Текст книги "Пограничье Галифата (СИ)"

Автор книги: Илья Лислап

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

3.10. Пси-марафон в Комплексе Древних и деактивация аварцев.

Занимаясь в Древнем Комплексе я раздумывал, зачем он мог быть создан и что я из рассмотрения упускаю. Я старался запомнить, в каком порядке стоят блоки и сколько они весят. В каждый мой новый заход блоки стояли по-разному. Пытался их рассмотреть и распознать, угадать, сколько же они весят. В очередной заход попробовал забраться на блок. У меня ничего не получалось, но я всё равно пытался, по разному погружая в него руки и пытаясь упереться ногами. Когда мне удалось оторваться от поверхности и немного приподняться, появился мешок и меня перекинуло на совсем мелкую площадку с несколькими блоками. Мешок висел передо мной, на боках его появлялись углубления и выступы. Я подумал, что это он мне что-то жестикулирует. Мешок передвинулся к блоку, ещё пожестикулировал, блок поднялся вверх и пропал. Потом появился на том же самом месте снова. «Сделай так!» Не могу сказать, как я это понял, но уверен, мешок сообщил мне именно это. Я подошёл к блоку и попытался его поднять. «Меньше сосредотачивайся на руках!» Я начал пробовать поднять блок без рук, но у меня ничего не получалось. Потом я изменил тактику. Я начал прикасаться к блоку руками, пытаясь ими хоть немного помочь. У меня руки перестали проваливаться внутрь блока, блок начал к рукам как-бы прилипать. Когда я сумел поднять так блок в первый раз, мешок меня выкинул: «Отдохни!»

На следующих заходах такая тренировка продолжалась. Похоже, что нужно попробовать добиться поднятия блока без рук. Потом я учился толкать блок. Толкать также без рук. Потом начался долгий цикл тренировок – распознавание. На площадке были блоки и я должен был угадать – какие блоки поднимать, а какие толкать. В сети описание происходящего встречалось. Там высказывалось мнение, что это тоже тренировка, но менее эффективная, чем обычная. И рекомендовалось от неё отказаться. Ещё для псионов "выше среднего" рекомендовалось, не выполнять показанные упражнения, а начать отрабатывать удары руками и ногами по блокам. Тогда, через какое-то время, мешок перекинет тебя в другой тренажёр. Слабым псионам удары тренировать было можно, но смысла для них в этом особого не было – на практике такая пси-техника для них была бесполезна. Когда я начал саботировать тренировку, мне показалось, что мешок расстраивается. И я решил, черт с ними, с подсказками из сети. Уселся, зависнув над серебристой поверхностью на небольшой высоте и начал вспоминать как я в медитации сливался с миром, слушал предметы. Неожиданно я почувствовал, что левый блок – лёгкий. Мне он теперь казался не бесцветным, а голубоватым, и как-бы парящим над поверхностью. Я прямо сидя, не вставая, не пойми как переехал к этому блоку, сосредоточился и сумел его поднять. Блок пропал, а меня выкинуло из медитации.

На следующих тренировках я целенаправленно учился искать лёгкие блоки, выкидывал их, а потом пытался распознать движимые и неподвижные. Несколько заходов мне это не удавалось. Заходы у меня стали длиннее, сначала до трёх с половиной часов, потом, постепенно до четырёх. Наконец я каким-то образом отличил первый неподвижный столб. После нескольких тренировок я видел их коричневатыми. Метод исключения мешок не принял и сменил тренировку. Теперь я сидел перед тремя блоками, пялился на них, и пытался увидеть чем оставшийся отличается от лёгкого и неподвижного.

Рассказал волонтёрам, про тренировки. Спросил их, верно ли, что я просто теряю время. Они мне ответили, что разумные до этого доходили, были те, кто опознал один вид блоков, кто два вида – таких уже меньше, были и кто все три. Третий цвет даётся тяжело, не все с этим справляются и большинство бросает. Тем более, что какого-либо существенного прироста в пси-силе эти тренировки не дают. Но чтобы я продолжал и сообщал о достигнутых результатах – это интересно.

