Текст книги "Искра (СИ)"

Автор книги: Инди Видум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– А что у вас в планах, Виктор Алексеевич?

– Для начала, Петр Аркадьевич, я бы попросил вас починить их. – Он вытащил из кармана часы-луковицу. – Подвели, заразы, в самый ответственный момент. Но меня уверили, что вы сможете их заставить работать, не соврали?

Разговаривая, он осматривался, особое внимание уделяя сараю, из которого доносились звуки работы.

– У меня, конечно, навык часовщика всего лишь первого уровня, но мне ваши часы не кажутся такой уж сложной задачей. Оставляйте, посмотрю.

– Я думал, вы сделаете при мне…

– У меня не оборудован дом для приема гостей.

Прохоров выглянул и уставился мрачным взором на гостя. Тот ощутимо занервничал.

– И как долго вы будете делать?

– Зависит от сложности поломки, – не стал я его обнадеживать. – В любом случае верну ваши часы завтра.

– Это хорошо. Но я еще хотел с вами поговорить о глубиннике. Вы в самом деле его убили?

– Было дело. И не я, а артель, с которой я был, – немного преуменьшил я свои заслуги. – А что вас удивляет?

– Необычно. Слишком близко к границе зоны, Петр Аркадьевич.

Прохоров не уходил, сверлил визитера неприязненным взглядом, поигрывая топором, который держал. Так что я думаю, Истомин теперь уже ни за какие коврижки не согласился бы пройти в дом. Он явно нервничал и совсем не походил на наемного убийцу. Конечно, это могло оказаться искусно отыгранной ролью, так что я не расслаблялся.

– Вы сомневаетесь в моем слове, Виктор Алексеевич? – спросил я с нажимом.

– Ни боже мой, Петр Аркадьевич,– испуганно замахал он руками, чуть не треснув меня тростью.

– Я просто удивляюсь. Нетипичное событие, когда рядом с границей зоны появляется такая тварь.

– И что же вы хотели узнать у меня?

Он помялся, но сказал:

– Я предпочел бы поговорить с кем-то поопытнее. С тем, кто ходит в зону несколько лет, но, как выяснилось, артель Демина сейчас в зоне, и вы единственный свидетель боя с глубинником. Я понимаю, что в самом бое вы не участвовали, наблюдали со стороны. И все же, вы уверены, что это был именно глубинник?

– Я уверен. И алхимики, которые приняли ингредиенты, собранные с трупа, тоже уверены, что это глубинник, – коротко ответил я.

Разговор начал доставлять мне ощутимый дискомфорт. Мне казалось, что с князем уже разрешили вопрос недоверия, но вот приходит совершенно незнакомый человек и занимается тем же. Митя, как будто почувствовав мое недовольство, заскрежетал хелицерами, что не осталось незамеченным.

– Прошу меня простить, если мой вопрос показался вам оскорбительным, Петр Аркадьевич, – сразу сориентировался собеседник. – До нас дошли только слухи, я обязан проверить их правдивость.

– Прошу вас перейти к сути дела, Виктор Алексеевич.

– Суть проста. Там, где появился один глубинник, вскоре появятся еще. Наша компания хочет заключить договор с удачливой артелью на постоянные поставки ингредиентов по очень привлекательным ценам.

Я невольно засмеялся.

– Боже мой, Виктор Алексеевич, какие постоянные поставки? Там реально гора неубиваемая. Мы его чудом завалили.

На миг даже промелькнула мысль, что это такой хитрый вариант моего устранения, чтобы я убился сам, а наемный убийца вышел бы из этой истории совершенно чистеньким. Но потом решил, что устроить несчастный случай в Дугарске можно без таких вывертов и с куда большей гарантией. Так что, похоже, этот тип был именно тем, кем представлялся.

– Остальные в том месте должны быть намного меньше, Петр Аркадьевич. Их будет убить куда легче. Впрочем, это решать, разумеется, главе артели.

– Разумеется, – легко согласился я, хотя и понимал, что в данном случае Демин возьмет заказ, только если соглашусь я, как лицо, приносящее артели удачу. – Но даже если Егор Ильич согласится, вряд ли он будет в состоянии обеспечить регулярные поставки, поскольку прошлый раз глубинник приплыл к нам сам.

