Текст книги "Цена свободы. Рунный след"

Автор книги: Инна Живетьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 56 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Рик необходим, и эта зависимость мешает.

«Святой Вакк, говорите? – вспомнил Славка, дойдя до Рика. – Честь сильнее дружбы. Гадство какое».

Имя, словно жесткий кубик, застряло в горле, и Славка никак не мог его вытолкнуть. «Ненавижу!» – в который раз подумал он и назвал того, кто был для него самым близким:

– Лешка.

Тихо вскрикнула Аля, Сима с досадой тряхнула волосами:

– Зря, – сказала еле слышно, и Славка обозлился. Могла бы сама выйти, раз такое дело! Нахлынула ненависть – ко всем, даже к ребятам. Но волна тут же ушла, оставив только усталость.

Алешка неторопливо пересек двор, остановился неподалеку от сидевшей на земле Леры и прислонился к стене. Поерзал слегка, примериваясь ко всем впадинкам и шероховатостям. Славка вглядывался, словно видел его в первый раз: темные отросшие волосы закрывают лоб, резко обозначились высокие скулы, губы сжаты в линию. Чуть сощурив карие глаза, Алешка смотрел поверх ограды, за которую падало солнце.

– Привязывать тебя? – деловито спросил Зак.

– Нет, – отрезал тот, не повернувшись.

Михан собрал десяток ножей, встал рядом со Славкой и протянув один.

«Уже?! Я не смогу! Нет, не думать так. Нельзя».

Дерево, из которого построен сарай, не слишком твердое, нож войдет легко. Славка очень четко увидел поверхность стены: неровно обтесанные бревна, пятнышко сучка чуть ниже Алешкиного уха, длинная трещина: змеится, скрывается за плечом. Солнце светит сбоку и почти не мешает, во дворе ни дуновения ветерка – идеальные условия. Вот только бы справиться с подрагивающими пальцами.

Славка взял нож, взвесил в руке, определяя балансировку. Хороший нож. Развернуться бы – и тэму в горло. Впервые мысль об убийстве не окрасилась легкой тошнотой, так сильна была ненависть. Но нельзя. Славка наметил взглядом точку – справа от Алешкиного плеча: «Ты только не шевелись, пожалуйста!» – и метнул. Сам подался вперед, точно готовый лететь следом.

«Есть! Один есть!»

Алешка не повернулся, только еле заметно вздрогнул, когда нож вошел в доску чуть выше ключицы. Раздосадовано крякнул Вилл, заерзал на кресле.

«Спокойно!» Славка облизнул пересохшие губы и взвесил в руке следующий нож. Отполированная деревянная рукоять, клинок средней ширины. Плохое оружие тэм не держит. Пятно от сучка навязчиво лезло в глаза, но оно слишком близко к Алешке – нельзя туда кидать.

«Два!»

Кресло под Виллом жалобно скрипнуло, тэм в раздражении толкнул кувшин. Вино плеснулось на скатерть, украсив ее алым пятном, и потекло на землю. Славка хотел крикнуть, чтобы Алешка закрыл глаза, но почему-то не мог. А тот по-прежнему смотрел на падающее солнце, и только когда нож вонзался в дерево, скашивал глаза.

На шестом броске у Славки закружилась голова и он, слишком долго взвешивая в руке нож, мысленно ругал сам себя.

– Кидай! – поторопил тэм.

«Скотина!!» Нож вонзился чуть выше левой кисти, пробив ткань рубашки. Алешка дернулся. Опустил глаза на торчащую рукоятку, потом посмотрел на Славку и чуть качнул головой.

Как тот удержался на месте, не кинулся к сараю, сам не понял. Наверное, просто ослабли ноги. Валившееся за забор солнце остановилось и обдало жаром, заставив мгновенно пересохнуть губы. «А еще четыре». Навалилась усталость, как будто только что в одиночку очистил Дарлово поле.

– Ну что ты жабу тянешь! – раздражено подстегнул Вилл.

Славка повернулся за ножом и наткнулся на любопытствующий взгляд управляющего. «Аттракцион. Шоу. Какие же сволочи!» Он разозлился – и зря. Нож вошел в стену слишком далеко.

Тэм подошел к замершему Алешке и принялся мерить ладонью расстояние.

– Ну, жабье племя, уложился! Давай дальше! – огорченно махнул он, возвращаясь обратно.

