Текст книги "Дар Близнецов (СИ)"

Автор книги: Инна Георгиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

NN

«…Основные положения клеточной теории, ее значение…» – бубнил учитель, и мы, кто сосредоточенно слушая, кто лежа на парте в надежде, что удастся хоть немного выспаться, вяло водили ручками по тетрадям, записывая конспект.

– Хорошо, начитка закончена. Теперь разбейтесь на команды по три человека, – я подняла взлохмаченную голову, помассировала виски и оглядела класс. Похоже, студены не в первый раз выполняют подобные манипуляции, поскольку уже спустя несколько секунд надо мною нависли кареглазый высокий парень и сильно накрашенная девушка.

– Привет! Будешь с нами в команде? – жизнерадостно заявили они, хотя мне после вступительной речи школьного биолога хотелось пойти и закопаться под ближайшим кустом. – Нам как раз третьего не хватает. Это – Керри, а я – Чендлер.

– Гот?

– Нет, – Керри подняла к небу свои большие подведенные черным глаза и скорбно вздохнула. – Эмо.

– Блин, – только и смогла выдавить я, вновь опуская голову на парту. Что ж мне так не везет, а? – Ладно. Я с вами. Что делать нужно?

– О! Это просто! – весело затараторил Чендлер. – Берешь вот это стеклышко, кладешь на него сверху… аккуратно… пинцетиком…

– Слушайте, а вы в этой школе давно учитесь?

– Всю жизнь, – печально ответила эмо.

– Тоесть вы здесь всех знаете?

– Ну да, – оторвался от стеклышек Чендлер. – А что?

– Просто хотела больше узнать о своих одноклассниках.

– Хм…, – мальчишка отложил пинцет и завертел головой: – Вон видишь того парня в кожаной куртке? Это Марк. Он капитан школьной команды по футболу и у него… эээ… сложный характер.

– Задира? – вставила я. Чендлер пожал плечами:

– Можно и так сказать. А вообще – просто урод. Рядом с ним, худая такая блондинка, это – Глория.

– Они встречаются? – я вспомнила, что уже видела недавно Глорию. Именно она приглашала меня принять участие в эротической автомойке.

– Ага. От случая к случаю. Это самая популярная пара в школе. С них кормится стая Джен и ко.

– Кто?

– Команда школьных сплетниц, – с непередаваемым отвращением пояснила Керри. – Не менее популярны, чем наши футболисты. А они, между прочим, не так паршиво играют, как можно было бы ожидать, зная, кто у них капитан.

– У нас любят придерживаться традиций. Капитан команды встречается с лидером группы поддержки, а все остальные греются в лучах их славы, завидуют, обсуждают, но стараются дружить.

– Ага, – ребята переглянулись и понимающе хмыкнули.

– А… – осторожно начала я. – Что бы вы могли сказать о Уолтоне Джоуле?

– Ну… – протянул Чендлер. – Он особенный.

– Это как?

– Ха-ха, так, что мы первое время считали его не то оборотнем, не то вампиром.

Я подняла брови в недоумении:

– В каждом человеке есть что-то особенное. Чем же он так выделяется?

– Ты права. Мы все – уникальны, – серьезно ответила эмо. – Но Уолтон – просто король загадок. Он никуда не вмешивается, ни с кем не поддерживает теплых или романтических отношений, никуда не ходит за компанию. Мы даже не знаем, откуда он явился.

– Уолтон не местный?

– Не-а, – покачал головой Чендлер. – Он всего три месяца как приехал в город. Говорят, живет с дядей на окраине.

– И еще… – шепотом продолжила Керри. – Он так выглядит… Ну, прям как ты…

– Прости?

– Не извиняйся, – благодушно махнула рукой эмо. Похоже, я слишком хорошо воспитана для этой местности. – Мы сначала тоже не приняли тебя за человека.

– Да вы что? – съязвила я.

– Точно, – понизил голос Чендлер. – Сначала мы решили что ты или фея…

– Но для феи ты как-то великовата…– перебила его эмо. – Они, знаешь ли, маленькие такие, с крылышками.

– Или мутированная эльфийка.

– А… – опешила я. – Почему мутированная?

– У тебя уши не острые.

