Текст книги "Книга 2. Быль о Холодном Огне"

Автор книги: Иней Олненн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

И вот этот человек пришел. С нетерпением Искер ждал встречи с ним, рисуя в воображении образ героя – великана, сильного, как скала, неукротимого и бесстрашного. Да разве же мог ормит быть другим? Ведь в нем – Высокий Огонь, он в одиночку устоял против Черного Короля, он призван помочь Долине – целому государству!..

Когда Искер увидел его, шагнувшего к их костру из темноты, он замер в смятении. Ормит не был великаном, похожим на скалу, нет, он был гораздо меньше ростом и худой. И все же он был самым настоящим древним героем! Это Искер увидел сразу, и увидели все остальные и почтительно склонили головы перед блеском его глаз, в которых сиял Огонь. И довольный Искер улыбнулся, он не ошибся, представляя великана и скалу, потому что ормит был больше великана, а скала – его страж, могучий и невозмутимый, возвышался за спиной.

Чисто и звонко пропели над Убагром боевые рога, возвещая о приходе нового дня. Искер надел кармак с гербами дома Брандив и поспешил вниз, во двор замка, откуда он вместе со всеми пешком пойдет в Лет-Мирн – так требовал обычай.

От дверей до крепостных ворот тремя рядами выстроились воины, они были в боевом облачении, а в руках держали обнаженные мечи, уперев их остриями в землю.

Первым появился князь, но приветствовали сегодня не его, и мечи остались недвижимы. Князь шел пешком, с непокрытой головой, держа в руке посох – символ мира, а меча не было, потому что сегодня властвовал не он.

На шаг позади Искер вел под уздцы его боевого коня, и конь беспрекословно подчинялся юной, но твердой руке.

Третьим в простом дорожном плаще шел Хьярги, постукивая посохом в такт своим шагам. Его голова тоже была непокрыта, и ветер шевелил длинные седые волосы. Лицо Хьярги было сосредоточенным, он смотрел вперед себя, точно смотрел в необозримое будущее, и, может, так оно и было.

Лишь один человек по обычаю должен был идти, скрыв свое лицо. Людям запрещалось видеть ормита, ибо слишком много свершалось над ними кровавых расправ. Но этот ормит, один из последних, нарушал все запреты, и невозможно было его остановить: он шел, гордо вскинув непокрытую голову – Дарк Авит не из тех, кто боится мести! Рилг, шедший последним, наблюдал этот открытый вызов, опасался за Дарка и вместе с тем гордился им. Настало время открытых поединков! Дарк шел, и боевые мечи горцев, сверкая на солнце, салютовали ему, и за спиной Рилга смыкались в один строй, и все громче и дружнее стучали по камням сапоги – триста бойцов сопровождали ормита до Лет-Мирна, готовые в случае опасности закрыть его живым щитом. Искер слышал их тяжелую поступь, и сердце его ликовало.

Лет-Мирн – город-храм – лежал на пяти холмах, и восходящее солнце заливало их живительным светом. Искрами вспыхивал горный хрусталь, золотыми бликами играл янтарь – солнечные капли, горела кровь рубина – словно под небом раскрылся ларец, полный драгоценностей.

Однако же главный храм, что стоял на самом высоком холме, был лишен украшений и представлял собой широкую гранитную площадку с пустой каменной чашей посередине. Дар эльямаров – сам по себе прекраснейшее из творений, и никакие украшения не могли не затмить, ни оттенить его. Огонь горел в храме, чьим основанием была земля, стенами – зеленый ветер, а крышей – чистое небо.

Из двадцати смотрителей в живых осталось только пять – старики, облаченные в белые с красной каймой одежды, стояли на ступенях, похожие на белых птиц, и ждали. Вся их жизнь – это одно бесконечное ожидание нового Огня.

'Сколько людей поднималось сюда до него? – подумал Рилг, глядя, как Дарк Авит решительно взбежал по ступеням храма. Каждый нес сюда свою судьбу, свою дорогу, свою любовь. И столько раз менялся мир. Изменится он и теперь. Зная Дарка – благородного, упрямого, самолюбивого, вспыльчивого, отважного – Рилг понимал, что чего-чего, а покоя мир на ближайшие годы лишится точно.

