Текст книги "Искра (СИ)"
Автор книги: Инди Видум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
– Я же говорил, что удача подсовывает то, что нужно. Брать нужно срочно ковку, пока дали, – радостно тявкнул Валерон.
– Не рано? – удивился я.
– Не прямо сейчас же. Через недельку-две – самое то будет. Скорее, через две. А на остальных что?
– Для меня пока пусто.
– Ничего. Зато когда прокачаешь «Видящего», сразу много интересного обнаружишь.
С механизмусов я получил два кристалла со схемами. Точнее, на одной была половина схемы все того же железного паука, зато на втором схема была новая, под названием «Клинковый кастет». Два кристалла с половинами схемы я слил в Валероне, а потом сразу изучил получившийся. Уровень схемы действительно вырос. Если раньше железный паук мог только перетаскивать небольшие грузы, то сейчас два передних манипулятора у него уже служили оружием. В размерах паук не изменился, только получил дополнительные возможности. Хотя делать выводы я мог сейчас только приблизительно, готового изделия пока не было, хотя руки и чесались заняться.
Кристаллов с «Искрой» и «Теневой стрелой» оказалось по два, и теперь я мог похвастаться шестнадцатым уровнем искры и четырнадцатым – стрелы. Уже что-то приличное вырисовывается, хотя до нормальных величин еще пахать и пахать.
Остальные навыки, кристаллы к которым находил, приходилось откладывать в памяти на будущее. Например, выявилась половина алхимического рецепта «Спокойствие плюща» и треть рецепта «Живительный пламень». О них я неосмотрительно сказал Валерону, и тот опять начал намекать, что сродство к алхимии можно получить постоянными тренировками.
– Сортир, куда ты вылил, вывонялся? – коротко спросил я.
– У нас по соседству и другие есть, – небрежно бросил Валерон. – Только подумай, ты сэкономишь целый месяц, получив сродство самостоятельно. Подумаешь, повоняло немного. Все уже давно выветрилось. Попробуй еще раз, когда будет свободное время. Рецепт только выбери другой…
Со свободным временем у меня негусто, поэтому я с чистым сердцем пообещал Валерону еще одну попытку и принялся изучать кристаллы дальше.
Еще один кристалл с «Цепкими лапками» – их теперь у меня в запасе три. «Теневой кинжал» – две штуки, и теперь их у меня пять. Два кристалла с третями навыка «Теневой плен» к уже имеющимся у меня двум дали один целый и треть в запас.
– Его и возьму, – довольно сказал я, когда Валерон с видом великомученика выплюнул готовый.
– Всяко лучше, чем «Теневой кинжал», – согласился он с моим выбором. – Но глянь, вдруг еще чего интереснее найдешь.
Интересное нашлось. Например, заклинание «Адский паяльник» в одном из кристаллов. Но чтобы я смог его использовать, нужно было найти еще два, потому что в одном была только треть навыка. И половина навыка «Пиромания» в пару к уже имеющейся.
– Его бери, – оживился Валерон. – Он пассивный, но усиливает вообще все заклинания стихии Огня. На первом уровне на один процент всего, но он же прокачивается с каждым использованием заклинания своей стихии. Бери-бери, не пожалеешь. Точно не найдешь ничего лучше. Оно, конечно, вспомогательное, но дает прирост вообще ко всем заклинаниям стихии.
Больше ничего определить среди кристаллов не удалось, так что я последовал совету Валерона и усвоил «Пироманию», получив весьма полезный навык с прицелом на будущее. А «Теневой плен» отложил на следующее использование.
Решив вопросы с кристаллами и убрав их в Валерона, я вернулся к ближайшей насущной проблеме: княжескому ужину. Одежды у меня все также не было, зато было с кем посоветоваться. Демин, к сожалению, уехал, но оставались другие артельщики. Я решил, что Матвей из них самый сообразительный и непременно что-то подскажет. К нему я и направился, надеясь застать там, где он снимает жилье, а не бегать в поисках по всему Дугарску.
Мне повезло, и Матвей оказался не просто дома, а на улице рядом с ним, разговаривал с незнакомым мужиком. Меня заметил сразу и обрадовался даже рукой замахал. Видно, надоел ему собеседник.
