Текст книги "Цена свободы. Рунный след"

Автор книги: Инна Живетьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 56 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Девочки втроем сидели на пустой лавке, только Маша пристроилась рядом с Данем.

– Это еще почему? – надменно поинтересовался Рик.

– Да хотя бы потому, что нас не бьют, а ему там плохо! – бросила Аля. Наверное, она хотела уколоть Рика, но тот даже не повернул в ее сторону головы, а вот Славка вздрогнул. – И вообще, кто-нибудь из вас может сказать: да, я бы выдержал? Вот так, серьезно подумав? Можете?

Влад честно постарался вспомнить, как врезались наручни в запястья, как горела спина. Но всплыло совсем другое: как потом валялся на лавке, от боли вцепившись зубами в дерюгу, и думал, что хочет выжить. Поморщился, повел плечами:

– Лично я второй раз не хочу. Так что бить себя в грудь не буду. Я – не уверен.

– А я в Алешке уверен, – продолжал настаивать Славка. – Вы что, не понимаете, какой он?

Влад порадовался, что масла в светильнике осталось мало и не очень-то можно разглядеть его ухмылку.

– Кой черт меня дернул за язык с этими бумагами! – со стоном вырвалось у Альки.

Лера повернулась в сторону Рика, и Влад легко представил ее укоризненный взгляд: «Завел разговор!» – Рик проигнорировал.

– Бежать надо. И как можно скорее, – соскочил в привычную колею Славка. – Ласк-то когда-нибудь протрезвеет.

«Это гонка. Кто успеет быстрее – Михан расколет Лешку, или нам выпадет непонятно какой шанс», – подумал Влад и не сдержался:

– Класс. Через стенку прыгать будем? Поставим мировой рекорд по прыжкам в высоту под аплодисменты стражи?

– Я тут подумал: а что если, когда будем в оружейке с Заком, его оглушить и вооружиться? Со стражниками втроем справимся, а, Рик?

– Святой Вакк! Да хоть один стражник подаст сигнал – тут же все патрули сбегутся! Видели, у каждого на поясе рожок.

Влад с трудом унял заколотившееся сердце, резко подался вперед:

– А почему только оглушить? Или вы стражников собираетесь вежливо связывать? Аккуратно, в порядке очереди?

Славка метнул взгляд в угол, Рик с интересом посмотрел на ребят.

– Можно же ранить, – предположил Дань.

Сима хмыкнула, Славка слегка поморщился:

– Стражник-то будет сражаться без ограничений, а это серьезное преимущество, – пояснил он Даню и повернулся к Владу. – А сам-то?

– Ну, я разве что с кочергой против меча. Но меня тогда прибьют очень быстро, и вопрос отпадет, – ухмыльнулся Влад, ответ он заготовил заранее: – Рик, а ты?

– А мне что, я уже убивал, – он чуть улыбнулся.

Была у него улыбочка, ух как она бесила Влада! Четкая линия темных губ на мгновение ломалась и снова складывалась в рисунок: уголки чуть приподняты, вот только глаза оставались холодными, словно Рик не улыбался, а исполнял ритуал.

– Как это – убивал?!

– А вот так. Думаешь, в дружину к князю так легко попасть?

– И кого ты убил? – выглянула Маша из-за плеча Даня. Так маленькие дети смотрят страшный фильм по телевизору: из укрытия, чтобы можно было в любой момент спрятаться.

– Раба.

Влад присвистнул.

– Подробнее, – потребовал Славка.

Рик демонстративно зевнул.

– Могу подробнее. При княжеской дружине большие конюшни, там работает пацанье лет с семи. Выполняют поручения ратников, за лошадьми следят. Работой их особо не грузят, да и много их там ошивается. Вот у них и есть три-четыре года, чтобы научиться сражаться. На тренировках постоянно торчат, между собой дерутся, кто-то из взрослых, чем-нибудь помогает. По-разному, короче, но возможность учиться есть. Вот с ними и сражаются, когда хотят стать кадетами при княжеской дружине. Если побеждает раб – он получает свободу и деньги – столько, сколько он стоит по ценам Тирмского базара.

«Ни фига себе!» – обалдел Влад.

– И чтобы попасть в дружину – обязательно надо убивать? – у Маши от ужаса распахнулись глаза.

