Текст книги "Дрессировщик драконов"

Автор книги: Илья Одинец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

"Что происходит? В той карете Фархат, или она всего лишь отвлекает внимание, ведь война – не королевское дело?".

"Сегодня ты найдешь ответы на многие вопросы", – откликнулся дракон и быстро закрыл дальний слой мыслей. Он знал больше, чем хотел озвучить, Янек должен был догадаться обо всем самостоятельно.

Луноликий улыбнулся и потянулся к истинно свободному, чтобы поделиться своей радостью.

"Это испытание?" – спросил он, и почувствовал легкое колебание эмоций. Дракон подтвердил и выразил уверенность в том, что хомо обыкновениус справится.

"Будь мной", – разрешил Эргхарг, и растворился, оставив Янеку органы чувств и внутренние ощущения.

Минуту луноликий просто наслаждался полетом, потом всмотрелся в ряды воинов.

"Солдаты в основном конные, – прикинул бывший плотник, – пехоты немного, и вся она растянулась по степи на сотни тереллов, королю придется остановиться, чтобы подождать отстающих. За пехотой – осадные орудия, катапульты и крытые телеги. Наверное, пушки. Совсем далеко – стадо коров – пища на первое время. С тысячей можно завоевать небольшое королевство за землями эльфов, но не Миловию. Значит, минуя Берсер-Лог, Фархат отправится не к столице, а к Ви-Элле или О-шо. И все равно этого недостаточно. Фархат не может не понимать, что при таком количестве войска, его шансы равны нулю. Значит… он едет не воевать. Тогда зачем катапульты?"

Эргхарг повернул, и Янек увидел на горизонте Арканы, армия из поля зрения исчезла.

"Вернись", – попросил он дракона.

"Ты увидел достаточно, теперь чувствуй. И думай".

"О чем? Я не знаю, что задумал Фархат".

Истинно свободный не откликнулся, и луноликому оставалось только последовать его совету. Янек отбросил мысли и сосредоточился на ощущениях.

Он чувствовал ветер, ласкающий плечи, живот и обтекающий крылья, чувствовал тепло солнца, слышал бряцанье оружия, доносившееся со стороны войска. Сердце билось мощно и часто, легкие вдыхали кислород, а кровь распределяла его по всему телу, даря мышцам силу и энергию.

"Что я должен почувствовать?", – спросил ученик дрессировщика, и вздрогнул.

Откуда-то справа, с той стороны, где осталось войско сартрского правителя, едва заметно веял ветерок темноты. По-другому назвать то, что почувствовал Янек, ученик дрессировщика не смог. Это была чужая энергия, сила, нечто молчаливое и зловещее.

"Молодец, – удовлетворенно произнес Эргхарг и взмыл к солнцу. – Смотри!"

В первый момент луноликий не понял, куда нужно смотреть, глаза истинно свободного смотрели в небо и видели только белые облака. А потом Янек заметил крохотное облачко, которое быстро приближалось, увеличиваясь в размерах. И двигалось оно против ветра.

Черная энергия усилилась, теперь это было не легкое дуновение, а целое море мрака, и оно потянуло свои щупальца навстречу дракону.

Эргхарг поднырнул под щупальца и поднял голову. Облако обрело более четкие края и… крылья.

"Дракон! – понял Янек. – Тот самый, что был с похитителем Элиота?!"

"Тот самый", – подтвердил истинно свободный.

"Наши поиски закончены, – сердце луноликого наполнилось смесью радости и тревоги. – Ты чувствуешь Элиота?"

"Эл'льяонт в повозке", – откликнулся дракон.

"В золотой карете? С королем?"

"В обычной повозке. Насчет короля, не знаю, но рядом с эльфом кто-то обладающий большой магической силой. Наверное, кто-то из старшего народа, только какой-то странный".

Эргхарг развернулся к земле и выбросил Янека в его тело.

– Зловонная пасть поганого Ярдоса, – выругался бывший плотник. – Предупреждай в следующий раз. Пожалуйста.

"Хорошо", – ответил дракон.

От неподвижного сидения на козлах руки и ноги молодого человека затекли, шея превратилась в каменный столб. Янек натянул поводья и спрыгнул размяться. Спешить нужды больше не было. Элиот жив, здоров и сам приедет к ним.

