Текст книги "Дрессировщик драконов"

Автор книги: Илья Одинец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Однако тонкие пальцы мальчика дрожали, когда расстегивали воротник. За всеми этими блестками, украшениями и кружевами он не заметил главного: серебряного ошейника с темно-синими камнями тильдадильона.

По спине Эл'льяонта пробежал холодок. Значит, его похитители знали, кто он такой и позаботились о том, чтобы лишить его магии. А значит, он попал в ловушку, и сбежать, пока на нем это украшение, не сможет.

– Надевай камзол, – довольно ощерился детина. – Его величество велели привести тебя, как только проснешься.

– Его величество?

– А ты что, знаешь кого-то еще, кто живет в таких хоромах? – усмехнулся охранник.

"Я сам когда-то жил в таких же", – чуть не проговорился мальчик, но вовремя прикусил язык. Если его пленили, чтобы получить выкуп, похитители просчитались. Пусть он внук крона – одного из самых богатых и уважаемых эльфов Ил’лэрии, злоумышленники ничего не получат. Дагар будет рад исчезновению лишнего рта, а мать отдала Эл'льяонта дрессировщику и вряд ли заплатит за его возвращение. Прекрасной Кьолии не нужна обуза в виде сына. Она молода, любит жизнь и мужчин, а мальчишка – лишь неуместное напоминание об ошибке столетней давности. Он всего лишь полукровка, побочный эффект позорной минутной слабости.

Эл'льяонт подобрал брошенный камзол, надел его и застегнул на все пуговицы.

– Меня зовут Тахир, – представился охранник. – Я лейтенант отряда драгун сартрской армии. Прекрасно обращаюсь с любым видом холодного оружия и очень быстро бегаю. Временно приставлен к тебе для охраны. Понял?

– Понял. Чего ж тут непонятного.

Тахир открыл дверь и пропустил мальчика вперед себя. Эл'льяонт покорно зашагал по коридору. Без сомнений, он находился в замке короля, а значит, за ночь перенесся из миловийского приграничья в столицу Сартра, Тротс. Каким образом, можно только догадываться, но без магии дело явно не обошлось. Неизвестный оглушил его и Янека заклятьем, обездвижил Эл'льяонта и перенес во дворец.

– Налево, – предупредил Тахир.

Мальчик свернул. Темный коридор без окон, освещенный чадящими свечами, сменился широким светлым проходом к покоям его величества или тронной зале. Другие помещеня с золочеными дверями, охранять не за чем, а возле этих которых дежурили два синемундирных молодых человека с военной выправкой.

Тахир дважды стукнул в дверь, и с той стороны донесся громкий голос незнакомого молодого человека.

– Эл'льяонт бесфамильный! Эльф-полукровка из сердца самой Ил’лэрии. Мал, да удал, тысячу тереллов за ночь проскакал.

Двери распахнулись, и Эл'льяонт понял, что ошибся – за позолоченными дверями находилась всего-навсего столовая. Но какая! Стены были затянуты белым атласом с вышитыми золотыми цветами. Между богатыми подсвечниками, стоящими на крохотных настенных полочках, висели великолепные пейзажи: упирающиеся в небо Арканы, бурные горные реки с голубой, как мечта, водой, плодоносящие фруктовые деревья и диковинные цветы. На потолке придворные художники изобразили райские сады богини Айши, златокрылых духов рассвета, дождя и радуги, и прочих персонажей религиозных верований людей.

В центре помещения стоял длинный стол, накрытый белой скатертью с эмблемами Сартра по краям, за столом сидел черноволосый мужчина в парадном королевском облачении, светловолосая девушка с изящной золотой короной и печальная дама, лицом походившая на юную принцессу. Юноша, представивший Эл'льяонта, был одет вовсе не в шутовской наряд, а в строгий костюм болотно-зеленого цвета. Он стоял рядом с мальчиком и легонько подтолкнул его вперед.

Эл'льяонт прошел к столу. Король, казалось бы, не заметил гостя, он сосредоточенно что-то жевал и думал о своем. Королева (ну кто еще будет сидеть по правую руку от короля?) смотрела на мальчика с жалостью, а наследница престола с любопытством.

