Текст книги "Печать Пожирателя 3 (СИ)"

Автор книги: Илья Соломенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

– Успокойтесь! – крикнул я, – Это морок!

Одна из девчонок увидела меня, завизжала ещё сильнее – и ударила скопом ледяных игл!

– Дура! – рявкнул я отведя заклинание, – Ты что, ослепла⁈

Девчонки снова пронзительно завизжали – на этот раз в унисон (прям настроились на одну частоту звука, надо же!), и снова ударили по мне, забыв о медленно наступающих на них иллюзиях!

В этот раз пришлось уклоняться – не хотелось тратить магию.

Я быстро сообразил, что дурёхи видят не меня, а какой-то другой образ.

Ну Бунгама… Дай только добраться до тебя, склизская сука!

От мыслей, какие проблемы ждут меня за всё происходящее, я предпочёл отмахнуться. Не сейчас, Маркелий… Не сейчас…

Заметив у края холла нечто, напоминающее улей, из которого словно из парогенератора вырывался зеленоватый туман, я жахнул по этой дряни простым воздушным диском.

Улей развалился, по холлу тут же пробежал порыв ветра, разметав остатки тумана – и иллюзии плотоядных растений исчезли.

Очевидно, морок спал и с меня – потому что испуганные студентки, прижавшись друг к другу, перестали орать и уставились на меня выпученными глазами.

– Апостолов⁈ Но… Тут же только что… Что случи…

Я уже не слушал их – почувствовав отзвук Бунгамы, рванул в ближайший коридор.

То, что происходило дальше, осталось у меня в памяти каким-то фантасмагоричным сном. Бунгама оставляла за собой явный след – изменённые до неузнаваемости коридоры и залы «Арканума».

Что-то становилось похожим на её убежище – затхлое болото с плотоядными растениями и небольшими аномалиями. Что-то превращалось в причудливую игру реальности – где пол и потолок оказались заменены местами. Что-то изменилось в древний замок, что-то – вовсе в незнакомые мне вещи вроде кристаллических помещений без границ, затянутых туманом, или зеркальные лабиринты, в которых запросто можно было заблудиться.

Единственное, что вело меня – тоненькая ниточка связи с родовым существом, которую всё-таки удалось ухватить, как только я оказался в академии. Именно благодаря ей я прибежал в актовый зал – и обалдело остановился в проходе.

Стульев тут не было. Точнее, были – но оказались раскиданы к стенам. С потолка свисали клочья светящегося мха, местами торчали деревья, вместо пола теперь красовался мшистый ковёр, а точно по центру помещения образовался ров с вонючей болотной водой. Она окружала небольшой участок уцелевшего пола, в центре которого стояла Бунгама.

Ну, как стояла… Прыгала на месте, выбивая из-под себя здоровенные булыжники…

Рядом с болотным «рвом» стояли Кощеев, Тугарина, Онегина и двое Практиков с кафедры стихийной магии. Они все пытались пробиться через защиту моей жабы, но…

У них не получалось!!!

– Её нельзя пустить к подвалам! – рычал директор, – Ни в коем случае нельзя!

– Да что это за тварь⁈ – визгливо вскрикнула Ванесса, выпуская из рук два ядовито-зелёных луча.

Но вместо того, чтобы врезаться в Бунгаму, они взорвались в силовом щите, который «вырос» из болотной воды!

«Там много! Много места! Много силы! Мне это нужно!»

Я не сразу понял, что это голос жабы звучит у меня в голове. А когда понял, похолодел.

Она говорила об Урочище!!! Она думала, что где-то внизу Урочище, и пыталась к нему пробиться!

– Апостолов⁈ – рявкнул Кощеев, увидев меня, – Пшёл вон отсюда, здесь опасно!

Проигнорировав его приказ, я подбежал к водяному кругу.

«Бунгама, ты должна успокоиться!»

– Это его существо! – снова проорала Ванесса, – Какая @#$% ирония!

– Апостолов, какого @#$% ты спустил её с цепи⁈ – зарычал директор.

– Факультатив, – только и процедил я, надеясь, что ярость Кощеева (впервые видел его таким злым!) исчезнет, когда мы… Когда я решу эту… Проблему.

