Текст книги "Самая желанная для графа (СИ)"

Автор книги: Инга Ветреная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– Это понимаем не только мы, но и король Ливазии, – сказал Торин, а потом добавил: – Король Генри, как и мы, будет рад, если ты прибудешь на королевский отбор в качестве гостя, – сказал Торин.

– То есть, у меня будет официальное приглашение? – улыбнулся Витор.

– Считай, что ты его уже получил, – подтвердил Торин.

Глава 5

Я сидела перед зеркалом и смотрела, как Моника укладывает мои волосы, когда вошла мать Джулианы.

– Доброе утро, дитя мое! Как твое самочувствие? – спросила она, ничего, кроме искренней заботы о дочери, в ее голосе я не услышала.

– Доброе утро, матушка! Хорошо себя чувствую, – улыбнулась ей.

– И лекарь Пейтон подтвердил это, – сказала она.

Мы направились в трапезную завтракать. Хотя сопровождала меня Ленора, я прекрасно ориентировалась в доме и смотрела на окружавшую меня обстановку с уверенностью, что все это мне хорошо знакомо.

В зале нас уже ждал герцог – отец Джулианы, это был мужчина средних лет со светло-русыми волосами, кое-где посеребренными сединой, и синими, как у меня глазами. Сравнивая меня с герцогом, можно было с уверенностью сказать, что я принадлежу его роду.

– Доброе утро, отец! – поприветствовала я его.

Он подошел и поцеловал меня в лоб, окидывая беспокойным взглядом.

– Вижу, тебе лучше. Лекарь сказал, что уже не стоит беспокоиться, – вместо приветствия ответил он и облегченно выдохнув, добавил: – Рад, что все обошлось.

Я смотрела на взволнованное лицо мужчины, в искренности его слов сомневаться не приходилось. Мы сели за стол и приступили к завтраку. Наблюдая за родителями Джулианы, нетрудно было сделать вывод, что она была любимым ребенком в семье.

– Отец, может быть, Вы расскажите, что произошло, – попросила я его. – Я, к сожалению, ничего не помню, а матушка отказывается говорить.

Герцог быстро переглянулся с женой, и после небольшой паузы ответил:

– Видишь ли, Джулиана, это не совсем приятная история, и ты можешь расстроиться, а лекарь сказал, что тебе нельзя волноваться.

– Тем более, Ее Высочество не стала ничего рассказывать, – торопливо добавила герцогиня.

– Но, если я ничего не буду знать, то могу оказаться в нелепом положении, – возразила я, стараясь не раздражаться от такой заботы. – Вы же не можете не понимать, что это совершенно точно приведет к сильным волнениям и переживаниям. Возможно даже, я испытаю эмоциональный шок.

– Хорошо, – нехотя согласился отец. – После завтрака жду тебя в моем кабинете.

Мы стали молча есть, я наблюдала за родителями, стараясь делать это незаметно, но то и дело ловила на себе их беспокойные взгляды, в которых не было ни капли злости, только жалость и печаль. После завтрака все вместе мы прошли в кабинет отца и сели в кресла напротив друг друга, я выжидающе смотрела на отца.

– Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? – спросил он. – Может быть, отложим разговор?

– Благодарю Вас за заботу, все в порядке, отец, расскажите мне, пожалуйста, эту историю, – попросила я.

Он тяжко вздохнул и начал говорить:

– Ты тайно встречалась с виконтом Уорвиком и даже уговаривала его бежать с ним. Ее Высочество пыталась остановить тебя, но ты вырвалась и, оступившись, упала с холма. Принцесса была очень добра, она обещала все уладить, – перед глазами тут же возник образ Гертруды, которая вызывала у меня, мягко говоря, недоверие. Ее колючий взгляд ну никак не вязался с заботой о ближнем. – Но фрейлина королевы видела виконта, поэтому твоя репутация…

Отец не смог закончить, опустив голову, мать с бледным лицом молчала, напряженно глядя в пол и стараясь сдержать слезы. Я была тронута, нет, в самом деле, дочка, согласно изложенной версии,практически уничтожила свою репутацию, опозорила родителей, а они лишь беспокоились о ее здоровье, ни слова упрека, ни недовольного взгляда! Попыталась напрячь память, чуть ли не тужилась от усердия – ничего! Ни информации, ни эмоций!

