Текст книги "Пограничье Галифата (СИ)"

Автор книги: Илья Лислап

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Ещё часа через полтора мой провожатый кивнул на склон:

– Если здесь подняться, то можно срезать. Попробуешь? Или лучше по ровному?

– С той стороны склон крутой?

– Нет. Этот сильно круче, однако.

– Давай попробуем.

Мы поднялись по высоте метров на двести. Склон был от 30 до 45 градусов, так что поднимался я не торопясь боком. Обратная сторона действительно оказалась длинной и пологой, как для совсем начинающих горнолыжников. Я разогнался и ехал на полусогнутых. Местный катил гораздо быстрее. Он временами останавливался, меня поджидая, потом снова отрывался.

Внизу он спросил у меня:

– По следу дойдёшь? Я предупредить побегу.

– Беги. – Ответил я. Ветра не было и я надеялся след не потерять.

Сдед привёл меня к стойбищу минут через пятнадцать. Меня встречала небольшая кучка аборигенов.

– Здравствуйте. – Поздоровался я, устало подъехав.

– Здравствуй, мастер. – Откликнулся один из стоящих. – Легка ли была твоя дорога?

– Скорее непривычна.

– Я уже Ойво отругал, что он чужака на такое подбил.

– Ойво мне сказал, что здесь что-то починить нужно.

– Хочешь сразу посмотреть?

– Да. Потом тяжелее будет.

– Ну, пойдём, однако.

Мы подошли к трубе, торчащей из снега. В такую я уже лазил. Открыл люк и, сняв лыжи и воткнув их задниками в снег, начал спускаться по винтовой лестнице. В темноте я чувствовал себя не уютно и активировал налобный фонарик в рабочем костюме. Какая-то энергия на подстанции всё же была. Искин или может даже комп меня опросил на предмет моих сертификатов и в техническую часть запустил. В металлическом шкафу первым делом на глаза мне попался стандартный тестер. На входе энергия была и я начал проверять следующие цепи. Цепь на подстанцию сбоев не давала; я её активировал и на станции появился свет и заработали батареи. Я проверял выходы, проблемные не трогал, рабочие подключал. Зафиксировал протокол проведённых действий в искине – это оказался всё же минимальный искин – и обнаруженные неполадки. Делать, вроде всего-ничего, а час оторви и брось. Убрал всё по местам и поднялся. Меня ждал Ойво.

– Клейно ждёт, однако. – Сказал он.

– Сейчас, ещё немного. – Откликнулся я. – Клейно, это ваш старший?

– Да.

Отогревшуюся кожу мороз пощипывал. Я одел лыжи, задраил люк и покатил за моим провожатым.

Стойбище состояло из двух больших палаток вполне современного вида – надувной многослойной синтетики, прекрасно удерживающей тепло внутри и холод снаружи. Мы остановились у тамбура.

– Заходи. – Произнёс Ойво. – А я пока лыжи отряхну.

В палатке было тепло, светло и работал на обогрев кондиционер. Десяток местных сидели без своих меховых одеяний в привычной на вид комбинезонистой домашней одежде.

– Раздевайся, устраивайся! – Пригласил меня Клейно на правах старшего, махнув рукой в строну вешалки на стенке сбоку от входа и пуфика.

"Хорошо, что у меня под рабочим чистый планетарник." – Подумал я. Пуфик оказался удобным. Хотя, может быть это усталость сделала его таким. Все местные на мой непривычный взгляд были практически одинаковы. В первую очередь бросались в глаза острые выступающие подбородки, присобаченные к круглощёким лицам, чёрный ёжик причёсок у мужчин, и чёрные косички у женщин. Блок социальных связей моей нейросети не даст их перепутать, но просто на взгляд стоит его отвести, так я уже и не отличу Ойно от Клейно. Хотя почему не отличу: Ойно очевидно моложе.

Одна из женщин принесла и подала в руки чашку с двумя ручками и горячим мясным бульоном. Я, поглядев на остальных, начал, как и они, его прихлёбывать небольшими глотками. Мясо было мелко покрошено и проблем не доставляло.

– Странный ты человек. – Проговорил Клейно. – На вид страшный, а пришёл и работу сделал.