Сквозь дрожащую пелену вспыхнувшего пламени он глядел, как ормит говорит с Огнем. Он не слышал, какими словами и клятвами обмениваются человек и стихия, но был уверен, что нет ничего важнее этих слов и нет ничего прочнее этих клятв.

Рилг устало закрыл глаза. Свершилось. Дарк Авит смог искупить вину отцов и дедов. И хотя его путь еще далек от завершения, главное дело своей жизни он сделал.

ГЛАВА 24

…Спрятав озябшие руки под куртку, Дарк стоял на вершине утеса и неотрывно глядел на север. Оттуда, из-за режущей глаза блестящей кромки бесконечных снегов, уже второй день доносился глухой рокочущий гул. То замирая, то вновь набирая силу, он походил на ворочание очнувшегося ото сна гигантского зверя. Земля слегка вздрагивала под ногами.

– Не нравится мне этот грохот, – поморщился Дарк. – Чует мое сердце, там творится что-то плохое. Вот опять, слышишь?..

– Да слышу, слышу, – Рилг сидел на камне и критически осматривал левый сапог. – Скорее всего, Кирч и Риэл разбирают по камню замок Кахантар, а это, на мой взгляд, не так уж плохо… Проклятый сапог! Ты погляди, какая дыра! Вернусь, найду сапожника и убью! Обещал, что залатал намертво, и вот тебе, пожалуйста!

Дарк даже не обернулся. Чтобы спуститься вниз, в снега, нужно было еще перевалить через невысокий, но отвесный гребень, больше похожий на специально выстроенную для такого случая оборонительную стену.

– Придется взять влево, – Дарк закусил губу – они потеряют много времени, – по стене мы залезть не сможем. Ты скоро? Побери прачи твой сапог!

Спустя несколько минут они опять карабкались по карнизу, страхуя друг друга. Пальцы стыли от холода, под ногами проваливался снег, и не раз приходилось барахтаться в глубоких сугробах.

Пыхтя и отдуваясь, они наконец взобрались на ощетинившийся острыми камнями хребет, но вместо пологого спуска им открылась площадка, круглая, как тарелка, по которой ветер гнал крупу-поземку. Дарк в который раз выругался, потому что за площадкой встал новый отвесный хребет.

– Туда смотри, – тяжело дыша, Рилг указал на стену, козырьком нависающей над площадкой.

Под нею они увидели нечто, напоминающее присыпанную снегом кучу тряпья. Закрываясь от впивающихся в кожу колючих снежинок, они спустились вниз.

Здесь, в заветерье, прислонившись спиной к камню, спал Кирч, спал так крепко, что не слыхал, как они подошли. На коленях, прижав к себе, он держал закутанную в меховую накидку Риэл, неподвижную, словно мертвую.

– Кирч, – тихо позвал Рилг, чувствуя, что у него сердце вот-вот выпрыгнет из груди, таким обессиленным выглядел его брат, которого он считал самым могучим человеком во всей Долине.

Кирч открыл глаза – так медленно, словно веки были тяжелее скал. Он узнал Рилга, но на лице его не отразилось ничего, только прошептал хрипло:

– Мне нужно поспать.

И снова закрыл глаза.

– И думать об этом забудь, ты замерзнешь! Дарк, помоги мне!

Вместе они разомкнули намертво сцепленные руки стража и положили Риэл на землю. Откинув полу накидки, оба переглянулись, пораженные, – так мало это исхудавшее, обернутое спутанными волосами существо напоминало собой Риэл Блэд, прекрасную ликом и телом молодую женщину, с которой они расстались, казалось, совсем недавно. Рилг приложил ухо к ее груди и услышал редкие глухие удары сердца. Ормита была жива.

– Я нес ее от самого Кахантара. Ненайденного замка больше нет, – бормотание Кирча едва было можно разобрать.

– Риэл… Что с ней? – Дарк беспомощно глядел на неподвижное тело и не верил, что в нем еще теплится жизнь.

– Она отдала все силы в схватке с Черным Королем, а потом и с Ореб, – Кирч с трудом оторвался от стены и сел. – Три дня за нами шли волки, я положил их великое множество, но не всех. Они скоро вернутся.

– Я знаю надежное убежище, – сказал Рилг. – Мы возвращаемся в пещеру, где ночевали сегодня.