Убийственный аргумент. Я посмотрела на две доверчивые физиономии, ожидающие жутких подробностей о том, как я пережила мутацию и покачала головой:

– Ребята, а что вы курите?

– Мы не курим, – пакостливо улыбнулась девочка. – У нас… хм… другое лекарство от скуки.

Я молча взяла стеклышко, повертела его в руках, придвинула к себе микроскоп и углубилась в биологию.

4 часть Не так важно, веришь ли ты в удачу, как важно то, чтобы удача поверила в тебя

NN

Проснувшись, я еще долго лежала в постели, переворачиваясь с боку на бок, и пыталась синхронизировать в голове все события минувшей недели. Получалась не слишком привлекательная картина. Вернее, если бы моей целью было приобретение новых знаний, или общение с как можно большим количеством странных и чрезвычайно странных личностей, можно было сказать, что план выполнен на все сто.

– Ладно, не нужно нервничать, – наконец, пробормотала я и села в кровати. – В конце-концов, время еще есть.

Подойдя к трюмо, я вытащила щетку. Под ней оказался высушенный кленовый листок. Красивый такой, большой, бордовый, как будто с ветки упал только вчера.

– Если через неделю не будет результатов, тебе найдется применение, – я положила листок обратно и нахмурила брови. Итак, решение принято. За работу.

Интересно, что одевают местные школьницы для участия в эротических автомойках?

Когда я спустилась на кухню, Магда как раз пекла блинчики. Увидев мой наряд, она охнула и уронила лопатку:

– Сегодня особенный день, госпожа?

– Да. Суббота.

Магда задумалась:

– Мы сменили вероисповедание?

– Нет. Но хорошо, что ты подняла эту тему. Надо узнать, ходит ли местное население в церковь. Если помнишь, жители маленьких городов Туманного Альбиона весьма религиозны. Где наши газеты?

– Подшивка за неделю на журнальном столике, госпожа. Как вы и просили – только "Утренние Новости". Хочу сказать, что я сомневаюсь в правдивости многих статей. Местная газета недалеко отошла от бульварной прессы. На первые полосы выносят сплетни о паранормальных явлениях.

– Что-нибудь заслуживает внимания? – на всякий случай уточнила я, хотя и знала, если бы в газете проскользнула хотя бы буква по нашему вопросу, Магда тотчас бы доложила.

– Нет, госпожа. Сплошные инопланетяне. Как будто им больше делать нечего, как чью-то капусту по ночам воровать.

– Поверь, Магда, это нам только на руку. Даже если что-нибудь неординарное вдруг случится, местные жители пропустят это как очередную выдумку. Благо, мы с тобой сделаем все от нас зависящее, чтобы подобных новостей в местной газете было как можно меньше. Именно для этого нам следует слиться с толпой. А завтра воскресенье. Многие религии требует посещения церкви по воскресеньям. Если в Мистик Хоул это принято, не вижу причин привлекать к себе внимание, отказываясь от соблюдения общих правил.

– Я могу пораспрашивать соседей.

– Отличная идея. К сожалению, мое окружение не приветствует разговоры о духовности. Но я тоже попытаюсь что-нибудь выяснить.

– Вы собираетесь на встречу?

– Ты об этом? – я развела руки, в полной красе демонстрируя выбранный наряд. – Да. Школьная тусовка. Не переживай, я накину рубашку.

– О, да, – закивала экономка. Похоже, она сомневалась, что рубашка хоть как-то поможет. Я отложила газеты – действительно, полная чушь.

– Думаю, нам следует продолжать их покупать. На всякий случай.

– Да, госпожа.

– Который час?

– Половина одиннадцатого.

– Все, мне пора.

– Но как же блинчики?

– Магда, – рассмеялась я. – Мы обе знаем, кому эти вкусные блинчики пригодятся больше. Не налегай на сгущенку – в ней много холестерина. Лучше мед. Пока!

Пежо, или Пыжик, как я его любя окрестила, радостно мигнул мне фарами. Помню, как удивилась Магда, когда я сказала ей, какую именно машину купить. "Порше?" – переспрашивала она снова и снова. Но скажите, ради всего святого, что в этой дыре делать с Порше?