– Да. Бой заканчивается только смертью.

– А если один ранен?

– Другой должен его добить.

– Это же... бесчеловечно! – пискнула Машка.

– Для кандидата – да, – вслух подумал Влад.

– Сдурел?!

– Блин, Маша! Тут другие законы! И если раб хочет получить волю – он сражается!

– Мне повезло, я убил сразу, в бою, добивать не пришлось.

– Я бы не хотел быть кадетом, – покачал головой Дань.

Рик зло усмехнулся.

– Теперь я буду тебя бояться, – сказала Маша.

«Тьфу, дура! На фига лезть с такой откровенностью?» – разозлился Влад.

Вмешался Славка:

– Влад прав, тут другие законы. Если мы хотим убежать, то надо решать: будем убивать или нет. Если нет – лучше сидеть и не рыпаться. Потому что по-другому – не получится.

Влад несколько опешил от такого резкого тона, а Рик удовлетворенно кивнул.

– Я надеюсь, что смогу убить. Я хочу убежать. И бежать не один. Одному еще можно как-то обойти, укрыться. А вот так, с девчонками, вряд ли получится. Толпа ничьих подростков, мы будем слишком заметны.

Влад подумал, что разговоры с Риком не прошли даром. Славка с его упорством сейчас ориентировался в окружающем мире лучше всех остальных пленников. Влад даже позавидовал такой убежденности. Сам он слабо верил в то, что побег удастся. Точнее, ровно настолько, чтобы не спятить от отчаяния.

– Когда я училась сражаться, то думала, что бой – это искусство. Ну, вроде танцев или художественной гимнастики. Только драйва побольше да философия поинтереснее, – ни к кому конкретно не обращаясь, сказала Сима.

Девчонки ушли, Рик погасил светильник. Душный воздух, пропитанный запахом прогорклого масла, висел неподвижно, не помогала даже приоткрытая дверь. Славка в который раз перевернулся с боку на бок. Нет, не уснуть. Мальчик вскинул руку, нащупал торчащие в стене соломинки, перебрал в пальцах – тридцать четыре. Мог бы и не считать, и так помнил наизусть. Он развернулся, упал навзничь. Не уснуть – и не надо обманывать себя, что дело в духоте. Просто кажется, что там, за головой – пропасть. Пустота. А должен лежать Алешка.

Славка не выдержал. Встал, сгреб солому в дерюжку и переместился на пустовавшую до сих пор крайнюю лежанку, улегся ногами к окну. Так легче: затылком явственно ощущалась дерево, а чтобы не видеть пустое Алешкино место, достаточно отвернуться к стене. Мальчик почти коснулся лбом необструганной древесины. В подвале, наверное, такие же. Или каменные? Тогда там холодно. И лежать на полу жестко, а если еще избит...

Он собрался было снова повернуться, но вовремя вспомнил, что тогда станет видна пустая Алешкина лавка, и остался лежать так. В памяти всплыл последний разговор, который они вели шепотом в этой комнате, и Славке вдруг показалось, что он в чем-то виноват перед другом. Но в чем? Вроде закончилось-то нормально, разобрались.

Ему тогда казалось, что Алешка на него злится: попробуй-ка постой в качестве мишени! Тем более – Славка чувствовал это! – тот словно отгородился, разговор поддерживал, но сам не начинал. Славка помаялся пару вечеров, а потом брякнул:

– Ты чего, на меня злишься, да?

Они лежали в темноте, остальные уже спали.

– За что? – в голосе Алешки было неподдельное удивление. Лица его Славка не видел – почти соприкасаясь затылком с затылком друга, он слепо таращился в потолок.

– Что я тебя выбрал тогда.

– Сдурел?

– Да я серьезно! Алька мне вон, чуть голову не оторвала.

Алешка промолчал. «А, скажу, как думаю – плевать!» – решил Славка.

– А что же ты тогда молчишь третий вечер? И вообще, избегаешь. Скажешь, не так?

– Ну, так, – неохотно уронил Алешка.

Славке стало не по себе. Он завел разговор с одной целью – удостовериться, что не прав. А получилось – все наоборот. Он-то думал, что за спиной стена из толстых вековых бревен, а оказалось, что это просто иллюзия, и он проваливается в пропасть.

– То есть не в смысле избегаю...

