Текст книги "Зов смерти"

Автор книги: Ингер Эш Вулф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Глава 11

16 ноября, вторник, 15:01

Паром из Беренс-Лэндинга ходит в резервацию три раза в день: утром, днем и вечером. Купив газету и пакетик чипсов, Уингейт ожидал отплытия в небольшом речном вокзале, пропахшем какой-то кислятиной. Пилота он попросил дождаться его возвращения в мотеле Ред-Лейка. Из-за прихоти Микаллеф Джеймсу предстояло шорой раз за день прочувствовать все «прелести» перелета. Впрочем, молодой человек понимал, что время не ждет и надо торопиться.

Уингейт посмотрел на дату купленной газеты – тринадцатое ноября. Делию Чандлер убили накануне. Население в этих краях было малочисленным, и по этой причине выпускать газету чаще одного раза в неделю не хватало средств. Джеймс пробежался глазами по заголовкам, зная наперед, что не найдет ни строчки о событиях в Порт-Дандасс. В следующем номере, через неделю, скорее всего тоже не опубликуют сообщение об убийстве. Выходит, Хейзел оказалась права, утверждая, что Усыпитель специально выбирает жертв, которые наверняка не знают друг друга и проживают в отдаленных уголках страны.

Из Ред-Лейка до парома Уингейта довез на служебной машине угрюмый констебль, представившийся Джекманом. Он гнал автомобиль по шоссе на скорости сто сорок километров в час, наверное, горя желанием поскорее отделаться от копа из Торонто. То, что Порт-Дандас находится в трех с половиной часах севернее Торонто, для этого парня роли не играло, а Джеймс разумно промолчал о своем недавнем переводе из большого города. В пути Джекман прослушивал полицейскую частоту по рации, однако не соизволил поделиться информацией с попутчиком, а только посоветовал тому зорко следить за бумажником, когда окажется на территории резервации.

– Никакой совести у наглецов, – ворчал он. – Им без разницы, кого обчистить – полицейского или гражданского!

Напоследок Джекман попросил Уингейта позвонить перед возвращением на этот берег и пообещал, что его обязательно встретят. Наверняка такой же весельчак, как и Джекман, с горькой усмешкой подумал Джеймс.

В газете не оказалось ничего достойного внимания, поэтому он вышел из помещения и направился к причалу. Кроме Уингейта паром поджидали еще двое индейцев, которые тут же принялись откровенно рассматривать его с ног до головы. С реки Беренс дул холодный пронизывающий ветер, гнавший высокие волны в сторону причала. Джеймсу сразу вспомнилось озеро Онтарио в позднюю осень, когда порывом ветра человека сбрасывает с дощатого настила в холодные воды. Вот уж не предполагал парень, что судьба занесет его так далеко от родного дома.

– Это вас к нам прислали? – послышался за спиной голос. Вопрос задал младший из двух мужчин. – Теперь вы будете жить в резервации?

Уингейт повернулся к нему лицом. Второй индеец по-прежнему стоял возле входа в вокзал и курил.

– Разве у вас нет собственной полиции?

– Почему нет, все у нас есть. Да только к нам всегда подсылают солидного копа из Ред-Лейка или Сиу-Лукаута. Чтобы присмотреть за нами.

– Я из Порт-Дандаса. Приехал с обычным визитом.

– Ну да, и костюм вы надели подходящий для визита. – Индеец пригляделся к именному жетону Уингейта. – Или я должен обращаться к вам по званию, детектив?

Джеймс лихорадочно соображал, как объяснить индейцу цель своего приезда, понимая, что сомнения в его искренности сведут на нет все старания. Легенда, которой посоветовала ему воспользоваться Микаллеф, казалась Уингейту надуманной и неуклюжей, поэтому он ограничился парой фраз о том, что приехал узнать подробности о смерти Джозефа Этлукана. Мол, недалеко от Порт-Дандаса, в одной из резерваций зафиксировали самоубийство, и полиция хочет удостовериться, что это не было умышленное убийство.

– Вы говорите о Мнджиканинге? – спросил индеец. – Да в этой общине никто и никогда не совершал самоубийств! А впрочем, если и совершил, какое оно имеет отношение к нам?

