Текст книги "За порогом жизни, или Человек живёт и в Мире Ином"

Автор книги: Инна Волошина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

– Когда ты ушёл из дома, я долго ждал тебя, а потом понял, что ты ушёл надолго. Тогда я в твоём доме установил нечто вроде сигнализатора. С твоим приходом я немедленно получил возврат, так я узнал, что ты вернулся.

– А что произошло за время моего отсутствия, и как долго меня не было дома?

– Ты пробродяжничал больше двух месяцев. И, видимо, не задумывался абсолютно о времени…

– Что ты имеешь в виду, Учитель?

– Разве ты забыл, что истекает срок твоих повинностей? А значит, подходит время более ответственное. Ты должен приступить к работе.

– О! Я совсем забыл… Учитель, что бы я делал без тебя?! Прошло столько лет, как я вышел из-под твоей опеки, а ты всё равно помогаешь мне.

– Я уже говорил, что привязался к тебе, как к сыну. Знаешь, Николай, всё же трудно вот так жить, не заботясь ни о ком. Мои ученики приходят и уходят, я для них лишь наставник и не более. А ведь мне не чужды простые чувства, как стремление к отцовству, желание заботиться и любить дитя, быть ему нужным и полезным. У меня большой нерастраченный потенциал чувств, который накапливается во мне. Всё из-за моей работы. Правда, я не мыслю себя в другом образе. Но всё то, что живёт во мне, просится наружу…

– Учитель! – вскликнул я и прижался к нему с сыновьей благодарностью.

Я очень признателен Учителю за его заботу обо мне. Мне иногда становится не по себе от одной мысли: а если б его не было, или он уйдёт? … Я потеряю с его уходом частичку себя самого, как и с уходом Бена я ощутил некую пустоту, которую никто и ничто не мог заполнить. Я чувствовал себя виноватым перед ним…

– Николай, я вижу, что ты в порядке. У меня есть дела и мне надо спешить.

– Ты уже уходишь, Учитель?

– Да. Но я ещё навещу тебя. А сейчас мне хочется тебя предупредить…

– О чём?!

– Не волнуйся, о твоём отсутствии никто не знает…

– Даже Николос и бабушка? А Óдин?

– Я же сказал тебе – никто. Просто ты должен быть готов в любой миг встретить людей, которые придут к тебе оповестить об окончании времени повинностей и о начале работы, и так далее.

– Что я должен при этом делать?

– Ничего. Только постарайся в эти дни пореже выходить из дома. Где бы ты ни был, тебя найдут, но лучше будь дома. Это мой тебе совет. А пока набирайся сил, отдыхай. Я скоро вернусь. До встречи.

– До встречи.

Учитель ушёл. Мне казалось, что в доме душно, хоть утро было прохладным. Я вышел в сад и остановился у фонтана. Мой замысел удался! Почему-то меня это обрадовало именно в этот миг, хотя я давно уже изменил его вид, сделав искусственно нечто вроде скалы и обсадив вьющимися розами. Я стоял спиной к беседке и, подумал: я уберу её. Беседку сделаю, чуть поодаль от дома в глубине сада, а на этом месте что-нибудь сооружу.

Решив так, я сразу принялся за дело. Разрушить беседку мне не составляло труда: мгновение – и лёгкое облачко осело на землю. Для начала я вскопал землю, где стояла беседка, и засадил её маргаритками. А в облюбованном месте воздвиг другую, совсем не похожую на бывшую, беседку. Обсадил её вьющейся лианой лимонника и принялся расчищать дорожку к ней, и выкладывать затем небольшими гладкими камнями, чтобы не было грязи от земли. Пласты земли с травой с прокладываемой дорожки я укладывал там, где была дорожка к старой беседке, так что всё казалось естественным и давно существующим. Осталось лишь дождаться, пока разрастётся лимонник и оплетёт беседку, да взойдут и расцветут маргаритки.