– Зачем вы меня похитили? – спросил Эл’льяонт и поморщился.

В столовой, помимо жареного барашка, свекольной наливки, яблочных пирогов и свежей яичницы, пахло диким зверем. Сейчас, находясь в сознании, Эл'льяонт понял, каким именно: волком. Старым, больным, пыльным, мертвым волком. Мальчик заметил обладателя запаха только почувствовав аромат. Позади короля стоял высокий старик с злыми глазами и презрительно поджатыми бескровными губами. Его обезображенное ожогами лицо не смогли скрасить ни черный бархатный камзол, ни голубая лента, наискось пересекающая грудь, ни синие самоцветы, блестящие холодным светом на воротнике.

– Мальчик просит прощения, – зашипел старик. – Его мать не справилась с воспитанием и не научила сына кланяться.

– А твоя мать, – бесстрашно ответил Эл’льяонт, – видимо, не научила тебя, что похищать людей – это преступление.

Бледное лицо высокопарного старика побелело еще больше, отчего шрамы стали заметнее, а зеленые глаза прищурились, превратившись в щелки.

– Тахир! – произнес старик.

Эл'льяонт понял, что сейчас с ним произойдет какая-нибудь неприятность, вроде удара под колени, но король махнул рукой:

– Вежливость – не главное, главное – гордость. А в тебе, мой мальчик, ее с избытком. Садись за стол.

– Ты не ответил, – насупился Эл'льяонт, однако принял приглашение.

Гордость гордостью, но король может и голову отрубить.

– Меня зовут Фархат, – произнес его величество. – Ты, наверное, слышал обо мне.

"Не так много, как хотелось бы", – подумал мальчик, но промолчал.

– Я пригласил тебя во дворец, чтобы оценить. Моей дочери скоро исполнится восемнадцать, и она ищет себе достойную партию.

– Меня похитили, чтобы женить?

Эл'льяонт, ожидавший чего угодно, но только не этого, рассмеялся.

– Ничего смешного, – спокойно ответил Фархат. – Я пригласил тебя во дворец, чтобы ты помог мне исполнить давнюю мечту: примирить людей и эльфов. Ты станешь полукровкой, изменившим историю своей страны, а возможно, и всего Аспергера. Люди и эльфы больше не будут высокомерно воротить друг от друга нос, они станут не только торговать друг с другом, но и сотрудничать. Граница между людьми и старшим народом исчезнет, не будет тайной вражды, молчаливого презрения и ненависти, мы станем братьями. А ты – настоящим героем.

Эл'льяонт опешил.

– Ты серьезно?

Король кивнул.

– Ты ненормальный.

– Отнюдь. Я все предусмотрел и рассчитал, и вскоре ты сам в этом убедишься. А пока чувствуй себя гостем. Поживи во дворце, познакомься с Сиянкой, своей будущей супругой, и привыкай к роскоши. Отныне тебя будут окружать богатство и уважение.

Эл'льяонт открыл рот и не смог его закрыть. Он ошалело посмотрел сначала на сумасшедшего короля, потом на порозовевшую принцессу, а потом на старца, пахнущего диким зверем.

Кажется, его ждет нелегкая жизнь.

Глава 10
Иногда чудеса все же случаются

Янек мучился бездельем. Элиота похитили, а он ничего не мог сделать, чтобы помочь мальчугану, даже подхлестнуть лошадей. Дагар сам сел на козлы и все утро до ушей плотника долетали его ругательства и свист кнута.

Будь воля Янека, он отправился бы на поиски эльфа верхом, но молодой человек понимал, что его нетерпение не принесло бы ничего хорошего. Судя по тому, что Эргхарг с большим трудом улавливал запах Элиота, мальчик уже очень далеко, и спеши – не спеши, путешествие растянется не на один день, а может, и не на одну неделю. Верхом они с Дагаром быстро устали бы, им потребовались бы более частые и долгие стоянки, и преимущество скорости оказалось бы не таким уж и большим. К тому же за двести лет путешествий по Аспергеру у дрессировщика накопилось множество вещей, расставаться с которыми он наверняка не пожелал бы. Поэтому Янек сидел в кибитке, изредка выглядывал наружу и мучился.