– Начальник приказал мне съездить к вам и задать парочку вопросов.

– Ага, конечно, делать вам больше нечего, как ехать за полторы тысячи километров с парочкой вопросов о смерти старика индейца. Вы что, думаете, он покончил с собой потому, что какой-то идиот в Мнджиканинге отравился чистящим средством на прошлое Рождество? – Уингейт неловко переминался с ноги на ногу, а молодой человек напротив него, упершись руками в бока, продолжал напирать: – Мы должны знать, что происходит у нас в доме. Это наше право. Что скажете?

– Да, конечно, – ответил вконец растерявшийся Джеймс.

Индеец молча сверлил глазами непрошеного гостя. А у того появилось непреодолимое желание развернуться и рвануть без промедления обратно в Ред-Лейк, чтобы оттуда попытаться добыть необходимую информацию об убийстве Этлукана. Попади ему в руки хотя бы одна фотография из морга, и миссию можно было считать выполненной! Молодой индеец опять прервал размышления Уингейта.

– Джо был моим дядей по маминой линии, – сказал он. – Что вы знаете о нем такого, чего не знаю я?

– Ничего, – поспешил заверить его детектив. – Честно, ничего не знаю.

– Тем не менее вы не из простого любопытства стремитесь на тот берег реки?

– Да, действительно, любопытство здесь ни при чем. – Джеймс протянул новому знакомому руку для пожатия. – Я констебль Джеймс Уингейт. Не хочу, чтобы у вас сложилось впечатление, что я хожу вокруг да около. Поскольку вы племянник Джо, мне в любом случае придется с вами поговорить.

– Я один из племянников Джо, – поправил его индеец. – У него было пять братьев и четыре сестры, да у самого девять детей. Как понимаете, Этлуканов в резервации – завались, и почти все знали старого Джо!

– Он ведь тяжело болел? – спросил Уингейт.

– Болезнь разъедала его годами, – вздохнул индеец. – У него был рак. Дядя, бывало, вставал даже ночью через каждый час, чтобы подымить. По-моему, он выкуривал по две пачки в день и добрую половину третьей за ночь, вместо того чтобы спокойно спать. И ведь дожил до восьмидесяти трех. Джо достаточно помучился на белом свете.

– С чего вы решили, что он мучился? Вообще, почему он покончил с собой?

Тот пожал плечами:

– Мне думается, он испытал многое в своей жизни. А потом, его жена давно умерла, и, наверное, он опасался лечь тяжелым бременем на плечи детей. К тому же беспокоили постоянные боли.

Уингейт вынул блокнот, жестом спросив согласия у собеседника. Тот кивнул, и детектив стал записывать. Индеец стоял рядом и свистел.

– Скоро подойдет паром. Я пойду выпью чашечку чаю за заплыв. Если хотите, продолжим разговор на пароме. Только большая просьба: не кормите меня глупыми байками, детектив! Если я сумею помочь и вы сделаете какие-то выводы, то хочу знать, в чем дело!

– Договорились! – согласился Уингейт. – Хотя я не могу открыть вам правды прямо сейчас, но при возможности свое обещание сдержу. – Его собеседник от холода спрятал руки в карманы и направился к зданию вокзала. Джеймс окликнул его: – Эй, я еще не знаю, как вас зовут.

– Джо Этлукан, – представился индеец. – Не удивляйтесь – на том берегу шестеро с таким же именем!

К моменту отплытия парома собралось еще с двадцать пять пассажиров. Обычно паром ходит по расписанию, поэтому нет причин забираться на борт раньше, иначе могут и высадить. Небольшое судно рассчитано на пятьдесят человек. В резервации существуют свои службы и учреждения по обслуживанию населения, включая школу и больницу, поэтому паромом пользуются ежедневно лишь несколько индейцев, работающих за пределами резервации.

Уингейт вдруг отчетливо осознал, как сильно выделяется из толпы пассажиров-индейцев. Это тебе не разговор с двумя жителями резервации на берегу. Обдумав сложившуюся ситуацию, Джеймс попросил Джо Этлукана отложить разговор до прибытия на место, где можно спокойно поговорить без свидетелей. Джо кивнул и ушел, оставив Уингейта сидеть в одиночестве у задней кормы.