На изменения в саду у меня ушло несколько дней. Придерживаясь совета Учителя, я не выходил из дома, разве что за продуктами на рынок, я ведь почти ничего не производил сам. У меня в саду росло несколько плодовых деревьев: яблони, груши и сливы. Мне очень нравились персики, но такие, как я хотел бы выращивать, растут только на Радужной, поэтому я отказался от их выращивания. А ещё за домом растут три куста винограда, который я ем, когда он поспевает, и сушу впрок. То, что остаётся в излишке, я уношу на рынок и сдаю распорядителю. Вот и всё! Остальное я приобретаю там же на рынке. За многие годы я уже узнал, где более хорошего качества продукты, и у меня есть постоянные люди, к приходу которых на рынок я стараюсь выйти и взять то, что мне необходимо для питания, ведь те, кто выращивают овощи и фрукты, по-разному относятся к своему занятию.

Я только что вернулся с рынка, как в дом вошёл незнакомый мне человек, по одежде я догадался – рассыльный. Так называют тех, кто находится под чьей-либо опекой и выполняет поручения.

– Николай? – спросил он, войдя в комнату.

– Да, это я.

– У меня к тебе послание. Завтра с утра ты должен быть возле Вселенского. Я встречу тебя и провожу. Вызов связан с началом работы.

– Благодарю.

– До встречи. И не опаздывай.

– До встречи.

Хорошо, что я был дома, и рассыльному не пришлось меня искать. Завтра, так завтра…

Утром я был возле Вселенского. Рассыльный уже ждал меня.

– Я не опоздал?

– Нет. Идём. Тебя ждут, – и он вошёл в здание.

Я следовал за ним по хорошо знакомым коридорам и этажам. Мы поднялись по широкой парадной лестнице на третий этаж и прошли в половину, где ведётся обучение на высших уровнях. Немного пройдя по коридору, он остановился и сказал мне:

– Подожди немного здесь. – И вошёл в одну из комнат. Через несколько мгновений он вышел. – Можешь войти.

Немного волнуясь, я открыл дверь и вошёл в комнату. У окна за небольшим столом сидело трое мужчин, один стоял, глядя в окно.

– Николай Осеёв? – спросил меня один из сидящих за столом в одежде Учителя, все остальные были в белом.

– Да, – утвердительно ответил я.

– Ты знаешь, что истёк срок твоих повинностей?

– Да.

– Теперь ты должен приступить к работе. Какое твоё призвание, определённое до повинностей?

– Я поэт.

– Как давно ты не работаешь над стихотворениями?

– Со дня начала повинностей.

– Значит, был дан запрет?

– Да.

– А в последнее время ты не пробовал писать стихотворения?

– Пробовал, но у меня получается в стихотворной форме записать не более четырёх-шести строк. Зато лучше идёт проза.

– Ты что-то пробовал писать?

– Да. Несколько рассказов.

– У тебя записи с собой?

– Да.

– Дай их сюда.

Я подошёл и положил на стол небольшой блокнот, в который переписал свои рассказы, доработав их. Взял его я на всякий случай, вдруг понадобится. Все трое склонились к нему, изучая написанное. Затем немного посовещались, и со мной стал разговаривать один из мужчин в белом:

– Николай, что тебе всё же ближе – поэзия или проза?

– Поэзия.

– А каково твоё отношение к прозе? К тому, что ты записал в этом блокноте?

– Эти записи я делал для себя, чтобы сохранить возникшие мысли и чувства, когда ко мне вернётся способность слагать стихи в полной мере. Я хотел бы переложить эти рассказы на язык поэзии.

– Значит, ты решил остаться поэтом?

– Да, но если будет слагаться и проза, думаю, поэзия от этого не пострадает.

Как ни странно, я чувствовал себя уверенно и свободно, говорил с ними, как с равными себе. Всё волнение ушло. Меня лишь смущало одно обстоятельство: кто тот человек, стоящий у окна ко всем спиной? И почему он так стоит? Зачем нужно здесь его присутствие?..

– Ты готов к началу работы?

– Да.

– Если есть обстоятельства, вынуждающие тебя на какое-то время воздержаться от начала работы, сообщи о них сразу, сейчас.

– Нет, я свободен и могу начать работу.

Они снова о чём-то посовещались. Заговорил опять мужчина в одежде Учителя:

– Николай, так как за годы ты несколько утратил способности в стихотворчестве, тебе даётся возможность восстановиться как поэту, и только после этого ты можешь приступить к работе.

– Какой срок мне отведён для восстановления?