Болотный щит Бунгамы не позволял мне соединиться с ней как следует. Но своим магическим зрением я видел что он не должен развоплотить меня…

Проклятье, опять предстоит идти на какой-то тупой риск!

Отойдя на пару шагов, я разбежался – и прыгнул через болотный ров.

– НЕТ! – рявкнул директор, но было поздно.

Почувствовав, как всё тело горит огнём, я на несколько секунд завис над водой, будто застряв в силовом щите – но всё же пробил его, рухнул на разбитый пол и застонал от боли.

«Уходи! Это всё моё!»

– Заткнись нахрен! – простонал я, поднимаясь на колени.

В следующий миг по мне ударило заклинание такой силы, что я снова распластался меж камней. Сознание помутилось, всё вокруг превратилось в мешанину кошмарных образов, появились какие-то монстры, которые начали жрать меня заживо…

Я заорал, но попытался внушить себе, что это просто иллюзия. А потому не отпустил единственное, что удерживало меня в реальности – нить, которая связывала меня и Бунгаму.

Вцепившись в неё, словно в канат, я подтянулся.

Ещё раз.

И ещё.

И ещё…

Связь чуть окрепла, и я сосредоточился на этом, продолжая ползти и орать.

Ещё одно заклинание… Воздух покинул лёгкие, но я уже оказался рядом – и не ожидавшая от меня такого упорства жаба попыталась отпрыгнуть – но было поздно.

Я дёрнул на себя нить, связывающую нас, и обхватил Бунгаму, почувствовав её влажную и холодную кожу.

Руки обожгло огнём, шею опутал длинный язык родового существа и сдавил так, что перед глазами заплясали звёзды – но я не сдался!

Вредная сволочь с прошлого раза так и не поняла, что полный контакт мне только на руку…

Собрав все силы, рванул на себя столько жабьей магии, сколько смог – и ударил в ответ. Грубо, сильно – словно кувалдой!

«Нет! Нет! Там столько всего, Марк! Пусти, и мы будем сильны, как никогда! Мы будем править! Пусти!»

Я ощутил магию. Много магии – той самой, которой дышал, находясь в Урочище. Она была прямо подо мной. Так близко, стоило только руку протянуть… Она звала меня, манила…

Почему я должен сопротивляться? Почему бы не взять всё то, что я могу использовать? Почему бы не поработить этих никчёмных колдунишек, и…

Нет, нет! Не сейчас! Не так! У меня не хватит сил обуздать всё это… Я не могу… Воевать… Против всего… Мира…

– Заткнись… Нахрен… – повторил я хрипло – и ударил по жабе ещё раз.

Хлопок, воздух заполняет лёгкие…

А затем всё вокруг померкло и я провалился в темноту.

Глава 23
Допрыгались

27 марта 2031 года. «Арканум».

Мы со Львовым сидели в полукруглом «преддверии» ректората – у разных стен, под присмотром аж четырёх Практиков, сверлящих нас недовольными взглядами.

Сергей старался казаться невозмутимым – но было видно, что он нервничал – то и дело тарабанил пальцами по резному подлокотнику кресла, облизывал пересохшие губы, а его взгляд то и дело метался между дверью ректората и мной.

Мелированный ублюдок… Если бы не его идиотская спесь, ничего бы этого не произошло!

«А я говорила, чтобы он убрал свою кошку!» – подала голос Бунгама.

«Ты вообще заткнись!» – ментально рявкнул я, – «Дура набитая… Из-за тебя нам такие проблемы грозят, что… Лучше бы я оставил тебя банку!»

Жаба, безвылазно торчащая в своём Убежище после событий на факультативе, мгновенно притихла.

«На кой хрен тебе вообще потребовалось рваться в академию⁈»

Этот вопрос я задавал родовому существу уже не в первый раз – и, в общем-то, знал ответ. Но злость и неизвестность жгли меня изнутри. Я не хотел мучаться мыслями о том, что мне грозит, так что просто коротал время за разговором с жабой.

«Я уже объясняла… Я не могла сдержаться! Услышала зов – сильный! Там… там внизу была часть моего дома! Огромная! И Тот, кто там жил, велел мне прийти!»

«Тот, кто там жил…» – проворчал я – «Кто это был?»

«Не знаю… Кто-то очень сильный»

«Дерьмо…»

На самом деле случившееся окончательно прояснило для меня некоторые догадки, которые давно бродили в голове.