– Добро, – согласился Кирч и, опираясь на покрытый волчьей кровью меч, встал на ноги.

Шли по возможности быстро, Рилг и Дарк по очереди несли Риэл, но до пещеры добрались все равно лишь к вечеру, и, как только стемнело, с севера ветер донес голодный призывный вой.

В пещере разожгли костер из скудного запаса хвороста, припасенного ими в прошлый раз, а вход завалили тремя большими валунами, оставив сверху отверстие для дыма. Риэл положили поближе к огню и укрыли всеми куртками, какие были. Рилг подогрел немного вина и при помощи Дарка влил несколько капель ей в рот. По очереди они растирали ей руки и ноги, но сознание к ормите не возвращалось.

– Брат, Черный Король еще жив? – спросил Рилг.

– Да, – Кирч начал снова проваливаться в сон, – он был там, но не сам, а только дух, понимаешь?..

– Ладно, ладно, спи. Мы покараулим.

– Жаль, я надеялся, что его задавило каким-нибудь кирпичом, – пробормотал Дарк.

Снаружи, совсем рядом, вновь раздался злобный вой, и они вздрогнули от неожиданности.

– Похоже, нас окружили. Слышишь, как скребутся о камни?

– Да. Хорошо, что тут нельзя сделать подкоп.

Из-за стен пещеры доносились рычание и клацанье зубов, от которых мороз шел по коже. Рилг подошел к валунам, что закрывали вход, и приложил ухо к одному из них.

– По-моему, они грызут камень… Ах ты, тварь!

Разъяренный зверь до того обезумел от ярости, что, щелкая челюстями, просунул голову в отдушину и силился протиснуться дальше.

– Дарк!

Дарк бросил Рилгу меч, тот поймал его налету и с размаху рубанул по волчьей шее. Звериная голова с оскаленной пастью шлепнулась к его ногам и откатилась в угол, оставляя кровавый след. Разозленный Рилг высунулся наружу и гаркнул: 'Каждому срублю башку, кто сюда сунется! и заткнул отдушину волчьей головой.

– Сколько мы сможем тут просидеть? – спросил Дарк. – День? Два? Надо думать, как выбраться.

– Много их там, – Рилг сел к костерку, вытирая руки о штаны – весь кровью испачкался. – Придется ждать, пока Кирч не восстановит силы, без него мы мало что сможем сделать. И нести его мы не сможем тоже. Будем экономить еду и ждать.

– А Риэл? Что будет с ней?

– Если не очнется – понесем.

– Она умрет? – Дарк старался не смотреть туда, где лежала ормита.

– Не умрет, раз не умерла сразу. Ведь что происходит, когда ты отдаешь Огонь? Вот ты, что ты почувствовал?

Дарк задумался. Он не знал, как словами передать ту жгучую боль потери, которую он ощутил, расставаясь с Огнем.

– Это похоже… Как вот если бы тебе пустили кровь. Много, – сказал Дарк. – Словно ушла часть твоей жизни.

– Вот, – Рилг подбросил в костер хвороста, – у тебя после обряда сил было не больше, чем у ребенка, ведь ты отдал часть своей жизни. А вот она, – он кивнул на Риэл, – отдала все, что имела, и даже больше. Ей пришлось просить помощи у Ореб, а такого до нее не делал никто, и не думаю, что кто-нибудь еще решится на это. Я не знаю, что там произошло, Кирч потом расскажет. Минуло уже пять дней, и, возможно, минует еще столько же, прежде чем она оживет. Или не оживет вовсе. Так и будет лежать не живая и не мертвая.

– Но мы не можем сидеть здесь так долго! Ей нужно тепло, одежда, еда! У нас не хватит дров для костра. Это добровольная смерть.

– Что ты предлагаешь?

– Я отвлеку волков на себя, а вы тем временем уйдете подальше, в безопасное место.

– Не говори глупостей. Тебе нельзя рисковать собой.

– Я в своем уме, и это единственно верное решение. Я Высокий Огонь уже отдал, и если мы не спасем Риэл, все пропало.

Рилг тяжело вздохнул.

– Мало отдать Огонь, надо еще дар свой передать по наследству, иначе кто после тебя пойдет в Окаль? – сказал он. – Подождем до утра, когда Кирч, надеюсь, придет в себя и сможет сказать свое слово.