– Это будет зависеть всецело от тебя. Когда сам посчитаешь, что достиг достаточного уровня развития, обратись к своему наставнику – Ведущему.

– Мне даётся Ведущий? – удивился я.

– Да. Некоторое время ты будешь работать под его началом, пока освоишься с работой. Потом он укажет тебе, где и у кого ты будешь отчитываться о проделанной работе и получать новые задания. Пока же ты под его опекой и подотчётен будешь ему.

– Хорошо. А кто мой наставник?

– Марк, – обратился Учитель к человеку, стоящему у окна.

Марк повернулся, и я его узнал.

– Вот твой Ведущий наставник, – заговорил молчавший всё это время мужчина за столом, – я знаю, что вы знакомы. Марк всё тебе объяснит. А пока вы оба свободны.

– Идём, Николай, – обратился ко мне Марк, – и мы вышли из комнаты, – не удивляйся, что твоим наставником буду я.

– И всё же интересно, почему ты?

– Я должен был присутствовать при посвящении в работу одного из освободившихся от повинностей. Когда же решался вопрос о наставнике, было названо твоё имя и положение. Я догадался, что речь не о ком-то другом, а именно о тебе, и сам попросился в твои Ведущие.

– Почему?

– Ты интересен мне. Я думаю, мы найдём общий язык в работе, и не только. Само Проведение уже в который раз сталкивает нас самым странным образом. Вот я и подумал: знать от предначертанного Свыше не уйти.

– Что ты имеешь в виду?

– Ещё не знаю, но я предчувствую: нам придётся много работать рядом. Я это понял при первой встрече с тобой в Долине Перехода.

– Марк, у меня вопрос к тебе…

– Да, я слушаю.

– Как мне обращаться к тебе? Называть Ведущим, или …

– Зови меня просто «Марк», я не хочу такого обращения ко мне.

– Хорошо.

– Значит, Николай, тебе определён срок на восстановление творческих способностей. Не буду вмешиваться в твои дела. Я оставлю тебя на три месяца. Если понадоблюсь раньше, найдёшь меня через своего Учителя Биатриче Домиано. Если нет, то я найду тебя сам. Сейчас ты свободен и можешь заниматься, чем пожелаешь. Главная для тебя цель – восстановиться как поэт. По положению Ведущего я должен следить за тобой, но не вижу в этом необходимости. Я доверяю тебе.

– Благодарю за откровенность, Марк.

– Если у тебя больше ко мне нет вопросов, ты свободен. Встретимся через три месяца.

– Вопросов нет.

Марк сказал мне всё, что счёл необходимым. Уходя, он добавил:

– До встречи, Николай, – я удивился словам Марка, до этого дня он не прощался со мной.

– До встречи, – отозвался я.

Вернувшись домой, я застал Учителя.

– Как дела? Трудовое начало? – поинтересовался Учитель.

Я рассказал ему всё о событиях последних дней и о том, что моим наставником будет Марк.

– Марк? – удивился Учитель.

– Я тоже был удивлён.

– Это преднамеренно с его стороны, или случайность?

– Случайность. А что, какая-то есть разница?

– Нет, никакой. У меня такое чувство, что вас зачем-то сводит само Провидение.

– Марк высказал примерно то же.

– Ну вот, Николай, у тебя есть ещё немного времени отдохнуть, а потом начнётся трудовая деятельность.

– У меня на время отдыха тоже есть работа.

– То, что ты имеешь в виду придёт к тебе незаметно, само собой.

– Мне хочется поскорее восстановить свои способности. Столько задумок… Надо воплощать их в жизнь, пока они не исчезли в небытие…

– И всё-таки ты выглядишь грустным, Николай.

– Тебе кажется, Учитель.

– Нет, меня не проведёшь. Что тому причина?

– Я не хочу говорить о ней, Учитель. И ты не напоминай мне о ней никогда. Что ушло, то ушло. Ушедшего не вернуть. Во мне по-прежнему живы все чувства. Я верю и надеюсь, что в будущем всё же обрету счастье. Только моей спутницей станет на годы грусть. Я уже не смогу так радоваться всему, как раньше.

– Не говори так, Николай!

– Учитель, моё солнце во мраке и моя звезда поблекла. Никто и ничто не изменит во мне этого ощущения, пока не придёт сказанное Всевышним…

– Что ты имеешь в виду?

