех часов» (что в переводе означает – «может быть, к завтрашнему утру»), «Гринуолд» пунктуальностью не отличался. Полчаса опоздания можно списать на всякий там форс-мажор – пробки, долго искали место и все такое, но когда голокуб за моей спиной забубнил пятичасовые новости, я не выдержал и позвонил в офис «Гринуолда».

Секретутка на этот раз была другая, но ее голос от прежней почти не отличался – такой же приторно-ласковый. Она очень удивилась, что заказ до сих пор не доставлен, попросила:

– Подождите минутку, пожалуйста, я сейчас попробую выяснить…

Прошло действительно не больше минуты, а девочка уже объявилась снова:

– Алло? Вы слушаете? Извините, пожалуйста, я только что связалась с машиной, они просто задержались на другом заказе. Уже выехали, скоро будут у вас. Еще раз извините…

Как обычно. Я фальшиво поблагодарил и отключился. Знать бы заранее – можно было и с работы не уходить. Каждый раз надеешься на лучшее.

Только спустя час, когда я уже начинал медленно закипать, раскрашенный зелеными разводами фургон зашуршал подушкой по подъездной дорожке. Из кабины выпрыгнули двое работяг в салатовых спецовках с изображением раскидистой древесной кроны, направились ко мне.

– Аламо драйв, сто три? – спросил тот, что постарше. Бригадир, наверное.

– Да, – ответил я. Лениво так, с неохотой, словно и не ждал их почти полдня. Пусть многого о себе не воображают.

– А вы, наверное, Алек Комински?

– Он самый. – И с теми же интонациями добавил: – А вы из «Гринуолд индастриз»? Четырехчасовой заказ привезли? – и смотрю на часы, этак демонстративно.

Тут работяга, похоже, понял, что неплохо бы и извиниться:

– Прошу прощения, раньше не получилось, задержали на предыдущем заказе.

– М-м… – с намеком на сочувствие кивнул я, – бывает. Где расписаться?

Мигом появился планшет с договором. Я пробежал текст глазами – вроде, все правильно – и подписался услужливо протянутым пером.

– Куда хотите посадить?

– А вон туда, между дорожками, где огорожено. Я по журналам сверился, самое идеальное место: и света достаточно, и расти ему ничего мешать не будет.

Работяги немного приуныли. Ну, все верно, я знал из рассказов других, что такие вот бригады неплохо срубают на чаевых, помогая малообразованным в подобных делах клиентам выбрать подходящее местечко для посадки.

Из фургона высыпала новая стайка работяг. Двое сноровисто принялись раскапывать подходящую ямку, прочие аккуратно изъяли из кузова скромного вида контейнер, оклеенный предупредительными надписями, как туристский чемодан. Бригадир немного повозился с вакуумными запорами, ящик звонко клацнул и открылся.

Надо сказать, в первые мгновения я опешил. Все-таки трехмерные изображения в каталоге и рекламные вставки по головидению не смогли в достаточной мере подготовить меня к тому, что я увидел.

Самый обычный парень, лет где-то под тридцать, немного смазливенький даже, девкам, наверняка, нравился. Из пальцев рук уже проклюнулись первые зеленые веточки. Кожа на груди, животе и ногах – коричневатая, задубевшая, словно костяшки пальцев у каратиста. Глаза заросли так, что от них одни щелки остались, из правого плеча тоже торчат несколько листочков. Ноги – те вообще на человеческие не похожи, просто пучок корней какой-то.

Работяги плеснули в яму пол-литра зловонной гадости, бригадир сыпанул горсть ярко-розовых гранул из серебристого пакетика, и все вместе они принялись устанавливать дендроида вертикально:

– Чуть-чуть вправо возьми…

– Еще, еще немного.

– Так?

– Во! Отлично! Засыпай, ребята.

Интересно – кто он? Или точнее – кем был?

Когда засохло последнее дерево где-то на Амазонке, люди – те, что попроще – решили, что приходит конец света. Секты расплодились сотнями, «Гринпис» ринулся в последний бой за Мировой океан, где еще плавала какая-то растительность. Положение спасли яйцеголовые высоколобые из «Генетики». Эти парни открыли способ частично совмещать человеческий и растительный набор генов. СМИ моментально окрестили получившийся организм дендроидом. Название прижилось.

Дико все это было поначалу, конечно. Помитинговали тогда изрядно, бомб поназакладывали – жуть! А после – привыкли. Куда деваться?

Считалось, что монополией на создание дендроидов обладает наше горячо любимое государство. Стремясь вернуть паркам и садам привычный вид, власти городов высаживали дендроидов в общественных местах или продавали на заказ домовладельцам через раскрученные конторы, вроде «Гринуолда». Поначалу государство превращало в дендроидов преступников, осужденных на смертную казнь. В первое время таковых оказалось немного, посему наш самый гуманный в мире Конституционный суд моментально утвердил череду законодательных актов, ужесточив меру наказания за половину средних и тяжких преступлений. В уголовном кодексе я не силен, что простительно – я ведь не прокурор и не адвокат, но по головидению долго распинались про тридцать семь «дендроидных» статей, пока кто-то сверху не цыкнул на распоясавшихся репортеров.