«Дурак дураком, а туда же – понятия о чести. Тоже мне, блин, воин! Так, спокойно, еще три. Святой Вакк мне не поможет».

Восьмой вошел над правым плечом, девятый рядом с ногой. Десятый Славка взвешивал долго, его не торопили. За спиной в надежде на промах сопели тэмы, с интересом поглядывал управляющий и только Зак с сочувствием усмехался в усы.

«Все!» Славка уронил ставшие тяжелыми руки – последний нож торчал рядом с пятым.

Алешка шагнул вперед, повернулся и посмотрел на стену.

Ласк разочарованно махнул рукой Але:

– Наливай! А ты пошел отсюда, – бросил он своему рабу.

Славку вдруг начало знобить, он развернулся и побрел в полумрак конюшни, полный знакомых звуков и запахов. Фыркнул из стойла Орск, когда мальчик повалился на сено и закрыл глаза. Хотелось раствориться в этой траве, перестать быть Славкой и вообще перестать быть. Но кто-то схватил его и начал трясти, да так, точно собирался оторвать голову.

– Как ты мог?! Ну, как ты мог, черт возьми?! – услышал Славка над собой бешеный Алькин голос и открыл глаза:

– Слушай, отвали, а?

Девочка выпустила зажатую рубашку. Показалось, что теперь, когда руки у Альки свободны, она даст ему по морде – ее просто трясло от ярости.

– Как ты мог! – ударила Аля кулаком по сену.

«Мимо», – равнодушно отметил Славка.

– Ты же за него больше, чем за всех, боишься! У тебя же руки тряслись, ты, кретин! Зачем ты выбрал Алешку?!

– А кого надо было, тебя? – спросил Славка, подумав: «Чтоб ты провалилась». Но без злости, устало.

– Антона! Даня! За них бы ты не боялся и кидал спокойнее. Было бы намного больше шансов!

Славка с трудом поборол желание закрыть глаза.

– Какие вы все правильные! Какие все благородные. Ах, если рисковать, то только другом. Идиоты! Развели детский сад! Ты же убить его мог! Нашли время играть в рыцарей!

«Мог», – отрешенно подумал Славка и безнадежно попросил:

– Аля, уйди, а?

«Все-таки вмажет», – решил он. Но Алька сдержалась и выскочила из конюшни.

Славка закрыл глаза, но снова услышал шаги. Кто-то сел на Алькино место. «Нет, чтоб вы все провалились», – мысленно пожелал он, с трудом поднимая веки. Рядом пристроился Алешка и, отогнув набухший от крови рукав, рассматривал порез на запястье. У Славки затряслись руки.

– Неглубоко, – тут же успокоил его друг.

– Вина-а-а!! – заорал во дворе пьяный Ласк.

Вошел Рик:

– Скотина, жабий выродок! Драконий потрох!

– О, как разобрало, – с уважением протянул Алешка.

– Мне кажется, он сделал это специально! Нас изучает!

– Изучает? Ласк? У него мозгов для этого не хватит, – вытирая кровь подолом рубахи, удивился Алешка.

– Да не тэм – что с этого идиота взять! Михан. Если мы не выберемся отсюда в ближайшие дни, он нас точно достанет! А тебе, Славка, тэм этого не простит. Святой Вакк!

– Слушай, не надо про Вакка, а? – опять закрывая глаза, попросил Славка, – Как меня все достало.

На пороге неслышно появился Михан. Ребята торопливо вскочили, нельзя рабу сидеть перед вольным. Управляющий неторопливо подошел, встал напротив Славки. Михан был не очень высок и мог спокойно заглянуть в глаза мальчишке. Но он предпочел приподнять тому голову, подцепив подбородок двумя жесткими пальцами. У Славки похолодело в животе.

– Детка, тебя не учили, что нельзя выигрывать у хозяина? – желтые глаза были похожи на змеиные: такие же холодные, немигающие.

Славка промолчал, сглотнул. Скользнул взглядом в сторону.

– Я спросил тебя, – пальцы нажали, сильнее запрокидывая голову и давая на горло.

– Нет, не учили, – прохрипел Славка.

Кулак впечатался в лицо, полумрак конюшни взорвался красными искрами боли. Славка отлетел на солому.

– Хозяин-то не накажет, слово тэма. Но я тебе этого не спущу. А ну, вставай!