Рассерженный Дарк улегся у затухающего костра и отвернулся. До самого рассвета свирепая стая волков тщетно билась о закрывающие вход валуны, как волны бьются о прибрежные скалы, волки грызлись между собой, и леденящий душу тоскливый вой до утра эхом отдавался в горах.

Проснулся Рилг оттого, что снаружи было подозрительно тихо. Неужели волки ушли? Поднявшись, в сумерках пещеры он увидел Кирча, тот стоял у входа и смотрел в щель. Волчья голова валялась неподалеку.

– Эй!.. – шепотом окликнул Рилг брата. – Что там?

Кирч обернулся, и это был уже прежний, уверенный в себе Кирч, который привык самое трудное брать на себя. Силы почти вернулись к нему.

– Снег, – ответил он.

Рилг подошел.

За ночь в горах выпал снег и теперь лежал мягким одеялом, безмятежно искрясь в предрассветных лучах. И на этом одеяле не было следов – ни волчьих, ни каких других.

Сзади неслышно приблизился Дарк.

– Они ушли? – спросил он.

– Нет, – покачал головой Кирч.

– Просто во время снегопада звери успокаиваются. Сейчас они где-то залегли и выжидают, – пояснил Рилг.

– Нужно воспользоваться этим затишьем, – сказал Дарк.

– Смотрите сюда.

Кирч вытащил из остывшего костра уголек и принялся рисовать на стене.

– Вот это – пещера, где мы находимся. Перед входом – узкий карниз, одной стороной он обрывается вниз на несколько метров, волки не смогут напасть стаей. Чуть дальше слева – достаточно широкая тропа, она спускается в ущелье, а куда дальше – Рилг, ты поймешь, оттуда уже пахнет жильем, ты не заблудишься. Другого пути нет.

– Отлично, – Дарк взялся за Гуннхвар. – Волков я беру на себя.

– Нет, – твердо возразил Кирч. – Ты понесешь Риэл, а Рилг будет тебя прикрывать. Остальное – мое дело.

Дарк нахмурился. Кирч положил руку ему на плечо.

– Не заставляй меня объяснять тебе очевидные вещи. Я и Рилг обязаны любой ценой защитить вас, и в этом случае только мы принимаем решение. Ты сейчас – ормит, а не воин, поэтому не спорь, а слушай.

– Но я уже отдал Огонь, мне нельзя сейчас беречь себя, каждый клинок на счету! – воскликнул Дарк.

– Но у тебя есть дар, и ты сможешь передать его тому, кто будет нуждаться в нем больше тебя.

Дарк понял, что спорить с обоими Скронгирами сразу – бесполезно и, скрепя сердце, смирился. Но тут не согласился Рилг.

– Будет лучше, если вниз пойду я, у меня больше сил, и я…

Но Кирч был непреклонен.

– Именно потому, что у тебя больше сил, ты пойдешь с Дарком, и на это закончим.

В пещере повисла тишина. Никому не надо было объяснять, что с тропы можно и не вернуться. Рилг почувствовал, как боль, обида, страх зашевелились у него внутри, подступая к самому сердцу.

– Ты всегда, всю жизнь все хочешь сделать сам, – голос его дрогнул. – Не будь ты старшим братом…

Кирч тепло улыбнулся ему, и эта улыбка остановила все упреки Рилга надежнее, чем любые правильные слова.

– Ну, раз уж так получилось, что я старший, то, пожалуйста, сделай, как я прошу.

Рилг обреченно махнул рукой и пошел собираться.

Когда занялась заря и снега из голубых стали алыми, Кирч и Рилг отвалили камни от входа и вышли наружу. С минуту они напряженно прислушивались, потом переглянулись. Все было спокойно.

– Пора, – сказал Кирч и махнул рукой Дарку.

Тропу засыпало снегом, и Кирч велел ступать за ним осторожно, след в след, чтобы не сорваться с обрыва. И все же тишина, царившая вокруг, оказалась обманчивой. Уже знакомый вой донесся сначала с одного утеса, потом с другого, а потом словно ожили все горы, и появились волки – большие, широколобые, их шкура была белой, а мех – густым. Эти волки жили во льдах близ замка Кахантар, и их кормили человечиной. Теперь замок исчез, и звери были очень голодны.

