Текст книги "Книга 2. Быль о Холодном Огне"

Автор книги: Иней Олненн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 14

Запретень осталась позади, начинались обжитые земли. Рилг и Дарк свернули в леса и большую часть пути преодолевали ночами. Территория Лигрии звалась захваченными землями – опасными, гиблыми, в этих землях хозяйничали наемники. Дарк и Рилг почти перестали разговаривать и все чаще прибегали к языку жестов. Так уж получилось, что все надежды Долины воплотились в них двоих, и попасть в лапы Охотников или под копье степняка означало гибель этих надежд. Им не простили бы смерть, пусть даже геройскую.

Нужно было думать о том, как пройти враждебные земли. Опасаясь нападения, костров ночью не разжигали, ели сухой хлеб и вяленое мясо и запивали родниковой водой. Оба с юных лет кочевали по Долине каждый своим путем и могли порой обходиться вообще без еды, и к тому времени, как их дороги пересеклись, уже были закаленными воинами и опытными следопытами и знали, что поодиночке не пропадут.

– Через день мы будем у озера Синего, – сказал Рилг, когда они остановились у ручья наполнить фляги. – Два дня понадобится, чтобы его обогнуть. Поспешим.

С каждым днем солнце пригревало все сильнее. Они сняли сначала кольчуги, потом подкольчужные куртки и остались в одних рубахах, это было небезопасно, зато не так жарко.

Отчужденность Дарка постепенно таяла. Только в деле познав мудрость советов друга и верность его плеча, он понял, как устал от одиночества. Теперь Рилг оставлял его одного и не боялся, что ормит наделает глупостей, они делили хлеб и вино и часто засыпали бок о бок.

У берегов озера их встретили разоренные селения, зарастающие дороги да одичавшие сады. След войны еще не изгладился в сердцах людей, они стали недружелюбными и осторожными, молча отказывая в помощи. Рилг и Дарк не осуждали их за это, но уважали за мужество остаться в живых, не покинуть свои дома и, стиснув зубы, ожидать часа, когда можно будет посчитаться с наемниками. В захваченных землях люди продолжали верить, что придет Высокий Огонь и выжжет всю нечисть с их земель и всех нелюдей в облике людей. Эта вера – последнее, что у них не смогли отнять.

У Брангала Рилг и Дарк примкнули к отряду Ривса Тайнита, который после недолгого отдыха дома снова ушел в рейд за головами степняков – ведь чем больше положить их в Лигрии, тем меньше придет их в Скаверу. С ним было семнадцать бойцов – самых лучших, вооруженных мечами, короткими копьями и луками. Они выследили отряд Охотников в пятнадцать человек, два дня вели его и у Старой дороги разбили, не понеся потерь. Ривс Тайнит старался придерживаться тактики внезапного, скрытого и хорошо спланированного нападения, это позволяло ему беречь своих людей. Дарк соскучился по хорошей драке и с удовольствием поучаствовал в ней.

Вечером отряд остановился на ночлег в ложбине меж холмов, на вершинах которых, в траве, сразу залегли дозорные. Плотная стена деревьев скрыла свет костра, был заметен лишь сизый столб дыма, поднимающийся над ними. Над березами висел серп молодого месяца, ему подмигивали звезды.

Уставшие воины расположились у огня, принимая, как награду, несколько коротких часов отдыха. Недалеко паслись расседланные кони, из тумана доносилось их пофыркивание. Тускло поблескивали кольчуги, блики жаркого пламени плясали на заросших щетиной лицах. Ненадолго отложив в сторону оружие, горцы тихо и неторопливо переговаривались меж собой.

Ривс Тайнит провел загрубевшей рукой по волосам, спутавшимся от ветра, – о себе заботиться было недосуг, – и сказал, обращаясь к Рилгу и Дарку:

– Завтра наши пути расходятся. Но, быть может, еще пересекутся. Жду не дождусь, когда погоним этих псов обратно в их степи!

– Не сомневайся, – ответил Дарк, – мы придем.