Славка поднялся, чувствуя, как рот наполняется кровью. «Сволочь, ну зачем при Алешке-то», – подумал тоскливо. Встал напротив управляющего, сплюнул кровь на утоптанный земляной пол. Их было трое – пусть только мальчишки, но они бы справились с Миханом. А дальше? Убьют, и все.

– Не сюда, а вон туда, – показал управляющий на стенку пустого стойла. – И только попробуй заорать.

Славка прислонился к доскам; Алешка с Риком оказались напротив. В мутном полумраке конюшни их лиц было не разобрать.

Ударил Михан умеючи, под ребра. Так, что Славка задохнулся от боли, с трудом процедил воздух в легкие. Едва разогнулся, как следующий удар снова пригвоздил к доскам.

– А Зак выиграл вольную! – неожиданно раздался голос Алешки.

Удары прекратились. Славка осторожно втянул в себя воздух, выпрямился.

– Это было при другом управляющем. Я же такое не допущу. Ясно?

Алешка сжал губы, вскинул голову. Михан цыкнул – то ли осуждающе, то ли поражаясь наглости – развернулся к Славке, – удар заставил скорчиться, мальчик еле устоял на ногах.

– Ясно, я спрашиваю?

– Ясно, – с ненавистью бросил Алешка.

Еще один удар выбил у Славки хриплый вскрик.

– Нужно говорить – «господин».

– Ясно… господин.

Толчки боли следовали один за другим; ноги подогнулись, и Славка упал на колени. Управляющий пнул, стараясь заехать окованным носком сапога как можно сильнее. Снова вырвался крик, но мальчишка тут же сцепил зубы. Он старался не кричать не из-за угрозы Михана, а только из-за Алешки. Если тот выкинет что-нибудь еще – несдобровать обоим. Ударив еще раз ногой, Михан удовлетворенно кивнул и вышел из конюшни, бросив напоследок ребятам:

– Живо работать. Вон, три стойла еще не вычищены. Тоже по зубам захотели?

Глава 5

Аля прислонилась плечом к стене конюшни. Хорошо как! Тихо, спокойно. Ласк торчит в трактире, наливается вином вот уже третий день подряд, если считать с отъезда Крита. Михан умотал туда же. Что-то не ладится у управляющего, дома почти не бывает – вот ребята и получили передышку. А то, если бы не Славкины соломинки в стене, так и вовсе бы от усталости счет дням потеряла.

Право и Лево – Аля так и не научилась их различать – одновременно маялись зубной болью. Алька сама по приказу Фло размешала для них порошок-снотворное, и сейчас братья беспробудно дрыхли в подвале. Сама надсмотрщица закрылась в комнате с Сином. Минка, хихикая, еще неделю назад насплетничала про их отношения, и с тех пор конюх стал Альке еще противнее.

Лера, Дань и Карт в углу двора рисовали драконий хвост, отбирая друг у друга щепку, которой чертили на утоптанной земле. Садовник был единственным, если не считать болтушки Минки, кто относился к ребятам по-человечески. Антон и Костя еще не вернулись из трактира. Машка с Риком торчали под лестницей и спорили о достоинствах и недостатках местных пород лошадей. Аля улыбнулась, вспомнив, как Маша перед сном проводила инструктаж. Сима назвала это «с какой стороны сесть на лошадь».

– Лошадь – не мотоцикл, не велосипед, – втолковывала Маша лежащим девчонкам. – Садиться нужно плавно. Поставил левую ногу в стремя, перенес правую и аккуратно опустился.

Аля прикинула высоту лошади, представила рядом себя. Хм, она в стремя-то разве что в прыжке с разбега попадет. Хорошо Симе, она вон какая спортивная.

– Когда нога в стремени, пятку опускаешь вниз. Пятку, не носок! – говорила Маша, что-то рисуя в воздухе. То ли стремя, то ли положение пятки – в полумраке не разобрать.

– Почему вниз? – заинтересовалась Аля.

– Будешь падать, ноги в стременах не застрянут, – охотно объяснила Маша.

– Ни фига себе, оптимизм!

– И повод – не выпускать, – добавила Маша.

– А это...? – начала Алька и прикусила язык: вдруг опять для того же.

Фыркнула Сима.

– Правильно, когда падать будешь, повод самортизирует, – пояснила она.

– Откуда знаешь? – спросила недовольно Алька. Что же, она одна тут неуч?

– Догадалась, – безмятежно улыбнулась Сима.

