Текст книги "Цена свободы. Рунный след"

Автор книги: Инна Живетьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 56 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Увидев подруг по несчастью в мокрой одежде, Дань вскочил, стянул рубашку, бросил ее в Машку:

– Сумасшедшие! Быстро переодевайтесь!

Следом в них полетели рубахи Славки и Алексея.

Вихрем ворвавшись к себе и прикрыв дверь, девчонки торопливо сбросили мокрые тряпки. Аля натянула хранившую чужое тепло одежду и подумала: «Алешкина? Или Славкина?». Почему-то приятнее было думать, что Алешкина. Рубашки длинные, и на девчонках напоминали мини-платьица. Аля развесила мокрую одежду на лавке, подобрав повыше рукава, чтобы не падали на пол. Да уж, нескоро она тут просохнет!

– Идите сюда, – донесся сквозь дверь голос Даня.

Остальные мальчишки тоже разделись, Дань стоял посреди комнаты с охапкой рубашек:

– Давайте, кутайтесь.

С жалостью посмотрел на дрожавшую Машку, потянул ее за руку и усадил между собой и Антоном, прижимая к себе и согревая. Аля не успела ей позавидовать, как оказалась рядом с Владом и Костей. Сбросив обувь, она свернулась калачиком и нагло засунула ледяные ступни под бок Владу. Лера устроилась со Славкой и Алешей, тоже скинув обувку. Алька сощурилась: ей определенно не понравилось, как смутился Алешка, когда Лера прижалась к нему. «Тьфу ты, о чем я думаю!» – одернула она себя. Присмотрелась внимательнее: на плечах Алешки вспухли красные полосы, на скуле красовался синяк. Быстро обежала взглядом остальных мальчишек – Рик имел на лице то же украшение. – «Да что эти двое – сговорились по рожам получать?!»

– ...раздражает, что тут многое, как у нас: трава, деревья, лошади, я вон таракана видел. Даже время года совпадает – весна! – продолжал говорить Славка, отмахнувшись от Лериной растрепанной косы.

Лера перекинула ее на другую сторону.

– Почему – раздражает? – не понял Алешка, машинально смахивая с плеча чужие волосы.

Аля не удержалась, фыркнула. Лера слегка покраснела и намотала косу на руку. Славка, ничего не заметивший в запале, ответил:

– Ну, другой мир – так другой, полностью! А тут не понять что – все вперемежку! Почему так?! – его тень металась по стене, словно в детском кошмаре, в комнате было душно и воняло маслом от светильника.

«Только бы не простыть», – Аля тихонько шмыгнула носом.

– Тебе дридов мало? Или вон – змея эта, как она.... не помню, – кивнул Влад на обувь.

– Рухх, – вставил Рик.

«Нет, как пить дать заболею. Ну чего Славка так орет, нельзя говорить спокойнее?» – Аля не выдержала и вмешалась:

– Слушай, а ты можешь объяснить, почему у нас так, а не как-нибудь по-другому?

– В смысле?

– Ну, почему у нас такие деревья или почему у нас нет дридов? Можешь?

Славка раздраженно мотнул головой.

– Так почему тебе тут кто-то должен что-то объяснять?! Думаешь, Рик сейчас все разложит по полочкам, даже гипотезу возникновения мира? – продолжила она.

– Миры создали первые дриды, – вставил Рик.

Славка махнул рукой и замолчал, пробормотав напоследок под нос:

– Ну не люблю я фэнтези.

– А вы чего такие мокрые? – перевел разговор Дань.

Аля подумала, что именно к нему можно было бы прийти поплакаться в жилетку. Всегда выдержанный, со спокойным взглядом из-под светлых ресниц, не очень симпатичный – слишком бесцветный – но такой привычный, словно Аля училась с ним с первого класса.

Машка рассказала про посиделки в подвале, умолчав, к Алиному облегчению, о ее истерике.

– А вы? – закончила вопросом.

– Лично у меня день пропал зря, – отозвался из-за Алькиного плеча Влад. – Торчал в саду, как механическая лопата. Карт только про растения да про крапп разговаривает.

Антон согласно кивнул.

– У нас тоже ничего, – отчитался Рик. – Син вообще почти не разговаривает. Но на охрану мы смотрели. Если один отходит, второй торчит на пороге как статуя. Святой Вакк, они даже обедают порознь! На кухню не уходят, а жрут тут же, в сторожке.