В условленный час глухарями крикнули дозорные. Все было спокойно. Несколько воинов отправились их сменить. Потрескивая искрами, догорал костер, и разговоры постепенно смолкли. Людей сморил глубокий сон, и нарождающийся месяц еще долго смотрел, как они спали, вповалку, прямо на земле. Их не тревожили звери, не будил ветер, и только ночные птицы заливались трелями, что ласкают слух и навевают безмятежные сны.

На рассвете, умывшись в ручье, горцы вновь оседлали коней, готовые отправиться в дорогу. Дарк и Рилг подошли к Ривсу.

– Нам на север, – сказал Рилг, – к Оскергу. Вам – на запад. Прощай, Ривс.

Ривс обернулся к своим бойцам:

– Эй, ребята! Двух коней им! – и усмехнулся. – А мы не пропадем, новых себе добудем.

И добавил, нагнувшись с седла:

– Пусть вам повезет. Зря не рискуйте, грядет битва, и Гуннхвар нам будет еще нужен. Там встретимся.

Они пожали на прощание друг другу руки.

– Удачи, – сказал Дарк.

– Удачи! – хором ответили горцы.

Они повернули к Согдиве, а Дарк и Рилг – к Мир-Нрону.

Так уж вышло, что Дарк, с детства ненавидевший ормитов, никогда не заезжал в Мир-Авит, город своих братьев по крови, потому что не хотел быть одним из них. Отвергая свою принадлежность к роду служителей Огня, он сменил кармак ормита на кармак искателя, и йерамай – Руна дороги – отпугивала желающих выведать его прошлое и настоящее, потому что с искателями связываться не хотел никто. Дарк старательно заглушал в себе зов Окаля, принимая его за зов сокровищ. Многие годы он жил, обманывая сам себя, и эта бесконечная ложь измотала его, истрепала, как старый сапог, провела через муки, когда он не мог найти ни покоя, ни пристанища, ни веры, и в конце концов заставила понять, что он, Дарк Авит, проживает чужую жизнь. И вот теперь он пытался жить своей собственной, а это было непросто.

Проезжая в стороне от Старого тракта, в кустах они наткнулись на мертвое тело. Тело принадлежало Охотнику, потому что вместо кармака на нем была полоска красной материи, какую носили только Охотники.

Носком сапога Рилг перевернул тело и поморщился: на лице хесса застыла гримаса ужаса, а вместо горла зияла рваная рана. Даже видавшего виды Дарка передернуло от отвращения.

– Кто мог сделать такое?

– Страж, – коротко ответил Рилг и сел в седло.

Рядом с телом валялся меч, на рукояти которого Дарк, присев на корточки, насчитал пять насечек. Это означало, что Охотник убил пятерых ормитов. Вот только шестой, видно, оказался ему не по зубам. Рилг обдумывал, кто мог пройти здесь до них и удастся ли встретиться с ними. Вдруг это был Кирч? Нет, Кирч так не убивает… Значит, кто-то другой, и раз он в этих краях, то у него тоже есть дар, и… Рилг заставил себя не думать об этом. Если кроме них кто-то еще пытается достичь Окаля – хорошо, но нет ничего тягостнее и бесполезнее напрасных надежд. Поэтому он выбросил эти раздумья из головы и сосредоточился на дороге, которую им как раз преградила река. В это время Риэл и Кирч выезжали на Щит мертвых.

На берегу реки Высокой раскинулся покинутый и безмолвный Мир-Нрон – родовое гнездо клана Нронов. Город окружала земляная насыпь, за ней стояли оборонительные стены с круглыми башнями. На другую сторону реки от восточных ворот перекинулся широкий мост, обрамленный крытыми галереями, на них громоздились некогда многолюдные торговые ряды. За мостом начиналась дорога, что вела в Оскерг и Марну. Город давно разграбили, и ныне некому было заселить его и вдохнуть жизнь в пустые осиротевшие дома. Просто однажды жители, уходя на войну, покинули его, чтобы никогда уже не вернуться.

Рилгу и Дарку заворачивать в него было, в общем-то, незачем, но Дарк, открывший свое сердце призыву Окаля, чувствовал непреодолимое желание увидеть этот город. Рилг ругнулся про себя, но возражать не стал.

– Рискнем переправиться по мосту, – сказал он.

Проезжая по гулким булыжным мостовым, они вздрагивали от собственных голосов – слишком громко звучали они здесь.

