Текст книги "Дрессировщик драконов"

Автор книги: Илья Одинец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Жосер задумался. Может, дозорному не померещилось? До гор совсем недалеко, возможно какой-нибудь молодой дракон по неопытности залетел в Миловию? Нет, исключено. Бред. Всем известно, что драконы гордые и глупые существа и никогда не позволят человеку не то что сесть на спину, но дотронуться до себя, без того, чтобы не спалить дотла. Если, конечно, человек не дрессировщик. Но даже в этом случае дракон не позволит ему взобраться на свою спину. Бред. Конечно бред. К тому же белых драконов не бывает. Единственный дракон, которого считали белым, относится к мифам, легендам, сказкам, которые рассказывают детям Южных Провинций, чтобы те не убегали играть в горы.

– Пост принял! – отрапортовали за спиной.

Командир обернулся и увидел Ванарека, одного из своих лучших солдат.

– Заступай на дежурство, – приказал Жосер. – За неудобство получишь дополнительный паек.

– Спасибо, мой командир. Вас ждут внизу.

– Кто?

– Артисты.

– Бродячая труппа, – поморщился Жосер и направился к лестнице. – Только их сейчас не хватало.

Спускаться по каменной лестнице было много проще, чем подниматься. Жосеру не было нужды делать остановки, однако он дважды замирал около бойниц, смотрящих на юг и юго-запад, чтобы убедиться, что никаких драконов никогда не было. Солдат просто заснул на посту.

– Ну, кого там еще принесло?

Спустившись, командир осмотрелся, но не увидел во внутреннем дворе крепости обоза с диковинными животными и не услышал смеха актерок, заигрывающих с солдатами. Вместо девиц в цветастых платьях перед дверью в комнату командира стоял высокий сутулый господин в черной коже.

– Вы из Сартра? – поинтересовался Жосер, открывая перед незнакомцем дверь.

– Нет.

Господин вошел в полутемное помещение и, не дожидаясь приглашения, сел на лавку.

– Значит, направляетесь в Сартр?

– Нет.

– Тогда зачем вы здесь? – не понял Жосер.

– Меня зовут мастер Дагар, я пришел за разрешением на выступление, – произнес гость.

– За разрешением?

Жосер рассердился. Мало того, что вечер испортил дозорный, вообразивший то, чего не было, так еще и этот угрюмый господин смотрит на него с такой злобой, будто командир задолжал ему сто тереллов и не собирается отдавать.

– Я дрессировщик, и мне нужно разрешение, чтобы показать своего зверя.

– Это я уже понял, – холодно произнес командир первого боевого поста. – Вы не к тому обратились, милейший. Вам нужно к наместнику, военные не занимаются подобной мелочью.

– Зато вы занимаетесь безопасностью. Моей зверь представляет, хм, определенную угрозу.

– Но вы же дрессировщик, вот и укротите.

Жосер поднялся, показывая, что разговор окончен, но угрюмый господин даже не шелохнулся.

– Мой зверь – дракон, – зловеще произнес он.

Минуту командир молчал, переваривая услышанное, а потом уточнил:

– Обоссы меня Ярдос! Неужели белый?

– Нет, – удивленно ответил дрессировщик. – Зеленый.

– Ну, хвала богам, – выдохнул Жосер. – Выступайте.

– Что, все? Просто выступайте? – удивился мастер.

– А вы хотели дать взятку?

– Хотел, чтобы вы удостоверились, что мой дракон в надежных руках, – холодно произнес Дагар.

– Я вам верю, милейший, – командир спешил избавиться от неприятного господина, поэтому решил не брать даже стандартную пошлину. – Вы ведь не впервые выступаете, верно? А теперь, если позволите…

Жосер подошел к столу и сделал пометку в Пропускной книге, затем вытащил из ящика пропуск, растопил над масляной лампой сургуч, и припечатал.

– На какое время планируете задержаться в Берсер-Логе?

– На двое суток. Нужно подготовиться к представлению. Приходите, будет интересно.

– Приду, – кивнул Жосер и протянул Дагару разрешение. – Надеюсь, вам понравится в Приграничье.