– Петр? Так гуляешь али по делу?
– По делу. Совет нужен.
Мужик рядом с ним сразу оживился и затараторил как заведенный:
– Ежели постирать чего надо, то моя женка стирает хорошо, берет недорого. Готовит, опять же, и того самого.
– Того самого – это что? – невольно заинтересовался я.
Потому что предложение это очень уж походило на предложение сутенера, а я сильно сомневался, что мужик свою жену предлагает в таком качестве.
– Дом обиходит: помоет и все такое, – гордо ответил мужичок. – Надоть?
– Не надоть, – ответил я. – Тьфу ты, не нужно ничего из перечисленного. Матвей, не знаешь, можно ли в Дугарске купить одежду, приличную благородному сословию? Меня князь на ужин пригласил.
– У меня, у меня купите, господин хороший, – заголосил опять мужичок. – Лучше не найдете. Одежу тута господскую не продают. Нигде не найдете.
– У тебя откель? – насмешливо спросил Матвей. – Петру то, что у тебя есть, не подойдет.
– У меня ж целый чумадан господской одежи. Забыл, че ли? Жильца твари схарчили. Родичи евойные приезжали, артефакты забрали, а чумадан с одежей так и бросили. Хорошая одежа, и размер как раз господина.
– Не хотелось бы поношенное.
– Берите, не думайте, господин хороший. Ента почти новая. Вы в Дугарске новой господской одежи не найдете, зуб даю. – Мужик зачем-то истово перекрестился. – Матвея хуч спросите, он скажет.
Матвей задумался.
– Новой, Петр, точно не купишь. Позакрывались все лавки с такой одеждой. Тебе точно нужна?
– Без вариантов.
– Только у старьевщика разве что глянуть.
– Так он все уже в Гарашиху свез поприличнее че, – радостно заявил мужичок. – Одни обноски осталися. А я ему чумадан не продал, мало давал. А че, он у меня лежит, есть-пить не просит. Травками от моли женка обложила. Че еще надо?
Ему удалось меня уговорить посмотреть. Чемодан действительно оказался приличных размеров, хоть слона перевози, да только полупустой. Видно, все, что подходило, предприимчивый мужичок уже прибрал.
Хорошо хоть, костюм и ботинки обнаружились. Причем весьма хорошего качества, правда, пересыпанные какой-то травяной трухой. Чехлы под одежду и обувь валялись отдельно, вперемешку с подтяжками, галстуками, носками и…
– Вона какое исподнее, токмо гляньте, – расхваливал товар мужичок. – Нежное, как кожа с жопы младенца. Сам бы такое носил, но малы мне.
Он растянул указанный предмет гардероба на руках, показывая одновременно и качество, и размер. А еще – общую поношенность.
– Чужие подштанники мне без надобности, свои есть. Сколько будет костюм, рубашка и…
Про ботинки я спросить не успел.
– Токмо комплектом идет, вместе с чумаданом, – уперся мужичок. – За все про все – сто рублев.
– Новый костюм сшить за четвертак можно, – возмутился я.
– Шейте, рази ж я возражаю, – хитро ухмыльнулся мужичок. – Как раз до седнешнего ужина успеете. Тута эта самая хорошая цена. Лучше не найдете, хоть весь Дугарск обойти.
– Савелий, наглеешь, – уверенно бросил Матвей. – Не токмо у тебя жильцы помирали. Походим с Петром, найдем и получше че.
– Да где ж получше, покойный был как раз статью в Петра, – уверял мужичок. – Ежели что и найдете, будет он пугалом в мешке. А мож, и не найдете, богатенькие к нам редко приезжают, чтоб помереть-то. Ентот хотел перед Марией Васильевной покрасоваться. Вот и помер ни за что ни про что.
– Грят, он здесь от Черного солнца прятался, – неожиданно сказал Матвей.
Мне сразу вспомнилась приметная татуировка на втором убийце.
– От какого черного солнца? – внешне невозмутимо поинтересовался я.
– Гильдия такая есть, убивцев.
– А почему Черное солнце?
