Текст книги "Наследница поневоле (СИ)"
Автор книги: Инга Салтыкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Ничего себе… Эдрих нахмурился. Он лично этого не знал! Ни того, что наследница – последняя из кровных, ни о каких-то там «изменениях» в ткани… чего?
– Знаю, Повелитель. Я к ним готова.
– А ваш народ?
– Боюсь, у него не будет выбора.
Маска не дрогнула.
– Что ж… В таком случае предлагаю поклясться мне в верности, и я сообщу вам, что именно мне нужно от вас… Разумеется, клятва должна быть Нерушимой.
Тут уже принцесса нахмурилась.
– Может, сначала сообщите что вам нужно? Я должна знать, в моих ли это силах, прежде чем принесу Жертву и поклянусь.
Краем глаза Эдрих заметил, как ноги его любовницы срастаются под платьем, превращаясь в мощный, весь покрытый чешуйками змеиный хвост. Странно… Она вроде собралась сделку заключать, а не сражаться?
– Разумеется, – ответил демон. – Я хочу доступ в Светлые и Высшие миры, кои мне может предоставить только Видящая. И вы, если станете королевой и зачнете от меня ребенка.
Лицо Лэвэндель на мгновение вытянулось. Но только на мгновение, тут же сменившись плотоядной улыбкой.
– Вот оно что… Ваше Темнейшество желает власти над Светом посредством смешения темной крови с королевской?
– Нет, – отрезал Верховный. – Его Темнейшество желает вернуть то, что принадлежит ему. То, сбежало от него в этот самый Свет и забыло о его существовании.
Принцесса задумалась на мгновение, явно собираясь с мыслями. Эдрих заметил, что хвост уже сформировался, а вместе с ним изменилось лицо его любовницы – стало жестче, серее, скулы заострились, нос же, наоборот, втянулся и стал плоским, как у животного.
– Это… ваша… женщина? Как же вы хотите ребенка от меня?
Хвост вытянулся в сторону Эдриха и скользнул по его телу наверх. Молодой человек замер в предвкушении, всем своим существом ощущая, как адреналин вскипает в его крови. Игра началась! Какая, он еще не понимал, но явно не скучная!
– Нет. Это не моя женщина, – спокойно ответил Верховный, тоже следя за хвостом. – Но я вижу, вы согласны, королева.
– Да, – Лэвэндель повернула голову и спокойным, немного задумчивым взглядом окинула своего любовника. – Хоть это будет не легко сделать.
– На то она и Жертва, королева…
Хвост достиг шеи, закрутился вокруг нее и легонько, будто играючи, сжал. Эдрих хватанул ртом воздух.
И вдруг понял – нет никакого крестьянина! В жертву не приносят чужого, никому не нужного мужика с полей! А тем более в жертву Нерушимой Клятве, цель которой связать клянущихся, скрепить их слова печатью крови…
В жертву приносят… дорогое.
Черт бы ее побрал, она любит его! Эта долбанная извращенка любит его!
И готова убить. Прямо сейчас, просто чтобы заключить сделку, которая – может быть! – поможет ей надеть на голову корону.
– Ты сошла с ума… – пробормотал, понимая, что в этот раз ему не избежать смерти.
– Нам было хорошо вместе, мой друг… – констатировала она, не отводя от него глаз.
Эдрих сглотнул слюну.
– Да…
– А через год… тебе бы снова стало со мной скучно, – хвост стянулся сильнее и, хоть он и согласился, ответить уже не смог.
Зато услышал – сквозь звенящий шум в ушах и нарастающий, инстинктивный, животный страх смерти. Страх, которого он так ждал.
– Клянусь убить для тебя твою соперницу, королева. Или сделать для этого все возможное.
– Клянусь сделать все, что в моих силах, чтобы вернуть тебе твою… кого мы собрались возвращать?
– Идрис Аш-Торес, королева. Мою дочь. Мою единственную и любимую дочь.
Глава 25
Пещера была выдолблена в стене небольшой, каменистой скалы, росшей прямо из массива леса, в котором преобладали раскидистые деревья, напоминающие клёны.
Открываясь над берегом небольшой речушки, в древние времена пещера служила местом тайных, даже запрещенных обрядов.