– У центральных ворот так же, – подтвердил Влад.

– В умывалке окна выходят на внутренний двор. Надо будет ночью посмотреть за стражей, – предложил Рик.

– Проще мне из нашего окна посмотреть, – пожала плечами Сима.

– Договорились. А вот как быть с главными воротами? Отсюда не видно, – Славка кивнул на окно.

– Нам сегодня Минка показывала ход на галерею, оттуда весь сад как на ладони. Напротив кухни, по правую сторону – вторая дверь, доходишь до угла дома и все, – вспомнила Аля.

– Я бы пока не рискнул лезть туда ночью, – скривился Влад.

– Я бы тоже, – согласился Рик прежде, чем Алька успела съязвить. – Святой Вакк! Как же нам не повезло с городом!

Помолчали. Аля подышала на пальцы, все еще не отошедшие от ледяной воды. Она бы с удовольствием залезла к Владу подмышку, но стеснялась.

– Как хочется есть! – вздохнула Маша. – Аж тошнит.

– Вас что, не кормили? – испугался Дань. Мрачные лица девочек были ему ответом. – Гады! – не сдержался он.

– Вообще не кормили? – с ужасом спросил Антон.

– Да, вообще! Еще вопросы будут? – рассердилась Аля. Думать о еде было невыносимо, сейчас она бы сжевала и ту картофелину.

– Как вам этот Ласк? – спросила Лера, тоже не желая говорить на тему питания.

– По-моему, он просто дундук, – ответил Славка. – Зак, его ... оруженосец, что ли? – и то умнее. А Ласка интересуют только бои. Причем – ну не идиот ли? – чем красивее, изящнее прием, тем он ему больше нравится!

– Мы сегодня были аттракционом, – заметила Сима. Без тени улыбки, не пошутила, а подобрала точное слово.

– Вы классно сражаетесь, – похвалил Рик.

У Альки начали слипаться глаза. Сквозь полудрему доносились отрывки фраз об оружии, приемах, соревнованиях. Потом Славка с азартом доказывал, что можно узнать, какие части города патрулируются лучше, подслушав разговоры в казарме. Дальше голоса терялись, уплывали. Аля заснула, привалившись к плечу Влада.

…Сквозь мутное стекло просачивался тусклый свет, разбавляя темноту. «Интересно, луна тут, как наша. И солнце. И сутки – тоже двадцать четыре часа. Раздражает! Или все-таки луна не наша?» Славка предпочел устроиться ногами к двери, и окно ему не видно. Вставать же, чтобы выглянуть на улицу и посмотреть на небо, сил не осталось. Он осторожно вытянулся – после скачки все болело. Лежанка была короткой, и он почти уперся в затылок Алешки. Если чуть повернуть голову и запрокинуть, то можно увидеть соседа. Алеша поднес руку почти вплотную к глазам и рассматривал клеймо, хотя в этом полумраке оно казалось просто темным пятном. Заметив движение Славки, он опустил руку и шепотом спросил:

– Ты чего не спишь?

Сосед чуть слышно усмехнулся:

– А ты?

Алешка помолчал. Снова поднял руку, посмотрел:

– Ты как это все выдерживаешь, а?

Славка лег на спину и уставился в потолок. Так Алешку не видно, но это не важно.

– Не думаю о доме, – признался он. – А если думаю, то говорю себе: это же классное приключение!

– Ты же не любишь фэнтези, – с иронией вспомнил приятель.

– Не люблю. А что делать? А серьезно... Один бы я тут уже спятил. Или если бы не было Рика. Тогда вообще бы никакой надежды.

Помолчали. Голую спину покалывали травинки из матраса, и Славка поерзал, пытаясь устроиться удобнее: «Ладно, ночи не очень холодные, не замерзнем».

– А ты как?

– Я уже никак, – глухо отозвался Алешка. – Просто не хочу при девчонках или при местных истерики закатывать.

Славка рывком перевернулся на живот, схватил Алешку за плечо.

– Ты это прекрати!

Тот вырвался и тоже перевернулся.

– Тише! Всех перебудишь, – сквозь зубы прошипел он.

Славка прислушался – вроде бы мальчишки спали, только у окна Влад выспрашивал что-то у Кости неразборчивым шепотом. «Что он к нему привязался?» – недовольно подумал Славка и прошипел Алешке:

– А ты прекрати всякую хрень нести.