– И лошадь не убежит, – добавила Маша.

Вот и сейчас – нашли с Риком общую тему, лошадиную, и сцепились языками. Аля понимала их через слово.

Остальные тренировались в конюшне – Влад все-таки уломал Славку вернуться к обучению. Аля посидела там, с интересом наблюдая. Сначала молча, потом черт дернул комментировать неумелую пару – Влада с Алешкой. Влад не менее ехидно огрызался, а Лешка разозлился, вошел в раж и чуть не разбил приятелю бровь. Пришлось спешно удирать от справедливого возмездия.

Аля отлепилась от стенки. Ладно, нечего торчать тут как на выставке. Пойти голову хоть помыть, пока никого нет.

Но на лестнице перехватила Минка.

– Алька, помоги! Фло велела в кабинете прибрать. Я бы Машку попросила, да не хочу ей мешать, – Минка подмигнула.

Аля фыркнула: вот странная особа, везде чудятся романы, даже там, где ими и не пахнет.

– Ну, пойдем.

В кабинете Алька еще ни разу не была. Небольшая комната на втором этаже всегда запиралась на ключ, убиралась там сама Фло, в крайнем случае, Минка. Ласк там бывал редко, чаще кабинетом пользовался Михан.

Минка открыла замок большим ключом с замысловатой бородкой, в замке его не оставила, торопливо повесила на шею.

– Давай я картины и напольные вазы протру, а ты полки.

По сравнению с другими комнатами эта выглядела солиднее. Стены тоже затянуты шелком, но темным. Множество картин, выполненных в траурных тонах. Темный матовый пол из узких дощечек. Вдоль одной стены тянется длинный стеллаж, на котором громоздятся глиняные фигурки, книги в кожаных переплетах, груды бумаг – стопками и свернутые в трубочки.

Аля с тряпкой в руках двинулась к полкам, обходя стоявший по центру огромный стол – широкую толстую доску, которую поддерживали четыре льва, сидящие на задних лапах. Ей хотелось подробнее разглядеть кабинет, но Минка торопила, то и дело оглядываясь на дверь.

Глиняные фигурки оказались забавными: кони, драконы, птицы. Стояли они кучкой, и Алька даже увлеклась, перебирая их и расставляя. Гордые жеребцы выстроились строем, сбились в стаю драконы, птицы сели кружком. А в центр им нужно поставить вожака – большого, расправившего крылья орла. Аля сняла фигурку с полки и замерла. За широкими крыльями прятались земные старинные часы. Два потемневших бронзовых ангелочка обнимали циферблат с арабскими цифрами и ажурными стрелками.

– Минка? – растерянно показала она находку.

– А, да, дорогая вещь, ты осторожнее. Вроде как еще прадеду тэма Ласка их сэт пожаловал.

– Они ходят?

– Нет, слабый дрид заряжал, давно встали.

Девочка вернула часы на полку. «Не маги, а ворюги обыкновенные! Натащили добра». Орел встал на место, уселся на хвост маленький дракончик. Аля добралась до бумаг, аккуратно сдвинула их в сторону. Покатились палочки для письма. Девочка с интересом покрутила одну – напоминает мелок, только более мягкая. Возвращая листы на место, не удержалась, засунула нос в верхний.

Щеки вспыхнули: вот это да! Бумаги явно приготовлены для управляющего: в углу оттиск печати, повторявший в более изящном варианте клеймо, выжженное на руках мальчишек; внизу – подпись Ласка. Остальная часть листа пустая, пиши – не хочу. Аля взяла верхний – он зашуршал, а показалось – загрохотал, как лист железа, на весь кабинет. Минка обернулась. Девочка с нарочито безразличным видом бросила листок обратно.

– Побыстрее, а то Фло скоро вылезет.

Два раза Алька пробовала стянуть бумаги, и каждый раз Минка поворачивалась прежде, чем та успевала сунуть их за пазуху. «Черт бы ее побрал! А они нам, наверное, пригодились бы», – в ярости скрипела зубами девочка.

– Ой, картина того гляди свалится! – Минка огорченно тронула полотно, изображавшее нечто, похожее на разъевшегося быка с хвостом и крыльями. Странное животное нависало над поверженным воином, не замечая, что тот тянет руку к ножу.

Аля снова попыталась сдвинуться к бумагам. Минка повернулась:

– Сегодня уже не успею, а завтра попрошу кого-нибудь из мальчишек прибить.