Где-то к середине пути индейцы перестали проявлять интерес к необычному попутчику, и наконец Уингейт поднял голову и стал рассматривать пассажиров. Среди его друзей и знакомых не было представителей коренного населения. Как любой городской житель, он представлял их прозябающими в нищете жалкими людьми, погрязшими в пагубных привычках. В Торонто тоже существуют общины и центры поддержки индейцев, и как-то случайно, а вернее, по долгу службы, Джеймсу пришлось посетить один из них. Атмосфера там оказалась настолько удручающей, что пришедший в смятение Уингейт не мог смотреть в глаза его обитателям. Интересно, возникнут ли у него в Пикангикуме те же самые чувства жалости и омерзения, что он испытал в Торонто? Совсем скоро предстоит это узнать.

Окруженная лесом резервация оказалась небольшим поселением в четыреста домов и единичных многоэтажных зданий. Джо Этлукан дождался, пока Уингейт сойдет с парома на берег, и отвел его к матери, в низенький деревянный домик. Посреди гостиной стояла настоящая печь, которую топили дровами. По-видимому, здесь недавно жарили мясо, аромат которого витал по комнате, заставляя урчать пустые желудки. Джеймса тут же гостеприимно усадили за обеденный стол и угостили чашечкой чаю, на которую детективу пришлось согласиться по настоянию матери Джо. Сжав с обреченным видом чашку, Уингейт слушал, как сын что-то оживленно рассказывает матери на родном языке племени оджибвеев: не исключено, объясняет причины, которые привели Джеймса в их края. Во всяком случае, мать не сводит подозрительных глаз с нового знакомого сына. Джеймс смущенно глотал обжигающий чай.

Наконец Джо закончил. Его мать подошла, села за стол рядом с Уингейтом и спросила:

– Пообедаете с нами?

– Нет-нет, спасибо, я сыт.

Сын сказал еще пару фраз матери, после чего она встала, подошла к печке и, открыв заслонку, вынула жаркое. Наполнив две неглубокие тарелки, она поставила их на стол.

– Джо говорит, что от Ред-Лейка до парома около часа пути, час ждали паром и еще сорок минут переплывали реку. Значит, что ни говори, вы проголодались, а потому сначала перекусите.

– У вашего сына талант ловить меня на вранье!

Женщина с тревогой в глазах обернулась к сыну, который тоже сел за стол.

Детектив хотел сказать, что, как полицейский, он привык тщательно выбирать слова, мама. Не волнуйся, он нормальный парень. – Джо дотянулся до прикрытой салфеткой корзинки и вынул из нее кусочек белого хлеба, а второй протянул Уингейту. – Маму зовут Мэри, – продолжил он. – А если тебе интересна местная мода на имена, то кроме мамы еще две мои тетки носят имя Мэри. Правда, мама единственная, кто на него отзывается, а остальные откликаются только на свои вторые имена. Четверых оставшихся в живых дядей зовут Джо, и у каждого свое прозвище. Чаще всего их так и называют. Человек, о котором вы пришли наводить справки, был последним из прежнего поколения.

Уингейт повернулся к Мэри, которая стояла в центре кухни и теребила в руках полотенце:

– У вас были близкие отношения с братом?

– Да, а как же иначе!

– Ваш сын сказал, что Джо испробовал все средства, чтобы победить рак. А что именно он делал?

– Джозеф принимал кучу таблеток, какие только мог достать, но никому не верил, что в первую очередь нужно отказаться от курения. Так и жил: в одной руке сигарета, в другой – таблетка. Однако брату не помогло ни одно лекарство!

– По-вашему, он просто устал бороться за жизнь?

– Хотите еще жаркого?

Уингейт перевел взгляд на тарелку и с удивлением обнаружил, что проглотил свою порцию за считанные секунды. Эх, давненько не доводилось лакомиться домашней едой – почитай, целый месяц.

– Вкус изумительный. Язык проглотишь! Из чего вы готовите жаркое?

