Текст книги "Мстительница"
Автор книги: Инга Берристер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)
– Тебе нужно время. Я понимаю, – сказал он, не получив ответа на свой вопрос.
Майлс ушел за полночь, и Пеппер почувствовала себя едва ли не брошенной, когда осталась одна в своей квартире. А потом, сама не понимая, зачем ей это дурацкое промедление, она крутилась с боку на бок, бессознательно протягивая к нему руки и не находя рядом. Ведь она знала, что любит его, знала, что выйдет за него замуж… Но он прав: слишком все быстро произошло. У нее было странное чувство, будто что-то еще не завершено и может быть опасно.
Возможно, станет легче, когда она поговорит с Ником. Как бы то ни было, пока беспокойство не уляжется, она не сможет сказать Майлсу «да».
Люси была на седьмом небе от счастья, когда Симон позвонил ей. Назвался он, правда, не своим именем, а Грегом Лукасом. Вновь пригласив ее на ланч, он предложил встретиться в другом баре, на этот раз немного дальше от «Майденес Менеджмент».
Люси и в голову не пришло удивиться или забеспокоиться, когда он дал ей полную возможность выговориться… Ведь обычно мужчины предпочитали говорить сами, оставляя ей роль слушательницы. Грег был не таким. Его интересовали ее дела, ее скучная работа. Естественно, не понимая истинных причин его внимания, Люси выкладывала все, что сама знала о «Майденес Менеджмент» и о хозяйке компании.
К его сожалению, ничего нового он не узнал, однако время у него есть… Больше, чем нужно… Благодаря Пеппер.
У него был счет и к Майлсу, однако, чем внимательнее он слушал Люси, тем ему становилось очевиднее, что, убив Пеппер, он накажет и Майлса. Влюбленный Майлс Френч… Симон усмехнулся, вспомнив неудачные попытки Тима затащить его к себе в постель. Заглянув ему в глаза, Люси в страхе умолкла.
Симон тотчас взял себя в руки. Эта дура заговорит кого хочешь… Но пока она нужна ему. Он накрыл ладонью ее руку и стал нежно ее гладить.
– Мне пора на работу, но почему бы нам не встретиться завтра?
– Здесь? – спросила Люси, почти не дыша от восторга.
– Нет.
Ему не хотелось, чтобы его узнали или запомнили в этом районе, хотя риска почти не было, ибо прежде он тут не бывал.
Глава двадцатая
– Как это ты не можешь пообедать со мной сегодня?
– Не могу, Майлс. У меня… Я договорилась раньше.
Пеппер словно видела, как он напрягся, и покрепче ухватилась за трубку. Она должна была предвидеть его реакцию, к тому же терпеть не могла врать, однако Майлс не в том настроении, когда ему можно рассказать о Нике.
– Понятно… Правда, я думал, наши отношения отменили все прежние договоренности, – ласково произнес он.
Пеппер охватила паника. Она вдруг ощутила себя диким зверьком, запутавшимся в сети.
– Я – не твоя собственность, Майлс! Я…
Он взял себя в руки. Что это с ним? С ума сойти! Естественно, она с кем-то встречалась. Он ведь тоже не сидел один, как сыч. На самом деле, его волновало совсем другое… Майлс сходил с ума от страха из-за Симона Герриса. Все его попытки что-то разузнать о нем закончились неудачей. Похоже, он исчез. Лондонский дом заперт и выставлен на продажу. Никто представления не имеет, куда он подевался. И это угнетало Майлса. Было бы легче, если бы он знал, где Геррис и что делает. И еще… Он никак не мог убедить Пеппер в своей правоте насчет грозящей ей опасности. Как будто, если она забыла о прошлом, то и Геррис должен был сделать то же самое. Увы, Майлс был убежден в грозившей Пеппер беде, хотя сам не мог бы объяснить почему…
– Прошу прощения. Не знаю, что на меня нашло… Скучаю, наверно, – усмехнулся он. – Слишком привык спать с тобой рядом, а теперь просыпаюсь – тебя нет. Ужасно неприятно.
– Мне тоже, – тихо отозвалась Пеппер.
