Текст книги "Орудья мрака"

Автор книги: Имоджен Робертсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Краудер вернул руку сиделки Брэй на место, разместив ее вдоль стола, и сложил свой лист бумаги, предварительно подув на него.

– Что вы думаете о словах Майклса? – спросила Харриет. – Относительно того, что он выкупит замок еще до того, как его владелец поймет, в чем дело?

Поправив свой кафтан Краудер, ответил:

– Земли, когда-то принадлежавшие мне, возделывает бывший кладовщик, сколотивший состояние в Лондоне. За двадцать лет этот человек накопил такое богатство, какое моя семья наживала столетиями.

Харриет медленно кивнула.

– Как вы думаете, здесь будет революция?

Краудер улыбнулся.

– Сомневаюсь. Нос англичанина по-прежнему чует зловоние гражданской войны. Разумеется, был и сорок пятый год. [33]33
  Краудер имеет в виду Второе якобитское восстание 1745 г., поднятое в Шотландии «молодым претендентом» Карлом Эдуардом Стюартом (1720–1788), которого также звали Красавчиком принцем Чарли, в целях захвата шотландского трона. Это была последняя серьезная попытка изгнанных из Британии Стюартов вернуть себе престол. Восстание закончилось поражением якобитов.


[Закрыть] – Он вспомнил панику, разразившуюся в Лондоне во времена его детства, когда принц Чарли свалился на страну, словно комета, а за этим воспоследовали убийства и расправы. – Нет, я лишь дразнил Майклса, используя слово «революция», однако мы живем во времена, когда человек способен – более того, должен – возвыситься при помощи собственных талантов. Это только к лучшему, я полагаю.

Анатом открыл дверь для дамы и, пока она стояла, ослепленная внезапной яркостью дня, задул свечу.

V.6

Грейвс настороженно подошел к двери на улицу. Ему передали лишь, что его желает видеть некий джентльмен по секретному делу и что он предпочел подождать его снаружи, а потому молодой человек ожидал увидеть гневливую ухмылку осмелевшего алчного Моллоя. Он был премного удивлен, выйдя на улицу и увидев мужчину своего возраста или, быть может, чуть постарше. У незнакомца были гладкая кожа, голубые глаза, и, несмотря на изнуренный вид, решил Грейвс, он выглядел куда более здоровым, чем это позволительно жителю Лондона. О срочности его дела говорили лишь разрастающаяся пежина щетины на подбородке и взгляд, бегающий взад-вперед по улице.

– Вы господин Грейвс, сэр?

Молодой человек кивнул.

– Я Дэниел Клоуд, стряпчий из Суссекса. – Грейвс старался смотреть на молодого человека спокойным взглядом, понимая, что за его реакцией внимательно наблюдают. – Я живу неподалеку от замка Торнли.

Эта фраза сделала свое дело. Выражение лица Грейвса изменилось; видно было, что он старается скрыть изумление. Грейвс бросил взгляд через плечо, дабы посмотреть, закрыта ли дверь в дом Чейзов, и слегка расслабился, увидев, что она затворена. Молодой стряпчий заметил все это и почувствовал облегчение.

– Есть ли здесь место, где мы могли бы спокойно побеседовать? – спросил у него Клоуд. – Мне ведь верно сказали, не правда ли, что вы назначены опекуном над двумя детьми господина Александра Адамса? Вероятно, я просто ожидал увидеть человека постарше.

Грейвс выпрямился. Вряд ли можно было вообразить себе большую противоположность тому желтолицему чудовищу, которое убило его друга, чем человек, стоявший перед ним; однако, если дьяволу не удается покорить нас огнем и заразой, он способен принимать более привлекательные формы. Грейвс пытался решить, насколько он может довериться этому человеку.

– Верно. Александр был моим лучшим другом. – Он пристально поглядел на Клоуда. Джентльмен показался ему искренне обеспокоенным. Возможно, рисковать стоило, однако, не узнав больше, он не мог привести незнакомца в дом, где в гостиной у ног мисс Чейз сидели дети. – Тут за углом есть рюмочная, где разливают джин. Грубоватая, однако, кроме как личными делами, там никто ничем не интересуется. К тому же мне не хотелось бы надолго оставлять детей. Этого будет достаточно?

Отрывисто кивнув, Клоуд подождал, пока встретивший его человек, вернувшись к двери дома, шепотом побеседует с прислугой. Когда Грейвс снова подошел к нему, Клоуд поглядел в лицо собеседника.

