Текст книги "Печать пожирателя 11 (СИ)"

Автор книги: Илья Соломенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Меня уже ждала усиленная нарядом Инквизиции охрана – не обычный церемониальный караул, а боевые маги в тёмно-серых мантиях, с жезлами, посохами и «прокачанным» магическо-автоматическим наготове. Их взгляды, холодные и подозрительные, не сулили ничего хорошего…

Впрочем, никаких проблем сразу на меня не вывалили – проверили стандартными протоколами, и повели внутрь, в святая святых имперской власти.

Меня провели через лабиринт коридоров, где ковры поглощали шаги, а на стенах висели портреты прежних императоров, чьи строгие лица, казалось, осуждающе взирали на эту поспешность. Воздух был густым и неподвижным, пахло старым деревом, воском и безмолвной, накопленной веками властью.

И привели меня не туда, где я уже бывал не раз – не в старый кабинет Государя, а новый, расположенный где-то на минус-втором уровне.

Он оказался совсем не таким, как прежде. Никакой показной роскоши – суровое, аскетичное помещение. Стены из тёмного дерева, голографические карты Империи, мерцающие в углу, и массивный стол, заваленный бумажными документами – анахронизм, подчёркивающий недоверие Александра к любым цифровым системам после начала всей истории с «одержимыми».

Император стоял спиной ко мне, глядя на голографическую карту ночной Москву. Когда он обернулся, его лицо, изрезанное морщинами ответственности и власти, было невозмутимым, но в глазах цвета стали горел тот же холодный огонь, что и раньше – огонь понимания нависающей над нами угрозы.

Я не стал тратить время на церемонии. Не кланяясь, я положил на его стол чёрный накопитель.

– Ваше Величество, мы нашли источник. И список целей, – мой голос прозвучал хрипло, но чётко.

Я изложил всё – но вкратце. Лабораторию в Урочище, усовершенствованные технологии «Маготеха», пробирки с биоматериалом, план «Конвергенция», имена.

И пока я это делал – задействовал весь свой резерв, всю свою внимательность и опыт, чтобы определить – на чьей стороне Государь? Одержим ли он?..

Александр слушал, не перебивая, его пальцы медленно барабанили по столешнице. Когда я закончил, в воздухе повисла тяжёлая пауза.

– И что вы предлагаете, барон? – его голос был низким и безразличным, но я чувствовал колоссальное напряжение, скрытое за этой маской, – Убить их всех? Начать гражданскую войну?

– Нет, – я сделал шаг вперёд, – Я предлагаю их допросить. Не так, как это делает Инквизиция. А с помощью нового способа…

– Какого?

– Погрузив каждого в изолированную плоскость МР.

– Исключено. Оттуда началось это… «Заражение»! А вы предлагаете…

– Государь, это будет изолированная плоскость, без выхода в «общую сеть», если можно так выразиться. Я уверен, что смогу войти в их сознание. Прочитать, как книгу. Узнать, кто стоит за этим. Получить доказательства и вычислить того, кто стоит за всем этим!

Я кратко описал технологию «МР-клетки», опуская технические детали, но делая акцент на результате – мы получим не признания под давлением, а чистую, неотфильтрованную информацию, вырванную из самой матрицы заразы.

Император выслушал, и его взгляд стал пристальным, оценивающим.

Риск был чудовищным. Вторжение в разум высших сановников… это был беспрецедентный акт.

– Вы получите разрешение, – наконец, изрёк он, – Действуйте, Апостолов. Только… Не подведите меня.

Я кивнул, но не ушёл.

Самое сложное было впереди…

Я посмотрел прямо в глаза Императору, нарушая все протоколы и чувствуя, как холодный пот стекает по спине.

– Есть ещё одно условие, Ваше Величество.

Его брови чуть приподнялись.

– Условие⁈

– Вы должны быть первым. Прямо сейчас.

В воздухе повисло гробовое молчание.

– Объяснитесь, – голос Государя стал тише, но в нём появилась опасная сталь.