Вопреки опасениям плотника, кибитка ехала не по степи, а по достаточно широкой и хорошо утоптанной дороге. Янек взглянул на карту, и понял, что они направляются к Сартру, соседнему королевству, которым правит воинственный король Фархат. Впереди их ждет путешествие через лес, а затем переход через условную границу. Местность просматривается сартрскими дозорными со сторожевых вышек, разбросанных по территории, но их вряд ли остановят – для Эргхарга границ не существовало, а два путешественника не представляют ни опасности, ни интереса.

Янек бросил последний взгляд на кружащего высоко в небе дракона, и лег на матрас Элиота.

Если Дагар и знал, кто похитил мальчика, то ничего не сказал, но Янек подозревал, что мастер не уверен в свих догадках. Слишком уж он удивился, когда понял, что похитители находятся в двух, а то и трех сотнях тереллов от "Хромого кабана" и удаляются с огромной скоростью.

– Они что, летят на драконе? – недоумевающее спросил дрессировщик, когда Янек снова обратился к Эргхаргу.

Это был первый раз, когда Янек увидел мастера растерянным.

– Наверняка сказать невозможно, – ответил плотник, – но скорее всего так и есть.

Янек вспомнил эти слова и представил хрупкую беззащитную фигуру эльфа, привязанную к телу дракона, и черный силуэт злобно смеющегося похитителя, подгоняющего истинно свободного хлыстом.

Летящий в небесах Эргхарг увидел картинку в голове плотника, и, фыркнув, мысленно потянулся к Янеку. Молодой человек расслабился, и его голову тут же населили образы. Дракон сообщил, что до сего дня ни один дрессировщик не сумел договориться с истинно свободным и надеть на него седло. Либо похитивший Элиота дракон сошел с ума, либо прошлой ночью захудалая каморка "Хромого кабана" стала свидетельницей использования магии огромной силы.

Эргхарг отвлекся, и плотник невольно почувствовал пустоту. Он начал привыкать к такому способу общения и даже находил его удобным. Если бы люди общались друг с другом напрямую, неопосредовано речью, недопонимания стало бы меньше.

Поначалу Янек испытывал неудобство от вторжения в собственные мысли, он стеснялся того, что Эргхарг может увидеть в его голове, смущался своих желаний и воспоминаний. Но дракон не смеялся над человеческими слабостями, плотник не чувствовал в душе дракона иронии или снисхождения, только холодное принятие. И это Янека полностью устраивало. Эргхарг принимал его таким, какой он есть. Теперь молодой человек гордился своей связью с драконом. Огромный зверь, представитель истинно свободных счел его, простого плотника, достойным того, чтобы делиться с ним мыслями и чувствами.

Янек тоже принимал дракона таким, какой он есть. Молодой человек много не понимал, но спокойствие, расчет, сознание собственной силы и значимости Эргхарга импонировали ему. У него не получалось относиться к жизни спокойно, его всегда мучили сомнения, сердце то тревожно замирало в ожидании неприятностей, которые так никогда и не происходили, то радостно билось в предвкушении приятных событий, которые так и не наступали. В голове мельтешили тысячи воспоминаний, образов, слов из прошлого, которые накладывались на нынешние ситуации и мешали. Теперь Янек отчетливо это понимал.

Он побывал в голове истинно свободного, почувствовал спокойную уверенность дракона, ощутил порядок и чистоту в его мыслях и даже оказался причастным к процессу размышления. И понял, насколько далеко хомо обыкновениус, как называли людей драконы, находятся от истинно свободных. Теперь Янек без опаски открывал свой разум Эргхаргу, наслаждался причастностью к идеальному существу и ощущал почти физическую пустоту, когда дракон отдалялся. Молодой человек сильно привязался к Эргхаргу, и скоро не сможет обойтись без его общества. Без полетов, без свободы, без холодного драконьего разума.