– Дык они все метку носят на себе, – пояснил Матвей. – На левом плече.
– Но их же просто выявить по такой примете?..
– Артефакты для сокрытия есть.
– Их выявить можно.
– Это ежели будет за что выявлять. Они чисто работают, следов не оставляют. Ежели на что подрядятся, то жертву везде достанут. Отбой дают, токмо ежели заказчик передумает.
Мужичок обнаружил, что мне рассказ Матвея куда интереснее, чем поношенный костюм, и заволновался.
– Глупости енто все. Откель у нас убивцам взяться? В Дугарске кажный новый человек на виду.
– Мож, и здешний кто на них работает, – совершенно серьезно ответил Матвей.
Мне резко поплохело. Это значит, что не только Вороновы знают, что я выжил, но и представитель гильдии, которая на меня охотится. И если у них есть какой-то альтернативный способ общей связи, то, возможно, меня уже вычислили. Не зря же Валерон про артельщика говорил, крутящегося возле дома.
– От ведь, Матвей, навроде и взрослый ты, а в сказки веришь. Нету никакого Черного солнца. От тварей жилец помер, не от убивцев, неча мне покупателя пугать. Ему эта одежа как раз будет. Да вы примерьте, господин хороший.
Он вытащил изрядно помятый пиджак и протянул мне. Под ноги он бросил половичок, и на меня внезапно нахлынуло воспоминание о барахолке еще в том мире. Когда продавцы покупателям под ноги картонку клали, а после примерки уверяли, что покупатель – вылитый граф.
Пиджак я примерил, брюки приложил. Все выглядело, как будто корова пожевала и выплюнула. Одежда была мне великовата, как и обувь. Но на такую малость, что можно было не обращать внимания. А вот на что я обратил внимание, так это на записную книжку, нащупанную при примерке в кармане пиджака. Незаметно достать и посмотреть возможности не было никакой. Как этот мужик просмотрел такую вещь? Или она для него ценности не представляла?
– Я ж говорил: тютелька в тютельку, – тем временем распинался продавец.
– Широковат в плечах-то, – намекнул Матвей.
– Широк – не узок. Походит с вами в зону-то и как раз заполнит, – уверенно возразил мужик.
– Савелий, сбрось цену-то, – гудел Матвей. – Петру токма пиджак нужон. Чумадан другому продашь.
Упоминать, что мне одного пиджака мало, я не стал – было видно, что мужик пошел на принцип и собирается продать мне целиком ненужное ему чужое имущество. Я заметил, что в Дугарске остались лишь те, кто зарабатывал на походах в зону, и те, у кого жадность перевешивала чувство самосохранения. Исключения бывали, но мало, и этот мужик к ним не относился. Вон как глаза горят при одной мысли о возможном доходе.
– Токма все вместе. А нет – идите к другим, ищите нужное.
– Рвач ты, Савелий.
– Зато по миру не пойду, када Дугарск накроет, – отрезал обиженный мужик. – В убыток продавать не буду. Не берете все за сто и не надо, другому продам.
– Давай за пятьдесят. Хорошая цена-то.
– За пятьдесят у меня старьевщик забирал.
– Ну вот, он цены-то знает. Давай пятерку сверху – и по рукам?
– По миру меня пустить хошь? – взвился мужик. – Целковый еще могу уступить, а дальше – сплошное разорение.
– Какое разорение? Вещи тебе за так достались.
– Мне жилец за проживание остался должон.
– Хошь сказать, что он у тебя на сто рублев нажрал? – скептически усмехнулся Матвей. – У тя тут ресторация столичная?
– Он не один день жрал. А стирка? А уборка? – не сдавался мужичок. – Ладно. Девяносто восемь – и по рукам. От сердца отрываю.
– Исподнее? – хмыкнул Матвей. – Побойся бога, Савелий.
Они торговались, не обращая на меня внимания. Я вздохнул и принялся разглядывать чемодан. Был он относительно новый и хорошего качества, а размеры позволили бы устроить апартаменты для Валерона. Может, взять под это дело? Будет спать на шелковистом исподнем и меньше мне капать на мозги по поводу отсутствия корзинки. Чемодан же намного лучше.