Испытание, которое мы проходили во время поступления, проходило в Урочище. Теперь это было ясно, как день. И судя по всему, «вход» в это Урочище находился где-то под актовым залом «Арканума».

Я понятия не имел, как аномальная зона образовалась посреди Москвы, почему её не уничтожили, и почему используют вот таким вот странным образом. Но факты говорили сами за себя.

А то, что моя жаба сошла с ума и решила захапать себе кусочек Урочища… Ну, она сама сказала – её кто-то «пригласил».

Уж не тот ли Сфинкс, с которым мне довелось поиграть в загадки?

Может быть, может быть…

Правда, сейчас эта загадка волновала меня меньше всего. Куда сильнее беспокоили последствия…

Сразу после того, как я загнал Бунгаму обратно в кольцо и отрубился, преподаватели смогли обуздать последствия её сумасшедшей магии. Конечно, на это потребовалось время – но за пару суток академию привели в порядок и выкорчевали всех болотных тварей, попрятавшихся по закоулкам «Арканума».

Для этого пришлось отменить все занятия на два дня.

Меня же сначала утащили в лазарет, а затем и вовсе увезли в госпиталь Склифосовского – восстанавливать после магического истощения.

Но это было не самым страшным.

Как только я пришёл в себя, то обнаружил у дверей палаты серьёзную охрану из двух Магистров. Мужчина и женщина в невыразительных кителях сообщили, что у их «ведомства» есть несколько вопросов – и следующие три дня оказались одним большим допросом.

А всё потому, что влиятельный господин Львов (старший, разумеется), спустил с цепей всё собак, какие у него только были.

Ещё бы! Бунгама без труда оторвала лапу младшей итерации их родового существа, и как я понял, оно не просто всё ещё не поправилось – более того, старшая итерация из-за этого потеряла часть сил! Не слишком большую, полагаю, но этого оказалось достаточно, чтобы Львов взбесился.

Адвокаты, знакомые прокуроры, представители министерства внутренних дел, и ещё невесть кто один за другим приходили ко мне в палату и устраивали допросы касаемо случившегося происшествия.

И все, как один, пытались подвести меня к «нападению» на Сергея.

Казалось бы – смех да и только! Вот только смеяться мне совсем не хотелось. А потому я расчехлил свой счёт, нанял топового адвоката (одного из немногих, кто не побоялся выйти против Львова), и с первого же дня отвечал на все вопросы только в его присутствии.

Это слегка сбило темп нападок, однако полностью решить проблему не получилось – всё таки, академию расхреначила именно моя жаба… Что подтвердил преподавательский состав. Спасибо Аристарху – он рассказал, как всё было, и согласно правилам академии и договоров, подписанных на факультативе, с меня снималась часть ответственности за возможные происшествия.

Внезапно, после этого внимание властей, подгоняемых Львовым, переключилось и на его отпрыска.

Думаю, в тот момент Львов-старший понял, что его сынок в очередной раз о чём-то умолчал, и он попытался свернуть дело – но было уже слишком поздно.

Представители Императорского Зверинца несколько раз вызывали нас с Сергеем на парные допросы, а когда поняли, что ничего внятного не добиться – постановили провести парную ментальную проверку…

И вот тут я слегка напрягся.

Избежать этой проверки не представлялось возможным – а у меня в голове хранилось сто-о-о-олько секретов, что всплыви даже один из них…

Бр-р-р…

Думать о том, что со мной сделают власти, совершенно не хотелось, и я понятия не имел, как поступить. Мелькнула даже мысль бросить всё и сбежать куда-нибудь в Индию, откуда пожиратели своих не выдавали, но…

Даже если бы у меня хватило сил это сделать – решение выглядело весьма спорным. Да и не успел я, если честно, реализовать подобный план – буквально через несколько часов после постановления меня забрали из палаты и повезли в главное зданием министерства внутренних дел на Садовой, усадили в кресло напротив не менее испуганного Львова и…

Залезли в мозги.

Для этого потребовался всего один менталист. Им оказался высокий, худощавый господин с залысинами и крючковатым носом, облачённый в старомодный чёрный костюм.