– Чего стоим? – донесся из кибитки недовольный голос дрессировщика.

– Нужно свернуть с дороги, – Янек заглянул к учителю. – Фархат едет воевать, нам не стоит встречаться с его войском. И…

– Что?!

– Элиот с ним.

– С войском? Откуда ты… – Дагар запнулся. – Делай, что считаешь нужным.

– Я подъеду к войску сбоку, – предложил Янек, – а дальше – ваша забота. Элиот не боится, его никто не держит, он едет с сартрским войском по собственной воле. Мы зря его преследовали.

– Не зря!

Луноликий задернул полог. Если раньше выкрики, ругань и угрозы Дагара его тревожили, чуть позже – раздражали, то теперь он не чувствовал ничего. Дрессировщик беспокоится за мальчика. Зря беспокоится. Волнение ни к чему не приведет, лишь внесет хаос во внутренний мир, что отразится на духе, настроении и физическом состоянии.

Дагар несовершенен, он никогда не сможет смотреть на мир спокойно, почти как дракон, а Янек этому научился. Теперь луноликий считал неважным многое из того, что еще месяц назад казалось самым главным в жизни. Чувства, привязанность, любовь… все, что вызывает трепет в сердце и наполняет существо дрожью и хаосом.

Луноликий запрыгнул на козлы и хлестнул коней. Он отъедет в сторону, и будет ждать, пока войско не проедет Берсер-Лог. Потом, если Дагар захочет, они догонят королевскую карету, а там…

Янек зевнул. Ему было безразлично, что будет дальше.

* * *

Ночью Жосер не сомкнул глаз. В голове вертелись странные, нехорошие мысли, хотя, казалось, он должен радоваться исполнению мечты. Вот она, настоящая жизнь, отвлечение от однообразных, похожих друг на друга, будто мухи, будней.

– Видать, совсем от войны отвык, – буркнул командир первого поста Берсер-Лога, поднимаясь с кровати. – Хотя и войны-то никакой нет. Подумаешь, сотня!

Разумеется, Иженек дал добро на проход небольшой армии Фархата через миловийскую землю. Лорен-Тог передавал королю Сартра пожелания удачи в трудном и ответственном деле переговоров с эльфами. Будь воля Жосера, он бы эту сартрскую рожу и на тысячу тереллов к Берсер-Логу не подпустил! Скорее земля перевернется, чем кусачая собака позволит себя погладить. Не может в голове Фархата родиться мирная мысль, не такой он человек!

– Старый стал, – обругал себя командир, оправляя мундир. – Подозрительный.

Однако подозрения подозрениями, но солдатам нужно передать слова короля, поэтому Жосер собрал в своем кабинете командиров всех взводов.

– Через несколько часов к воротам Берсер-Лога подойдет армия Фархата, – произнес он, разглядывая цвет миловийской приграничной армии. – Сто воинов, королевская карета и личная охрана. Его величество Иженек велел пропустить сартрского правителя. Фархат едет в Ил'лэрию с мирной миссией: вести переговоры с тамошним правителем. Эльфы в буквальном смысле озверели, и убивают маленьких детей в Ви-Элле и О-шо.

– За такие дела надо сразу войну объявлять, – откликнулся один из командиров.

– Не спорю, – кивнул Жосер. – Но решать королям. Мы должны встретить Фархата и с почестями пропустить через пост. Объясните своим солдатам, что стрельба запрещена. Под страхом смерти. Сартрскому самодержцу достаточно будет одного выстрела, чтобы объявить нам войну.

– С сотней он все равно ничего не сделает.

– Неважно. Мне не нужны неприятности. Если я услышу хотя бы один выстрел, самолично выпорю и пущу под трибунал. Все ясно?

Вопросов не возникло. Жосер отпустил людей готовиться к приему Фархата, а сам взял ружье и отправился на башню. Он лично хотел убедиться, что все пройдет тихо и спокойно.

На башне дежурил тощий солдатик, имени которого командир не знал.

– Все тихо, ваше начальство! – отрапортовал дозорный.

– Продолжай наблюдение, – кивнул Жосер и встал к бойнице.

