Текст книги "Искра (СИ)"
Автор книги: Инди Видум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
– Я туда не собираюсь.
– Посмотрим. Клятва на тебе висит. И кто знает, сможем ли мы активировать куликовскую реликвию, а если сможем – слетит ли печать.
Валерон широко зевнул, напомнив мне о покупке подушки персонально для него.
– О, я тебе личную подушку купил.
– Лучше бы сразу личную кровать, – проворчал он довольно. – Но это отложим на потом, когда где-то обоснуемся на постоянку и меня легализуем. А тебе с глубинника выпало чего полезного, если уж ты за кристаллы пошел на уменьшение своей доли с продаж?
– Не смотрел пока.
Я обнаружил, что мешочек с кристаллами оставил в бане, когда отвязал, положил на лавку, а потом отвлекся. Вставать и идти за ним не хотелось, но пришлось: Валерон не отстанет, пока не узнает, есть ли там ценные для меня навыки или схемы.
Чувствуя себя человеком-аквариумом, я доплелся до бани, забрал мешочек с кристаллами и вернулся. Высыпал на стол.
– Маловато, – недовольно тявкнул Валерон. – Ходил на весь день и далеко. Забрал кристаллы с глубинника – и что? Рядом здесь можно было столько набрать за два часа.
– Было бы больше, но я незаметность качал. Еще с кого-то цепанул мимикрию.
– Тоже полезная штука, – признал Валерон и пошерудил лапой в кристаллах. – Ну, что там еще с полезными?
В первую очередь я осмотрел большие кристаллы. На полученных с глубинника оказалось сродство к Воде и половина артефакторной схемы «Фляга Бездонной глубины». Я сразу же полез в справочник, но там такой схемы не нашлось. На третьем большом кристалле оказалась половина схемы артефактного кузнечного горна «Радость Сварога». В справочнике горн был, но без личного названия, поэтому я заподозрил, что мне выпало что-то другое, поинтереснее. Осталось найти вторую половину и собрать, чтобы убедиться.
По итогу, с больших кристаллов явно выпало что-то интересное, но пока без возможности использовать.
По мелким я сначала выбрал те навыки, что у меня уже были, и сразу их поднял: одним кристаллом Искру до десятого уровня, двумя – Шар света до четвертого и тремя Теневую стрелу – до одиннадцатого.
После чего просмотрел остальные, разделяя их по группам: магия, схемы, рецепты.
По магии нашлось: три кристалла Водяного шара, один кристалл Очищающего потока, половина способности аквамания, половина заклинания Жабры, треть заклинания Теневой плен.
Рецепт был один, с подозрительным названием «Настойка Грибного кайфа».
Со схемами было куда интересней. Во-первых, нашлись недостающие части к схемам «Живая печать» и «Железный паук». Причем у схемы «Живая печать» оказалась одна лишняя часть. То есть собиралась она из трех одинаковых кристаллов, а у меня на руках было четыре.
Во-вторых, мне выпал кристалл с третью артефактной схемы «Сапоги Водного шага».
– О, как, – радостно тявкнул Валерон, – скоро сможешь свою артефактную одежду делать.
– Сапоги – это обувь, – педантично поправил я.
– Обувь тоже, – великодушно разрешил Валерон.
– Мечтать можно долго. Давай проверим, сколько кристаллов сольются в один при использовании заклинания?
Валерон неохотно кивнул, я использовал слияние, и вскоре помощник с отвращением выплюнул два кристалла с полными схемами, причем один кристалл с третью «Живой печати» остался нетронутым. А это значит, что я смогу создать еще один кристалл с такой схемой, если соберу еще две части. И получу схему «Живой печати» второго уровня.
– И что за «Живая печать»? – заинтересовался Валерон после того, как полученные в результате слияния кристаллы испарились, передав мне знания.
– Артефактный замо́к, – пояснил я, – настраивается на владельца.
– Замечательно. Будет чем обезопасить нашу собственность, чтобы не растащили, пока мы по зоне гулять будем, – воодушевился Валерон. – А что нужно для Печати?