– И все-таки я не верю, что такая слава, которая была дана Эрлигу, и сила веривших в него людей, могли умереть, – Рилг произнес это тихо, словно боялся кого-то разбудить.

– Ненависть не менее сильна, – возразил Дарк. – А по части разрушения ей и вовсе нет равных. Взгляни вокруг. Это – все, что осталось от того великого государства, которое построил Эрлиг.

– Но человеческое сердце все же тянется к любви, и она не даст Долине погибнуть.

С этим Дарк спорить не стал.

Они ехали, стараясь не смотреть на засохшие деревья и в черные глазницы окон, это было все равно что смотреть в разрытые могилы.

Створы ворот, сорванные с петель и лишенные серебряной обивки, некогда ярко сверкавшей на солнце, валялись на земле. И вот на этих створах сидел не кто иной как Дим и с большим аппетитом жевал горбушку хлеба.

– Нет, ты только посмотри! – Дарк резко натянул поводья.

И заорал вне себя от ярости:

– Ты только посмотри на это!!!

Дим испуганно оглянулся по сторонам, не понимая, что так рассердило искателя.

– Что, побери тебя прачи, ты здесь делаешь? – нагнувшись с седла, раздельно и четко произнес Рилг, он был в бешенстве и не скрывал этого.

– Ем, – растерянно произнес мальчик. – А в чем дело?..

– В чем дело?! – у Дарка руки так и зачесались отвесить ему затрещину. – Он еще спрашивает – в чем дело!

– Да в тебе же, маленький негодник! – рявкнул Рилг. – Мы где тебя оставили? У Комра Акива! Два раза, три раза проклятье! Как ты тут оказался?

– Ты что, заговоренный? Тебе наплевать на степняков и Охотников, что снуют здесь, словно крысы в амбаре? Жить тебе надоело?

Дим переводил испуганный взгляд с одного на другого и с каждым их словом все больше съеживался.

– Ну, – развел руками Рилг, – теперь куда мы его денем? Здесь своих нет, не наемникам же его сдать!

– Кстати, о наемниках, – пискнул Дим, вытянув тонкую шею. – Это не они там, на берегу?..

Рилг замер и вгляделся в даль.

Действительно, вдоль реки ехали двенадцать всадников с явным намерением завернуть в Мир-Нрон. Может, склады у них тут какие были, может, еще что…

– Десять раз проклятье! – прошипел Рилг. – Только этого еще не доставало!

– Надо спрятаться, – сказал Дарк и потащил лошадей в подворотню ближайшего дома.

– Двенадцать – это не такое уж большое число, – Дим вприпрыжку поспевал за ними. – Мы могли бы…

Но Рилг так свирепо глянул на него, что юный искатель продолжить не решился.

Они завели лошадей в пустой дом, тихо прикрыли дверь и затаились. Вскоре близко послышался цокот копыт и смолк где-то в переплетении городских улочек.

– Пора уходить, – сказал Рилг, успокаивая своего скакуна, который нервничал в мертвом доме.

– Пора, – согласился Дарк. – Но сначала нужно раздобыть мальчишке коня. Подождите меня здесь.

Он отстегнул меч и осторожно положил на землю. Проверил, легко ли вынимается из ножен кинжал, и затянул потуже кармак на волосах. Рилг хмуро наблюдал за ним – эта затея была ему не по душе, Дим вполне мог ехать в седле с одним из них, – но не вмешивался. Он сильно рисковал, отпуская Дарка одного, но успокаивал себя тем, что: во-первых, Дарк поумнел, а во-вторых, даже если он порешит наемников всех до одного, вряд ли среди них найдется обладающий даром, и ормит не нарушит закон. О том, что могут порешить его самого, Рилг старался не думать.

А Дарк тем временем, прячась в тени домов, вышел на главную улицу и огляделся. Кругом стояла мертвая тишина, только ветер, залетая в распахнутые окна, не то плакал, не то насмехался да жалобно поскрипывали ржавые дверные петли.

Бесшумной походкой искателя Дарк пошел вперед, по-прежнему держась в тени домов. И вскоре услышал голоса. Прижавшись к стене, он осторожно выглянул из-за угла.