– Среди пробирок не было образца с вашим именем, – сказал я, не отводя взгляда, – Но была пробирка с вашей фамилией. Вы можете быть одним из заражённых… Вы – главная цель, я уверен. И если вы заражены, то любое наше действие, любой приказ, который вы отдадите… будет частью их плана. Прежде чем я начну кого-то допрашивать, я должен быть абсолютно уверен в вас.

Глава 22
Операция «Захват». Часть 1

Мой взгляд скользнул по тяжёлому портативному сканеру, лежащему на столе Государя. Это был обруч, и его корпус был испещрён свежими царапинами и следами пайки – детище, собранное на коленке сразу после возвращения на Тобольскую заставу и «добитое» по пути в Москву…

Фактически, мне потребовались сутки, чтобы, используя уже имеющиеся протоколы выявления «одержимых», поменять структуру проверки людей – обработав и добавив в неё терабайты данных, найденных в «лаборатории» Урочища…

«МР-клетка» – так я обозначил это устройство. Довольно громкое название для груды компонентов, которая едва не спалила мне мозги, когда я тестировал её на себе…

Ладно хоть опыт работы с артефактами имелся изрядный, и перед тем, как заставить Императора провериться, я исправил кое-какие недочёты…

И теперь, глядя на монохромный дисплей, на котором мигало слово «чист», я прогонял в голографической симуляции результаты проверки Государя, а он внимательно наблюдал за моими действиями…

– Кажется, всё в порядке.

Эта мысль была единственным тёплым пятном в ледяной пустоте, что сковала мою грудь с тех пор, как я увидел те проклятые пробирки.

Император Всероссийский, позволил мне, Пожирателю, «еретику на коротком поводке» (как любили говаривать в кабинетах Кремля), проверить его на предмет скверны.

Облегчение было почти физическим. Если бы Александр Пятый был заражён… Это означало бы о-о-очень большие проблемы… Его решение позволить мне действовать само по себе было доказательством – но я хотел чуть большей твёрдости почвы под ногами для дальнейших действий.

– То есть, этот метод тоже не гарантирует стопроцентной уверенности? – удивился Государь.

– Гарантировал бы, если бы вы разрешили погрузить вас в стазис, Ваше Высочество. На день-другой…

– Исключено!

– Ну вот и я также подумал… Поэтому рискнул провести хотя бы общую проверку… А дальнейшее покажут уже ваши действия.

Государь сел обратно в кресло, потёр виски, и посмотрел на меня тяжёлым взглядом.

– А что было бы, если бы я оказался «одержим», Апостолов? Ты бы попытался меня нейтрализовать?

– Скорее всего. Либо…

– Либо?

– Либо попытался бы сбежать, – я пожал плечами, – Опыт в этом у меня куда больший, чем в нападении на одного из сильнейших магов мира. Не думаю, что моя или ваша смерть, Государь, была бы на руку хоть кому-то, кроме того, кто стоит за «одержимыми»…

– И кто это, мы до сих пор не знаем…

– Узнаем, – твёрдо пообещал я, – И очень скоро. То, что я продемонстрировал на вас – лишь первый шаг. У меня есть ресурсы и понимание того, КАК именно нужно проводить проверки. И мы начнём с этого «кровавого» списка.

– Нужно масштабировать это. Запустить проверки на предприятиях, в военных частях, в кабинетах…

Я покачал головой.

– Не стоит торопиться, Ваше Величество. Представьте себе очередь из двухсот пятидесяти миллионов человек, каждый из которых должен пройти через это. Не говоря о том, что пока нет чёткого понимая, сколько времени займёт тотальная проверка… Технология, которую я вырвал из памяти Курташина и слепил в это устройство, пока что просто не создана для таких масштабов. Она… Что-то вроде скальпеля для точечной хирургии, а не конвейер для дезинфекции нации. Она требует невероятной концентрации, колоссальных энергозатрат и… жертв. Сознание, в которое мне придётся вторгаться, может просто не пережить такого грубого вмешательства.

Государь нахмурился.

– То есть ты подверг меня опасности, и даже не предупредил?

– Да.

