Текст книги "Искра (СИ)"
Автор книги: Инди Видум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Он вытащил вешалку с довольно элегантным пальто и предложил примерить. Почему-то показалось, что пальто тоже из вещей Верховцева – оно идеально подходило к остальной одежде, так что я решил его взять. Как и так называемую охотничью куртку, которая была куда удобней для повседневной носки. Гардероб дополнили пара брюк и пара рубашек. И кепи, очень напоминавшее таковое у Шерлока Холмса из нашей экранизации. К куртке оно неплохо подходило. На этом я посчитал, что необходимый минимум приобретен, и уже собрался расплачиваться, как спохватился:
– Зонты у вас есть?
– Как не быть, сударь. Пройдемте.
Приказчик провел меня в закуток, где обнаружились и зонты, и трости. И еще кое-что обнаружилось.
– Это что? – спросил я, с интересом вертя в руках черный меховой комбинезончик, сделанный явно на маленькую собаку.
– Это графиня Муромцева для своего питомца одежку заказывала, сударь, – пояснил приказчик. – Забрать не успела, умерла, а наследники сдали вместе с остальной одеждой. Только никому это не нужно. Полежит еще немного – на муфту перешьем.
– Зачем же на муфту? – возразил я. – Мне есть кому это презентовать.
– Ботиночки еще есть к этой одежке. Все новое, не надетое ни разу, – обрадовался приказчик. – Не хотите ли глянуть, сударь?
Я хотел. Ботиночки оказались тоже с утеплением, как раз для маленькой собачки. На мой взгляд, и комбинезончик, и ботиночки Валерону будут впору. Я не знал, способен ли он испытывать холод в своей материальной форме, но подозревал, что да – иначе бы не навязывался заранее в мой спальник.
– Берете, сударь? – недоверчиво уточнил приказчик.
– Если не слишком дорого будет, – спохватился я.
– Недорого, потому как никому не нужная блажь была старой барыни, – он спохватился, что я могу и передумать, и быстро добавил: – Вещи качественные, новые, не сомневайтесь. Три рубля за пальтишко и четыре – за ботиночки.
– Это недорого? – удивился я.
– Работа тонкая. Если возьмете и то и другое, будет вам скидка в пятьдесят копеек.
– Возьму, – решил я. – Так что там с мужскими зонтами?
С мужскими зонтами все было хорошо, даже выбор оказался из десятка штук. Мне приглянулся один, с ручкой в виде резной головы ворона. Я его раскрыл без особых проблем и осмотрел полотно и спицы. Зонт был целым и разваливаться в ближайшее время не собирался. Запросили за него куда меньше, чем за собачьи одежки – всего рубль.
– Что-то еще желаете, сударь? Нам недавно привезли с фабрики мужское исподнее хорошего качества, – понизив голос, сказал приказчик.
– Новое? – уточнил я.
– Разумеется, новое, – с готовностью подтвердил он.
В исподнем я нуждался однозначно, но и без того сомневался, что Козырев не выкажет мне свое фи, когда увидит кучу покупок.
– Я у вас уже столько набрал, что не знаю, как буду нести.
– Всего за один рубль мы вам всё упакуем артефактом. Получится вот такой небольшой сверток.
Показывал размер он без особой уверенности. Наверное, не слишком часто у них в магазине используют эту опцию. Но меня она заинтересовала.
– Точно такой, не больше?
– Обижаете. Там самые настоящие пространственные чары, – гордо сказал он. – Одноразовые, разумеется. Как развяжете бечевку, назад в такой сверток не упакуете.
Исподнее я взял. Как рубахи, так и подштанники. Не шелковые, конечно. Теплые фланелевые на холодное время года и тонкие льняные на время потеплее. А еще носки, которых, как известно, много не бывает. Добавились также в мои покупки два кашне и дюжина носовых платков.
И всю эту кучу вещей мне действительно упаковали в небольшой сверток, перевязанный бечевкой. Крепко перевязанный – не на бантик, а на вполне себе такой полноценный узел – случайно не развяжется. Не стал упаковывать я только зонт – солнце, выглянувшее из-за туч, опять скрылось, и с неба посыпались мелкие противные капли.