Поначалу подобные меры привели к большому притоку «кандидатов» в дендроиды – теперь высшую меру давали и за убийство любой степени, и за изнасилование, и за крупные грабежи, и даже за подделку продуктов первой необходимости… Уж не знаю, кого там осуждали, но из боссов «Пищевых добавок» пока еще никто не зазеленел. И вряд ли когда-нибудь сподобится.

Но, так или иначе, за последние три года кривая преступности резко пошла вниз, что правительство не преминуло поставить себе в заслугу. На самом деле, конечно, криминал никуда не девался, просто снизилось количество зарегистрированных преступлений. Ибо теперь воры и убийцы, зная какая судьба их ждет, без особой теплоты встречали спешащих к месту заварушки полицейских. Стражи порядка все чаще натыкались на плотный огонь или загодя расставленные минные фугасы. Когда полицейским надоело умирать за просто так, они благоразумно решили, что своя конкретная шкура дороже абстрактных понятий о справедливости. Патрули стали «задерживаться» по пути к месту преступления, давая своим «клиентам» уйти.

После введения закона о принудительной эвтаназии еще одним источником материала стали неизлечимые больные. Дендроиды из них получались, прямо скажем, малость кривобокими, но для общественных мест – вполне сойдет. Кто там в парке будет приглядываться? Хоть что-то зелененькое шелестит ветками над головой – уже праздник.

Крепкие же красавцы-дендроиды из насильников и убийц распродавались в частное пользование.

Утверждают, что пышным цветом расцвела и подпольная торговля. Похитители людей теперь точно знают, куда сбывать товар. Ходят слухи, что преступные кланы уже наладили нелегальный экспорт дендроидов за рубеж. Да еще среди эстетов, говорят, особым спросом пользуются дендроиды-дети, тоненькие, хрупкие, требующие постоянного ухода и заботы. Полиция пыталась с «зелеными» киднапперами бороться, законы выходили один жесточе другого, но ситуация не менялась. Точно как с детской порнографией: все с нею борются, а ее с каждым днем почему-то все больше.

Так что не исключено, что мой зеленый друг всего лишь какой-нибудь месяц назад мирно вышел из своего дома за сигаретами и…

«Ушел из дома и до настоящего времени не вернулся. Был одет в…»

Хотя такой вариант маловероятен. Врядли столь солидная контора как «Гринуолд индастриз» пользуется услугами криминала. Имидж портит, да и от проверяющих откупаться устанешь.

Не-е, скорее всего, мой – из страховых. Как раз похож: лицо интеллектом не блещет, руки-ноги мощные, мускулистые, но на преступника не тянет. Нет, точно – страховой. Когда в прошлом году «Национальная страховая компания» объявила о своей новой программе, общественность чуть за гнилые помидоры не схватилась. Ну как же! Нарушение прав человека! Незаконное лишение свободы! Правозащитники, естественно, подали в суд, но адвокаты-умельцы, похрустывая переполненными мздой карманами, отмазали «Национальную» по всем статьям. И понеслось… Примеру «НСК» последовали многие. Трущобы и бедные районы запестрели плакатами и вывесками, «Национальная» и иже с ней почти легально завлекали к себе безработных объявлениями типа: «Стань зеленым – обеспечь семью!».

Гринуолдовцы тем временем почти закончили. Дендроид горделиво высился в яме, раскинув руки с веточками. Бригадир снова подошел ко мне.

– Ну, как? Довольны?

В принципе, мне нравилось, но признаваться в этом я не спешил. Пусть еще попрыгают.

– Как-то он неровно стоит, вы не находите?

Бригадир обернулся, долго что-то прикидывал.

– Да нет, все в порядке… Если хотите, можем замерить, показать вам. Отклонение в пределах нормы – не более полградуса.

– Может быть, не спорю. Отсюда он кажется немного кривоватым. Ну, ладно, раз вы, – я смерил его взглядом, – ручаетесь…

Работяги аккуратно разрыхлили землю вокруг дендрои-да, собрали свой инструмент. Повеселевший бригадир передал мне два аляповато украшенных пакетика с заказанными удобрениями и увесистый том руководства.

– Не забывайте в первое время его поливать. Хотя бы через день, а летом, в жару, лучше даже раз в сутки…

– Угу… – я почти не слушал наставления бригадира, листал инструкцию. А он не умолкал:

– Пока ветки не укрепятся, ни в коем случае ничего на них не вешайте.

В конце концов, он иссяк, снова протянул мне планшет заказа.

– Если все в порядке, распишитесь внизу, там где «Претензий не имею»…

Претензии я, конечно, имел, но затевать разборки не хотелось – настроение постепенно выправлялось, да и дендроид своим безмятежным видом действовал успокаивающе. Как рыбки в аквариуме, честное слово! Теперь я и сам понимал, какими убогими корягами смотрелись в моем саду пластиковые макеты.