Каких именно, Анна уточнять не стала – не до того было.
Что ж…
Значит, беременна она. Если только эта мадам, оказавшаяся вдруг матерью Элизара – а, стало быть, ее будущей свекровью – не врет.
В любом случае, иных методов провериться на таком коротком сроке нет было – а тем более здесь, в этом мире. Приходилось верить на слово, хоть все это могло быть частью игры, целью которой – привязать ее покрепче к будущему мужу. Заставить смириться с тем, что нет у нее других путей, кроме как довериться ему, вожделеющему стать настоящим королем.
Придя в себя и кое-как, с помощью Элизара, выбравшись на воздух, Анна попросила побыть одна и, сидя ступеньчатом склоне горы, опершись спиной о камень, думала о случившемся.
А случилось многое. Практически все, чего добивался Элизар, и ничего из того, что теоретически, хотела бы она.
Собиралась не спать с ним, пока не поймет, что он к ней чувствует – переспала. Собиралась не влюбляться – влюбилась. Отстаивать свое право наследницы и не становиться марионеткой в руках серого кардинала – тоже накрылось медным тазом. Все мысли теперь о том, как бы угодить ее красавцу-мужу, как снискать его одобрение и вызвать улыбку на его лице.
Даже с ребенком получилось все исключительно, как того хотел Элизар, правда в его другой ипостаси – драконьей.
Но больше всего ее пугало даже не это. А то, что самой от такого развития событий было тепло и уютно. Сладенько даже как-то. И радостно, как в детстве, когда понимаешь, что до Нового Года каких-то два дня осталось.
Какое же это, черт возьми, приятное чувство – быть беременной! Хоть и не чувствуется пока ничего в животе. Да и что там может чувствоваться, на таком сроке?
Она выпрямилась на одеяле, на которое заставил ее сесть советник, и потрогала себя пониже пупка. Приложила руку и закрыла глаза, как делала мать Элизара, герцогиня денна Бахор, потомственная ведьма и драконица без способности к обороту.
А ведь хочется! Как же хочется почувствовать хоть что-нибудь…
Умом понимала, что таким образом ее женская сущность пытается расслабиться, позволить себе перестать брыкаться и быть обыкновенной самкой с четырьмя извилинами.
Как там говорилось в манифесте всех шовинистов – женщина должна быть босой, беременной и на кухне? Так вот куда она хочет, эта проклятая самочья сущность! Туда же, куда ее, собственно, и хотят загнать. Разве что кухня будет условной – в королевском-то дворце!
Так, может и не противиться? Сложить лапки, а точнее обхватить ими свой беременный животик и не о чем более не беспокоиться? И какая разница любят ее или просто манипулируют? Власть, управление государством, магия, учеба, любовь, приключения – кому все это нужно? Главное, вот оно – беременный животик!
Так, незаметно, из приятно-уютного состояния, Аня загнала сама себя в противное и упадническое.
Дракона бы ей сейчас – чтобы все разложил по полочкам, в любви признался, что ли… В том, что хочет ее, а не корону на ножках, с наследным принцем в животе, которого можно будет использовать в качестве заложника в случае бунта на корабле.
Сильные руки обняли ее и притянули в знакомое, родное уже тепло.
Анна не стала сопротивляться – позволила себе утонуть в этих объятьях, использовала мужское тело вместо опоры, что было гораздо приятнее каменной стены…
– Расскажи про свою семью? Почему твоя мать живет в пещере, а не во дворце?
Элизар поцеловал ее в висок, рукой протиснувшись к ее животу и закрыл ее ладонь своей – большой и, как всегда, горячей.
– Она приняла обет безбрачия и удалилась от мира сего после смерти отца. Занимается древней магией, изучает семейные ритуалы…
– А пещера?
– Пещера принадлежит нашему клану. Причем, подарил ее нам – твой. Вместе с окрестными лесными угодьями.
– Хм… – не очень смело, она высвободила свою руку из-под его и погладила сверху пальцами.
Он никак не отреагировал, а ей вдруг до слез, до стиснутых зубов захотелось ласки! Восторгов. Растроганных, растерянных мужских объятий и восхищенных глаз. Чтоб не просто говорили о ее беременности, а задыхались от счастья, обнимая ее живот, целуя и прикладываясь к нему ухом.