Перед ним был большой, некогда богатый дом с высокими окнами и крыльцом в десять ступеней, крыльцо по бокам украшала затейливая решетка. Во дворе стояли оседланные лошади, наемники навьючивали на них дорожные мешки, стало быть, в этом доме действительно находился склад.

По опыту Дарк знал, что в обычае лигрийцев делать в домах два входа – парадный и черный. Судя по всему, это был парадный, и он отправился искать черный. Очень ему хотелось узнать, не припасено ли тут приличной еды.

Он обошел дом и уперся в глухую стену. С минуту раздумывал, что может быть за нею, потом подпрыгнул, ухватился за край, подтянулся и перелез на другую сторону. Очутившись в другом, маленьком, дворике, тихонько отворил заднюю дверь и вошел. Теперь голоса звучали совсем близко.

И вдруг Дарк остановился, будто споткнулся, словно выйдя из жаркой бани, глотнул ледяного воздуха.

Он снова почуял их.

Тот самый замогильный холод, который не могут разогнать ни пламя очага, ни пламя костра, этот холод накатывался волнами и приносил с собой страх и отчаяние. Одной рукой Дарк был вынужден ухватиться за косяк, потому что у него дрогнули колени. Но уже в следующий миг обругал себя за трусость и попытался вникнуть в то, о чем говорили меж собой наемники.

– До Вигрила еще много дней пути, – сказал один из них с характерным говором жителя степей, его Дарк не спутал бы больше ни с чьим – вдоволь наслушался за несколько лет.

– Много дней, если опять не нарвемся на проклятых горцев, – со злостью сказал другой. – Совсем обнаглели, гуляют по нашим землям, как у себя дома. Но ничего, скоро мы сами к ним наведаемся, сполна отомстим, теперь уж недолго.

– Мы прочесали все от Версмира до Лекира и Кенвика и теперь вот до Мир-Нрона, тьфу ты, язык сломаешь от этих названий! – сплюнул третий. – Где их искать? А? Думайте!

– Там, где мы их еще не искали. У Оскерга.

А вот этот голос принадлежал уже авриску, а значит – Охотнику, похоже, он был среди них главным. И в его голосе, и в голосах степняков Дарк слышал страх – не явный, не в словах, нет, этот страх был в самом дыхании. Ормит усмехнулся. Стало быть, наемники тоже боятся эгнаров – северных псов! Трясутся, скулят, но идти против них не смеют – хозяин не велит.

И вдруг наступила тишина. Ледяные волны сжались вокруг Дарка, и он понял: его учуяли. Ждать было нельзя. Он метнулся к двери и тихо выскользнул наружу. Холод сразу оставил его, позволил облегченно вздохнуть. Не хотелось Дарку получить такую стрелу, какую недавно заработал Рилг. Стражу помогли выкарабкаться дар и сила заповедного дола, а кто поможет ему, если его подстрелят из такого оружия? Дарк в могуществе своего дара очень сомневался, поэтому поспешил убраться подобру-поздорову. О том, что намеревался поискать здесь еды, и думать забыл. Какая еда, унести бы ноги!

Он перелез через стену, подкрался к навьюченным лошадям, успокаивая их особыми гортанными звуками, выбрал одну получше, накинул ей на голову свою куртку и увел, не забыв у остальных перерезать подпруги.

Рилг ждал его на том же месте, расхаживая взад-вперед от нетерпения, и уже не раз жалел, что отпустил ормита. Дим молча сидел в уголке, справедливо опасаясь попасть под горячую руку. Дарк знаком показал, что все в порядке.

– Почему так тихо? – спросил Рилг, когда они вывели лошадей за ворота. – Ты что, поубивал их всех?

– Нет, – ответил Дарк, он был доволен, что сумел так ловко и без шума увести лошадь. – Но узнал кое-что интересное, на том берегу расскажу.

– Давайте-ка побыстрей, – поглядев на него, предложил Рилг. – Как бы погони не было.

Его недавняя рана под ключицей вдруг отозвалась острой болью, словно он получил еще одну стрелу.

Потом они взлетели в седла, и земля содрогнулась от грохота копыт. Никто за ними не гнался.