– Кстати по работе. – Оторвался я от бульона. – Крадсинг, Мурейно и Амнори не запустились. Проблемы в искине я зафиксировал.

– А всё остальное?

– Запустились:… – я прочитал названия линий, зафиксированные моей нейросетью. А как там и что – нужно уточнять.

– Ясно. Я пошлю людей проверить.

Клейно выдерживал паузу, и я доел своё крошево.

– Вкусно. – Произнёс я, облизываясь.

– Ещё? – Откликнулась одна из женщин.

– Если можно.

– Знаешь из чего это? – Вступил в беседу Ойно. По его тону я уловил, что он хочет меня подколоть. Или мне так показалось.

– Нет.

– Сказать?

– Ну скажи.

– Это из червяка.

– Из какого червяка?

– Который в земле ползает.

Не показалось. Помню одна из моих знакомых, Ольга, рассказывала, как она с мужем во Вьетнаме жила в советское ещё время, но американцев уже совсем выгнали.

"Поехали мы тогда в гости в какую-то деревню, там нас блюдами из змей угощают." – Рассказывала она. – "И с собой змей дали. Везти их нужно было живыми, чтоб не испортились, в мешке, и, чтоб не кусались, нужно им было рты зашить. Выдали мне огромную иголку с суровой ниткой и показывают: хватаешь змеюку вот так, вот так иголкой под челюстями прокалываешь, несколько стежков и завязываешь. И смотрят все на меня…"

"К белым у них такое, очень своеобразное отношение. Всё они доказать хотят, что белые их чем-то хуже. Но если проверку на прочность пройдёшь, потом всё нормально. В смысле до следующей проверки." – Подсказывает Саша, супруг её. Он как в отставку вышел, так они в Москву и вернулись. И да, он не военный, или не совсем военный.

"Взяла я змею за шею, прямо у головы. А она извивается, на руку намотаться норовит. Внутри у меня всё дрожит, я змей боюсь, но виду не подаю. Зашила ей рот. Вторую хватаю. Вьетнамцы и выдохнули…"

После паузы я сказал:

– Вкусный червяк. Описание не сбросишь, чтоб я его не перепутал ни с кем?

– Лови. – Перекинул Ойно мне ссылку.

Я, прихлёбывая вторую порцию, посмотрел: толстый, как дерево в один обхват, длинный, цветом на дождевого похож.

– Странный ты. – Снова начал Клейно. – Галифатцы червей не едят.

– Я не галифатец.

– Вижу. И не аварец. Они тоже червей не едят.

– Вы аварцев так и отличаете? Червя даёте и если не ест, то аварец? – Подпустил я в голос деланного удивления.

Местные засмеялись, значит шутка прошла.

– Но ты и не алатезец. – Завершил Клейно свою мысль.

– Я – землянин. – "Землянин" я произнёс по-русски.

– Это где?

– Где-то там. – Махнул я рукой вверх. – Космос большой.

– А почему ты оплату не попросил?

– Почему не попросил? Попросил. Я свою часть договора выполнил. Теперь дело за ним. – Я ткнул рукой в Ойно.

– И о чём же вы договорились? – Напрягся Клейно.

– Он обещал меня сопроводить до посёлка, куда сейчас регулярные рейсы ходят. Мне на космодром нужно.

– Обещал, значит сопроводит. – Успокоился Клейно. – Но смысла договора я всё равно не понял.

– Для меня смысл есть. Пояснить?

– Да.

– Вот представь, что оказался ты в пустыне. Пустыня – это песок, и жарко, и воды нет. Солнце жарит так, что чувствуешь себя как на сковородке.

Сковородку местные не поняли и я заменил её на котёл, в котором вода выкипела, но с огня его не сняли.

– Местами вода есть, но мало, и искать её не просто. И нужно тебе куда-то дойти. Встречаешь ты местного, и он обещает тебя сопроводить, если ты для него что-то сделаешь. А ты понимаешь, что сам заблудишься и не дойдёшь.

– Как здесь можно заблудиться? – Не вытерпел Ойно.

– Ты здесь с рождения живёшь, вот здесь и не заблудишься. И ходить умеешь. А в пустыне и заблудишься, и ходить разучишься. Будешь с трудом волочиться, а местный будет тебя ждать.

– Почему заблужусь?