– Знаешь, Апостолов… – ноздри Александра на мгновение раздулись, но он только махнул рукой, – А, да ладно… Однажды я тебе не поверил, и это едва не стоило судьбы нашего мира… Потом ты убедил меня в своей правоте. Пожалуй, в этот раз тоже нет смысла сомневаться в твоих мотивах и способностях…

Я скупо улыбнулся и благодарно кивнул. Слова Государя не были Лестью – он и правда так думал.

Впрочем, не всё было гладко.

Прошлую проверку, ту, что мы с Салтыковым разработали и которую Юсупов внедрял среди высшего командования… Теперь, после изучения логов из «лаборатории» в Урочище я понял, что в тот момент многие «одержимые» наверняка умудрились обойти её.

Они не просто прятались – они научились мимикрировать, подделывать «сигнатуру» чистого сознания, как вирус учится обходить антивирус. Наша уверенность в детекторе оказалась иллюзией, утешительной сказкой, пока настоящая чума тихо расползалась по артериям Империи…

– И что теперь? – спросил Император.

– А теперь я попрошу у вас разрешения обезвредить того из «кровавого» списка, кто сейчас ближе всех к нам, – выдохнул я, – Николая Михайловича Воронцова, главу СБ.

Несясь в столицу я специально велел Юсупову не трогать этого человека – он постоянно находился в Кремле, и мне не хотелось спугнуть его раньше времени. Потому я и ждал собственного прилёта в святая-святых Империи – чтобы лично заняться Воронцовым…

Государь достал из ящика стола старый коммуникатор, набрал на нём номер, сказал пару фраз в динамик, и отключился.

– Он собирается улетать. Через десять минут.

– Не удивлюсь, если что-то заподозрил, – хмыкнул я, – В таком случае, нужно действовать быстро. Думаю, мне потребуется ваша помощь, Государь.

Мы покинули кабинет Императора и, оставив охрану, направились в центральную часть Кремля. Миновав несколько постов охраны, парочку залов и переходов, вышли в длинный, слабо освещённый коридор, ведущий к внутренним взлётным площадкам.

Стены здесь были из отполированного гранита, в который были вплетены тончайшие серебряные нити защитных рун. Они молчали, но я чувствовал их лёгкую вибрацию – совсем недавно кто-то уже нарушил протоколы безопасности, заставив руны «заснуть»…

Император тоже почувствовал это, и мы ускорили шаг. Александр Пятый шёл рядом, и его обычно невозмутимое лицо было искажено холодной яростью.

Надо думать… Предательство того, кого он считал верным псом, жгло его изнутри сильнее любого вражеского заклятья.

Поворот – и перед нами открылась огромная арка, ведущая на открытую площадку. Ночной воздух Москвы, холодный и чуть пропитанный смогом, ударил в лицо.

И впереди, в пятидесяти метрах от нас, у одного из скоростных «стелсов» министерства обороны, в нарушении всех протоколов безопасности, без охраны (и куда только делась гвардия периметра⁈) виднелась одинокая фигура в дорогом официальном мундире.

Николай Михайлович Воронцов.

Он был уже не тем хладнокровным главой СБ, каким я его знал. Его движения были резкими, в чём-то даже птичьими. Он пытался ввести код доступа в панель у шаттла, но дверь не открывалась – Император удалённо заблокировал все суда несколько минут назад.

Мы вышли во двор, и услышав наши шаги, Воронцов резко обернулся. Его лицо, обычно – маска придворного дипломата – сейчас было бледным и влажным от пота.

Но не страха. В его глазах плясали знакомые лиловые искры, холодные и бездушные…

– Ваше Величество! – его голос прозвучал хрипло, неестественно громко в ночной тишине, – Что происходит⁈

– Оставайся неподвижен, Николай, – глухо произнёс Император, – И тогда не пострадаешь.

– Это провокация! – оскалился в жуткой улыбке Воронцов, – Апостолов… он еретик! Он пытается захватить власть!

Глава СБ отступил к корпусу шаттла, его правая рука скрылась в складках мундира. Я не сомневался, что там был жезл или компактный эмиттер.

Похоже, время дискуссий истекло.

– Подстрахуйте, Государь, – попросил я, и мысленно обратился к Бунгаме, – «Вылезай, старая».