– Когда по приходу в этот мир я предстал перед Всевышним, Он говорил со мной. Многих его слов тогда я не понял. Их смысл приходит ко мне постепенно. Всевышний сказал мне: «Любовь ждёт тебя, и не важно в чьём образе она придёт… Иди, высоко подняв голову, и ты её найдёшь здесь». Понимаешь, Учитель? Это не Тамара. Иначе зачем было говорить: «… не важно, в чьём образе она придёт…» Я должен найти Любовь здесь.

– Даже если ты встретишь родственную по духу тебе Душу, вы не сможете соединиться здесь. Лишь на Земле…

– Я готов к такому переходу.

– Что ж, Николай, я не стану тебя переубеждать о солнце во мраке и о поблекшей звезде. Меня тешит то, что в тебе жива Вера и не угасла Надежда. Если в тебе живы Вера и Надежда, то за собой они приведут и Любовь. Не отчаивайся, Николай, жизнь продолжается!

– Да, жизнь продолжается… – я вспомнил слова Бена, и мне снова стало не по себе.

– О чём ты задумался, Николай?

– О Бене… Ты помнишь его?

– Да, конечно. Ты видел его?

– Нет, и не увижу уже. Он на Земле.

– Если хочешь, я могу его найти для тебя и показать его тебе.

– Нет, Учитель, не надо. Я думал о такой возможности, но не хочу…

– Почему? – удивился Учитель.

– Я виноват перед ним и хочу сохранить его образ в памяти таким, каким знал.

– Твоё право… В чём ты считаешь себя виноватым перед ним?

– Я на многие годы забыл о нём. Понимаешь: забыл, а он всегда верил в меня. Он даже оставил мне послание, которое дожидалось меня годы… Годы! …

– Мне знакомы угрызения совести. Николай, ты осознал свою вину, раскаялся. Сознание раскаянности должно облегчить твои страдания и предотвратить в будущем подобные поступки.

– Я виноват…

– Николай, мы все люди. Ошибаемся и о многом забываем. Хорошо, если со временем приходит раскаяние, это не позволяет черстветь душе, а значит, и расти духовно дальше.

– Ты пытаешься меня утешить?

– Нет, я говорю тебе только то, что постиг сам; то, через что прошёл сам… Если хочешь, я поживу у тебя некоторое время, чтобы тебе не было так одиноко и грустно.

– Не надо, Учитель. Мне лучше побыть одному. Я не чувствую себя одиноким уже давно. У меня есть ты, Óдин, бабушка, Николос. Разве я один? Нет, я более не одинок. Я избавился от преследовавшего меня долгое время одиночества. А что до грусти, так она теперь моя сестра. Мы неразлучны с ней.

– Хорошо. Я оставляю тебя. Не забывай навещать время от времени нас.

– Ты тоже приходи, Учитель. Я всегда рад тебя видеть.

– До встречи, Николай.

– До встречи.

– Удачи тебе в творчестве.

– Благодарю.

Учитель ушёл, а я остался один. Если раньше мне не сиделось дома, хотелось быть на людях, то теперь я искал уединения дома ли, на природе ли… Часто уходил из дома просто побродить по окрестностям города. Излюбленным местом уединения стала одна речушка, несколько удалённая от города и скрытая от любопытных глаз невысокой скалистой сопкой. Мне очень нравился живописный уголок в изгибе реки, и я часто бывал здесь. Мне легче думалось и было не так грустно. Это местечко имело особое воздействие на меня. Именно у реки я впервые за многие недели сочинил первый свой стих в этом мире со дня своего прихода сюда.

Как я ни пытался заняться творчеством, ничего не получалось: рифма не шла, мысли несвязно ложились в строки. И, как говорил Учитель: «Всё придёт само собой», так и вышло.

Стихи стали слагаться легко. У меня несколько изменился слог, в отличие от земного он стал более лиричным и насыщенным. Но мои стихотворения были полны грусти и боли. Нечасто в них светило солнце…

До срока, обозначенного Марком оставалась неделя. Я решил подождать, пока он придёт сам, к тому же неделя – это не так уж много. Несколько дней ничего не изменят. Я решил побывать у Николоса. Дома оказалась Лючия, и я, сославшись на занятость, быстро ушёл от них. Учителя не было дома. Зато бабушка очень обрадовалась мне. А ещё я побывал у Óдина. Получилось некое турне перед началом работы. И очень кстати, потому что долгое время я не мог никуда уйти. Марк учил меня работать…

ГЛАВА 13

В назначенный день Марк был у меня.