– О, по этому поводу можете не беспокоиться, Петр Аркадьевич, – расплылся в улыбке Истомин. – При наличии договора мы выдадим специальный артефакт-манок. Глубинник приплывет сам, вам останется только его разделать.

– Всего ничего, – усмехнулся я. – Вы забыли, что его перед этим придется убить.

– Артель, которая убила глубинника, не потеряв при этом ни одного человека, с легкостью справится с куда более мелким, – уверенно ответил Истомин. – А платим мы очень и очень хорошо. Впрочем, об этом я буду говорить с главой артели. После разговора с вами я уверился, что история с глубинником – правда, поэтому буду дожидаться возвращения артели Демина. Хорошего вам дня, Петр Аркадьевич.

Он приподнял шляпу, прощаясь, и развернулся к калитке, опасливо покосившись на Митю. И чего испугался? Милейшее же создание. И молчаливое теперь при посторонних.

Калитку я закрыл, но некоторое время постоял, наблюдая, как важно удаляется Истомин, гордо держащий голову и уверенно переставляющий ноги. Я пытался понять, что такого подозрительного углядел Валерон в этом типе, потому что в моем представлении наемный убийца должен выглядеть несколько худее и незаметнее.

– Убийца? – спросил подошедший Прохоров.

– Вряд ли, – честно ответил я. – Скорее, Козырев в точности выполняет обещание сообщать обо всех подозрительных новых личностях. Эта личность не подозрительная, но новая. Но для убийцы слишком толстая.

– Дык убивать не обязательно открыто. Яду плескануть худоба не нужна. И разворот плеч у него мощный удавит токмо так ежели сзаду подойдет.

Я покосился на Прохорова, желая понять, серьезно ли он так считает или говорит из опасения, что я его выпру из дома, если посчитаю, что угрозы нет. Или есть? Кажется, я упускаю нечто важное, пытаясь как можно быстрее усилиться. Тыкаюсь как слепой котенок, ничего не понимая и не видя общей картины. Газеты, что ли, начать выписывать? Получает же их как-то князь. А может, в Дугарске есть библиотека?

– Гриш, не в курсе, библиотека в Дугарске есть?

– С чего бы ей тут быть? – удивился он.

– Княжеский город, как-никак.

Он выразительно хмыкнул.

– Ошметок это, а не город. Здесь все медленно закрывается и утекает. А чего в библиотеке хотел?

– Думал газеты почитать. Не в Гарашиху же ради этого ехать.

И тратить на это уйму времени, если ехать не с Козыревым. Но в тот день пары часов для изучения газет у меня не было. А ехать самому и тратить весь день на библиотеку вообще неразумно.

– В конторе можешь спросить. Князь несколько газет выписывает для общества.

Это была своевременная информация. При моем нынешнем ограничении по магии у меня внезапно появилось свободное время. Можно его потратить на ремонт часов, но – я подбросил их на руке – часы подождут, а вот делопроизводитель в конторе через пару часов ее закроет. Поэтому выбор очевиден.

– Тогда я туда сейчас схожу.

Я зашел в дом, положил часы на стол, переоделся, прикрыв бритую голову кепи.

– Митя, остаешься на охране. Лишнего не болтай, даже Грише, понятно?

– Понятно. Говорить только при опасности.

Отдельно сообщать Прохорову об уходе я не стал, как и вешать на калитку замок – попросил Митю задвинуть засов, с чем тот легко справился, после чего отправился патрулировать двор, воинственно скрежеща хелицерами.

Я шел по городу, отмечая, что законсервированных домовладений становится все больше. Понятно, почему Прохорову не удалось найти новое пристанище, но непонятно, почему его выгнали из старого – логично было бы получить доход по максимуму в оставшееся время. Разве что для владельца дома это было лишь поводом расторгнуть договор найма, поскольку сам он из Дугарска решил уехать.