– Надежно ли защищены дети?

Его тон заставил Грейвса похолодеть. Он нервно сглотнул и оглядел улицу. Казалось, внезапно она стала обиталищем всех демонов и ведьм из принадлежавшего Сьюзан сборника сказок.

– Господин Чейз и его семейство дома.

Клоуд приложил руку к лицу – очередная волна усталости, словно прилив, накатила на него, – затем потер переносицу.

– Хорошо. Пойдемте. Я куплю нам по рюмочке и объяснюсь.

Наблюдая за тем, как Клоуд, прислонившись спиной к грязной стене в подвальчике рюмочной, слушает его, Грейвс начал понимать, насколько тот и впрямь утомлен. В полутьме лицо его нового знакомого казалось опустошенным, а скулы – чрезмерно выступающими. После этого он не удивился, узнав, что Клоуд всю ночь ехал верхом, а в разгар дня с трудом пробирался по лондонским улицам.

– До нас, живущих в глуби Суссекса, донеслась лишь небольшая часть вестей о беспорядках, – пояснил Дэниел, – а потому я даже не представлял…

– …что Лондон можно так быстро поставить на колени. – Грейвс опрокинул рюмку и почувствовал, как ему обожгло горло. Он сквозь зубы втянул душный воздух.

Молодые люди говорили тихо, склонившись друг к другу в темном углу рюмочной. Небольшие группки мужчин в запыленных кафтанах заполняли своим бормотанием помещение, окутанное облаком табачного дыма. Возле двери на корточках сидела женщина среднего возраста; она запела какую-то солдатскую балладу себе под нос, однако никто из посетителей не обратил на нее внимания.

Не давая себе труда оглядеться, Грейвс продолжил:

– За последнюю неделю мир перевернулся. Я молю Бога, чтобы он снова оказался в прежнем положении, не то мы все останемся без опоры под ногами. Расскажите мне еще что-нибудь о замке Торнли.

Подняв свою рюмку, Клоуд опрокинул ее в рот. Огненный вкус джина заставил его закашляться, в глазах защипало, однако Дэниел почувствовал, что напиток сделал его крепче, принес временное облегчение.

– Я рассказал вам о наших подозрениях, касающихся фамильного имени и положения детей.

Грейвс кивнул.

– Вы правы. У меня есть тому доказательство, а также их законное требование.

– Слава Богу. – Казалось, Клоуд еще больше съежился в своем углу. – Это облегчит дело, когда минует опасность, однако… – Он подался вперед и положил свою ладонь на рукав собеседника. – Опасность в самом деле есть. Нам неизвестно, знает ли кто-нибудь еще о детях, кроме убийцы Александра, однако, хоть я и испытываю невероятное облегчение оттого, что он взят под стражу, госпожа Уэстерман и Краудер полагают, будто человек, устроивший это убийство, трижды собственными руками губил людей в Хартсвуде. Опасность существует в действительности. Другой человек мог так же, как и я, приехать верхом и навести справки.

Грейвс положил ладонь поверх руки своего нового друга, сжимавшей рукав его кафтана, и постарался говорить так, будто он испытывал куда больше уверенности, чем на самом деле.

– Мы можем присмотреть за ними. Мы так и сделаем, только сначала я должен отвести вас назад, в дом господина Чейза. Вам нужно отдохнуть, а мне необходимо найти способ рассказать детям о том, что вы рассказали мне. Похоже, Сьюзан оказалась права в своих самых страшных подозрениях.

Дэниел жутковато улыбнулся, разглядывая пятна на своей грязной рюмке.

– Кажется, она сообразительная девочка.

– И очень добрая, равно как и ее брат. Александр прекрасно воспитал их.

Тут дверь, выходившая на уличные ступени рюмочной, распахнулась, и в помещение влетел поваренок господина Чейза.

– Господин Грейвс! Скорее, сэр! Загорелся склад моего хозяина, что у реки, и он собирается отстоять его. Вы должны присмотреть за детьми.

Грейвс выругался себе под нос и, бросив на стол несколько пенни за выпивку, выскочил из двери, волоча за собой Клоуда.

Домочадцы пребывали в замешательстве. Грейвс буквально затолкал Клоуда в кабинет господина Чейза и велел ему отдыхать. После ночной езды, дневных приключений и джина Дэниел смог высказать лишь невнятный протест, но затем лег на диван и накрылся своим плащом.