– Как дела творческие, Николай? Есть успехи или тебе ещё надо время для восстановления способностей?

– Марк, ко мне всё вернулось само собой и совсем недавно. Но думаю, что я могу приступить к работе.

– Ты уверен в своих силах?

– Да.

– Тогда идём со мной. По дороге я всё тебе объясню. Что будет непонятным, спрашивай сразу, не оставляя на потом.

– Хорошо.

Мы вышли за город. Марк взял меня за руку и мы перенеслись на миг в Долину Перехода к тому месту, откуда я не раз сходил на Землю.

– Николай, твоя работа будет проходить на Земле, пока ты не овладеешь определёнными навыками, чтобы вести работу из этого мира.

– Куда мы направляемся сейчас?

– В Скандинавию.

– С кем я буду работать?

– Для начала тебе дана малышка лет десяти-двенадцати. Сегодня ты только познакомишься с ней и с местностью, где она живёт. Идём.

Марк снова взял меня за руку и, пройдя через уплотнение между мирами, мы ступили на землю Скандинавии.

– Николай, ты запомнил место, куда должен будешь приходить?

– Да.

– Тогда ты сейчас вернёшься обратно и снова сойдёшь на Землю. Я буду тебя ждать здесь.

Я был уверен в себе и своих силах, но не имел права не повиноваться наставнику. Вернувшись к дороге, вдоль которой росла ольха, я вновь сошёл на Землю. Ошибки не было.

– Хорошо, Николай. Идём, я покажу тебе девочку, – и Марк быстро зашагал в сторону небольшого села, – вот мы и на месте. Но я что-то не вижу девчушку в доме. Придётся поискать её. Она не могла уйти дальше села.

Девчушку мы нашли быстро. Русоволосая сероглазая девочка играла со сверстниками, отличаясь от них лишь некой медлительностью. Глядя на неё я определил:

– Она мечтательница и фантазёрка.

– Ты не ошибся.

– Скажи, Марк, что я должен делать?

– На сегодня всё. Мы можем вернуться.

– Как вернуться?!..

– Ты удивлён и разочарован, но таков распорядок посвящения в работу.

– Марк, я совсем не устал. Объясни мне хотя бы, что я должен делать после знакомства с местностью и девочкой?

– Хорошо. Я дам тебе следующее задание: в течение нескольких дней ты должен будешь длительно находиться рядом с девчушкой, наблюдать за ней.

– И всё?

– Пока да. Тебе надо освоиться в этой обстановке. Наблюдай за ней, следи за её разговорами со всеми: с детьми на улице, дома с родными и если вдруг она начнёт разговаривать вслух сама с собой.

– Для чего мне это понадобится в дальнейшем?

– Тебе необходимо проникнуться её мыслями, чувствами и образами, которыми девочка живёт. В дальнейшем, когда ты будешь работать с ней, ты должен хорошо знать её говор и слог. Ты понимаешь меня?

– Да, конечно. И как долго я должен наблюдать за девочкой?

– Всё зависит от тебя, насколько быстро ты сможешь уловить её внутренний мир, чтобы, работая с ней, ничего не нарушить.

– Это понятно.

– На сегодня, думаю, всё. Мы можем вернуться домой.

– Марк, можно мне остаться здесь и уже сегодня приступить к работе?

– Если хочешь – да. Я должен в таком случае дать тебе некоторые указания.

– Да, я слушаю.

– Николай, здесь нет ничего особенного, однако, слушай: днём в ярких солнечных лучах тебе будет сложно находить девочку, поэтому больше работай в утренние и послеобеденные часы на Земле. И ещё вот что: ты не должен вмешиваться в её сны. То есть, когда малышка заснёт, ты должен сразу же покинуть её. Она никаким образом не должна тебя видеть и знать. Это запомнить не сложно.

– Я всё понял, Марк.

– Тогда я оставляю тебя. Удачи в работе.