Как только за дрессировщиком закрылась дверь, Жосер вытер со лба холодный пот. Подумать только, здесь, совсем рядом, за воротами настоящий дракон! Второй, если верить дозорному. Пожалуй, стоит подробнее расспросить парня о его сне, обоссы его Ярдос!

Командир подошел к двери, осторожно выглянул на улицу и направился к лестнице. Поспешно поднялся над городской стеной и заглянул в бойницу.

Дракон действительно был зеленым и совсем небольшим, по крайней мере, не с дом. Он лежал в клетке, свернувшись калачом, и дремал, а вокруг уже собралась небольшая толпа. Дрессировщик что-то кричал, взмахивал кнутом, пытаясь разогнать любопытных, потом плюнул, вскочил на козлы и хлестнул лошадей. Шесть коренастых коней с трудом сдвинули с места кибитку и привязанную к ней цепями клетку, а потом пошли резво.

Жосер проследил за шествием, пока клетка не скрылась за поворотом, и вздохнул. Конечно, дозорному показалось. Просто показалось. Какому человеку под силу оседлать дракона, да еще величиной с дом?

* * *

Фархат стоял у раскрытого окна своей спальни и смотрел в ночное небо. Серебряные звезды крупные, словно вишни, высыпали на черный бархат небес и лениво подмигивали правителю одного из величайших королевств Аспергера. Может, смеялись, а может, пытались сказать, что все не так уж плохо.

Но все было плохо. Человек, на которого король возлагал столько надежд, оказался слишком честолюбивым и погиб. Вавендре долго не живут, однако Скогар явно рассчитывал всласть поправить Сартром прежде чем отправиться в царство боли. Он стал бы великим правителем. У торговца были громадные амбиции и достаточно силы и ума, чтобы воплотить замыслы Фархата в жизнь. Скогар, как и его величество король Сартра, жаждал править миром, у них была одна мечта на двоих: бесконечная и безграничная власть. Недаром Скогар оказался командиром армии, которая много лет назад вторглась на территорию Сартра, чтобы захватить королевство.

Армия была не слишком большой, но сильной духом, и война, начавшаяся внезапно, все никак не хотела заканчиваться. Иноземный легион не мог победить по определению, но солдаты сражались с такой отвагой и отчаянием, что отдавали свою жизнь до последней капли, вырывая у противника одну жертву за другой. Это были воистину сумасшедшие люди.

Фархат недоумевал. Фиолетовые флаги с красными полосами свидетельствовали о том, что на Сартр напало небольшое государство Каюри, расположенное за О-шо. Но как оно проникло на территорию Сартра, не побеспокоив ни это королевство, ни Миловию, неизвестно. Более того, дозорные Сартра тоже ничего не заметили, о приближении вражеской армии и нападении король узнал самым первым – с помощью амулетов, связанных с оставленными в Селиверстовом Логе ловушками. Как легион преодолел огромное расстояние, оставаясь незамеченным, не знал никто. Пленные откусывали себе языки, лишь бы ни в чем не признаваться.

Захватчики продвинулись неожиданно далеко вглубь страны, но встретили смерть, столкнувшись с основными силами сартрской армии.

Скогар погиб одним из последних. Точнее, все думали, что он погиб, а на самом деле Фархат повесил на его шею один из медальонов, заряженных эльфийской магией, который продлил жизнь командиру вражеских войск и не позволил нанести ему увечья. Очнувшись, и узнав, что его армия уничтожена, Скогар отказался говорить, и попытался покончить собой, однако амулет не позволил духу воина отправиться к Ярдосу. Скогар мучился две недели, пока не попросил избавить его от невыносимой боли и страданий.

Фархат лично беседовал с командиром захватчиков и пообещал жизнь в обмен на информацию. Скогар получил имя, сартрские документы, небольшой дом на окраине столицы и тысячу тереллов, а король узнал, как именно армия прошла вглубь страны, незамеченной.