«Чтоб тебя вместе с этой картиной черти взяли!»

– Ты закончила? Пошли!

Аля состроила за спиной Минки гримасу.

Под лестницей собрались почти все. Не хватало Кости с Антоном, а еще Дань ушел с Картом в сад. Фехтовальщики расслабленно сидели на бревне и слушали байки Рика о конных полках Семиречья.

– Откуда ты все-таки столько знаешь? – не выдержал Славка как раз тогда, когда к ним присоединилась Аля.

Рик усмехнулся:

– Ладно. Не хотел зря говорить, но и так уже наболтал лишнего. Княжеский корпус – это вам не жабьи пляски на лужайке, – туда отбирают лучших. И учат не так, как обычных воинов. Считается, что именно у нас есть все шансы стать княжескими сотниками.

Альке было наплевать на перспективы кадета, и она перебила:

– Рик, я видела в кабинете Ласка чистые листы с его печатью и подписью.

Мальчик глянул непонимающе, потом встрепенулся:

– Вот бы стянуть! Вписать, что надо, и к лешему патрули!

– Да пыталась я! Минка... чтоб ей! Все время на меня смотрела. Не могла же я красть у нее под носом! – Она с досадой тряхнула волосами, искоса глянув на Алешку.

«Ну вот, теперь этот меня совсем дурой считать будет!» – Минка завтра, когда Ласк из дома свалит, позовет кого-нибудь из вас прибить картину в кабинете.

– Точно кого-нибудь из нас? – недоверчиво влез Славка.

Аля повертела пальцем у виска:

– Я вам что, Нострадамус? Сказала, что позовет, а уж как там будет... Ну, Право-Лево она не любит. Сина побаивается, Карт все время в саду. Остаетесь вы.

– А я буду с тэмом, – расстроился Славка.

– Ну, а за мной и Данем она в сад не побежит, – кивнул Влад.

«Остаются Алешка и Рик», – тут же посчитала Аля.

– Я постараюсь у нее на глазах крутиться.

«Ой, нет, только не Лешка! Кой черт меня за язык дернул!» – Алька прикусила губу.

– Почему это ты? – возмутился Рик.

– Еще подеритесь, – проворчал Влад. – Рик уже, кажется, выясняли, что тебе рисковать нельзя. Опять двадцать пять?

Славка с тревогой взглянул на Алешку. «Скажи, что ты против», – мысленно попросила Алька. Но тот промолчал. «Кретин! Чтоб тебя, с таким характером!»

– А вы, я погляжу, оптимисты, – продолжил Влад. – Я бы Михана за дурака не держал, – и он передернул плечами.

«Ой, мамочка!» – Алька ярко представила, что было бы, попадись она на краже, и у нее заболел низ живота. Если Влада так наказали за ночной выход...

– Жаба его проглоти. Михан – это проблема. Вы заметили, как он вовремя – в смысле не вовремя – появляется? На галерее, когда туда шел Влад, – Рик загнул один палец. – Чуть не засек нас на тренировке, – прижал к ладони второй палец. – А стоит в отсутствие Сина хоть немного сесть передохнуть – тут же нарисуется, будто за дверью караулит. И вообще – у него желтые глаза.

– И что глаза? – не понял Славка.

– А такие бывают у ведунов. Не у всех, но часто.

– Баста, карапузики, кончилися танцы, – скривился Влад.

– Но зачем бы тогда ему служить управляющим? – возразил Славка.

– Может быть, у него только задатки? Ну, на настоящего ведуна не тянет, а нюх есть? – предположил Рик.

– Н-да, – помрачнел Славка. – А как я прав, что не люблю фэнтези!

«Ну, скажи, что ты против!» – снова мысленно попросила Аля, представив на месте Влада не себя, а Алешку. Ну что ей стоило придержать язык?!

– А обмануть ведуна можно? – спросила Сима.

– Хорошего – никаких шансов. Угадывают поведение на несколько шагов вперед. А вот скрыть кое-что можно, нужно только молчать. Хоть слово скажешь, вроде «не знаю», и все. Слабый ведун сразу определит ложь. Кто посильнее – узнает правду, а некоторые – так просто в деталях все увидят. Но молчать-то не всегда получается.

– Нам действительно нужны эти бумаги? – спросил Влад после недолгого раздумья.