– А почему бы нам не провести вместе уик-энд? – предложил Майлс и тотчас опомнился. – Черт, забыл совсем. В детском доме собрание попечителей, и я должен там быть. Но мы могли бы вместе поужинать в пятницу.
– Конечно.
Пеппер подумала, что к тому времени она сумеет сбросить напряжение, ведь разговор с Ником останется позади, а ей казалось, что именно из-за него она чувствует себя не в своей тарелке. Поговорив еще несколько минут, Пеппер и Майлс выяснили, что ни той, ни другому совсем не хочется класть трубку и прерывать столь необходимое обоим общение. Так как ощущение было новым для них, то они не переставали удивляться этой потребности делиться пережитым, потребности, свойственной не столько партнерам по сексу, сколько глубоко любящим друг друга людям.
В конце концов, Пеппер все-таки положила трубку и как всегда, когда Майлса не было рядом, загрустила. Целыми часами она теперь просиживала дома без всякого дела, когда надо было заниматься привезенными из офиса документами, и вспоминала об их жизни в Гоа… Несомненно, она любила его и медленно, очень медленно отводила ему место в своем будущем, привыкала ему доверять.
Понемногу Симон выработал план действий. Теперь он в точности знал, как накажет Пеппер за крушение своей карьеры.
Выставив после приезда Генри Калверта дом на продажу, Симон, назвавшись не своим именем, переселился в маленькую безликую квартирку, хозяин которой был слишком счастлив иметь наличные деньги, чтобы задавать лишние вопросы. Большой дом викторианских времен, разделенный на множество кроличьих нор, понемногу ветшал и разрушался, внушая мужьям и женам восьмидесятых годов маниакальную страсть к разводам. Здесь никто не интересовался соседями, поэтому можно было приходить и уходить в любое время, и даже предпринявший довольно интенсивные поиски Майлс, как ни старался, не смог отыскать Симона Герриса, который словно растворился в лондонском тумане.
Из дома он взял совсем немногое: необходимую одежду да папки с секретными документами оксфордских времен, когда он и Тим…
Тим… В последние дни он настолько часто вспоминал своего друга юности, что временами даже как будто ощущал его присутствие рядом. Если бы Тим не погиб, и у него жизнь сложилась бы совсем по-другому. Но Пеппер Майденес убила его. За одно это она должна понести наказание. Однажды он наказал ее… Мысли эти не давали ему покоя. Ночами Симону казалось, что он и Тим вновь вместе в Марчингтоне.
Гладя револьвер, он вспоминал отца, который привез его с войны и держал до своей смерти в письменном столе в уэльском доме. А потом его там же держал Симон, пока Элизабет не потребовала убрать револьвер подальше от детей, и с тех пор Симон запирал его в своем лондонском письменном столе.
Ему нравилось держать оружие в руках. Прохладный гладкий металл дарил ощущение силы и покоя.
В четверг свидание с Люси не состоялось. Симон арендовал ящик на почте, в котором нашел письмо от своих адвокатов с просьбой немедленно позвонить и прийти. Он понял, что речь пойдет о разводе. Когда он разделается с Пеппер Майденес, у него будет время заняться Элизабет. Придется наказать ее за то, что она увезла детей и предала его врагам.
А враги окружали Симона плотной толпой. В снах его предостерегал против них Тим. Выходя на улицу, Симон соблюдал все меры предосторожности, с маниакальной тщательностью продумывая свои маршруты и высматривая слежку. Тим предупредил его, что Пеппер Майденес очень умна и он должен все время быть начеку.
На сей раз он все сделает правильно и не будет с ней миндальничать, как десять лет назад.
Здравый смысл покидал его, едва он вспоминал о Пеппер. Словно черное облако обволакивало его мозг и вытесняло из него все остальное. Симона начинало тошнить, сердце у него громко билось, как при простуде, зато все чувства становились острее и он испытывал нечто вроде эйфории. Меря шагами комнату, он повторял ее имя, охваченный такой всепоглощающей похотью, какую редко испытывал в реальной жизни.
Когда же он приходил в себя, то чувствовал почти неземной покой. Тогда к нему и приходил Тим.
В четверг вечером Пеппер припозднилась в офисе, с усмешкой признав, что ее усердие не иначе как связано с нежеланием видеть Ника.