– Ага, – сказал я волонтёрам. – Это как в компьютерной игрушке. Подходишь к болоту, около него предупреждение: "Не ходите, здесь легко утонуть". А потом приписки: "Проверил, утонул на пятом шаге", "Ха, на пятом ерунда, вот на десятом там трясина!" "Прошёл я трясину, это так, мелочи. Утонул на пятнадцатом. Вот где действительно ужас!" "После пятнадцатого кажется, что начинаешь привыкать к болоту. Утонул на двадцатом."

Исследователи начали мне говорить про бесценный опыт, но слова их звучали как-то неуверенно. Поговорив с волонтёрами я себя убедил, что начну саботировать тренировки и вернусь к стандартной прокачке. Но, мне опять показалось, что мешок расстраивается, и решимость моя снова растаяла. Я продолжил биться над проблемой третьего блока. Тренировка проходила за тренировкой, и у меня по-прежнему ничего не получалось. После тренировок я упорно пытался понять, что я делаю не так. Волонтёры нашли в своих записях сообщения от справившихся с этим псионов. Я их перечитал, но мне они не помогли. Прорыв прошёл в последний день моего шестидневного марафона – на первой тренировке я сумел что-то вычленить, на второй – закрепить. Теперь все блоки у меня были раскрашены – голубоватые, коричневатые и зеленоватые.

Периоды работоспособности перед марафоном у меня выросли до пятнадцати дней. Пси-марафон, похоже, оказался не полезен – ломка пришла на два дня раньше. Врач посоветовал так больше не напрягаться – заезжать в комплекс на день, на два и потом делать перерыв. По крайней мере в ближайшие полгода.

* * *

В первую после пси-марафона смену пришла пора аварских кораблей. В систему тягачи натащили кучу непонятных конструкций с реакторами. Вроде, какие-то артиллерийские корабли. Эти обломки были безопасными, и меня на них не звали. Мне досталось пять однотипных обломанных задниц каких-то крупных кораблей – казарма и медблок, оружейка и техсектор, связь и командная рубка, заправка и боксы КИП, с разбитыми двигателями и прожжённой насквозь обшивкой, плавающими трупами, турелями и бродячими абордажными дроидами. Командная рубка и связь полностью вычищены трофейными командами. На подходе к ним все турели уничтожены. Отсутствие кодов меня не пугает. Турели стреляют редко и не особенно опасны. Дроиды без интеллектуального управления – просто трофеи. Нужно просто их выманить и аккуратно вырубить. Я летаю на аварском трофейном челноке, с аварскими абордажными и ремонтными дроидами, с откликом нейросети аварского техника-служки, в слух говорю и ругаюсь по-аварски. Кроме гарантированного отключения турелей, уборки абордажных дроидов и разборки боеприпасов на меня свалилась обязанность разобраться с трупами. Ручное оружие и снятые скафандры я складирую в контейнер. Если на трупах находится что-то ещё – считыватель, искин, все инфокристаллы – в отдельный ящик. Трупы – в отдельный контейнер для опознания. Провожу поверхностный осмотр, и всё, кажущееся чем-то ценным тоже в челнок. Челнок не маленький, но и не большой, так что несколько ходок делать приходится.

На верфь я прибываю в отдельный малый бокс, зарегистрированный на корпорацию, разгружаюсь, контейнеры просто меняю на пустые. Из бокса никуда не выхожу – у меня здесь малый жилой блок, в нём я и ем, и сплю. В день успеваю сделать до трёх вылетов – как работа идёт. После первого дня от обилия трупов мне было не хорошо. Полночи мне снился кошмар – трупы в колонну по-одному в полной тишине маршировали передо мной и укладывались в контейнер. Потом я смог проснуться, сердце бешено стучало. Успокоился, помедитировал и, наконец-то, крепко заснул. Проспал и вылетел поздно. Больше трупы мне не снились и меня не беспокоили.

За собранными находками прилетает мастер Билаларди. Если попадётся что-то ценное – то сразу, а нет – так в удобное время. Трупы прямо в контейнерах он отправляет на спутник – там с ними разберутся специально обученные люди. При работе на аварцах я начал чаще медитировать – пытаюсь почувствовать пространство вокруг. Включённые дроиды мешают, но выключать их я не рискую.