– Смотрите сами: патрули в городе и на выезде на дорогу. Чем сразу сворачивать и по кустам да болотам шарахаться, проще Купеческой дорогой ехать, сколько сможем. Нам надо будет выиграть время. Тем более всадники из вас никакие.

– Вы только Минку попробуйте отвлечь, – попросил Алешка, говоря, словно о решенном деле.

«Ну уж фиг! Не хватало еще Лешку под плети!» Но возразить Аля не успела – в ворота застучали. Воин, зевавший на пороге сторожки, бросился к смотровому оконцу.

– Тэм! – крикнул Рик, перебегая к конюшне.

Алешка бросился за ним. Аля с остальными метнулась к двери. Встречаться с пьяным Ласком никто не хотел.

Задний двор тонул в полумраке. Прохладный вечерний ветерок мягко коснулся разгоряченного лица, чуть приподнял на шее слипшиеся в сосульки волосы. После кухонной жары и духоты – благодать! Машка потянулась всем телом, чувствуя, как распрямляется натруженная спина. Встала на цыпочки, запрокинула голову: беззвездное, безоблачное, чуть окрашенное закатом небо казалось перевернутой чашей. Как же редко удается побыть не на виду у девчонок, Фло, Барбы, других обитателей дома. От стражников, правда, никуда не денешься, торчат у своей сторожки, но к ним уже привыкли.

Маше часто вспоминалась ее спальня: маленький, уже чуть тесноватый диванчик, мама все собиралась заменить его, и вот – кому он теперь нужен? Бра на стенке освещает только изголовье, и так уютно забраться с книжкой под голубое одеяло, разрисованное смешными собаками. Тихо, никто не мешает, только мама в полдесятого скажет: «Маша! Немедленно выключай свет, а то завтра отец тебя поднимать будет!», но остаются самые интересные страницы ... «Мамочка! Как я хочу домой!»

Девочка вздохнула, шагнула к перилам. В дверях кузни мелькает Рик, из конюшни слышны непонятные звуки – точно там таскают что тяжелое. Стражник сидит на пороге сторожки, крутит в руках нож. Маша прислушалась: ага, под лестницей кто-то есть.

Легко сбежав по скрипнувшим ступенькам, девочка впорхнула в укрытие. Костя стоял, прислонившись плечом к стене, устало прикрыв глаза. Влад сидел на бревне и со злостью ломал в руках щепку.

– Что случилось? – привычный комочек страха застрял в горле, заставив Машу пискнуть. – Да говорите же!

– Михан Лешку поймал, когда тот бумаги прятал, – сдавленным голосом ответил Влад и с силой загнал щепку в землю, так, словно держал в руке нож. – Скотина!

– Когда?

– Да вот только что. Из кабинета-то Лешка их вынес, Минку девчонки отвлекли. А дальше этот гад нарисовался. Козел!

– Где он?

– Заперли в кладовой, ну там, в центральном подвале. Наверное, отложил разборки до приезда тэма.

Машка обхватила себя за плечи. Страх за Алешку заставил покрыться гусиной кожей.

– Славка знает?

Дружба, возникшая между мальчишками, давно ни для кого не была секретом, и Маша не хотела бы сама сказать Славке о происшедшем.

– Еще не вернулись. Костя говорит, Ласк опять в трактире сидит, всех повыгонял и квасит.

Девочка присела на поставленное на попа полено, натянула на коленки длинный подол рубахи:

– И что теперь будет?

– Что будет, что будет! Раньше думать надо было! Меня, дурака, мало было, нет, других на идиотизм потянуло. Про побег не догадаются, так кражу повесят. Тоже мало не покажется!

– Не пугай ее, – вмешался Костя, – мы пока ничего не знаем.

Стражник взметнулся с порога и бросился к воротам. Конь Ласка невозмутимо вошел во двор, словно в седле сидел не всадник, а мешок с сеном. Впрочем, хозяин ничем от него и не отличался. Зак торопливо спешился, подхватил тэма подмышки. Из конюшни выскочил Син, и они вдвоем поволокли пьяницу в дом. Славка придержал сразу двух коней и торопливо скрылся в дверях. Оскорбленный Орск топнул копытом и сам зашагал следом.

Маша еще сильнее натянула на колени рубашку, снова обхватила себя за локти. Что сейчас будет!

Мальчик торопливо выскочил из конюшни, судя по всему, он даже не расседлал коней. Глянул на кузницу – но туда входить без разрешения ребята не смели, – метнулся под лестницу.