Связь с проснувшимся всего несколько часов назад родовым существом в моём перстне дрогнула, словно туго натянутая струна.

– Покров. Немедленно.

Мир вокруг нас вздрогнул. Воздух затрепетал, будто гигантский колокол, в который ударили за гранью реальности. Звуки Кремля – отдалённый гул мобилей, переклички часовых – исчезли, поглощенные нарастающим гулом. Свет ночных огней Москвы померк, поплыл и исказился.

Слава Эфиру, жаба не спорила.

Я почувствовал, как мощь Бунгамы, растекается из перстня, как чернильное пятно. Она не была магией в привычном понимании – это было искажение самой реальности, наложение иллюзии, столь же прочной, как и камень под нашими ногами.

За долю секунды пространство взлётной площадки изменилось. Для внешнего наблюдателя – будь то часовой с вышки или спутник-шпион – здесь ничего не происходило. Просто стоял шаттл, и всё. Ни Воронцова, ни нас. Лишь пустынная площадка, окутанная лёгкой, не вызывающей подозрений дымкой.

Но внутри Покрова царил ад.

Воронцов мгновенно понял, что случилось. Его лицо исказила гримаса чистой, животной ненависти. Он выхватил жезл – короткий, из чёрного полированного дерева с лиловым кристаллом на навершии.

– Не позволю! – просипел он, и его голос звучал как скрежет металла.

Я рванулся вперёд, но в этот раз Император был быстрее.

Александр Пятый не произнёс ни слова. Он просто поднял руку.

Воздух сжался, словно под давлением тысяч атмосфер, и обрушился на Воронцова. Не сокрушительный удар, а титаническое, неумолимое давление, призванное не убить, а обездвижить.

Мундир Воронцова затрещал по швам. Мужчина взвыл, и в его крике было что-то нечеловеческое. Лиловая энергия вырвалась из жезла, пытаясь парировать давление, но воля Государя была сильнее. Она была самой Империей, сосредоточенной в одном человеке.

Асфальт под ногами Воронцова покрылся паутиной трещин. Он согнулся, его кости заскрипели под невидимой тяжестью. Но взгляд, полный ненависти, был прикован ко мне, а не к Государю.

В следующий миг жезл Воронцова взорвался, а сам он, рухнув на колени, освободил из себя «неправильную» магию одержимых…

Но тут уже не сплоховал я.

Спрятанный под рукавом куртки наруч и пересобранный до «одноразового» состояния, запасной генератор МР, заботливо оставленный мной на Заставе перед нашим походом (на всякий случай!), спрятанный в кармане – сделали своё дело.

Я «поймал» магию «одержимого» и распылил её, и в тот же миг Бунгама ударил своим колдовством, погружая Воронцова в иллюзорный сон.

Важен был момент, когда он окажется беззащитен – пара секунд! – и жаба им воспользовалась мастерски… Глаза главы СБ закатились, лиловый свет в них погас, сменившись пустотой обычного обморока. Его тело обмякло, и давление, созданное Императором, исчезло. Воронцов рухнул на треснутый асфальт лицом вперёд, как тряпичная кукла.

Я подошёл к нему.

– Спи, Николай Михайлович, – усмехнулся я, довольный удачным «захватом», и мои пальцы, излучающие тусклый свет, коснулись лба Воронцова, заключая его сознание в ещё один слой сна, – Приказ Государя.

Тишина, нарушаемая лишь нашим тяжёлым дыханием и отдалённым гулом иллюзии Бунгамы, повисла в воздухе.

Император смотрел на тело своего бывшего главы СБ. В его стальных глазах теперь читалась не ярость, а тяжёлая, холодная решимость.

– Полагаю, теперь у тебя две задачи, Апостолов?

– Так точно, Государь. Провести «извлечение» – и захватить остальных.

– Одну из лабораторий «Маготеха» освободят исключительно для твоих нужд, – сказал Александр, не глядя на меня, – Воронцова доставят туда. Обеспечь максимальную изоляцию его и остальных… «Пленных».

Я кивнул, чувствуя, как адреналин начинает отступать, сменяясь леденящей усталостью.

Первый шаг был сделан.