Так-то я уже понял, что брать придется: если Матвей торгуется, а не предлагает пойти смотреть другие варианты, значит, этих вариантов нет. К князю на ужин в рабочей одежде я прийти не могу – это, можно сказать, официальное мероприятие с определенным дресс-кодом.
Матвей и Савелий продолжали вовсю ругаться. Последний раскраснелся и отчаянно жестикулировал, не желая уступать ни копейки, хотя под напором Матвея снизил цену до восьмидесяти трех рублей. На мой взгляд, за одежду на один-единственный ужин цена была непомерной.
– А напрокат можно взять? – прервал я их беседу.
– Какой еще прокат? – не понял Савелий.
– Взять на один вечер и вернуть.
– Тридцать рублев, – оживился Савелий. – И ни копейки не спущу. И так почти даром. А нам потома и чистить, и гладить. А мож, загадишь так, что не отчистим.
– В таком ракурсе лучше все забрать, – вздохнул я, сообразив, что если ужинов будет несколько, то я разорюсь на аренде одежды для выхода.
Матвей опять вернул Савелия в торговый спор, а я принялся рассматривать содержимое чемодана, благо что его было не так много. Сдается, ушлый хозяин часть все-таки продал, а остальное оставил, потому что предложенная цена не устраивала.
Кроме исподнего и нескольких рубашек, в чемодане оказался плащ и галоши. Можно сказать, самые необходимые для меня вещи. В следующий раз буду отбиваться от тварей галошами – точно испугаются, особенно если я в черном плаще на бой выйду. Решат, что бешеный, а таких даже твари обходят.
Вещи были чистыми, но мятыми. Последнее не проблема: использую артефактную вешалку – и будет все отглаженное, как после лучшего ателье.
Тем временем торговля зашла в тупик: Савелий ниже семидесяти двух рублей не соглашался уступить даже копейки.
– В комплекте должны быть шляпа и зонт, – намекнул я.
– Зонт я того, продал уже, – смутился мужик. – А шляпа есть, как не быть.
Он метнулся в кладовку и притащил шляпную коробку, в которой оказалась шляпа-котелок. Слишком много на меня разнообразных котелков сыплется в последнее время. Валерон бы наверняка сказал, что это знак судьбы, которым нельзя пренебрегать.
– А коли зонт продал, скидывай еще пять рублев, – скомандовал Матвей. – Некомплект выходит, а некомплект завсегда дешевше.
Торг пошел по новой, в результате Матвею удалось выбить рубль скидки, хотя к набору добавился еще один предмет. Итого за кучу барахла нужно было заплатить семьдесят один рубль.
– Деньги у меня дома.
– Я донесу, – радостно вызвался мужик, сообразивший, что пока я буду ходить туда-сюда, могу передумать или найти другой вариант.
Сообразил это и Матвей.
– Мож, еще у кого поспрошать? – задумчиво пробасил он.
– Это ж время. Пробегаете туда-сюда, все равно ко мне вернетесь, – уверенно сказал мужик. – Такие тощие в зону обычно не ходют. Да и богатенькие ходют редко. А ежели ходют, то не помирают.
Я прикинул, что мужичка можно будет разговорить по дороге, и сказал:
– Хорошо, пойдемте.
Он радостно подхватил чемодан и засеменил к выходу. Я поблагодарил Матвея, попрощался и пошел за мужичком. Расспрашивать я его принялся, как только вышел со двора.
– Савелий, твой погибший постоялец один в зону ходил или с артелью?
– Конечно, с артелью, одному ходить – дураков нема.
– А с какой артелью он ходил?
– А вам зачем? – неожиданно насторожился мужик.
– Чтобы с ними случайно вместе не пойти, – выкрутился я. – Кто знает, что там случилось.
– Чо случилось, чо случилось… Полартели тама полегло, – недовольно пробурчал мужичок. – А кто там был, не помню. Глава артели с жильцом моим помер, после чего артель развалилась. Кто уехал, кто к другим перешел. Вот так-то.