Ей пришлось поторопиться, чтобы не встретить его голой, а телохранительца, нанятая Майлсом, проследила, как они вышли на улицу, и последовала за ними в ничем не отличающейся от других, арендованной машине. Она видела, как они скрылись в дорогом ресторане, и приготовилась ждать.
Пеппер же ощутила привычное напряжение, когда Ник помог ей снять пальто, и отказалась пойти перед обедом в бар. Ей было настолько не по себе, что она хотела как можно быстрее все выложить Нику и вернуться домой. Да и Ник, судя по тому, как смотрел на нее, тоже заметил неладное.
Метрдотель проводил их к столику и вручил меню, однако есть Пеппер не хотелось. Вокруг почти все столики были заняты, так как ресторан принадлежал к числу самых модных в Лондоне и его с удовольствием посещали звезды сцены, их менеджеры и представители прессы. К тому же его репутация складывалась и подтверждалась десятилетиями, то есть он не был, как многие, ярко сверкнувшей однодневкой – сегодня есть, а завтра и след простыл.
Не сумев сосредоточиться на меню, Пеппер отложила его.
– Ник, я должна кое-что сказать…
Ник Хауарт был знаком с Пеппер несколько лет и желал ее едва ли не с того самого мгновения, когда она в первый раз переступила порог его кабинета, однако вел осаду осторожно, инстинктивно понимая, что любое неверное движение может ее отпугнуть. О ее репутации победительницы мужчин он знал все, но имел на этот счет собственное мнение. Хладнокровный бизнесмен, сам проложивший себе дорогу в жизни, Ник не очень-то доверял эмоциям. Его собственные родители развелись, когда ему было семь лет, и Ник тяжело переживал их развод. Потом он жил с матерью, пока она не вышла замуж во второй раз. Ее новый муж не очень-то жаловал его. Когда Ник оглядывался на свое детство, то обыкновенно испытывал раздражение, вспоминая, как позволял обижать себя. Сейчас все было по-другому. Попробовал бы кто-нибудь его обидеть… Ник любил женщин, с удовольствием бывал в их обществе, с радостью ложился с ними в постель, однако считал, что только дурак может подчинить женщине свою жизнь. Так продолжалось довольно долго… Пока он не встретил Пеппер.
Едва взглянув на нее, Ник понял, что случилось что-то серьезное. Не имея ни малейшего представления о том, почему она держит его на расстоянии, он нюхом чуял, что прежде должен завоевать ее доверие, а так как ему очень хотелось заполучить ее, то Ник готов был ждать сколько угодно долго. Почти семь лет, черт побери, семь долгих лет он изображал ангельское терпение в надежде раззадорить ее, чтобы Пеппер сама пришла к нему, а теперь она хочет сообщить, что у нее кто-то есть.
Он даже знал, кто это. Журналисты постарались. Еще бы! Роман известного барристера и одной из самых знаменитых деловых женщин Лондона!
Нику Хауарту изо всех сил хотелось доказать самому себе, что Пеппер значит для него не больше любой другой женщины, однако в самом дальнем уголке души он еще лелеял надежду на то, что невозможное станет возможным, хотя умом понимал, как нелепа его надежда.
В будущем он женится, и у него родятся дети, но какой бы красивой и современной ни была его будущая избранница, он никогда не откроет ей свою душу, и она научится находить счастье в любви к детям и в тайных романах.
– Ты любишь Майлса Френча, – сказал Ник, беря инициативу в свои руки. – Об этом ты хотела мне сообщить?
Пеппер проглотила застрявший в горле комок. Чего она ожидала? Его гнева? Расспросов? Упреков? Он имел право, их отношения…
Понимая, что тема их отношений закрыта, она во все глаза смотрела, как Ник взял меню и стал внимательно его изучать.
Прежняя Пеппер наверняка удовлетворилась бы этим и не стала продолжать разговор, который вполне мог перерасти в скандал, однако новая Пеппер жаждала объясниться с Ником, чтобы он понял, какое счастье случилось в ее жизни и может случиться в его.
– Ник…
Она коснулась его руки и тотчас почувствовала, как он напрягся.
– Пожалуй, начну с устриц.