– А что касается остальных… Вы отправляетесь на охоту, Апостолов. Прямо сейчас. У вас есть мой приказ и моё благословение. Найдите других из «кровавого» списка – и захватите их. Вся мощь государства вам в помощь…

* * *

1 июля 2041 года. Аэропорт Внуково. Москва.

Холодный рассвет над Внуково встречал нас пронизывающим ветром и едким запахом авиационного керосина, смешанным с влажной пылью подмосковных полей.

Мы стояли у входа терминала для спецрейсов, откуда открывался прекрасный вид на посадочную полосу «Альфа». Ветер свистел в растяжках антенн, забираясь под бронежилет, а внутренняя подкладка гвардейского шлема пропотела от нарастающего напряжения.

Я глубоко вдохнул, стараясь не выдавать свою нервозность. Рядом, подобный высеченной из гранита горе, стоял Арс в экзоскелете личной охраны высокоранговых дипломатов. Его духи воздуха – невидимые, но ощутимые – тревожно вихрились вокруг нас, делая воздух зыбким, как над раскалённым асфальтом.

– Скоро, – глухо проронил друг, его взгляд, тяжёлый и неподвижный, был прикован к пустой полосе, уходящей в предрассветную хмарь.

Сбоку от нас, за затемнённым стеклом VIP-зала, застыли у окон Аврора и Эммерих. Их новые жезлы из матового сплава, продукты лабораторий «Маготеха», были наготове.

Группа инквизиции распределилась по взлётно-посадочной полосе, затерявшись среди сотрудников аэропорта.

И это я не говорю уже о двух десятках гвардейцев Императора, и целой роте военных, незаметно оцепивших периметр Внуково, а также отряду «Соколов», «Витязей», и десантным АВИ под «хамелеоном» с подлётным временем в две минуты.

Но главной гарантией нашего сегодняшнего успеха был тяжёлый, тускло мерцающий портативный сканер, лежащий у меня на коленях.

Усовершенствованная версия детектора, которую после проверки Императора я дорабатывал последние сутки.

И сегодня ночью каждый человек в этой засаде – от заместителя верховного инквизитора до последнего оперативника Тайной канцелярии – прошёл через его жёсткое синее сияние.

Я сам надевал обруч с тонкими иглами-сенсорами на головы людей и погружался в их энергосистему, прежде чем не убеждался, что они окажутся чисты.

И каждый раз, когда это происходило, я тихо выдыхал – но ледяной ком в груди не таял. Устройство было лучше прежнего, но я уже знал – эта @#$% чума училась. Очевидно, что некоторые штаммы «одержимости» научились маскироваться, прятаться в самых потаённых уголках сознания.

Вычислить «первого» – не составляет труда, но… Как быть с новыми разновидностями?..

– Борт RA-94127 с дипломатическим статусом начал заход на посадку, – тихий, голос диспетчера (через взломанную сеть – мы не рискнули посвящать персонал аэропорта в наши дела) прозвучал у меня в миниатюрном наушнике, – Приземление ожидается через трипять минут.

Что-ж… Надеюсь, наша приманка сработала.

Фейковое сообщение о нападении на загородную усадьбу Чернышёвых, подкреплённое «утечкой» из МВД, заставило Настасью Петровну прервавать визит в Нефритовой Империи и мчаться домой на самом быстром доступном ей шаттле.

Жестоко – играть на материнских чувствах. Но иного выбора у нас не было. Попытка задержать её на чужой территории обернулась бы международным скандалом, который «одержимые» тут же использовали бы в своих целях.

А о том, что другие из «кровавого» списка могли предупредить её, я старался не думать…

Хотя как сказать – старался… На самом деле я подозревал, что в открытую эти люди не обсуждают свои тайные дела, ибо это было бы весьма опрометчиво и опасно. Даже то, что удалось наспех извлечь из Воронцова, показало, что они действовали (ПОКА!) автономно, ожидая некоего «знака»…

И поэтому у нас был шанс – задержать всех в одно время…

А так как Чернышёва была одной из самых сильных колдуний страны – на её захват отправился я.

Государь же в это самое время готовился «принять» своего двоюродного брата, министра промышленности Романова Игоря Андреевича.