Вслед за обломками крупных кораблей тягачи начали притаскивать фрегаты – торпедоносцы. Тоже с подпалинами и прожжёнными дырами. Если я правильно понимаю, такие корабли должны выйти на дистанцию удара, провести пуски торпед, и отойти к крупным кораблям, усиливая их ПКО. Так что на обшивке у них должны быть приличные импульсные лазеры. Что внутри – не понятно, но, по намёкам начальства, скоро узнаю.

Действительно, узнал. Внутри торпедные аппараты для больших торпед – катапульты. Стоят на носу и смотрят вперёд. Блок из трёх штук, собран треугольником. Вокруг – боекомплект – ещё 15 торпед с системой автоматической подачи и зарядки. Так что на 6 залпов. На выносках за чешуйчатую обшивку – турели ПКО. Сначала мне показалось это странным, потом сообразил – турели прикрыты щитами, а если уж щиты снесены, то такая выноска позволяет избавиться от слабых мест в чешуе, и по-идее корабль оказывается более живучим. Внутри – несколько турелей, пара-тройка абордажных дроидов и трупы по боевым постам. Если правильно разобрался, то капитан, три пилота, связист, щитовик, двигателист и реакторщик, 3 торпедиста или оператора ПКО – посты у них одинаковые. Есть маленький медбокс с простой медкапсулой первой помощи и технический дроид. По каютам: капитанская – на одного, для специалистов – пять штук на двоих, с возможной подвеской дополнительных гамаков. Ещё одна совсем маленькая каюта на троих – скорее всего рабов или служек. Так что техник у них вполне мог быть. Спаскапсул и челнока – нет, а место для них – есть.

По характеру повреждений – если торпедоносец обожжён спереди, то от торпедного отсека наверняка ничего не осталось. Он отделён от жилой части, но детонация полного боекомплекта – страшное дело. Если обожжён сбоку или сзади – торпед в боекомплекте наверняка не осталось. Значит отстрелялся и подбит на отходе. Главная проблема – не выпущенные торпеды. Если торпеда не запустилась из-за сбоя в механизме подачи – всё в порядке – она безопасна. В одном из торпедоносцев торпеда не вышла из-за замятой направляющей катапульты. Разобрал катапульту и направляющую просто срезал. На боевой взвод она встать не успела, все тесты прошла и отправилась в боекомплект.

3.11. Торпеда.

Серьёзная проблема встретилась только один раз – торпеда тоже не сошла с направляющей, но на боевой взвод практически встала. Как только она освободится – сразу встанет: максимальные 5 секунд уже давно протикали. Начальство договорилось с военными об уничтожении. Я извлёк весь треугольник торпедных аппаратов, ухватил манипуляторами инженерного челнока и потащил. Тащил я её осторожно, на маленьком ускорении, стараясь не тряхнуть.

Узнал галифатцев с другой стороны – на редкость безалаберные придурки! Выделил диспетчер опасную зону вокруг меня – так лезут же! Некоторые даже подрезают. Ясно же, что торпеда от меня стартовав, на меня наводиться будет в последнюю очередь. Какой-то умник из военных пытался меня поторопить – что мол я, летать типа не умею? Предложил ему прилететь и самому челнок пилотировать – сразу заткнулся.

За пять часов я её оттащил, сбросил и начал аккуратно отходить. Важно было не зацепить её реактивной струёй. Отошёл, начал разгоняться, почувствовал опасность и вдавил тройную перегрузку. Я б и больше выдержал, да инженерный челнок хоть и пустой, а больше не способен. Здесь сзади как жахнет! Движки всмятку, реактор сплющился и заглох – вмяло его в грузовой отсек. Один осколок чуть не до кабины добил – сантиметров двадцать до скафандра осталось. Галифатец один тоже думал проскочить. Он дальше был, но расположен не удачно – боком. Заработал в челноке сквозные. Повезло ему, что его самого не зацепило – а технику и починить можно.

Нас спасли. Я написал жёсткий рапорт с упоминанием о воинской дисциплине, не соблюдения уставов и техники безопасности. Меня вызвали к командиру батареи – по соответствию званий капитану. Он попытался на меня наехать – "ты мол кто такой!" Открыл отклик нейросети – что я баронет, младший лейтенант ВКС Аратана в отставке и нейросеть у меня – Аристократ. К баронетам в Галифате отношение не очень, примерно как к польской шляхте в России. А вот дорогущая нейросеть его впечатлила.