На сердце было тревожно. Мужчина близоруко вглядывался в степные дали, стараясь рассмотреть сартрскую сотню, но видел лишь колышущееся от жары полуденного светила марево.

– Ваше начальство! – окликнул вдруг дозорный. – Поглядите-ка туда!

– Гляжу, – Жосер прищурился так сильно, что заслезились глаза. – Что там?

– Войско.

– Так его и ждем, дубина.

– Большое войско, ваше начальство.

– Большое?

Жосер вытер слезы, на минуту закрыл глаза ладонями, и снова вгляделся в степь. Солдат был прав, к Берсер-Логу двигалось огромное войско, никак не меньше пяти сотен.

– Тысяча! – воскликнул дозорный. – Тысяча, ваше начальство! Чтоб мне провалиться!

– Обоссы меня Ярдос! Труби полную готовность!

Дозорный вскинул горн и затрубил. Сердце Жосера отозвалось тревожным постаныванием. Так он и знал! Так и знал! Не мог Фархат придти с миром! Не мог!

– Точно ли тысяча? – напряг зрение командир поста. – Не больше? Берсер-Лог с таким числом, пожалуй, возьмешь, но вот для Миловии армия маловата.

– А может, они не на нас войной идут? – прочитал мысли начальника дозорный. – На О-шо, например. Те, ваше начальство, как раз с эльфами воевать думают, на два фронта не сдюжат.

– Беги вниз, – приказал Жосер. – Объясни ситуацию командирам, пусть готовятся встретить сартрцев. И передай, чтобы никто не стрелял! Никто! Пусть Фархат нас обманул, королевский приказ отменить нельзя! Однако пусть все держат ружья наготове, если Фархат нападет на нас, мы должны ответить огнем. Понял?

– Понял, ваше начальство. Пост вам сдавать?

– Беги уже! Я покараулю!

Дозорный умчался по лестнице, а Жосер открыл дверцу в стене, где хранились заряды разноцветного дымного пороха для сигнальных сообщений. Лорен-Тог должен знать, что на Берсер-Лог идет тысячное войско. Ответ Иженека они получить, конечно, не успеют, но предупредить обязаны. Пусть его величество на всякий случай объявит готовность, и встретит Фархата подобающим образом.

Передавая сообщение, Жосер думал о том, что будет, если Фархат действительно решит напасть. Берсер-Лог строился как оборонительное сооружение, но он не выстоит, если его ворота будут открыты. А ворота будут открыты, таков приказ короля. И неважно, что его величество Иженек неверно информирован, начальник первого поста не может отменить приказ только потому, что количество человек в армии оказалось не таким. Иженек велел пропустить войско, и закрывать ворота Жосер не имеет права. Он не может единолично принять решение не впускать Фархата в страну, не может подвергнуть риску объявления войны целое королевство, ведь если сартрский король действительно не собирается нападать на Миловию, обязательно передумает, если его не пропустят или встретят огнем. Именно поэтому никто не должен стрелять.

Закончив с сообщением, Жосер прильнул к бойнице. Армия Фархата двигалась быстро. Теперь он и сам видел, что дозорный не ошибся, сартрское войско действительно насчитывало около тысячи воинов, и состояло в основном из конных, немногочисленная пехота плелась в арьергарде.

– Выполнил, ваше начальство, – доложил дозорный. – Всем передал, чтобы не стреляли, и предупредил о количестве.

– Молодец, – не оборачиваясь похвалил солдата Жосер. – Продолжай дежурство. И держи ружье наготове. На всякий случай. Но стрелять не смей.

– Слушаюсь, ваше начальство.

Начальник первого поста Берсер-Лога наблюдал за движением сартрской армии. Теперь он не призывал богиню Айшу, умоляя ее, чтобы произошло хоть что-нибудь интересное. Более того, он подозревал, что если ему удастся пережить этот день, никогда в жизни больше не станет жаловаться на скуку.

Он видел, как на городской стене выстроились ряды солдат с ружьями наперевес, как закрылись двери и окна крестьянских домиков, расположенных сразу за городской стеной, как исчезли с близлежащих улиц ребятишки, как взрослые приготовились защищаться, вооружившись вилами и лопатами. Город замер. Затаил дыхание. Гадал о будущем. Молился.