– Знаешь, боль все-таки забывается. Но унижение... Бьют, а ты... Понимаешь, даже не они унижают, а сам себя, тем, что не возникаешь. Вот что самое противное!

– Я знаю, что может быть хуже, – у Славки перехватило дыхание. – Бессилие. Когда у тебя на глазах бьют, а ты ничего не можешь сделать!

Алешка уперся подбородком в скрещенные руки.

– Ты не думай, я буду держаться. Мне больше ничего не остается, чтобы совсем себя слизняком не считать.

– Откуда ты только с таким дурацким характером выискался! – с досады Славка заговорил громче, но спохватился и сбавил тон. – Таким, как ты, тут точно делать нечего.

– Можно подумать, другим дело есть!

– Вот! – Славка приподнялся на локтях. – Я все время про это думаю! Почему именно мы? Заметь – все ровесники, это раз. Мы с Симой владеем холодным оружием – это два. Мы не силачи-гиганты и точно не принесем сюда супертехнологий. Ну не школьные же знания их интересуют! Какой-то особенной ценности в нас нет. Нас не изучают, не расспрашивают. Зачем?!

– А случайность? Ну, блин, фишки так легли и все.

– Не верю я в такие совпадения, – Славка убежденно мотнул головой.

Помолчали. Но не напряженно, когда сказать друг другу нечего, а думая об одном и том же.

– Слушай, тебе не кажется, что Рик что-то мутит? – поделился сомнениями Славка. – Он не договаривает, ты заметил? Про себя не рассказывает. Да и вообще... Он тоже будущий воин, а вон Дарл и Ласк точно не такие образованные. И знакомство у него с хорошим ведуном имеется.

– Может, он из какой-нибудь такой семьи? Местная знать?

– Ну, так сказал бы Дарлу, выкуп наверняка был бы больше! Он же продал его по дешевке. И эта странная история с его пленом. Голова кругом идет.

Не засыпали долго. Уже и языки отяжели, и веки слипались, а все казалось – о чем-то не договорили.

…Во сне Славка метался по улицам странного города – наполовину увиденного сегодня, наполовину придуманного, вычитанного в разных книгах, – и искал. То ли выход, то ли амулет, то ли дрида, то ли Алешку – что именно, мальчик так и не понял.

Глава 4

«Сегодня ровно неделя, как мы в Росвеле», – Алька проснулась, но так и осталась лежать ничком, не открывая глаз. Хорошо, что Славка вел календарь, втыкая меж досками обшивки соломинки. Иначе бы дни давно смешались, а так Аля помнила точно – это тринадцатый день их пребывания в княжестве. Как говорит Рик, сегодня пятый день Коня.

Аля прижалась лицом к ладоням, промокая влажные ресницы. Ей опять снились дом, родители. Даже не они сами, а только голоса. Так не хотелось открывать глаза! День предстоял ужасный: вчера тэм явился вусмерть пьяный, а значит, сегодня будет торчать до обеда дома. Шпынять всех подряд, придираться и раздавать тумаки. Дотянуть бы до вечера...

Самым спокойным было время между приходом ребят из трактира и полуночью. Фло уходила к себе в комнату. Ласк возвращался поздно, но ужинал дома редко, предпочитал трактиры – свой собственный или при казарме. Являлся и сразу валился спать. Вот только управляющий все время шастал по дому. Но до тех пор как магические силы разносили над городом бой далеких часов, он смотрел на занятия новых рабов сквозь пальцы, лишь бы не попадались ему на глаза да не покидали отведенной им территории – полуподвала и заднего двора.

Ребята даже облюбовали место под широкой лестницей, спускающейся с галереи. Она образовывала крышу, стеной служили поленницы дров. Некоторые толстые чурки приспособили для сиденья. Тут было приятнее, чем в темном затхлом полуподвале. Стражники на них внимания не обращали. А из-за ограды долетали отголоски вечерней жизни: разговоры, смех, стук копыт, – чужие звуки, так не похожие на шум родного города.

«Я хочу домой!» – подумала Аля и все-таки открыла глаза. Так и есть – Сима уже встала и прилипла к окну, наблюдая за стражей. Маша и Лера еще спали.