Чтоб как в кино было – плачущая от избытка чувств женщина и до безумия влюбленный в нее мужчина.
А не вот это вот – руку положил, и держит. Ну допустим, в висок еще поцеловал. Обсудили, какой срок беременности и какие вероятности того, что ребенок родится драконом, как и отец.
Мать спросила, хочет ли она узнать пол. Анна отказалась. ВСЕ!
Черт бы их побрал, этих аристократов! И драконов вместе с ними.
– В чем дело, Анна?
Она даже зажмурилась, чтобы не закричать от отчаяния.
Никогда еще так не ненавидела свое имя!
– Ни в чем, – с трудом выдавила сквозь пробивающиеся рыдания. – Просто… просто гормоны. Наверное.
– Ты же понимаешь, что я всегда буду заботиться о тебе и ребенке? Что никогда не брошу вас… – взяв ее руку, он поднес ее к губам и принялся целовать – все выше и выше. – Никогда не обижу… Чего ты боишься?
– Просыпаться и засыпать с равнодушным и циничным советником! – вырвалось у нее вместе со слезами. – Вот чего я боюсь!
Отпихнув его руки, она вскочила, хотела убежать… но он не позволил. Догнал в два счета, схватил за руку – развернул к себе так резко, что голова закружилась.
– Что за ерунду ты несешь? С чего ты решила, что я к тебе равнодушен? С того, что спас тебя, рискуя собственной жизнью? Или с того, что женюсь на тебе и стану отцом твоего ребенка?!
Было видно, что он разозлился, но отчего-то это не испугало ее, наоборот – обрадовало. Хоть какие-то эмоции!
– Женишься ты потому, что это нужно для дела! А ребенка хочешь, потому что дракон требует! – она все же закричала, не выдержав, не в состоянии больше держать эмоции внутри. – И спас меня тоже дракон, а не ты! Вы разные с ним, понимаешь? Разные! Он лучше тебя, честнее! И он… он любит меня!
Наступила тишина, нарушаемая лишь предрассветным щебетанием проснувшихся птиц и их тяжелым, прерывистым дыханием.
– Иногда я ненавижу свою вторую сущность, – наконец, произнес он, медленно стягивая через голову рубашку. Повернулся к Анне спиной, и она ахнула, увидев, что вся его спина покрыта «заплатками» из бинтов с проступающими из-под них засохшими уже пятнами крови.
– Что это? – спросила слабым голосом, чувствуя внезапное головокружение.
– Знак того, что мы с ним одно целое, Анна. Я подхватил тебя у самой земли и успел перевернуться на спину, чтобы случайно не поранить и не прикусить… Я это сделал, понимаешь? И следы носить мне. И помнить этот ужас – тоже мне.
Голова кружилась все сильнее, и ей пришлось шагнуть вперед – вроде как провести по ранам, а опереться рукой о его здоровое плечо. Элизар вздрогнул всем телом, почувствовав прикосновение.
– За что же ты… ненавидишь своего дракона? – прошептала она, прикладываясь к бинтам щекой, закрывая глаза и глубоко вдыхая. Пахло кровью, потом и какими-то травами – терпкий, скорее неприятный запах. Но почему-то голова больше не кружилась, как будто запах стабилизировал ее, придал ей силы стоять.
– Я ненавижу его за то, что он умеет говорить лучше меня, – глухо ответил советник. – И за то, что не боится…
И замолчал. Анино сердце заколотилось бешеным, сумасшедшим ритмом. Неужели скажет, неужели признается?
– Что? Чего он не боится?
Чувствовать? Любить? Давать обещания?
Забыв об аккуратности, она обняла его за сильную талию, проскальзывая руками вперед и крепко-крепко вжимаясь в забинтованную спину – словно желала вытрясти из него важные слова.
Но он вдруг зашипел от боли, втягивая воздух сквозь зубы.
– Ох, прости… больно, да? – она хотела отпрянуть, но не успела.
Как не успела и отпрянуть от огня, охватившего внезапно торс мужчины, ожигающего ее голые руки, грудь и шею.