Минина должна была взять группа Салтыкова, Некрасова – Иловайского, а Уварова – группа Юсупова…

О великий Эфир, хоть бы всё получилось…

Внизу, на летном поле, одна за другой зажглись огни посадочной полосы, помаргивая в утреннем тумане. Сейчас из этой дымки должен выплыть стремительный силуэт «Сокола» – дипломатического челнока.

И всё начнётся.

– Готовность, – мой собственный приказ прозвучал даже для меня самого хрипло и чуждо.

Гул турбин нарастал, обещая скорое начало действия. Но каким бы ни был исход этой засады, я отчётливо понимал: мы сражаемся с эпидемией, вооружившись пластырем, в то время как у врага есть вакцина.

И время работало против нас.

Гул туршин перешёл в оглушительный рёв, разрезающий утреннюю тишину. Из пелены тумана и смога выплыл стремительный «Сокол», его контуры плыли в мареве горячего воздуха от двигателей. Шасси коснулось бетона с пронзительным визгом резины, и челнок, сбросив скорость, покатился к своему телетрапу.

– Вперёд, – скомандовал я, – Пора принимать гостей…

Глава 23
Операция «Захват». Часть 2

Мы двинулись вперёд, как единый организм. Наши тёмные, без опознавательных знаков тактические костюмы и шлемы с затемнёнными забралами скрывали лица, превращая в безликих солдат.

Я чувствовал, как рядом со мной зашевелилась магия Арса, готовясь к выбросу, как Каселёвы синхронизировали свои жезлы, создавая телекинетический частокол.

Трап уже спешно подгоняли к лайнеру. Пока мы шли, выход рядом с кабиной пилотов с шипением открыдся – и вышла она, Настасья Чернышёва.

Кажется, она не собиралась ждать формальностей… Плохой знак…

Статная, высокая женщина с собранными в пучок волосами, одетая в дорогой деловой костюм и тонкое пальто, ступила на верхнюю ступеньку трапа и принялась спускаться.

Оказавшись внизу, она осмотрелась, и её взгляд, острый и пронзительный, скользнул по приближающейся «группе сопровождения» – по нам. В её осанке не было растерянности или напряжения, но… Я чувствовал холодную, хищную готовность.

Она поняла. Поняла всё с первого взгляда!

Я не стал кричать «Стоять!» – это было бы смешно.

Правая рука в наруче-репульсоре уже была поднята, и сгусток чистой кинетической энергии, невидимый и беззвучный, сорвался с ладони, целясь ей в ноги, чтобы обездвижить.

Чернышёва среагировала с пугающей, нечеловеческой скоростью. Её рука в элегантной перчатке метнулась вперёд, не для контратаки, а словно отшвыривая невидимую помеху. Воздух перед женщиной дрогнул, и мой удар, встретив барьер искажённого пространства, с грохотом разошёлся в стороны, вздыбив плиты взлётной полосы в метре от неё.

И в тот же миг рассветная тишина взорвалась адом.

– Окружить! – прорычал в комм заместитель верховного инквизитора. Его фигура, окутанная мантией, уже метнулась вперёд, проявившись прямо из воздуха (хм, любопытный фокус…) и рассекая пространство посохом, из которого вырвался сноп багровых, подавляющих волю, молний.

Но Чернышёва была не из тех, кого можно взять в кольцо.

Она отпрыгнула назад – её движения были по-прежнему резкими, порывистыми, и из её распахнутого пальто вырвался вихрь лиловой статики. Он ударил по стоящему неподалёку служебному АВИ, и топливный бак лопнул с оглушительным грохотом.

Ослепительная вспышка, волна адского жара и клубы чёрного дыма обрушились на нас. Осколки заряженного лиловой магией раскалённого металла со свистом пронеслись над головами. Кто-то из магов Тайной канцелярии крикнул – коротко, обрывисто – и рухнул, пронзённый одним из этих обломков.

Воздух наполнился гарью, криками и рёвом огня. Арс, пригнувшись, вогнал посох в бетон, и два духа воздуха с воем ринулись на Чернышёву, пытаясь скрутить её вихрем. Но женщина, отступая к горящим обломкам своего транспорта, парировала их удар жестом, и духи отлетели, их полупрозрачные формы исказились от боли.