Аля обулась, одернула примятую за ночь рубашку и пошла в умывалку. Тишину в коридоре разбавляли храпы, – все остальные еще спали. Это девочкам приходилось вставать ни свет ни заря, помогать Барбе готовить завтрак для рабов. Мальчишкам хоть на полчаса, а все больше удается поспать, – позавидовала Аля. И тут же одернула себя: они слишком выматываются за день. Девочкам хоть какая-то работа достается, где посидеть можно, а эти целыми днями на ногах. А потом еще шепчутся до полуночи, у Алешки уже под глазами черно с недосыпа. Вспомнив об Алеше, Аля с досадой передернула плечом. Вот ведь экземплярчик! Нашел тоже развлечение – с Миханом бодаться. То взглянет не так, то «господина» пропустит, то голову не наклонит. А управляющий бьет, не снимая кольца. У Лешки уже вся щека опухла и воспалилась. Син и то моду взял: сам коня у Ласка принимает, к гостям Рика старается выпихнуть. Нет, мальчишек ему не жалко, да просто, если будет беспорядок в конюшне, достанется ему самому. Впрочем, еще неизвестно, что хуже – вздохнула Аля. Если Алешка ведет себя как нужно Михану, так потом с таким лицом ходит, страшно становится. Губы сжаты, глаза куда-то внутрь смотрят, и точно видят там что-то мерзкое и противное. Альку просто знобить начинает. И хоть зарекалась молчать, все одно – как выпалит что поязвительнее, чтобы посильнее зацепить. Пусть уж Лешка лучше на нее злится, чем вот такой ходит. Правда, кажется, у него уже рефлекс – как видит Альку, так сразу голову вскидывает, и в нем точно все струнки натягиваются.

Разбухшая дверь тяжело проехалась по полу. Брр, утром в умывалке еще противнее! Аля наклонилась над корытом с водой. «Я выгляжу как чучело», – подумала девочка, глядя на свое отражение. Волосы, падавшие на плечи, мешали, но собрать их было нечем. Она причесалась пятерней и состроила гримасу в импровизированное зеркало. «Мне только тесемочки на лбу не хватает, и буду совсем... хм, как кто?» Аля стукнула по краю корыта, по поверхности воды пошли слабые волны.

«Определенно, чучело», – вздохнула, когда вода успокоилась и снова показала ее лицо. Отражение в ответ сморщило нос. «Подбородок какой-то маленький, губки бантиком. Глаза... большие, но какие-то неяркие». Алька оттянула назад ткань, так, чтобы рубашка обтянула еще только намечающуюся грудь. «Ну вот, я еще и похудела. А в этой дерюге совсем как мальчишка».

Скрипнула дверь, вошла прозевывающаяся Машка. Полусонная, добралась до корыта, слегка потеснив Алю. Зачерпнула воду, ломая отражение.

– Маш, – задумчиво окликнула Аля, – ты считаешь себя симпатичной?

Удивленная Машка повернулась к ней:

– Ты чего?

– Нет, ты мне ответь. Считаешь или нет?

Маша тоже попыталась увидеть свое отражение, но вода еще колыхалась. Впрочем, она все равно бы не показала самое интересное: нежный пепельный оттенок волос, яркость веснушек, серый цвет глаза с голубоватым оттенком.

– Обычная я. И потом, еще расту. Дальше посмотрим, что получится.

– А мальчишкам ты в школе нравилась?

Машка пожала плечами.

– Однокласснику одному. Только он еще маленький, всего-то и смог, что записку мне в учебник сунуть. И ту с ошибками. Детский сад какой-то! Да ты чего?

– Так, – вздохнула Аля.

У Маши от любопытства засверкали глаза:

– Тебе кто-то из мальчишек нравится, да?

Аля повертела пальцем у виска:

– Придумала. Тоже, нашла место и время.

Машка обиделась:

– Как себя разглядывать, так нашла.

Она вытерла лицо рукавом и пошла к двери. Аля снова повернулась к корыту.

– Между прочим, – c ехидной улыбкой добавила Машка с порога, – Сима уже встала и сейчас придет. Представляю, как ты у нее все это спрашивать будешь.

– Молодец, что представляешь. Потому что я у нее спрашивать не буду.

Маша хмыкнула и выскочила за дверь.

«Нет, все-таки чучело», – вздохнула Аля.

Тихо вошла Сима. Коротко кивнула и попросила:

– Покарауль, я помоюсь.