– А… – Попытался он что-то сказать.

– У меня ещё импланты. Они дороже. – Вообще-то я сблефовал, не так уж они и дороже, но пыль в глаза я ему пустил. Сразу вернул отклик к предыдущему: "Ли. Техник-2моб".

– А… – Снова попытался сказать капитан.

– Инкогнито. Имею право. Псион. Оба отклика нейросети зарегистрированы. Полиция баронства в курсе. Можете отправить им запрос.

Капитан закрыл рот. Никому никаких запросов он отправлять не будет.

– Так ведь никто же не пострадал! А компенсацию мы выплатим.

– Капитан! А вы хотите дождаться, что кто-то пострадает?

– Короче, Ли. Чего ВЫ хотите?

– Чего я хочу? Есть у меня несколько предложений. Давайте я их выскажу, и мы их обсудим.

Капитан кивнул.

– Компенсацию – это само собой. Даже не обсуждаем. А вот выстрелившего бойца нужно наказать так, чтоб это все надолго запомнили. Родственники за него просят?

– Да.

– Рапорт можно ещё ужесточить и им сообщить, что после такого прямая дорога в штрафбат и до старости.

– Так мне ж тогда…

– Ещё чуть-чуть. Я договорю и обсудим.

Капитан кивнул.

– Жёсткому рапорту ход давать не нужно. Его нужно показать родственникам, чтоб они очень просили о смягчении наказания.

Капитан успокоился.

– Своей властью накажете его так, чтоб все остальные это видели и очень такого для себя не хотели. Вот, помнится мне одно такое наказание – чистка туалетов зубной щёткой. Или вот – подметание плаца ломом. Что-нибудь такое – бессмысленное и беспощадное. Ещё помню, у нас в хозвзвод переводили, навоз убирать.

Капитан кивнул. По лицу его было видно, что какую-то неприятность он своим подчинённым придумал.

– Чтоб все остальные бойцы всё поняли и хорошо запомнили, – продолжил я, – регулярно вывешивать обновляющуюся фотографию убирающего навоз придурка с какой-нибудь надписью типа "ему осталось 12 лет". А чтоб товарищи ему не сочувствовали, выплату компенсаций проводить из зарплат и премий всего подразделения с мотивацией – это он так вас всех подставил…

– Приемлемо. – Сказал капитан. – А для Вас в чём смысл?

– Предчувствие у меня. Что если этого не сделать, то я с моим везением в следующий раз обязательно снова встряну и так легко не отделаюсь.

Капитан на меня смотрел, не пытаясь что-то сказать.

– Я псион, интуит. Интуиция у меня иногда срабатывает. Так что к предчувствиям я отношусь серьёзно.

Капитан удовлетворённо кивнул. Моя последняя фраза прочно встала в его картину мира. Вообще-то никаких особых предчувствий у меня не было, в этом капитана я обманул, сказав ему то, что он был готов от меня услышать. Почему я настоял на наказании, фактически отказавшись от дополнительной компенсации, я и сам толком не понимаю. Может я капитана и не обманул? Может в самом деле интуиция?

– Я на благодарность от родственников не претендую. Я думаю с этим Вы и сами справитесь, у нас было принято с начальством делиться.

По лицу капитана было видно, что он начал считать, сколько следует выделить начальству.

– То, что это рекомендовал псион-интуит особо скрывать не нужно. – Я сделал паузу. – Вот как-то так. Нужно мне что-то сообщить под протокол?

Капитан отмахнулся. Его всё устроило. Он должен был всем продемонстрировать свою решительность и власть, а потом за это ещё и денег получить. Так что капитан проводил меня до КПП и демонстративно-громко поблагодарил за полезное сотрудничество.

3.12. Дуэли.