Пеппер убрала руку, осознав всю бесполезность своей затеи. Единственное, что ей оставалось, это не приставать к нему со своими откровениями. За ужином Ник рассказал ей о последней сделке, которую провернул в Штатах, и ни разу не спросил о ее планах на будущее, отчего у нее сложилось впечатление, что они оба довольно фальшиво разыгрывают навязанные себе роли.
Когда с едой было покончено, Ник помог ей надеть пальто, и они вышли на улицу. Действуя по наитию, Пеппер повернулась к нему и тихо сказала:
– Наверно, мне лучше взять такси…
Ей хотелось и не хотелось, чтобы он возразил, но Ник промолчал, а так как его лицо было в тени, то и по нему она ничего не могла прочитать.
На улице было довольно холодно, и Пеппер почувствовала, что дрожит… Ник обнял ее, и она привычно напряглась… Был бы Майлс на его месте… Когда он наклонил голову, она поняла, что он хочет ее поцеловать, но даже не пошевелилась, решив быть напоследок, по крайней мере, вежливой.
Его поцелуй был холоден и бесстрастен. Так целуются при встрече или расставании старые друзья. Телохранительница обратила внимание, что, прежде чем отпустить Пеппер, Ник на секунду покрепче прижал ее к себе, и еще она с завистью отметила, что он очень хорош собой.
– В конце недели я опять улетаю в Штаты. Когда вернусь, не знаю, но позвоню. – Он улыбнулся. – Пожалуй, пора остановить такси. Извини, Пеппер, я не бог и, наверное, слишком долго мечтал о том, как буду любить тебя.
Пеппер едва не расплакалась от его слов, а ведь она никогда не плакала. Ей захотелось обнять Ника и по-дружески утешить, однако Пеппер твердо знала, что как раз этого делать и нельзя. Ей хотелось сказать ему, что она любит его, но только не так любит, как ему нужно, но и этого делать не следовало.
Ник усадил ее в машину и ушел, а телохранительница отправилась следом за Пеппер и стала ждать, когда приедет ее сменщица. Майлс оплатил двадцатичетырехчасовую охрану, и агентство свято исполняло свои обязательства.
Недельный отчет должен был лечь на стол Майлсу Френчу утром, доставленный одной из девушек, которая обучалась в агентстве нелегкой профессии телохранителя.
Майлс прочитал отчет за утренней чашкой кофе, так как распорядился доставить его домой, и помрачнел, когда дошел до последнего абзаца. Пеппер не говорила ему, что у нее свидание с Ником Хауартом.
Прежде Майлс никогда не знал ревности, зато теперь испытал ее в полной мере. Почему Пеппер ничего не сказала об ужине с Ником? Здравый смысл подсказывал ему, что объяснение должно быть самое простое, но разве влюбленный мужчина прислушивается к здравому смыслу? Хауарт очень привлекателен и много лет влюблен в Пеппер. А теперь она тайно встречается с ним…
Майлс подавил в себе искушение немедленно позвонить Пеппер, однако ближе к ланчу уже не мог сдерживаться.
Когда он позвонил, Пеппер сначала удивилась неожиданному приглашению на ланч, а потом насторожилась, так как его голос звучал не совсем обычно. Она в который раз повторила, что ей плевать на Симона Герриса, но вдруг ее охватил страх.
Подслушивая их разговор, Люси с завистью вздыхала, так как Грег предложил ей встретиться лишь после работы, да и то ненадолго. Люси пришло в голову, что он, вероятно, женат и она ввязывается в историю, которая не принесет ей радости. Однако Люси отогнала эту мысль, не пожелав прислушаться к голосу здравого смысла.
Они встретились в ресторане, принадлежавшем Пеппер. Майлс приехал первым и с нарастающим раздражением ждал, когда она поздоровается со своими знакомыми. Он понимал, что ведет себя неразумно, почти по-детски, однако ничего не мог с собой поделать. Им двигала всепоглощающая ревность, но Майлс не желал в этом признаться даже самому себе.
– Что случилось? – спросила Пеппер, усаживаясь за стол.
В первый раз она видела его таким напряженным и хмурым.
– Почему ты ужинала вчера с Ником Хауартом?