Аля послушно встала в дверном проеме, придерживая за спиной ручку. Сима стянула рубашку, наклонилась над корытом. Аля задумчиво поглядела на ее гибкую спину с четкой цепочкой позвонков.

– Сима, а сражаться – страшно?

В отличие от Маши, Сима вопросу не удивилась.

– Не знаю. Не сражалась, – коротко бросила она, не оборачиваясь.

– То есть как это?

Сима раздраженно фыркнула и повернулась, отбрасывая мокрую прядку с лица:

– Сражаться – это когда перед тобой враг и речь идет о жизни.

– А Ласк разве не враг?

– Враг, – усмехнулась одними губами Сима. – Но он с нами не сражается. Играет. Идиот.

Она снова наклонилась к корыту.

– Почему – идиот? То есть он, конечно, дурак, но тут-то чем не угодил?

– Да я же все его слабые места теперь знаю! И не только его. Из тех, с кем я вела бои, тут нет достойного противника. Пожалуй, кроме одного.

– А для Славки?

– Ну, Ласк еще нас в казармы потаскает, он потренируется – и для него не будет. Наша школа фехтования все-таки лучше местной.

Дверь дернули, и ручка чуть не вырвалась из захвата. Сима быстро натянула рубашку на мокрое тело. Алька выглянула – за дверью маячил Влад.

– Подожди с той стороны, – велела ему Сима, отворачиваясь.

«У меня сегодня утро вопросов», – подумала Аля, выскальзывая в коридор.

Влад стоял, прислонившись к стене. Пропустив дурацкие, с ее точки зрения, пожелания доброго утра, Аля сразу спросила:

– Слушай, а ты что замолчал? Сначала наезжал, будь здоров! А теперь как воды в рот набрал. Меня это пугает.

Влад поднял взгляд к потолку. Выражение его лица понималось однозначно: «Легче ответить, чем отвязаться».

– Я просто не верю в побег. Мы со двора-то не придумали как выйти, а собираемся переться две недели до границы. Бред пьяного ежика. Но если я начну орать об этом на каждом углу – никому легче не станет.

– До этого же ты орал!

– Потому что у меня был другой вариант. А сейчас нет. Как только придет в голову умная мысль – так сразу услышите.

Вышла Сима:

– А я верю, что мы сбежим.

– Амазонка, – буркнул Влад, скрываясь за дверью умывалки.

«Кажется, он просто подобрал приличное слово. Интересно, как хотел обозвать?» – задумалась Аля.

…Хозяин проснулся поздно, и Фло приказала накрывать к обеду. Но не успели Алька с Лерой расстелить скатерть, как прибежавшая с кружками Минка велела переместиться в центральный зал и готовить стол на три персоны.

– Гости пожаловали, – объяснила, скорчив недовольную гримасу.

Огромная комната на втором этаже считалась парадной, и была украшена гобеленами и шелками сверх меры. Портьеры не закрывали высокие окна, выходившие на обе стороны дома, и солнце почти не покидало зал. Вот только до форточек то ли не додумались, то ли они были не в моде,– стояла ужасная духота.

Единственное, что нравилось в этой комнате Але, так это витые бронзовые подсвечники, каждый на пять свечей. Ими не пользовались, предпочитая традиционные шары, о чем девочка жалела. Был и камин: громадная черная пасть, обрамленная двумя усатыми драконами. Такие же лежали на карнизах и лепились по углам потолка. Не мигая, гадины смотрели на сидящих в креслах тэмов. Але почудилась усмешка под драконьими усами: такая помятая и опухшая была у Ласка физиономия. Девочке часто казалось, что дом не любит нового хозяина, и тот это чувствует, недаром все время торчит то в казарме, то в трактире.

Напротив Ласка сидел богато одетый мужчина с блестящей лысиной. Ножны он отстегнул от пояса и положил поперек стола. Аля еще ни разу не видела таких огромных рубинов, как тот, что украшал рукоять меча. Видно, хозяин им тоже гордился, потому что часто скашивал глаза и любовался игрой света на гранях. Аля фыркнула про себя: поди, специально на стол выложил. Вон третий – ножны даже не отстегнул.

– Что, Крит, едешь горных резать? – как раз у третьего поинтересовался Ласк. Голос был намеренно равнодушный, но даже невнимательный различил бы завистливые нотки.