До назначенной в ресторане встречи время оставалось, но рынок я проигнорировал, решил зайти в книжный магазин, посмотреть книги по моим специальностям. К сожалению, во встреченном мне магазине таковых не нашлось – их можно было заказать и получить через пару недель, а то и месяц. Причем по предоплате. Такая услуга была и в Дугарске, но я не торопился ею пользоваться, потому что по названию сложно судить о самой книге. Вот полистать бы, понять, нужно или нет, а уж потом делать покупку – но на такое нельзя было рассчитывать в маленьком заштатном городке.
Погода к прогулкам не располагала, поэтому я решил идти в ресторацию. Там дождусь Козырева, а заодно и пообедаю, потому что завтрак был уже давненько, и я хотел есть. Единственное отступление от маршрута я позволил себе, когда увидел вывеску кондитерской, где купил две коробки шоколадных конфет и одну жестянку с монпансье. И обошлось это мне немногим меньше стоимости одежды для Валерона.
У самой ресторации что-то сипло орал продрогший пацаненок с газетами. Когда я подошел, он как раз набирался сил на новые вопли. Я решил, что давно не получал информации о происходящем в мире, и купил у него три газеты за гривенник, оставив сдачу газетчику.
– Благодарствую, сударь, – радостно сказал он, набрал воздуха побольше и сипло прокричал: – Новые пошлины на меха! Подробности катастрофы дирижабля под Кринском! Покушение на князя Верховцева!
На последнем вопле я аж запнулся и чуть не начал расспрашивать, но потом вспомнил о газетах в руках и решил, что изучу их за обедом и узнаю все оттуда.
Войдя в ресторацию, я с удивлением обнаружил в зале Козырева, причем он сидел не один, а с младшей княжной и неизвестной мне дамой. Похоже, княгиней, потому что фамильное сходство с Натальей было налицо. Но угловатость дочери у матери выглядела стройностью и элегантностью. Нос не казался таким длинным, зато глаза выглядели воистину огромными, наверняка чем-то подведенными для большей выразительности. Становилось понятно, почему княгиня живет не в Дугарске: в фактически прифронтовом городе она выглядела бы чужеродно.
Первым порывом было развернуться и уйти, но они меня уже заметили, а я успел сдать верхнюю одежду и покупки на хранение. Пришлось принимать независимый вид и идти к ним.
– Алексей Фомич, я же просила! – возмущенно сказала княжна.
– Добрый день, – вежливо поздоровался я, сделав вид, что не слышал ее восклицания. – Мы договаривались о встрече с Алексеем Фомичом, но на более позднее время. Я сяду за другой столик и пообедаю, не буду вам мешать.
– Зачем же за другой, – чарующе улыбнулась княгиня. – Мы будем рады компании…
Она сделала паузу и повернулась к Козыреву.
– Анна Александровна, разрешите вам представить Петра Аркадьевича Воронова, – спохватился он. – В настоящее время он проходит обучение в Дугарске на артефактора.
– Из тех самых Вороновых? – вопросительно приподняла она бровь. – Присаживайтесь же, молодой человек.
После этого уйти было крайне невежливо.
– Нынешний глава рода – мой родной дядя, но мы не общаемся, – ответил я, решив сразу прояснить свое положение. – Мой отец был фактически выгнан из рода после женитьбы на моей матери.
– Как романтично, – улыбнулась княгиня. – Но непрактично. Вряд ли вашему отцу досталось что-то из наследства не так давно почившего князя.
– Мой отец почил еще раньше, – сухо ответил я, сообразив, что идет прощупывание меня на предмет перспективности для дочерей. – И он ничего мне не оставил. Фактически источника дохода у меня сейчас нет. Постоянного, во всяком случае. Как и имущества.
– Скромничаете, Петр Аркадьевич, – ехидно сказал Козырев. – Вы забыли упомянуть о том, что у вас есть в собственности три дома, склад и мастерская.