Арканы, неприступные горы, населенные кровожадными драконами – быстрыми и вечно голодными тварями, – оказались не такими уж неприступными. Королевство Каюри вплотную примыкало к Арканам, его правитель планировал поход на Сартр долгие годы. Он копил силы и отправлял в горы одну экспедицию за другой, пока не был найден проход. Большая часть пути проходила под землей, через естественные пещеры и подземные реки, но треть путешествия была смертельно опасной. Отправляя армию в поход, король опустошил казну, выкупая у эльфов защитные амулеты, которые могли бы отвести драконам глаза, и снабдил легионеров надежными провожатыми.

Именно поэтому Каюрские солдаты сражались до последнего – к концу путешествия амулеты потеряли свои силы, и часть армии погибла в пастях летающих тварей. Обратного пути у солдат не было: либо победа, либо смерть. А погибнуть лучше на поле боя, получив в сердце стрелу, чем в когтях дракона.

Очень жаль, что Скогар оказался вавендре и погиб так рано. Этот человек знал толк в войне, в захвате территорий и власти. Он командовал легионом, а мог бы править страной.

Фархат вздохнул и посмотрел на спящую Лисерию. Женщина перевернулась на другой бок, но не проснулась.

Король набросил на плечи мантию и вышел из комнаты. Дремавший у дверей караул, при виде его величества, вытянулся в струнку. Фархат кивнул солдатам, вытащил из настенного крепления свечу и направился по темному коридору.

– Не ходите за мной, – не оборачиваясь, предупредил король. – Я сам найду дорогу.

Он направлялся в голубятню. На крыше одной из башен замка король держал голубей и частенько приходил туда, чтобы побыть в одиночестве. Днем птицы свободно летали над городом, прилетая к голубятне, чтобы поесть, а ночью возвращались в клетку. Сегодня для желания остаться в тишине и покое у Фархата были причины.

Король поднялся по лестнице и вышел на крышу. Голуби спали, засунув головы под белоснежные крылья. Король с минуту смотрел на божьих созданий, а потом задул свечу и подошел к краю крыши, огороженному каменной кладкой, которая едва доставала до пояса и не закрывала обзор.

Тротс спал. Ни в одном окне не горел огонь, рынок пустовал, даже в порту было темно, словно в кармане Ярдоса. Окна светились лишь в караулке, да совсем далеко, там, где Фархат не мог рассмотреть подробностей и угадать, что именно светится. Создавалось впечатление, будто король стоит на корме огромного корабля, а вокруг бесшумно плещется темное море.

– Надо что-то решать, – пробормотал Фархат.

У него был идеальный кандидат в преемники, но тот погиб. Очень глупо и поспешно. Кто заставлял Скогара показывать амулет Ярдоса? Кто заставлял признаваться, что он вавендре, и демонстрировать свою силу? Если бы торговец сдержался, если бы не выпил лишнего, ничего не случилось бы.

Фархат подозревал, что здесь не обошлось без постороннего вмешательства. Ярдос – бог злой, но надежный, если он получил душу Скогара, то должен был исполнить свою часть договора, а уж потом убивать носителя медальона. Скогар не настолько глуп, чтобы просить у бога тьмы, хаоса, безнадежности и разрушения всего лишь демонстрацию силы. Замыслы торговца должны были быть масштабнее… так почему он погиб? Уж не потому ли, что к представлению причастны светлые силы? Только в этом случае – столкнувшись с противодействием – Ярдос уничтожил бы человека, сочтя, что выполнению его условий помешали. Но откуда взялись эти самые светлые силы?

– Лисерия! – Фархат сжал кулаки.

Глупая женщина решила подыграть дочери и защитить ту, кто в защите не нуждается! Это она использовала магию эльфов или дала Сиянке какой-нибудь амулет, чтобы та заставила Скогара совершить глупость.

Король сделал глубокий вдох и досчитал до пятидесяти. Ладно, с женой и дочерью он разберется позже, а пока следовало решить, что делать дальше. Продолжать представление с отбором женихов бессмысленно. Завтра же он разгонит гостей по домам, щедро одарив подарками в извинение за беспокойство, и как следует присмотрится к ближайшему окружению. Возможно, на роль наследника престола подойдет один из гвардалов [11]11
  Гвардал – воинское звание сартрской армии, соответствует нашему генералу.