Делопроизводитель встретил меня дежурной улыбкой, а после того как мы обменялись приветствиями, сообщил:

– На ваш запрос пока откликнулся только один из владельцев. Он отказал.

– Быстро, – удивился я. – Только недавно запрос ушел.

– В Гарашихе живет, – пояснил делопроизводитель. – Но я так понял, вы не по этому поводу?

– Мне сказали, у вас можно ознакомиться с газетами.

– Да, князь оплачивает две подписки: «Ведомости» и «Русское слово». Вынос из конторы запрещен. Читать можно только здесь.

– Согласен на такие условия, – ответил я.

Делопроизводитель обернулся, наклонился и взял с нижней полки сначала одну, а потом и вторую солидные газетные стопки и положил на край стола.

Я перенес их на небольшой столик перед окном и углубился в чтение, начав примерно с полугодовой давности. Не такие уж толстые были газеты, чтобы я не успел их изучить. Тем более что внешнюю политику, изменения цен на зерно и пушнину и многочисленную рекламу я пропускал – нет, возможно, эта информация мне когда-нибудь тоже понадобится, но не в ближайшее время. Пока я просматривал некрологи и обзорные статьи, имеющие хотя бы косвенное отношение к княжеским семьям. Ко времени закрытия конторы я твердо уверился: охота идет не только на меня, а на представителей всех княжеских семейств, чьи реликвии рассыпались.

В таком ракурсе вина Вороновых в нападении на меня действительно оказывалась под вопросом. Если кто-то занимался устранением лиц определенной крови, то в первую очередь он выбирал тех, до кого проще добраться. Прямо в некрологах этого сказано не было, но ни одной смерти не случилось в княжеских столицах, где представители семьи находились под охраной. Я пока не был уверен – нужно было бы глянуть генеалогическую книгу княжеских родов – но, похоже, выпалывались все побочные ветви. Верховцев в этом плане был исключением – второй сын князя, столь близких родственниках в некрологах не было, если не считать умерших от старости или тяжелой болезни. Но случай с Верховцевым мог быть и случайностью – тогда его часть реликвии лежит на месте гибели. Последнее я точно проверю.

Кроме подозрительно частых смертей представителей определенных родов, мною была обнаружена набирающая рост кампания по лишению титула князя тех, у кого больше не было реликвий, а территории уменьшались и уменьшались, стремясь к нулю. Такое катастрофическое положение с землями, как у Куликова, было еще и у Вересаевых. Тем тоже оставалось до потери своих земель один-два года. Чуть лучше было дело у Верховцевых, но у тех земельное владение было крупнее и вытянуто этакой сосиской, которая хоть пожиралась по приличному куску ежемесячно, но до окончательного поглощения такими темпами должно пройти еще года три-четыре, а то и все пять.

Тем не менее Верховцев тоже был в списке князей, которых предлагалось лишить титула как не сумевших защитить свое княжество и лишившихся действующей реликвии. Причем продвигалась эта идея даже не императором, а группой князей с действующими реликвиями во главе с князем Молчановским. То есть я не исключал, что делалось это с подачи императора, желавшего заполучить больше власти, но подавалось это как инициатива князей. Причем лозунги были красивыми: «Не достоин титула князя тот, кто не может защитить свои земли и своих людей!», «Князь – это не только звучный титул, но и обязанности». «Не дадим позорить почетный княжеский титул». Короче говоря, миры меняются, люди – нет.

Буквально перед закрытием конторы принесли почту, включающую новые газеты и несколько писем. Две газеты делопроизводитель протянул сразу мне, а письма начал сортировать: часть – откладывал к княжеским газетам, часть сразу вскрывал, знакомился с содержимым.

– Еще один отказ пришел на ваш запрос, – сообщил он мне, когда я уже попрощался и собрался уходить, не найдя в новых газетах ничего для себя интересного.

Глава 26

На обратном пути из конторы я встретил Ганчукова, поздоровался подчеркнуто вежливо, ожидая полного игнорирования с его стороны. На удивление артефактор не пренебрежительно отвернулся, а расплылся в радостной улыбке.