Для проведения мероприятия школьная "ударная команда", состоящая в основном из группы поддержки, одолжила на время какой-то плац за зданием школы. Ведра, мыло, полотенца и разные чистящие средства они притащили с собой. Кроме того, по всему городу расклеили объявления о том, где, когда и как именно можно вымыть машину.

– Ты все-таки приехала? – подплыла ко мне все та же анорексическая красотка, которую, как я уже сейчас знала, зовут Глория. – Вот тебе ведро, мыло и тряпка.

Я пожала плечами, и наклонилась было за инвентарем, но меня остановили:

– Эй, это же эротическая автомойка! В рубашке нельзя!

– Снять?

– Пожалуйста! – съязвила блонда. И я сняла. Что ж, эротики на школьной территории разом стало больше. Я почувствовала, как на мне останавливаются взгляды, и услышала, как слюна капает на асфальт с высунутых языков. Костюмчик удался. Миниатюрные джинсовые шортики из потертой голубой ткани и такой же крошечный корсет. Он скрывал все основные детали, но, как я всегда говорила, ничто так не преподносит твои достоинства, как корсет, который тебе чуточку мал. Если к этому добавить босоножки на шпильке и распущенные серебристые волосы до середины бедра, то вы понимаете, почему Глория вдруг страстно пожалела о своей просьбе. Но требовать, чтобы я надела рубашку обратно ей показалось глупым, потому местная Королева фурий только злобно зашипела, развернулась на каблуках и ушла искать себе более покладистую жертву.

– Если бы я знал, что здесь будет так жарко, я бы прихватил с собой зонтик.

О, ну разумеется! Кого еще могла нечистая принести именно в этот момент!

– Уолтон Джоэл, – обернулась я. – Давно не виделись!

Хм, а мальчишка действительно хорош. В черных брюках с крупной блестящей бляхой на поясе, босиком и в черной же рубашке, полностью расстегнутой и обнажавшей мускулистый торс, он выглядел как мечта юной семнадцатилетней девочки. Но мне не было семнадцать и, хотя кубики на его животе притягивали взор, они не обладали той мистической силой, когда в погоне за красивым телом ты готов позабыть все на свете.

– Странно, – окинув его оценивающим взглядом, пробормотала я. – А вот меня заставили снять рубашку.

– Специально для тебя закачу рукава, – улыбнулся он в ответ и подхватил ведро. – Какую машину будем мыть?

– Не все ли равно?

– Нужно спросить у Глории.

– Вот и займись этим.

– А почему я?

– Потому, что если спросишь ты, то нам, скорее всего, достанется вон тот чистенький Кадиллак. А если я – то, наверняка, джип в последнем ряду. Такое впечатления, что он только что с сафари вернулся.

Уолтон засмеялся:

– Логика ясна, но джипа нам не видать. Это машина Марка. Глория сама им займется. Или ты думаешь, она позволит тебе наклониться перед своим парнем?

Я представила реакцию молодой ведьмы и тоже улыбнулась:

– Не будем дразнить судьбу. Давай просто присоединимся к кому-нибудь.

– У меня есть идея получше.

Уолтон взял меня за руку и радостно препроводил к старенькому Форду. На месте водителя этой машины, я бы не купаться ее отвезла, а сразу на свалку. В ответ на мой жалобный взгляд, мальчишка сверкнул глазами:

– Это – моего дяди. Давно обещал ее вымыть. За работу!

Охо-хо-шеньки, джип был бы не многим хуже…

– Внутри убирать? – устало спросила я где-то через час, когда моя половина машины сверкала, как только может сверкать столетняя, повсюду исцарапанная тачка. По крайней мере, теперь хотя бы можно было понять, что где-то в годы Великой Гражданской войны машина была красного цвета.

Я открыла дверцу, вздохнула и поставила колено на сидение. Под ним что-то хрустнуло. Осторожно убрав ногу (надеюсь, хозяин не слишком расстроиться от потери только что сломанного предмета), я подняла сегодняшнюю газету УН и вытащила на свет старинное ожерелье. Оно представляло собой длинную цепочку из потускневшего серебра и крупный кулон из натурального камня.