Жосер тоже замер и задержал дыхание, но не молился. Молись, не молись, ничего не поможет, если Фархат идет войной. Вопрос: на них или на О-шо?

"Только бы никто не стрелял, – мысленно просил неизвестно кого начальник первого поста Берсер-Лога. – Только бы никто не выстрелил!"

Бряцая шпорами и оружием, сартрская армия подошла к воротам. Жосер едва не по плечи высунулся в узкую бойницу, наблюдая за тем, как войско остановилось в сотне тереллов перед закрытыми воротами. Впереди – шесть конников, несших сине-белые штандарты, и два трубача. Они одновременно поднесли инструменты к губам и затрубили.

– Открывай! – крикнул Жосер, зная, что его команда, в сущности, была не нужна. Его солдаты прекрасно знают порядки, и без его напоминаний.

Тяжелые ворота заскрипели, загрохотали цепи, соединяющие валы с механизмами, и спустя несколько минут Берсер-Лог предстал перед сартрской армией обнаженный, словно публичная девка, задравшая подол. Заходи, кто хочет!

Жосер зажмурился. Вот сейчас все и произойдет, сейчас и определится, с миром пришел Фархат, или с войной.

Трубачи замолчали, и армия двинулась вперед.

Смотреть на молчаливое, едва ли не бесшумное, если не считать конского топота, бряцания железа и скрипа колес королевской кареты, шествие было жутко. Жосер стиснул зубы, представляя, как золоченая карета проезжает ворота и как следующие за ней ряды солдат открывают по защитникам Берсер-Лога огонь. Наблюдать за наступлением и ничего не делать, было выше сил командира первого поста.

– Нет, не могу.

Жосер отпрянул от бойницы и обернулся. Дозорный, несший самое ответственное дежурство и доложивший начальнику о тысячной армии, без чувств лежал на полу. Над ним на самом краю крепостной стены сидел белый сверкающий дракон.

– Гха! – рыкнула тварь, встретившись взглядом с человеком.

Не думая, Жосер вскинул ружье и выстрелил в страшную оскаленную морду.

Дракон взвыл и взмыл вверх.

Эхо выстрела стихло.

– Обоссы меня Ярдос, – обреченно произнес Жосер, чувствуя, как по спине заструился тонкий ручеек липкого пота.

Мгновение он думал, что все обошлось, а потом…

– Нападение! – закричали сартрские солдаты, и ружья загрохотали так, что Жосер перестал слышать собственные мысли.

– Отставить! – заорал начальник поста, высунувшись в бойницу. – Отставить, обоссы меня Ярдос!

Его крик никто не услышал, зато за спиной раздался громоподобный рев дракона. Жосер обернулся, и последнее, что увидел – огромные злые желтые глаза. Их зрачки сузились в тоненькие ниточки, и пасть исторгла из себя огненную струю.

"Умираю", – успел подумать Жосер, и ухнул в темноту.

Глава 14
Идеальное существо

Тэл’льяин нервничал. Пришло время связаться с правителем. К этому времени до Гланхейла, безусловно, дошли известия о методах, которыми пользовался отряд, посланный им на поиски полукровки. Как правитель отреагирует на… не совсем мирные действия своих поданных, было для эльфа большой загадкой. Гланхейл мог ограничиться предупреждением, а мог казнить Тэл’льяина за самоуправство. Конечно, у эльфа было множество оправданий, и раз он так легко сумел уговорить соотечественников атаковать, сможет оправдать свои поступки и перед правителем, да и полученные гарантии вкупе с тайной причиной, по которой он попросился возглавить отряд, внушали надежду на благополучный исход дела. Однако здесь были свои подводные камни. Магия маленького помощника, висевшего на серебряной цепочке на груди эльфа, на расстоянии не действует…

Тэл’льяин тщательно все обдумал, прежде чем выходить на связь с Гланхейлом.

С одной стороны, правитель, отправляя отряд на задание, знал, что найти Эл'льяонта с помощью магии невозможно. Эльфийской силы у полукровки не было или было крайне мало, а искать его как человека в толпе людей, не зная ни его внешность, ни особые приметы, то же самое, что искать муравья, плывущего на соломинке посреди океана. С другой стороны, прямого приказа убивать отпрысков хомо обыкновениус Тэл’льяин не получал. Также тяжести в чашу весов с надписью "казнить" добавляло самоуправство. Тэл’льяину следовало предупредить Гланхейла о крови прежде, чем идти на крайние меры. Однако эльф не мог ждать разрешения, ему предстояло начать действовать немедленно, ведь произошло все, что было предсказано.