[Закрыть].

Что же до захвата земель… Может быть, стоит воспользоваться старым планом по завоеванию Ви-Элле и Рахана? Он женит одного из своих бастардов на дочери ви-эллийского короля и перебросит войско к Арканам. Солдаты дойдут через горный переход до Каюри и окружат О-шо с двух сторон, ведь к тому времени армия Ви-Элле будет на стороне Сартра. Захватив О-шо и присоединив армию еще и этого королевства, Фархат направит стопы к Рахану, а потом и к давней своей цели: к Миловии.

Пожалуй, с этим он справится самостоятельно, хотя подыскать преемника просто необходимо. Король не собирался отсиживаться в тылу, он жаждал участвовать в войне, которая бросит к его ногам почти весь Аспергер. Если его убьют, трон не должна занять Лисерия. Женщина ничего не смыслит в политике и потеряет даже то, что имеет.

Фархат заложил руки за спину и прошелся по крыше.

Да, именно так он и сделает. Завтра же соберет советников и отправит в Арканы небольшой отряд. По карте Скогара они пройдут до самого Каюри, разведывая обстановку, сверяясь с картой и отмечая по пути места стоянок и опасные переходы по поверхности. Десяток отводящих глаз амулетов для первопроходцев у Фархата найдется, а со снабжением армии все решится на совете. Возможно, кто-то знает более дешевый способ отвлечь летающих хищников…

Боковым зрением король увидел движение. Его величество обернулся и замер – на него бесшумно летел дракон. Огромное, гораздо больше королевской голубятни, абсолютно белое, словно сахар, чудовище, сверкающее оранжевыми глазами.

– Кхххххх, – прохрипел Фархат и бросился на пол.

– Не бойтесь, ваше величество, – донесся до короля незнакомый голос.

Фархат почувствовал, что еще немного, и он потеряет сознание. На него, на короля Сартра, напал говорящий дракон!

Волосы на макушке зашевелились от ветра – белое чудовище также тихо, как летело, опустилось на башню.

– Вставайте, ваше величество! – призвал все тот же голос. Вполне человеческий.

Фархат взял себя в руки и поднялся. На каменном борте ограждения сидел дракон, так близко, что король чувствовал его горячее дыхание.

– Мы не причиним вам вреда, – снова произнес голос.

Фархат оторвал взгляд от янтарных глаз зверя, и увидел на его спине человека. Мужчину. Худощавого старца, в саржевых штанах, свободной рубахе и плаще на волчьем меху, лицо незнакомца было обезображено шрамами от ожогов. Старец спрыгнул с шеи дракона, встал перед королем на одно колено и поклонился. Белое чудище тоже склонило голову и замерло.

– Кто ты? – требовательно спросил Фархат, медленно приходя в себя.

– Ваш вернейший слуга, – ответил смельчак, оседлавший дракона.

– Назовись!

– Мое имя вам прекрасно известно, – старик поднялся. – Отбросьте сомнения, примите как данное то, что раньше считали невозможным.

Фархат молчал. Он отказывался понимать происходящее и не хотел допускать даже мысли о том, кто стоит перед ним.

– Мое имя оклеветано, – произнес старик. – Я восстал из мертвых, чтобы прославить себя и возвести на трон мира величайшего из правителей. Вас, мой король.

Старик снова поклонился.

– Я осуществлю ваши мечты, вы будете править миром. Не только Сартром, Миловией и прилегающими к ним королевствами, но всем Аспергером вместе с землями эльфов!

– Это невозможно, – словно во сне прошептал Фархат.

– Возможно, мой король, – оскалился старик. – И кое-что для этого я уже сделал.

Глава 8
Khala eriler liehn

За двести с лишним лет путешествий по городам Эргхарг привык к толпе. Поначалу его раздражали сотни удивленных глаз, таращившихся на него, сотни пальцев указывающих в его сторону, сотни голосов, восторженно вопящих: «Дракона везут!». Со временем голоса, лица и пальцы слились в единый комок, который Эргхарг научился игнорировать, а потом и вовсе перестал замечать. Хомо обыкновениус не доставляли ему неприятностей. Он обращал внимание только на Дагара, его маленького обладающего магией спутника, и на луноликого, благодаря дракону, недавно присоединившегося к труппе.