– Это лучше не трогать, – аккуратно вытянул цепочку из моих рук Уолтон. Было видно, что он раздасован тем, что не спрятал вещь лучше. Я виновато улыбнулась и побыстрее перевела разговор в другое русло. Но краем глаза успела заметить, в какой карман парень кладет ожерелье и что делает он это очень осторожно, будто боится повредить или лишний раз дотронуться. Мне показалось, что я не в первый раз вижу эту вещь. И, возможно, я однажды уже держала ее в руках. Что-то подсказывало, что это был очень важный момент, который я должна хорошо запомнить. Нужно срочно выяснить, что это за камень, кому он принадлежал и почему Уолтон Джоэл так не хочет, чтобы кто-нибудь видел это ожерелье у него.

5 часть – Бога нет. Карл Маркс. – Карла Маркса уже нет. Бог.

NN

– Госпожа! Госпожа! Не изволите ли проснуться?

– Изволю, – нехотя буркнула я из-под одеяла. Вытянув руку, нащупала на прикроватной тумбочке мобильник и утащила его в постель. Что-то я замерзла этой ночью. Может, оставила окно открытым? Хотя на улице теплее, чем в доме – лето едва закончилось. Если бы не абсурдность этого предположения, я бы подумала что заболела.

– Брр… – кутаясь в одело, я поднесла к глазам старый будильник, оставшийся в доме в наследство от прежних хозяев. Который сейчас час?! – Магда! Семь утра!

– Верно, госпожа. И воскресенье.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но ты разбудила меня ни свет ни заря в выходной день!

– Вы как всегда правы, госпожа. Но, как и было договорено вчера, на утро у нас запланирован поход в церковь. Ваш воскресный наряд на комоде.

– Неужели они все-таки верующие? – обреченно спросила я у бархатного балдахина.

– На самом деле – нет, госпожа, – бодро ответила Магда из-за двери. – Верующие только люди моего возраста. Молодежь в церковь обычно не ходит.

– Тогда зачем ты меня разбудила?

– Я подумала, вы захотите самостоятельно принять это решение. Знаете, отказываться от Бога нужно сознательно.

Некоторое время я пролежала молча, пытаясь уловить причинно-следственную связь между тем, что Магда меня сегодня разбудила и тем, что предшествовало этому событию.

– У нас что, соседи – баптисты?

– Нет, обычные католики. И если бы вы познакомились с семьей священника, который живет к востоку возле старой мельницы, вы бы тоже приняли для себя эту веру. Хотите, я приглашу их сегодня на ужин?

Этого еще не хватало. То, что каждая церковь сражается за свою паству и пытается ее приумножить, – общеизвестный факт. Но не нужно это делать за мой счет.

– Магда, – я все-таки выползла из кровати и открыла дверь. – Пройди. Сядь. Да просто на кровать садись. Слушай. Я не против, если ты будешь ходить в церковь, верить в Бога, делать пожертвования и так далее. Это – твой выбор. Я его приму. Но ты, пожалуйста, вспомни сейчас кто мы такие, и что здесь делаем. Мне очень жаль, но за все время существования нашего рода, нас, может, и принял какой Бог, но вот с церковью как-то не сложилось. И мне очень не хочется начинать в этом маленьком городке религиозную войну. Ты понимаешь, к чему я клоню?

– Госпожа, – очень твердо ответила экономка после минутного размышления. – Я верна вам. И буду с вами до конца. Пойду готовить завтрак.

Магда ушла, а я почувствовала себя гадкой и мерзкой. Честное слово, спроси меня кто, и я бы ответила, что всегда стараюсь прислушиваться к мнению других. Не подавляю их своей волей. Не заставляю менять принятое решение. И уж точно не лишаю возможности быть прощенным. Верить в избранного Бога. Но когда появляется необходимость принятия решения, я отступаю от своих благородных принципов, и делаю все не так. Магда поддается внушению. А мне не нужен рядом человек, способный во благо чего-то Высшего, поступить по другому, нежели велю я. И мне приходиться заставлять ее сделать выбор: либо остаться со мной, либо уйти. Это неправильно. Я считаю Магду своей подругой, а друзья так не поступают.