Я перечислил.
– Все есть. Удачно нам астафьевские подкинули ингредиентов, – радостно тявкнул он. – Когда делать будешь?
Хотелось попробовать немедленно, но я слишком устал, чтобы заниматься столь серьезным делом.
– Завтра, все завтра, – решил я, направляясь к кровати.
Глава 5
На удивление, утром я встал, прекрасно себя чувствуя. Наверное, сработала накачка алхимией и хороший плотный ужин. Теперь бы хороший плотный завтрак. Но увы, даже если Валерону пришло бы в голову временно вернуть котлы бывшим владельцам, вряд ли они окажутся настолько любезны, что приготовят для нас очередную порцию еды.
Валерон дрых на собственной подушке, раскинув лапы по всем сторонам света, косплея идеальный компас. Даже физиономия у него была торжественно-возвышенная. Однако стоило мне пошевелиться, как он сразу манерно протявкал хрипловатым со сна голосом:
– Чем меня сегодня будут кормить?
– Фуа-гра с шампанским.
Сон слетел с Валерона моментально. Он подскочил, принюхался и скривился:
– Шутишь?
– Яйца соберешь?
– Одними яйцами питаться вредно. Блины хотя бы напеки, – проворчал Валерон, – а то я скоро с тобой похудею.
– Кто-то говорил, что он не совсем материальный, – намекнул я.
– И что? Кто-то криво произвел вызов, теперь приходится подстраиваться к реальности. Так что по поводу блинов?
Он облизнулся и жалобно посмотрел.
– Будут тебе блины. Но куры на тебе. Покормить, попоить, яйца собрать.
Выдав инструкции, я отправился по утренним делам в дальний конец огорода, а когда вернулся, выяснилось, что Валерон план перевыполнил: собрал не только яйца, но и голову одной из куриц, тушка которой опять лежала на столе.
– Она тоже отнеслась без уважения? – вздохнул я.
– Да они все там дефектные, – буркнул Валерон и недовольно повел носом. – Вот я и подумал, что сегодня на обед рассольник был бы идеально.
– Сложно совмещать готовку и прокачивание, – намекнул я. – Сам говорил, что нам артефактный замо́к нужен.
– Да ладно, я сам справлюсь, – великодушно махнул он лапой. – Что там делать-то?
Он плюнул в курицу, но не как обычно, а осторожно, рассеивая огонь по большей, чем обычно, площади. Идея ощипать курицу путем сожжения перьев явно нашла в его душе отклик.
Пока я жарил блины, курица не только осталась без перьев, но и закоптилась. Мыть, потрошить и резать на куски ее пришлось мне – как выяснил Валерон опытным путем, он для этого не приспособлен, потому что в процессе нарезания (точнее, разгрызания) умудрился сожрать почти треть курицы. Потрошки он тоже сразу прибрал и уставился на меня жалким взглядом существа, переоценившего свои возможности, но не решающегося об этом рассказать.
Особо париться не хотелось, поэтому я почистил картошку, порезал, свалил вместе с курицей в трофейный котел, добавил соли и специй и залил сметаной. И все это делал под одобрительное ворчание Валерона, который параллельно жрал блины.
– Куда в тебя столько входит? – не удержался я. – Мне оставь. Я на второй блинный заход не согласен.
Валерон с сожалением отодвинул от себя тарелку, активировал начало приготовления еды на котле и переместился на кровать. Правильно, еду нужно переварить, чтобы из нее чистая энергия получилась.
– Пока ты нормальный замо́к не сделал, буду тебя охранять, – невнятно сказал он, сворачиваясь клубком. Наверное, так охраняется лучше, чем когда лежишь на спине, раскинув лапы в стороны. Правда, мне на Валерона в плане охраны жаловаться грех – он уже несколько раз меня спасал.