Господин и госпожа Чейз спорили в коридоре со своей дочерью, тем временем к дверям с грохотом подъехал экипаж, и вокруг него собрались все слуги мужского пола – на их лицах читались мучительная спешка и тревога.

– Идем, Верити! Ты должна поехать с нами! Я не могу оставить тебя здесь!

Мисс Чейз казалась единственной безмятежной актрисой в этой пьесе – она спокойно сложила руки на груди.

– А я не могу оставить детей, папенька, они же не могут – не должны – ехать. Идите же, боюсь, вам придется покинуть меня.

– А если черни взбредет в голову прийти сюда?

– Вы должны оставить меня под защитой господина Грейвса и его друга.

Значит, она все-таки заметила появление Клоуда. Грейвс понадеялся, что господин Чейз не почувствует исходивший от него запах джина. Госпожа Чейз что-то пробормотала. Грейвс уловил слово «репутация» и ощутил, что подрагивает. Улыбнувшись, мисс Чейз ответила своим обычным уверенным тоном.

– Я буду изображать опекуншу Сьюзан, а она – мою компаньонку.

Родители девушки обменялись взглядами. Господин Чейз пожал плечами, бросил на Грейвса взгляд, говоривший больше, чем иная проповедь, поцеловал дочь в щеку и увлек супругу из дома. Дверь за ними с грохотом закрылась и была заперта на засов. Грейс приблизился к мисс Чейз.

– Почему они выбрали вашего отца? Ведь он не католик.

Верити взяла его за руку и повела в сторону гостиной.

– Однако его сосед по докам католик, а нынче вечером этого, видимо, достаточно.

Дверь в гостиную открылась, и оттуда с тревогой выглянула Сьюзан. Ее худенькие плечики облегченно расслабились, когда она увидела приближавшихся к ней мисс Чейз и Грейвса. Девочка шагнула вперед и уткнулась лицом в кафтан опекуна. Он обнял ее за плечи и наклонился, чтобы поцеловать в макушку. Она подняла глаза.

– Где вы были? Фи! Ваш кафтан пахнет отвратительно! А кто тот, другой человек? Он наш друг?

Грейвс улыбнулся ребенку.

– Да. Но только утомленный друг. Я отправил его передохнуть. – Молодой человек запнулся. – Он принес нам вести, Сьюзан. А Джонатан?..

Личико девочки посерьезнело.

– Он уснул на каминном коврике, точно кот. Вы можете рассказать обо всем нам, чтобы не пугать его. Вы это имели в виду, верно?

Грейвс кивнул.

– Да, юная дама. Верно.

Они вошли в ярко освещенную гостиную, и дверь, закрывшаяся за их спинами, казалось, прочно оградила их от шума и ярости толпы.

Грейвс был откровенен с девочкой, она выслушала его с тихой торжественностью, держась за руку мисс Чейз и будто бы изучая фигуру спящего брата, который свернулся калачиком на полу, прикрывшись шалью мисс Чейз. Когда молодой человек закончил рассказ, Сьюзан некоторое время помолчала, а затем, не глядя на него, спросила:

– Как звали того человека в лесу, того, у кого было кольцо папеньки? Не Картер?

Грейвс нахмурился.

– Полагаю, именно так, Сьюзан. Картер Брук. Но откуда это тебе известно? Ты когда-нибудь видела этого человека?

Она покачала головой, и светлые кудряшки возле ее ушей подпрыгнули и стали раскачиваться, словно поплавки на воде.

– Нет, его видел Джонатан. Когда он играл на улице, этот человек показал ему рисунок, герб с папенькиного перстня, и Джонатан рассказал ему все об этом кольце и о том, где оно хранилось, тоже, я полагаю. Джонатану он понравился. Он сказал, что Картер – хороший человек и что у него был красивый камзол. Если ему кто-то нравится, он может болтать без конца. – Девочка нервно сглотнула. – Если бы он ничего не сказал, возможно, папенька до сих пор был бы жив, верно? Папенька и те, другие люди.

Мисс Чейз склонилась к ребенку.

– Мы не можем этого знать, дорогая моя.

Девочка держалась очень спокойно и прямо.

– Нет, но мне кажется, что были бы. – Она посмотрела вверх, Грейвсу в лицо. Молодой человек позволил своему взгляду окинуть все еще формирующиеся черты девочки и ощутил нежность к юному созданию. – Давайте не будем говорить ему об этом, господин Грейвс. Если он узнает, из этого не выйдет ничего хорошего.