– А как? – почти равнодушно спросил Славка. Он летел в эту пропасть, и у нее не было дна.

– Да просто мне как-то… Я же струсил тогда. Надо было самому выйти, чтобы ты не выбирал! А я струсил!

«Да, было бы проще». Славка рывком перевернулся на живот, уставился в недоумении. Чуть помедлив, Алешка нехотя повернулся, уперся подбородком в кулаки:

– А я как дурак стоял и думал. Понимал – девчонки отпадают. А выбирать из остальных... Я же понял, как ты будешь выбирать. Угадал. Ну, мне и показалось: выпрусь, будет как-то... Не знаю! В общем, пока я это пережевывал, ты уже выбрал. Получается – я струсил.

Славка уткнулся лицом в дерюжку, чтобы не показать глупой улыбки. И только через пару секунд спохватился, что Алешка ждет:

– Угу, дурак. Еще какой, – сообщил радостным шепотом. – Я тут уже на стенку лезу, думал, ты на меня злишься. Точнее, мы оба дураки! Давай друг друга с этим поздравим!

Они торжественно пожали в темноте руки, сначала дурашливо, и только в последний момент серьезно.

«Хорошо, что я начал тогда тот разговор», – подумал Славка, выныривая из воспоминаний. И испугался – это что же, он подсознательно уже не верит, что Алешка выпутается из этой истории? Ну уж нет!

Так что же не так в этом разговоре? Какое-то смутное ощущение, что сделал какую-то глупость. Или гадость. А если попробовать представить себя на месте друга? Трудно, характер не тот, но попытаться можно. Вот тэм велит выбирать мишень... У, черт! Какой же ты, Славка, скотина! Отношения ему выяснять неудобно, – тоже нашлась психологически тонкая личность! Дурак! Пока ему неудобно было, Алешка считал себя трусом. Славке захотелось дать себе в ухо: обрадовался, расплылся, что друг а на него не сердится, и ничего не сказал ему. Хоть вскакивай и беги к Михану: я подбил на кражу, посадите меня к Лешке в подвал. Да только фиг посадит. Чертов мир! Ой, какой же я кретин!

…Завозился во сне Влад, что-то бормотнул. Уже ведь за полночь, как Славка будет завтра сражаться? Но не идет сон, донимают все те же мысли: «Ну почему – мы?! Четыреста лет никого и ничего не таскали, а тут – пожалуйста. Почему – именно нас?» Славка ненавидел дрида не меньше, чем пьянчугу Ласка и его рачительного управляющего. «Убил бы гада!» – скрипнул зубами мальчик. И тут же вздрогнул: это дома легко швыряться такими словами, а в княжестве-то убийство может стать реальностью.

Славка нашел в памяти какой-то боевик, из тех, что смотрел только от безделья: с плохим сюжетом, отвратительно поставленными боями, но очень натуралистичной кровью. Сцена вспомнилась ярко: на мокрый асфальт падает парень, зажимая окровавленными ладонями распоротый живот. Славка поднял руку, плохо различимую в полумраке, и представил в ней нож. Словно это он только что убил, он воткнул нож в живот другому человеку. Мальчика передернуло, он торопливо шаркнул ладонью о дерюжку, будто действительно запачкался кровью.

«Так, хватит, совсем разнюнился! О побеге нужно думать», – он давно желал осуществить одну идею: пробраться в сад и оттуда проследить за стражей. Карт мальчишек загружает по полной, да и работают они далековато от сторожки. Еще нужно обследовать забор: хоть щелочку найти, малейшую лазеечку. И хорошо бы там полазить вместе с Риком. Для Славки сейчас момент подходящий – тэм в казармы не таскает. Еще бы Михан в трактир убрался. Вспомнив об управляющем, мальчик повел плечами: если попадутся, отделают, как Влада. Рику сложнее – Син из конюшни почти не выпускает, разве что на сеновал или в кузне прибрать. Но тут тоже есть вариант: если конюх напьется, то может задрыхнуть средь бела дня. При управляющем он такого себе не позволяет, но опять-таки, если Михан уйдет в трактир. Стража – фиг с ней. Взять для прикрытия какие-нибудь мешки да таскать по саду, вроде как делом заняты...

К полудню мятый с похмелья Ласк проснулся. Побродил по дому, обругал завтрак и решил ехать в казармы.