Глава 11
Выплатил я строго оговоренную сумму, хотя Савелий и намекал на оплату доставки. Но я в ответ намекнул, что и без того бедный, а он у меня последнее выцыганил. Нет, если бы он хоть ненамного больше рассказал про постояльца, я бы расщедрился на чаевые, но в отношении интересующего меня вопроса мужик не сказал ничего полезного. А денег он и без того получил куда больше, чем я рассчитывал потратить.
Так что из дома я его выставил, калитку за ним закрыл и вернулся аккурат к тому моменту, когда Валерон подозрительно обнюхивал чемодан.
– Зачем тебе этакая бандура? – подозрительно спросил он.
– Положу туда подушку, будет тебе вместо корзинки.
– Значит, ты будешь спать на кровати, а я на полу? – неожиданно возмутился Валерон.
– Не захочешь – не будешь, – ответил я, доставая костюм из чемодана. – Продавали только набором, отказаться возможности не было. Нужно было костюм взять, остальное там бросить?
– Счас! – еще сильнее возмутился Валерон. – Уплачено же.
– Тогда не ворчи, а выплюнь мой саквояж, пожалуйста. У нас и без того проблемы появились.
Валерон скорчил обиженную физиономию, но саквояж выплюнул. Я достал артефактную вешалку и развесил на ней костюм, включая галстук, рубашку, перчатки и подтяжки. Не только для разглаживания и чистки, но и в гигиенических целях, потому что мне казалось, что артефакт не только чистит, но и обеззараживает, а вещи были чужими, да и валялись непонятно где.
– Ну? – нетерпеливо переступив лапами, спросил Валерон.
– Что ну?
– Ты говорил о проблемах. Рассказывай.
Я пересказал Валерону услышанное от Матвея и продавца чемодана. А в конце спросил:
– Ты говорил, артельщик возле дома крутится. Он с Михайловым крутится или отдельно?
Валерон задумался, потом неуверенно сказал:
– Вроде вместе, но кто их там знает… Поглядеть на мужика в голом виде, что ли?
– Погляди, чтобы отмести, что он из этих. Хотя, конечно, маловероятно, чтобы в таком мелком городишке сидел представитель такой редкой профессии.
– Они же не только убийствами промышляют. Подвернется возможность ограбить – думаешь, упустят?
Я вспомнил кучу денег в саквояже первого убийцы и пропавшие деньги у пассажира одного с ним рейса и признал:
– Не упустят.
Опять же не стоило забывать, что Дугарск ныне – столица княжества, где у любой организации могли быть свои интересы.
– Может, все-таки с ними радикально решить? – кровожадно ощерился Валерон. – Мы мир спасаем, а они на нас злоумышляют.
– Не факт, что они собираются нас убить, – заметил я. – Не хотелось бы разбрасывать за собой направо-налево трупы. Это, знаешь ли, слишком хороший след, чтобы на нас не выйти.
– Астафьева же мы убрали, – невозмутимо тявкнул Валерон. – Уберем и этих.
– Давай договоримся, что ты сначала выяснишь, есть ли у артельщика татуировка с солнцем, а потом решим…
– … как мы его будем убивать, – закончил за меня Валерон. – Так, дом без присмотра лучше не оставлять, поэтому я сейчас быстро сбе́гаю разведать, что и где, а на основное дело пойду, когда ты с ужина вернешься. План?
– План, – согласился я.
Валерон посчитал это согласием и на отбирание энергии, но то ли требовалось нынче под это дело энергии намного меньше, то ли у меня ее стало намного больше, но отъем больше не вызывал желания сползти по стеночке в обморок, как томная барышня. Даже небольшой слабости не наблюдалось, а вот желание что-то делать – очень даже появилось.
Первым делом я решил просмотреть записную книжку покойника. К сожалению, там не было указаний, кто и почему его убил, а были всего лишь записи по приходам и расходам с детализацией и по датам. Последним был приход, так что Савелий наверняка прибрал куда больше, чем пытался доказать. Хотя очень может быть, родственники покойного были убедительны не только в части артефактов, но и в части присвоенных наличных, и у хозяина жилища, где проживал погибший, остались только никому не нужные вещи в чемодане.