Кирч прикинул, успеют ли Дарк с Рилгом уйти в ущелье, и понял, что не успеют: волки приближались слишком быстро.

– Возвращайтесь обратно, – велел он им, – и не выходите до тех пор, пока звери не последуют за мной.

Рассуждать времени не оставалось. Рилг втолкнул Дарка в пещеру, завалил вход и высунулся в отверстие наверху: снаружи все уже кишело волками.

Как горная река, волки ринулись по тропе вслед за Кирчем, рыча от бешенства и с визгом срываясь с кручи – они во что бы ты ни стало не хотели упустить добычу. Подождав для верности еще несколько минут, Рилг снова разобрал завал и повел Дарка вниз, в ущелье. Позади слышались вой и злобная грызня, и как ни хотелось Рилгу броситься брату на помощь, он продолжал идти вперед, прикрывая ормитов. С десяток волков пытались преследовать их, но он быстро расправился с ними.

Они шли, шли и шли, по очереди неся Риэл, пока совсем не выбились из сил. Волчий вой давно затих где-то позади и больше не преследовал их.

– Надо… вернуться за Кирчем, – переводя дыхание, сказал Дарк.

Рилг отрицательно покачал головой.

– На это нет времени. Если Кирч жив, он нас догонит. К тому же он вряд ли простит нам, если Риэл умрет у нас на руках. Нет, надо выбираться отсюда и побыстрее.

– Умно, не возразишь!

Хриплый простуженный голос раздался прямо над головой. Дарк и Рилг подскочили, как ужаленные, Дарк едва не выпустил из рук Риэл.

На крохотном выступе скалы, поджав босые ноги, сидела грязная уродливая старуха. Ее можно было принять за тощую облезлую птицу, если бы не грива нечесаных волос, свисающих, как водоросли. Неизвестно, каким образом она держалась на этом выступе и как вообще туда попала, – не иначе ведьма! Губы ее кривились в некоем подобии усмешки, а выражения сверкающих из-под лохматых бровей глаз было не разобрать.

Дарк уже открыл рот, чтобы пройтись по поводу весьма необычного вида старушки, но та только взглянула на него и одним взглядом заставила замолчать, его, не боявшегося ни степняков, ни колдунов, ни даже прачи.

– Маленькая хрупкая ормита решилась просить помощи у своенравной и необузданной Ореб, – кося хитрым взглядом на неподвижную Риэл, с неким оттенком уважения прокаркала старуха, – разрушила Кахантар и при этом осталась жива. Похвально!.. Хёльмир-смертный, обладающий знаниями из Махагавы, переоценил свои силы, как это часто бывает с людьми. Понадеялся на легкую добычу и, вместо того чтобы явиться в Кахантар лично, отправил туда свою бесплотную тень – неоригинальный и дешевый фокус! За что и поплатился. Он лишился силы Камней, а значит, половины своей силы, и стал слабее. Но он стал опаснее! Ему необходимо восстановить былое могущество, а для этого нужен дар. Ему, в отличие от вас, нечего терять, а зверь, лишенный своего логова, опасен вдвойне, потому что свободен.

Старуха не обращалась ни к кому конкретно, можно было подумать, что она говорит сама собой.

– У Черного Короля есть кому поохотиться за вами, и в Долине вас уже ждут… Ну, что молчите? Вам есть что сказать?

Дарк и Рилг стояли, задрав головы кверху, ошарашенные, и не могли вымолвить ни слова.

– Ладно с вами, – махнула рукой старуха. – Ступайте вон к тому утесу – да-да, к тому! – там выход на старую дорогу.

– Какую дорогу? – воскликнули Дарк и Рилг в один голос.

Обернулись, а старухи уже и в помине нет.

– …Клянусь рогатым драконом, проклятая ведьма все наврала! – ругался Дарк, когда они брели по заваленному осыпавшимися камнями дну ущелья. – Нет тут никакой дороги и быть не может! И ведьма нам привиделась, откуда ей тут взяться? Неоткуда!

Рилг молчал, какие тут разговоры, надо было глядеть под ноги, чтобы не споткнуться, не упасть и не зашибить ормиту.