– Петр Аркадьевич, какая приятная встреча. Поговаривают, вы пострадали от неаккуратного использования кристаллов? Что же вы так? Осторожнее надо быть. Нельзя, чтобы мир лишился талантливого артефактора. Нас и без того мало.

– Разве артефакторов мало?

– Артефакторов – море разливанное. Талантов – единицы, – уверенно заявил Ганчуков. – Ваш замок – очень искусная работа. Кстати, продадите мне схему? Хорошо заплачу. Рублей пять точно такая стоит.

Я рассмеялся.

– Мне кажется, она стоит намного дороже.

– Это вам кажется. Сразу видно: человек – новичок в артефакторике. Ладно, исключительно из уважения к вам… Десять рублей – прекрасная цена.

Было похоже, что он не отстанет, поэтому я решил свернуть разговор.

– Я подумаю.

– А что здесь думать? Продавать надо. Когда еще вам предложат такую хорошую цену. Обычная цена для схем запирающих артефактов: три-пять рублей. Я же вам в два раза выше обычной цену даю.

Ганчуков действовал напористо и уверенно, в расчете, что задурит мне мозги и выцыганит схему, по которой будет потом строгать артефакты. Теоретически я даже мог бы ему продать схему, но только первого уровня, потому что дальше у меня все равно будет улучшенный вариант. Но цена должна быть в тысячах, а не в рублях.

– Вы сейчас говорите о ценах на стандартные схемы. На нестандартные цена варьирует от нескольких сотен до многих тысяч. Это если вы вдруг запамятовали, Федор Ильич.

– Да какой же это нестандартный? – раздосадованно возразил он. – Самый простенький вариант.

– Вы сами назвали его нестандартным, – напомнил я, – когда не смогли вскрыть.

– Это я в сердцах. Уверяю вас, Петр Аркадьевич, ста рублей такая схема не стоит.

– Конечно, не стоит. Она стоит пять тысяч.

– Вы с ума сошли! – вознегодовал он. – Пять тысяч? Да это цена готового артефакта.

– В самом деле, Федор Ильич? Тогда я точно продешевил. Схема изделия, которое готовым будет стоить пять тысяч, должна продаваться не менее чем за двадцать пять. Всего хорошего.

Я чуть приподнял кепи в знак прощания и оставил собеседника возмущенно разевающим рот, потому что цензурных слов у Ганчукова на мое предложение не нашлось, а нецензурные в общении с дворянином могли вылезти ему боком. И очень сильно, с учетом нынешнего благоволения ко мне местного князя.

За мое отсутствие ничего принципиально не изменилось. Митя важно патрулировал двор, при моем появлении совершил выдающийся прыжок к калитке, которую открыл еще до того, как я подошел.

– Молодец, Митя, – сказал я, – наблюдательный.

– Я тоже наблюдательный, – тихо тявкнул Валерон рядом.

Похоже, он начал немного ревновать к моему железному помощнику.

– Я тебя не вижу, иначе отметил бы и твою наблюдательность. Что там с Истоминым? Зелья вернул?

– Вернул, – подтвердил недовольный Валерон. – Солнца на нем нет, проверил. Помылся и завалился спать. Отсыпается. Ночью пойдет на дело.

Говорил он неуверенно – видно, сам сомневался, что Истомин прибыл по мою душу.

– С Митей разговариваешь? – проорал выглянувший из сарая Прохоров.

– С ним, – подтвердил я. – А что?

– Да мне показалось, что к нам кто-то с собакой пришел. Удивился: в Дугарске-то собак давно нет.

Какой-то он чересчур наблюдательный. Этак не пройдет и недели, как он окажется по уши в моих секретах.

– Ты считаешь, что мой голос похож на лай? – удивился я.

– Не, твой-то голос звучал нормально, а вот отвечали тебе – словно собака брешет. Маленькая и визгливая.

Валерона я не видел, но был уверен, что он сейчас оскорбленно смотрит на Прохорова, а когда тот отойдет подальше, предложит его выставить вместе с вещами. Такие оскорбления хорошим ужином не смываются.

– Нужно будет глянуть Митин модуль. Может, пойму, в чем причина.