Почему-то при взгляде на чемодан начинало казаться, что тот хранит еще какие-то секреты. Я поддался желанию, вытащил оттуда всё, но никаких мест для тайников не обнаружил. Возможно, пригодился бы навык поиска таковых, а возможно, мне просто казалось, что там что-то есть. В любом случае разбирать по частям, которые пойдут только на выброс, честно купленный чемодан я не собирался. Как и заниматься несвоевременными поисками, в то время как вытащенная из чемодана пара ботинок была не слишком чистой.
Для обуви артефакта у меня не было. Не было его, похоже, и у бывшего владельца этой пары, потому что в чемодане нашлась жестяная коробка с набором для ухода, которым я воспользовался. Почистил ботинки, нанес на них гуталин и отполировал прилагавшейся к гуталину тряпкой. Костюм уже фактически разгладился, так что можно было не переживать об одежде для княжеского ужина.
Я глянул на часы и решил, что успею позаниматься пауком. Во всяком случае, каркас соберу. За необходимыми деталями пришлось несколько раз сбегать в сарай. Но не успел я всё разложить, как заявился Валерон и разочарованно протявкал:
– Артельщик в зону ушел, а на Михайлове татуировки нет.
– А скрывающего татуировку артефакта?
– На нем вообще ничего не было, когда я его разглядывал, – брезгливо бросил Валерон. – Кроме собственной кожи, и та некачественная. Причем везде.
Спрашивать, как помощник оценивал качество человеческой кожи, я не рискнул, решил принять его выводы без уточнений. Тем более что я сам считал Михайлова маловероятной фигурой для принадлежности к Черному Солнцу. Не тянул он на заказного убийцу. Нет, в том, что полицейский способен на убийство, в этом я как раз не сомневался, а вот в том, что кто-то захочет его нанять под это дело, – уже да.
Следующий час я занимался подбором деталей с механизмусов, которые можно было бы вписать в схему, и невольно думал, что Кузнечное дело мне бы при этом очень сильно помогло: единственное, что я мог сейчас сделать, – это укоротить детали, да и то только артефактным боевым топориком, которому такое использование не рекомендовалось. Топорик было откровенно жалко.
Вставал вопрос с двигателем. Схема предлагала чисто механический с подзаводом, но я решил эту деталь заменить артефакторной, тем более что книга по артефактным двигателям у меня была. Вечером после ужина посмотрю, что можно будет подобрать оттуда.
Контроллер тоже был, но в нем нужно было прописать как движения, так и голосовые команды. И опять же – из-за отсутствия ковки я мог это сделать только нанесением алхимического состава, а после изучения ковки – уже проволокой из металла механизмусов. Рисунок будет находиться внутри, не должен быстро стереться, так что на первых порах можно и алхимией. В зону я бы паука с таким контроллером в качестве помощника взять не рискнул бы. Хотя… пишут, что если в зелье добавлять толченые кристаллы перед нанесением, оно лучше схватывается с поверхностью и дольше держится. Кристаллический лом у меня имелся, оставалось довести его до состояния кристаллической пыли. Я потянулся за мешочком с ломом, лежащим на полке.
– Ты про ужин не забыл? – неожиданно поинтересовался Валерон. – Мне на нем, конечно, ничего не перепадет, но это не причина, чтобы тебе не идти.
Я очнулся, глянул на часы и понял, что еще немного – и я бы уже жестоко опаздывал. Принялся собираться.
Чужая одежда сидела непривычно, но движений не сковывала. Вставал вопрос с оружием – без топорика я уже чувствовал себя голым, но к костюму он никак не подходил, вызывал диссонанс. Пришлось обойтись артефактами и клинком с креплением на ноге. На последний, после того как узнал о привязываемом оружии, я надеялся куда меньше, чем на собственную магию. Вот она точно всегда со мной.
Валерон дернул носом, метнулся и притащил часы Фырченкова.
– Ворованные, – намекнул я.
– Кто это знает? – парировал Валерон. – Без часов ты будешь выглядеть недостаточно аристократично. Вот здесь должна висеть цепочка, хочешь ты того или нет. А сами часы можешь даже не вытаскивать. Кому там нужно будет твое мнение по поводу времени? А если и понадобится – вероятность того, что конкретно этому типу Фырченков жаловался на пропажу часов, стремится к нулю.