Раньше я все удивлялся: почему простой народ так яростно ненавидит искусственные парки? В первые годы после исчезновения деревьев власти понатыкали их в любом мало-мальски пригодном месте. Да только вот корявые и уродливые куски раскрашенного пластика не смогли заменить людям настоящих деревьев. Психология, знаете ли. Тот, кто хоть раз видел оригинал, никогда не обманется копией, даже самой качественной. А уж о качестве в массовом производстве искусственных подделок и говорить нечего. После сотен поджогов, волной прокатившихся по стране, новомодные «парки» пришлось снести.

А мой дендроид – красавец! Фургон гринуолдовцев давно уж укатил, а я все никак не мог налюбоваться своим приобретением. И хотя денег все-таки немного жаль, оно того стоило. Я даже сполз с кресла и решил выдрать макеты, чтоб не портили впечатления. Ну а раз уж встал, можно и подсветку в сад провести. Завтра Лилька заявится, надо все подготовить, да и остальные – соседи, прохожие – пусть смотрят! На нашей улице ни у кого дендроидов больше нет, только у меня – пусть завидуют!

На антресолях давным-давно валялась вся необходимая мишура. Осталась со времен лилькиного увлечения инсталляцией. Порывшись на полках, я вернулся в сад, волоча за собой ворох проводов, три мощные разноцветные лампы и с десяток точечных светильников. А на каркас сгодятся запасные алюминиевые трубки от испарителя.

Конечно, можно было пригласить пару-тройку умельцев с одной из тех фирм, что специализируются на оформлении дендроидов, но я решил все делать самостоятельно. Зря, что ли, шесть лет на дизайнера учился?

Трубки подошли в самый раз, и уже через час я осторожно устанавливал рядом с дендроидом опорные треноги каркаса. Монтируя лампы, я неожиданно заметил в самом дальнем углу сада крохотный зеленый росточек, пробивающийся через трухлявую, рассыпчатую почву.

Что такое?! Эти криворукие работяги даже посадить нормально не смогли! Или мне бракованного дендроида подсунули?

Я схватил видеофон; яростно тыкая в клавиши, набрал номер «Гринуолда».

Бедную девочку, наверное, смело с рабочего места, когда она увидела меня и услышала мой голос. Я припомнил их конторе все – и почти двухчасовое опоздание, и бездарных установщиков, а в довершении всего – еще и брак!

– Нет, вы мне ответьте, девушка, ваша фирма всегда так работает?! Или только со мной?! Это переходит всякие границы! Вы что, не боитесь конкуренции?! Так я вам устрою! Завтра же! Такую антирекламу разверну, что мало не покажется…

С трудом вклинившись в мой экспрессивный монолог, девушка дрожащим голоском пообещала все выяснить и перезвонить. Еще она рискнула посоветовать мне «не волноваться так сильно»… На ее счастье, в этот момент я переводил дух и достойно ответить не смог – она уже отключилась.

Ровно через четверть часа у ворот моего дома требовательно прогудел клаксон черного лакированного фургона. Такой оперативности от «Гринуолда» я не ожидал. Если бы они всегда так работали! Я удовлетворенно улыбнулся – подействовало! Ну, сейчас я им устрою!

Хлопнув дверцами, из машины вывалились трое мрачноватых детин. Я опешил – на недавних работяг эти бугаи ничуть не походили. Не дай Бог, служба безопасности концерна! Вдруг «Гринуолд» решил таким способом проблему утрясти?

Высокий в черном блестящем плаще, с болтающейся на шее металлической бляхой – судя по всему, старший – направился прямо ко мне:

– У вас обнаружена опасная растительность? – спросил он деловито.

Я кивнул настороженно.

– Где?

Быстрый парень, ничего не скажешь. Я ткнул рукой в сторону ростка:

– Во-он там, у самого забора.

Плащеносец что-то невнятно пробурчал в болтавшийся у губ шарик микрофона, широким, размашистым шагом подошел к злополучному ростку, присел на корточки.

Полы его плаща взметнулись, ветер колыхнул зеленые листочки – на секунду мне показалось, что росток вздрогнул от испуга.

– И давно это у вас? – слово «это» мой странный гость выделил голосом. С явным оттенком брезгливости.

– Полчаса назад заметил. Дендроида привезли недавно, только закончили высаживать. Я хотел освещение подвести и…

– Понятно. – Он достал из кармана какой-то прибор, несколько секунд повозился с ним, хмыкнул и махнул своим: давайте, мол.

С растущим недоумением я наблюдал, как они выволокли из кузова толстенную трубу угрожающего вида, с натугой взвалили ее на плечи и, матерясь, потащили через сад. По дороге они раздавили пару моих светильников, я хотел было возмутиться, но тупое зево трубы уже нацелилось на крохотный росток.

Огненный факел гигантским языком лизнул землю, опалил решетку забора. Запахло озоном.

– Что это?! – завопил я от неожиданности.

– Огнемет, – лаконично пояснил старший. И только тут до меня дошло, что эти парни отнюдь не из «Гринуолд индастриз» – ко мне пожаловали самые что ни на есть настоящие чистильщики!