Плотник с удивлением понял, что удостоился особенного расположения Эргхарга, стал его фаворитом. Мастеру дракон ничего подобного не позволял. Дагар никогда не сливался с истинно свободным и даже не подозревал о богатстве души своего подопечного. Дрессировщик, вопреки всякой логике, считал дракона обыкновенным животным, все отличие которого от крупного рогатого скота состояло в обладании магией. Мастер мог ругаться на Эргхарга, мог говорить с ним, как с человеком, но относился к нему, как к лошади. Очень глупой лошади.

"Почему ты позволяешь ему так обращаться с собой?" – спросил Янек, зная, что дракон услышит его вопрос. Большую часть времени Эргхарг поддерживал мысленный контакт с плотником, не полноценный, тонкий, словно паутинка, практически не ощутимый, но прочный, и изредка посылал луноликому видения. Вот и сейчас, отвечая на недоумение Янека, Эргхарг показал ему картину.

Плотник увидел горы. Холодные каменные глыбы, подпирающие небо седыми шапками прошлогодних снегов. Увидел реки, стекающие с крутых склонов, собирающиеся в широкие потоки, прыгающие по камням и отбрасывающие во все стороны ледяные блики. Увидел горные травы с крупными красными и фиолетовыми цветами, тянущие головы к солнцу. Увидел останки человека, сквозь белые ребра которого пророс чертополох. Увидел призрачное, едва заметно колеблющееся лицо Дагара, мастер кричал, но звук его голоса сливался с шумом ветра и едва слышным бормотанием горной реки. Дагар не имел значения.

– Тпру! Стой! – донесся до него голос мастера.

Эргхарг исчез из его головы, и Янек с сожалением вылез из кибитки.

– Привал? – спросил плотник, оглядывая местность.

Кибитка остановилась на опушке леса, последнего отрезка дороги на пути к Сартру. Сегодня они точно его не преодолеют, но завтра почти наверняка покинут Миловию.

Эргхарг приземлился и послал Янеку картинку реки.

– Здесь есть вода, – произнес плотник. – Я напою коней.

– Позже, – Дагар направился к кибитке, – сначала дело.

– Какое? Единственное наше дело – догнать похитителей Элиота.

– Это не дело, а цель, – мастер чем-то громыхнул и выругался. – Дело – это твоя учеба.

Плотник скептически ухмыльнулся. Чему может научить его человек, не знающий своего дракона? За эти дни Янек узнал столько, сколько Дагар не узнал за все двести лет путешествий. Эргхарг сам покажет луноликому все, что требуется. Однако обижать дрессировщика плотник не собирался и промолчал.

Дагар вытащил из кибитки небольшой деревянный сундучок, запертый на маленький навесной замочек. Раньше Янек его не видел.

– Что там? – спросил он.

– То, что нам понадобится позже. Идем.

Дагар сунул сундучок под мышку и направился к лесу. Янек последовал за ним.

– Раз уж ты теперь мой ученик, – произнес дрессировщик, – я научу тебя всему, что знаю сам. Помнишь отвар, который я пил?

Янек содрогнулся, вспомнив белое, словно полотно, лицо Дагара, серо-зеленую жижу, булькающую в котелке, и отвратительный, вызывающий тошноту аромат.

– Этот отвар – необходимое условие твоей связи с драконом, он позволяет пополнить твою силу, и-ши. И-ши нельзя приобрести, но можно потерять, с этой силой рождаются, и если израсходовать ее до конца, то восполнить утрату уже не получится. Обычный человек не растрачивает и-ши, потому что эта сила восстанавливается, но дрессировщик отдает ее дракону. Эргхарг ненасытен, он выпивает ее быстрее, чем она достигает заложенного природой уровня, поэтому ты должен пить отвар каждую неделю, как лекарство.

Янек кивнул.

– Основной ингредиент, – продолжил дрессировщик, – корень мандрагоры. Это редкое растение, которому издавна приписывают магические свойства, но его единственное назначение – восполнение и-ши. Раньше мандрагору считали лекарством едва ли не от всех болезней и практически истребили. К счастью, это растение не капризное и может расти везде: в лесу, в степи, на берегах рек, и легко распространяется, поэтому если местность находится достаточно далеко от жилья человека, ты без труда найдешь то, что ищешь.

Дагар остановился и сорвал травку с крохотными белыми цветами и бледно-зелеными листочками.