Собеседник кивнул. Он казался ровесником Ласка, и не в пример лысому гостю одет просто. Грубоватое лицо и быстрый взгляд из-под бровей напомнили Але Дарла. От Крита хотелось держаться подальше, и Аля впервые подумала: хорошо, что их хозяином оказался недалекий пьянчуга.

Девочка привычно составила с подноса тарелки, подсунула под локти гостям вилки. Застывшая у порога тенью Фло одобрительно кивнула и жестом отправила ее на кухню за прочими закусками.

– Слышала? – спросила на лестнице Лера.

– Угу. Надо будет сказать Рику, горные – это, наверное, как раз те племена, о которых он рассказывал.

Но когда девчонки вернулись, Ласк уже вовсю расхваливал Ласточку. Крит слушал его вполуха, рассеянно. А лысый, развернувшись, поймал за косу пробегавшую мимо Леру. Та дернула головой, но гость держал крепко.

– Ласточка... Вот ласточка! А ты все про кобылу, тьфу! – просипел он.

Ласк поморщился.

– Вилл, ну ты сравнил! Чистокровную кобылку и эту пигалицу! А если так нравится – покупай, – насмешливо бросил он.

Алька вздрогнула, тарелка с холодным мясом наклонилась, чуть не выпустив свое содержимое на пол. Вилл скорбно опустил уголки губ, и наблюдавший за ним Крит громко заржал.

– Или поиздержался? На камешки, а? – насмехался Ласк.

Сухие пальцы вцепились в Алькин бок и крутанули кожу. Алька чуть не заорала от боли и неожиданности. Умеет же Фло подкрасться незаметно. Девочка начала раскладывать мясо дрожащими руками.

– Или выиграй? В крапп? – продолжил Ласк.

Физиономия Вилла стала еще печальнее. Он подтянул за косу ошарашенную Леру поближе, осмотрел, почти касаясь носом, лицо и грудь:

– А что на кон хочешь?

– Жеребенка, того, с рыжими подпалинами.

– За нее? Сдурел? – задохнулся от возмущения Вилл. – Да он же от Рыжего Ветра!

– Так ты и не продаешь, а играешь.

Вилл покряхтел, выпустил Лерину косу и решился:

– Давай!

Лера жалобно взглянула на Ласка, но тот не обратил на нее внимания:

– Крит, играешь?

Тэм лениво кивнул и бросил на стол кинжал в неприметных ножнах. Ласк вытащил лезвие, покрутил, поцокал языком:

– Идет! А четвертым Зака посадим, без права получения кона, конечно, – он махнул рукой Фло.

– Марш в оружейку, он там, – велела женщина Але. – Потом сразу на кухню.

Аля не помнила, как добралась до первого этажа. Оружейкой называли небольшую комнату в конце коридора. Окованная дверь всегда заперта на висячий замок, крохотное окошко под потолком забрано решеткой. Ключ от нее имели трое: сам Ласк, Михан и Зак.

Девочка постучала. Нудный голос Зака, глухо доносившийся сквозь дверь, затих. Дверь резко распахнулась, чуть не впечатав Алю в стену; девочка еле успела отшатнуться. Зак встал на пороге, загородив широкой спиной проход.

– Господин, вас просит к себе тэм, он в центральной столовой.

Зак откачнулся назад, подхватил с полки замок и так же быстро шагнул наружу. Клацнули дужки, и замок тяжело качнулся в петлях. Зак смахнул Алю с дороги и легко побежал по коридору.

– Там что, гости приехали? – спросила Сима через замочную скважину.

– Приехали, – выдохнула Аля и опустилась на пол, чтобы ее было лучше слышно. – Они сейчас на Лерку в крапп играть будут.

Прижалась к двери; холод оковки остудил горевшие щеки.

– Как это – на Леру? – Славкин голос почти неузнаваемо исказился.

– Понравилась потому что!! – в ярости выкрикнула Аля.

В дверь глухо стукнули, послышались неразборчивые голоса. Потом снова заговорила Сима:

– А кто приехал? Имена называли?

– Вилл и Крит.

– Я слышала в казарме, Вилл игрок плохой.

– А Крит?

– А Крит хороший, – мрачно ответил Славка. – Кто четвертый?

– Зак, без права кона, – повторила Аля слова тэма.

За дверью снова неразборчиво выругались.

– Я пошла, а то Фло хватится.

Кухонный жар накрыл с головой, от запахов закружилась голова. К гостевому обеду готовились серьезно, Фло металась между горшочками и чугунками. И все же успела ухватить Альку за ухо:

– Ты где шляешься?! Быстро, чисти яблоки.