Девушка вскрикнула, отпрыгнула назад, по инерции прижимая руки к телу и хватаясь, хлопая по обожженным местам…
– Чччерт! – резко повернувшись, Элизар заставил ее расставить руки в стороны, в явной панике оглядывая повреждения.
И остановился – замер с выражением бесконечного изумления на лице.
– Ты… ты смогла защититься…
Не понимая, о чем он, Анна опустила глаза.
– О…
Ее руки не пострадали! Ничего не пострадало – не было никаких ожогов! Не на груди, ни на лице, ни на шее. Ничего не болело и не пекло! Вообще ничего! Будто и не опаливало ее пламенем, охватившим в защитном рефлексе тело человека-дракона.
И причина тому была столь невероятна, столь сказочна, что в один миг побила всё, что с ней происходило до сих пор – и самого дракона, и загадочную Идрис из поднебесья, и путешествие в мир демонов… и даже престолонаследие.
В тех местах, где должны были уже вспухнуть ожоговые волдыри, кожа ее была покрыта… чешуйками. Крупными, довольно красивыми, серебристыми чешуйками.
Глава 26
– Что это? Что со мной?
– Идем! – ничего не объясняя, Элизар схватил ее за руку и потащил обратно в пещеру.
Она не сопротивлялась – сразу поняла, что с такими вопросами лучше к матушке-ведьме. Однако и молчать не могла – эмоции захлестывали, в том числе и страх.
– Я становлюсь каким-то фриком? Из-за того, что забеременела, да? Теперь меня можно в цирке показывать? – тараторила, пока он вел ее по тропинке наверх, остановившись перед самым входом и внеся внутрь на руках.
– Вообще-то предполагается заносить невесту в свой дом и после свадьбы, – насмешливо прокомментировала мать с высоко подвешенного гамака, в котором она читала, непонятно как туда забравшись.
– Считай, что мы уже не только поженились, но и породнились, – сухо ответил Элизар, легко опуская Анну на крытый шкурами диван.
Мать опустила книгу, глядя на них поверх очков.
– Что ты имеешь в виду?
И, пока девушка переваривала удивительную и немного комичную картину драконицы-ведьмы в гамаке и очках, советник рассказал матери все, что случилось.
– Хм… – герцогиня денна Бахор не сводила с нее немигающего взгляда. Анне даже показалось, что ее зрачки по-звериному вытянулись, став вертикальными. И пожелтели.
А спустя секунду она уже была на полу – так мгновенно и незаметно, будто телепортировалась. Наверное, так же и наверх залезла, подумала Аня. Удобная способность, что ни говори!
– Покажи ладони… – потребовала будущая свекровь.
Девушка показала. Вместе с сыном, герцогиня склонила голову к ее рукам, внимательно изучая и даже водя по ладоням пальцем.
– Линии изменились… – пробормотала она.
– В какую сторону? Она становится одной из нас? – спросил над Аниным ухом советник. И незаметно от матери провел по ее позвоночнику костяшками пальцев. Будто одобрял подобное изменение.
Герцогиня подняла на него такой взгляд, будто сомневалась в его умственных способностях.
– С какой стати кто-то будет менять вид, из-за того, что забеременел от другого вида? В каких книгах такое написано?
– А ты перечитала их все? – Элизар прищурился и как-то весь подобрался, будто готовился к словесной перепалке.
– Все, сын мой. Все, что касаются нашего Союза с правящей династией…
– Уверен, это не имеет никакого отношения к делу, – перебил он ее на полуслове.
А Анна вновь насторожилась, одолеваемая дежавю. Снова упоминался этот загадочный союз – в первый раз о котором она услышала еще в своем мире. А во второй – когда отдала всю себя тому, кому не должна была.
Она решила, что хватит недомолвок.
– Расскажите мне об этом! – потребовала, отстраняясь, чтобы рука мужчины не сбивала ее с толку. – Расскажите, в чем заключался тот древний союз между драконами и династией… Хэйан? Так, кажется, зовется династия моего отца?
Герцогиня подняла глаза на Элизара, и Анне показалось, что в них мелькнуло сомнение.
– Нет смысла скрывать от нее, сын мой. Она все равно узнает.