– Марк, а как я смогу найти тебя по возвращении с Земли?

– Разумный вопрос. Я совсем забыл об этом. Ты просто, сосредоточившись, должен вызвать меня по необходимости. Искать меня не надо. Я буду сам приходить к тебе. Больше вопросов нет?

– Пока нет.

– До встречи, Николай.

– До встречи.

Марк ушёл. А я ещё несколько дней находился на Земле, лишь ненадолго возвращаясь домой, чтобы покушать, немного отдохнуть и поработать в саду. Я не мог позволить себе запустить посадки, доведя их до истощения и гибели.

Малышка жила в большой семье среднего достатка. Она была одной из младших дочерей большого семейства. Среди ребятишек она почти ни с кем не общалась очень близко. Из её разговоров с ними я ничего не почерпнул полезного для себя. Так мне казалось. Я лишь заметил в ней особенность: когда её обижали словесно – она была острой на язычок. Если её кто-либо ударит, она скорчит рожицу и уйдёт. Она никогда не отвечала силой на силу.

В семье же каким может быть общение с близкими, когда детей одиннадцать – один меньше другого? Была у малышей нянька. И только с ней моя малышка делилась событиями дня. Когда малыши уложены в постели, няня спускалась в свою комнату возле кухни, и тогда малышка, тихонько выбравшись из кроватки, а она уже спала на нижнем этаже со старшими сёстрами, а не в детской, бежала в комнату к няне и делилась с ней обидами и радостями. Часто рассказывала ей придуманные истории или слушала сказки. Потом, почти засыпая на ходу, шла в кроватку и засыпала.

На наблюдения за ней у меня ушло больше времени, чем я ожидал. Зато представленный мною отчёт о проделанной работе привёл Марка в восторг. Он искренне воскликнул:

– Николай, да ты молодец! Если и дальше так будет продолжаться, то ты легко освоишься с определённой тебе работой.

– Марк, мы сейчас пойдём на Землю?

– Нет. Завтра с утра. Ты отдыхай. Мне надо более полно изучить твой отчёт, чтобы знать всё в точности и не ошибиться при объяснениях.

– Хорошо. Где мы встретимся завтра утром?

– Не спутай, утро по Земному. Я зайду за тобою сам. Так будет всегда, если я не предупрежу тебя об изменениях заранее.

Вечером Марк зашёл за мной, и мы отправились на Землю. Остановились близ деревушки, и Марк начал мне объяснять:

– Прежде всего тебе надо научиться влиять на ход мыслей девочки. Это должно происходить только влиянием со стороны – внушением.

– Как это – влиянием со стороны?

– Ты смотришь на неё и пытаешься воздействовать. Например: она идёт в одном направлении, ты же пытаешься её остановить внушением и повернуть обратно или куда захочешь.

– Марк, зачем это необходимо?

– Таким образом ты будешь знать, что имеешь на неё влияние. Это пригодится в дальнейшем, когда воздействием со стороны ты будешь её мысли и фантазии сначала упорядочивать, придавая им завершённый смысл, а потом рифмовать более удачные моменты. Это понятно?

– В общем, да.

– При работе объясню более подробно.

– Марк, скажи, а каким ещё может быть воздействие на человека?

– Воздействие может оказываться непосредственно на определённый участок головного мозга. Такое воздействие будет прямым, а не со стороны, потому что происходит более глубокое вмешательство в жизненные процессы человека.

– Понятно. Марк, почему воздействие должно быть только со стороны?

– Она ещё дитя. Её сознание хрупкое и очень восприимчивое. Прямому воздействию ты научишься немного позднее, когда будешь работать со взрослыми людьми.

– Ты начал посвящать меня в работу с ребёнка, потому что дитя более восприимчиво? Научившись воздействовать на более слабое сознание, будет легче работать с более сильными? Да? …

– Да, Николай, на сегодня вопросов достаточно, ты любопытен. Но время идёт быстро. Пойдём, я покажу и объясню тебе ещё раз сказанное.

Малышка только что встала и, сидя на кровати, одевалась.

– Смотри, Николай, показываю, как воздействовать со стороны. Сосредоточиваешь внимание на малышке и мысленно ей приказываешь. Вот она берёт один башмачок, видишь?

– Да.