– Это мандрагора?

– Это Ноготок младенца.

Мастер опустился на колени и поставил сундучок на землю.

– Здесь я храню лекарства. Цветок, который я сорвал, не нужен для зелья, но полезен, если необходимо вызвать рвоту. Понюхай.

Янек наклонился к цветку и втянул в себя воздух.

– Всемилостивейшая Айша!

Мелкий, с пшенное зернышко цветок, вонял как тысяча буйволов, искупавшихся в собственных испражнениях. Янек узнал запах – именно так пах отвар, который пытался выпить дрессировщик после того, как предложил плотнику стать его учеником.

– Мастер!

– Я добавил его для демонстрации, – пояснил Дагар и открыл сундучок. – И не приставай ко мне с этим.

Молодой человек спрятал улыбку и заглянул в сундук. К внутренней стороне крышки двумя кожаными тесемками крепился нож с янтарной ручкой, а в самом сундучке, разбитым перегородками на отделения, лежали сушеные травы, тщательно завернутые в тряпицы.

Мастер развернул одну и показал плотнику толстые бледно-желтые корешки, размером с палец.

– Этого хватает на месяц, но теперь нас двое, значит, нужно пополнить запасы. Я не был в Сартре, и не знаю, как скоро нам удастся найти время и подходящее место для поисков.

Дрессировщик завернул мандрагору в тряпицу и положил обратно в сундучок.

– Ищи растение с треугольными листьями, – посоветовал он. – Если найдешь, не рви, зови меня.

Янек направился вглубь леса. Легко сказать, "ищи растение с треугольными листьями"! Плотник никогда не интересовался травами, а теперь, внимательно присмотревшись к тому, на что наступал, понял, что почти все листья можно назвать треугольными.

Молодой человек остановился перед высокой, едва ли не по колено, кочкой, из которой торчали тонкие ветвистые побеги с треугольными листьями, и позвал мастера. Дрессировщик подскочил к плотнику, зацепился ногой за корень и едва не упал.

– Зловонная пасть поганого Ярдоса! – выругался Дагар. – Это Кукушкины слезы, олух! Ты что, никогда не видел Кукушкиных слез? Смотри дальше, осел! И внимательно!

– Вы хоть скажите, на что она похожа, эта ваша мандрагора!

– Она абсолютно не похожа на то, что ты нашел, – Дагар снял с штанины прицепившийся репей и пошел прочь.

Янек вздохнул. Будь он драконом, понюхал бы корешок и сразу понял, в какой стороне следует искать. А еще не стал бы обращать внимания на вопли дрессировщика, и не чувствовал бы себя так, будто его оплевали.

"Пусть сам ищет свою мандрагору, – решил плотник, – или покажет образец, иначе он до ночи будет упрекать меня в незнании того, что я знать не обязан".

– Иди сюда! – позвал Дагар, прервав размышления Янека. – Я нашел.

Мандрагора действительно ничем не походила на Кукушкины слезы. Это было невысокое растение с толстыми стеблями и темными треугольными листьями. Мастер опустился на колени. Он осторожно убрал лежащие вокруг мандрагоры сухие ветки и вырвал росшую рядом траву.

– Корни толстые, но хрупкие, – произнес Дагар, – обращайся с ними осторожно.

Дрессировщик вытащил из сундучка нож с янтарной рукояткой, воткнул его в землю и обвел вокруг мандрагоры, затем разрыхлил верхний слой и ладонями убрал сухую лесную почву, затем осторожно извлек из земли растение и отрезал стебель.

– Теперь их нужно помыть и высушить на солнце. Когда они приберут светло-желтый оттенок и съежатся, их можно заваривать.

– Заваривать или варить?

– Заваривать. Измельчить, залить кипящей водой и дать настояться.

– А отвар пить, конечно, нужно холодным.

– И без добавления Ноготков младенца, – подтвердил Дагар. – Еще вопросы?

– Если вы так не хотели брать меня в ученики, что устроили целую демонстрацию, – произнес Янек, – зачем взяли?

– Потому что у меня не было выбора! – рассердился дрессировщик. – Иди, ищи мандрагору, и постарайся управиться за час. Ты должен научиться видеть ее. И не возвращайся с пустыми руками!