Валерон настаивал, пришлось уступить. Часы встали как родные. Главное, не показывать никому ничего, кроме цепочки.
– Трости не хватает, – хихикнул Валерон. – И подстричься бы тебе не мешало.
Волосы действительно казались длинноватыми, но этот вопрос я решил просто – перевязал излишки на затылке кожаным шнурком, после чего стал выглядеть вполне прилично. Бриллиантином для укладки волос, который был в чемодане, пользоваться не стал – никогда не нравилась излишняя прилизанность. К ней не только тросточка нужна, но и усы, тонкие и загнутые на кончиках.
Я развесил на артефактной вешалке плащ, чтобы он почистился и расправился до моего прихода, после помещу в чехол и повешу где-нибудь. Можно было бы сказать, что проблема с одеждой на осень плащом была решена, но это не так – в костюме я разгуливать не собираюсь, а к моей обычной одежде нужна куртка попроще.
Последним штрихом стали перчатки, относительно новые, но еще хранившие память о бывшем владельце. Зеркала у меня не было, увидеть себя со стороны я не мог, пришлось полагаться на мнение Валерона, который внимательно осмотрел меня со всех сторон и вынес вердикт, что сойдет.
Чувствуя себя второсортным актером из исторического сериала, я отправился на ужин, где был настроен удовлетворить и собственный интерес.
Лакей в этот раз отнесся ко мне с куда бо́льшим уважением, когда я ему отдавал шляпу с вложенными в нее перчатками. Еще бы, теперь я выглядел как человек, имеющий право на пребывание в княжеском доме.
Кроме князя и его дочери, на ужине присутствовали Козырев, оба целителя, артефактор – конкурент Коломейко и отец Тихон. Насколько я понял, появился я последним и после меня уже больше никого не ожидалось, потому что вскоре после моего прихода всех пригласили пройти в столовую.
Честно говоря, столовая не потрясала. Было очень заметно, что ее рассматривают как нечто временное и не собираются вкладываться. Скорее всего, приличную мебель не успели вывезти, а потом – на что хватило, на то и хватило. Гостиная в этом плане выглядела намного представительней.
За молитву перед ужином отвечал отец Тихон – он загудел быстро и размеренно подходящую случаю молитву, и голоса остальных тонули в его зычном басе. Разве что голос артефактора выдавался. Федор Ильич Ганчуков обладал голосом под стать своему сложению – объемному, но не толстому. В его внешности все казалось чрезмерным: большая голова с крупными чертами лица, крупное туловище и широкие ладони, настолько напоминающие экскаваторные ковши, что вряд ли способные на тонкие манипуляции.
Перемены блюд подавали с неким пафосом – не абы кому прислуживают, а целому князю, а застольная беседа велась как в любом другом княжеском доме, если идет между приглашенными гостями, а не подчиненными или родственниками.
Не обошли вниманием и меня. Я думал, что первую шпильку отправит Мария Васильевна, но я ошибся.
– Как вас угораздило, Петр Аркадьевич, попасть на обучение к этому прохиндею Коломейко? – возмущенно прогудел Ганчуков. – Все знают, что он не способен создать что-то серьезней мухобойки. А туда же – учеников берет.
– На начальном этапе учителю не обязательно быть искусником, – заметил я. – Он дает заклинания из областей воздуха и огня, а у вас – упор на Землю.
– Разумеется. Настоящий артефактор никак не может обойтись без сродства к Земле. Только такой шарлатан, как Коломейко, может считать, что без Земли можно обойтись.
Внезапно мне стало обидно. Конечно, Коломейко – тот еще жук, но он свой, можно сказать, родной, а не этот трутень, который пыжится, пытаясь представить себя значительней, унижая других.
– Фрол Кузьмич – прекрасный учитель, – отрезал я. – Это отмечают все, кого он обучал. И я могу только присоединиться к их мнению. Он прекрасно обходится без Земли, объясняя нам принципы артефакторики.