Он положил руки нам на головы, попросил сосредоточиться на событиях того дня, и…

Мне в мозг будто бы вонзились тысячи иголок. Сознание помутилось, и удерживать концентрацию было очень сложно, но я делал, что велели – вспоминал факультатив, от начала, до конца.

И делал это настолько чётко, насколько мог, потому что понимал – стоит только подумать о чём-то другом, и менталист увидит то, что увидеть не должен.

К счастью, его не интересовало ничего другого – и спустя десяток минут нас, выжатых, словно лимоны, отпустили.

И всё же я искренне боялся, что менталист залез чуть глубже, посмотрел чуть в сторону – и увидел что-то, чего я показывать не хотел…

После бессонной ночи мне позвонили из министерства и…

Уведомили, что менталист не обнаружил в моих действиях злого умысла и того, за что меня можно было привлечь к ответсвенности.

Не передать словами, как меня обрадовали эти новости! Удивительно, но мне каким-то образом удалось удержать сознание и воспоминания в нужной точке времени, и не дать МВД пищу для сторонних размышлений!

Возможно, помогли ментальные практики, которым меня в своё время обучал сам Титанос (за что ему большое спасибо!). Однажды они уже помогли мне справиться с захватом сознания во время боевой операции против ударного отряда расы Кхан’Кор. Эти твари славились своими телепатическими способностями, так что бывший «начальник» решил, что обучение хотя бы основам ментальной защиты будет не лишним.

И вот теперь это умение, как оказалось, оставшееся со мной, пригодилось вновь. Правда, я сильно сомневался, что смогу долго сопротивляться, возникни у местных менталистов желание полностью выпотрошить мою память…

Впрочем, было во всей этой проверке и кое-что поистине приятное – менталист выпотрошил и мозг Львова-младшего!

И судя по тому, что мне сообщили – в произошедшем была часть его вины!

Не то, чтобы я сомневался – но теперь у властей было железобетонное подтверждение, что мелированный ублюдок велел своему родовому существу «напугать» Бунгаму!

Жалкий придурок… Представляю, какой разнос устроил папенька, когда запущенный им маховик уе#ал по его же сыночку!

Не знаю, что они делали дальше, и как заглаживали свою вину – да меня это и не касалось, потому что у властей не оказалось ко мне никаких претензий.

В отличие от академии…

Именно потому сейчас мы с Сергеем и сидели в преддверии ректората, ожидая начало разбирательства. И сидели уже достаточно долго, безуспешно пытаясь прислушаться к доносящимся из-за массивных двустворчатых дверей обрывкам беседы.

Идущей, надо заметить, на повышенных тонах.

Словно в ответ на мои мысли голоса ректората замолчали, и через несколько секунд тяжёлые створки распахнулись.

– Входите! – донёсся голос Кощеева изнутри.

Мы с Сергеем, бросив друг на друга ненавистные взгляды, и сопровождаемые угрюмыми Практиками, вошли в просторное, круглое помещение.

Мне оно (к сожалению) было уже хорошо знакомо. Всё та же стена напротив входа, превращённая в огромное окно, за которым открывался прекрасный вид на центр города, Кремль и великое Древо. Всё тот же дугообразный стол. Всё те же девять человек…

Мы встали по центру.

– Итак… – откашлялся Кощеев, – Сегодняшнее разбирательство посвящено события от девятнадцатого марта этого года. Факультатив профессора Волкова обернулся всем известными событиями, в которых оказались виновны двое этих студентов.

– Предлагаю начать со Львова, – елейно произнёс Земельцев, довольно развалившийся в кресле, – Он здесь нечастый гость, и нет сомнений, что он оказался втянут в…

– Соблюдайте протокол, Евгений Олегович! – перебил его недовольный директор, – И не нужно никаких домыслов! У нас есть масса… материалов, предоставленных министерством внутренних дел! И вина обоих студентов не вызывает сомнений! Большая, или меньшая – нас не интересует! Мы здесь для того, чтобы определить наказание!

Земельцев заткнулся, а Змеев, прожигающий его презрительным взглядом, не удержался от короткого смешка.

– Итак… – продолжил Кощеев, – Не будем затягивать процесс, так как всё уже обговорено и не раз…

– Если позволите заметить, господин директор… – мягко произнесла Ванесса Онегина.

– Слушаю.