– В самом деле? – заинтересовалась княгиня.
– Ваше Сиятельство, Алексей Фомич забыл упомянуть, что мое имущество находится главным образом в Тверзани и Володаре. В Дугарске у меня совсем маленький домик.
Княжна насмешливо фыркнула. Княгиня снисходительно улыбнулась и потеряла ко мне интерес, ведя беседу исключительно с Козыревым, так что я спокойно изучил меню и сделал заказ под неприязненным взглядом Натальи Васильевны, которую вовсе не успокоило показное небрежение матери по отношению ко мне.
От мысли изучить газеты во время обеда пришлось отказаться – это было бы воспринято княгиней как оскорбление. Но Поиск осколков я запустил, с удовлетворением отметив, что Наталья Васильевна со своей частью реликвии пока не рассталась.
Поскольку остальные члены нашей недружной компании появились в ресторации незадолго до меня, то к десерту мы приступили одновременно. И почти сразу к Козыреву подошел посыльный с запиской. Он прочитал и нахмурился.
– Это от алхимика? – уточнила княгиня. – Что он пишет?
– Что зелье было сделано алхимическим гением. Повторить невозможно…
Глава 20
Газеты просмотреть в ресторации мне так и не удалось, потому что после обеда пришлось провожать Куликовых – намек Козырева был слишком понятен, чтобы проигнорировать. Как оказалось, и бричка Козырева стояла во дворе дома Куликовых. Хотя, скорее всего, это было арендованное жилье – вряд ли один князь станет покупать на земле другого недвижимость, если она нужна на довольно короткое время. Наверняка у Куликовых есть дом в столице, и странно, что Наталья учится не там, а в какой-то заштатной гимназии, все преимущество которой – близость к родному княжеству. В то время как в столице завязываются нужные знакомства и ищутся подходящие женихи. Княгиня там смотрелась бы куда уместнее, чем в Гарашихе, к которой она относилась с легким налетом брезгливости.
Скорее всего, причина была банальной: отсутствие средств, позволяющих выглядеть в столице достойно. Княгиня не может обновлять гардероб в лавке ношеной одежды – это урон княжескому достоинству. Кстати, из украшений на ней был необходимый минимум. Очень скромно выглядящий минимум, так что очень может быть, что и драгоценности нынче распроданы. Спрашивать, разумеется, я ничего не стал – даже у Козырева, не говоря о княгине, которая на прощанье предложила заходить к ней в гости, когда в следующий раз буду в Гарашихе. Предложение было настолько формальным, что даже идиот догадался бы: в гостях видеть его не хотят. И вообще не особо хотят видеть в принципе.
Тем не менее с одной коробкой шоколадных конфет пришлось расстаться – в этот раз намек Козырева я понял совершенно однозначно. Пришлось пожертвовать в пользу княжеской семьи еще и это. И подумать, что в следующий раз покупки следует упаковывать так, чтобы никому не было видно содержимое.
– Жалко было отдавать конфеты? – спросил Козырев, когда мы выезжали со двора Куликовых.
– Я их все равно покупал в представительских целях, – ответил я.
– В каких целях? – не понял он.
– На случай если Василий Петрович опять пригласит меня на ужин. Чтобы не приходить с пустыми руками, – пояснил я.
– А как же механический паук?
– Паука пока нет, Алексей Фомич, и когда будет, с полной определенностью не скажу. И потом, его нельзя будет съесть.
– Так это же прекрасно. Он на долгое время останется напоминанием о вашем таланте.
Прозвучало ехиндно, как будто Козырев в моем таланте сильно сомневался.
– Боюсь, Анне Александровне такое напоминание не понравится, – намекнул я. – Она дама утонченная, ей пауки вряд ли придутся по нраву.
– Не всегда внешнее соответствует внутреннему, – загадочно сказал Козырев. – Анна Александровна – дама непростая, может быть и утонченной, и очень жесткой по своему желанию. И источник у нее сильный.
– Практикует? – заинтересовался я.