– Есть! – с напряжением в голове отрезал он. – Есть. Я сам ей расскажу. Когда придет время.
Анна с возрастающей тревогой переводила взгляд с одного на другого.
– Эм… Может, меня послушаете? – попыталась встрять она. – Я все-таки имею право знать – что бы это ни было. Тем более сейчас, – и выразительно потрогала свой живот.
Но никто не обращал на нее внимания – будто она была пустым местом. Элизар, не отводя от матери тяжелого взгляда, медленно качнул головой.
– Я… не желаю. Не сейчас, Адейла.
Адейла? Анна невольно отвлеклась. Элизар называет мать по имени?
Напряженное молчание длилось еще с полминуты – оно было до такой степени ощутимо давящим, до такой степени материальным, что девушка даже подумала, что мать и сын общаются мысленно. Что в принципе, вполне могло быть.
Наконец, к ее разочарованию, герцогиня сдалась – приняла сторону сына. Взяла Анну за руку, подвела ее к дивану и усадила – чуть ли не против ее воли.
– Я не могу воспротивиться его воле, моя дорогая. А он явно… – тут женщина слегка насмешливо взглянула на Элизара, облегченно выдохнувшего, – не хочет, чтобы я посвящала тебя в секреты Драконьего Союза. По крайней мере, до того момента, пока вы обвенчаетесь…
– В таком случае, – тем же миролюбивым тоном ответила Анна – хоть внутри все клокотало от гнева, – можете передать вашему распрекрасному сыну, чтобы он держался от меня подальше, пока не захочет быть со мной откровенным.
Элизар вздрогнул от ее слов, но ничего не сказал. И от этого стало еще хуже. Что бы не стояло за тайной Драконьего Союза, это явно было важнее для него, чем… она сама.
– Как угодно, – довольно быстро взяв себя в руки, он склонил голову в легком поклоне.
Анна присмотрелась… и – ага! С несвойственным ей злорадством все же подметила, как помрачнело его лицо и как сверкнули в бессильном гневе зеленые глаза. Посмотрим же, сайр, позволит ли вам дракон длительное воздержание!
Стоп! Дракон! Дракон сможет рассказать ей все, что она хочет. Эх, если бы вспомнила, уже давно спросила бы. А теперь жди его, когда предстанет перед ней… К столице-то уже близко подобрались – рукой подать. На драконе дальше лететь опасно, если они не хотят быть обнаруженными.
Анна снова скисла. Так и не узнает правды, пока не разберутся с этим Шаром Благословения.
– В любом случае, нам сейчас важнее понять, что происходит с тобой, милочка… откуда взялась способность противостоять огню, – примирительным тоном подытожила мать. – И на ссоры у нас времени нет.
– Что ты собираешься делать? – нарочито равнодушно спросил Элизар, окончательно взяв себя в руки.
Адейла встала, ушла куда-то во внутренние комнаты пещеры и через минуту вернулась, неся в руке широкую колбу с узким горлышком, на подобие тех, в которых смешивают ингредиенты для химических опытов.
– Для начала проверим кровь!
Она только что руки не потирала в предвкушении, а Анна с ужасом взирала на колбу – это ж сколько крови хочет забрать у нее эта хищница! И не вредно ли это будет для ребенка?
– Не волнуйся – такой объем нужен для того, чтобы добавлять другие ингредиенты. От тебя всего-то и нужно, что пару капель, – успокоила ее драконица.
– Я – сам, – так же мгновенно, как и мать, Элизар оказался рядом с Анной, сел на диван, отчего она оказалась прижатой к его боку. Девушка с удивлением взирала на него – он что, собрался прокусить ей кожу, как вампир?
– Выйдешь? – советник поднял на мать бровь, и та, усмехнувшись себе под нос, передала ему колбу и нарочито медленно выплыла из пещеры на улицу.
Аня совсем растерялась. Зачем матери выходить? Может, он ее как-нибудь… сексуально кусать собрался? Ну так, зря собрался – она не позволит.
Оказалось, всё еще страннее.
– Метки на твоей коже должен оставлять только я, – не сводя с нее глаз, объяснил Элизар и оттянул вверх рукав ее платья – осторожными, бархатными касаниями, от которых у нее сразу же застучало в висках. – Иначе дракон не поймет. Подумает, что ты изменила ему… Мы же не хотим, чтобы он так думал, правда?