ГЛАВА 15

Земли, прилегающие к горному хребту Сильявала, давно превратились в пустыню. Единственный их обитатель носил короткое имя – страх. Леса стояли в настороженном безмолвии, и мало зверей и птиц пряталось под их сенью. Людей же там не было вовсе. Опустели Марна и Оскерг, умер Мир-Нрон. В окрестностях хозяйничали степняки, подчинявшиеся своим вождям, и Охотники, делавшие вид, что подчиняются Барушу, а на самом деле не подчинявшиеся никому. Охотники рыскали по хуторам и деревням разрозненными отрядами и занимались грабежом и убийствами. Часто из-за добычи они схватывались со степняками, но Черный Король закрывал на это глаза, потому что Охотники уничтожали ормитов и держали аврисков в постоянном страхе, а страх сильнее любых цепей. Это были гиблые места.

Уже третий день моросил, не переставая, противный мелкий дождь, он намочил остатки снега в горах, и оттуда хлынули потоки мутной талой воды. Ощущение царившей вокруг тоскливой заброшенности давило на плечи вместе с отяжелевшими плащами. Под ногами нудно чавкала грязь. А на горизонте, увенчанная снегами, безмолвной холодной стеной поднялась до самого неба Магранна.

Риэл родилась в Скавере, она была чистокровной горянкой и скалы и камни любила больше, чем поля и луга. Она никогда не боялась гор. Но вот сейчас, стоя на вершине холма, глядела сквозь кисею дождя на могучий хребет Магранны, на каменные ребра, покрытые, как шкурой, темными дремучими лесами, где выше – только снег, солнце и небо. Она глядела на спящую твердыню, что авриски зовут еще Сильявалой – Нехоженой Землей – и страшилась разбудить ее. Кто обитает там, среди скал и под ними? Кто охраняет заповедные леса от незваных пришельцев? Ведь их не могут не охранять, ибо самую высокую вершину Магранны – Каравех – венчает Тердиль – дом эльямаров. Как любой авриск, Риэл свято верила в это. Вот он, высокий, грозный, вздыбился вверх изломанными кручами, укутался облаками, соединил собою небо и землю. Как решиться ступить в его владения? До сих пор это сумел сделать только один человек – Эрлиг Белый Тур, что привел из Махагавы в Долину свое племя. Но то – Эрлиг, эльямары говорили с ним, помогали ему. Эрлиг – древний герой, воин духа и воин крови, кто Риэл против него?..

– Если будешь бояться, – прервал Кирч ее невеселые размышления, – мы не пройдем. Страх заглушит в тебе зов Окаля, дорога исчезнет. Запомни: ты не в числе врагов, ты – в числе избранных. Ты имеешь право находиться здесь, тебя ждут.

Он поплотнее увязал свой мешок и меч прикрепил за спиной так, чтоб не бил по ногам. Риэл надела меховую куртку, поправила волосы под кармаком и не выдержала, обернулась.

Позади остались зазеленевшие луга, вскипевшие белой пеной сады и несмолкаемый птичий перезвон и где-то далеко – Калин-озеро, тетка Флу, Молчун и живучий бродяга-кот – ее семья. Нить, связывавшая ее с ними, давно оборвалась, они словно бы остались в другом мире, и возврата туда нет, ведь даже если повезет и она останется в живых и вернется, то принесет с собой другой мир и тем самым непоправимо изменит прежний. Как ни цепляйся за прошлое, прошлого нет, что было – не воротишь. Риэл некогда было переживать эту беду, и оно к лучшему, иначе у нее остановилось бы сердце. Она развернулась и быстро зашагала вслед за Кирчем.

Ормита указывала направление, а Кирч искал пути, пригодные для людей, что было совсем непросто. Чем выше они поднимались, тем больше жалели, что не могут превратиться в мархуров, которые появлялись по одиночке и по несколько и стремительно убегали – только искры из-под копыт.

Осыпались камни под сапогами, и ноги ныли от напряжения, но Кирч и Риэл, обдирая в кровь пальцы, упорно карабкались вверх. Едва начинало темнеть, искали место для ночлега, а если путь был труднее обычного – намного раньше.