Прикончив остатки блинов, я решил начать работать с одной из схем. Живая печать или Железный паук? Паук был проще и относился к механике, Печать требовала артефактных навыков, ряд из которых у меня был в зачаточном состоянии. И все же я решил начать с Печати, как более перспективной, – потому что, стоит ей подняться в уровне, вполне возможно, что не смогу реализовать, пока не подкачаюсь. Пока схема основывалась не на заклинаниях, а на правильной установке и слиянии между собой деталей, то есть нужна была только аккуратность и точность, а что потребуется на уровне повыше, неизвестно.
Разложив все нужное на столе, я принялся медленно собирать Печать, постоянно сверяясь со схемой, так как одна ошибка – и придется выбрасывать испорченные ингредиенты. Работа была трудной, но интересной. Отложил я ее с сожалением, когда пришла пора идти на занятия.
Пришел последним и как раз застал тираду Уварова, который объяснял Прохорову, что тот почти ничего полезного не пропустил.
– О, Петр, – обрадовался Прохоров моему появлению. – Притаранил я тебе, че обещал-то. Договор в силе? Иначе получится, что я пер экую тяжесть зазря.
Он поднял мешок, в котором что-то бренчало, и потряс.
– В силе, если там все целое, – успокоил я его. – После занятий пойдем.
– Целое. Хошь, счас глянь.
Я хотел, но пришел Коломейко, которому вряд ли понравилась бы задержка занятий из-за изучения деталей для механики.
Лекция нынче была посвящена случаю, когда артефакт нужно сделать, а подходящей основы для него нет и приходится использовать что попало с дополнительной подготовкой. Все приемы Коломейко расписал тщательнейшим образом, но закончил так:
– В любом случае такой артефакт не будет качественной вещью, лишь чем-то временным. Хороший артефактор должен избегать изготовления изделий из неподходящих материалов, но иногда без этого не обойтись.
– Когда срочно артефакт нужен? – предположил Прохоров.
– Когда заказчик настаивает, чтобы основа артефакта была из конкретного материала, или вообще предоставляет для работы определенный предмет, желая превратить его в артефакт, – ответил Коломейко. – Что ж, теорию вы получили, давайте перейдем к практике. Ваша задача: подготовить дерево к принятию огненного заклинания и внедрить в него… ту же искру. Весьма, весьма полезное, недооцененное заклинание. И да, внедряйте заклинание минимально возможного для себя уровня. Желательно первого, это хорошая тренировка для артефактора, который должен уметь внедрять заклинания любого уровня: с начального до максимального для себя.
Почему Коломейко говорил про первый уровень внедряемого заклинания, стало понятно, как только раздались первые взрывы. Разумеется, у Прохорова – для этого действия отсутствие сродства к артефакторике тоже стало критичным. Подготовка шла с нарушениями, которые Прохоров просто не видел, и как результат – щепка лопалась и разлеталась по сторонам. Хорошо хоть мелкой трухой, а не острыми зубочистками.
– Григорий, делайте все медленнее, – увещевал его Коломейко. – Это не такое сложное действие, чтобы оно было вам недоступно.
– Можно же алхимию использовать, – внезапно сказал Уваров. – Есть зелья как раз на такие случаи.
– Есть, – согласился Коломейко. – Но они куда дороже заклинаний и имеют ряд существенных минусов. Их не всегда и не везде можно купить. Часто их делают только на заказ, а с учетом того, что в Дугарске своего алхимика нет, выполнение заказа может затянуться. Добавьте к этому еще и короткий срок хранения этих зелий – и вы поймете, почему подготовка заклинаниями предпочтительней. Артефактор без сродства к алхимии использует либо уже подготовленные ингредиенты, либо готовит их магией.
– Бывают артефакторы со сродством к алхимии? – не удержался от рвущегося вопроса Никитин.
– Борис, что вас так удивляет? У вас в группе у Петра сродство к артефакторике и механике, что дает ему больше возможностей, чем любому из вас, потому что есть вещи, которые делаются на стыке этих двух дисциплин. Связка артефакторика-алхимия – тоже весьма перспективна.
– А связка артефакторика-механика-алхимия – намного перспективнее этих двух, – под общий хохот заявил Уваров.