Славка тронул Орска, пристраиваясь за тэмом. С одной стороны, он обрадовался, что хозяин уезжал: разговор с управляющим опять не состоится. С другой – руки у Михана в отсутствие хозяина развязаны, – это пугало и злило до зубовного скрежета. «Устрой тренировку, скотина», – послал он идею в спину Ласка.

– Славка, не дури, – прилетел к нему шепот ехавшей рядом Симы.

– Телепатируешь понемножку? – не отрывая взгляда от тэма, спросил мальчик. Тоже тихо, чтобы не услышал Зак.

– Очень надо! У тебя все на роже написано.

Ребята уже хорошо ориентировались в переплетениях улочек, ведущих к казармам, и Славка не крутил головой по сторонам, погрузившись в свои мысли. Его не интересовали ни странные перекрестки, где сбегались пять или шесть дорог, ни пестрые купеческие ряды – рынок, протянувшийся по обе стороны длинной улицы. Сначала там пахло рыбой и мясом, потом пряностями, дальше – ароматическими маслами. Ветер трепал яркие куски материи и унылые тряпки погрубее, блестели на солнце начищенные подносы, звенели на ветру колокольчики. Вдалеке слышалось ржание коней, но Ласк никогда туда не ездил, поворот к казармам был раньше.

Сегодня тэм еле тащился. Мальчик механически отмечал, что голоса торговцев, уличных разносчиков, привередливых покупателей стали тише, зато послышался звон из огромной кузни, принадлежавшей сэту. И когда рядом громко присвистнула Сима, он с удивлением поднял голову. Ворота на территорию стражи были распахнуты, а во дворе суетились воины, перекрикивавшие друг друга. Такого столпотворения на Славкиной памяти еще не случалось. Ласк тоже забеспокоился, завертел головой, потом бросил Заку:

– Побудьте тут, – соскочил с коня и скрылся в здании Охраны сэта.

– Слазьте и держите, – велел Зак, спешиваясь и передавая поводья ребятам. Он выловил из толпы стражника, бесцеремонно схватил его за рукав и притянул поближе: – Что случилось?

– Горные! – замахал руками отловленный. – Критов отряд толком до гор не дошел, а эти – ну как духи, мать честная, – налетели, всех покрошили! Почти никто не ушел.

Славка не заметил, как у него на губах появилась злорадная ухмылка, и только тычок в бок от Симы привел его в чувство.

Зак сплюнул под ноги:

– А Крит?

– А что ему сделается? Ушел. Так, поранили малость, и все.

Зак отпустил стражника, и тот стремительно скрылся в толпе, отмечая свой путь воплями:

– Как духи, мать честная!

«Значит, горных сейчас возле дороги нет, – думал Славка, разглядывая взбудораженных людей. – А жаль, что эту скотину не прибили».

Ласк вышел не скоро. За это время ребята услышали все, что говорили о том бое, но информации оказалось не больше, чем первое услышанное: «Как духи!». Отряд Крита не ждал нападения так близко от Купеческой дороги, за что и поплатился: из двадцати человек спаслись лишь четверо. Налетели всадники, смяли, загнали в тупик. Появились они словно ниоткуда, бесшумно и молниеносно. Хотя Славка очень сильно сомневался, что конный отряд может подобраться неслышно.

Тэм пробился сквозь толпу и велел Заку, посмеиваясь:

– Езжай обратно. Передашь Михану – пусть готовит трактир, поминать там будем. Всем налью – и ратникам, и бэрам, и тэмам. Этих тоже забери, – кивнул на рабов.

Славку передернуло. Ласка радовала неудача друга-соперника, и на смерть шестнадцати человек ему было наплевать. «А мне ведь тоже наплевать. Главное, он напьется и ему опять будет не до Алешки», – пришла в голову неприятная мысль.

Домой Зак мчался галопом, выбирая задние улицы и предоставив прохожим право уворачиваться, как сумеют. Славка ненавидел подобные бешеные скачки, но послушно посылал Орска следом. Зак часто оглядывался, и за отставание вполне мог хлестнуть плетью коня или всадника. Несмотря на жгучую боль, мальчик предпочитал получать удар сам. Орск оказался с характером, и после наказания все время норовил сбросить наездника. Славке уже приходилось катиться по каменной мостовой, из последних сил вцепившись в поводья.