Дагар положил выкопанный корень в сундучок и направился к месту стоянки, а Янек пошел вглубь леса. Он найдет мандрагору, ведь это нужно Эргхаргу, его и-ши нужна дракону, а значит, Янек будет стараться.

* * *

Сиянка была счастлива. Переодеваясь к обеду, она улыбалась своему отражению в зеркале и мысленно напевала веселую песенку. Мало того, что отец не стал ругать ее за разоблачение торговца Скогара, так еще и разогнал всех женихов.

Едва рассвело, и едва девушка успела проснуться, Фархат пришел в комнату дочери, опустился на край кровати и поцеловал ее в лоб.

– Я люблю тебя, – сказал он, – и хочу, чтобы ты была счастлива.

До сегодняшнего дня отец никогда не говорил ничего подобного! Но на этом сюрпризы не закончились.

– Я отправил гостей по домам, – продолжил Фархат. – Ни один из них не стоит даже твоего мизинца.

– Ты на меня не сердишься? – Сиянка не могла поверить своим ушам.

– Сержусь, но гораздо меньше, чем мог бы. Я не нашел для тебя супруга, но нашел себе помощника. За завтраком я представлю его вам с Лисерией.

Сердце девушки едва не выпрыгнуло из груди, она крепко обняла короля и прикусила губу, чтобы не закричать от счастья.

– Я так рада это слышать!

– Служанки помогут тебе одеться в лучшее платье, – улыбнулся Фархат. – Сегодня чудесный день, впереди нас ждет еще много приятных моментов. Не забудь о короне.

Ожидая, пока служанки закончат затягивать на ней корсет, Сиянка размышляла о последних словах отца. Может ли день, начавшийся с самого большого и, главное, приятного, сюрприза в этом году, продолжиться в том же духе? Обычно судьба всегда находит, чем подпортить настроение. В корзине, полной медовых яблок, обязательно найдется червивое, в пышном и дивно пахнущем букете обязательно попадется завядший цветок. Может, и сегодняшний день не исключение? Но сегодняшний день именно исключением и оказался.

Войдя в столовую, Сиянка поняла, почему отец настоял на лучшем платье и короне – за столом сидели не только отец и мать, но и ближайшее окружение его величества: графы, князья, военачальники, министры и их супруги. При виде наследницы престола приглашенные к завтраку поднялись и поклонились.

Сиянка, как и полагается венценосной особе, кивнула сразу всем и никому отдельно, и прошла к своему месту, по левую руку от отца.

– Прости за опоздание, – произнесла девушка.

Фархат подождал, пока дочь сядет, и поднялся. Негромкий говор, витавший над столом, стих, и десятки глаз устремились на его величество.

– Прежде чем начать завтрак, – произнес король, – я хочу представить вам моего помощника. Этот человек станет вторым лицом в стране, его приказы не обсуждаются. Относитесь к нему, как относились бы к моему преемнику.

Сиянка с любопытством посмотрела в сторону двери. Может быть, этот таинственный преемник и есть неприятный сюрприз, который испортит весь день? И Огюст почему-то не улыбался, как обычно, и не представил гостя со свойственной ему манерой подшутить. Он вообще не произнес ни слова, только отрыл дверь и поклонился.

В столовую вошел высокий старик, одетый в черный бархатный костюм с голубой лентой через плечо. На воротнике и рукавах поблескивали самоцветы, но ни они, ни богатое облачение не делали незнакомца красивым, его лицо безобразили жуткие шрамы от ожогов, но даже не будь их, Сиянке он все равно показался бы выходцем из преисподней.

Бабка, покойная королева Маргарита, говорила, что время накладывает на лицо человека отпечаток его дел. Чем старше человек, тем больше поступков совершает, тем четче проявляются на его лице следы совершенных преступлений и добрых свершений. Чтобы подтвердить свои слова, Маргарита провела внучку по картинной галерее дворца с изображением сартрских правителей, и рассказала о каждом. Сиянка хорошо запомнила негромкий старческий голос и усвоила урок.