– Мясо карибу – северного оленя, – объяснила польщенная хозяйка. – У меня его целая морозильная камера.

– Пожалуй, не откажусь от второй порции! – поддался искушению Уингейт.

Мэри стала накладывать добавку, а Джо Этлукан с загадочной улыбкой протянул Джеймсу корзинку с хлебом и медленно стянул салфетку, словно отдергивая шторы. При этом он не сводил с Уингейта пристального взгляда.

– Наверное, Джозефу и правда надоело бороться с болезнью, – вернулась к теме разговора Мэри. – Даже не знаю. Его ведь сразу пришли и забрали.

– Кто забрал?

– Люди из полицейского отделения.

– Ничего удивительного, – заметил Джо.

– Кто-нибудь виделся с ним в день смерти?

Мэри задумалась на минутку.

– Он жил один. Хотя две его дочери по-прежнему живут здесь, в городке. Может, поговорите с ними?

После окончания трапезы Джо позвонил одной из кузин, и уже через пятнадцать минут оба молодых человека сидели за чашкой чая в доме, представлявшем собой полную копию домика Мэри, только на другом конце резервации. Уингейт записал имя пятидесятилетней женщины в блокнот: Винева Этлукан, незамужняя дочь покойного Джозефа. Приходила к отцу утром того дня, когда тот покончил с собой.

– Мистер Этлукан больше никого не ожидал? – спросил Уингейт.

– Отец, кажется, говорил, что придет один из докторов с того берега, – вспомнила Винева.

– Один из докторов?

Джо с глухим стуком поставил кружку на кухонный стол.

– Дядюшка увлекался всякой новомодной фигней, жить без нее не мог, как и без сигарет. По-моему, к нему каждые три дня приезжали разные шарлатаны и обещали полное выздоровление.

– Вы видели его гостя? – спросил Уингейт у Виневы.

Та покачала головой:

– Рассмотреть его я не успела. Отец сказал, что придет доктор, который не станет врачевать в присутствии свидетелей. Я посидела с папой, пока в дверь не постучали. Он настоял, чтобы я вышла через заднюю дверь, но я все-таки мельком видела того лекаря.

Уингейт открыл новую страницу в блокноте.

– Как он выглядит?

– Тощий как жердь, – вспоминала Винева, напрягая память. – В длинном черном пальто, с шарфом вокруг шеи. Возможно, он был в шляпе. А вот лица я не рассмотрела.

– Он что-нибудь сказал?

– Я услышала только «Здравствуйте, Джозеф», будто они с отцом знакомы.

Руки Уингейта задрожали. Наконец-то в расследовании произошел сдвиг. Пускай хоть и робкий, но шаг вперед! Наконец-то из тумана неопределенности стал вырисовываться образ убийцы!

– Может, вспомните что-нибудь еще? Постарайтесь, мисс Этлукан, это очень важно!

– Вам не кажется, что настало время открыть все карты? – вмешался Джо.

Джеймс от неожиданности закрыл блокнот, взял себя в руки и твердо произнес:

– Я сдержу обещание, но сейчас ни о чем не спрашивайте, а просто доверьтесь мне.

Похоже, вы подозреваете, что моего дядю убили, так?

Уингейт посмотрел на обоих родственников убитого старика. Опять он стоит перед дилеммой: сказать правду или соврать. Какая досада! Можно, конечно, из чувства товарищества выложить все как есть. И что потом? Тут же поползут слухи о серийном убийце, и прощай все шансы схватить этого урода!

– Я не знаю, что с ним случилось, – ответил наконец Уингейт.

– Но вы считаете, дядю убили?

– Такая возможность не исключена.

Винева споткнулась об один из кухонных стульев и в изнеможении рухнула на него.

– Не может быть! Зачем? Кому понадобилось убивать умирающего старика?

Уингейт пододвинул к ней свой стул и участливо взял за руку.

– Скажите, те люди, что забрали вашего отца, они его сфотографировали?

– Как мы сразу не догадались! Кто же станет резать себе горло? – прошептала она.

– Вы заходили потом в дом отца? – не унимался Джеймс.

Винева не сводила взгляда со стола, словно хотела там что-то прочесть. Наконец она заметила, что офицер держит ее за руку.