– Но довольно заниматься самобичеванием! – отвесив себе мысленный подзатыльник, я решительно открыла окно. – Ох, ты ж мама моя дорогая! Какой ветер!

На улице было градусов пятнадцать, не больше. Небо затянули тучи, не черные грозовые, а серые, мрачные, словно кисель, без начала и без конца. Лес тревожно замер. Из привычных звуков было слышно только как ветки гнутся на ветру.

– Интересно, а в Северной Америке бывают торнадо? – пробормотала я, бросая взгляд на куст роз внизу. Словно в ответ, ветер как голодный зверь, ударил по цветам и взметнул вверх целую тучу лепестков вместе с листьями и мусором. Я протянула руку и схватила розовый полумесяц. Задумчиво повертев его в пальцах, я осторожно прикрыла окно и положила находку в верхний ящик комода.

6 часть В средние века женщин, умеющих летать на метле, считали ведьмами и сжигали на костре Andrew Kozak

Ах, если бы рабочая неделя проходила в том же темпе, что и выходные! Так ведь нет. Суббота и Воскресенье, словно в салочки со временем играют, а Понедельник тире Пятница тянутся так медленно, что хоть пинками подгоняй.

Будильник зазвонил на рассвете. Я мысленно послала его к черту, перевернулась на другой бок и минут десять отважно сражалась с собственной совестью.

– Ладно, – наконец, сдалась я. – Встаю!

Сегодня был не только очередной день знакомства с неорганической химией, но и день преумножения своих капиталов. Мой метод делать деньги из воздуха был особенным.

– Доброе утро, Магда. А раскинь-ка карты!

Вот странно. Если карты брала в руки я, они всегда показывали такую чушь, что по ним не то что жить, десять метров пройти было невозможно. Зато никто другой не умел читать готовую картину как я. И неважно с чьих рук она появилась – пятилетней девочки или моей верной экономки – судьба открывалась будто на ладони. Конечно, у всех случаются проколы – бывали дурацкие расклады, но еще ни единого раза моя интуиции меня не подвела. Я точно знала, когда нужно гадать, сколько раз сбрасывать, какой рукой тасовать, а порой и результат угадывала до того, как последняя карта ляжет на стол.

Магда привычно взяла колоду, раскрыла ее веером, смешала карты и выложила их на стол рубашками вверх.

– Вот эту и эту убери.

– На что гадаете, госпожа?

– Сначала на деньги. Потом, если получиться, просмотрим судьбу в целом. Дай-ка листок.

Магда протянула мне альбомный лист, ручку и с любопытством подсела ближе. Я начала переворачивать карты и записывать увиденные результаты. Краткое обозначение и, напротив, необходимое действие.

– Мг-г, – продать… – закончила я. – Отправь это, пожалуйста, по факсу моему брокеру.

В отличие от экономки, которой было жутко любопытно, и которой я уже раза три пыталась объяснить смысл моих действий, брокер хорошо понимал и сокращенные названия ценных бумаг в портфеле и то, что ему предстоит с ними сделать. Мне пришлось сменить трех посредников, прежде чем появился тот, который не задает вопросов и действует исключительно согласно распоряжениям.

– Теперь попробуем посмотреть судьбу… Магда!

Экономка повторила действия. Я долго рассматривала карты, пытаясь отыскать лишние, потом молча сгребла все в одну кучу и вздохнула:

– На сегодня достаточно.

– Мне жаль, – расстроено покачала головой экономка.

– Ничего страшного. Я подозревала, что так будет. Хотя и надеялась на помощь.

– Вы будете что-то предпринимать по поводу..?

– Не сейчас.

Магда кивнула и засуетилась по кухне. На завтрак был омлет, бекон и овсянка. Я сразу вспомнила, как несколько лет жила в Англии. Не знаю, кто там что говорит, но длительное пребывание в этой дождливой стране никак не способствует привыканию к английской кухне. Скорее наоборот. Вы начинаете люто ненавидеть одно только воспоминание о ней. Я вяло размазала кашу по тарелке, жалобно посмотрела в непроницаемое лицо экономки и принялась есть.