Они почти не разговаривали, на разговоры не оставалось ни времени, ни сил, но между ними зарождалась та связь, что позволяет ощущать боль другого так же остро, как свою собственную, и слышать через расстояние безмолвный крик о помощи. Незримые узы, изначально связывающие ормиту и стража, окрепли в горах Сильявалы, где нужно было выверять каждый шаг, чтобы не поплатиться за ошибку.

Скалы встречали их враждебно. Риэл с тоской поглядела на орла, одиноко и свободно парящего над ними, и вздохнула. Да, к сожалению, люди не умеют летать.

Уже восьмой закат провожали они над Сильявалой, и каждый раз он полыхал по-новому. Сохранятся ли эти закаты в памяти с такой же яркостью?.. Запомнятся ли? Становилось холоднее, грудь начала болеть от недостатка воздуха.

– Недалеко отсюда есть пещера, – сказал Кирч, – открыта лично мною. Думаю, день отдыха нам не повредит. Ты в состоянии пройти еще немного?

Он внимательно оглядел Риэл. Солнце окрасило бронзой ее лицо, и обветрились губы, но в глазах светилось все то же неукротимое упрямство, а в глубине – дремлющая до поры сила Огня. Какой она станет, когда почувствует эту силу?.. Вместо ответа Риэл кивнула, и они пошли дальше в сгущающихся сумерках.

Скалы расступились так внезапно, что Риэл ахнула. Прямо перед ними открылось безбрежное море клубящегося тумана – бездна Атахак, живое море, оно притягивало к себе, лишало воли и мужества. Невольно Риэл сделала шаг назад.

– Не позволяй взять над собой верх, – Кирч обнял ее за плечи и подтолкнул вперед. – Нам предстоит пройти по тропе, которая не шире твоего локтя. Если сорвешься – я не смогу тебя спасти.

Подавив подступивший к горлу ужас, Риэл поставила ногу на узкий карниз. Прежде чем сделать первый шаг, она прижалась щекой к камню и на несколько мгновений замерла, словно просила помощи. За спиной раскинулась бездонная пропасть, туман выполз из ее пасти и плеснулся на тропу. Тропа исчезла.

Кирч уже скрылся за выступом, и Риэл, едва оторвавшись от стены, двинулась вслед за ним. Она ставила ногу в туман, и каждый раз ей казалось, что она ставит ее в никуда.

Минула целая вечность, прежде чем она увидела протянутую руку и ухватилась за нее. Кирч сдернул ее с тропы и несколько минут держал, крепко прижав к себе, потому что у Риэл от напряжения вдруг подогнулись колени.

Однако впереди их ожидал неприятный сюрприз: в пещере Кирча светился огонек, и неизвестно было, кто его разжег – свои или чужие.

– Похоже, эту пещеру открыл не только ты, – прошептала Риэл.

Мрачно сверкнув глазами, Кирч бросил на землю мешок и взялся за меч.

– Кто бы это ни был, ему придется поискать другое место для ночлега. Я сумею доказать право первенства, которое еще никто не отменял.

Он подобрал увесистый камень, швырнул его в освещенный проем и следом за ним прыгнул сам. Риэл услыхала лязг стали, проклятья и… оглушительный хохот. От удивления забыв о приказе дожидаться снаружи, она вбежала в пещеру.

В углу у костра сидел Дарк Авит, рядом с ним – незнакомый светловолосый мальчик, а посередине друг против друга возвышались Кирч и Рилг.

– Как тебе пришло в голову забросить сюда булыжник? – без тени гнева усмехнулся Рилг. – Ты едва не проломил голову бедняге Дарку!

А Дарк, не слыша их, в это время смотрел, не отрываясь, на Риэл, ему казалось, что он впервые увидел ее, и так оно и было. Как непохожа она была на ту, встреченную им у границы Скаверы, – беспомощную, испуганную! Теперь перед ним стояла женщина, прошедшая тяжелые дороги, способная принимать решения и идти на жертвы, если нужно.

– Я должен был догадаться, что это ты. Если эту пещеру открыл один Скронгир, то почему бы этого не сделать другому?.. А теперь рассказывайте, куда вы пропали и где взяли этого юного искателя?