– Это было первое свидание с виконтом? – наконец, спросила я, глядя на отца.

– В том-то и дело, что нет! – не выдержала матушка. – Вы, оказывается и раньше встречались.

– Это кто сказал? – продолжала я.

– Ее Высочество, а виконт подтвердил ее слова, – тихо ответил отец.

– В таком случае, что там делала принцесса? – недоумевала я, все больше испытывая неприязнь к этой особе.

– Она пыталась спасти тебя! – воскликнула матушка.

– До того, как спасти, – уточнила я, продолжая пристально смотреть на отца. – Эти свидания все время проходили втроем? В таком случае, можно ли их назвать свиданиями?

Он сначала непонимающе смотрел на меня, а потом задумчиво проговорил: – Я как-то не подумал об этом, а принцессу не решился расспрашивать.

– А где во время моего падения был этот самый виконт? – поинтересовалась у него.

– Там же, на холме, – растерянно ответил отец.

– Он тоже оступился и упал? – не унималась я.

– Нет, но почему ты думаешь, что он должен был упасть? – недоуменно спросила матушка, переставшая плакать и испуганно глядевшая на меня.

– Но мы же вместе собирались бежать, не так ли? – рассуждала я: – В таком случае, картинка мне представляется такой: виконт находится рядом со мной, а, когда я падаю, то от испуга пытаюсь ухватиться за него и увлечь за собой, или он должен был попытаться схватить меня, чтобыудержать и не дать упасть.

– Значит, ты вспомнила, что вы собирались бежать? – поникшим голосом спросила меня леди Ленора, и по ее лицу опять потекли слезы.

– Нет, матушка, ничего я не вспомнила! Я просто пытаюсь рассуждать логически, – торопливо проговорила я в неумелой попытке успокоить ее.

Мои старания только усугубили ситуацию. Родители застыли и с неподдельной тревогой смотрели на меня.

– Что с тобой случилось? – испуганно спросила меня герцогиня.

– Головой ударилась, – терпеливо напомнила ей.

– Ты стала другая, – робко произнесла она. – Я не узнаю тебя, дитя мое.

Да что не так? Нахмурившись, посмотрела на отца, он задумчиво рассматривал меня, нервно сжимая подлокотники кресла.

– Что со мной не так? – напрямую поинтересовалась я у них.

– До сегодняшнего дня ты всегда была тихой и послушной, очень робкой, девушкой, – взволнованно пояснила герцогиня. – Никогда не спорила, не доставляла никаких хлопот. Поэтому, когда это случилось, мы были потрясены, мы и сейчас не понимаем, почему так произошло.

– Матушка, отец! – обратилась я к ним: – Я не хочу и не буду ни подтверждать то, о чем вы сейчас рассказали, ни опровергать это, потому что, к огромному сожалению, не помню, что произошло, во всяком случае, пока мне не удалось вспомнить.

Неужели Джулиана так могла поступить? Родителей жалко, любят дочку, заботятся о ней, читала где-то, что не так-то это часто бывает в семьях титулованных особ. Конечно, исключать вариант, что Джулиана, действительно, сделала то, о чем поведала родителям Гертруда, не следует.

Только вот не давала мне покоя мысль: как такая скромная девушка могла обманывать родителей, которых, судя по всему, почитала, да еще и замыслить побег с мужчиной? Что-то не верится мне в виновность Джулианы в этой истории, но говорить об этом герцогу и его жене пока рано.

А, может, после Кристины мне теперь везде подвох мерещится, когда дело касается подруг? Надо, конечно, аккуратно поговорить с принцессой, да и на виконта не помешает взглянуть, что за сердцеед такой, хотя, пожалуй, это уже лишнее, поскольку может вызвать ненужные подозрения.

Разговор меня утомил, разболелась голова, поэтому пришлось вернуться в спальню и лечь, даже, кажется, удалось заснуть.