– А я говорю ей: «Положи его и возьми другой».

И действительно, малышка на миг приостановилась в движении и… положила башмачок, который держала в руках, взяла другой и стала его надевать.

Да, сила воздействия у Марка была большой. Мне же было ещё ой как далеко до него. Несколько раз я пробовал воздействовать на девочку, но у меня не всё получалось. Малышка чувствовала воздействие со стороны, но не улавливала моих указаний.

– Николай, её не надо утомлять. Она ребёнок. А потом помни, что воздействовать легче, когда человек находится с утра под влиянием сна и вечером, когда сон овладевает человеком. Или же когда человек ослаблен, вял, подавлен, рассеян. На сегодня на утро достаточно, вернёмся ещё раз вечером. Потом будешь учиться воздействовать со стороны сам. Когда посчитаешь, что овладел в достаточной мере, я как бы проэкзаменую тебя.

– Понятно.

– А теперь, возвращаемся домой.

Вечером Марк зашёл за мной, и мы вновь спустились на Землю. Марк, ещё раз показывая, прокомментировал воздействие со стороны. Несколько попыток с моей стороны не дали никаких результатов. Всё было, как и утром: малышка реагировала на меня, но не слышала приказа.

– Николай, на сегодня достаточно. Завтра вернёшься и будешь работать сам.

– Хорошо, Марк.

На обучение воздействию со стороны у меня ушло около месяца. За это время Марк дважды навещал меня. Я очень переживал, что плохо продвигаюсь вперёд. Марк же ободрил:

– Не переживай, получится хоть раз, считай, что научился. Всё будет хорошо.

И Марк оказался прав. У меня получилось остановить девочку, идущую к няне, и вернуть её в комнату. В этот вечер я уже больше не делал попыток воздействовать. Зато на следующий – пробовал несколько раз, у меня получалось, хоть и давалось с трудом. Ещё несколько дней я отрабатывал воздействие, а потом вызвал Марка. Он остался доволен моими успехами. И я получил очередное задание:

– Теперь ты будешь заставлять девочку перед сном думать и ненавязчиво внушать склонность к завершённости возникающих историй. Полагаясь при этом только на свою интуицию. Результаты воздействия будешь получать, наблюдая за ней по возможности в течении дня, из её разговоров и, может быть, высказанных мыслей вслух. Это понятно?

– Да.

– И ещё: как только заметишь результаты воздействия, вызовешь меня, – продолжил Марк.

– Больше указаний не будет?

– Нет. Удачи в работе.

– До встречи, Марк.

Марк дал мне указания, и я принялся за работу. Научившись влиять на малышку, я легко вступал с нею в контакт. Мне не составляло труда, когда она оставалась одна, вводить её в задумчивость. Я навевал ей мысли о рассказанных старой няней сказках, возвращал её к придуманным ей же историям. Я достаточно долго уже общался с ней и слышал её фантазии. Малышка задумывалась, что-то бормотала, но я не мог разобрать её высказываний. Тогда я решил задать ей нечто вроде программы: поделиться своими мыслями с няней, потому что няня больше других была привязана к девочке и всегда с интересом выслушивала детские фантазии.

Замысел удался.

Дальше я не мог действовать сам без Марка. И я вызвал его. Снова Марк проверил мою работу и дал мне новые указания:

– Старайся ненавязчиво подводить её мысли к рифме, и пусть при более строгом воздействии с твоей стороны девочка записывает слагаемые строки. Для начала направляй её мысли на определённые сюжеты, а если уловишь то, о чём она думает, старайся углубить её заинтересованность в возникших мыслях.

Я делал всё в точности, как указал Марк. Однако малышка не желала записывать сложенные строки. Как я понял несколько позднее, она запоминала их и, время от времени, повторяла. И всё же у неё должно возникнуть желание записывать стихи, чтобы они сохранились. Тогда я решил воздействовать на малышку через няню.

Когда девочка вновь делилась с няней событиями дня, она прочла ей вновь написанные четыре строчки. В этот момент я решил внушить няне попросить малышку прочесть один из ранее сложенных стишков в шесть попарно рифмованных строк. Мне удалось!