Грейвс только и смог, что кивнуть в знак согласия, и все трое снова посмотрели в сторону досточтимого Джонатана Торнли, виконта Хардью, который спокойно спал, запутавшись пальцами в кисточках каминного коврика, и видел во сне лошадей.

V.7

Пейшнс ожидала их в одной из отдельных комнат на верхнем этаже «Медведя и короны», эти помещения хозяева предоставляли путешественникам, нуждающимся в постели, либо тем постояльцам, кто желал восстановить силы в уединении по причине привередливости или в целях безопасности. Когда Краудер и Харриет вошли, она поднялась и сделала им реверанс. Харриет задумалась: а сможет ли она принять эту женщину в число своих домочадцев? Во внешности служанки чувствовалась жесткость, а в поведении сквозило нечто, не внушавшее Харриет доверия. Она опасалась, что такая служанка может подчинить себе Кейвли. Однако Харриет все же сделала шаг вперед и в своей обычной открытой манере взяла служанку за руку.

– Вот мы и встретились снова, Пейшнс. Спасибо за то, что согласилась поговорить с нами.

Пейшнс немного натужно улыбнулась, а затем снова заняла свое место. Харриет уселась на один из не подходивших к гарнитуру обеденных стульев Майклса, Краудер разместился возле камина.

– Мы хотели расспросить тебя о событиях прошлой субботы, – начала Харриет.

– Да, мэм. Майклс сказал мне.

– Помнишь ли ты, что произошло, когда господин Торнли и Уикстид вернулись с дознания, касавшегося гибели незнакомца в лесу?

Пейшнс пожала плечами.

– Ничего особенного. Господин Уикстид отобедал один. Леди Торнли не обедала, пока мой хозяин не вернулся домой. А когда он вернулся, то сказал, что не голоден, и отправился в свои комнаты пить и играть в бильярд. – Пейшнс слегка улыбнулась. – Леди Торнли была раздражена.

Харриет склонила голову набок.

– Значит, Хью провел ночь, играя в бильярд и пьянствуя в одиночестве?

– В основном, да, хотя и меня немного поучил, – ответила служанка. – Порой он учит меня играть, когда я ему прислуживаю.

– И в субботу он тоже учил тебя играть?

– Да, мэм. Он сказал, что сделает из меня знатока. Все это время мы занимались понемногу.

Пейшнс снова едва заметно улыбнулась – ее губы сложились в чувственном изгибе, и Харриет даже обеспокоилась, что вот-вот вспыхнет, однако она знала, что кошачьи глаза служанки пристально смотрят на нее, ожидая реакции.

Краудер оперся спиной о стену. Пейшнс моргнула и переключила внимание на него.

– Значит, большую часть вечера вы были с господином Торнли? – осведомился он.

Пейшнс вздернула подбородок.

– О, у меня есть и другие обязанности, и время от времени я их выполняю. Например, я отношу господину Уикстиду его поднос с едой. Полагаю, вы желаете знать, с кем ужинал господин Уикстид?

– Вы действительно это полагаете?

– О да, я так думаю. Когда я относила остатки его еды на кухню, господин Уикстид велел мне принести ему бутылку «живой воды». – Она немного помолчала, снимая нитку со своей серой юбки и наслаждаясь пристальным вниманием господ. – Впрочем, лишь Богу известно, что он с ней сделал, потому что я больше не замечала этой бутылки в его комнате. Утром мадам Доэрти рассвирепела, увидев, что не хватает одной бутылки, однако Уикстид дал мне шиллинг, чтобы я не записывала ее в книгу. – Она похлопала себя по бедру, на котором, как предположил Краудер, и был спрятан ее кошелек. – Разумеется, позже господин Хью сказал, что отнес ее старому Картрайту, и это успокоило ее. Вероятно, старая дама обсчиталась. Не удивлюсь, если окажется, что у нее есть собственные припасы, и последнее время она проворно опустошает их.

Сделав вдох, Харриет подалась вперед.

– Пейшнс, подумай о том, что ты рассказала нам. Господин Хью всю ночь пил и играл в бильярд; в комнате Уикстида была бутылка, но позднее она, видимо, исчезла; Картрайт был отравлен этим напитком. Ты должна рассказать сквайру все то, о чем сейчас поведала нам. Это может спасти Хью от петли!

Девушка поглядела на нее с удивительным хладнокровием.