Мне снился странный сон: будто я из этого мира наблюдала за тем, что происходило в моем мире: я лежала в больничной палате без сознания в маске с трубками от аппарата искусственного дыхания. Навестить меня пришла моя мама и долго сидела рядом, плакала, разговаривала, снова плакала. Ее голос я слышала будто сквозь вату. Позже пришел Виктор, по которому я ужасно скучала. Увидев его такое родное лицо, я разволновалась и заплакала.

Он осунулся, под глазами были темные круги, по всей видимости, от бессонницы. Виктор долго сидел возле меня, осторожно взял мою руку в свои ладони, а я ничего не почувствовала. Потом он ушел, а я все продолжала плакать. Проснулась я в постели с балдахином над головой, с мокрыми от слез щеками, снова закрыла глаза и долго лежала, стараясь успокоиться, все гадала: это обычный сон или мне показали реалии того мира, где в моем теле умирала Джулиана. Некоторое время мне понадобилось, чтобы успокоиться. Услышала, как в комнату кто-то вошел.

– Джулиана! – я открыла глаза и увидела матушку. – Как ты себя чувствуешь? Ее Высочество хочет видеть тебя.

– Спасибо, матушка, лучше, – улыбнулась я. – Буду рада поприветствовать принцессу! – и добавила про себя «наверное».

Гертруда вошла в спальню и устремилась ко мне.

– Я бы хотела поговорить наедине с Джулианой, – сходу заявила она.

Матушка склонила голову и послушно вышла, мы остались вдвоем.

– Ты всем сказала, что ты ничего не помнишь, – это прозвучало как упрек, после чего она многозначительно замолчала.

Гертруда нервничала, ее глаза пытливо всматривались в меня.

– А что мне оставалось делать? – ответила ей вопросом, растерянно глядя на нее.

Это, кстати, было совсем нетрудно, потому что я не знала, о чем она говорит, но признаваться в этом считала преждевременным.

Принцесса еще некоторое время сверлила меня раздраженным взглядом в надежде, что я что-то добавлю, точно такой же взгляд был у Кристины, когда ей не нравились мои слова или поступки. Потом довольно уверенным тоном Гертруда произнесла:

– Я надеялась, что этот случай не привлечет внимания, но кто-то сообщил отцу и матери о тайном свидании, скорей всего это была та самая фрейлина, которая случайно видела нас. Они потребовали рассказать правду, – принцесса замялась, бросая на меня недоверчивые взгляды. – Мне пришлось сказать им, что ты собиралась бежать с Уорвиком. Так уж сложилось: тебе придется выйти замуж за виконта.

– «Нет!» – раздалось в моей голове.

Это был крик отчаяния настоящей Джулианы, а передо мной предстала истинная картина событий. С Уорвиком, который имел смазливую, даже, на мой взгляд, приторную внешность, встречалась принцесса, в какой-то момент воспылавшая к нему чувствами. В качестве прикрытия их сопровождала послушная Джулиана, которая безропотно подчинялась всем указаниям Гертруды. А когда в тот день Гертруду с виконтом Уорвиком увидела одна из фрейлин королевы, то принцесса раздраженно приказала, обращаясь к Джулиане:

– Вы должны скрыться! Я скажу, что ты сбежала с Уорвиком.

– Ваше Высочество! – изумленно вскрикнула Джулиана. – О чем Вы говорите?

– Мы должны спасти честь принцессы! – вдруг высокопарно заявил виконт, схватив Джулиану за руку и потянув за собой.

Судя по слаженности действий принцессы и виконта, они осуществили план, придуманный ими заранее на случай, если их тайна раскроется. А бедная Джулиана, слепо доверявшая принцессе, ни о чем не подозревала. Я подумала, что виконт ничуть не расстроился от того, что все стало известно, ему было очень выгодно жениться на дочери герцога.

Девушке удалось вырвать руку:

– Я никуда не побегу, пусть лучше все узнают правду! – дрожа от страха, крикнула она.

– Да как ты смеешь? – возмутилась принцесса и сильно толкнула кузину в грудь.

Джулиана оступилась и, беспомощно вскрикнув, упала с крутого холма.