После вчерашнего разгула природа успокоилась. Лес снова загомонил птичьими голосами, небо очистилось от своих серых скучных покрывал и сейчас сверкало чистейшим аквамарином. Я подняла глаза на солнце и, не жмурясь, несколько секунд смотрела прямо на слепящий диск. Никто из таких как я не мог бы повторить этот подвиг. Впрочем, он вообще редко кому под силу. А мне ничего. Пару секунд вижу только разноцветные круги, которые с бешеной скоростью мелькают туда-сюда. Потом и это проходит. Но мне нравится смотреть на солнце. Словно становишься частью чего-то очень большого. Даже не так. Словно это что-то очень большое становиться частью тебя, поглощает тебя и ты вся отдаешься ему, безрассудно и, в моем случае, слава Высшим – без последствий.

– Привет, Пыжик, скучал? – могу поклясться, машинка улыбнулась.

У школы как всегда была толпа народа. Все что-то обсуждали, кто-то дрался, кто-то кого-то целовал так, будто хотел съесть. Ко мне на скейте подлетел недавний знакомый с биологии – Чендлер. Я едва успела закрыть дверцу машины, иначе этот укуренный подросток снес бы ее напрочь.

– Ты что, еще не понял, где у этой штуки тормоз? – рявкнула я.

– О-о-о! – поднял он руки. – Кто-то не в юморе! А я с дарами! Держи!

И мне в руки упала очередная листовка.

– Блин, этим школьникам больше заняться нечем?

– Пятница, вечер. У Энтони родители уезжают, и он устраивает пати. Будешь?

– Я даже не знаю, кто такой Энтони.

– А какая разница, – пожал плечами Чендлер. – Главное, что это будет суперская вечеринка. Первая в этом году после тоскливых летних каникул.

– Кстати, а когда они обычно начинаются? Ну, летние каникулы?

– Ты чего? Совсем, да?

– Что значит "совсем"? – нахмурилась я. – Во Франции, знаешь ли, учебный год длится несколько дольше, количество семестров отличается и… ты что, просто ответить не можешь?

– Ну, прости, – махнул рукой парень. – Не хотел тебя обидеть. В конце июня мы сдаем экзамены. Обычно официальная вечеринка после них, а неофициальная – за несколько дней до.

– Ясно, – я сжала листовку и пошла в школу.

– Так ты будешь в пятницу?

– Посмотрим, – даже оборачиваться не хотелось. И так знаю, что он пялится на мой зад, словно любимую мягкую игрушку обнимая свой скейт. С другой стороны, если мы не хотим, чтобы парни любовались нашей фигурой, зачем тогда надеваем такие короткие обтягивающие юбки?

После того, как я нечаянно чуть не угробила ожерелье Уолтона, к которому он, очевидно, питал очень нежные чувства, парень больше не попадался мне на глаза. И это странно, потому что в течение всей предыдущей недели я буквально кожей чувствовала его присутствие повсюду, куда бы ни пошла. А тут на тебе – только захотелось познакомиться ближе, и мальчишка пропал.

На химию он не пришел. Впрочем, я бы тоже с радостью ее прогуляла, а потому сильно не удивилась. Физика и Физкультура у нас были порознь. Специально для Мадам Орангутанг я купила новенькую форму в местном спортивном магазине. Короткие шортики и узкий топ. Пока Мадам приходила в себе от шока, а я бежала очередной кросс, девчонки успели разбиться на команды и сыграть пару партий в выбивного. Вообще, я вам скажу, жуткая игра. Девочки словно с цепи сорвались – молотили мячом друг друга так, что я думала, с поля унесут несколько трупов.

Потом была легкая атлетика, которая для меня оказалась все тем же кроссом, только теперь на более длинную дистанцию. Видимо, Мадам Орангутанг все-таки решила меня уморить. Ага, как же! В общем, под конец, мы прыгали со скакалкой, при этом я, как особо одаренная, прыгала на спец заказ от милой учительницы. И все равно не устала. Так тебе, Гитлер в юбке!

– Слышь, новенькая, – подошла ко мне в душе какая-то очередная блондинка. С такой брезгливостью на красивом лице как она смотрел на меня, я не разрешаю себе смотреть даже на тараканов.

– Ну?

– Ты неплохо натренирована.

Спасибо за констатацию факта. Я подняла вверх брови в ожидании продолжения.