– Раньше ходила в зону едва ли не чаще, чем старшая дочь сейчас. В Володаре у Куликовых целый комплекс был для подготовки бойцов, и она частенько там появлялась.
Козырев помрачнел, как всегда, когда вспоминал о былом величии рода, которому служил.
– Значит, старшая дочь пошла по характеру в маменьку?
– Почему только старшая? Обе княжны получили достаточно серьезную подготовку.
– Я думал… Младшую же в зону не водят?
– Водят, но реже. У старшей больше свободы, как у наследницы. Зато у младшей больше свободы в выборе спутника жизни, хотя и не без ограничений.
– Зачем вы мне это рассказываете, Алексей Фомич? – в упор спросил я.
Он ответил, не отрывая взгляда от дороги:
– Чтобы прояснить расстановку сил в княжестве. Ваш круг общения в этом вам помочь не может.
– Мой круг общения? – хмыкнул я. – У меня его практически нет.
– Вот именно. А близость к князю вам необходима, если вы хотите чего-то достичь.
– Мой опыт говорит о том, что от власть имущих лучше держаться подальше, – прямо сказал я. – Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь.
– Хорошо сказано, – одобрительно кивнул Козырев. – Но вы живете не в вакууме и зависите от владельца земель, где находитесь. Вам вообще разумно заручиться лояльностью Куликова. Вокруг семей, утративших реликвии, в последнее время нездоровая суета и много смертей. Василий Петрович рассказывал о вашей ситуации. Я не уверен, что покушение было со стороны Вороновых.
Не было смысла говорить, что у первого убийцы была моя фотография, отправленная маменькой Вороновым, а у второго – фотография именно моего куска реликвии.
– Заинтересованных лиц может быть несколько, и по разным причинам.
Газеты нестерпимо хотелось изучить, но не на проселочной дороге, на которой бричка тряслась и подпрыгивала. Одно радовало – лошадка Козырева двигалась необычайно быстро и без устали. Я подозревал, что она плод каких-то магических улучшений. Были здесь и такие.
– Может. Обещание Василия Петровича в силе – обо всех подозрительных новых людях вам будут сообщать.
Козырев замолчал, посчитав, что сказал все нужное. А я попытался уложить в голове все, что он на меня вывалил, хотя бы в подобие понятной картины. И это у меня никак не получалось. По всему выходило, что, во-первых, у меня нет всех деталей пазла, а во-вторых, пазлов здесь больше, чем один, и я, как человек, никогда не лезший в интриги, разобраться пока не мог. Как не мог и понять, чего именно ждет от меня Куликов и его представитель Козырев. Поломав немного голову, я плюнул и все из нее выбросил. Так и свихнуться можно. Разгадывай теперь еще и княжеские ребусы, будто мало задачи, выданной богом. Исходя из того, что окружающие считают меня безусым наивным юнцом, вряд ли хоть кто-то принимает меня всерьез…
Когда мы доехали до Дугарска, я поблагодарил Козырева, тщательно скрывая радость от того, что больше нет необходимости в столь неоднозначной компании. И пошел домой, чувствуя себя мокрым, грязным и продрогшим – крыша козыревской брички прикрывала лишь сверху и сзади, а усиливающийся дождь проникал с остальных сторон.
– Как у вас прошел день? – спросил я бросившихся ко мне Валерона и Митю.
В доме тоже было прохладно. Не испытать ли систему отопления? А то окажется, что она вовсе не работает, а к другому варианту обогрева дом не приспособлен.
– На вверенной мне территории за день ничего не случилось, – отрапортовал Валерон, подозрительно радостно виляя хвостом. Поскольку взгляд его был направлен на конфеты, то и радость наверняка была связана с ними же. – А ты как съездил? Почему не купил одежду?
– Купил, – ответил я. – Сейчас все покажу. Сначала сделаем в доме потеплее.
– Давно пора, – тявкнул Валерон. – А то мы с Митей почти превратились в сосульки.
Паук согласно громыхнул. Я повернул рычажок и с удовлетворением заметил, как потекли тоненькие струйки тепла. Скоро дом прогреется.
– Ты чувствуешь холод? – уточнил я.