Не раздражали его и людские запахи. Возможно, со временем обоняние Эргхарга притупилось, но скорее всего он просто привык к аромату дыма и человеческого пота так же, как к необычно высокому и противному тембру голоса хомо обыкновениус.

Города, хоть дракон и считал их уродливыми и неудобными для проживания, также оставляли Эргхарга равнодушными. Его не интересовали ни крупные торговые центры, где ежегодно устраивались ярмарки, ни столицы, ни, тем более, мелкие городишки вроде Трира. Бесчисленные деревеньки же дракон и вовсе не замечал, он проезжал сквозь них в клетке, закрыв глаза, а то и вовсе накрыв голову крылом. Одно дело, когда ты являешься живым экспонатом ярмарки уродов, другое дело, когда смотришь на город с высоты драконьего полета и тайно наблюдаешь за людьми.

Однако в Берсер-Логе что-то было не так. Либо с самим городом, либо с населением.

Едва драконья клетка проехала через городские ворота, Эргхарг почувствовал нечто необычное, однако осмотревшись, не заметил ничего подозрительного. Город, как город. Одно-, максимум двухэтажные дома; на окраине – бедные, деревянные, с покосившимися ставнями и щербатыми заборами, ближе к центру – каменные, с высокими потолками и красными черепичными крышами. Грязный рынок с дырявыми навесами, темные закоулки, куда лучше не ходить в одиночестве, публичные дома с распутными девками перед входом, в общем, все, как везде.

Люди тоже ничем не отличались от тысяч виденных ранее. Спешащие по домам рабочие, закрывающие на ночь лавки торговцы, пьяные завсегдатаи баров, шустрые парнишки, готовые обчистить карманы. Разве что кроме смотрителей порядок в городе поддерживали военные. Но и они были самыми обычными, ничем не примечательными.

– Лежи спокойно, скотина, – проворчал Дагар, когда они остановились около ворот, которые охраняли два караульных. – Мне нужно получить разрешение на выступление и предупредить о твоем паршивом характере.

Эргхарг зевнул. Не потому, что хотел спать или ему не хватало кислорода, а чтобы показать человеку полное безразличие к его проблемам.

Дрессировщик сплюнул и ушел, а дракон поднял голову.

За воротами и каменной стеной, к которым они крепились, высилась сторожевая башня. Очень удобное место для ночлега и наблюдений, жаль, что этой ночью его не выпустят из клетки. Возможно позже, когда кибитка отъедет достаточно далеко от Берсер-Лога, и его освободят из заточения, Эргхарг вернется сюда и подсмотрит за городом и его обитателями с высоты. Может быть тогда удастся узнать, что его встревожило.

Дагар вернулся подозрительно быстро, и клетка снова тронулась в путь. Чтобы отстраниться от вопящих и тычущих в него пальцами зевак, Эргхарг сунул голову под крыло и попытался отвлечься от внешнего, сосредоточившись на внутреннем.

Вдох.

Орущая толпа затихает. Звуки исчезают, улетая вдаль, окружают тело, но не проникают в голову.

Выдох.

Уши не воспринимают высокие частоты, барабанная перепонка вибрирует лишь в такт низким и ультранизким, и слышат лишь шум ветра и дыхание земли.

Вдох.

Нос перестает ощущать запахи. Вокруг пустота, чистый кислород.

Выдох.

Легкие избавляются от последних крох человеческих запахов. Мозг не воспринимает раздражающих ароматов.

Вдох.

Тело перестает ощущать теплоту деревянного пола клетки, улетучивается все физическое.

Выдох.

Сливаются и исчезают тепло и холод. Тело освобождается от всего внешнего. Полностью. Абсолютно.

Вдох.

Вселенская пустота.

Выдох.

Есть только сознание. Мысль, ничего физического.

О, мудрый Крхэнгрхтортх, ты был тысячу раз прав! Для того чтобы познать мир, нужно сначала познать самого себя. Лишь погрузившись в собственные ощущения, можно понять, что первично, а что вторично.