– Меня зовут Меган. Ты ведь Сильва, да?

Я вздрогнула, но тут же взяла себя в руки:

– Сильвия.

– Как знаешь, – отмахнулась барышня. – Я выступаю в группе поддержки. Сейчас мы ищем кого-то на замену в основной состав и, думаю, ты нам подойдешь. Приходи на отбор в эту среду в спортзал после уроков.

– Хм… Хорошо, – я вытерла лицо и потеребила копну влажных волос. Они темным водопадом легли на плечи. – Я подумаю.

– Что?! – оскалилась девчонка, но я не стала ее слушать. Вступить в школьную команду поддержки вдруг показаться не такой уж дурной идеей. В конце-концов, разве не об этом ли мечтает каждый американский тинэйджер женского пола от тринадцати до восемнадцати лет?

А Уолтона не было и на литературе. Я бросала косые взгляды на его пустую парту и думала, будет ли это странно, если на этот раз я заявлюсь к нему в гости? Тем более, у меня есть повод. Мы одноклассники и я могу за него волноваться. Вдруг он заболел или у его дяди неприятности? Может, ему нужна помощь? Он ведь помогал мне все это время, почему я не могу отплатить ему той же монетой?

– Он вам что, нравиться, госпожа? – удивленно спросила Магда, когда я решила поделиться с ней этими аргументами.

– С чего ты взяла?

– Ну… Очень похоже…

– Нет, Магда, я не влюбилась. Просто… ты знаешь, мне без него скучно. Я успела привыкнуть к его постоянному присутствию. Хотя, основная причина, это, конечно, ожерелье.

– Хм… Если дело в ожерелье, почему бы вам не покопаться в книгах? Может, вы там обнаружите какую-нибудь информацию?

– Точно! Магда – ты гений! Как я сама до этого не додумалась?

И на следующий день после занятий я отправилась в единственную библиотеку Мистик Хоул.

7 часть Нам нравятся люди, которые смело говорят нам, что думают, при условии, что они думают так же, как мы Марк Твен

Между прочим, эта самая библиотека была не так плоха, как можно было ожидать. Трехэтажное большое здание, заставленное книжными полками и столами для чтения. Здесь даже были три или четыре компьютера, что, зная как библиотекари мелких городков относятся к технике в своей вотчине, выглядело диковинным чудом.

Но, несмотря на помощь современно техники, меня все равно постигла неудача. Я пересмотрела все книги по драгоценным камням, по известным ювелирным украшениям, по магии и оккультизму… но не нашла и намека на странное ожерелье Уолтона. И чем дольше я там сидела, тем яснее понимала, как это бесполезно.

– Ну что, книги дали ответы на ваши вопросы, леди? – мягким басом спросила у меня на выходе седая библиотекарша. Не желая ее расстраивать, я кивнула и еще долго слышала в след хвалебные оды печатному слову.

Было около шести вечера, когда я вышла на центральную площадь города. Людей было не так чтобы много, но это, наверное, только в сравнении с Парижем. Для Мистик Хоул на площади была толпа. Почти все столики в ближайших кафе были заняты, но я все-таки смогла отыскать один для себя. Заказав кофе и два кроасана, вместо которых в результате получила булочку из слоеного теста, посыпанную толстым слоем сахарной пудры, я достала ноутбук и залезла в Интернет. Если молчат книги, может во всемирной паутине найдется лучик света по моей теме.

"Да, нужно обязательно это сделать. Именно сегодня!"

Я подпрыгнула от неожиданности и заозиралась по сторонам. Слова были слышны так четко и громко, словно кто-то сказал мне их прямо на ухо.

– Странно… – вокруг находилось множество людей, но среди них не было ни одного подозрительного шутника. – Наверное, показалось… – пробормотала я, закусывая губу. Где-то читала, что первый признак шизофрении – слышать голоса. В моем случае – незнакомые голоса.

"Нет, это не подходит. Нужно искать дальше…"

– Ладно! – решительно встала я. – Хотите так, будь по вашему.