Каселёвы попытались создать над одержимой купол из спрессованного пространства, но она, словно предчувствуя это, метнула в их сторону сгусток лиловой энергии. Эммерих едва успел отразить его щитом, но сила удара отбросила его на несколько метров, и он тяжело рухнул на бетон.

Глава гвардейцев, не обращая внимания на огонь и дым, продолжал атаковать вместе со своими людьми. Их заклятья, острые и безжалостные, вынуждали Чернышёву постоянно отступать, парировать, но не могли пробить её защиту.

Она была сильна. Сильнее, чем Воронцов.

Сильнее, чем я ожидал.

И она знала, что «скрутить» её могу только я – потому и не подпускала близко, не давала того «окна», в которое я надеялся попасть…

Тактику нужно было срочно менять.

Пока гвардейцы и инквизиция отвлекал Чернышёву, я рванул вперёд, петляя между языками пламени и дымовыми завесами. Мой левый репульсор взвыл, выплескивая сложный, многослойный импульс, который я наскоро запрограммировал в него, изучая данные из Урочища.

Это была не магия в чистом виде, а гибрид – техномагнитный дисраптор, призванный не убить, а нарушить энергетические потоки, на которых держалась защита одержимой.

Она увидела мой манёвр. Глаза, полные лилового огня, встретились с моими даже сквозь забрало шлема. И во взгляде женщины не было страха – лишь презрение.

Чернышёва снова отбросила совместное заклятье инквизиторов и метнула в меня шквал острых, как бритва, осколков искажённой реальности.

Я не стал уворачиваться. Принял удар на поднятый правый наруч. Металл затрещал, по нему поползла паутина трещин, боль, острая и жгучая, пронзила руку до плеча.

Но я был уже в нужной точке.

– Лови, сука! – выкрикнул я и активировал максимум энергии левого репульсора.

Воздух между нами взорвался и завибрировал. Зашипел, будто миллионы насекомых заполнили собой пространство. Свет вокруг Чернышёвой померк, её лиловый барьер дрогнул, замигал, как неисправная лампа, и рассыпался на тысячи мерцающих частиц.

На её лице впервые мелькнуло нечто иное, кроме ярости – шок. Шок от того, что её защита, столь надёжная, пала перед чем-то, что она не могла распознать.

И этого мгновения мне хватило. Пока женщина была дезориентирована, я рванул вперёд, сокращая дистанцию, и оказался всего в паре метров от неё. И на этот раз применять обычную магию я не стал.

Просто с силой, которую мне давала переработанная энергия МР, я ударил её в висок левым репульсором, который в тот же миг окончательно развалился на моей руке.

Хруст был глухим. По телу Чернышёвой пробежала смешанная, лилово-золотистая волна, и глаза женщины закатились – лиловый свет в них погас, словно выключенный тумблером. Тело обмякло и рухнуло на горячий, залитый кровью и горючим бетон.

Тишина, нарушаемая лишь треском огня и стонами раненых, снова накрыла взлётную полосу. Вторая… Мы взяли вторую.

– Юсупов, приём, – прохрипел я в микрофон, – Дело сделано… Как там у вас дела?

* * *

Тот же день, позднее.

Транспортировка захваченных нами «одержимых» напоминала перевозку особо опасных радиоактивных отходов.

Хотя, по сути, так оно и было. Кроме того факта, что «одержимость» оказалась заразой куда страшнее любой радиации.

Воронцова, Чернышёву и остальных, кого удалось выдернуть из их привычной жизни по тому самому «кровавому» списку, доставили в три разных подземных комплекса «Маготеха», разбросанных по окраинам Москвы.

Я лично проконтролировал схему их перемещения – запутанный, псевдослучайный маршрут, который даже я с трудом мог бы восстановить в памяти. Никаких централизованных баз, никаких общих коммуникаций.

Каждый из заражённых был помещён в свой индивидуальный, герметичный ад.

Салтыков, бледный и сосредоточенный, координировал логистику из своего стерильного кабинета. Мы почти не разговаривали, общаясь краткими, шифрованными сообщениями.