Примерно полгода назад к Тэл’льяину пришел старик. С простым хомо обыкновениус эльф не стал бы и разговаривать, но пришелец обладал магией. Тэл’льяин почувствовал мощное магическое облако, окутывающее человека, как только тот прикоснулся к его руке.

– Я пришел с миром, – произнес незнакомец, – и принес тебе благую весть.

Эльф до сих пор с содроганием вспоминал то прикосновение, вкрадчивый голос и запах. От человека пахло диким зверем, хищным и очень опасным. Волком. Тэл’льяин не знал, почему он не ушел сразу, и остался, чтобы выслушать странное сумасшедшее существо, наделенное силой, которой наделены лишь эльфы и драконы. Его словно парализовало, хотя никакого воздействия магии он не ощутил.

– Твои мечты осуществятся, – пообещал старик. – Сбудется все, о чем ты молишь эльфийских богов, и даже больше. Тебе уготована великая судьба, Тэл’льяин.

От звуков собственного имени, вылетевших из безгубого сухого рта, по телу эльфа прошла дрожь.

– Тебе предстоит изменить историю своего народа, спасти его от уничтожения, или, как вы говорите, от выхолащивания.

Теперь Тэл’льяин не смог бы уйти, даже если бы имел возможность. О выхолащивании среди эльфов ходило множество легенд. Говорили, будто настанет время, когда старший народ перестанет смотреть на хомо обыкновениус свысока, породнится с людьми и потеряет магию. Эльфы исчезнут с лица земли, выродившись, как вид. Они произведут на свет потомство полукровок, которые в свою очередь, тоже родят детей, и с каждым поколением магии у старшего народа будет становиться все меньше и меньше, пока она не исчезнет совсем.

Доказательством правдоподобия теории выхолащивания служили сами выхолощенные. Даже у нормальных здоровых эльфов, не вступавших в межрасовый брак, изредка рождались дети, лишенные магии, и с каждым столетием их становилось все больше. Оптимисты считали это нормальным процессом, пессимисты прочили полное исчезновение волшебства. Прожив на свете почти семь столетий, Тэл’льяин полностью разделял опасения пессимистов, и переживал за свой народ. Эльфы – высшие существа, они в десять раз достойней вечной жизни и радости, чем драконы, и в сотни раз, чем люди, и, тем не менее, катятся к выхолащиванию. Природа несправедлива, судьба несправедлива! И если бы он мог чем-то помочь соотечественникам, сделал бы это, не раздумывая.

Именно поэтому слова незнакомца, пахнущего волком и магией, заставили Тэл’льяина выслушать его до конца.

– Ты тщеславен, – усмехнулся старик, – но тщеславие не грех, если опирается на столпы справедливости и желания помочь ближним. Скоро у тебя появится возможность сделать нечто великое. Ты не зря живешь так долго, не зря добился всеобщего уважения, тебе уготована особая судьба.

– Достаточно громких слов, – прервал незнакомца Тэл’льяин. – Кто ты и что тебе от меня нужно?

– Мое имя не имеет значения, – прошелестел старик. – Ты слышал его не раз и еще не раз услышишь, это неважно. Важна лишь судьба и предназначение. Я не знаю сроков, но знаю, что в скором времени вопрос выхолащивания встанет как никогда остро. Среди вас уже есть эльф, который займет место нынешнего правителя. Именно он приведет вас к гибели, в его грязных руках будущее старшего народа, и это будущее будет ужасным.

– О чем ты говоришь?

– Не перебивай пророка во время предсказания, – поднял сухую руку незнакомец. – Процесс выхолащивания можно не просто замедлить, но остановить, и именно ты сделаешь это. Ты спасешь свой народ и заслужишь вечную признательность эльфов. Твое имя войдет в историю не просто как имя одного из тех, кто прожил долгую жизнь, а как имя героя, спасшего целый народ. Ключевая фигура уже в игре, пришла пора вводить тяжелую артиллерию. Внимательно выслушай то, что я тебе расскажу, запомни каждое слово и действуй, когда придет время.