Рабочий период до приступа у меня оказался 18 дней. Медкапсула, баня, курсы адаптации и бордель на станции. На галифатских кораблях у меня получалось порядка трёх тысяч кредитов в день, на аварских – где-то четыре, или немного больше. В бордель заехала девица из Галифата с кулоном-сердечком «попой вниз». Заплатить «за доступ к телу» пришлось 900 кредитов, но я не жалел. Она такое вытворяла! Нет, в постели всё было удобно, приятно и уместно, но эротично описать у меня это не получается, а получается настоящая порнография. Так что этот кусок я решил удалить. Может зря? Ну ладно. В благостном настроении я вышел из борделя и не торопясь отправился на посадку.

Не успел я отойти на один квартал, как мощный поджопник приподнял меня вверх, я пролетел вперёд и упал. Скафандр у меня больше боевой, чем технический, так что я перекатился и оказался на ногах. Не больно, но обидно.

– Что, аварец! До девочек наших дорвался? – Орал мне галифатец – он был в боевом скафандре с символикой подразделений Галифата, крупнее, мощнее и выше меня на голову, лицевой щиток у него был просветлён и сквозь него просматривалось типично галифатское лицо. Нейросеть его показывала "Аббасли, боец-3". За ним высились три его приятеля "Галибли, боец-4", "Зейдли, боец-3", "Кайсли, боец-4", тоже в боевых скафах. Зейдли был покрупнее и стоял в центре тройки.

Почему он назвал меня аварцем? Наверно из-за скафандра и размера. Щиток у меня затемнён, так что лицо не видно. Еще у меня нейросеть высвечивает Техник-2моб. Вот и ведёт он себя нагло. Правильно! Техник-то у меня высвечивается на аварском, я ж с аварских кораблей только-только.

Настроение у меня испортилось, и я разозлился.

– Ссышь, аварец? Это правильно. Вот только вякни мне здесь! Сразу уши отрежу! Знаешь, сколько я аварцев убил? – Продолжил Аббасли.

– И где же здесь дуэльный зал? – Спросил я на общем.

– Слышали? – Обратился Аббасли к своим. – Он меня сам вызвал! Повеселимся! – И продолжил, обращаясь ко мне: – Вперёд и налево, ублюдок! – Общий у Аббасли хромал, но фраза была понятна.

Я быстро пошёл вперёд и свернул налево. Дуэльный зал был в соседнем квартале. Галифатцы шли сзади. Быстро идти им было неудобно – галифатцы вышагивают неторопливо, размеренно. Бежать тоже повода не было.

– Слышь! Он сбежать от нас хочет!

– Что, помереть торопишься? – Доносилось до меня сзади.

Я первый вошёл в дуэльный зал и по знаку распорядителя занял одну из сторон. Следом ввалились четверо веселящихся придурков. Аббасли сразу вытащил абордажник и вышел в круг, я стоял на подготовительной площадке.

– В чём причина дуэли? – Признёс распорядитель.

– Он обещал мне уши отрезать. – Ответил я распорядителю.

– Да! – Заорал Аббасли, не дожидаясь вопроса. Распорядитель поморщился.

– Да уж. Причина ничем не хуже прочих. – Негромко проговорил распорядитель. – Вы готовы?

– Да! – Снова заорал Аббасли и начал проводить стандартный тренировочный комплекс.

– Нет ли у Вас пары абордажных клинков или копья? – Спросил я у распорядителя.

– Свои нужно иметь! – Заорал Аббасли.

– Я не нарушаю закон и не разгуливаю по территории баронства с оружием в руках. – Прокомментировал я.

По сигналу распорядителя мне принесли копьё. Простое, можно сказать даже простейшее. Тяжеловатое, не самое мощное и не самое удобное.

– Помощнее нет?

– Нет. – Ответил мне распорядитель. Я почувствовал, что он врёт.

"Ладно, сойдёт." – Подумал я и вышел в боевой круг. Народу в зале ощутимо прибавилось.

– Наконец-то, а то я чуть не уснул! Сейчас я буду тебя убивать, аварец! Трепещи! – Продолжил выделываться Аббасли.

– Убей его! – Закричал кто-то из зрителей.

– Галифат!

– Сделай аварца!