«Чтоб он подавился этими яблоками!» – подумала Аля, присоединяясь к Машке.

– Что у вас случилось? – прошептала та, кивнув на Леру, яростно шинковавшую капусту.

Ответить Алька не успела. Пестрым облаком в кухню влетела Минка, прямиком направилась к Лере и что-то тихо у нее спросила. Фло покосилась, но промолчала. Лера залилась краской и отрицательно покачала головой. Минка, жалея, погладила ее по волосам и начала быстро говорить еле слышным шепотом. Щеки Леры вспыхнули сильнее, потом она побледнела, бросила нож и уткнулась Минке в грудь. Плечи вздрогнули, коса метнулась вдоль спины. Фло сердито стукнула тарелкой по столу.

– Тэм с гостями на Леру в карты играет, – тихо пояснила Аля недоумевающей Маше.

– Зачем...? – начала та было, но тут же осеклась.

– Хватит! – решила Фло, отрывая девочку от Минки. – Иди, умойся. Тоже, устроила на пустом месте истерику. Другая бы радовалась, тьфу, дура!

Аля отрешенно смотрела на полосу кожуры, скользившей из-под ножа. Минка улетела прислуживать за столом, Машка возилась тише мышки. Тяжело переминалась у печи Барба. Фло нависала над булькающим в чугунке соусом. Все как обычно. А там, этажом выше, играют на Леру. Карты с тихим шелестом ложатся на стол, и от того, какая откроется картинка, зависит слишком многое.

Минка еще дважды носила подносы и кувшины с вином, игра затягивалась. Аля каждый раз вскидывала голову, вглядывалась жадно. При Фло Минка молчала – говорить о тэме не полагалось – и только украдкой качала головой.

Вернувшаяся из умывалки Лера механически продолжила кромсать капусту, и только по подрагивающим губам Аля догадывалась, как той страшно. «Я бы так не смогла. Я бы уже в истерике валялась!» – и тут же словно морозом по коже: нет, ни за что, избавь ее бог от такого!

Минка снова зашла на кухню, по ее лихорадочно блестевшим глазам Аля поняла – есть новости, и умоляюще посмотрела на Фло.

– Ладно, пусть говорит, – проворчала та.

– Выиграл тэм Ласк! – выпалила Минка.

Лера бросилась к ней на шею, закружила девушку по комнате. Взметнулись Минкина юбка, поднимая ветер. «Пронесло!» – Аля тяжело оперлась о стол, рядом шумно выдохнула Машка, так, словно не дышала все это время. Минка вырвалась из Леркиных объятий и сказала Фло:

– Тэм с гостями уезжают.

– Ну, так марш со стола убирать, устроили тут балаган!

…«Ласк наверняка явится поздно», – подумала Аля. Оперлась спиной о стену сарая, глянула в просвет между ступеньками на потемневшее небо. Вечера становились все теплее, под лестницей приятно пахло свежим деревом – то ли Право, то ли Лево колол днем дрова. Усталость уходила из рук, оставляя тяжелыми кончики пальцев, да в голове слегка гудело. Ну, это не из-за работы, просто передергалась из-за Леры. А что же Аля хотела сказать Рику? Вертится, пихается напоминание, а толку никакого. Девочка уставилась на Рика. Он пристроился на широком полене и прислушивался к происходившему за оградой. Как только явится хозяин, ему с Алешкой надо будет рысью мчаться на конюшню. Славки и Симы еще нет, болтаются вместе с Ласком. «О чем же я хотела сказать? У Лерки точно бесполезно спрашивать». Аля начала медленно прокручивать в уме разговор...

– А-а-а, вспомнила!

Сидевший рядом Влад вздрогнул, нечаянно треснул локтем в бок:

– Чего в ухо-то орешь?

Аля отмахнулась от него.

– Ласк у этого, Крита, спросил что-то вроде: «Когда горных убивать поедешь?» Наверное, о тех племенах, да?

– И когда поедет? – заинтересовался Рик.

– Да Фло, зараза, выгнала!!

– Значит, горные воины спустились. Эх, знать бы, когда отряд Крита пойдет! Может, они что в казармах услышат?

– Ну, услышат, а дальше? – поинтересовался Влад. – Нам-то с того какая радость?