Резко остановившись во дворе, Зак крикнул:

– Мою не трогайте! И оседлайте Муху для управляющего.

В конюшне Славке не удалось рухнуть в сено и отдохнуть от скачки. Там торчал Син, пришлось расседлывать и чистить Орска. После той стычки с конюхом установился нейтралитет: работу свою ребята выполняли исправно, но говорили при этом на любые темы, тогда как от остальных могло влететь только за одно упоминание тэма.

– Как тут?

– Все так же. Михан сегодня в подвал не ходил, точнее – я не видел, – ответил Рик.

– И не пойдет, его хозяин в трактир отправил. У них там будет большая пьянка!

Сима с опаской оглянулась на конюха и укоризненно покачала головой, – и наглости должен быть предел.

– По какому поводу?

Тут и Славка посмотрел на Сина, но тот равнодушно крутил в руках седло, предназначенное смирной кобылке Мухе.

– Отряд Крита практически целиком вырезали горные.

– Святой Вакк! А самого?

– Да сам-то вернулся. Как-то на них рано напали, почти у самой Купеческой дороги.

Ошарашенный Рик даже бросил работать:

– Так не бывает! Горные далеко не уходят.

– Как видишь, – пожала плечами Сима.

– Ничего не понимаю! Они не нападают сами, понимаете? Он всего лишь охраняют свои земли и наказывают нарушителей. Чтобы стычка случилась в дне пути от гор – такого еще не было. У них там нет шансов победить!

– Как видишь, победили...

Алька сидела в кухне, на полу между стеной и печкой. Только что она закончила уборку в большой столовой, и поясница болела нещадно. Но это к лучшему – усталость заглушала мысли об Алешке.

– Так болит, спасу нет! – ныл Лево, которого опять мучил зуб. Парень сидел на корточках под порогом и канючил. – Ну, на кой мне ужин? Как господин Михан отпустит, я порошок приму и спать лягу, – гнусавил он.

Барба наконец оторвалась от горшков и прошла к буфету, в дверце которого торчал ключ. Фло редко забирала его, полагаясь на честность кухарки. И правильно делала: молчаливая Барба не подпускала туда никого, даже Минку. Алька как-то уже готовила снотворное для братьев, так кухарка мешочек ей из рук в руки давала.

Девочка равнодушно заглянула внутрь: сверху коробки со специями, ниже лекарства. Маячили кувшины с вином – для отличившихся стражников и пребывающего на особом положении конюха Сина. Барба покопалась на полке, вытащила знакомый Але мешочек.

Парень получил вожделенный порошок и убрался. В кухне стало тихо, только чуть слышно напевала про долгожданного суженого Минка. Вошедшая Фло разрушила идиллию:

– Собирайтесь. В трактир пойдете.

– Все? – удивилась Минка.

– Все. Кроме Барбы. Хозяин там гостей принимать будет.

Аля сама не поняла, почему ее захлестнула ярость. То ли усталость взяла свое, то ли просто дошла до ручки, но, не подумав ни секунды, выпалила:

– Чтоб он подавился, этот твой тэм!! Вместе с гостями!

Перепуганная Минка высыпала из передника груду ложек, и они с шумом разлетелись по полу. Алька прикусила язык, да поздно. Налетела Фло, схватила за волосы и отвесила полновесную пощечину, – так что щека вспыхнула огнем. Девочка отшатнулась в угол, впечаталась спиной в стену. Женщина кинула взгляд на передник Минки, потом на платье Барбы и перевела взгляд на Леру, на ее подхваченную узким пояском рубашку.

– Снимай.

– Что? – не поняла Лера.

– Пояс!

«Ой, мамочка!» – вздрогнула Алька и зажала себе рот рукой.

– Шевелись!

Лера покачала головой.

– Сдурели все? Может, управляющего позвать? Он вам быстро плетей назначит!

«Она же сейчас еще больше разозлится!» – вжимаясь в стену, мысленно простонала Аля. Лера то ли поняла это, то ли испугалась, но распутала узел и протянула пояс. Первый удар пришелся по Лере. Потом Фло развернулась к Альке и начала стегать, не разбирая, куда попадает. Девочка только успела закрыть руками лицо. К счастью, тесный угол не давал Фло как следует размахнуться, но и того, что досталось, хватило, чтобы брызнули слезы.