– Господин Хью должен сам о себе позаботиться. У меня есть собственные тревоги и нет ни малейшего желания беседовать со сквайром. В конце концов я рассказала об этом вам. – Служанка погладила себя по животу. – Я ушла из замка Торнли. И направлюсь в Лондон. Поэтому я здесь. Сын Майклса встретил меня, когда я шла из замка. – Ее лицо разрумянилось, а глаза вспыхнули. Похоже, слово «Лондон» действовало на нее духоподъемно.

Судя по виду, Краудер несколько смутился.

– Вчера вечером казалось, будто ты хочешь присмотреть за Хью, и закрыла его на ключ, чтобы он не добрался до своего оружия.

Она кивнула и снова, поднеся ладонь к бедру, многозначительно похлопала по нему.

– Нынче у меня больше надежд на будущее. Я займусь торговлей – мы с кузеном решили открыть небольшую лавку. Думаю, дела у нас пойдут хорошо. А теперь вы должны отпустить меня. Я еду в Пулборо, чтобы сесть в вечерний дилижанс. Джордж уже наверняка хочет ехать.

Снизу раздались грохот и крик. Краудер, выглянув в окно, увидел, как и говорила девушка, одного из местных парней, который, ерзая, сидел на облучке своей повозки и смотрел вверх, на них. Пейшнс нагнулась, чтобы взять накидку, и Краудер впервые заметил под стулом небольшой аккуратный сверток.

– Будь осторожна, – предупредил он, наблюдая за тем, как девушка забирает маленький узелок, и раздражаясь против собственной воли ее легкостью и самодовольством. – Ибо мы слышали, что слуг лорда Торнли в Лондоне не всегда ждет преуспеяние.

Выпрямившись, Пейшнс натянула на плечи накидку.

– Вы говорите о Шейпине? – осведомилась она. – О человеке, коего выслали много лет назад?

Харриет кивнула.

– Он был моим дядюшкой. В конце концов его убили, когда он сражался в Бостоне на стороне мятежников. Матушка всегда говорила, мол, он был простофиля, и удивлялась, когда он оказался вором. Она не считала, что Шейпин достаточно хитер для этого. – Девушка обхватила сверток руками, держа его над едва заметной округлостью своего живота. – Зато я хитра. Но, возможно, однажды я тоже отправлюсь в Америку. Они там выгнали всех королей и лордов. Вы сможете найти меня в Лондоне, если спросите обо мне в чайной лавке Калеба Джексона в районе Саутарк.

Краудер шагнул вперед.

– Вот еще что, Пейшнс. – Он залез в карман и достал из него небольшой кусок ткани с вышивкой, который они нашли в рощице, на шипах кустарников. – Тебе это знакомо?

Служанка посмотрела на ткань.

– Да. У господина Хью был кафтан из такой ткани. Его сшила госпожа Мортимер. Однако зимой он отдал его Уикстиду. Мне пришлось ушить его. Плечи господина Хью значительно шире.

Служанка приподняла задвижку на двери, затем снова развернулась к собеседникам.

– Я не думаю, что господин Торнли в действительности отравил Картрайта или погубил сиделку Брэй, но, вероятно, он все-таки прав, когда говорит, что заслуживает повешения. Мне кажется, большинство мужчин его заслуживают – вы так не считаете, мэм?

Пейшнс снова улыбнулась, не дождавшись ответа, вышла за дверь и двинулась прочь, покинув пристально глядевших ей вслед Харриет и Краудера.

– Бог мой, – пробормотала госпожа Уэстерман спустя несколько мгновений.

С улицы донесся смех, а затем повозка заскрипела по дороге. Пейшнс уехала. Харриет вообразила себе, как девушка держится за края трясущейся повозки и, самодовольно улыбаясь, смотрит на мир широко раскрытыми глазами, потому что в этот момент жизнь ей кажется прекрасной, словно кошке, объевшейся сметаной.

Краудер осмотрел кончики своих пальцев.

– Как вы полагаете – вероятно, четвертый месяц?

Харриет кивнула.

– Дитя Хью.

– Во всяком случае, он в это верит. Полагаю, такое возможно. – Казалось, в голову Краудеру пришла какая-то мысль. – Вы потрясены?

Харриет задумалась.

– Наверное. Как это неприятно – вдруг понять, что ты ханжа.

Краудер обратил на нее взгляд.