На просьбу няни девочка откликнулась, но вспомнила лишь четыре строки и, как ни старалась, не могла вспомнить последние две… Мне везло! Няня напомнила ей эти строки. Девочка ликовала, а я через няню воздействовал на неё: няня по моему внушению посоветовала малышке записывать стихи. Девочка согласилась, но при условии, что няня расскажет ей и то, что она сама уже успела забыть. Следующим вечером в небольшой тетрадке по-детски коряво были записаны стихи, в том числе и под диктовку няни.

Успех небывалый! Я был счастлив удаче, но не знал, как Марк отнесётся к моему самовольству, ведь мне позволено работать только с малышкой. Сделав отчёт о проделанной работе, я вызвал Марка. Он изучил мой отчёт при мне же. Просмотрел его несколько раз, что наводило меня на мысль: я допустил в работе ошибку, вмешав няню. Однако Марк улыбнулся:

– Николай, а ты неплохой нашёл выход из положения. Хотя тебе было сказано работать только с малышкой, но ты не допустил непозволительного, использовал лишь воздействие со стороны.

– Что мне будет за нарушения, Марк?

– Ничего! Нарушений нет! Просто выход из создавшейся ситуации необычен.

– Мне просто повезло с няней. Я не ожидал от неё подобного. Она, оказывается хранила в памяти её стишки, вот я и решил воспользоваться ситуацией.

– Что я могу тебе сказать? Ты неплохо поработал. Основные положения ты знаешь. Я доверяю тебе, поэтому даю тебе свободу действий. Периодически будешь предоставлять мне отчёты о работе. С этого дня ты – её Ведущий. Работать будешь с ней до тех пор, пока она не станет самостоятельной в своём творчестве.

– Чем определяется самостоятельность в творчестве, Марк?

– Самостоятельность приходит с возможностью и способностью без чьей-либо помощи работать с информацией мысли и идущими нитями Космоса. Это понятно?

– Понятно. Значит я буду вести девочку до тех пор, пока она не станет без моей помощи работать с информацией и сама рифмовать возникающие мысли?

– Да, так.

– А что за нити, идущие из Космоса?

– Объясню. Ей с рождения заложен дар к стихотворчеству. Ты поможешь ей развить в себе этот дар. С определёнными навыками она получит возможность в некотором роде общаться с Космосом, не напрямую, а через дарованный ей дар.

– Каким образом?

– У неё возникает замысел стиха, его сюжет. Она с началом работы силою мысли и воображения выходит в Космос, откуда черпает возвышенность и одухотворённость. Это и есть нити Космоса.

– Ты хочешь сказать, что нити Космоса – стремление к возвышенности слога, или, иначе, поэтичность, одухотворённость, сила мысли, воображение?

– Да, Николай, ты сообразителен…

– Марк, то же самое делалось и со мной, когда я был на Земле?

– Да, в какой-то мере тоже. С каждым человеком работа ведётся индивидуально.

– Что будет со мной, когда девочка приобретёт творческую самостоятельность? Мне будет дан другой подопечный?

– Конечно, это теперь твоя работа надолго.

– Выходит, что я в какой-то степени Учитель… – высказал я мысль вслух.

– Почему же в какой-то степени? Ты и есть Учитель, только Учителя ведут разные дисциплины. На твою долю выпал творческий удел. Разве тебе не нравится твоя работа?

– Отчего же? Мне очень интересно работать.

– Я рад за тебя, что ты нашёл своё призвание.

Пока Марк не дал мне свободу в деятельности, я не мог никуда уйти без его ведома, потому что был ему полностью подотчётен… На работу с девочкой из небольшой деревушки в Скандинавии у меня ушло около десяти лет. Я был свободен в действии, меня не обременяло ни что, поэтому я мог свободное время проводить как мне хотелось. Я был благодарен Марку за данную мне такую возможность.

Я проникся силою мысли к девчушке. Иначе сказать – вошёл в её канал. И когда она испытывала желание записывать возникшие мысли в стихах, я чувствовал её желание. Оно звучало во мне особыми импульсами, которые я ни с чем не мог спутать и слышал, где бы я ни находился. Так было со всеми, с кем мне довелось работать. Следующим же моим учеником был взрослый мужчина. С ним я работал вместе с Марком и лишь непродолжительное время. Очевидно, чтобы я мог приобрести ещё определённые навыки в работе.