– Тогда и я немного доделаю и на сегодня с сараем закончу, пойду ужин готовить, – реабилитировал себя в глазах Валерона Прохоров, даже не догадываясь об этом. Как и о том, что фразой ранее уронил себя очень низко в глазах моего тайного помощника. – А после ужина артефакторикой займемся. Помнишь, мы договаривались?

– Помню-помню, – проворчал я и отправился домой. Разумеется, не заниматься митиным голосовым модулем, а ремонтировать часы Истомина.

– Ты себя постоянно выдаешь, Валерон, – сказал я в доме. Песика я не видел, но был уверен, что тот меня слышит. – Нужно что-то делать.

– Что делать, что делать… – проворчал тот. – Бери с Прохорова клятву о неразглашении, что еще.

– Думаешь, согласится?

– Либо так, либо пусть уматывает отсюда. Последнее не хотелось бы – готовит он вкусно, – с тоской в голосе заявил Валерон. – Постараюсь не палиться.

– Тогда ешь тише, – посоветовал Митя.

– И ты туда же! – возмутился Валерон и спустя миг уже чем-то зашуршал под кроватью.

Митя нырнул туда же и что-то забубнил. Валерон возмущенно оттявкивался, я же включил отопительный артефакт, чтобы немного прогреть дом. Нужно срочно искать его схему. Потому что без регулировки нагрева выходит очень неудобно: при включении нагнетается температура, пока не выключишь, а потом она начинает падать. И вот эти кривые синусоиды были не слишком комфортны для проживания. Да, нагнетается быстро, а опускается медленно, но если бы сюда встроить переключатель, можно было бы регулировать нагрев, а значит, в холода вообще не отключать, оставив на минимуме.

Отключив артефакт, я сел за стол, придвинул истоминские часы и вскрыл их. Поломка обнаружилась сразу – лопнувшая пружина. Кроме того, часы оказались внутри довольно грязными, даже удивительно, если они раньше работали. Скорее носились они неработающими, исключительно для престижа, и Истомин просто воспользовался случаем или предлогом. Тем не менее, внутри я все отчистил, убрал старую смазку, нанес новую, заменил сломанную пружину и собрал все обратно. По окончании работ у часов появился бонус в виде автоподзавода, и мне не понадобилось их заводить, чтобы проверить работу – они пошли сразу, осталось только правильно выставить стрелки.

Пока я занимался часами, пришел Прохоров и что-то быстро забросал в артефактный горшок, после чего подсел ко мне, потирая руки, и спросил:

– Ну че, начнем? Я ведро щепок притащил. Че повышать будешь?

– Шар света. А, нет, это ж заклинание к Огню относится, – спохватился я. – Тогда сейчас Колокольчик, уж больно он тихий, а после ужина двигателем займусь. А ты целительство продолжишь?

– Не, все понемногу потяну, – неожиданно ответил Прохоров. – Шар Света и Щит мне счас тоже нужны. Это раньше они мне на фиг нужны не были, потому что сродства к артефакторике не было, а счас я уж как разойдусь, ух.

До ужина я успел поднять Колокольчик до пятого уровня и сразу обновил оповещательный артефакт на калитке. Прохоров тоже неустанно пыхтел, раскладывая щепки с разными заклинаниями в разные стороны, как будто собирался ими пользоваться. Когда я спросил, он ответил:

– А то ж. Ночью в сортир идти – щепку разломил, и уже при свете идешь, ноги не переломаешь.

– Да где там ломать? Дорожка протоптанная, магия при себе.

– Ниче. Были бы ноги, а уж где их сломать в темноте-то, завсегда найдется, – оптимистично ответил Прохоров. – А со Щитом щепки с собой в зону возьму. Какая-никакая защита.

– Скорее никакая.

– Заклинанием отполирую, – отмахнулся Прохоров. – Так-то лучше слабая защита, чем никакая.

За ужином он продолжил разговор об артефакторике, предварительно отгрузив порцию картошки с мясом в принесенную Митей мисочку и проводив паука задумчивым взглядом.