– Конечно, чувствую, – возмущенно тявкнул Валерон. – Что я, болван деревянный, что ли? У меня энергия на обогрев уходит, между прочим. А могла бы храниться в резерве.
– Тогда у меня для тебя есть подарок.
– Конфеты? – виляние хвостом усилилось. – Обожаю шоколадные.
– Конфеты – стратегический запас для княжны, – обломал я его ожидания. – Монпансье для нас, а то, что в коробках брать нельзя.
– Все остальное – не подарок, а издевательство, – оскорбленно заявил Валерон. – Сам ешь свое монпансье.
Болтая с ним, я переодевался и размещал на вешалке мокрые и грязные вещи. Заодно размышляя, почему мне не пришло в голову купить обычные вешалки в той же Гарашихе? Пока у меня их роль выполняли гвозди, что совершенно недопустимо для костюмов. Нужно хоть поленья, что ли, приспособить под это дело.
Дом уже нагрелся, но температура продолжала расти. Я подошел к артефактному устройству. Похоже, никакого стопора в нем не предусмотрено и нет никакой градации по уровню нагрева. Включаешь – сразу шпарит на максимум, выключаешь – потихоньку начинает остывать. Не слишком комфортный вариант нагрева. Но быстрый, не поспоришь.
Я отключил нагрев помещения, потому что иначе его скоро можно будет использовать в качестве бани, после чего подошел к кровати и разрезал бечевку.
– Ого, – прокомментировал Валерон. – Любишь ты себя, как я погляжу. А для несчастного меня даже конфетку зажал.
– Тебя я тоже люблю. – Я выудил из общей кучи комбинезон и ботиночки и протянул Валерону. – Примерь.
– Это что? – подозрительно спросил Валерон и дернул носом.
– Утепление для тебя. Ты же со мной в зону отправишься зимой. Вот я и подумал о тебе, чтобы ты не замерз.
– Но это же кролик! – возмутился помощник. – Ты купил мне шубу из кролика! Какой позор!
– Зато она совершенно новая, в отличие от моей одежды, – возмутился я. – А из чего ты хотел? Из горностая?
– Было бы неплохо. Мне бы пошло, – гордо сказал Валерон.
– Хорошо, когда в следующий раз поеду в Гарашиху, сдам в магазин, – согласился я и сделал вид, что убираю. – Там, правда, больше никакой собачьей одежды нет, но лучше без нее, чем с неправильным мехом.
– Э-э-э, стой, – всполошился Валерон. – Не надо торопиться. Давай я хотя бы померяю. Может, всё не так плохо, как кажется.
Глазомер у меня оказался хороший: комбинезон был как раз по Валерону, а ботинки плотно облегали лапы и не норовили свалиться. Сделано все было аккуратно и прочно. А уж песик в этом комплекте выглядел пижон пижоном.
Валерон повертелся вокруг себя, потом взобрался на табуретку и попытался разглядеть свое отражение в окне. Даже попрыгал, чтобы уж наверняка понять, как смотрится.
– Красавец, – поддержал я его.
– Вроде неплохо, – согласился помощник, – только жарковато. И знаешь, что нам еще жизненно необходимо?
– Что? – настороженно уточнил я.
– Зеркало, и побольше. Никуда не годится, что нет возможности себя осмотреть перед выходом. Ты же к князю на прием ходишь, а это обязывает.
– Зеркало не является предметом первой необходимости, – отрезал я. – Покупать не буду.
– Могу взять на время из одного пустующего дома, – умильно сказал Валерон. – Потом вернем. Сам подумай, как мы без зеркала? Это же издевательство.
Я только рукой на него махнул и поставил чайник, чтобы хоть сейчас, в спокойной обстановке, почитать газеты. Ими я прикрывал сверток из магазина одежды и конфеты, поэтому бумага немного размокла, местами расплылись буквы, но разобрать можно было, в чем я убедился сразу, как развернул газету.*
К двум ныне существующим сортам казенного вина в непродолжительном времени прибавится еще третий, высшей очистки, ценою в 12 рублей за ведро. Изготовление нового сорта казенной водки предположено сосредоточить исключительно в Святославске.