Старик, которого отец взял себе в помощники, был плохим человеком. Его глаза смотрели холодно, морщины на лице складывались в маску жестокости, равнодушия и высокомерия. Может быть, именно такой человек и был нужен отцу, человек, не задумывающийся о доброте и нравственности, ведь Фархат не скрывал своих намерений относительно Миловии. Сиянка порадовалась, что ей не обязательно общаться с незнакомцем, она не будет сталкиваться с ним во дворце, если не захочет, не станет поддерживать светские беседы.

– Вильковест, – произнес Фархат имя незнакомца и сел. – Мой первый министр.

Старик поклонился, а Сиянка прикусила губу, на миг ей показалось, будто среди седых волос отцовского преемника ползают черви.

– Желаю здравствовать, ваше величество, – сказал Вильковест и прошел к столу.

К счастью, Фархат посадил его не рядом с дочерью, а на противоположном конце стола, подчеркнув тем самым высокое положение гостя.

– Приятного аппетита, господа, – произнес Вильковест.

Сиянка закашлялась и вдруг поняла, что за столом необычно тихо. Каждый раз, когда к завтраку или обеду отец приглашал особо приближенных, девушка была вынуждена наклоняться вперед, чтобы переброситься с матерью парой фраз, а сейчас она слышала, как на дальнем конце стола кто-то звякнул вилкой. И тишина была не просто данью вежливости. Сиянка безошибочно угадывала настроение людей, и почувствовала напряжение и тревожное ожидание. Большинство собравшихся смотрели в тарелки и бросали на королевского фаворита подозрительные или опасливые взгляды.

– Как добрались, Вильковест? – спросил Фархат.

– Благодарю, ваше величество. Прекрасно, – старик внимательно посмотрел на соседей и растянул белые бескровные губы в подобии улыбки. – Мой верный друг сейчас отдыхает.

– Следует ли нам озаботиться о пропитании Гаргхортсткора?

– Не беспокойтесь, мой король, он найдет, чем поживиться.

– Надеюсь, – улыбнулся Фархат, – мои поданные не станут жаловаться.

– Одной коровы ему хватит дня на два или на три, – подняв глаза к потолку, прикинул Вильковест.

Сиянка непонимающе посмотрела на мать. Может быть Лисерия знает, о чем говорит отец с этим странным старцем? Какой еще друг? Почему на него должны жаловаться? И при чем здесь коровы?

– С вашего позволения, мой король, – произнес новый королевский министр, – я бы хотел немного оживить сие сонное общество.

– Позволяю, – кивнул Фархат.

Вильковест взмахнул рукой, и столовая наполнилась музыкой.

– Вы маг? – подняла брови Сиянка, забыв о том, что не собиралась разговаривать с помощником отца.

– Я легенда, – улыбнулся старик.

Сидящий рядом с Вильковестом пожилой граф охнул и упал под стол.

– Лекаря! – крикнул кто-то.

– Нюхательную соль! Принесите кто-нибудь нюхательную соль!

– С ним все будет в порядке, – успокоил гостей Фархат. – Огюст, напомни мне наградить графа Таргоста орденом за сообразительность и выпороть за трусость.

Огюст поклонился, а король поднялся.

– Господа, советую вам перестать верить в совпадения. Перед вами тот самый Вильковест. Первый укротитель драконов.

Сиянка улыбалась, видя свое счастливое лицо в зеркале. День так и остался добрым и радостным. Солнце, проникающее в комнату через открытые окна, ласково грело кожу, из сада доносился тонкий сладкий аромат цветущего сада, щебетали птицы, и казалось, что отныне все и всегда будет хорошо. Отец на время забыл о своем намерении выдать единственную дочь замуж, полностью сосредоточившись на своем преемнике, и девушку это полностью устраивало.

Она слышала о Вильковесте немного, знала, что он разбойник, сбежавший из Арканских рудников и едва не погибший в горах, знала, что он приручил дракона и с его помощью отомстил обидчикам, что ходил по дорогам, грабя путешественников и сжигая целые деревни. Знала Сиянка и о том, что в конце разбойник превратился в обыкновенного шута, актера, укротителя, какие толпами бродят по Аспергеру, демонстрируя толпе свое мастерство. Правда его зверем был не медведь и даже не тузуар, а дракон – полумифическое существо, обладающее магией.