– Ну вот ты мне скажи, Петь, какая от нас опасность для дома? Мы ж аккуратно все делаем, точно, красиво. А ежели всякие прут наши одноразовые артефакты, то рази мы в этом виноваты?

– В смысле, твои артефакты кто-то пустил на растопку? – сообразил я.

– Не кто-то, а хозяин дома, где я угол снимал. И мне же предъяву выкатил. Мол, я разбрасываю опасные вещи. Да где ж я их разбрасывал, у меня все аккуратно веревочками было перевязано нужного цвета. Сам спер на растопку, а виноватый я. И где справедливость? – Прохоров тяжело вздохнул. – Хорошо еще, он с исцелением первого уровня взял. Печь только немного потрескалась. А взял бы со Щитом, поди, вообще развалилась бы.

– Сильно потрескалась? – заинтересовался я.

– Да не. Так, трещины появились, через которые дым в дом попер. Их чуточки подмазать – и красота же будет. Токмо он меня и слушать не стал, выставил сразу, падла. И ругался, будто я ему нарочно подбросил артефакты свои-то. А все, чтоб плату за постой не возвращать. Оно, мож, и ладно, потому как мужичонка он жадный, кормил плохо, стирала его жена за отдельную монету, да токмо пристроиться ныне на постой сложно. Уезжает народ. Уже и несколько артелей с мест насиженных поднялись да в другие княжества поперлись. Аккурат после того, как деминские с глубинником схлестнулись. Одно дело – слабые твари, а другое дело – из сердцевины зоны.

– Вроде ж вглубь все равно ходят, – удивился я.

– Да рази ж это глубь? – вытаращился на меня Прохоров. – Два-три дня туды – два-три обратно. Глубже почти никто не лезет. Уж больно тама сильные твари, таких одним топором не пробьешь, а с магией у нас мало кто. Да и то… – он вздохнул. – Заклинание-то мало получить, его ж и раскачать нужно. Я-то упорный, подниму, и ты тож, а другому токмо кристаллы подавай.

– Кристаллами быстрей.

– Да не так чтобы быстрей. Скока там артель энтих кристаллов из похода приносит? Вот то-то. Основные деньги получаем со сдачи кусков тварей да травок тамошних. Токма рази большой кристалл выбьем – вот тады да, тогда удача. Но ваще артельное дело не сильно денежное-то, – продолжил он. – Тута ты либо на хорошие оружие и защиту тратишься, либо тебя рано или поздно загрызут. А снаряжение все дорогое жуть. Так что токмл кажется, что денег приносим много, на выходе – пшик один.

Он опять вздохнул над своей тяжелой долей и замолчал, так что чай я пил в блаженной тишине, обдумывая его рассказ об особенностях национальной охоты в зонах. По всему выходило, что Демин за меня ухватился не зря: я им поди за один выход месячную прибыль обеспечиваю. А с учетом глазастиков, глубинников и музыкантш, речь может идти и о годовой. Но здесь, как ни крути, – польза обоюдная: один бы я в глубину зоны не пошел, а именно оттуда приносил самые интересные кристаллы и навыки цеплял.

После ужина мы продолжили заниматься артефакторикой, только я работал не с внедрением заклинания в одноразовый артефакт, а с двигателем, который собирался вставить в паука для княжны. Второй собирался уже бодрее, но все равно я его не успел закончить до ночи, решил отложить на утро – торопиться необходимости не было.

Перед сном я еще полистал томик со схемами бытовых артефактов, купленный у Коломейко, и, похоже, нашел в нем нагревательный артефакт, который отвечал за тепло в моем доме. Я разобрался, как в него поставить переключатель, но для этого пришлось бы ставить заново и заклинание. Оно приводилось в справочнике, но я его в ближайшее время вряд ли раскачаю до такого же уровня, как здесь. Разве что запустить параллельный вариант? Но, опять же, что там даст заклинание первого уровня? На которое к тому же нет никакого смысла ставить переключатель. Раскачивать у меня и без того было что. Поэтому я решил не считать эту проблему первоочередной и заняться, когда у меня будет свободное время. И разумеется, когда снимутся ограничения по использованию магии Огня.