В одной из церквей г. N имело быть совершено бракосочетание неких Черепанова и Маламыгиной. И жених, и невеста – люди не из достаточных и с большим трудом приготовились к свадьбе; было уже сделано оглашение. Но венчание пришлось отложить на неопределенное время по совершенно исключительному, экстраординарному случаю.
В метрических книгах невеста оказалась записанной не девицею Александрой, а мальчиком Александром.
Теперь невесте надо доказывать, что она действительно девица, а не мальчик.
Вчера, в саду «Аквариум» воздушный шар «аэроцикл», на котором в одиннадцатом часу вечера поднялся воздухоплаватель г. Жильбер, по случаю сильного ветра потерпел крушение. Шар, с державшимся за веревки воздухоплавателем Жильбером, зацепился одной из веревок за крыло «мельницы» на фронтоне здания открытой сцены и, повиснув, ударился боком о шпиль, который проколол шар. Последний порывом ветра дернуло в сторону, и он разорвался, причем в тоже время упал на крышу и воздухоплаватель, отделавшийся только одним испугом.
В Петербурге организуется новый клуб, носящий название «клуб толстяков». Предельный вес назначен 7 п. 35 ф. Лица, имеющие этот и высший вес, могут быть действительными членами клуба; лица меньшего веса могут быть только гостями. Президент клуба должен весить не менее 9 пудов.
Все это, разумеется, было занимательно, но меня интересовало немного другое. Наконец я добрался до нужной заметки.
Сегодня ночью после покушения скончался один из выдающихся знатоков военно-морского дела ген.-лейт. князь Андрей Ипполитович Верховцев.
Покойный стоял во главе главного гидрографического управления и только недавно, в связи с созданием нового морского гидрографического корпуса, был назначен начальником последнего. А. И. всю свою многолетнюю деятельность прошел по гидрографическому управлению, где зарекомендовал себя многими трудами в области гидрографии и геодезии. Между прочим, при участии А. И. был разработан и проект ныне существующего гидрографического корпуса.
Заметка была слишком короткой, чтобы понять, что же случилось с этим Верховцевым. Кто и почему на него покушался, сказано не было. Я просмотрел остальные две газеты, но в них содержался тот же самый текст без разъяснений. Наверняка о покушении говорилось в прежних выпусках. Если во всех княжеских семействах с утерянными реликвиями сейчас наблюдается резкое уменьшение поголовья, то я упускаю что-то важное, а осколок того Верховцева, который погиб в этой зоне, может находиться совсем в другом месте.
Я задумался и открыл коробку с монпансье. Казалось бы, обычный жженый сахар, но что-то в этих маленьких цветных горошинах есть притягательное.
– Без зубов останешься, – проворчал Валерон, который все это время важно выхаживал перед Митей. Тот размахивал манипуляторами и что-то скрежетал, восхищаясь, можно сказать, наставником. Но когда на столе появились леденцы, Валерон решил, что восхищения на сегодня достаточно. – У людей сахар вымывает кальций. А это значит, что и кости станут ломкими, и зубы начнут крошиться.
– Предлагаешь тебе отдать?
– Готов принести себя в жертву. У меня ничего не вымывает, – с готовностью подтвердил Валерон. – Все уходит в энергию. Только помоги все это снять.
Я дипломатично не стал напоминать, что Валерон есть монпансье отказался, и помог ему разоблачиться. Прежде чем приняться за конфеты, Валерон убрал свое имущество в самое надежное место – внутрь себя, а уж потом нацелился на жестянку со сладостями. Заодно решил вести светскую беседу, чтобы мой рот был занят не конфетами, а разговорами.
– А Козырев что в Гарашихе делал? Тоже одежду покупал?
– Нет, он по княжеским делам. Сначала к алхимику отвозил на анализ зелье из сортира, потом княгиню навещал.
– Из сортира? Нашего?
– Не нашего, а того, куда ты вылил.
– И что алхимик?