– Там барханы. Они как волны, но из песка. И движутся как волны, только медленно. И куда ни глянь – всюду одно и то же. Ты же не увидишь примет, очевидных любому местному. А ходить разучишься, потому что ноги в песок проваливаться будут, и их при каждом шаге нужно вытаскивать.

– Это как на снегу?

Слово снег я опознал. Точнее опознал "рыхлый снег", но без остальных нюансов.

– Снег легче, песок тяжелее. Так что вытаскивать ноги труднее. А если в зыбучий песок попадёшь, то провалишься совсем с головой и всё – могила готова.

– Это у тебя на планете такой ужас?

– Есть на Земле такие места, но я там не жил. Я жил ближе к снегу.

– То-то ты шёл не плохо для чужака. Так-то тебя любая баба обгонит.

Я пожал плечами.

– А зачем тебе на космодром?

– В космос полечу.

– Зачем? Там же нет ничего? Вот я здесь живу и всем доволен. – Произнёс Ойно. – И никуда отсюда не улечу, потому что здесь самое лучшее место в мире.

– Хорошо, что ты нашёл своё место и это понимаешь. – Ответил я нейтрально.

– Расскажи Вселенной о своих планах и она над ними посмеётся. – Решил я поколебать его самодовольство в ответ.

– Это как? – Заинтересовался Ойно.

– Жизнь устроена несколько сложнее, чем мы про неё знаем и думаем. Но замечено, что если громко при свидетелях объявишь, что что-то сделаешь или чего-то хочешь. То либо ты это сделать не сможешь, либо сможешь, но будешь этому не рад.

– Ну, если не смогу, понятно. А вот про сделаю, но не рад буду – не понял.

– Могу притчу рассказать.

Ойно кивнул. Остальные просто сидели тихо и слушали.

– Ползёт по пустыне аварец. – Начал я перефразировать анекдот. – Солнце сверху палит, пить ему хочется, совсем почти помирает. И встретилась ему Всемогущая Непостижимая Сущность. Посмотрела она на страдания аварца и говорит ему:

"Что ты хочешь? Я исполню твои желания!"

Аварец сразу:

"Хочу, чтоб у меня было много воды! И ещё много женщин!"

"Будь по твоему!" – Молвила Высшая Сущность и стал аварец унитазом в женском туалете.

Клейно перевёл и разъяснил, что такое унитаз, и алатезцы закачали головами.

– Это у тебя на твоей планете такие Высшие Сущности водятся?

– Говорят, что они везде. Сам я их не видел. Только слышал. Правда или нет не знаю.

– Перед выходом лучше отдохни. – Сказал мне Клейно.

Поспать меня устроили в этой же палатке у стенки с пуфиком под головой. Когда я проснулся, стойбище было почти собрано. Когда я встал на лыжи, палатку где я спал тоже собрали и Клейно запечатывал энерговыход.

– Барон сделал нам энерговыходы на местах удобных стоянок, так мы теперь и кочуем. Палатки тоже сменили, раньше они у нас из шкур были, но это только в преданиях, сам я такого уже не помню. – Увидел мой заинтересованный взгляд и прокомментировал свои действия Клейно.

– Мы будем на Тарапикси. – Сообщил он стоящему рядом со мной Ойно.

Переход занял девять часов. Мы шли два часа, останавливались, немного перекусывали сушёным мясом, потом шли снова два часа. Когда показались огни посёлка, Ойно попрощался со мной и побежал. Так что последние два часа я шёл сам. Лыжи оставил на складе, сообщив, что это для стойбища Клейно. Уточнил у искина по поводу рейса, выяснил, что рейсы есть, что летают раз в двадцать часов и что у меня ещё есть время, с удивлением узнал, что меня вызывают в суд и что у меня понижен рейтинг в баронстве. Повезло, что остался он у меня положительный.

По поводу суда искин мне предложил пройти к главе посёлка.

Глава посёлка Надирли был свободен и занялся моим делом.

– Ли! Профсоюз рабочих Алатеза, в лице исполняющего обязанности… Дамирли, обвиняет тебя в выполнении работ, требующих особой квалификации, без согласования с профсоюзом. Он скоро подойдёт. А пока давай разберём суть обвинения.