Аббасли был не плох для бойца-3. Я стараясь не показывать своих возможностей, просто и неловко в первый же подходящий момент ткнул его копьём в брюхо. Со стороны казалось, что Аббасли сам на копьё налетел. Копьё пробило скафандр и застряло в позвоночнике. Будь генератор плазмы мощнее, позвоночник бы я ему перебил. Аббасли начал сгибаться и у него начали подкашиваться ноги, клинок он выпустил. Я перехватил копьё, упёрся ногой в грудь Аббасли, опять включил плазмогенератор на острие и освободил застрявшее копьё. Аббасли упал на спину. Руками он пытался зажать дырку в скафандре. Я аккуратно положил копьё на пол и поднял клинок. Надо отметить – не лучший, но и не самый плохой.

– Победил Ли! – Провозгласил распорядитель.

– Да. Сейчас. – Отозвался я, снимая с упавшего противника ножны и стаскивая скафандровый шлем.

– Что Вы собираетесь делать? – Удивился распорядитель.

– Уши. – Ответил я. Клинком резать было не удобно и я их просто оторвал, одно за вторым. – Всё. Можете забирать. – Предложил я, отходя назад к копью. Сзади у моего скафандра было место для крепления ножен, и я клинок прибрал – трофей.

К телу метнулись санитары, а на площадку вывалились приятели Аббасли.

– Да как ты смеешь! – Орал Зейдли.

– Смерть аварцам! – Орали Галибли и Кайсли.

Они орали и другие слова, но их я опущу.

– Санитаров пропустите. – Сказал я им.

Распорядитель молчал. Протестовать против нарушения распорядка он не решался, народ бы его не поддержал. С другой стороны он был гораздо опытнее остальных и в случайность моего удара не верил. Если бы я начал протестовать, он бы тогда вмешался, или хотя бы попробовал вмешаться. Но я не протестовал.

Тройка остановилась – санитаров с телом Аббасли они пропустили. Распорядитель сделал вид, что серьёзно занят пострадавшим.

– Начинайте. – Сказал я галифатцам. – Или, если хотите, подождём команды распорядителя.

Пока более опытные Галибли и Кайсли переглядывались, Зейдли резко рванул вперёд, нанизался на копьё и выронил клинок, отлетевший мне под ноги. Очень удачно! Клинки одинаковые. Было бы удобнее, если бы один был покороче, но и так хорошо. Уж точно всё могло бы быть гораздо-гораздо хуже. Скооперироваться у оставшейся пары не получилось. В середине площадки им мешал проткнутый Зейдли. Через несколько секунд первый из оставшейся пары хорошо получил по ноге. Прыгать за мной на одной – не вариант. Второй лишился руки и его боевой энтузиазм тоже растаял.

Я отступил от раненых на несколько шагов и обратился к распорядителю:

– Достаточно ли этого для победы?

– Победил Ли, аварец!

– Извините, досточтимый, я не аварец. – Произнёс я, сменил аварский язык в описании нейросети на общий и высветил статус "Мл. Лейтенант ВКС Аратана в отставке" и снял шлем с головы.

Зрители резко расслабились. Санитары суетились с ранеными.

– Конечно, лер. – Откликнулся распорядитель потеплевшим голосом. – Извините за вопрос, если он покажется Вам неуместным. Почему Вы изображали из себя аварца?

– Я мог бы ответить, что проверял официальную информацию о безопасности для всех разумных, приехавших посетить Комплекс Древних, но на самом деле я банально задумался и забыл.

– Вы приехали в Комплекс?

– Да. Сейчас я как раз шёл на посадку.

– А почему в виде аварца?

– Понимаете, недавно ваши побили аварцев. – Народ оживился и обрадовался. – Сюда стаскивают трофейную технику. Я её готовлю к разбору. В аварском скафандре и с аварской меткой противоабордажные системы меня часто просто не замечают, и я их отключаю.

– А если они присылают запрос на аварском?

– Я отвечаю им на аварском. – Ответил я на аварском. Потом оглянулся на остальных и уточнил: – Перевести?

– Нет. Спасибо. – Ответил за всех распорядитель. – Какие-нибудь пожелания?

– Передайте этим, – я кивнул головой в сторону отъезжающих медкапсул, – что если хотят убивать аварцев, пусть идут на контракт в армию.

– В какую армию? – Вмешался кто-то из зрителей.

– В галифатскую, баронство ведь с аварцами не воюет.