– Не знаю, что за доктор приходил к отцу, но ему не платили за визит, – сказала она, отнимая у Уингейта руку. – По крайней мере точно не наличными. Единственное, что я обнаружила, так это пропажу Библии. Я тогда не обратила внимания – у нас не принято расплачиваться вещами за оказанную услугу. Я убедила себя, что отец просто устал от борьбы с болезнью, сдался и отдал лекарю то, что, по его мнению, ему больше не пригодится. Только зачем убийце красть Библию? – Винева в волнении поднялась со стула. – Что это за человек? Кто мог пойти на такое злодейство?

Уингейт в растерянности наблюдал за ней, шагающей из угла в угол. Она в недоумении размахивала руками, словно хотела стряхнуть с них капли воды. Винева так и не ответила на вопрос о фотографиях, и Джеймс решил пойти другим путем.

– Мисс Этлукан, сожалею, что я вас расстроил. Смерть отца, несомненно, тяжелая утрата. Однако можно уточнить еще одну деталь?

Она остановилась в центре комнаты с искаженным от горя лицом.

– Вы видели тело отца? – настаивал Уингейт.

– Господи! – в очередной раз вмешался Джо. – Обязательно ее спрашивать про это?

– Конечно, видела, ведь это я его нашла.

Джеймс осторожно подбирал слова, боясь спровоцировать истерику.

– Наверное, страшное зрелище?

– Еще бы! Повсюду кровь, на стенах и на потолке!

– Очень жаль, что вам пришлось пройти через это испытание, – посочувствовал он. – Родственникам нельзя смотреть на такое. – Его мучил вопрос, сколько человек убили до Джозефа и не их ли кровь капала с потолка в доме Этлукана. Винева задыхалась от волнения и могла разрыдаться в любую минуту. Желая успокоить женщину, детектив подошел к ней и мягко произнес: Если вам еще что-нибудь известно, расскажите, пожалуйста. Поверьте, это очень важно.

Винева бросила быстрый взгляд на кузена и снова повернулась к Уингейту.

– Он пел, – сказала она глухим безжизненным голосом. – Звуков не было, но губы… Он пел, когда умирал.

Она зябко поежилась и беспомощно зарыдала.

Убийца выдает себя за целителя! – пытался перекричать грозу Уингейт. Он уже вернулся в свой номер в гостинице Ред Лейка и стоял между кроватями, прижав телефон к уху. – Усыпитель каким-то образом знакомится с тяжелобольными людьми, приезжает к ним, вероятно, обещая облегчить страдания, а потом убивает!

На другом конце Хейзел внимательно слушала рассказ Уингейта. Она понимала, что Джеймс сильно возбужден и не находит себе места.

– Есть фотографии с места убийства?

– До сих пор не выяснил, есть или нет. Никто не дает прямого ответа. Однако могу сказать с уверенностью: это наш убийца постарался. Он опять проделал тот фокус со ртом жертвы! Дочь убитого показала, как это выглядело.

– И каким же образом?

– Она нарисовала у меня в блокноте, как было изменено положение языка во рту. Винева хотела нарисовать и лекаря, который пришел к отцу, но дело в том, что она не видела его лица. Просто нарисовала человека в черном пальто. Еще она сказала, что отец пел, так как рот был открыт, будто он издавал какие-то звуки. В любом случае, пел он или нет, все указывает на работу Усыпителя. Вы были правы, когда сказали, что убийца намеренно изуродовал нижнюю челюсть Майкла Алмера, чтобы никто не связал это убийство со смертью Делии Чандлер. Тут я с вами согласен. Характерное положение языка во рту – самая важная улика!

– Джеймс, ты можешь достать пару фотографий? Ты говорил с местной полицией?

– Еще нет! Я, так сказать, воспользовался черным ходом. Один парень, с которым я здесь познакомился, обещал поговорить с полицейскими вместо меня.

– Давай действуй живей! – приказала Хейзел, закончив записывать новые сведения в блокнот. – Остается невыясненным важный вопрос: каким образом преступник находит жертвы?

– А может быть, жертвы сами находят его?

Она на мгновение задумалась.