Суть обвинения оказалась проста – я на подстанции у стойбища подключил рубильники. По мнению профсоюза это должен был сделать профсоюзный мастер. Но была для меня важная зацепка про квалификацию, и я решил ей воспользоваться, предъявив свои сертификаты нейросети Надирли.

– Что ж. Всё понятно. Твоя высокая квалификация, как мастера-ремонтника вопросов не вызывает. – Подтвердил он.

– Не согласитесь ли, многоуважаемый Надирли, помочь мне разобраться со снижением рейтинга лояльности.

– Давай разберёмся. Всё равно Дамирли задерживается.

– Вот! Здесь указано, что нарушена устная договорённость о помощи по ликвидации последствий аварии.

– Какая договорённость?

– Договорённость о продлении контракта для работы в зоне бедствия.

– Была договорённость, но мне контракт не продлили. – Я сбросил Надирли протокол с последней беседой с дежурным. И прокомментировал, что ежели б контракт был, меня бы известили.

Надирли связался со штабом по ликвидации, выяснил, что контракт мне отправили на специально заведённый адрес в профсоюзе. Я ему предъявил протокол, где заявляю, что в профсоюз вступать не собираюсь и дежурный меня заверяет, что всё будет нормально. Высказал замечание начальству ликвидаторов, они заявили, что по-случайности и недосмотру нужная отметка не сработала, что всех, кто завершил работы на большую землю вывезли. И что если уж я остался в посёлке, то это означало что мой контракт продлён. Связь была медленная и Надирли сбросил им мой протокол в сжатом виде. Начальство ликвидаторов заизвинялось, поудивлялось, что я отказался от вступления в профсоюз и начало настаивать, что мне не следовало пропадать из посёлка.

– Я решил, что все улетели, а про меня забыли. И добрался сам до места, откуда летают регулярные рейсы. – Прокомментировал я своё решение Надирли.

– Кстати как? – Уточнил местный глава.

– С алатезскими аборигенами на лыжах. Заодно помог им с починкой, как они попросили.

– Хм! – И по связи с ликвидаторами продолжил. – Он решил, что Вы его забыли.

– Мы никогда ничего не забываем! – Откликнулись ликвидаторы.

– Уверены?

Ликвидаторы промолчали.

– Что хочешь? – Уточнил у меня Надирли.

– Отменить снижение рейтинга и понять, что мне делать дальше.

Надирли кивнул и высказал ликвидаторам.

– Предлагаю понижение рейтинга считать ошибкой и устранить.

– Конечно. – Донеслось из штаба.

– Он Вам ещё нужен?

– Нет. Мы его заменили. Извинитесь там за нас.

– Всё устраивает? Официально, под протокол.

– Да. Отмена понижения рейтинга меня полностью устраивает. Претензий нет. Благодарю.

– Пока Дамирли не подошёл, ответь-ка мне, почему в профсоюз вступать не хочешь.

– По личным обстоятельствам. В службе безопасности это есть.

Надирли ушёл в себя и в пол-голоса комментировал: баронет Аратана инкогнито, слабый псион посещающий Комплекс Древних, наркоман в завязке на излечении, геймер-игроман.

– Да уж. Геймер-игроман в анамнез плохо вписывается.

Я задумался: геймер-игроман. Хотя сколько я в последнее время в игре часов-то провёл?

– Я подрабатываю, но, как в профсоюз вступать отказался, так кроме как на полицию, других работ мне искин не предлагает – профсоюзники закрыли. Так что времени много остаётся…

– Понятно. О как! Нас приглашают присоединиться.

Клейно обвинял Дамирли в том, что он саботирует выполнение договора между аборигенами-алатезцами и баронством.

– Заявки на ремонт висят без движения, не выполняются. Я раз за разом получаю ответ – нет ремонтников. Послал человека проверить и сразу же прибыл квалифицированный ремонтник, выполнивший важную часть работы… – Слышали мы его голос.

– Здесь Надирли, глава поселения Стелейтон. Извините, Клейно, что перебиваю…

– Здравствуйте, Надирли. Как там Ли, добрался до Вас?

– Добрался, всё в порядке. Только есть одна проблема. Профсоюз в лице Дамирли его обвиняет в том, что он выполнил упомянутые работы в обход профсоюза и без согласования с профсоюзом.