– Можно ли считать это дуэльным условием? – Громко уточнил распорядитель.

– А допустимо ли это? – Поинтересовался я у зрителей. Задавший мне вопрос, высветив свой статус "СБ Алатез", подтвердил:

– Вполне.

– Да. Это дуэльное условие. – Громко подтвердил я.

– Контракт на 15 лет. – Подсказал мне сбшник.

– Контракт на 15 лет в армии Галифата. – Громко продублировал я.

– Отлично! Я прослежу. – Негромко проговорил СБшник.

– Клинки, им стоит вернуть, – я положил оба захваченных клинка на пол, – а то без оружия они там навоюют.

В принципе, клинки я мог оставить себе. Но ничего, широкий жест – это наше всё. Народ засмеялся, и из толпы раздался голос подростка:

– А наши сильно галифатцев побили?

– Не знаю точно, но их трупы я вытаскиваю контейнерами.

– А что потом? – Продолжил тот же подросток.

– А потом их в СБ отправляют.

– А зачем?

Я пожал плечами. Но меня выручил СБшник:

– Опознаём и в канализацию.

– В канализацию?!!!

– А что с ними ещё делать?

Я отвесил церемониальный поклон и двинулся к выходу. Но только я сделал шаг из круга, как на площадке неожиданно появился аграф, вытащил два клинка и произнёс:

– Защищайся.

Нападать он не спешил. Говорят, что аграфы похожи на эльфов. Возможно. Уши у них действительно заостренные сверху. Но бросаются в глаза не уши, а увеличенный и вытянутый череп. Аграфы живут долго, очень долго и считают себя высшей расой. Не все с этим согласны, но люди предпочитают не спорить. Многие считают, что они очень красивы. Возможно. О вкусах не спорят. Но то, что они непревзойдённые бойцы и дуэлянты – это точно. В базах по Содружеству это было. Рекомендовалось обращаться к ним – водхр.

– О! Горе мне! Чем я расстроил многоуважаемого и благородного водхра?

– Ты? Ничем. Мне скучно и я хочу развлечься.

– Развлечься?

– Да. Пофехтовать.

– Таким, – я показал на лежащее копьё, – вряд ли. Нужно у распорядителя приличное хорошенько попросить.

– Копьё?

– Клинками даже и пробовать не стоит.

Аграф посмотрел на распорядителя и распорядился:

– Выдай!

Буквально в следующий же миг в зал помощник внёс копьё и поднёс его мне. Я проверил – очень приличное. Лёгкое, удобно лежит в руках.

– Готов, досточтимый водхр! – Произнёс я.

– Надеешься меня достать?

– Нет. Но попробую.

– Попробуй!

Аграф резко ускорился. Я тоже. Хорошо, что я взял себе именно копьё – с клинками я бы уже проиграл. Мы создавали друг-другу угрозы и избегали их. Для окружающих наши движения смазались. На ловушки я не вёлся, больше защищался, огрызаясь редкими контратаками.

– А ты действительно не плох. – Сказал аграф, разрывая дистанцию.

– С клинками я бы столько не продержался. – Ответил я.

И мы продолжили. Темп для меня был высоковат. Я начал искусственно себя притормаживать, показывать, что выдыхаюсь, чтобы провести одну решающую атаку. Аграф давил и давил. Похоже, он поверил, что я всё, но тут я его удивил. Я почувствовал его движение и ударил на опережение. Удар не вышел, но скафандр я ему пробил. На этом всё. Я видел его движение, оно было не быстрее предыдущих, но отреагировать на него я не мог – тело как одеревенело. Я видел его клинки, отрубающие мне правую кисть и левую руку по локоть. Кровь хлестала из отрубленных рук, аптечка впрыснула мне боевой коктейль, и я стоял. В шею мне упиралось остриё клинка. Время снова шло нормально.

– Вот ты где! Опять клинками балуешься! Убей его – и пошли! – Выдала мне нейросеть подстрочник-перевод с аграфского. Аграфка стояла на входе и смотрела на нас.

– Убить? Зачем?

– Он тебя ранил!

Мой противник нащупал дырку в скафандре. На его перчатке осталась капля крови.

– Действительно!