Наконец порка закончилась, женщина отбросила пояс и скомандовала:

– Быстро во двор. Все, кроме этой дуры.

Аля плакала, вжавшись в стену, и не видела, как девчонки хотели к ней подойти, но их вытолкали за дверь. Когда она подняла голову, на кухне никого, кроме кухарки, не осталось. Аля потрогала пальцем разбитую бровь. Плечи под рубашкой горели огнем. «Фло меня теперь совсем съест», – с тоской подумала она.

Барба оглянулась:

– Ладно, иди отсюда. Чуть попозже вернешься, поможешь.

Алька благодарно кивнула и выскользнула за дверь.

На улице похолодало, небо затянуло облаками. И хотя до вечера было далеко, заметно потемнело. Пахло приближающимся дождем. Во дворе стоял конюх и заинтересованно смотрел, как стражник запирает ворота.

– Ты! – увидел он Альку. – Кто на кухне остался?

– Барба.

Син довольно ухмыльнулся и резво затрусил к дому. «Опять бражку лакать», – решила Алька, входя в конюшню.

– И ты осталась, – без удивления заметила валявшаяся на соломе Сима.

Аля села рядом, снова потрогала бровь.

– А это что? – потянула за рукав Сима, отрывая ладонь от лица. – Кто так тебя?

– Фло, – Алька недовольно вырвала руку.

Славка, помогавший Рику чинить упряжь, поморщился.

В конюшню заглянул Влад:

– Карт сказал, что нужно телегу запрягать, – Рик хихикнул, но мальчик не дал себя сбить: – Он с братьями – в трактир. Что случилось-то? Носятся, как бешеные тараканы.

– Ласк пьянку устраивает. А конюх опять слинял, так что жабу им на лопате, а не телегу, – порадовал его Рик.

Влад отмахнулся:

– А он все равно со стражником поедет. Тот быстро притащит запрягать.

– Как это – со стражником? – вскинулся Рик. – Их же всего четверо осталось – два караула!

– Откуда я знаю? – отозвался Влад, падая рядом с девчонками. – Что слышал, то и говорю. Кто это тебя? – спросил он у Али.

Та чуть не взвыла от досады:

– Мне теперь каждому персонально сообщать? Фло!

– Славка, ты хоть понимаешь, что это значит? – отвернулся от них Рик.

– Понимаю, – спокойно отозвался тот. – Шанс для тех, кто тут остался.

«А остальные?» – вслух Аля спросить не успела, заглянул разыскивавший телегу стражник. Пришлось идти на кухню, отрывать Сина от любимого дела.

Телега с Картом и братьями – Лево держался за щеку и ныл, что вот-вот уснет, – медленно выползла со двора следом за охранником, а Син снова убрался на кухню. В конюшне собрались все, кто остался: Рик сидел на перевернутом ведре, Влад устроился на пороге, чуть отодвинувшись вглубь, чтобы начавшийся мелкий дождик не мочил спину. Славка, Сима и Дань валялись на сене. Аля присела на мешки с чем-то мягким внутри, привалилась к стене. Было очень спокойно сидеть вот так, под мерный стук капель по крыше, и знать, что никто не ударит и не отправит работать. И Михан не пойдет в подвал избивать Алешку.

– Ну что, обсуждать будем? – насмешливо поинтересовался Влад. – У тебя, Рик, между прочим, клятва: не бросать тех, кого ты должен защищать.

– А вы понимаете, что другого шанса у нас не будет? Аля, кто остался в доме?

– Барба и Син.

– Ну вот, и три охранника. Ласк сдурел от злорадства, всех поит! Славка, ну что ты все молчишь?

Тот тяжело взглянул на него.

– А что я? – мальчик устало потер ладонями лицо. – Вы же понимаете, что я за шанс для Лешки...

Аля затаила дыхание, но Славка замолчал и только помотал головой.

– Костя. Лера. Маша. Антон, – зачем-то перечислил Влад.

Але показалось – вбивает каждое имя, как гвоздь. Чувство защищенности, такое хрупкое, пожухло и осыпалось.

– Когда Алешка не выдержит... Ну, или найдут хорошего ведуна, – быстро поправился Рик, бросив взгляд на Славку, – мы все в одном списке будем. Мой сэт может выкупить их, я вам обещаю.