– Уважаемый Надирли! – Слышится Клейно. – Так ли я понял, что профсоюз по сути запрещает свободным мастерам выполнять наши работы?

– Уважаемые! Давайте не будем горячиться! Сейчас я всё объясню! – Берёт слово Дамирли. – В профсоюзе проверенный состав высококлассных мастеров, качественно выполняющих все предложенные работы. С целью повышения качества обслуживания, все работы в первую очередь предлагаются членам профсоюза. Выбор работника, не состоящего в профсоюзе – это риск. Риск нарваться на некачественную работу. В некоторых случаях это даже риск техногенной катастрофы! Поэтому мы категорически протестуем против случайных не проверенных разумных!

– Верно ли я понимаю, – произношу я, – что профсоюз монополизировал оценку профессиональной квалификации работников?

– Все квалифицированные работники в профсоюзе состоят. Если работник квалифицирован в достаточной степени, то он вступает в профсоюз. Никто никаких препятствий чинить ему в этом не будет. Так что каких-либо проблем здесь нет. – Откликнулся Дамирли.

– Уважаемые! Мы отвлеклись от дела Клейно против Дамирли. – Вмешивается какой-то важный галифатец, находящийся рядом с Дамирли.

– Я не возражаю. – Откликается Клейно. – Ситуация оказывается более интересной, чем мне виделась. Давайте сначала разберём спор между Надирли и Ли, а я поприсутствую.

– Хорошо, откликается важный галифатец. – Возвращаемся с претензии Надирли в отношении мастера Ли.

– Суть претензии проста. Профсоюз не может гарантировать качество проведённой работы. Работы проведены без согласования. Это не допустимо. Перед выполнением работ работник должен подтвердить свою квалификацию.

– Я подтвердил свою квалификацию искину на подстанции сертификатами Нейросети. Иначе бы он меня к работе не допустил. – Попробовал я раскачать почву под его ногами.

– Что ж. Давайте завершим дело следующим образом. Вы подаёте заявление о вступлении в профсоюз, мы его в кратчайшие сроки рассмотрим. Это предотвратит дальнейшие недоразумения.

– Прошу прощения. Я бы не хотел вступать в профсоюз.

– Профсоюз – объединение профессионалов. Достойные мастера считают за честь состоять в профсоюзе. Ваше нежелание мне не понятно.

– Профсоюз, это добровольная организация?

– Простите?

– Является ли вступление в профсоюз добровольным?

– Да. Конечно.

– Значит я могу в него не вступать.

– Можете, но…

– Так я и не желаю в него вступать.

– Ваше нежелание не понятно!

– По личным причинам.

– Нельзя ли по-подробнее?

– Прошу разрешения подробности не оглашать. Официальные лица могут с ними ознакомиться в служебном порядке.

– Я ознакомился. – Вмешался Надирли. – Имеет право не оглашать.

– Секундочку. – Откликнулся важный галифатец. – Так, так, так, понятно. Не возражаю. Но не ясно, к какому решению мы пришли.

– Если не возражаете, я озвучу встречную претензию. – Высказался я и не услышав возражений продолжил. – По мобилизации я отработал некоторое время на ликвидации последствий. – Я ещё раз показал Надирли свой мобилизационник с соответствующими записями. По недоразумению, оплата за работу ушла в профсоюз. Прошу перевести её на мой счёт.

– Так. Вижу. – Озвучивает Дамирли. – У Вас уже есть все рекомендации. Так что никакая дополнительная проверка не требуется. Вступаете в профсоюз и деньги сразу у Вас.

– Это как в притче "Приходи голой на центральную площадь!" – Сослался я на галифатский фольклор. Не зря на лекции ходил. Суть притчи проста. Был там один хитрец. Нанимал он женщин на работу, а когда работа была выполнена, обещал им заплатить на главной площади города, если она придёт за деньгами голой. Галифатки, естественно, отказывались. На суде, куда его вызвали, он уверял, что платить не отказывается. Судья оказался продуманный, и хитрец заплатил каждой втрое больше.

– Нет, ну что Вы! Вступление в профсоюз – совсем другое дело и ни к чему Вас не обязывает.

Ха, не обязывает, а клятву-то при вступлении забабахал пафосную…

– Уважаемые, возможно я что-то не понимаю. Если профсоюз, это косвенный налог в Баронстве, давайте обсудим, как я могу его заплатить.