Старик говорил долго. Тэл’льяин слушал хомо обыкновениус, и сердце его то сжималось от тоски, то птицей воспаряло к небесам. Незнакомец поведал о вещей звезде, раз в столетие приоткрывающей каждому эльфу его судьбу, о полукровке, чье правление приведет Ил’лэрию к гибели, и роли Тэл’льяина в спасении старшего народа. Поначалу эльф сомневался в словах незнакомца, но старик говорил такие вещи, о которых хомо обыкновениус знать не могли. Например, о Diehaan.

– Почему ты рассказал мне все это? – спросил Тэл’льяин, когда незнакомец закончил.

– Потому что исчезновение магии не в моих интересах, – блеснул глазами старик. – Эльфы нужны этой земле так же, как трава и солнце. Без вас, ушастых уродцев, мир изменится к худшему.

Незнакомец достал из дорожной сумки монетку, висящую на серебряной цепочке, и протянул ее эльфу.

– Настанет время, когда тебе придется уговорить своих соотечественников совершить нечто противное эльфийской природе. Потри монетку, и этот маленький помощник, заряженный магией, придаст твоим словам вес и значимость.

Эльф принял подарок, хомо обыкновениус ушел, а через месяц Тэл’льяин получил первое подтверждение его правоты. Пророк оказался настоящим, а значит, его слова об остановке процесса выхолащивания и важной роли Тэл’льяина – правда. Поэтому он не удивился, когда правитель заговорил о своем преемнике-полукровке, и немедленно вызвался возглавить отряд, посланный на его поиски. Он знал, что нужно делать, и был готов смочить стрелы кровью хомо обыкновениус ради будущего своего народа. Полукровка должен быть уничтожен.

Тэл’льяин убедился в правдивости слов незнакомца, пахнущего диким зверем, и не сомневался в его гарантиях. Гланхейл выслушает своего поданного и поймет. Тэл’льяину это обещали.

Отряд остановился в лесу вдали от людских поселений Ви-Элле. Рильбест и трое его товарищей ушли на охоту, остальные расположились для отдыха. Тэл’льяин отошел к ручейку, пробивавшему себе путь между корней деревьев, и опустился на колени. Тэл’льяину нужно было сосредоточиться и поймать яркую, но трудноуловимую ниточку связи с Гланхейлом. Он опустил ладони в воду, закрыл глаза и открылся.

– Khallahaan Ghlanheiel! Malil hillah… [20]20
  К тебе взываю, Гланхейл! (эльф.)


[Закрыть]

Не успел Тэл’льяин закончить подготовительную формулу, как почувствовал, что связь установилась, тонкая энергетическая нить, тянущаяся от Гланхейла в информационное поле, впилась в эльфа мертвой хваткой. Это было странно. Обычно, чтобы связаться с правителем, требовалось много усилий и полное сосредоточение. В целях безопасности Гланхейл, почувствовав, что его вызывают, долго и тщательно проверял личность собеседника, а сегодня обошелся без проверки и сам потянулся к собеседнику.

– Geliah anenala… – начал Тэл’льяин, и осекся.

Правитель не стал тратить энергию и материализовывать свой образ целиком, он ограничился лицом, и это лицо выражало такую ярость, что сердце эльфа екнуло.

– Объяснись, если можешь, – сухим, не терпящим отказов и увиливаний голосом, произнес Гланхейл.

– Ради спасения старшего народа я делаю все, что в моих силах, – смиренно ответил Тэл’льяин. – Полукровка будет уничтожен.

– Я не просил уничтожать заодно всех детей хомо обыкновениус, – в голосе правителя отчетливо слышалась угроза.

– Мой отряд поступает разумно. Мы не трогаем слишком маленьких или слишком взрослых детенышей.

– Ты понимаешь, к чему приводят твои действия?! – воскликнул Гланхейл. – Ради спасения одного народа, ты губишь другой и подвергаешь нас опасности войны!

По спине Тэл’льяина прошел холодок. Он думал, правитель будет в гневе, станет кричать и угрожать, но Гланхейл не злился, он был в отчаянии и печали. Сквозь маску ярости проглядывали грусть и разочарование.