Вопрос застал ее врасплох, и Пеппер в недоумении посмотрела на него.
– Откуда ты знаешь?
Позднее она думала, что более идиотского ответа не могла бы придумать. А Майлс воспринял его как признание вины и потребовал, чтобы Пеппер объяснила, какие отношения ее связывают с Ником.
Она разозлилась, так как не привыкла отчитываться в своих действиях и не предполагала, что Майлс может настолько ей не доверять. К тому же Пеппер и в голову не пришло, что Майлсу никогда не приходилось ревновать, что это чувство ему незнакомо так же, как ей самой. По сути, они оба понятия не имели о радостях и трудностях настоящей любви, ибо не любили прежде.
И вместо того, чтобы успокоить Майлса, Пеппер захотела узнать, кто ему сообщил о ее встрече с Ником.
– Чем ты занимаешься? Следишь за мной, когда мы не вместе?
У нее в мыслях не было, что так оно и есть, и она испытала шок, когда он ответил утвердительно.
– Я нанял телохранителей, чтобы они не сводили с тебя глаз, и это было в их отчете.
Пеппер пришла в ярость. Да как он посмел приставить к ней шпионов, ничего не сказав? С чего он решил, что у него есть право лезть в ее жизнь, без спроса вмешиваться в ее дела?..
Праведный гнев охватил Пеппер, которая совсем забыла, что они с Майлсом не одни в ресторане.
Ей было бы трудно припомнить, когда она в последний раз позволила себе дать волю ярости. Может быть, в детстве, когда ее изводили деревенские ребятишки? Но с тех пор… Она встала. Глаза у нее сверкали, даже от волос, казалось, летели огненные искры.
– Как ты смеешь шпионить за мной? У тебя нет права вмешиваться в мою жизнь! – едва не кричала она.
И пошла прочь.
Майлс остался один. Ничего подобного еще не случалось в его жизни. Он любил женщин и почти никогда не ссорился с ними, по крайней мере, с такой яростью, да еще на людях.
И из-за чего? Прежде чем уйти, Пеппер все-таки сказала:
– Я пригласила Ника на ужин, чтобы рассказать ему о нас. Оказалось, правда, что он уже все знает, но я не могла не поговорить с ним. А от тебя я скрыла это, потому что мне было не по себе, будто мы прятались от него… Так я тогда думала.
Когда Майлс успокоился, то признал, что она имела полное право злиться. Идиотская ревность застила ему глаза, а ведь на месте Пеппер он наверняка повел бы себя точно так же. И еще Майлс был вынужден признать, что причина его ревности в нежелании Пеппер переезжать к нему и выходить за него замуж, тогда как он только этого и хотел. Мечты о совместной жизни не покидали его ни днем, ни ночью… Но сначала он должен сделать все, чтобы уберечь Пеппер от Симона Герриса, а он только усложнил себе задачу. Теперь Пеппер ни за что не согласится на охрану. Майлсу стало не по себе, когда он вспомнил произнесенные ею в запальчивости обвинения… Как Пеппер честила его за устроенную им слежку! Естественно, ее выводы были далеки от разумных, но ведь теперь Пеппер ни за что не переубедить!
Ей понадобилось гораздо больше времени, чтобы взять себя в руки и спокойно все обдумать, но у Пеппер было гораздо меньше опыта, чем у Майлса, собственно, никакого опыта подобных отношений. Ей пришлось признать, что если бы они поменялись местами, то, наверное, она вела бы себя не лучше, однако слежка, телохранитель, нанятый без ее ведома…
Пеппер даже показалось, что она заболела. У нее было кисло во рту, ныло сердце… Неожиданно для себя она схватилась за телефон и позвонила Мэри. Ей хотелось побыть с кем-нибудь, выговориться, излить душу, и только теперь Пеппер поняла по-настоящему, что инстинкт не подвел ее, когда она отдала Мэри своего сына. Они с Филипом могли дать ему то, чего так не хватало ей самой в детстве и юности, они умели любить и быть надежной защитой от враждебного мира.