– В Баронстве косвенных налогов нет! – Вмешался важный галифатец.

– Возможно я не правильно выразился. Я имел ввиду следующее. Чтобы работать, по утверждению Дамирли, нужно состоять в профсоюзе и отчислять с каждого заработка заданный процент так называемых добровольных взносов. Мне казалось, что такая ситуация должна называться косвенным налогом. Когда налога вроде как нет, но он есть.

– Мне требуется прерваться на консультацию – встревоженно проговорил важняк и связь прервалась.

– Как ты ситуацию с профсоюзником повернул-то! Уважаю. – Сказал мне Надирли. – Это будет не быстро. Можешь сходить пока поесть. Если что, я тебя вызову.

Когда я пообедал, меня снова вызвал Надирли.

– Ли, поработаешь немного? Нужно разобраться с тремя точками, что не включились.

– Глейдер будет? Всё же пешком далековато. И инструмент нужен.

– Глейдер завтра будет. Инструмент есть.

– Сопровождающего хорошо бы.

– Пилот будет.

– От алатезцев в смысле.

– У Клейно уточнить нужно.

Клейно согласился выделить мне молодого. Молодым оказался Ойво. Мы с пилотом его поразыгрывали, заставляя ориентироваться из глейдера, без посадки. Две точки у меня включились, одна нет. На той третьей, не включившейся, оказалась какая-то проблема с прокладкой энергошины. И её ремонт отложили до лета.

3.23. Снова на Спутнике.

После трёхдневного визита в комплекс Древних, я вернулся к себе домой. Дома было всё в порядке.

"Друзья!

Без обид! Всех мобилизованных из клана исключил. Как вернётесь, автоматом в клан сразу приму! Служите хорошо и ждём всех с Победой!" – Получил я письмо-рассылку от нашего кланлидера.

«Ли!» – Написал он мне индивидуально. — «Тебя единственного из мобилизованных с клана исключать не стал. Ты и ZPG клану полезнее многих активничающих. Не подставляйся! Удачи! И жду! Ещё: будешь в доступе, пришли согласие на освоение проф».

Я прочитал ссылку под кнопкой "согласиться". Клан предлагал оплачивать изучение профессионального рецепта "доспех со шкурой волка" моему персу. Выбрал дополнительную опцию: "автоматически соглашаться на все поступающие предложения".

Лёг спать, но не спалось. Я лежал и думал, что нужно что-то менять. Что если ничего не изменить, то я снова вернусь в игру. Я вспоминал, как свободно я себя чувствовал без игры. В игре интересно, увлекательно, но это общее: "пока ты спишь, противники качаются", – напрягает. Точнее не напрягает, не ясно, какое слово-то подобрать. Но вот как решил в игру больше не ходить, так как тяжесть какая с плеч свалилась. И торопиться никуда не нужно.

Заснул, и снились мне бабы. Манящие и сексуальные, они дразнили меня, но не давались. Проснувшись и завтракая свежевыпеченными булочками с кофеём, я думал, что с женщинами нужно что-то придумать. В бордель на Сортировочной я заглянул, но народу там было много, девочки безразлично-занятые, так что как зашёл, так и вышел.

"Как познакомиться с женщиной?" – Задал я вопрос искину.

"Местоположение текущее: баронство Алатез?" – Откликнулся он.

"Да."

"Цель?"

"Любовная."

Искин задумался и предложил ограничиться временным браком, мол всё остальное считается развратом, противозаконно и осуждается обществом, я согласился. Искин выкинул мне ссылку на какую-то энциклопедию: "В баронстве Алатез, также как и во всём Галифате, мужчине нужно сообщить о своих планах любой родственнице. Желательно старшей родственнице – маме или бабушке. Допустимо сестре, тёте, племяннице, дочери, внучке… кузине брата третьей жены мужа племянницы. Женщины подходящую партию ему подберут. И не одну."

"Как мне быть, если у меня нет родственников на Алатезе и в Галифате?"

"Тогда нужно обратиться непосредственно к свахе."

Вообще, для понятия, которое я перевёл как сваха, у меня ассоциировалось с ханумой, как в старом фильме с таким же названием. Иногда более точным кажется сваха, иногда ханума.