– Лешка где?

Машка отшатнулась в тень.

– Вы что молчите? – Славка шагнул назад и покачал головой, словно заранее не соглашаясь с тем, что услышит.

– Его поймали. Сейчас он в нижней кладовой. Михан постарался, – коротко отозвался Влад, не поднимаясь с места.

Говорил, а сам в упор смотрел на Славку. Костя нерешительно повел плечом, словно хотел что-то сказать, но не решился.

– Подробнее, – тихо попросил Славка.

От его голоса снова забегали мурашки, и Маша поежилась.

– Да что подробнее?! Наткнулся на него управляющий. Что Лешке было делать? Михан крикнул дворовых, его и взяли. Мордой в землю уложили, и готов.

– Не кричи, – устало попросил Костя.

Славка сел у подножия лестницы на землю, уткнулся лицом в колени.

– Его били? – глухо спросил, не поднимая головы.

– Нет, ласково и вежливо проводили до дверей, – уже тише, но все еще резко ответил Влад.

– Михан теперь выбивать начнет, зачем Лешке бумаги, – тоскливо проговорил Славка. – А мы даже ничего соврать не придумали.

Вышел из дома Син, скрылся в конюшне – и сразу снова показался на пороге:

– Жабьи дети! Ублюдки драконьи! Чтоб вас дракон сжевал…

Сидящий на пороге стражник даже заслушался. Рик встал на пороге кузни, Славка даже не шелохнулся. Конюх, продолжая ругаться, поддернул рукава и затопал в сторону ребят.

Его коренастая широкоплечая фигура закрыла выход, под лестницей потемнело. Син примерился пнуть ножищей Славке под ребра, но мальчик вскочил.

– Только тронь! – он побелел, сжал кулаки. – Слышишь, ты, подонок, только тронь. Я же отвечу!

Конюх замер в нерешительности: мальчик говорил так, словно ему нечего было терять. За плечом Сина возник Рик – видно, услышал вопли конюха. Нехотя, но все же встал Влад, оторвался от стены Костя. Мужчина исподлобья оглядел ощетинившихся мальчишек:

– Дураки! Лошадей попортите – с вас со всех шкуру сдерут, – он сплюнул на землю.

Машка брезгливо отдернула ногу.

– Я сейчас все сделаю, в кузне уже все, – спокойно заметил Рик и пошел в сторону конюшни.

Син снова качнул головой и потопал вслед за мальчиком.

Славка отвернулся к стене, спрятал в сгущающейся тени лицо.

Машка передернула плечами: ей тоже пора. Медленно, ведя пальцами по стене, добралась до кухонной двери. Глубоко вздохнула, прежде чем нырнуть в одуряющий жар, потянула дверь. Фло, к счастью, не было. Все так же возилась у печи Барба. А в углу на полу сидела Лера; уткнувшись в ее колени, рыдала Алька.

…Как трудно просыпаться рано утром! Особенно – открыть глаза и понять, что дом, мама и папа только снились. А сегодня возвращаться в реальность особенно тяжело. Маша еле слышно шмыгнула носом, но слез уже не было.

За прошедшие два дня Михан несколько раз подходил к тэму – девчонки видели, да и Минка рассказывала. Но тот или был пьян, или мучался с похмелья, и только отмахивался от управляющего. Тот злился, но без распоряжения Ласка сделать с его имуществом ничего не мог. Алешка, как ни крути, принадлежал тэму. Управляющий мог его наказать, но не более.

И наверняка наказывал... Михан несколько раз ходил в подвал, прихватив с собой кого-нибудь из стражников. Рик боялся, что, когда управляющему надоест добиваться правды собственными силами, он плюнет на скупость тэма и пригласит ведуна. Его услуги стоят дорого, но ради такого случая можно и расщедриться. При словах «собственные силы» Машка пугалась. А ведь мальчишки еще не знали, что Михан берет с собой только воду и ни крошки еды. Девчонки, не сговариваясь, скрывали это от остальных. А может быть, просто никто из них не хотел оказаться той, кто скажет об этом.