– Если Крит вырежет отряд горных воинов, то с гор придет еще один. Тогда нам точно не пройти. А если победят стражников, то племя вернется в горы.

– Почему не наоборот? – удивился Алешка.

– А жаба их поймет.

Загрохотали в ворота; Рика с Алешкой как ветром сдуло. В широко распахнувшие створки въехал тэм в сопровождении Зака и Симы. Аля удивленно глянула – Славки не было. «Да что еще случилось?!»

– А Славка где? – вслух поразился Дань.

Сима не выходила из конюшни целую вечность. Влад нервно крутил в руках колечко бересты, пальцы его подрагивали. «Он боится», – поняла Аля, глядя на руки мальчика. И не только за Славку – за себя. Сегодня чуть не попала под удар Лера, что-то произошло в казармах, – а завтра? Их продадут, подарят, променяют, убьют, перестанут кормить, на них обозлятся? Толкнулась ненависть к Владу – если бы он не трясся сейчас под боком, Алька бы боялась меньше, – и тут же пропала: из дверей конюшни вышла Сима. По обычно невозмутимому лицу бродили тени, уголки губ подрагивали, складываясь то в гримаску ненависти, то в торжествующую полуулыбку.

– Что случилось? – набросились на нее чуть ли не хором.

– Ласк устроил тренировку. Поделился нами с приятелями. Славка зацепил Вилла. Слегка. Но красиво: обвел, зашел за спину и полоснул по заднице, – злорадное торжество все-таки прорвалось в голосе.

– Черт возьми!! Какая сейчас разница, он все равно Лерку не выиграл! На фига было нарываться?! – тряхнула головой Аля.

– Что с ним? – спросил Дань.

– Избили. Очень сильно. Я думала – убьют или искалечат. Но Ласк вмешался.

– А сейчас он...?

– На конюшне при казарме. Все равно в седло сесть не может.

– Да что же это такое! – не выдержала Маша. – Ну, за что это все?!

Неслышно подошли Рик и Алешка. «Успела рассказать», – поняла Аля по Алешкиному лицу.

– За что? – медленно повторил Рик. – А знаете, когда доблестные тэмы резались в крапп – это же было сразу после приезда гостей, да? Так вот, пришли телеги с сеном, мы разгружали. И я на улице видел странного человека – не ведун и не купец, не воин и не ремесленник. Алешка говорит, это дрид, Орон.

Влад присвистнул.

«И что?» – не поняла сначала Аля. В вечернем воздухе поплыл бой часов. «А! Так он от нас не отстал! Что же ему нужно?» – поднимаясь с насиженного места и отряхивая штаны, размышляла девочка.

– Сегодня в казармах обсуждали ту партию в крапп. Мне показалось, многие удивились, что Ласк выиграл у Крита, – сказала Сима, когда вошли в полуподвал.

Алька пропустила ее слова мимо ушей, задумавшись о другом. Славку жалко, но как-то неправильно. Просто жалко, потому что ему больно. А где возмущение самим фактом? Ну, подлость же избить за то, что выиграл поединок. Мерзость со стороны Вилла – потому что Славка мстил за Леру, это же ясно. А вот просто жалко… Аля оглянулась на Алешку, тот как раз проходил мимо святящегося шара: «Ага, вот этому все не просто». Но завидовать Алешке или сочувствовать ему, она так и не поняла.

Назавтра Славка вернулся. Когда Влад с Данем вошли в комнату, он лежал, скорчившись, прижав руки к животу и уткнувшись лицом в дерюжку. Ого! А ему, видать, по ребрам ногами прошлись! Ну, судя по тому, что сегодня Славка сел в седло, его еще пожалели. Видал Влад, как ногами бьют, ребра целыми не остаются. Уважают тут чужую собственность.

Влад быстро окинул комнату взглядом. Машка кривила губы, разглядывая голую Славкину спину. Рик валялся на лавке, задумчиво изучая потолок. Антон и Костя еще не вернулись. Скорее бы, Костя не любит вечера в трактире, когда там увеличивается концентрация пьяных рож. Лера крутила в руках рубашку, заляпанную бурым, и рассматривала порванный ворот. О, а Алька-то! Как раскаленный утюг – плюнь, зашипит. Но лучше Алькины вопли, чем Лешкина постная оскорбленная рожа.

– Аль, я пропустил новую серию моральных страданий? – Влад повалился на лавку.