– Спешу напомнить, что студент Апостолов оказывается здесь уже не в первый, и не во второй раз. Он не единожды проявлял себя как «опасный» элемент, и на мой взгляд, заслуживает более серьёзного наказания, чем господин Львов.

«Господин», ха! Даже в обращениях эта бледная сука старалась меня уязвить! Ну-ну, старайся дальше.

– Забавно, что декан факультета Целительства и Некромантии не может исправить собственные проблемы со слухом, – невозмутимо заметил Змеев.

Эти слова оказались сродни пощёчине. Ванесса дёрнула головой и резко повернулась к моему декану.

– Я вас не понимаю!

– Директор только что сказал, что мы собрались здесь не определять степень тяжести наказания – а просто его назначить. Вы же, очевидно, его не услышали – потому я и сделал вывод, что у вас проблемы со слухом.

– Вас не было в актовом зале! – прошипела Онегина, проигнорировав плохо завуалированное оскорбление, – Вы не видели, что существо Апостолова собиралось сделать! Если бы не мы…

– Вы, насколько я знаю, не смогли сделать ничего, – всё также невозмутимо продолжил мой декан, – Апостолов сам остановил своё родовое существо. Рискуя жизнью, прошу заметить – его едва не разорвали магические потоки, которые начали прорываться из…

– Илья! – рявкнул Кощеев.

– Да, прошу простить, – спохватился Змеев, сообразив, что едва не сболтнул лишнего.

Можно подумать, я не знаю, что речь об Урочище!

– Тем не менее – он сам остановил своё существо. А по пути, если я правильно помню, спас четырёх студентов от… Порождений этой странной магии. Думаю, это говорит в его пользу.

– Мы снова вертим круг без точила, – поморщился Черномор, – Всё это уже было сказано, и не раз!

– О чём и речь, – кивнул Кощеев, – А потому, повторяться мы более не станем! Чудо, что никто не пострадал!

После этих слов ректорат на несколько секунд замолчал. Кощеев, собравшись с мыслями, продолжил:

– Как бы там ни было – из-за безответственности и самоуверенности Апостолова и Львова «Арканум» понёс урон. Из предоставленных менталистами доказательств мы знаем, что злого умысла в действиях студентов не было…

– Почти не было.

– Илья!

– Молчу, молчу.

Я не удержался, и улыбнулся краем губ.

– Он ещё и усмехается! – взвилась Ванесса, – Вы только посмотрите!

– ТИШИНА! – рявкнул Кощеев, – Да что с вами, дамы и господа⁈

Ему никто не ответил, и директор, переведя дух, скрипнул зубами, и продолжил:

– Итак… Господа студенты… Вы оба проявили недопустительное пренебрежение к нормам безопасности академии. Вы проявили неуважение друг к другу – и всем, кто вас окружает. Вы подвергли людей опасности – и чудо, что всё обошлось! Вы привлекли к «Аркануму» внимание самых разных ведомств, и выставили академию в самом невыгодном свете!

«И едва не вскрыли, что под ВУЗом спрятано Урочище» – добавил я про себя.

– Надеюсь, вы осознаёте, насколько безответственным было ваше поведение⁈

– Да, – выдавил из себя Львов.

Мажорчик помалкивал и боялся лишний раз открыть рот. Учитывая, что это он «запустил» происшествие – ничего удивительного. Но вот то, что ректорат не делал на Сергее никакого акцента…

Это говорило о многом.

Интересно, что его папочка пообещал «Аркануму»? Наверняка же замазал сыночка так, чтобы его не сделали главным виноватым… Я уже успел убедиться, что «один из лучших магических ВУЗов страны» подвержен коррупции ничуть не меньше какого-нибудь сельского колледжа. Весь вопрос – в суммах, которые провинившиеся «жертвуют»…

Бесило ли это меня?

О да, ещё как! Но лишь потому, что у меня самого не было подобных возможностей и «крыши», которая могла бы замолвить за меня словечко…

– Да, господин директор, – кивнул я тем не менее.

– Надеюсь, это не просто слова… – нахмурился Кощеев, – Ректорат подумывал исключить вас, но… учитывая ваши определённые заслуги в учёбе, отзывы преподавателей и студентов, а также рекомендаци некоторых… Ведомств, – директор прочистил горло, – Вы получите возможность остаться.

– Спасибо, господин директор, – в унисон произнесли мы с Сергеем.