– Мы… много чего не хотим, – она решительно встряхнулась и демонстративно отодвинулась от него, протягивая ему руку и зажмуриваясь. Не потому, что испугалась, а чтобы он снова не привлек ее внимание чем-нибудь соблазнительным.
Оказалось, это было ошибкой – лучше бы она смотрела, что он делает! Потому что теперь, с плотно закрытыми глазами, все ее существо сосредоточилось только на ощущениях.
Нет, кусать он ее не стал. Медленно (и о, так сладко!) поводил пальцами по запястью, каждым своим прикосновением посылая наверх толпу мурашек… Не в состоянии ничего с собой поделать, девушка громко сглотнула скопившуюся во рту слюну.
«Много чего не хотим»? Да кого она обманывает?!
Чуть придавливая кожу, он продолжал трогать ее осторожными пальцами, якобы в поисках венки, а на деле лаская, забираясь все дальше и дальше по голой руке… И, даже под закрытыми веками, она чувствовала, как зрачки ее закатываются, уходят наверх…
Болезненный, быстрый укол и шипение сквозь зубы – ее одновременное с его, будто он разделял её боль… или наслаждался ею.
– Шш… Всё… Уже почти всё… – успокоил он чуть дрожащим голосом.
Почувствовав, как из ранки, проколотой непонятно чем, выдавливаются капли крови, она прикусила губу… И тут же задохнулась, явственно ощутив на месте прокола его горячий и немного шершавый язык! Боже, он зализывал ей рану!
– Что… что ты делаешь?
Чтобы хоть как-то противостоять охватившему ее острому возбуждению, Аня открыла глаза. Потому что один поцелуй куда-нибудь в шею, и она в очередной раз сдастся. Даже не в очередной. В последний. Раз и навсегда оказавшись у советника под каблуком, просто возьмет и выкинет белый флаг, наплевав на гордость и прочие атрибуты правильного женского характера.
Резким движением Элизар отставил колбу на плетеный журнальный столик подле дивана и набросился на нее… и только тут она увидела, как он изменился, почти обратившись в промежуточную форму – лицо посерело, скулы заострились, оскаленный рот целился кусать ее уже по-настоящему…
И когти! Огромные, загнутые, звериные когти готовы были рвать на ней одежду…
Вот ими-то он и проколол ей ранку, поняла она, хоть мысли уже плавали в вязком, тягучем киселе, пока он рычал и заваливал ее на диван, подминая под себя…
– Стой… подожди… нельзя… – задыхаясь и одновременно млея от желанного натиска, Анна отталкивала его, как могла – уже не из гордости, просто помня, что там, у самого выхода, гуляет вдовствующая герцогиня, которая всего-то и оставила их для того, чтобы сын особым способом взял у своей невесты кровь… И в любую минуту может вернуться…
Боже, стыдно-то как будет!
Спасло ее честь сразу же несколько событий, произошедших одно за другим.
Во-первых, пещера озарилась ярким, хоть и неровным светом – будто сразу же за входом развели огромный костер.
Во-вторых, после страшного грохота и ни менее страшного рычания, улепетывая от огненных столбов, в комнату влетел черный клубок перьев.
Элизар мгновенно очухался, оставил Анину шею в покое и вместе с ней уставился на совершенно неожиданное явление графа Свантона в своей – теперь уже единственной – вороней ипостаси.
В-третьих, сразу же вслед за одним их приспешником, в пещеру влетел и другой – точнее, вбежал, кувыркаясь и подпрыгивая.
Руби! Вихляя и укрываясь от все тех же столбов пламени, демоница в образе огромной кошки была вся в грязи и… – в рваных, кровоточащих ранах!
– Господи, она ранена! – вскрикнула Анна, вскочила и подбежала к тому месту, куда Руби, в последний раз перекувырнувшись, рухнула, уже в человеческой форме, одетая в то самой миленькой платье и шляпку, в которых они ее и оставила. Правда теперь она уже выглядела собой, а не Анной.
Вслед за всем этим кавардаком в пещеру вбежала Адейла.