Вот такая картинка промелькнула перед глазами. Осталось только гадать: случайно принцесса это сделала или вполне осознанно?

– Почему ты молчишь, Джулиана? – нервно спросила принцесса, которую раздражала данная ситуация, при этом она не испытывала и капли вины. – Между прочим, я защищала тебя! Отец и мать не хотели больше видеть неблагонадежную девушку возле меня, чтобы ты не могла оказывать на меня дурного влияния, а я уговаривала их не делать этого!

Надув аккуратненькие губки, так похожие на губы Кристины, Гертруда недовольно смотрела на меня. Видимо, всерьез ожидала, что я паду ниц и примусь выражать признательность за ее невероятное «благородство» по отношению ко мне.

– Нет! – коротко, но решительно сказала я.

Принцесса так напоминала мне Кристину, что я решила не церемониться с этой венценосной особой и твердо отстаивать интересы Джулианы. Мой ответ был настолько неожиданным для Гертруды, что она отшатнулась от меня.

– Я не выйду замуж за виконта! – заявила я, глядя ей в глаза.

– Но у тебя нет выхода! – воскликнула она, ее зрачки заметались от беспокойства. – Ты скомпрометирована!

– О чем Вы говорите, Ваше Высочество? Мы были там вместе, и если я, как Вы утверждаете, скомпрометирована, значит, и Вы тоже! А, если я ни в чем не замешана, следовательно, и Вас не в чем упрекнуть. И еще: я больше не стану молчать и расскажу все своим родителям, для начала, – твердо проговорила я.

– Ты не посмеешь! – покраснев от негодования, сквозь сжатые зубы процедила Гертруда.

– То есть, Вы уверены, что вправе меня оболгать, а я не посмею сказать правду, чтобы отстоять свое достоинство, на котором Вы, Ваше Высочество, с таким пренебрежением потоптались? – уточнила я, не отводя от нее непочтительного, мягко говоря, взгляда.

– Не забывайся! Ты – всего лишь дочь герцога! – нервно вздернув подбородок, вскочила белокурая красавица.

– Благодарю за напоминание! Я и поступлю так, как должно поступить дочери герцога! – ответила ей недрогнувшим голосом.

Гертруда еще некоторое время возмущенно смотрела на меня. У нее, видимо, не укладывалось в голове, почему всегда послушная кузина, безропотно выполнявшая любой ее каприз, вдруг посмела ей противоречить и отказывалась выполнять ее указания! Бросив на меня злобный взгляд, принцесса выскочила из комнаты, ничего больше не сказав.

– Что случилось, доченька? – у вошедшей в спальню матери было испуганное лицо.

– Мне надо кое-что рассказать вам с отцом, – сказала ей, поднимаясь.

Я смотрела на удивленные лица родителей, выслушавших мою версию событий.

– Но почему виконт согласился жениться на тебе, если он был влюблен в Гертруду? – недоуменно спросила матушка.

– Встречаясь с ней, он, скорее всего, понимал, что принцесса так и останется для него недосягаемой. Собственно, Уорвик ничем не рисковал, встречаясь с Гертрудой, напротив, ему была гарантирована женитьба на Джу… на мне.

– То есть, по отношению к тебе, дочь, со стороны виконта был трезвый расчет, а со стороны Ее Высочества – полное пренебрежение, – сделал довольно неутешительные выводы отец.

Он задумался, мы с матушкой с беспокойством смотрели на него.

– Король уже выразил мне свое недовольство твоим поведением, дочь, – наконец печально вздохнул герцог. – Он даже на некоторое время запретил тебе общаться с Ее Высочеством.

– Может, это и к лучшему, отец, – сказала я. – Мне, действительно, следует держаться подальше от принцессы. Пусть поищет кого-нибудь другого, кто будет прикрывать ее шалости.

– Согласен, только это не самое страшное, – отец поднял на меня глаза: – Дело в том, что Его Величество настаивал на твоей свадьбе с виконтом.

– Нет! – не сдерживая эмоций, возразила я. – Я не собираюсь жертвовать собой, даже ради спасения репутации принцессы. Это несправедливо! В моих жилах тоже течет кровь предков-королей!