В этот момент меня прервали. Ко мне в "офисную" часть завалилась пара галифатцев. Я вышел к ним с пиалой кофе и булочкой в руках.

– Ты! – Ткнул в меня пальцем первый. – Ты очень расстроил Уважаемого Дамирли.

Я промолчал, ожидая, что будет дальше. Каких-либо серьёзных опасений они не вызывали. Так – ещё один дурацкий скандал. А то, что расстроил, так это правда, что ж с правдой-то спорить.

– Расстраивать Уважаемого Дамирли – не хорошо! – Произнёс второй.

Я откусил булочки и смакуя, прихлебнул из пиалы.

– Надеюсь, ты и сам всё понимаешь! – Произнёс первый.

– Но понимания не достаточно! Так что быстро активируй заявление о вступлении в профсоюз! – Продолжил второй.

Мне они напомнили хихикалку с хахакалкой, что встретились мне по прибытию в душе. Они также вместе проговаривали свои фразы. Я усмехнулся и сказал:

– Нет.

– Эх, недомерок ты артанский, глупо упорствуешь! Скажи нам, когда передумаешь. – Произнёс первый галифатец и кивнул второму.

В руках у них появились короткие дубинки. Я сделал шаг назад, но ко мне они и не стремились. Размахивая дубинками, они начали колотить ими по столу, по шезлонгам, по дроидам. Ближайший из них оказался ко мне боком. Отпустив пиалу с недопитым кофе, я пробил ему правой под поднимающуюся руку, пробил заученным на тренажёрах ударом в заученную точку. Что там, почка что ли? Галифатец выронил дубинку и, завывая, отправился в угол посидеть-полежать. Второму я тоже как на тренажёре пробил в корпус и он, устроившись на четырёх костях, начал блевать на пол.

"Миришли!" – Дёрнул я своего знакомого полицейского. – "Тут ко мне два каких-то придурка с дубинками завалились, я их обезвредил и обездвижил".

"Ли, полиция уже в курсе, они её вызвали. Скинь мне протокол."

Первый галифатец как присел, так и сидел в уголочке. Второй, закончив выплёвывать внутренности, свалился на бок и тихо лежал. Булочку я не бросил, и откусывал от неё по кусочку.

"Ли! Скоро буду!" – Пришло мне сообщение от Миришли.

Через несколько долгих минут появилась пара полицейских. Оба в полицейской броне со всеми причиндалами. Галифатцы как по команде начали тихо стонать.

– Что здесь происходит? – Задал вопрос старший. Второй просто стоял. Он не двигался, но и не изображал из себя статую. Просто был собран и готов к действию.

– Он на нас напал и избил! – Заявил первый галифатец.

– Очень-очень больно! – Подтвердил второй.

Полицейский посмотрел на меня.

– Они пришли и начали выдвигать претензии. Затем достали дубинки и начали здесь всё крушить. Я их остановил.

– То есть факты физического воздействия на пострадавших подтверждаешь.

– Подтверждаю.

Как-то неудачно всё поворачивается…

– Мы были расстроены! – Заявил первый галифатец.

– Но мы ничего не сломали! – Подхватил второй.

– А если и сломали, то эту мелочь мы компенсируем.

Действительно, дроиды не пострадали, разбито зеркало на стене и у одного шезлонга сломана спинка. Второй шезлонг просто опрокинут. Собственно и всё, видимость больше, чем ущерб.

– Мы заявляем о превышении пределов необходимого противодействия!

– К уважаемому у нас действительно претензии! Но его самого мы и пальцем не тронули!

– А он нас жестоко избил!

Глядя на полицейских, я не успевал отследить, кто из галифатцев какую реплику подаёт. Полицейский снова посмотрел на меня:

– А ты что скажешь?

– Миришли велел мне его подождать.

Полицейский задумался и, видимо поговорив по нейросети, резюмировал:

– Действительно, подождём.

Ожидание было тянучим, но не долгим. Миришли подъехал и, когда второй полицейский вышел в коридор, освобождая место, зашёл.

"Не удивляйся и соглашайся". – Пришло мне сообщение от него по нейросети.

– Что, голубчики, допрыгались? – Обратился он к галифатцам. – В наручники их. – Скомандовал он наряду.