Это несколько разрядило мрачную обстановку после взрыва у Прохорова, и к работе все вернулись в относительно хорошем настроении. Правда, продуктивности Прохорова это не помогло – ему не удалось подготовить ни одной щепки под внедрение огненного заклинания.
Я же одну показательно запорол. Зато в девять остальных внедрил Искру как надо, и даже строго первого уровня. И понял, что опять выпендрился, поскольку у Уварова оказалось только четыре удачных внедрения, а у Никитина – шесть. С моей точки зрения – неоправданно низкий процент, потому что заклинание не относилось к разряду чересчур сложных, накосячить с ним было почти невозможно. При сродстве к артефакторике, разумеется.
– Я ж говорил, у Петра аура хорошая, – подлил масло в огонь Прохоров. – Я когда рядом с ним делаю, у меня завсегда все получается.
– Талант, – согласился Коломейко, но теплоты в его голосе не было. – Из Петра может получиться отличный артефактор при должном прилежании.
Рожа у него при этом была кислой: наверняка вспоминал свои успехи на ниве артефакторного ученичества и сравнивал их с моими. Мои соученики тоже косились на меня не особо дружелюбно.
– Я стараюсь, всегда проверяю расчеты перед применением заклинания, – постарался я снизить градус напряженности. – У меня с точными науками сложные отношения, поэтому приходится быть внимательным. Фрол Кузьмич всё прекрасно объясняет, а еще я книги читаю по специальности. Много.
Собственно, в занятиях у Коломейко необходимость отпала: начальный затык был преодолен, а новые, если и появлялись, преодолевались с помощью учебников. Если бы не документ, обошёлся бы я и без этой школы.
– Кстати о книгах, – обрадовался Коломейко. – Вы не надумали купить дополнительных справочников? Мне меньше везти, вам – больше знаний. У меня есть и справочник по подготовительным заклинаниям. В курсе только одно заклинание, которое я вам даю исключительно в ознакомительных целях, остальные – в справочнике. Со всеми плюсами и минусами использования. Очень, очень полезная книга.
Рекламировал свои товары Коломейко с явным воодушевлением.
– Можно глянуть, – согласился я, прикидывая, что сразу после этого пойду домой, не буду возвращаться к остальным.
– Че, Петь, на воробьевское имущество еще не все спустил? – заржал Уваров. – У тя еще хоть что-то в кармане осталось?
– Мы с Деминым неплохо в зону сходили, – огрызнулся я.
– А че, правду говорят, что глубинника завалили? – заинтересовался Никитин.
– Правду, – вздохнул я. – На Мятном на нас напал.
– Ничесе, – поразился Уваров. – Это ж совсем рядом. Матерый был?
– Я раньше глубинников не видел. Мне показался огромным. – При воспоминании о мерзкой харе, к которой меня тянули щупальца, во рту сразу пересохло и захотелось чего-нибудь выпить. Крепкого, не чая или кофе. – Оказалось, мелкий еще. Но подозрение, что икру отложил, есть.
– В Мятном? Хреново, – поскучнел Уваров. – Ежели не врете, то к озеру теперь лучше не ходить.
– Добычу с глубинника Демин продает. Можешь сходить проверить, – оскорбился я на «врете». – Фрол Кузьмич, что вы там говорили про учебники?
Коломейко очнулся от мрачных размышлений, в которые его погрузило известие о глубиннике совсем близко к Дугарску, и воодушевленно ответил:
– Пойдемте, Петр, я покажу вам справочник. Только сегодня вы сможете получить дополнительную скидку, если возьмете больше чем две книги.
Выложил он куда больше книг, чем в прошлый раз, но ассортимент оказался перекошенным в сторону Стихий, которыми я не владел: Воды и Земли. Похоже, Коломейко решил, что выращивание потенциального конкурента под боком ему не с руки.