– Разве мы можем ослушаться и не выполнить волю короля? – почти шепотом испуганно спросила матушка, которая не могла прийти в себя.

– Джулиана права, ее внешность, в отличие от прямых наследников, ни у кого не вызывает сомнений в принадлежности к королевскому роду Ливазии, – неожиданно поддержал меня отец, глаза его при этом радостно заблестели, а подбородок величественно приподнялся вверх. – И я поговорю с братом. Никто не смеет обижать мою дочь!

Я с гордостью и благодарностью слушала отца, леди Ленора сквозь слезы с любовью смотрела на мужа и робко улыбалась.

– Это так неожиданно! – наконец, проговорила она. – Надо признаться, поступок Ее Высочества меня ошеломил, но ты, доченька, тоже удивила меня. Не сердись, но твое поведение после этого случая кажется необычным, ты изменилась!

В глазах матери было столько беспокойства!

– Что касается произошедших во мне изменений, – сделала я попытку хоть как-то объяснить свое поведение: – То, наверное, это последствия ударов по голове, надо бы у лекаря уточнить.

– Это наследственность! – вдруг гордо заявил отец. – Такой независимый характер был у нашего предка, короля Джульяна, жившего три сотни лет тому назад и отличавшегося от всех предыдущих и последующих наследников темно-каштановыми, как у тебя, волосами.

Я облегченно выдохнула, с признательностью глядя на родителей, и растрогалась чуть не до слез, увидев в ответ любящие улыбки матушки и отца.

Глава 6

– Ваше Величество, мне необходимо поговорить с Вами, – герцог Берксон, застывший перед королем, как на официальном приеме, был настроен решительно.

– К чему эти церемонии, Вилмор, мы же с тобой одни, садись,– выговорил король брату, потягивая из бокала вино, и кивнул на кресло напротив.

– Я хочу сделать заявление: моя дочь не виновна в случившемся инцеденте, – проговорил герцог, не шелохнувшись.

– Но мы вчера уже обсуждали эту неприятную ситуацию и выяснили, что она сложилась по вине твоей дочери, – недовольно напомнил король. – Разумеется, я высказал некоторые претензии к ее поведению, ведь речь шла о репутации принцессы. Джулиана выставила Гертруду в весьма неприглядном свете, а та еще ее защищала. Брак с виконтом все-таки спасет твою дочь от сплетен. Так что, согласись, я был довольно снисходителен по отношению к твоей дочери!

– Элгар, это Гертруда встречалась с виконтом. Именно она велела Джулиане бежать с Уорвиком, чтобы отвести от себя подозрения. Моя дочь отказалась выполнять ее требование и пострадала, – Вилмору было трудно говорить, глядя в хмурое лицо брата.

– То есть, ты хочешь сказать, что моя дочь лгала? – возмущенный голос короля разнесся по всему огромному кабинету. – Вы забываетесь, герцог!

– Ваше Величество! – не отступил Вилмор. – Лишь одно я могу утверждать совершенно точно: моя дочь не виновна, и она не сделала ничего, чтобы опорочить принцессу, Джулиана отказывается выходить замуж за виконта.

– Ах, она отказывается? – с насмешкой произнес король.

– Да. И я поддерживаю ее. Я не стану смотреть, как моей единственной дочери ломают жизнь, и не допущу этого брака с виконтом – очередной игрушкой принцессы! – недрогнувшим голосом промолвил герцог.

По привычке Элгар хотел настоять на своем, но внимательно посмотрев на упрямое лицо брата, сдержался. Вилмор впервые возразил ему! Обычно мягкий уступчивый брат во всем поддерживал короля, отстаивал любое его решение, никогда ни о чем не просил, в отличие от алчных придворных. И вдруг решил заступиться за свою дочь и отказался выполнить его требования. Элгар понял, что в этот раз Вилмор пойдет на все ради Джулианы.

Король знал о некоторых шалостях Гертруды, которой нравилось постоянно быть в центре внимания, кружить головы мужчинам, впрочем, с ее внешностью делать это было легко. Слуги и раньше докладывали ему о проделках принцессы, пару раз он даже разговаривал с ней, призывая к благоразумию, но дочь уверяла его, что всегда соблюдает осторожность и не дает повода для зарождения сплетен.