А всё потому, что я… Я не доверял ему полностью.

Тень моего подозрения, зародившегося в Урочище, висела между нами незримой, но ощутимой преградой.

И он чувствовал это. Я чувствовал, что он чувствует.

И честно говоря, это было… Неприятно.

* * *

Лаборатория, куда доставили Воронцова, была вырублена в скальном основании на глубине, где давила не только толща земли, но и слои подавляющих магических полей.

Воздух пах озоном, стерильной сталью и… Страхом. В центре зала, опоясанный кольцом серверных стоек и голографических проекторов, стоял гибрид стоматологического кресла и серверной стойки, только теперь – усовершенствованный.

Моё последнее детище, мать его…

«МР-клетка».

Воронцов, уже пришедший в себя, был пристёган к нему ремнями из сплава, поглощающего магию. Его глаза – теперь обычные, человеческие – с расширенными от ужаса зрачками, метались по комнате. Он что-то бормотал, пытался что-то объяснить, умолял.

Я отвёл взгляд. Мне было всё равно, что там говорил этот человек.

Меня интересовало только то, что скрывалось у него внутри.

Я надел интерфейсный шлем – и в тот же миг мир сузился до багрового свечения за закрытыми веками и монотонного гула аппаратуры.

– Начинаю погружение, – мои слова прозвучали в микрофон хриплым эхом.

Первый рывок был как удар током. Я провалился в сознание «одержимого», как в мутную, бурлящую воду. Обрывки воспоминаний – детство, парады, доклады Императору – мелькали, как вспышки молнии.

Но я искал другое. Чужеродный код, лиловый отблеск в глубине человеческой души…

И я нашёл его почти сразу. Но…

Раньше, с Курташиным, это было похоже на взлом замка. Грубого, древнего, механического замка.

Однако здесь… Здесь я упёрся в глухую стену. Не просто барьер, а гладкую, отполированную до зеркального блеска поверхность, уходящую в бесконечность. Она не отражала атаки – она их поглощала. Бесшумно, без усилий. Любая попытка силой продавить её, любой ментальный таран просто утопал в этой бездонной, холодной пустоте.

Вирус одержимости, словно поняв, что я собираюсь сделать, закуклился, забаррикадировался и не собирался открывать мне свои секреты.

Я отступил, чувствуя, как пот стекает по вискам под шлемом. Сердце колотилось где-то в горле. Это была не защита – это был форт. Цифро-магическая крепость, выстроенная вокруг ядра заразы. И её архитектура была на порядки сложнее, изощрённее того, что я видел раньше.

Пришлось сменить тактику, и использовать вместо грубой силы тонкий щуп. Это был новый инструмент – игла разума, которую я разработал на основе данных из Урочища.

Я попытался найти шов, микротрещину, точку входа.

И снова – ничего. Стена была монолитной. Абсолютной!

Я сорвал с головы шлем, с силой швырнув его на пол. Металл звякнул о кафель, провода беспомощно затрепетали. Я стоял, опираясь руками о холодную консоль, и пытался перевести дыхание.

Перед глазами плясали багровые круги.

– Дерьмо космочервей… – это было даже не ругательство, а констатация факта.

Салтыков, наблюдавший за процессом с удалённого терминала, голосом, лишённым всяких эмоций, произнёс в динамик:

– Статус?

– Защита непробиваема, на первый взгляд, – я вытер рукавом пот со лба, – На порядок мощнее, чем раньше. Они… эволюционировали. Или изначально были такими, а Курташин был устаревшей моделью. Сложно сейчас сказать.

Я посмотрел на Воронцова. Он снова был в забытьи, его грудь равномерно поднималась и опускалась. Человек был здесь, но его разум, его тайна – находились за неприступной стеной.

Мысли лихорадочно метались.

Я ошибся в расчётах. Чтобы найти уязвимость, проанализировать структуру, подобрать ключ… В лучшем случае потребуются дни… А если остальные «образцы» защищены так же?

Недели. Целые недели кропотливой, изматывающей работы, в то время как заражение продолжит расползаться по Империи.