Таблицы по Земле я взял – потенциально она у меня была (кристалл лежал и ждал своего часа), а таблицы по остальным стихиям остались от бывшего владельца моего дома. Взял пару книг по элементалям, книги по артефактным двигателям. И книгу по бытовым заклинаниям, в которой Коломейко дал мне просмотреть только оглавление, но и без того было понятно, что книга ценная – толстенькая, с целой кучей схем полезных устройств.
Одно из них я соорудил сразу же, как пришел домой – звонок по типу того, что был у Коломейко, для чего я выучил заклинание Колокольчик. Схема была совсем простенькой, а звук на первом уровне оказался слабым, еле уловимым, но я понадеялся на острый слух не столько себя, сколько Валерона.
Возможно, этот выбор заклинания в условиях ограничения по времени изучения новых был не слишком правильным, но я исходил из необходимости развивать артефакторику. Да и притормозил я с изучением новых заклинаний с кристаллов, поскольку их все равно пришлось бы качать, на что нет ни времени, ни ресурсов. Лучше доводить до ума имеющиеся.
После установки нового устройства у калитки я с чувством выполненного долга пообедал в хорошей компании Валерона и совсем уж было собрался приступить к работе над замко́м, как пришел Прохоров, о котором я напрочь забыл.
В принесенном им мешке действительно обнаружились целые гусеничные траки и система для их крепления. На удивление, все было целым и годным. Нет, танк на такой основе не построишь, а снегоход – вполне. Этот набор был явно лучше, чем тот, что испортила старшая княжна Куликова, поэтому я сейчас вспомнил ее даже без особой неприязни. Все же девушка желала мне исключительно добра и несла его в том виде, в котором понимала.
– Заразы эти механизмусы, – пожаловался Прохоров. – Я упарился его убивать, чтобы эту часть не повредить. Надо мной вся артель ржала. Годное хоть?
– Годное, – признал я.
Оттащил детали на склад, захватил пару поленьев, вернул Прохорову мешок и приступил к строганию щепок и подготовки их к внедрению заклинаний. Делал я партиями по пятьдесят штук для Прохорова, а в перерывах – и для себя. В этот раз я внедрял заклинание колокольчика и успел поднять его до второго уровня. То есть теперь я мог уже встроить в звонок переключатель, уже давно полученный, и регулировать громкость. Но имело ли это смысл? Единичка от двойки по громкости отличалась не сильно. Разве что ради эксперимента – переключатель мне еще ни разу не приходилось использовать.
– Получил! – неожиданно заорал Прохоров.
– Еще один уровень целительства? – обрадовался я. – Здорово.
– Да нет. Сродство к артефакторике. – Прохоров возбужденно размахивал руками. – Я теперя все сам смогу делать, понимаешь, Петь?
Я уж было подумал, что он потребует свои железяки обратно, потому что моя помощь ему больше не потребуется, как внезапно он залез в карман и вытащил мешочек, из которого извлек пяток кристаллов.
– Вот, держи. С механизмусов они. С меня еще пять. Токмо можно я и дальше с тобой рядом прокачивать буду? Оченно аура у тебя хорошая.
Смотрел он жалобными глазами кота из Шрека, но согласился я не поэтому, а потому, что в противном случае, по справедливости, пришлось бы ему возвращать гусеницы, которые я уже мысленно пристроил к делу. Да и среди тех кристаллов, что он хотел отдать, я заметил половину схемы «Железного паука», а это уже половина пути до второго уровня, то есть к варианту посложнее. Больше я там ничего не разглядел, но, возможно, только потому, что пока мой навык видящего этого не позволял. А возможно, в мелких тварях и не бывает ничего сто́ящего – это мне только предстоит узнать.
Прохоров теперь пытался внедрять в щепку якорь самостоятельно. Поначалу разрушал, но потом приноровился и принялся строгать один одноразовый артефакт за другим, поскольку он сразу после якоря ставил и целительское заклинание, которое на его якорь вставало идеально.