Уснул я быстро и проснулся тоже разом от знакомого зудящего чувства: опять где-то рядом открылось искажение. С Прохоровым мы, не сговариваясь, подхватили оружие и рванули на улицу.

Искажение открылось аккурат за моим забором, на улице. Твари целеустремленно топали к злополучному сортиру, с которого разлетелось далеко не все – там оставалась самая высокая концентрация привлекающего вещества. Хотя пара групп медитировала и у особенно крупных кусков светящей субстанции.

Некоторое время мы с Прохоровым наблюдали за миграцией тварей. Двигались они целенаправленно, не отвлекаясь ни на нас, ни на своих товарок. И тащились сюда не только с нашего искажения, но и с других. Крупных особей почти не было – так, мелочь всякая, которая часто встречается у границы.

– А че стоим-то? – первым опомнился Прохоров. – Косить их нужно, пока ниче не соображают и пока козыревских нету.

Он выскочил из калитки и с громким кхеканьем с одного удара располовинил башку одной из проходивших мимо тварей. Остальные на это внимания не обратили – они вообще сейчас напоминали загипнотизированных, которые воспринимают один-единственный посыл, заложенный в голову. Я тоже включился в тварекос, сосредоточившись на тех, кто выходил из искажения. К сожалению, оно закрылось быстрее, чем мы с Прохоровым успели устать.

Но живых и целых тварей еще хватало. И если у основного места паломничества уже появились конкуренты в лице княжеских людей, то ближайших к нам обработать мы успевали. Но вот отстоять – уже вряд ли. Поэтому мы зачистили одну из компаний и начали потрошить, при этом Прохоров сгонял за контейнерами и укладывал в них ингредиенты. Я же вытаскивал кристаллы, что для меня было первоочередным делом: никто не должен понять, что в убитых мной тварях кристаллов аномально много. Мы обработали всех набитых и успели зачистить еще одну компанию, после чего нас турнули княжеские люди, которым тоже хотелось получить с тварей хоть что-то. Они даже на наши туши претензию выкатили. Но мы с них ценное уже сняли, так что ругаться не стали.

– Хорошо накосили, – взбудораженно выдохнул Прохоров, когда мы вернулись домой. – Завтра до лавки прошвырнусь, сдам набранное. Деньги поделим.

– Твою долю кристаллов я у тебя выкуплю, – предложил я.

– Да скока там этих кристаллов? Считай моей платой за месяц, идет? Знал бы, что у тя тута такое козырное место, давно бы на постой попросился. У тя ж второй раз рядом искажение?

– Третий, – усмехнулся я. – Первый раз в доме, второй – в сарае, а третий сегодня, – за оградой.

– Еще лучше. Где третий – там и четвертый. Прям удачно. Пока княжеские люди подтянулись, мы уже и разделали все. А могли и не подтягиваться – мы бы и вдвоем всех ухойдакали запросто. И заработали бы больше, и размялись бы перед сном получше. А то так, на один зубок.

Он широко зевнул и почти сразу отключился. Зато утром опять развил бурную деятельность. Сразу после завтрака потащил продавать ингредиенты, чтобы освободить контейнеры для следующих, как он заявил перед уходом.

Пока его не было, я быстро глянул, что там у меня с улучшениями. До шестого уровня подросла меткость, ночное зрение – до четвертого, искра – до двадцать пятого, теневая стрела – до двадцать третьего, теневой кинжал – до девятого. Короче говоря, ночь прошла не зря.

В выбитых кристаллах нашлось: по одному кристаллу с заклинаниями Искра, Теневая стрела, Огненная плеть и Парение, треть заклинания Танец вихрей, два кристалла с переключателем и кристалл с половиной схемы малого складного котла. Последний полностью подтверждал предположение Валерона о разнообразии схем посудин для готовки, о чем я помощнику сообщил.

– Что ж они у тебя по кускам все? – недовольно спросил он. – Мог бы хотя бы один котел собрать. Даже на маленький согласен.

– Подозреваю, что там тоже ковка нужна для работы с металлом. Так что торопиться нам некуда.

– Торопиться нам есть куда. Зима на носу, а ты к походу в зону не готов, – категорично тявкнул Валерон.