Вот и в этот раз, выслушав объяснения принцессы, он не поверил ей и прямо спросил:

– Как ты могла так глупо попасться? И это накануне отъезда в королевство Картар на отбор!

– Но, отец, я не виновата, это все Джулиана…, – начала оправдываться Гертруда.

– Прекрати! – прервал он ее. – Расскажи, как было на самом деле!

– Я действительно встречалась с виконтом Уорвиком, но Джулиана всегда присутствовала при этом, она обычно стояла в сторонке, – говорила Гертруда, бросая опасливые взгляды на отца, и когда он недовольно нахмурился, быстро затараторила: – Я все предусмотрела, отец. Когда нас увидела фрейлина, я сказала Джулиане, чтобы она бежала с виконтом, а я всем скажу, будто это она встречалась с ним. Потом они поженяться и вернуться, и ее репутация будет спасена. Уорвик подтвердил, что готов на ней жениться.

– И почему же она не согласилась? – спросил Элгар.

– Не понимаю, – растерянно ответила дочь. – Она обычно была послушной, и я не сомневалась, что и в этот раз не посмеет возразить мне.

– Что, по-твоему, произошло?

– Не знаю, – осторожно проговорила Гертруда. – Джулиана очень изменилась, она даже смотрит по-другому.

– Ладно, иди, я подумаю, что тут можно сделать, – сказал король принцессе.

Откровенно говоря, план дочери выдать замуж за виконта Джулиану, обвинив ее в неподобающем для дочери герцога поведении, удивил и позабавил короля. Элгар никогда не хранил верность жене, у него всегда было несколько фавориток, которых он периодически менял. Поведение Гертруды напоминало ему его собственное, поэтому он был к ней снисходителен. А над братом, который, кажется, ни разу не изменил жене и до сих пор смотрел на нее глазами влюбленного подростка, он подсмеивался про себя.

Только вот сейчас было не до смеха, нужно было исправлять ситуацию, и для этого придется пойти на уступки.

– Хорошо, Вилмор. Я предлагаю забыть о свадьбе виконта с твоей дочерью, – сказал король, отмечая, как изменился взгляд герцога, теперь он смотрел на него с теплотой. – Но нам необходимо пресечь слухи. С фрейлиной поговорят, и она замолчит. А наши дочери должны вести себя, как и прежде, будто ничего не было. Ты, надеюсь, не будешь возражать против такого варианта?

– Нет, конечно, нет, Ваше Величество! – не сдерживая счастливой улыбки, проговорил герцог, глаза его с благодарностью смотрели на брата.

Вилмор ушел, а король сидел, нервно барабаня пальцами по столу. Джулиана, отказавшись выйти замуж за виконта, создала небольшую проблему.

Элгар по-своему любил брата, был с ним откровенен во всем, что касалось государственных дел, Вилмор отвечал ему тем же. Вот только король не любил единственную дочь брата.

Дело в том, что отличительным признаком королевского рода Ливазии вот уже не одно столетие являлся неизменно синий цвет глаз королей. Все мальчики – отпрыски королевского рода рождались синеглазыми, в отличие от девочек, которые, как правило, наследовали цвет глаз своих матерей.

Джулиана стала исключением, ее синие глаза подчеркивали принадлежность к королевскому роду, а каштановые волосы на фоне обладателей вот уже в течение нескольких поколений королевской ветви светло-русого оттенка, кричали о сходстве с самым знаменитым древним родственником – королем Джульяном.

Элгару данный факт был неприятен, правда, он никогда не говорил об этом, потому что обе его дочери росли настоящими красавицами. Но вот девять лет назад, когда его сын – наследник престола, родился с зелеными, как у матери, глазами, Элгар почувствовал себя несправедливо оскорбленным Высшими Силами. Он даже приказал убрать портрет короля Джульяна из галереи портретов своих предков, потому что дочь брата была слишком похожа на него.