Я, конечно, предпочел бы заниматься замко́м, но для этого Прохорова пришлось бы приглашать в дом, а там Валерон. Нет, я был уверен, что помощник успеет спрятаться, но зачем создавать проблемы на пустом месте? Да и колокольчик я довел до третьего уровня незадолго до прохоровского ухода, подготавливая щепки под внедрения заклинания только для себя. Может, даже до четвертого довел бы, если бы Прохоров не решил, что с него артефакторики на сегодня достаточно. Первые уровни поднимаются легко, а вот дальше…
На прощанье Прохоров долго тряс мне руку и рассыпался в благодарностях, а потом заявил, что для меня от него исцеление всегда будет бесплатным. Я поблагодарил: пусть до приличного уровня прохоровскому заклинанию еще расти и расти, но артельщик искренне пытался выразить благодарность за помощь, будучи уверенным, что только из-за меня и получил сродство к артефакторике.
– Видел, что упорство делает? – встретил меня Валерон на манер сварливой хозяйки. – Пока кто-то трудом зарабатывает сродство к нужной дисциплине, другой при полном наборе книг и инструментов бьет баклуши, а мог бы уже заработать сродство к алхимии.
– Прохоров столько всего перепортил, пока получил… – намекнул я.
– А все почему? Потому что ты не всегда был рядом с ним. А с собой-то ты всегда. Возьми что-нибудь простое для начала, – предложил Валерон. – А то если попадется сродство к алхимии, придется выбирать между ней и Водой.
– Почему вдруг Водой?
– В книге по бытовым заклинаниям есть интересный вариант холодильного ларя, – гордо заявил Валерон. – Он куда лучше погреба, как понимаешь. Можно настроить температуру, если заклинание раскачать.
Вариант попробовать что-то сделать, используя доставшиеся мне запасы алхимика, я не отбрасывал, лишь решил установить приоритеты.
– Замо́к нам сейчас актуальней алхимии, – напомнил я. – И снегоход. Вот выдастся время посвободнее…
– Посвободнее оно никогда не будет, если хочешь подготовиться к зимнему походу в зону, – категорично заявил Валерон. – Заведи себе правило делать хотя бы одно зелье ежедневно. Глядишь, пара недель – и получишь сродство. А если повезет, то и после первого зелья. Удача же есть, должна сработать.
Он меня настолько заразил своей уверенностью, что я действительно выбрал самый простой рецепт и приготовил зелье в надежде сразу получить нужное сродство. Увы, чуда не случилось.
– Это нужно срочно вылить в сортир, – гнусаво предложил Валерон, у которого, как и у меня, напрочь заложило нос после того, как мы вынужденно нюхнули то, что получилось.
– Только не в наш.
– Разумеется, не в наш.
Валерон схватил склянку в зубы и исчез, потянув из меня энергию.
– И не в княжеский, – спохватился я.
Вылил помощник в один из соседских, куда никто пока не ходил, а к тому времени, когда кто-то придет, запах уже выветрится. Наверное.
Пока Валерон отсутствовал, я проветривал наш небольшой дом, и все равно, когда помощник вернулся, первым делом он сказал:
– Признаю, идея была так себе.
Глава 6
В этот раз молебен прошел для меня куда спокойней, хотя ощущение вымывания дерьма все равно осталось. Но именно вымывания, не выжигания, так что я чувствовал себя куда уверенней. Все же устойчивость к зоне – это вещь.
Стоял я намного ближе к отцу Тихону, так что его взгляд во время ритуальных действий пару раз на мне задержался. Неодобрительный взгляд – еще бы, я же ему говорил, что не собираюсь в зону, а сам не просто собрался, но и почти погиб при встрече с глубинником. Что поделать, жизнь заставила поменять приоритеты.
Сегодня впервые увидел на молебне князя. Стоял он в первом ряду вместе со старшей дочерью, выглядел мужчиной, способным выдержать еще много битв с тварями: говорят, он постоянно зачищал отдельные участки в надежде, что это позволит если не обратить зону вспять, то хотя бы замедлить продвижение. Эта система явно не привела к успеху: если мне не удастся решить вопрос с реликвией, то суждено Куликову остаться князем без княжества. Беспокоило ли меня это? Конечно, поскольку при таком развитии событий я уйду на цепочку перерождения, раз за разом умирая от невозможности выполнить договор. А это судьба куда печальнее, чем перестать владеть землями.