Эргхарг мысленно улыбнулся. Он понял, что не так в Берсер-Логе. Ни город, ни люди тут не при чем. За ним наблюдают. И совсем не человек. Соплеменник. Дракон. Только у истинно свободных настолько пронзительный взгляд, что заглядывает в самое сердце.

"Здравствуй, брат!"

Эргхарг осмотрелся. Конечно, никакого дракона поблизости не было: ни на земле, ни в небесах. Дракону не обязательно подлетать близко, чтобы вести наблюдение. Незнакомец следил издалека.

Эргхарг выпустил клуб дыма и вздрогнул – толпа издала пронзительный крик, и Дагар, сидевший на козлах, хлестнул одного из особенно близко подошедших мальчуганов.

– В сторону! Расступись! Это вам не медведь! Дохнет огнем, дотла спалит!

Контакт с незнакомцем потерялся. Ощущение стороннего наблюдения исчезло, Берсер-Лог утратил свое очарование и загадочность. С досады Эргхарг выпустил еще одну струю дыма и снова попробовал отключиться. Увы, на этот раз ничего не получилось. Он закрыл голову крылом и пролежал, не двигаясь, до полуночи.

Желтая, словно глаз дракона, звезда Калева появилась на ночном небосклоне первой. Эргхарг равнодушно посмотрел на нее и огляделся. Путешественники остановились на ночлег. Дагар нашел подходящее место и договорился с нужными людьми, которые предоставили дрессировщику место.

Кибитка и привязанная к ней клетка стояли возле бревенчатой избы. Ни дверей, ни окон дракон не увидел, они находились с другой стороны дома, зато прекрасно слышал человеческое дыхание, доносящееся изнутри. Дагар негромко храпел, дыхание Янека было сбивчивым, будто ему снился кошмар, а Элиот спал тихо, как настоящий эльф.

Эргхарг мысленно потянулся к юному луноликому и немного почистил его сознание: сгладил беспокойство за успешность предстоящего первого выхода на сцену, оттолкнул подальше воспоминания об орущем толстяке, приказывающем целый день работать на крыше, притушил мечту о неясном, но теплом и милом образе светловолосой девушки. Янек перевернулся на другой бок и задышал реже и спокойнее.

О мудрый Крхэнгрхтортх! До чего же в голове человека мусорно! Одна минута в сознании хомо обыкновениус аналогична месяцу грязевых ванн, и не тех, что полезны для здоровья и рекомендованы целителями, а тем, что принимает подвыпивший человек, по пьяни угодивший в лужу помоев! Тут впору самому чиститься.

Эргхарг повел плечами, будто это действие было способно очистить его мысли от воспоминаний о внутреннем мире человека, и зажмурился. Нужно снова погрузиться в состояние медитации, может быть тогда удастся отвлечься

Дракон по очереди отключил слух, обоняние и осязание, оставив в действии лишь ша-яну. Вскоре ему снова понадобиться подпитаться и-ши, но пока об этом лучше не думать, иначе размышления о божественно чистой силе плотника испортят весь отдых.

Эргхарг воспарил в небеса.

Ни одному человеку не доступно путешествие вне тела, только обладающие магией драконы и эльфы умеют отделять суть от оболочки, душу от физической составляющей. Вот еще один повод для жалости к людям: им не доступна чистая радость, истинная свобода и настоящая мудрость. Все, что они знают о самих себе и окружающем мире, лишь вершина айсберга, даже не так, лишь вершина вершины айсберга. И почему столь несовершенные создания заняли такую широкую нишу?

Эргхарг отринул последние мысли и устремился еще выше, туда, где хранилась мудрость поколений и опыт, накопленный предками. Он летел, наращивая скорость, чтобы в одно мгновение превратиться в мысль, в точку сознания, в условность… и вдруг со всего маха упал на землю.

Что это?

В первое мгновение Эргхарг так растерялся, что даже не догадался открыть глаза, а когда присмотрелся к окружающей тьме, понял, что прозевал очень странное и очень важное событие. На его клетку кто-то набросил покрывало. Видимо, это оно послужило причиной разрыва связи Эргхарга с хранилищем мудрости древних.