Договорившись об уик-энде, Пеппер стала убеждать себя в том, что ей нужна передышка, хотя убегать от Майлса, ничего ему не сказав, было как-то по-детски…
Недовольная собой, Пеппер пожала плечами, словно отгоняя неприятные мысли… Майлс сам уедет на уик-энд, и она не обязана сообщать ему, куда и зачем отправляется. Однако пока она старалась сосредоточиться на работе, желая пораньше освободиться, чувство вины не покидало ее. Вряд ли Майлс захочет ужинать с ней после того, как они поругались днем.
И все же… Уходя из офиса, Пеппер задержалась возле стола Люси.
– Если мне позвонит мистер Френч, передайте ему, что я уехала к друзьям в Оксфорд.
Майлс держался, сколько мог, однако мысли о ссоре мешали ему заниматься делами. Он уже было потянулся за телефоном, как вошла секретарша и сказала, что его ждет клиент. Пришлось отложить звонок.
В пять часов он наконец освободился и позвонил, однако застал лишь собиравшуюся уходить Люси, которая в точности передала ему слова Пеппер.
Прокляв все на свете, Майлс стал звонить Пеппер домой, но было уже слишком поздно. Ему никто не ответил.
Очевидно, она уехала к Мэри и Филипу Симмсам. Пеппер много рассказывала о них и об Оливере, однако ни разу не намекнула, что хотела бы познакомить его с ними. Нелегко ей, подумал Майлс…
С самого начала ему было известно, что завоевать доверие Пеппер окажется делом нелегким, но только сегодня Майлс в полной мере осознал, до какой степени.
Если бы не завтрашнее собрание, он бы не удержался и махнул следом за ней. Однако чувство долга не позволило ему подвести других членов комитета, которые хотели обсудить строительство бассейна для детишек и свои финансовые возможности в связи с этим, тогда как у Майлса были на примете два-три бизнесмена, готовых дать деньги.
Пеппер уже была на пути в Оксфорд, когда Симон и Люси встретились в баре
Болтовню девушки Симон терпел с трудом, однако делать ему все равно было нечего, поэтому он тянул время и не уходил. Неожиданно он весь напрягся, по спине побежали мурашки. Вот оно!..
– Что ты сказала?
Люси испугалась, заметив, как сверкнули у него глаза. К тому же он больно сжал ей руку. Собственно, ничего страшного не произошло, однако на душе у нее стало неспокойно.
– Я… Пеппер сегодня рано уехала. Днем она встретилась с Майлсом Френчем и была не в себе, когда вернулась. Так говорит Миранда. Они как будто собирались вместе поужинать, но она уехала в Оксфорд. У нее там друзья…
В Оксфорд… Симон отпустил руку Люси, не замечая оставленных на ней синяков. Закрыв глаза, он наслаждался неожиданным покоем. Оксфорд… Отлично. Лучше не придумаешь. Словно кто-то более могущественный, чем земное существо, вдруг взялся покровительствовать ему… Симон вздрогнул, вспомнив о Тиме. Он знает, как должен наказать Пеппер. Тим сказал ему. Потом он, соблюдая осторожность, купил книги в разных магазинах и прочитал, что нужно делать… Магазины-то разные, а как похожи один на другой, – все на дальних улочках, где нет опасности встретить знакомых, тихие той тишиной, в которой таится угроза… Когда-то давно Тим поклялся вызвать дьявола, и Симон смеялся над ним. Но теперь… Образы далекого прошлого поглотили мозг Симона, не впуская в него реальный мир. Голоса звали его… Ему что-то мерещилось…
Симон, едва не опрокидывая бокалы с вином, встал, не обращая внимания на удивленный возглас Люси. Он попросту не слышал ее. Ему предстояло важное дело.
Все мысли Симона были о том, как Тим собирался принести Пеппер в жертву дьяволу и как он смеялся над его верой в древний ритуал. Теперь Симон понимал, что был не прав. Пеппер Майденес опасна. У нее есть власть… Он не сомневался… Иначе как бы цыганская девчонка сумела выбиться в миллионерши? Ее надо убить.
Первым делом Симон отправился в свою новую квартиру и, вынув пистолет из тряпок, в которые тот был завернут, любовно погладил его. На лице появилась счастливая улыбка. Скоро… Теперь скоро… Симон произнес эти слова вслух, словно был не один в комнате.