– Вы просто очень молоды, Петр, – снисходительно сказал артефактор.
– Петр Аркадьевич, – подсказал я ему, потому что если Фролу Кузьмичу я давал разрешение обращаться ко мне только по имени, то этому типу – нет.
– Петр Аркадьевич, – насмешливо пробасил Ганчуков, – поверьте знающему артефактору – без Земли артефакторика неэффективна.
– То же самое можно сказать про любую другую стихию, – заметил я. – Например, ваша любимая Земля не поможет поднять в воздух дирижабль.
– Если изучено достаточно количество рун, то все слабые места можно закрыть.
И он посмотрел на меня с видом победителя. Мол, съел?
– И много вы знаете рун, Федор Ильич?
– Три, – с гордостью сказал он. – А вы?
– Одну. Но к вашему возрасту думаю выучить хотя бы десяток, иначе буду считать, что бездарно прожил собственную жизнь, не заполучив к старости столь необходимые настоящему артефактору знания.
– Хам! Бездарь! – припечатал он меня. – К моему возрасту вам дай бог заполучить еще одну, да и ту при изрядном везении. Первую, небось, родственники презентовали?
– Выбил из пустотника, – коротко ответил я.
– Подумать только, отрок ходит в зону к тварям скверны и гордится этим, – неодобрительно сказал отец Тихон. – Не вы ли, Петр Аркадьевич, говорили мне о своем нежелании соприкасаться со скверной, коию несут в себе твари, созданные врагом Всевышнего?
– Увы, отче, не всегда наши желания идут в ладу с необходимостью, – вздохнул я. – Я не рискую больше необходимого. Но даже такой вклад в борьбу с потусторонними выходцами – тоже вклад, пусть он намного меньше большинства за этим столом.
– Глупости, – не преминул уколоть меня Ганчуков. – Оружие артефактора не сабля, топор или, прости господи, арбалет, а мозги и умения. К сожалению, у вас с этим не сложилось.
– К сожалению, у вас тоже, если вы позволяете себе оскорблять гостя на княжеском ужине, – парировал я. – Будь вы дворянином, я бы бросил вам вызов на дуэль. Но с происхождением вам также не повезло, как с мозгами и воспитанием. Извините, Василий Петрович, – обратился я к князю, – не я это начал, но и позволять вытирать о себя ноги я не собираюсь.
– Вы в своем праве, Петр Аркадьевич, – заметила Мария Васильевна, не дав отцу открыть рот. – Фрол Кузьмич и Федор Ильич находятся в вечной вражде. Федор Ильич решил, что на вас отыграется, если уж не смог отыграться на вашем учителе, но перешел черту, отделяющую дружеские подколки от откровенного хамства.
– Увлекся, Мария Васильевна, уж простите старика, – льстиво сказал Ганчуков. – Я человек мирный, оружием владеть не обучен.
На старика он не тянул даже с большой натяжкой – видно, хотел создать впечатление более жалкого человека, чем являлся.
– Извинения вам нужно в первую очередь приносить Петру Аркадьевичу, – насмешливо сказала княжна.
Артефактор перевел взгляд на князя, но тот лишь молча кивнул, соглашаясь с дочерью.
– Простите, Петр Аркадьевич, – недовольно проговорил артефактор. – Не хотел вас оскорбить. Я человек увлекающийся, иногда говорю раньше, чем думаю.
– Не самая хорошая черта характера для артефактора, – заметил я. – Но да бог с вами. Считаю инцидент исчерпанным.
– Важный какой, – неожиданно хихикнула Мария Васильевна. – Где вам только удалось достать костюм, Петр Аркадьевич? Неужели в Гарашиху съездили?
– Здесь купил. Один из домовладельцев продал вещи покойного жильца. А вместе с вещами еще и историю рассказал. Что жильца здесь убил представитель Черного Солнца.
– Глупости, – поморщился князь. – Я понял, о ком вы говорите. После его смерти слухов ходило много, но она была естественной. Если, разумеется, так можно сказать о смерти от зубов тварей. Никаких убийц из гильдии Черного Солнца у нас не было, а если бы появились – расправа над ними была бы короткой.