– Старший народ справится с любой угрозой, – произнес Тэл’льяин и опустил голову.

– Не с любой, – заметил правитель. – Люди объединятся. Против нас выступят не только О-шо и Ви-Элле, но и Рахан, и, скорее всего, Миловия. Но речь даже не об этом! Почему ты так поступил, Тэл’льяин?

– Я хочу спасти наших детей.

– Ты их уничтожишь! Возвращайтесь. Это приказ.

– Но полукровка…

– Его найдет Ирлес Ландал, – отрезал Гланхейл. – Он связывался со мной декаду назад, крон напал на след.

– Но…

– Это не обсуждается.

Лицо правителя стало бледнеть, сквозь него проступили донные камни ручья и отражающееся в воде небо, но прежде чем исчезнуть, Гланхейл вздохнул:

– Ты меня разочаровал, Тэл’льяин. Если нам не удастся решить дело миром, тебя казнят.

Связь прервалась.

Эльф поднялся, стряхнул с ладоней влагу, и направился к отряду.

– Возвращайтесь, – коротко произнес он в ответ на молчаливый вопрос своих товарищей, – а мне нужно закончить начатое.

Тэл’льяин пошел вглубь леса. Пророк предупреждал, что с Гланхейлом могут быть трудности, но это не должно его остановить. Он доведет дело до конца, будет охотиться в одиночку, но найдет полукровку и избавит свой народ от печальной участи выхолащивания.

* * *

За время, прошедшее с ночи, когда Эл'льяонт получил предсказание вещей звезды, мальчик о многом успел подумать и сделать первый шаг к своему будущему. Он согласился помочь Фархату, хотя и подозревал, что помыслы сартрского правителя не так чисты, какими он хочет их изобразить. Впрочем, эльф был рад и такому союзнику. Фархат обещал предоставить Эл'льяонту карету и сопровождение, чтобы тот смог вернуться в Ил'лэрию и поговорить с Гланхейлом, и предоставил. Более того, король сам изъявил желание ехать в страну старшего народа.

– На нашей стороне большая сила, – уверил Фархат бывшего пленника. – Если Гланхейл откажется внимать голосу разума…

– Мы не возьмем армию, – парировал эльф. – Переговоры – мирное дело. Старший народ не привык решать проблемы с помощью силы.

– Хорошо, но мне нужна хорошая охрана. Миловийцы не упустят возможности напасть, если увидят слабость моего сопровождения. Иженек не может забыть последнюю войну и нападет, хотя я сам уже давно понял, что конфликт – не мой метод. Тысячи будет достаточно, чтобы обеспечить нам беспрепятственный проход через Миловию.

– Тысяча, это чересчур много.

– Ты не знаешь Иженека, друг мой.

Эл'льяонт согласился. В конце концов, если Фархат так боится за свою жизнь, пусть берет тысячу, эльф сумеет остановить солдат, если сартрский король задумает напасть на старший народ. Он полукровка, и пусть его магия не так сильна, как магия полноценных эльфов, он сумеет напугать Фархата и заставить его действовать мирно.

– Я рад, что теперь мы на одной стороне, – признался сартрский король за ужином. – Надеюсь, ты простил меня за тильдадильоновый ошейник. А в знак того, что ничего подобного больше не повторится, я предлагаю тебе руку моей дочери.

– Вы все еще не отказались от намерения поженить нас? – поднял брови Эл'льяонт. – Ваша дочь красива и умна, но я не люблю ее, и она не любит меня. Почему вы хотите сделать ее несчастной?

– Это твой гарант моей честности.

– Я бы предпочел обойтись без подобных жертв с ее стороны.

Сиянка, сидевшая по левую руку от отца, едва слышно вздохнула. Эл'льяонт не понял, разочарована девушка, или это выражение облегчения, поэтому поспешил пояснить:

– Большинство эльфов не имеют ничего против хомо… людей, но нам разрешено жениться только по достижении зрелости. К этому времени, при всем уважении, ваша уже дочь не будет ходить по этой земле.

– Ты сможешь изменить закон, когда взойдешь на престол.