На третий день изматывающего пути горные тропы круто поползли вниз и завели их в лес. Это был не обычный лес, это был Первый лес – сохраненная в неприкосновенности частица далекого первозданного облика Долины. Здесь стояло кочевое племя Эрлига Белого Тура, и здесь его воины принесли клятву идти за ним до конца, что бы ни ждало их там, на другой стороне горной цепи. С тех пор изменялось все, что попадало сюда, ибо сильна была власть Эрлига и крепка клятва, которую принесли его воины, тень былых веков ложилась на ресницы, как ложится снег на ветви деревьев, и сердце билось глухо, толчками.

Здесь росли высокие ели-исполины, прожившие не один век, их стволы покрылись седым мхом, мох устилал землю, нечесаными космами спускался с ветвей. Внизу гнили павшие от старости остовы, а рядом тянулись к свету молодые деревца. Тут не было снега, но по корням струился холод, от которого стыли ноги, ощущалось чье-то незримое присутствие, заставляло постоянно оглядываться.

– Мне не нравится здесь, – озираясь по сторонам, убежденно сказал Дим.

Они пробирались сквозь бурелом, а колючие сучья крепко цеплялись за одежду и так и норовили, если не увернешься, ткнуть в глаз. Стражи – Кирч и Рилг – возглавляли и замыкали цепочку, и оба внимательно смотрели вокруг. Здесь они никогда раньше не были и не знали, сколько еще идти и куда заведет их дорога. Риэл поеживалась от ледяных волн, поднимающихся с земли, Дим что-то насвистывал, пока Дарк не велел ему замолчать.

– Ну и чащоба, – пробормотал он, выдираясь из кучи гнилого хвороста, – здесь не только сапоги, но и голову оставить можно.

Так шли они до самого вечера, сражаясь с зарослями малинника, ветровалами и непонятно откуда взявшимися глубокими ямами. Темнота упала быстро, да такая, что идти дальше было не просто бесполезно, но и опасно.

– Стойте, где стоите, – сказал Кирч, – я пойду поищу место для ночлега. Рилг, пригляди за ними.

Оба стража прекрасно ориентировались в темноте и в лесах чувствовали себя, как дома, но даже им здесь пришлось туго. Кирч вернулся скоро.

– Я нашел ставу, – сказал он. – Ночь будет безопасной.

Става была рядом, но шли до нее долго, ведь Дарк, Риэл и Дим не видели вокруг ничего, только сверху изредка сквозь густые кроны мелькала одинокая звездочка, да вверх смотреть было недосуг.

– Вот она, става, – произнес Кирч тихо и немного торжественно.

На чудом не заросшей поляне лежали, образуя круг, пять больших плоских валунов, они чуть светились в темноте, и рядом с ними цвел ночной цветок – амалим, золотой башмачок, что обронила с ноги Эйви – вестница Суур, беспечное создание, навевающее безмятежные сны.

Осторожно, стараясь не помять золотые звездочки амалима, авриски прошли внутрь ставы и расселись прямо на земле. Костер разжечь не посмели, да этого и не понадобилось: внутри ставы было сухо и тепло, словно тлел невидимый камелек. Достали из мешков скудную провизию и поделились друг с другом.

– Я не хочу, – отказался Дим, он так устал, что сон быстро сморил его, – я не голоден.

Рилг неодобрительно покачал головой.

– Ешь, если ты искатель! Иначе где возьмешь силы для завтрашнего пути? На себе не понесем!

Дим разлепил веки, нехотя разжевал кусок хлеба и запил водой.

– Ладно, – сдался Рилг. – Спи.

Он закутал его в свой плащ, Дим устроился поудобнее и тут же засопел. Дарк высвободил флягу из его руки и отпил глоток.

– Правильно ли, что этот мальчик идет с нами? – тихо спросила Риэл.

– Мы нарушаем закон, – заметил Кирч, без особого, впрочем, раскаяния.

– Безусловно, – согласился Рилг, – и, возможно, понесем наказание за это. Но иначе нельзя. Нельзя оставлять его одного. И не только потому, что вокруг – захваченные земли, но и потому, что паренек упорно ищет погибели на свою голову. Он не знает, кто его родители, где его дом и есть ли он вообще. Никто не может помочь ему в этой беде.