– Помолчите! – поморщился он, – Предупреждаю сразу – вы оба оказываетесь на испытательном сроке! Одно-единственное замечание – и вылетите отсюда, как пробки из бутылок шампанского!

Мы молча кивнули.

А я, до кучи, поймал многообещающие взгляды Земельцева и Онегиной.

Ну конечно, кто бы сомневался… Эти двое давно взъелись на меня, и надо думать, обязательно до чего-нибудь докопаются…

Впрочем, Змеев, Белецкая и Тугарина смотрели вполне благосклонно – женщины даже ободряюще мне улыбнулись!

Может, не так всё и плохо?

– Далее, – продолжил Кощеев, – Вам обоим запрещается носить кольца родовых существ в пределах академии и посещать факультативы по обучению их контролю. Во избежание повторения, так сказать.

Мы снова кивнули.

Тут мне тоже было всё понятно. Дело не в том, что ректорат боится, что мы снова схлестнёмся – для этого надо быть полным имбцилом. О нет, тут дело в другом… Думаю, Кощеев просто не хочет, чтобы моя жабка снова попыталась прорваться к Урочищу!

Не удивлюсь, если вскоре мне позвонят из какого-нибудь третьего отделения и потребуют изучить родовое существо…

– Третье, – снова заговорил директор, – Ваши семьи обязаны выплатить компенсацию за нанесённый академии ущерб. По двести тысяч рублей, и сделать это нужно до конца учебного года.

Я скрипнул зубами.

Внушительная сумма… Придётся извернуться, чтобы её достать и не потерять возможность зарабатывать дальше… Но в целом, всё могло быть и хуже. Если отделаюсь только компенсацией и предупреждениями – можно сказать, что это чистая удача.

– И, наконец, последнее, – Кощеев по очереди пристально посмотрел на нас с Сергеем, – Вы лишаетесь допуска на все бесплатные и платные факультативы, лишаетесь всех льгот при исцелении, при работе с артефактами, и обязаны оплачивать дополнительные занятия, если их вам назначат преподаватели. Также… вы лишаетесь доступа в Архивы.

– Апостолов и так его лишён, – заметил Вязовский, сидящий у края стола, рядом со Змеевым.

– Хм… Действительно. Что ж… В таком случае…

– Позвольте заметить, господин директор? – вновь елейно произнесла Ванесса.

– Говорите.

– Для Апостолова последний пункт не будет считаться наказанием. И получается лёгкое… Неравенство.

Увидев её взгляд, полный превосходства, я слегка напрягся. Что эта баньши задумала?..

– У вас есть предложения?

– Есть. Предлагаю лишить его возможности выступать за команду факультета по чароболу.

Я снова скрипнул зубами. Ах ты старая сука!

– Разумно, – подумав пару секунд, кивнул Кощеев, – Проголосуем. Кто за такое решение?

Руки подняли Ванесса, Земельцев, Черноморов, Вязовский, сам Кощеев и Аристарх Волков.

– Кто против?

Тугарина, Белецкая, Змеев…

Я почувствовал, как наливаюсь яростью.

– Значит, решено, – директор ударил по столу небольшим деревянным молоточком, – Апостолов исключается из чаробольной команды до следующего учебного года. А там… Посмотрим. Это и прочие наказания вступают в силу немедленно. А теперь, господа студенты, можете быть свободны. И радуйтесь, что не получили пинок под зад!

Он махнул рукой, и мы с Сергеем, развернувшись, вышли из зала.

– Ну что, никчёмыш, – с ублюдской улыбочкой произнёс Львов, когда двери за нами захлопнулись, – Не судьба вам выиграть мой факультет в этом году… Не переживай, я передам от тебя привет твоим дружкам, когда буду их разматывать. Адьёс, неудачник.

Он направился к выходу, а я так и остался стоять, стараясь унять бушующую внутри ярость.

Похер на престиж! Похер на этого Львова! Похер на несправедливость, за которую его папаша наверняка снова заплатил!

Куда важнее, что меня только что лишили возможности добраться до Кубка Торнвальда и забрать из него Эфир!!! Лишили того, из-за чего я вообще ввязался в весь этот чаробольный движ!

И что теперь делать?..

Конец третьей части.

Четвёртая книга – /work/414614