Как оказалось, заметил не только я князя, но и он меня.
– Петр… Аркадьевич, задержитесь, – властно раздалось у меня за спиной, когда я уже заворачивал к школе Коломейко.
– Василий Петрович, добрый день, – повернулся я к нему. – Я могу быть вам чем-то полезен?
– Можете. Разговор не для улицы. Пройдемте.
Я тоскливо покосился в сторону школы Коломейко, поскольку мне казалось, что даже если князю пришло в голову только попить чай в моей компании, то все равно на занятия я сегодня не попаду.
Привел он меня не домой, а в контору, где я оформлял в собственность недвижимость и местную, и в городах, покрытых нынче зоной. Как оказалось, у князя в этом здании был кабинет как раз для таких случаев, когда собеседника домой приглашать не хочется, но необходимость в приватной беседе есть.
Куликов распорядился подать нам чай, но разговор начал до того, как что-то принесли.
– А расскажите-ка мне, Петр… Аркадьевич, что там за история с глубинником. Не верится мне, что в Мятном могла завестись этакая пакость.
Его заминка перед моим отчеством была слишком характерна, чтобы я не обратил на нее внимания. И сдается мне, дело было вовсе не в том, что он размышлял, насколько уместно обращаться ко мне по отчеству.
– Тем не менее, Василий Петрович, завелась, и я лишь чудом не погиб, когда она меня схватила. – Я описал свою эпическую схватку, но недоверие моего собеседника сквозило в каждом жесте, поэтому рассказ я завершил так: – Вы не единственный, кто засомневался в правдивости рассказа, но доказательством могут служить ингредиенты, добытые с глубинника.
– Я их видел, Петр… Аркадьевич, но на них не указано, где и кем они были добыты.
Делопроизводитель внес поднос с чашками, чайником и сушками в миске. Ни молочника, ни сахарницы, ни захудалого варенья… Как сказал бы Валерон, нас явно не уважают.
Я дождался, пока делопроизводитель расставил все и вышел, и только потом спросил:
– И откуда, по-вашему, мы могли притащить части глубинника?
– Перекупить у артели, которая ходила дальше. У тех же астафьевских, у которых возникли определенные проблемы, а с ними – необходимость быстрее избавиться от части добычи. Перед уходом они распродавали ингредиенты по демпинговым ценам. Правда, недолго – пока запасы не закончились.
– Зачем это нам?
– Видите ли, Петр Аркадьевич, походы к Мятному алхимиками очень хорошо оплачиваются. Если остальные артели перестанут туда ходить, деминская сможет поднять цены. И мне это очень не нравится.
– Василий Петрович, я, конечно, в Дугарске человек новый, но мне Демин и его компания кажутся людьми честными, не способными на обман.
Я отпил чай и невольно поморщился: такое впечатление, что заваривали его из опилок, добавив для цвета безвкусного алхимического красителя. Сушки я даже попробовать не стал – они уже по виду походили на ровесника Куликова. И если князь находился в расцвете сил, то и сушки уже набрали достаточно мощи, чтобы переломать зубы всем, кто посмеет покуситься на их целостность.
– Ради денег, Петр… Аркадьевич, некоторые люди легко поступаются своими принципами.
Внезапно я понял, что сейчас меня оскорбляют. Конкретно так оскорбляют, намекая на ложь с моей стороны.
– То есть вы подвергаете сомнению и мои слова, слова потомственного дворянина?
– А точно ли потомственного дворянина? Документы у вас подлинные, это правда. Но вот незадача. Петр Аркадьевич Воронов не так давно погиб. По версии следствия, его убили в купе поезда. Кто вы и как к вам попали его документы?
Честно говоря, я рассчитывал прожить в безвестности хотя бы полгода. Но, похоже, мне этого сделать не дадут. Князь выглядел напряженным. Этак не сдержится и упокоит меня прямо в этом кабинете – не зря же на здешнем ковре такие подозрительные пятна? Для него одним Петей больше, одним меньше – разницы уже нет.