– У меня есть складной котел, реквизированный лично тобой.

– Это не то. То, что сделано своими руками, – надежнее, – убежденно возразил Валерон.

Он мог приводить сколько угодно доводов, которые опрокидывались одним-единственным фактом: у нас нет ни одной полной схемы. А там и Прохоров вернулся, что заставило Валерона замолчать и спрятаться.

Прохоров отсчитал мне мою часть денег, вырученных за ингредиенты, и отправился дальше ремонтировать сарай, с чем на радостях справился часа за два и позвал меня посмотреть результат, приговаривая при этом:

– Я ж говорил, что у меня руки на своем месте. Все делаю лучшим образом. Токмо глянь.

Я и глянул. Следов пролома после тварей не осталось; стена выглядела целой и аккуратной. Из более-менее длинных и целых обломков досок Прохоров сделал полки, на которых разложил инструмент. Аккуратно, заставив меня смущенно вспомнить о бардаке, который был до этого, и не потому, что по сараю пробежались твари. А сейчас – прям почти образцовое место автомеханика.

– Красота же, – продолжал восхищаться своей работой Прохоров. – Я за что ни возьмусь – все до ума доведу.

– Красота, – согласился я. – Слушай, а можно сюда отопление зафигачить?

– Зачем?

– Работать чтобы в холода. Нет у меня большого помещения, понимаешь? Под большие механизмы.

Про снегоход я упоминать не стал, хотя именно им и собирался заняться сразу, как возьму кузнечное дело. А это можно будет сделать на следующей неделе по окончании моего магического карантина.

– Зафигачить можно, но дорого. Сарайка дощатая, не из бревен, значится, утеплять надо. Утепление тебе в копеечку станет. А зачем, ежели Дугарску меньше года осталось?

– Ты же отремонтировал сарай зачем-то, – напомнил я.

– Так я из того, что у тебя было. Все равно же пропало бы. Ты ж с собой не повезешь, когда отсюда уедешь? Вот то-то. А на утепление придется закупать. Не надоть оно тебе.

– Надо, Гриша, надо. Я пытался про отапливаемый сарай узнавать – никто не сдает.

– Давай я поспрошаю. Вдруг че найдется.

– Ну поспрошай, – согласился я, почему-то уверенный, что Прохоров достигнет в точности того же результата, что и я, а именно: ничего. Конечно, оставался еще один мой запрос, но мне казалось, что и по нему откажутся сдавать сарай отдельно от дома.

Глава 27

Удобные миграционные пути тварей отметил не только Прохоров, но и Козырев. Отметил, прикинул, что там выходит фарм без потерь и что княжеству нынче деньги куда нужнее, чем непонятному типу, пусть дворянину, поэтому пришел ко мне с деловым предложением от князя.

– Василий Петрович хочет выкупить ваш дом, – безо всяких предисловий, сразу после приветствия заявил он.

– В каком смысле выкупить?

– В прямом. Учитывая опасность близлежащих строений при искажениях, он хочет создать зону отчуждения.

– Да какая там опасность? – возмутился Прохоров. – Они ж тута как сонные шляются и застывают на светящейся зелени.

– Большое скопление тварей представляет опасность для населения, – менторским тоном сообщил ему Козырев. – Ваш дом – единственный жилой в округе. Поэтому князь и предлагает его выкупить. Это очень хорошее предложение, но оно не будет действовать вечно.

Намек был более чем прозрачен: заартачусь – не только не получу возмещение, но мне просто-напросто перекроют возможность попасть в дом. Вот ведь, только обжился, забил погреб едой – и привет, вали, говорят, отсюда.

– И в какую сумму оценивает Василий Петрович мой дом?

– В ту же, за какую вы его покупали: двести рублей.

– За эти деньги я не смогу ничего купить. Низкая цена этого дома обусловлена системой отопления. Снять что-то сейчас тоже проблематично. Вы предлагаете мне уехать?

– Почему же сразу уехать? – опешил Козырев. – Поспрашивайте в конторе. Не думаю, что такие сложности с арендой.