Несмотря на то, что легендарный Вильковест был скорее отрицательной фигурой, Сиянка ни капли не испугалась. Старик, которого отец взял к себе в помощники, был стар и немощен, и все, что умел – жалкие фокусы, доступные любому богачу, купившему безделушки, заряженные эльфийской магией. Наполнить зал прекрасной музыкой, сотворить из воздуха розу, переместить предмет, не прикасаясь к нему, все это может сделать и она, если купит соответствующий артефакт вроде берегитовой шкатулки, которая показала истинное лицо торговца Скогара. Так что в Вильковеста девушка совсем не испугалась и не поверила в его воскрешение.

Отца наверняка обманули, иначе Фархат не преминул продемонстрировать дракона, того самого, с которым дрессировщик путешествовал по свету. А разговоры о якобы драконе, которому якобы хватит одной коровы на три дня – чепуха, средство для запугивания поданных. Именно поэтому Сиянка не посчитала появление при дворе Вильковеста плохой новостью.

Когда с переодеванием к обеду было покончено, девушка спустилась в столовую. На сей раз отец с матерью сидели за столом вдвоем и кроме них в обеденном зале присутствовали только Огюст, по обыкновению дежуривший у двери, и Вильковест, стоявший за спиной короля.

– Помнишь, я обещал приятные сюрпризы? – улыбнулся Фархат. – Дрессировщик – далеко не последний мой гость сегодня.

Сиянка улыбнулась, но сердце предательски екнуло. Не бывает абсолютного счастья – человеку всегда чего-то не хватает. Не бывает абсолютно хороших дней – в бочке меда всегда найдется ложка дегтя. Девушка опустилась на свое место и приготовилась к худшему. Фархат сделал знак Огюсту, и бывший шут с поклоном представил очередного посетителя:

– Эл'льяонт бесфамильный! Эльф-полукровка из сердца самой Ил’лэрии. Мал, да удал, тысячу тереллов за ночь проскакал.

Настоящий эльф? Сиянка открыла рот и даже привстала, чтобы получше рассмотреть представителя старшего народа.

Двери распахнулись, и девушка разочаровано опустилась обратно на стул. На пороге стоял обычный мальчик, лет десяти или одиннадцати, одетый по последней столичной моде. Его уши оказались самыми обычными, человеческими, Сиянка хорошо их рассмотрела, потому что мальчик был лыс. Неужели отца снова обманули? Не может быть.

Огюст, до сих пор не избавившийся от шутовских привычек, скорчил рожу и подтолкнул мальчика. Эл'льяонт сделал несколько шагов к столу и остановился. Его движения были плавными, изящными, полные нечеловеческой грации. Сиянка невольно залюбовалась парнишкой и прикусила губу, чтобы не улыбнуться – улыбку ее высочества могли расшифровать неподобающим образом, ведь девушка улыбалась молодому представителю противоположного пола, что недопустимо, если они не представлены друг другу.

– Зачем вы меня похитили? – спросил Эл'льяонт и поморщился.

Похитили? Сиянка открыла рот. Эльфа похитили? Каким образом? И зачем?

– Мальчик просит прощения, – зашипел стоящий за спиной короля Вильковест. – Его мать не справилась с воспитанием и не научила сына кланяться.

– А твоя мать, видимо, не научила тебя, что похищать людей – это преступление, – парировал полукровка.

Бледное лицо высокопарного старика побелело еще больше, а зеленые глаза прищурились, превратившись в щелки. Сиянка не выдержала, и улыбнулась. Кажется, эльф тоже не испортит прекрасно начавшийся день.

– Тахир! – произнес старик, проглотив оскорбление.

Сиянка вздрогнула. Она не раз слышала имя лейтенанта отряда драгун, это был смелый, но жесткий человек, заслуживший особое благоволение короля бескорыстной преданностью и отвагой в боях. Девушка, удивленная появлением во дворце настоящего эльфа, даже не заметила Тахира, стоящего в дверях. Видимо, отец приставил его для охраны Эл'льяонта, а значит, мальчика действительно похитили.