– А как же клятва? – снова поинтересовался Влад.

– Спасти тех, кого смогу, – отрезал Рик. – Славка, да скажи ты им!

– Да пошел ты! – вдруг заорал тот, вскакивая на ноги. – Скажи! Да я ...

И он выругался, да так, что Аля просто онемела.

– Успокойся! – уронила Сима, но Славка отмахнулся, повернулся к Рику:

– Твой чертов святой Вакк! Честь превыше дружбы! Почему я опять должен выбирать кого-то из нас? Как тогда с этими ножами. А сейчас – Алешка и своя шкура или те четверо. Какое же это гадство! А я не могу больше выбирать, не могу! Как я тут всех ненавижу: эти княжества, тэмов, дридов!

Славка выскочил из конюшни прежде, чем кто-то успел ответить.

Влад проводил его взглядом:

– В чем-то он прав. И, между прочим, Костя опять останется, – ну, как тогда ...

– Я же говорю, сэт их выкупит!

Замолчали. Словно не могли решать ничего без Славки. Алю это немного возмутило: что же они как дети малые. Но ничего не сказала. Выходит, и она не могла.

Дождь стих, но солнце не показывалось. В конюшню залетал холодный сырой ветер и заставил зябко ежиться. Славка вернулся, встал на пороге, прислонившись к косяку. Рубашка на плечах намокла, потемнела, и Аля удивилась – разве ему не холодно?

– Рик, – сказал спокойно, словно не он только что психанул. – А сейчас самое время в саду полазить. Помнишь, договаривались? Заодно и что с охраной посмотрим. Все равно до утра никто не вернется.

В саду было сумрачно. Солнце закрывали облака, а фонари еще не зажгли. Не светились окна дома. Только вдалеке сочился неяркий свет через мутное оконце сторожки.

Тэм несколько раз приезжал домой через эти ворота, и Славка знал дорогу. Но пойти центральной дорожкой мальчишки не решились. Хоть и прихватили с собой мешок да лопату, изображая занятых делом. Славка чуть вздрогнул, вспомнив, как Рик внимательно осматривал кромки лопат да примеривал инструмент себе по руке. Сразу поняла суть происходящего Сима, до остальных дошло попозже. Алька так вообще позеленела.

Свернули налево, пошли боковой тропинкой, стараясь пробраться к забору. А там, вдоль него, и до сторожки доберутся. Мокрая от дождя трава била по ногам, и вскоре штаны намокли до колен. Ребята прошагали по зеленому дракону, оказались на небольшой полянке с изображением солнца. Петляя меж кустов, тропинка вывела на пятачок, к которому сбегались пять или шесть дорожек. Рик выбрал ту, что уходила влево. Молча прошли мимо резко пахнувшего куста и клумбы с маслянисто-ароматным запахом, каким-то знакомым. Славка машинально свернул направо и сообразил, что этот путь ему знаком. Странно, он никогда не сходил с центральной тропинки. Его догнал Рик, глянул вопросительно.

Славка жестом попросил подождать: что-то не так. Освещенное окно сторожки было уже близко, охранник пока ребятами не заинтересовался. Но вот-вот заметит: скучно торчать на посту, это не в казарме в крапп играть. Рик смотрел нетерпеливо, а Славка все перекатывал слово «казарма» в уме.

– Давай вернемся, – шепнул он и зашагал обратно.

Рик молча двинулся следом. Славка считал про себя: прямо, поворот направо, потом налево, две дорожки сливаются в одну, снова прямо, пересечение нескольких тропинок, резкий запах, напоминающий пряности. И вспомнил: таким же путем можно пройти к казармам, он словно пробежал по макету улиц.

– Совпадение? – чуть слышно пробормотал он, когда вышли к полянке с нарисованным солнцем. – Ты помнишь дорогу к трактиру? Ну, Костя рассказывал. – Рик кивнул. – Ну и?

Тот не понял, но прошептал:

– Прямо до треугольной площади, потом налево, по мосту над оврагом, прямо до перекрестка, опять налево и до двухэтажного здания с витражными окнами. Слава, какого?..

– Ага, а теперь пошли.