– Прости, сынок, я не удержала их, они… как шальные… – запыхавшись, она остановилась в дверях, ошарашенно вбирая в себя картину – Анна склонилась над одним из прорвавших оборону врагов, Элизар над другим. Почесала в затылке. – Эээ… Возможно, я погорячилась.
Тяжело дыша, Руби приподнялась и осмотрела всех мутным взглядом.
– Это не вы, миледи… Не вы меня ранили… Сайр… – нашла глазами советника. – На ваш замок напали… демоны… Целая армия. Я еле спаслась, чтобы рассказать вам… Он… – мотнула головой на Свантона, бездыханно раскинувшего по полу крылья. – Он вернулся из столицы… предупредить… но не успел…
– О, Семеро! – выдохнула мать, поднося руку к горлу, будто ей нечем было дышать.
– Есть жертвы? – отрывисто спросил Элизар, играя желваками.
Руби смотрела на него, затравленно, как кролик на удава.
– Есть, сайр…. Много… Почти все.
Глава 27
– Замок цел? Людям есть где укрыться?
Не в состоянии смотреть Элизару в глаза, Руби покачала головой.
– Нет, сайр. Но им и не надо – кто уцелел, все разбежались.
– А ты как спаслась? Почему не погибла вместе со всеми? Почему не защитила? – глаза его были совсем темные – почти черные, с красной искоркой гнева посредине.
Анна впервые видела его таким – будто внутренний огонь испепелил его, сожрал и уничтожил, оставив только глаза – тлеющие, как угольки потухшего костра.
– Я пыталась, сайр, – Руби отвечала таким же потухшим голосом – просто и коротко, разве что в глаза хозяину не смотрела. Словно понимала – прощения ей нет, и к жалости взывать незачем.
А вот у Ани сердце кровью обливалось при виде ее молчаливых страданий. Зачем он так с ней? Ведь понятно же, что пыталась и не смогла. Вероятно, люди не слышали ее, не внимали ее указаниям – они ведь видели перед собой провинциалку, несмышленую девчонку, которая вряд ли что-либо понимала в обороне и безопасности. Но почему она не обернулась собой? Не могла?
– Я даже пыталась говорить с демонами, они ведь братья мои… Но они словно обезумели…
– В демонов иногда вселяются низшие бесы, – подтвердила мать, все это время слушавшая молча. – Но массово это могло произойти только, если проведен определенный ритуал, который инициирует Верховный – он вызывает духов из Бездны и лишает своих подчиненных воли и разума, превращая их в нечто вроде мертваков. Так демоны уже выиграли множество войн. Сомневаюсь, что они вообще помнят, какими берсерками становятся во время битв.
Зомби, поняла Анна. Из демонов сделали зомби, чтобы они атаковали герцогский замок без сомнений и жалости.
То, что демоны в этом мире – не исчадия ада, а такие же существа, как и все остальные (разве что более Темные), Анна поняла давно. И вряд ли простой приказ – вырезать всех, но добраться до наследницы, был бы воспринят ими на ура, независимо от причин.
А вот те, кого вселили в них, вполне могли обрадоваться возможности безнаказанно порезать глотки, пограбить и спокойно вернуться к себе домой, в Преисподнюю.
Ворон неожиданно пришел в себя – до сих пор лежал пластом на столе, пока люди вокруг него обсуждали произошедшее, запивая горе выдержанным коньяком. Встрепенулся, закрутил круглой головой, закаркал – истово, отчаянно, явно пытаясь что-то донести.
– У тебя есть гадальная доска? – спросил Элизар у матери – все тем же потухшим голосом, заставляя Анну жалеть уже его. Можно себе представить, что он чувствует – это ведь из-за его интриг погибло столько народа! Небось, уже извелся весь, осознавая, что, если бы он не привел «невесту» в дом, все его люди были бы до сих пор живы.
Без лишних слов мать встала и ушла в глубь внутренних помещений. Еще бы! Чтобы у ведьмы доски гадальной не было!
– И принеси, чем записывать! – послал ей вдогонку советник.
Пока она ходила, Анна подвинулась на стуле ближе к Элизару, сжала его руку под рубашкой горячими пальцами и зашептала, пытаясь утешить.