Маша открыла глаза и первым делом посмотрела на Альку. Та спала, свернувшись клубком и чуть приоткрыв губы. Она осунулась за эти дни, под глазами пролегли синеватые тени. Маше захотелось воспользоваться Симиной привычкой и пожать плечами. Кто бы мог подумать, что Алька будет так переживать. Начиная с той ссоры в сарае у Дарла, она постоянно поддевала Алешку, да так зло и едко, что Машке становилась его жалко. Она даже пыталась сказать это Але – но та только ухмыльнулась в ответ и процедила, что парень ее раздражает.

Скрипнув дверью, вошла Минка:

– Подъем! – затормошила она Алю.

Та открыла глаза и тут же уцепилась за девушку:

– Ласк уже встал? Протрезвел?

– Ну что ты! Он опять до обеда проспит, – успокоила ее Минка.

Ласк действительно долго отсыпался после ночной гулянки. Михан оружейку открывать не стал, нашел Славке другую работу: таскать на кухню воду из колодца в дальнем углу двора. Маша с Алькой перемывали парадный сервиз, и побегать мальчишке пришлось немало.

Маша протерла кружку и залюбовалась неведомым животным на картинке: оно было похоже одновременно и на мышь, и на котенка. В лапах зверюшка сжимала цветущую ветку. Только хотела показать рисунок Але – Фло не было, а Барбе все равно, чем они заняты, – как вошел Славка.

Мальчик тяжело поставил ведра прямо под порогом и опустился на пол, прислонился спиной к косяку. Маша торопливо поставила кружку на стол. Новость у Славки явно плохая, вон как изменился в лице, а если посуда разобьется – не миновать участи Влада.

– Да говори ты! – первой не выдержала Алька.

Маша воровато глянула на дверь: только бы не явилась Фло.

– Там, у колодца, стражник. Ну, тот, с перебитым носом. Его Михан с собой в подвал таскает. Он руки пришел мыть. Говорит – полей. Подставил, а они в крови... Вот так пальцы, толстые такие, короткие, – он пытался показать на своей похудевшей руке. – Вот тут шрам на запястье, и вот так, пол-ладони, в крови. Это что же, в Алешкиной, получается?

Маша растерянно оглянулась на Барбу, равнодушно гремевшую посудой. На Алю, застывшую с прижатыми к губам руками. Нет, Славка ошибся! Это просто совпадение!

Аля, не глядя, нашарила на столе кружку с нарисованной зверюшкой и размахнулась, готовая швырнуть об пол. Машка едва успела перехватить ее руку:

– Сдурела? Ты что!

Аля промолчала и зачем-то начала протирать мокрый стол посудной тряпкой.

– Он говорит: «Вот жабеныш упрямый! Его лупят, а он огрызается». А потом еще: «А чего огрызаться-то? За каждое лишнее словечко еще больше влетит».

– Да не переживай так, – вдруг заговорила Барба.

Маша даже вздрогнула, а Славка с надеждой взглянул на повариху.

– Побить-то побьют. Да пока хозяин не разрешит, не рискнет управляющий покалечить или еще чего сотворить. Все ж таки не его добро.

– А что Ласк может за кражу сделать? – Славка впился в женщину взглядом.

Барба покачала головой и снова отвернулась к печи:

– Не было еще у нас в доме такого.

…Вечером все сидели не под лестницей, а в комнате мальчишек. Словно так, за дверью, можно было укрыться от неприятностей. Славка лежал лицом к стене, Костя выстукивал пальцами по краю лавки какой-то сложный ритм. Рик валялся на лавке, закинув руки за голову, и рассматривал потолок. Разговор не клеился. Даже вечная тема побега не всплывала – Славка молчал, а без него как-то не получалось. Огонек на фитильке чуть трепыхнулся. Влад подумал, что масло вот-вот кончится. Интересно, дадут ли им еще или в темноте придется лбы разбивать?

Рик неожиданно сел, мотнул головой, отбрасывая со лба длинную челку:

– А если Алешка не выдержит? Нам тогда конец.

Влад сел поудобнее, прижался спиной к стене и приготовился наблюдать.

– Выдержит, – рывком повернулся Славка.

– Откуда такая уверенность? – холодно усмехнулся Рик.

– А ниоткуда. Просто уверен, и все.

– Классно, главное – очень убедительно, – с иронией бросил Влад.

– Он – выдержит!

Владу показалось, что еще слово, и Славка заедет ему в физиономию. Вот психи! То Рик кидается, то этот.

– Стоп! – подняла ладонь Сима. – Мы что-то можем изменить? Нет. Стоит ли спорить?

– Точно, идиотский спор, – поддержала Аля.