– Алхимик сказал, что зелье индивидуального рецепта, созданного гением алхимического дела – скромно сказал я, – поэтому повторить без рецепта не получится.
– Ну, если алхимик тебя гением назвал, то нужно повторить, – обрадовался Валерон. – Ты же в точности по справочнику делал?
– В точности.
– Значит, если повторишь последовательность, получишь такое же.
– И зачем?
– Как это зачем? Любое средство борьбы с тварями зоны нам нужно, – убежденно сказал Валерон. – А это на редкость эффективное. Они когда им дышат, про всё забывают.
– Может, оно только в связке с определенной субстанцией работает.
– И что? Проблема-то в чем? Ты эту субстанцию постоянно в себе носишь. При необходимости навалил кучу, полил – и в полной безопасности находишься. И вообще, тебе сродство к алхимии нужно. Без прокачивания не получишь.
Валерон применил все доступные ему методы убеждения, и в результате я опять в той же кожаной алхимической жилетке, постоянно сверяясь со справочником, занимался зельеварением. И хотя я вроде бы в точности повторял действия прошлого раза, зелье в этот раз получилось мрачно-багровое, причем в колбе по окончании процесса стали подниматься пузыри. Сначала мелкие, а потом крупнее и крупнее.
– Нужно срочно вылить, – торопливо выпалил я. – Туда же.
Валерон понятливо схватил зубами колбу и исчез. Не успел он возвратиться, как с улицы раздался взрыв. Я выскочил во двор, испугавшись за помощника, но тот уже вернулся и радостно тявкнул:
– Еле успел вылить. Почти сразу взорвалось. Сортир разнесло на мелкие щепочки.
– И что теперь делать?
– Что делать, пусть астафьевские переживают – это же их обвинили в выливании алхимии в сортир. А у тебя как там со сродством к алхимии?
Я полез проверять и обнаружил новый профессиональный навык «Зельевар-изобретатель» 1 уровня. Сродство же к алхимии великий рандом мне так и не удосужился выдать.
Возле раскуроченного сортира началось нездоровое шевеление, и я счел за лучшее вернуться домой и убрать алхимическое оборудование. Мало ли, увидит кто и свяжет мое оборудование со странными происшествиями у соседей. А вообще, правильно, что алхимикам не любят сдавать комнаты – взорвут все и добавки попросят. Мы же, артефакторы, этим не грешим.
*Все газетные заметки – почти дословное цитирование реальных газетных заметок начала прошлого века
Глава 21
После взрыва и полицейские, и княжеские люди бегали как наскипидаренные. Мне повезло, что кто-то из козыревских видел, как после взрыва я выскочил из своего дома, а то бы Михайлов непременно меня к этому делу прикрутил. Разумеется, именно мои действия послужили причиной взрыва, но физически меня там не было, поэтому обе организации пришли к выводу, что это результат смешивания зелий, взаимодействовавших между собой, пока не получилось нечто новое, которое и взорвалось.
Утверждение было спорное, поскольку с наступлением ночи разбросанная взрывом субстанция опять начала светиться. Площадь покрытия оказалась приличной – даже до нас долетело немного. На удивление, Валерона это ничуть не остудило.
– Первый шаг сделан, – уверенно вещал он. – Зельевара ты получил.
– Зельевара-изобретателя, – педантично поправил я.
– Это почти одно и то же. – Махнул он лапой. – До сродства к алхимии осталась самая малость. Капелюшечка. Вот такая.
Он сложил две передние лапы между собой на уровне груди, отчего чуть не клюнул носом в стол, на котором сидел, чтобы быть со мной лицом к лицу.
– Хочешь все сортиры по соседству взорвать? Тогда даже до самого тупого человека дойдет, что я замешан.
– Зачем все? Можно выливать в тот же. Ему уже хуже не будет, а спишут все на астафьевских.
– Не сегодня, – решил я. – У меня в планах добавить блок Мите, пусть плюется металлом.
Хотелось бы доделать паука княжны, но кое-чего не хватало для артефактного двигателя. За этим кое-чем я собирался сходить завтра с утра в зону: и прокачаюсь, и ингредиентов наберу, и Митю в деле проверю.