– Зачем? – Эл'льяонт подозрительно посмотрел на Фархата. – Может быть, это вы хотите гарантий от меня? Каких? Зачем? Что я не забуду того, кто помог в трудную минуту? Не забуду. Эльфы умеют быть благодарными. Не настаивайте, Фархат.

– Хорошо, – уступил сартрский правитель, – не буду.

Тот разговор за ужином Эл'льяонт запомнил слово в слово и анализировал вечерами, пытаясь понять, где именно его обманули. Сердце подсказывало эльфу, что король не так прост, как пытается казаться. Увы, ничего такого, с чем Эл'льяонт не смог бы справиться, мальчик не нашел. Тысяча не сумеет покорить ни Ил'лэрию, ни Миловию, ни граничащие с землями старшего народа королевства. Вероятно, сартрский правитель действительно хочет просто обезопасить себя.

Когда пришло время отъезда, Сиянка вышла проводить отца, и глаза ее были влажными от слез. Она обняла короля и крепко поцеловала.

– Может быть, вы отложите свой поход? – спросила девушка. – У меня плохие предчувствия.

– Мы просто поговорим с Гланхейлом, – уверил дочь сартрский правитель. – Не переживай.

– Возвращайся скорее.

Сиянка ушла, но у ворот обернулась и посмотрела на Эл'льяонта. Эльф вздрогнул. Во взгляде девушки было столько тоски и печали, что, казалось, ее сердце до краев наполнено страданиями. Увы, мальчик ничем не мог ей помочь. Он прикусил губу, сел в карету и постарался не думать о несостоявшейся невесте. Однако ее взгляд снился ему еще несколько ночей, добавляя к и так тревожным внутренним ощущениям новые волнения.

Путешествие началось.

Эл'льяонт сидел с Фархатом в одной карете, мысленно подгоняя лошадей, и надеялся, что слухи, доходившие до них, только слухи. До конца он так и не поверил, что старший народ убивает человеческих детей. Гланхейл не мог дать добро на подобные действия, разве что сошел с ума, или кто-то из эльфов лишился рассудка и пошел против воли правителя. Да и причин для убийства мальчик не видел – ни разумных, ни неразумных. Хомо обыкновениус не имеют ничего, что могло бы заинтересовать старший народ; эльфы не мстительны, да если бы и решили расквитаться с людьми за что-то, выбрали бы более мирный способ, например, прекратили торговлю магическими артефактами.

– Наверное, – поделился Эл'льяонт своим беспокойством с королем, – это недоразумение. Погибли дети, возможно, кто-то видел неподалеку эльфа, или кого-то, кого приняли за эльфа…

– Не обманывай себя, – нахмурился Фархат, – лучше подумай о том, что скажешь правителю.

Эл'льяонт кивнул. Это беспокоило его, но разумный всегда найдет общий язык с разумным. Гланхейл выслушает своего поданного, даже если тот всего лишь полукровка. Но сначала до него нужно доехать.

Путь казался мальчику бесконечным. Дело было не только во все нарастающем беспокойстве за свой народ, но и в однообразных пейзажах. Чтобы сократить дорогу, карета и сопровождение двигались не по торговому тракту, ведущему через ряд крупных городов и поселков Сартра, а напрямик, через степи, ориентируясь на указания Вильковеста.

Старик, пахнущий мертвым волком, действительно оказался дрессировщиком и настоящим магом. Эл'льяонт старался не общаться с новым министром Фархата и пореже встречаться с ним глазами. Вильковест был не совсем человеком. Он выглядел, как хомо обыкновениус, так же говорил и двигался, но действовал иначе, а значит, иначе и мыслил. И мысли эти вряд ли были добрыми.

Белый дракон, которого колдун сумел подчинить себе, казался Эл'льяонту гораздо опаснее Эргхарга. Он не шел на контакт ни с кем, кроме Вильковеста, не разрешая приближаться к себе ближе, чем на десять тереллов, и дышал огнем. Своему луноликому, между тем, он позволял многое, например, гладить себя по носу и, что уж совсем невероятно, садиться на спину. Эльф часто наблюдал за белой точкой в небе, описывающей огромные круги над идущим по степи войском. Вильковест обозревал окрестности и окрашивал облака в красный, чтобы указать нужное направление.