Дракон втянул носом воздух и фыркнул. Тильдадильон [12]12
  Тильдадильон – очень редкий минерал, обладающий свойством нейтрализовать магию, за счет пресечения доступа объекта воздействия к энергетическим потокам стихий, питающим его магию.


[Закрыть]. Ну конечно! Только этот минерал способен спустить дракона с небес на землю. Видимо, крохотные частички тильдадильона вшиты в материю покрывала. Но зачем и кому понадобилось лишать дракона силы?

Эргхарг набрал в грудь воздуха и выдохнул. Покрывало приподнялось, но не слетело с клетки – сверху его придавливало что-то большое. Если бы тильдадильон не лишил его магии, жалкая ткань не могла бы остановить дракона, его даже клетка не могла бы остановить, но сейчас, лишенный магической силы, он мгновенно ослаб физически. Это было новое, странное ощущение.

Мудрый Крхэнгрхтортх рассказывал, что тильдадильон открыли именно драконы. Пролетая над месторождением, один из предков, неожиданно лишенный силы, упал на скалы и сломал крылья. Остаток жизни он посветил изучению этого таинственного камня. Выяснилось, что тильдадильон действует только на магию, но за века эволюции магическая энергия и физическая сила драконов стали неотделимы друг от друга. Если человек мог увеличить мускульную силу, выполняя специальные упражнения и поднимая тяжести, то истинно свободным это не требовалось. Драконы веками использовали энергию огня и солнца, чтобы летать, хватать добычу, вырывать с корнем деревья и поднимать в воздух коров. Истинная мускульная сила их была совсем невелика. Поэтому, неожиданно лишившись поддержки огня, первооткрыватель тильдадильона рухнул на землю.

Предшественник Крхэнгрхтортха приказал исследовать Арканы и нанести на карту все места, где залегает этот опасный минерал, чтобы несчастные случаи не повторялись, а также распорядился обучить молодое поколение обнаруживать тильдадильон по запаху. Эргхарг никогда не думал, что последнее может ему пригодиться.

Дракон просунул между прутьями клетки палец и поддел покрывало когтем. Увы, ни стащить его с клетки, ни оторвать кусок, он не смог. Тильдадильон сделал ткань нечувствительной к повреждениям, хотя хомо обыкновениус с легкостью мог уничтожить покрывало, разорвав его пополам голыми слабосильными руками. Только лишенный магии может обезвредить этот минерал.

Снаружи между тем творилось нечто странное. Получить доступ к энергетическим потокам и коллективному сознанию Эргхарг не мог, и полагался только на ощущения. Он чуял посторонний запах, запах человека, а также дракона. Возможно, того самого, который наблюдал за ним в Берсер-Логе. Но зачем дракону понадобилось лишать собрата магии? Или… это понадобилось человеку?

Эргхарг прислушался. Человеческие шаги. Торопливые, но негромкие, на грани слышимости хомо обыкновениус. Значит, незнакомец не хочет, чтобы его слышали. И… они удаляются. Неужели Эргхарг "проспал" самое интересное? Зачем приходил тот человек? Чего хотел? И зачем покрывало? Боялся дракона? Но рядом с ним уже есть дракон, а значит, незнакомец знает, что ему ничто не грозит.

Эргхарг еще раз дернул за покрывало, но ничего не добился.

* * *

Ирлес Ландал снова явился к правителю в неурочное время. Ничего не мог поделать – слишком важные сведения он получил, чтобы держать их при себе даже до утра.

Гланхейл уже спал, но ради встречи с кроном поднялся и пригласил гостя в беседку. Ирлес предпочел бы уютную библиотеку или хотя бы приемный зал дворца, но понимал, почему правитель позвал ночного гостя именно в сад – там их никто не мог подслушать.

– Прости, что побеспокоил тебя так поздно, – поклонился Ирлес.

– Прощаю, – Гланхейл склонил голову в знак приветствия. – Geliah anenala.

– Geliah anenala hilaan.

– Плохие новости?

Правитель указал на скамью напротив себя, и Ирлес сел.