– Полагаю, потрясло вас вовсе не собственное ханжество, а тот факт, что вам не понравилась эта девушка. Идемте. Давайте вернемся в Кейвли. Вашей сестре наверняка кажется, что мы пропадаем целую вечность, а нам еще надо решить, достаточно ли имеющихся у нас сведений, чтобы запутать сквайра и снова переманить его в лагерь Хью.

– Я не уверена, что нам это удастся, пока мы не поймем яснее, какого свойства властью обладает Уикстид над Хью. К тому же Пейшнс была права – нам придется побороться с убежденностью Хью в том, что он почему-то заслуживает повешения. Покуда мы не выясним это, мы ничего не сможем поделать.

Действительно, Рейчел уже давно и с нетерпением ожидала их возвращения. Приветствуя их, девушка выглядела весьма бледной, и не успела дверь салона захлопнуться за спинами Харриет и Краудера, как она уже вложила в руки сестры письмо.

– Я тоже получила послание. Они прибыли как раз после вашего ухода. Я уверена, еще одно ожидает вас дома, Краудер.

Рейчел выглядела так, будто вот-вот расплачется, а потому Краудер подхватил ее под локоть и усадил в кресло. Тем временем Харриет распечатала письмо и принялась читать. Ее щеки покрылись ярко-красными пятнами. Она поглядела на сестру.

– А еще были какие-нибудь письма?

– Госпожа Хэткот тоже получила письмо и сразу же принесла его мне, когда я еще читала свое. Сказала, что мы должны сжечь их и что она пойдет за нами на край света. – Рейчел слабо улыбнулась. – Я никогда еще не видела ее в таком негодовании.

– Прекрасно.

Харриет вложила листок бумаги в руку Краудера. Письмо – двадцать строк чистой ненависти – было написано аккуратно и без ошибок. Мол, Харриет прелюбодейка и ведьма, Краудер – злобный варвар, вырезающий души из человеческих тел и пожирающий плоть. Они должны покинуть эти места, покуда народ не узнал то, что известно автору письма, и их дома не сгорели вместе с ними. Письмо заканчивалось так: «Ворожеи не оставляй в живых». [34]34
  Исход 22:18


[Закрыть]Краудер не удивился, когда не обнаружил подписи.

– Я согласен с госпожой Хэткот, – сказал он, бросив листок на столик для закусок. Рейчел нервно глянула на письмо, словно оно действительно способно было подпрыгнуть и укусить ее. – Их нужно сжечь. Вы узнаете почерк?

Усевшись, Харриет с напускной беспечностью положила перчатки поверх письма.

– Да. Мне кажется, это почерк экономки из замка Торнли. Вероятно, с ней говорили сквайр или Уикстид. Если судить по тому, что мне о ней известно, даже в лучшие времена ее не надо сильно поощрять, чтобы она сделалась злобной. – Госпожа Уэстерман замолчала, сложив руки на коленях. – Что ж, я рада этим письмам.

– Ох, Харри!

– Да, Рейчел, это так. Я полагаю, все это время мы барахтались, обнаруживая множество неприятных вещей, но к истине так и не приблизились. А это… – она бросила взгляд на письмо, – доказывает, что мы, похоже, почти у цели.

Однако Рейчел была безутешна.

– Неужели? А может, это всего лишь означает, что здешние жители начинают относиться к нам, как к горстке надоедливых соседей?

Харриет, казалось, несколько встревожилась.

– Майклс на нашей стороне. И большинство жителей городка следуют его примеру.

Вздохнув, Рейчел поднялась, подошла к камину и уставилась на пустую решетку.

– А большая часть местной знати следует примеру сквайра. – Она обернулась и снова воззрилась на сестру. – Всего неделю назад, Харри, мы поступили бы так же. Если бы он высказал о ком-то дурное мнение, оно и нам послужило бы межевым столбом.

На это Харриет не сумела ответить. Рейчел отошла от камина и приблизилась к окну, за которым в убывающем свете летнего дня все еще был виден меркнущий пейзаж.

– Я лишь надеюсь, что господин Клоуд добрался до Лондона. Если мы оградили детей от того, что их преследует, я с радостью снесу злобные взгляды соседей.

Откашлявшись, Краудер заметил:

– Я полагаю, ваша сестра права, мисс Тренч. Мы и вправду подобрались близко. А что до писем и наших соседей, боюсь, выйти из этого положения нам удастся, лишь полностью погрузившись в него. Напугав обитателей замка, мы должны выманить у них правду: узнать, почему лорда Торнли отметили семью ранами и кто в действительности виновен во всех свершившихся подле нас смертях.