– Хорошая мысль, Джеймс! Вероятно, ты прав! Вот что, когда вернешься, мы подумаем над этой версией и посмотрим, куда она нас заведет. Позвони знакомому и постарайся достать пару фотографий, а потом возвращайся на своем истребителе обратно!

– Детектив, здесь льет как из ведра! и уже совсем темно!

– Джеймс, это всего лишь дождь! Если пилот скажет, что можно лететь, полетишь как миленький. Ты нужен нам здесь завтра, с утра пораньше!

Уингейт положил трубку и сел на кровать. За окном сплошной серой стеной лил дождь. Джеймсу казалось, что такие ливни бывают только в сельской местности – в городах все выглядит по-иному: гроза словно разбивается вдребезги о воздвигнутые человеком преграды и превращается в безобидную скверную погоду. В небольшом поселке, как здесь, такая буря внушала страх и приводила в трепет. Казалось, еще мгновение – и молния пронзит насквозь здание и вырвет ничтожного человечка из ненадежного укрытия.

При этой мысли Уингейт в панике подскочил с кровати. Встречаются различные убежища, однако ни одно из них не является абсолютно надежным. Джеймс на собственном опыте убедился в верности данного предположения. Правда, он всегда считал, что именно такие превратности судьбы и превращают мальчика в мужчину. А там очень скоро можно превратиться и в циника, но Уингейту пока удалось избежать такой участи.

Телефон снова зазвонил. Джеймс уныло провел рукой по щеке и снял трубку. Звонила Бренна, веселая девушка-пилот. Уингейт мужественно подготовился к мысли, что перелета не избежать и сейчас она назовет этот кошмар забавным приключением. Он был на сто процентов уверен, что услышит именно эти слова, однако Бренна приятно его удивила, заявив, что в такую погоду даже птицы не летают и поэтому придется переждать непогоду здесь. Затем она предложила встретиться через час и вместе поужинать в местном ресторанчике. Джеймс с радостью принял приглашение и сразу позвонил в Порт-Дандас, спеша сообщить плохую новость о вынужденной задержке вылета.

Бренна, одетая в шикарное красное платье, уже ждала за столиком. И зачем только она взяла с собой вечерний наряд в однодневную поездку? Увидев Уингейта, девушка привстала и пожала ему руку. Сразу подошел официант с двумя коктейлями.

– Извини, – сказала Бренна, – но, по-моему, раз приглашаю я, то первый раунд тоже за мной, потому и заказала то, что нравится мне. Следующий заказ можешь сделать на свой вкус.

– Что ж, прекрасно, – не обиделся Джеймс, протягивая бокал, чтобы чокнуться. – Давай за погоду!

– За нее, родимую! – Бренна за один присест проглотил больше половины напитка, даже не поморщившись.

Они заказали гамбургеры с сыром и ветчиной и повторили по коктейлю. Уингейт наслаждался приятным вечером и обществом Бренны, неожиданно поняв, что на земле ее шутки и веселый нрав нравятся ему гораздо больше, чем в дребезжащем самолете. Она оказалась бойкой хохотушкой и уже успела дважды развестись. Последний развод произошел из-за того, что бедный парень не мог приспособиться к неуемной энергии супруги. Во всяком случае, так сказала Бренна.

– Я – настоящая ходячая беда, – рассказывала она, хватая жареную картошку с тарелки Джеймса. – За мной не всякому угнаться!

– Это заметно, – усмехнулся Уингейт.

Бренна показала пустой бокал официанту, но Джеймс отказался от третьей порции.

– Эй, ты ж не на службе. Ной, наверное, уже приступил к строительству нового ковчега из-за сегодняшнего наводнения. К тому же невежливо позволять даме напиваться в одиночестве. Так что не отвертишься – придется выпить третий коктейль, юноша!

– Можно вместо виски взять пиво?*– рассмеялся он.

– Что, бойскаут, так и будешь потягивать безалкогольное пивко?! Джеймс, а ты веселый коп! Да перестань скалить зубы, или я закажу тебе двойное виски!