– Я надеялся, Василий Петрович, что версия следствия будет именно такой, – признался я. – Видите ли, в поезде погиб не я, а тот, кто хотел меня убить. Поскольку это было уже второе покушение на меня, и в обоих случаях я спасся лишь чудом, то посчитал, что будет лучше, если заказчик моего убийства будет уверен, что я погиб. Но это я тоже доказать не смогу. Вы либо верите моему слову, либо нет.
Он буравил меня испытующим взглядом и молчал. Долго молчал, потом спросил:
– Почему вы не сообщили князю Воронову о нападениях на вас?
– Потому что я именно Вороновых и подозреваю в покушениях, – ответил я. – У первого убийцы была моя фотография, а у второго – фотография предназначенного мне куска реликвии, который я получил аккурат между этими покушениями.
– У вас есть осколок реликвии?
– Есть.
– Не могли бы вы его мне показать, чтобы, так сказать, убрать все недосказанности?
– Мне придется за ним сходить.
– Сходите, я подожду.
И сказано это было так, как будто князь заподозрил, что я собираюсь сбежать, и намекнул, что это не получится.
Но я сбегать не собирался, во всяком случае пока. Спокойно дошел до дома, где попросил Валерона выплюнуть кусок вороновской реликвии.
– Что случилось? – напрягся он.
– Княжеские службы выяснили, что Петр Аркадьевич Воронов был убит в поезде. Требует доказательства того, что я именно тот, за кого себя выдаю.
– Ты, главное, не соглашайся им больше ничего платить, – всполошился Валерон. – И документы на воробьевское имущество не вздумай возвращать. А то заявят, что незаконная сделка – и пиши пропало.
– Мне кажется, это меньшая из наших проблем. Вот если он сообщит Вороновым, то придется ждать новых убийц.
– Это тебя расстраивает? – удивился Валерон. – С прошлых сколько всего хорошего выпало, а туалеты по соседству полупустые – есть куда хоронить.
– А если пришлют сразу группу?
– Придется отлавливать по одному. Зато представь, сколько всего мы с них сможем собрать?
Валерон чуть ли не подпрыгивал от предвкушения.
– Вряд ли они с собой возят складные котлы, – ехидно заметил я, – зато хорошие артефакты – наверняка.
– Хорошие артефакты тебе не повредят, – задумался Валерон совсем не над тем, на что я намекал. – Те, что я у астафьевского артельщика отобрал, они средненькие. Будем рассчитывать, что за тобой кого попало не пришлют. Пришлют хорошо экипированных и с деньгами. Нам останется только подготовиться и собрать сливки. – Он облизнулся. – Дом для этого расположен идеально: свой участок, соседей нет.
– Соседские сортиры пустые, – продолжил я за него. – Ты мой осколок выплюнешь или нет?
Валерон с сожалением прервал мечтания и наконец извлек из своего внутреннего хранилища нужный осколок. Правда, вначале он случайно выплюнул почти завершенную куликовскую реликвию, но я даже ничего не успел сказать, как он быстро заменил на нужное. А то хорош был бы я, принеся в качестве доказательства принадлежности к семейству Вороновых реликвию Куликовых.
Вернулся я быстро – князь даже чай не успел допить. Чашка так и стояла наполовину заполненная, хотя чай, если так можно было назвать заваренные опилки, уже наверняка остыл. Осколок я показал исключительно из своих рук. Но Куликов и не потребовал поднести поближе – вместо этого активировал заклинание, которое связало тонкой золотистой нитью меня и осколок.
– Надо же, – удивился он. – И осколок настоящий, и Воронов.
– До этого вы мне не верили, Василий Петрович?
– Видите ли, Петр Аркадьевич, ваша история прозвучала слишком сказочно. Как вы справились с убийцами?
– Повезло, – ответил я. – Иначе и не скажешь. Потому что они оба были хорошо подготовлены. Наверное, просто не ожидали отпора от гимназиста.