– Одобряю, – тявкнул Валерон. – Тогда занятие алхимией переносим на завтра. Только про ужин не забудь. Что у нас будет?
С покупкой еды в трактире я решил временно завязать, пока не появятся хоть какие-то деньги на руках. Завтра-послезавтра возвращаются из зоны артели, значит, ко мне пойдут с ремонтами и профилактикой – последнее я уже делал дважды. Еще Демин должен выделить долю с последнего похода, но не факт, что она перекроет мой долг за кристаллы и провиант. Но разве я мог не взять кристаллы, выбитые при моем участии? Там же наверняка что-то полезное найдется. И продукты – у нас теперь целый погреб забит овощами, нужно использовать.
– Картошку сварю, – решил я. – В мундире. Переходим в режим экономии, короче говоря. – И чтобы пресечь его возмущение, добавил: – Покупка одежды для меня и тебя пробила глубокую дыру в нашем бюджете. Но не мог же я упустить такой случай.
– Не мог, – согласился Валерон. – Картошка так картошка.
Вечер мы провели мирно. Валерон опасался, что я что-то сделаю неправильно в плевательных железах Мити, поэтому меня не доставал, зато доставал пару раз свои ботиночки и примерялся к чемодану, в котором лежала жестянка с гуталином. Пришлось напомнить, что тварей привлекают резкие запахи, а запах у гуталина очень сильный.
Когда пришло время ставить дополнительное устройство, Митю пришлось отключить. Лапы его подогнулись, и он грохнулся на пол с громким лязгом, а я себе отметил, что в следующий раз стоит взять паука на руки.
Плевательную железу я установил, а заодно нарисовал руну «Тишина» изнутри на пластине, прикрывающей паучьи внутренности. Так что когда я опять включил Митю, выяснилось, что он не только научился плеваться, но и потерял возможность коммуникации, потому что раньше с Валероном он общался посредством скрежета, который помощник прекрасно понимал. Паук, когда обнаружил, что не может общаться с приятелем, аж поник весь от огорчения.
– Так не пойдет, – решительно вступился Валерон за Митю. – Ты его речи лишил. Возвращай ему голос.
– Завтра с утра в зону схожу, потом сотру, – предложил я.
– А сегодня он будет немым? Давай ты будешь рисовать перед выходом в зону? Зелье все равно стирается, так хоть гарантия будет, что не начнет бренчать посреди боя.
Я уже и сам подумал, что поторопился с нанесением, поэтому с Валероном согласился и стер. Хотя, конечно, зелье дорогое. Постоянно стирать и рисовать заново – лишние траты. Нужно что-то придумывать с Митиным голосом, чтобы подарить ему нормальную полноценную возможность общаться, а не только через скрип, который понимает один Валерон.
Спать я ложился, обдумывая этот вопрос со всех сторон и пока не видя решения. Потому что Валерон вскрыл проблему, о которой я раньше не думал: Митю не будут слышать не только монстры, но и я, а значит, он не сможет подать сигнал в случае чего. В конце концов я решил, что пробуду в зоне самую малость, только чтобы понять, как работает новый встроенный модуль. Для этого можно руну тишины вообще не ставить.
Утром я позавтракал вчерашней картошкой. Готовил я вечером на двоих, но Валерон внезапно решил, что из картошки энергии идет слишком мало, поэтому он благородно уступает всё мне. Была мысль обжарить картошку вместе с яйцом, но я решил, что в этом случае Валерон наверняка передумает, а мне нужен плотный завтрак. Поэтому я добавил к картошке пару бутербродов с салом и чашку чая, после чего мы с Митей направились на промысел.
Одежду я решил использовать старую, а вот ранец взял новый – проверить его вместе с механическим пауком. Еще под одежду для зоны я надел жилетку с подогревом, притащенную Валероном. Зря я ее вниз мешка закопал. Реально стало холодать, а ее все равно видно не будет. Набор зелий я проверил и решил, что хватит.