И теперь племянница с ее синими, как у него и брата глазами, выглядела, как укор ему, как намек на его несостоятельность продолжать вековые традиции королевского рода. Он знал, что Джулиана была у принцессы, чуть ли не на побегушках, король с удовлетворением замечал, что Гертруда мстила родственнице за ее синие глаза. Рядом с его красавицей-дочерью племянница выглядела серой мышкой, да и острым умом не отличалась. Во всяком случае, она постоянно молчала, не позволяя себе даже усомниться в правильности поступков Гертруды, не то, что высказать претензии.

Приглашения от короля Генри на торжества во дворец королевства Картар получили обе девушки, но раньше Элгар не сомневался, что Генри выберет его дочь. Теперь же, после разговоров с Гертрудой и братом, Элгар ощутил некоторое беспокойство. Джулиана неожиданно проявила характер, и его уверенность поколебалась, теперь он думал не только о том, что необходимо было обеспечить девушкам безопасную дорогу, но и о том, как под благовидным предлогом устранить возможную помеху в виде синеглазой племяницы, вставшую на пути его дочери к трону.

Король размышлял о кандидатуре командира, который будет сопровождать кортеж принцессы на королевский отбор. Это должен быть вельможа знатного происхождения, имеющий боевой опыт, но не отчаянный храбрец, самостоятельно принимающий решения, а исполнительный, четко выполняющий приказы короля, воин. Выбор его остановился на графе Лайоне Макконе.

– Вы, граф будете сопровождать принцессу и дочь герцога в Картар на королевский отбор, – начал разговор король, присматриваясь к собеседнику.

– Благодарю за оказанную честь, Ваше Величество, – подобострастно отозвался Лайон, в глазах которого не отражалось ничего, кроме слепой преданности.

– Кортеж состоит из трех карет с пассажирами и обоза. Под Ваше командование поступит девятнадцать воинов, не считая возниц, Таковы условия короля Дариэля. Большая часть пути будет проходить по землям его королевства, и как Вы понимаете, не исключены нападения на кортеж, – продолжил Элгар.

– Ваше Величество, я сумею защитить Вашу дочь и леди Джулиану, – уверенно заявил граф.

– Не сомневаюсь, – обронил король. – Но мне все же хотелось бы заострить Ваше внимание на некоторых деталях.

– Готов выслушать и исполнить! – резво мотнул головой Маккон.

– В случае возникновения опасности для жизни принцессы Вам следует проследить, чтобы Гертруда пересела в карету Джулианы, а та заняла ее место в карете с королевскими гербами. Это поможет запутать разбойников, ведь вероятность того, что будут охотиться именно за принцессой, очень велика, – давал указания король.

– Простите, Ваше Величество, но я не вижу в этом смысла, ведь защищать будем обе кареты, – недоуменно проговорил Лайон.

– Смысл в том, чтобы защищать принцессу, а не ее карету! – повысил голос король. – Карету с гербами следует оставить, чтобы отвлечь разбойников, а самим спасаться.

– То есть, карета принцессы будет приманкой для бандитов? – удивился граф. – Тогда, зачем рисковать жизнью леди Джулианы? Можно оставить разбойникам пустую карету.

– Обнаружив пустую карету, бандиты бросятся вдогонку, и угроза нападения возобновится, – возразил король, в его голосе послышалось раздражение.

– Ваше Величество, может быть в качестве «наживки»использовать кого-то другого, менее значимого? – робко предложил командир.

– И тем самым увеличить количество тех, кого нужно охранять? – возмутился король. – Вы же воин, граф, и должны понимать, что, чем меньше охраняемых объектов, тем эффективнее будет их защита.

Маккон некоторое время помолчал, обдумывая слова короля, а потом с сомнением произнес:

– Считаю Ваши доводы убедительными, Ваше Величество, но все же замечу, что, поступая таким образом, я подвергаю риску жизнь леди Джулианы.

Король резко встал, заканчивая разговор со своим подданным.

– Ваш долг – оберегать принцессу, и, если для этого потребуется рискнуть чьей-то жизнью, я приказываю Вам сделать это, не задумываясь!

– Слушаюсь, Ваше Величество! – отрапортовал граф.