– Нет, конечно, я помню, ходили слухи о затерянной в горах дороге, построенной, якобы, еще в эпоху затяжных холодов, но я не встречал ни одного человека, который похвастался бы тем, что ходил по ней. Искать ее, это все равно, что искать… ну… королевский лабиринт, я так считаю! Поэтому ничего мы не найдем, а только забредем неизвестно куда.

– Но лабиринт-то существует, ты же сам его долгое время искал, – отозвался Рилг.

– Но не нашел же! И никто пока не нашел.

– И ни к чему это. Зачем тревожить покой усопших королей?..

Вопрос был неожиданным и сбил Дарка с толку.

– Как-то об этой стороне дела я не подумал, – пробормотал он.

Ущелье неумолимо сужалось. Нависшие скалы скрыли солнце.

– Я же говорил, что старуха нас обманула! – Дарк снова начал злиться. – Мы здесь застрянем! Ох, ненавижу горы…

Он, как и Рилг, смертельно устал, зарос колючей щетиной и проголодался, точно выставленный из дома пес. Пот застилал глаза, от пота взмокла спина, ноги болели от напряжения, а глаза – от однообразного вида серых камней, разбавленного одинокими островками белого снега.

Они по очереди тащили Риэл, не подающую никаких признаков жизни, будто тащили труп. Еда у них закончилась, воды оставалось еле-еле – спасал снег.

В конце концов усталость победила. Они отыскали укромное местечко в заветерье меж двух скал, постелили на землю плащ, положили на него Риэл, другим плащом укрыли, а сами сели рядом. Рилг сказал:

– Пойду поищу чего-нибудь на ужин.

И уснул. Дарк не ответил – он уснул еще раньше.

А с недосягаемых высот на них снисходительно взирали остроконечные пики Сильявалы, как человек, бывает, смотрит на муравья, что копошится в траве. Горы сильнее, мудрее, старше, и какая им разница, зачем человек приходит сюда – добывать ли золото, мрамор или уголь или ему просто нравится взбираться на самые высокие вершины и, глядя оттуда на мир, ощущать себя королем этого мира?..

Так думал Рилг, во сне рассуждая сам с собой, а может, так рассуждали горы, а он лишь услышал их голос? Пока он спал, фиолетовый небосклон вдруг прорезали языки яркого пламени, и прямо над головой грохнуло так, что, казалось, треснули скалы. Воздух насытился запахом серы. Горы ожили, заходили ходуном, с ужасающим грохотом вниз обрушились камнепады, завыл ветер, а в небе вспыхнули пятна яркого света, словно кто-то развел там гигантские костры.

– Все здесь. Отлично.

Рилг услышал в себе чужой голос и открыл глаза – это все, что он смог сделать, – и на выступе скалы увидел давешнюю старуху, но теперь она сидела прямо, откинув с лица волосы, величественная и грозная, как королева, – если, конечно, не обращать внимания на никуда не девшиеся уродства.

– Моему терпению пришел конец.

Будь Рилг каким-нибудь рудокопом, не успевшим до темна вернуться домой, в долину, происходящее показалось бы ему страшной, разрушительной бурей, и он, несомненно, испугался бы за свою жизнь. Но именно потому, что Рилг не был рудокопом, а был обладающим силой, он испугался гораздо больше. Потому что понял звучащие вокруг слова.

Слова произносились на первом языке, языке эльямаров, на котором говорит природа. Теперь никто из людей не понял бы завывания ветра и грохота камней, резких вспышек света, от которых слепнут глаза и которые, взрываясь снопами искр, летят во все стороны огненными стрелами.

Но Рилг знал этот язык, и он понял.

– Люди больше не имеют права жить в Долине. Они утопили землю в крови. Они стали алчными. Они убивают. Им не нужна красота. Они должны уйти.

– Мы не можем прогнать их всех. Среди плохих всегда найдутся хорошие. Нужно подождать. Дух Эрлига, наш дух, должен проснуться в них.

– В Долину идет Высокий Огонь. Мой Огонь.

– Придет ли?

– Узел слишком тугой. Развязать его уже нельзя. Каждый из нас помогал его затягивать! Развязать его невозможно.

– Мы не можем изгнать людей. Никто из них не нарушил запрет, никто из них не прочел книгу стихий. Мы не можем поступить несправедливо. Мы не можем.

– Они приносят кровавые жертвы, но я не хочу этих жертв!