Бренна рассказала ему о маленьком городке недалеко от Порт-Дандаса, где сейчас живет. По ее словам, средний возраст жителей городка составляет сто восемь лет. Бренна – единственная женщина-пилот в компании, и, как она сама сказала, единственным способом сделать карьеру и получить повышение стали полеты. Иначе будешь вечно буксовать и не сдвинешься с места.

Хорошая у меня работа, – говорила она, – но я всегда мечтала полетать на реактивных самолетах! Только послушайте меня – вот болтушка! У тебя, наверное, был очень интересный день!

Уингейт постарался благоразумно перевести разговор на другую тему, понимая, что общими фразами от нее не отделаешься. И он на ходу придумал историю, правдивую лишь на четверть, а Бренна слушала, изредка кивая головой и задумчиво поглаживая пальцем бокал. Посреди рассказа, когда Джеймс попытался вплести в свою цветистую речь реальную историю об изумительном блюде из карибу, она неожиданно перебила его:

– Что скажешь, если продолжим разговор в другом месте? | Уингейт попробовал улыбнуться, смутился, и улыбка получилась жалкой. Он поставил бокал на тарелку.

– Да ладно тебе! – рассмеялась она. – Не смотри на меня так, офицер!

– Извини, Бренна, но я не смогу с тобой пойти.

– Ты ведь не на службе?

– Не на службе, – подтвердил он.

– Так ты не можешь или не хочешь?

– Я очень польщен, но, честно, не могу.

Бренна посмотрела на него испытующим взглядом искушенной в любви дамы.

– Для отказа обычно существует две причины, детектив: первая – ты женат, вторая – ты гей. Или обе причины одновременно. Такое тоже случается! – Она внимательно наблюдала за его реакцией. Джеймс в ответ промолчал. Бренна удивленно подняла брови. – Так, тут дело точно не в верности жене!

– Извини.

– Послушай, в этой ужасной дыре тебя приглашает на ужин чертовски привлекательная девушка, которая приходит на свидание в сногсшибательном красном платье. Что тут непонятного? Ты выпиваешь со мной три порции виски и разделяешь трапезу, а потом вдруг заявляешь, что играешь против меня. Знаешь, что надо было сделать? Зайти в ресторан и, увидев девушку в красном, сказать: «Я слышал, здесь подают прекрасные гамбургеры, и, кстати, имейте в виду: я не сплюс женщинами…»

– Бренна, Бога ради, говори потише!

– Или отказался бы от коктейля и заказал вместо него бокал белого вина! Вот что ты должен был сделать!

Уингейт рассмеялся, несмотря на разочарованное выражение на лице Бренны, а может быть, именно из-за него. Она нахмурилась, а ее рот от злости сжался в тонкую линию.

– Бренна, я правда не понял, к чему ты клонишь.

– Ты ж детектив!

– Разве здесь произошло преступление?

– Нет, я так не согласна! Посмотри на себя! Такой красавчик! Боишься летать, а знаешь, как это возбуждает? Я весь день молила небеса, чтобы полил дождь. Чтобы у меня появился шанс пригласить тебя на ужин, напоить и наконец-то проверить, какие на тебе трусы, спортивные или плавки. Но теперь, когда я знаю, что ты гей…

– Тише, пожалуйста, – шепотом попросил Уингейт.

– …думаю, на тебе плавки!

Джеймс дотронулся до ее руки, пытаясь утихомирить ее разбушевавшуюся фантазию. До этого момента он и представить не мог, насколько пьян: протягивая к девушке руку, Уингейт случайно задел бокал с водой, тот упал на пол и разбился.

– Бренна, пожалуйста. Завтра делай в отместку за мое непонимание петлю за петлей в небе, только избавь меня от громогласных скандалов!

Она посмотрела на него, медленно покачивая головой. Длинные каштановые волосы упали на лицо.

– Так и быть, твоя тайна уйдет в могилу вместе со мной!

– Это не тайна. Ну, не вселенского масштаба.

– Все равно заберу в могилу, – пробормотала Бренна заплетающимся языком. – Хотя, будь ты настоящим джентльменом… – Уингейт сжал ей руку, пожалуй, даже чуть сильней, чем следовало. – Ладно-ладно, больше не буду, – пообещала она.