В голове у меня шумело. Боевой коктейль уже не спасал. Ноги у меня подогнулись, и я упал мордой вниз. Клинок аграф успел убрать.

– В капсулу его! Быстро! Лечить хорошо! Если схалтурите… – Разобрал я потом на нейросети слова аграфа.

Медкапсула, регенератор, снова медкапсула. В сумме двое суток – я потом смотрел по отчётам. Руки у меня прижились. Теперь нужно позаниматься лечебной гимнастикой, потренировать, поразминать. Скафандр мне починили. Говорили со мной уважительно, подняли рейтинг – он теперь у меня +6. Жаль, но на стоимости посещения комплекса это не сказалось. Связался с Габрбили, он был в курсе и меня не торопил. В комплекс древних я заехал на три дня.

* * *

В Комплексе Древних меня закинуло в ту же тренировку, что и ранее. Я определял, типы блоков и потом проверял, что не ошибся. Толком сосредоточиться не получалось. Меня всё возвращало к дуэли, точнее к её окончанию. Я, конечно, до аграфа не дотягивал, но очень уж резко начал в конце тормозить. Появился мешок, повыражал недовольство. Я снова честно попытался сосредоточиться, и снова не слишком удачно. Меня перекинуло в какое-то новое место. Блоков здесь не было. Было что-то не понятное и быстро меняющееся. Много разноцветных пятен, никак не складывающихся в картину. "Следи за изменениями! Пытайся их предугадать!" – так я понял полученную инструкцию мешка.

В первую попытку мне предугадать ничего не удалось. Когда меня выкинуло из комплекса, я выяснил, что прозанимался четыре часа. Быстро перекусил и отправился на три часа в баню. Вторая попытка тоже прошла без видимого результата. Поговорил со смотрителем. Меня интересовал вопрос как быть, если я не выйду из медитации вовремя. Смотритель меня успокоил, что задержки до часа не штрафуются. А в непопулярное время допустимо и дольше задержаться.

Сходил в культурный центр, рассчитывая попить чаю и побеседовать, но не особенно удачно. Кроме Арэмэздли, служителя с символом бесконечности, там оказался ещё один. Мы заговорили о выборе жизненного пути. Я вскользь упомянул, что видел женщину с перевёрнутым сердечком. Этот второй оказался рьяным последователем любви духовной. Он начал мне рассказывать, что слишком увлекаться физической составляющей любви не следует, что это уводит с истинного пути. Многое из того, что он говорил, я уже слышал:

"Любовь должна быть моногамной, моноандрической – одна жена, один муж".

"Сексуальная связь – лишь конечное завершение глубокой всесторонней симпатии и привязанности к объекту любви".

"Половой акт должен быть конечным звеном в цепи глубоких и сложных переживаний, связывающих в данный момент любящих".

"Сексуальная связь и половые акты должны проходить в рамках брака; брак – вершина любовных отношений".

"Объект любви менять не следует, по крайней мере не слишком часто!"

На мои вопросы "почему?" по-существу он не отвечал: "Ну как же, ведь в самом деле…" и далее повторение уже озвученного тезиса я ответом или пояснением не считаю.

Когда этот настырный отвлёкся, Арэмэздли мне тихонько сказал, что тот за меня так взялся потому, что я без кулона. "Выбери себе кулон, что обозначит выбранный тобой путь. Потом, если поймёшь, что ошибся, символ можно будет сменить. Я его сейчас отвлеку, а ты беги, не то он тебя точно достанет…"

"Арэмэздли!" – Думал я, покидая помещение. – "Спасибо тебе, мудрый человек!"

Перед сном я решил немного пройтись. Заглянул в торговые ряды, но ничего подходящего в качестве символа не увидел. Три дня так и прошли в мельтешении цветных пятен. Никакой системы в них я не нашёл.

Когда возвращался, галифатки в борделе уже не застал. Прилетал за ней её дядя – какой-то большой человек. Местные судачили и называли его кто генералом, кто министром. Со скандалом, чуть ли не в охапку, утащил её на корабль и увёз. Жаль! Пожелал про себя ей удачи. Лулу была прочно занята, других девиц мне не захотелось, я прогулялся по торговому сектору, ничего в глаза не бросилось, и отправился я на верфь.