– Плохие. Я проанализировал все, что услышал от тех, кто стал совершеннолетним за последние десять лет. Предсказания Diehaan повторяются. Каждый третий из опрошенных потеряет магию и станет выхолощенным.

Гланхейл нахмурился.

– Причины, конечно, Diehaan никому не объяснила.

– Девять из десяти выхолощенных потеряют силу из-за связи с хомо обыкновениус. Они женятся на человеческих женщинах и выйдут замуж за человеческих мужчин. А мы знаем, к чему ведут подобные браки.

Ирлес содрогнулся. Он хорошо помнил историю своей прабабки, известной целительницы Лолианны, влюбившейся в заезжего торговца пряностями. Дурочка сбежала с человеком и потеряла силу. Ее настои, смеси и мази перестали действовать. Она прожила всего десять лет и умерла через год после супруга от болезни, которую легко могла вылечить, не стань она выхолощенной. В последний день своей жизни Лолианна пришла в Ил’лэрию, чтобы проститься с родными, но не успела. Ее тело нашли в лесу в трех полетах стрелы от родного дома. Земля, защищающая эльфов, не защищает выхолощенных, Лолианна умерла от любви, которую можно легко переименовать в глупость.

Единственную дочь крона, юную Хейлайлу, ждет похожая участь: утрата магии, изгнание, короткая полная лишений жизнь. И все из-за любви. Из-за любви, которую она может получить с избытком от любого эльфа, какой только понравится!

– А оставшиеся десять процентов? – после непродолжительного молчания спросил правитель. – В чем причина их выхолощенности? Снова люди?

– Нет. Десять процентов – это естественные причины, они были всегда. Во все времена у эльфов рождались лишенные магии дети.

– Тогда почему их стало так много?

– Потому что старший народ вырождается, – ответил крон. – Мое сердце обливается слезами, едва я представляю наше будущее. С каждым поколением выхолощенных будет становиться все больше и больше, пока в Ил’лэрии не останется эльфов или пока земля не станет защищать полукровок так же, как защищает нас. Магия исчезнет. В далекой перспективе.

– Боюсь, не в такой уж и далекой.

Гланхейл скрестил руки на груди и поежился. Он был одет лишь в шелковый халат с длинными кистями на поясе, а ночь выдалась прохладной. Ирлес подумал предложить правителю свой плащ, но Гланхейл, словно прочитав мысли крона, отрицательно покачал головой.

– По твоему лицу я вижу, что предсказаниями Diehaan плохие новости не ограничиваются.

– Ты как всегда зришь в корень, – удивился прозорливости правителя крон.

– Неужели все еще хуже, чем ты обрисовал?

Этот вопрос Ирлес предпочел проигнорировать, он собрался с духом и рассказал Гланхейлу то, что узнал:

– Все началось не вчера и не сегодня, и даже не семь лет назад. Земля меняется, природа меняется, живые существа, подчиняющиеся воле земли, воды, огня и ветра, тоже меняются. Эволюция щадит лишь тех, кому уготовано исчезнуть из-за природного катаклизма, а остальных планомерно стирает с лица Аспергера сама. Драконы, эльфы, люди, коровы, зубры, птицы и даже стрекозы, все мы лишь ошибки природы, пробные варианты, тесты, неудачные, несовершенные результаты провалившихся экспериментов, а оттого подлежащие уничтожению. Природа нацелена на создание идеального организма, существа, обладающего достоинствами всех живущих, но без единого недостатка.

– Ближе всех к этому идеалу мы, старший народ, – произнес Гланхейл.

– Это наше мнение, – парировал Ирлес. – Истинно свободные считают, что они лучше нас.

– Драконы слишком рассудочны.

– Но может это и хорошо? Может, так и должно быть?

– Давай не будем полемизировать.

Ирлес склонил голову в знак согласия и продолжил:

– Процесс уничтожения старшего народа, прости за грубость и прямолинейность, начался давно, в те самые времена, когда первый эльф потерял свою магию, когда эльф увидел первого человека, когда утреннюю тишину разорвал крик первого новорожденного полукровки. С течением времени процесс ускорялся, но мы не замечали его.