– Пагин! Довольно! Еще немного, и вы сцепитесь между собой. Забыли, кто первым нарушил мою волю? Вы! Я не могу запретить свет и тьму, им есть что делить, пусть делят.

– Так что же, опять потоп?

– Нет. Никаких потопов. У людей короткая жизнь и короткая память. И люди, и вы будете сами решать свою участь.

Я объявляю время выбора.

Да наступит Ашгирм. Великая битва.

В одно мгновение стало тихо. Так тихо, что Рилг услышал собственное дыхание.

– О, я знаю, о чем вы сейчас думаете. Я запрещаю каждому из вас – слышите? Каждому! – вмешиваться в ход Великой битвы. Когда подобная мысль невзначай посетит вас – вспомните о болоте Хонт.

А теперь ступайте восвояси, иначе от этих гор останется одна пыль. Вы и так постарались.

И после этих слов все разом исчезло – и буря, и огонь, и ветер. И занялась заря.

Рилг повернулся и взглянул на Дарка. Тот сидел, неподвижный, и его белое лицо резко выделялось на фоне серых камней. Бедняга, похоже, вспомнил слова, которые совсем недавно собирался сказать этой самой грязной старушке.

– Так ты знаешь древний язык, – усмехнулся Рилг.

– Знаю, – не стал отпираться Дарк. – Мой папаша, когда еще не спился…

– Больно.

Это произнесла Риэл. Она открыла глаза и уставилась в пространство перед собой. Дарк и Рилг с ужасом воззрились на нее, как если бы заговорил труп. Что, кстати, было не так уж далеко от истины.

– Больно, – снова повторила ормита и сморщилась, будто собиралась заплакать.

– Тебя никто не трогает, – сказал Дарк и на всякий случай отодвинулся.

– Есть хочешь? – спросил Рилг, хотя еды не было, и думал он в этот момент совсем о другом.

– Я хочу пить.

Одной рукой он приподнял ей голову, другой поднес флягу к губам. Сделав несколько глотков, ормита откинулась навзничь и уснула, как набегавшийся за день ребенок.

– И что это значит? – спросил Дарк, переводя взгляд с нее на Рилга и обратно. – Она ожила или нет?

– А кто ее знает, – все так же пребывая в раздумьях, отозвался Рилг.

– Эй, дружище! – вдруг весело воскликнул Дарк и толкнул стража в плечо. – Гляди-ка, кто к нам пожаловал!

На изрядно порушенную площадку вскарабкался Кирч и подошел к ним. Вид у него был потрепанный и обескураженный.

– Она жива? – первым делом спросил он о Риэл.

– Спит, – ответил Рилг, не скрывая облегчения, что Кирч вернулся целый и невредимый.

– Спит?

– Ну да. Выпила немного воды и уснула.

– Значит, все в порядке, – Кирч сел в ее ногах.

– Ты где был?

– На скале. Эти белошкурые твари караулили меня весь день и всю ночь, ждали, что я усну и свалюсь. Или подохну с голоду и опять же свалюсь. Для них и так и этак было бы одинаково хорошо. К счастью, когда… когда тут случилось небольшое природное бедствие, твари быстро разбежались. Странно, что вы живы, трясло, должно быть, как раз над вашими головами.

– По-моему, нас просто не заметили, – сказал Дарк, разглядывая на сапоге дыры, прожженные огненными стрелами. – И это спасло нас.

– Ты слышал, что нас ждет? – спросил брата Рилг.

– Слышал. Наверное, Ашгирм – действительно единственный выход, но у меня предчувствие, что кто-то из бессмертных все же вмешается в битву, несмотря на предостережение эльмы Судьбы. И, скорее всего, не на нашей стороне.

– Поживем – увидим, – хмуро ответил Рилг. – Лучше бы ты ошибался.

– Странный у них все-таки вид, – покачал головой Дарк. – Особенно у этой… у старушки этой.

– А что тут странного? Мы видим их такими, какими, как они считают, мы заслуживаем их видеть. Но настоящего их обличья мы не увидим никогда.

– И хорошо, клянусь рогатым драконом! Может, их настоящее обличье еще хуже теперешнего.

– Да, судя по виду старушки, можно сказать: дурно попахивает наша судьба, ребята…