– За что? Начальник! – Завопили галифатцы.

В наручниках, их усадили в зад патрульки, там где перевозят задержаных. Меня, впрочем, отправили туда же, хоть и без наручников. Спереди уселись Миришли и старший из полицейских. Второй не поместился. То ли остался проконтролировать ситуацию, то ли пешком дойдёт.

Через пару минут мы были уже в полиции, в отдельном кабинете. Наручники с галифатцев не сняли. Старший наряда, сопроводив нас до кабинета, ретировался, оставив с Миришли и полицейским регистратором.

– Значит, мальчики, вы рассчитывали обойтись малым штрафом за несдержанность подвести господина Ли под крупный штраф и снижение рейтинга? Так просчитались. – Начал свою речь Миришли. – Согласно договора между Великим Галифом Рахимли Великолепным и Императором Аратана Арейндом Пятым, распространённым согласно эдикта о протекторате на баронство Алатез в случае нанесения оскорбления аристократу Империи Аратан в Галифате аристократ имеет право смыть это оскорбление кровью, как принято в Империи, но только в случаях, если власти Галифата не возражают. Для чего он должен получить у властей специальное подтверждение.

Миришли сделал паузу и обратился к регистратору:

– Уважаемый, будьте любезны, помогите нашему гостю, баронету Империи Аратан инкогнито, заполнить заявление об оскорблении и разрешении на наказание.

– Какую причину вписать?

– Ну, скажем, они оторвали уважаемого Ли от утренней пиалы великолепного Галифатского кофе.

Галифатцы завопили. Извинения и клятвы, просьбы и обещания сливались в причудливых комбинациях.

– Уважаемый Ли! – Официально обратился ко мне Миришли. – На Ваш запрос ответ будет дан в течение двенадцати часов.

– Благодарю.

"Ли, какие будут пожелания по ситуации?" – Связался со мной Миришли по нейросети.

"Спасибо, Миришли! Это от профсоюза делегация. Хорошо б, что б профсоюзники отстали!"

"Это сделаем, не вопрос. А по этим что?"

"Не важно, лишь бы не мешались."

"Принято, на мой усмотрение."

– Что ж вы, чуды-юды несуразные, головой-то не подумали?… – Услышал я, выходя.

Чтобы успокоиться, я взялся за работу с камерами слежения. Работы накопилось, я даже проголодался. Хотя, я ведь толком не позавтракал.

В скором времени я получил официальный ответ: "В связи с вступлением… в добровольческий корпус Алатеза и убытии для участия в боевых действиях на границу с Аваром любое преследование согласно уложению запрещено. Администрация сектора приносит свои извинения…"

Похоже, на фронте ситуация накаляется. Добровольцы обучены слабо, так что и применение на войне им одно – сидеть на опорных оборонительных пунктах и отстреливаться до последнего. В любом другом случае они, как это называлось-то раньше, – "смазка для клинков".

Сваха нашлась в паре десятков секторов от меня. Я ей написал, и она пригласила меня к ней зайти.

* * *

– Здравствуй, милок! – Поприветствовала меня сваха – пожилая галифатка во вдовьем наряде с живыми глазами, лучащимися среди морщинок. Зовут её Афифа. Обстоятельно и подробно она у меня выспросила разные житейские подробности, посмотрела "медицинскую карту", велела раздеться догола – прям как на медосмотре.

– Естественный стандарт. – Прокомментировала она мой член. – Что-то на техника ты не похож.

– Почему? – Удивился я, натягивая комбинезон, чтоб телесами не сверкать.

– Как бы так пояснить-то тебе? Понимаешь, мужчины часто озабочены бывают размером своего хозяйства. И увеличивают его соответственно. Но не все, а только люди мирных профессий. Для кого главная опасность – о порожек споткнуться и упасть. Думают, что с большим членом женщинам приятнее.

– А…

– Ну, как тебе сказать, многим и вправду с большим приятнее.

– То есть…

– Не всё так однозначно. Военные, разные бойцы такого себе не позволяют. В бою ведь не до сантиментов. Там бьют по уязвимому месту в первую очередь, и, если член увеличен, то и шансов проиграть больше.

– А…

– А вот на бойца ты похож. Признавайся.

– Абордажник я, техник и погонщик.