– Способ есть, – подал голос Дарк.

– И если ты расскажешь ему о нем, я тебя убью, – пообещал Рилг. – И никогда не упоминай об этом при мальчишке. Пусть лучше ищет свой лабиринт, чем… – он не договорил и замолчал.

– Чем – что? – спросила Риэл, глядя то на одного, то на другого.

– Чем Яму, – мрачно ответил Кирч.

– Одним словом, – подытожил Рилг, – пусть все идет, как идет. Давайте о чем-нибудь другом.

…Тихо звеня золотыми башмачками амалима, время застыло между ночью и днем. В воздухе разлилась та особенная тишина, в которой все – будь то зверь, птица или человек – стоят на грани призрачных видений и реальности, становятся уязвимыми, и ничего нельзя предвидеть наверняка. Это время непродуманных решений и опрометчивых шагов.

Кирч и Рилг проснулись одновременно, особое чутье стражей позволяло ощутить опасность даже во сне. Это чутье будило лучше всяких петухов.

Однако вокруг все было спокойно. Отражая звездный свет, слабо мерцали старые камни. И все же – что-то не так, в груди заболело, словно надвигалось непоправимое. Проснулись Дарк и Риэл, видно, беспокойство стражей передалось и им, лишь Дим безмятежно спал, и ему снились, должно быть, чудесные сны.

– Все в порядке, – сказал ормитам Кирч. – Мы проверим путь. Идем, Рилг.

Пытаясь понять причину охватившей их тревоги, стражи направились в лес. Бесшумно обошли заросли далеко вокруг, но ничего не обнаружили – ни следов, ни запахов. Встретившись у крохотного родника, оба отрицательно покачали головой.

– Но что-то ведь есть, – тихо сказал Рилг. – Словно нарочно увели нас от ставы, словно…

И тут они переглянулись и рванулись обратно, как два лося, только сучья затрещали. Вот уже виден просвет меж деревьев, слабое сияние камней… Не выходя на поляну, они остановились. Вокруг все по-прежнему дышало тишиной и спокойствием. Рилг помотал головой – мучительная тревога никак не оставляла его.

– Может, это заговорил дух леса, – высказал предположение Кирч. – Может, ему не по нраву, наше присутствие, ведь става… а что это, побери его прачи, он делает?!

– Кто? – не понял Рилг и, пригнув ветку, посмотрел туда, куда уставился остолбеневший от изумления Кирч.

Риэл и Дарк сидели в кругу валунов и тоже тихонько светились, смешав воедино и свет камней, и свет амалима, и свет звезд, и свой собственный свет… И вдруг Дарк взял руку женщины и прикоснулся губами к запястью, там, где бьется жизнь, но в тот же миг незримая могучая сила отбросила его назад. Дарк рухнул на один из камней и застонал от боли – он едва не сломал себе спину.

– Я его убью, – Рилг схватился за голову. – Я его убью собственными руками, клянусь всеми рогатыми драконами, какие только есть на свете!..

Кирч остановил брата за плечо.

– Остынь, – сказал он ему. – Все предусмотрено без нас. Между ормитами не может быть любви.

– Но ведь он сковал себя печатью ожидания, клятвой этой! О, все эльямары, с каким олухом я связался!.. – простонал он. – Это дорого ему обойдется! У него не будет потомков, кому он передаст дар?!

– Не надо, Рилг. Уже поздно. Эта клятва дорого обойдется всем. Но что сделано, то сделано.

Рилг взглянул на брата и по его лицу понял, что рушатся в прах все законы и сегодня положено начало чему-то, чего они ни предвидеть, ни предотвратить не смогут.

– Не зря, не зря нас увели от стоянки! – Рилга трясло от бешенства. – Мало нам Черного Короля, мало выморозков этих, эгнаров, и без этого смерть кругом, так еще…

Он оборвал себя на полуслове, потому что сделанного не воротишь, а слова без дела только опустошают душу.

– Ладно, чего уж теперь. Пошли, – мрачно бросил он.

– Рилг!.. – тихо окликнул брата Кирч. Глаза его смеялись.

– Что? – обернулся страж.

– Облик человеческий прими!..