Люди за соседними столиками с удивлением смотрели как я, бормоча под нос ругательства, собираю ноутбук, оставляю недожеванную булочку и выхожу из кафе. Знаете, я верю в Высшие Силы. В конце-концов, они помогают мне зарабатывать деньги. В ситуацию, когда мне транслируют чужие мысли, я, правда, еще не попадала, но логика подсказывает, что если есть выбор, лучше попробовать отыскать громко-думающего, чем сидеть на одном месте и сожалеть об утраченном рассудке.

Голос пробивался ко мне еще дважды:

"Нам нужно повыше", – заявил он в первый раз, и я свернула к старой полуразрушенной церкви. Когда-то это было самое высокое здание в городе. Ее центральная башня возвышалась даже над лесом. Сейчас церковь была пустая, многие постройки со временем разрушились, башня покосилась, покрылась мхом и давно сдала свои позиции пика Мистика Хоул городской ратуше. Но в дом совета запросто так никогда не пускают, а вот зайти в покинутую церковь можно даже ночью.

Когда я уже подходила к старым ржавым воротам, до меня долетели слова:

– Именно так. Здесь будет в самый раз, – и это подсказало, что я на верном пути.

Зайдя в церковь, я по трухлявым ступеням поднялась в башню и вышла на маленькую смотровую площадку. Надо мной еще был чердак и крыша, но с лестницы открывался красивый вид на большое, в человеческий рост окно. И в этом самом окне, расставив ноги и уцепившись руками за стены, стояла женская фигура.

– Прыгать собралась? – я через голову сняла с плеча сумку и осторожно положила ее на пол.

– Что ты здесь делаешь? – незнакомка взвизгнула от неожиданности и чуть не вылета из окна произвольно. – Кто ты? Ой! – почему-то обрадовалась она. – Я тебя знаю! Ты – Сильвия, верно?

– Верно. А ты кто такая?

– Я – Эппл.

– Забавное имя.

– Ага. У мамы было странное чувство юмора и богатое воображение. А что ты здесь делаешь?

– Ну, это ты мне скажи. Что можно делать в окне старой церкви поздним вечером во вторник?

– Эээ… это…

– Слушай, – я подошла к Эппл и бесцеремонно сдернула ее за штанину на пол. – Я понимаю, что жизнь иногда кажется сущим дерьмом. Но это только кажется. И если ты сейчас прыгнешь, то никогда не узнаешь ее с хорошей стороны.

– Ты сейчас о чем? – девушка подозрительно скосила на меня глаза.

– В смысле? Я пытаюсь отговорить кое-кого от самоубийства.

– А что, кто-то собрался умирать? – искренне изумилась Эппл. Теперь уже и я задумалась:

– Ну, я полагала, ты.

– Да нет, конечно! Придумаешь же такое…

– Да?! Так ты не хотела прыгать?

– Хотела.

Все. Я окончательно запуталась, потерла переносицу и осторожно спросила:

– А зачем?

– Ну, это теория такая. Что если тебе будет угрожать реальная опасность, твое тело среагирует как-то неординарно и ты, например, сможешь полететь.

– Разве что вертикально вниз. Но тут ты права, после приземления тело действительно поведет себя неординарно, хотя и вполне предсказуемо. Ты сломаешь ноги, руки, позвоночник в нескольких местах, разобьешь лицо…

– Это только в том случае, если не пробудятся внутренние способности.

– Знаешь, Эппл. Очень многие люди погибали, падая с высоты. Но ни один из них не полетел. Мне жаль, но твоя теория не выдерживает критики.

– Ты не понимаешь! – горячо возразила девушка. – Мы живем не в том мире, который мы видим. Он, на самом деле, может измениться так, как мы того захотим. И тогда законы физики не будут над нами властны.

– Альберт Эйнштейн с тобой бы не согласился.

– Со мной бы не согласился Исаак Ньютон. А Эйнштейн меня бы понял.

– Да, наверное, ты права. Если бы и был у кого-то шанс тебя понять, так это у него. Слушай, ну если ты действительно хочешь проверить, способен ли человек летать, ну прыгни со шкафа, например. Синяки, знаешь ли, легче лечить, чем черепно-мозговую травму.

– Нет! Шкаф не подойдет. Нужна такая высота, чтобы в случае, если инстинкт не пробудиться, тебя ждала верная смерть.