– Ты не мог этого предугадать. Никто не мог!
– Я должен был, – устало ответил он. – И то, что Руби может банально не справиться, тоже должен был предположить. Во всяком случае, оставить такой вариант как рабочий и придумать ходы отступления.
– Какие ходы? Они ведь даже не послушали, когда им просто приказывали уйти! Они бы не полезли ни в какие «ходы»!
– Я не имел в виду буквально, – он быстро сжал ее руку в ответ, потом высвободился и встал со стула. – Но какой-то план в случае массовой атаки у меня должен был быть.
– Он и был, сайр, – встряла Руби, поднимая на него глаза. – Просто вы не думали, что атака будет… настолько массовой.
Ворон нетерпеливо каркнул.
– Не думал, – согласился советник, меряя шагами комнату. – Так не нападают, чтобы похитить. Так нападают, чтобы… уничтожить.
Анна заметила, как Руби тихонько вздохнула и подняла глаза к потоку, будто благодарила небеса за то, что с ней вообще разговаривают.
Ворон уже чуть ли не прыгал – еле сдерживался, чтобы вести себя достойно, так как подобает мужчине, а не глупой птице. Интересно, какой он в человеческом облике? – подумала вдруг Анна. И задавила в себе жалость – чего ей жалеть этого негодяя? Если бы принцесса Лэвэндель не наказала его столь жестоко, он вероятно сейчас разгуливал бы по руинам замка Бахор, сдирая драгоценности с убитых и раненых. А не помогал врагам своей хозяйки.
Вернулась Адейла, неся в руках небольшую круглую доску с витиеватыми буквами по периметру. Положила на стол, и ворон тут же вскочил на нее, заменяя собой камень для гадания.
– Записывай, – приказал Элизар Руби.
С готовностью, только что не сияя от радости, демоница вскочила, схватила принесенное механическое перо, листок бумаги и застыла, приготовившись.
Однако, записывать она не всегда успевала – настолько непостижимые и страшные вещи рассказывал им граф Свантон. Больше смотрела, раскрыв рот и произнося одну за другой буквы Адлендорского алфавита, складывая их в понятные для Анны слова.
– Лорр привел… полк демонов в столицу. Через портал. Еще столько же послал… в герцогство. Тоже порталом, – медленно повторяла Руби, не отрывая глаз от коротких тычков ворона по буквам, отчего ему приходилось крутиться по доске юлой. – Сам Верховный остался во дворце и объявил захват власти. Парламент распущен. Принцесса Лэвендель под замком, в башне, ждет коронации и последующей свадьбы с Верховным…
– Так ей и надо, дуре! – не выдержала мать.
– Лэвендель… поклялась Нерушимой Клятвой в верности Верховному и преклонила перед ним колено. Но он все равно запер ее, чтобы не убежала…
– Нерушимой клятвой? – вздернул голову Элизар, который все это время не смотрел на ворона, а слушал как «читала» его манипуляции Руби. – Кто стал жертвой?
«Эдрих», спустя пару секунд ответил ворон.
На лице советника отразилась непонятная борьба – будто он одновременно хотел ухмыльнуться и поцокать языком от жалости.
– Что ж… Нельзя сказать, что я рад его смерти. Жаль юношу. Хотя… ничего другого судьба не могла ему приготовить – с его-то характером.
Ворон нетерпеливо дернул головой – мол, давайте не отвлекаться! – и продолжил тыкать клювом в буквы.
Однако, скоро ему снова пришлось остановиться – от следующей его фразы все пришли в такое возбуждение, что стало не до дальнейших новостей.
«Шар Благословения разбит».
Все одновременно вскочили – даже Анна.
– Как разбит?
– Да она с ума сошла?!
– Сама ведь еще не коронована!
– И что же теперь делать?!
Все заговорили одновременно, заохали, запричитали… Руби в отчаянии заламывала руки, Элизар снова заходил по комнате, потом остановился, сунув руки в карманы брюк.
– Не думаю, что Лэвендель сама решилась на столь роковой шаг, – наконец выдал. – Она ведь тоже наследница, хоть и не прямая. И меньше всего она хотела бы, чтобы ее считали узурпаторшей, а не законной королевой.