Славка выбрал тропинку, идущую в глубь сада – так, словно шел по улицам от задних ворот дома. Через несколько шагов оказался на треугольной полянке, свернул налево, пробежал по выгнувшейся дугой змее, чуть видной в наступившей темноте, вышел к перекрестку тропинок и по левой дошел до куста с красными и белыми бутонами.

– Я проверял, – с облегчением повернулся он к Рику, – путь до казармы один в один. Я тут с вашей мистикой уже скоро во всякую чушь поверю.

– Это не чушь. Просто старый сад, сейчас таких уже почти нет.

– Это правда карта города?

– Угу, только старого. Но наши города не так уж сильно и меняются.

– Ну что, поищем дорожку? – усмехнулся Славка.

Рик задумчиво кивнул:

– Только надо идти от поляны с солнцем. Интересно, Карт рисунки восстанавливал, или новые рисовал?

– Не все ли равно?

– Не скажи. Между прочим, когда-то в древности был такой алфавит, в виде рисунков, – на ходу пояснял Рик. – Могли нарисовать картину, что-нибудь вроде спящего дракона на цветущей горе, а там целое послание зашифровано. Когда дриды стали исчезать, они оставляли послания, где только могли – вышивкой на тканях, стенными росписями или вот так в садах. Я читал.

– И что они писали?

– Разное. У нас дома есть картинка, ну, этот самый дракон на горе, там написано, где спрятана библиотека.

Ребята вернулись к изображению солнца. Плутая меж кустов, сравнивая ширину тропинок, бегом возвращаясь к перекресткам, они выбрали самый короткий и безопасный путь. Иногда приходилось останавливаться и делать вид, что копаются в земле. Но, к счастью, дорога уводила в сторону от ворот. В полутемном саду за кустами заговорщики были почти не заметны для охранника.

– Ну что, к сторожке? – прошептал Славка, когда путь был выучен. Голова слегка гудела от перенапряжения.

Мальчишки сидели на корточках под узловатым деревцем, и Рик затирал следы рисунка. До этого они палочкой чертили на земле план, по ходу дела исправляя ошибки друг друга.

Рик бросил взгляд на далекий свет из окна сторожки:

– А еще говорят, что в таком саду можно узнать свою судьбу.

У Славки перехватило дыхание. После всего, что было, он мог поверить в это запросто.

– Только не говори, что не любишь фэнтези, я все равно никак не пойму, что же это за книги такие.

– Не буду. А как можно узнать?

– Закрыть глаза и идти наугад, пока ноги сами не остановятся.

Славка резко выпрямился, задел головой ветку, и на него обрушились холодные капли:

– Давай, а? Я быстро.

– Давай, – неожиданно охотно согласился Рик.

Славка закрыл глаза и двинулся вперед. Почти сразу напоролся на колючки, шепотом чертыхнулся и свернул. Прошел до чего-то пахучего, сделал пару поворотов и остановился. Ноги дальше не шли. То есть, шагнуть-то можно, но совершенно не хочется.

– И что? – спросил он Рика, следовавшего за ним.

– Все, открывай глаза. Я знаю где-то с полсотни рун.

Славка присел на корточки. Рисунок был еле виден, солнце так и не показалось из-за туч: под ногами изгибалась ящерка. Головка повернута назад, хвостик согнут дугой и почти касается передней лапки. В кольце, образованном ее телом, лежало три камушка: черный, белый и красный. Рик прищурился, глянул с интересом на Славку:

– Не знаю, как насчет судьбы, но этот рисунок означает «выбор».

Славку точно кто под колени ударил. Он упал на мокрую землю, яростно ударил рукой по картинке, разбрасывая цветные камешки:

– Не хочу! Я уже выбирал, хватит с меня!

Ящерка потеряла свои очертания, лишь красный камень плотно сидел в земле. Обдирая пальцы, ломая ногти, мальчик выковырял его, отшвырнул в сторону:

– Не хочу!

Мокрая грязная ладошка Рика зажала ему рот:

– Не шуми! Полегчало? Чего вопишь-то? Вставай. И так жабу тянем!

Славка помотал головой, освобождаясь.

– Вопишь… Самому-то слабо?

– Да пожалуйста, – бросил Рик с Алькиными интонациями и скрылся в глубине сада.

Славка вскочил с земли:

– Идиоты! Торопиться же надо!

Рик стоял на поляне и рассматривал рисунок: змея, выползающая из бутона.