Текст книги "Последний госпитальер"

Автор книги: Илья Стальнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

И вот Эфирогенератор взрывается. Точнее, не совсем взрывается. Эфирные энергетические системы одиннадцатого поколения не вспыхивают сверхновыми звездами, не создают смертельные эфирный барьер – «мертвую зыбь», уничтожающую все на многие десятки и сотни миль вокруг. Эфирогенераторы одиннадцатого поколения – некое подобие черной дыры. Они склепываются, втягивая в себя материю и энергию в диаметре трех сотен метров. А потом над спекшимися искореженными обломками начинает осыпаться иней, и поднимается ураганный ветер, ломающий деревья и кусты. Но зима не продлится долго.

Десантникам удается где-то с час водить за нос противника. А потом глайдеры все-таки настигают их в горах.

– Ну теперь держись, – хрипит Филатов.

Оставшийся энергозапас – это четыре-пять минут противостояния против глайдеров в подходящей для обороны местности. А местность была подходящая – множество каменных завалов, скальных обломков, неглубоких пещер.

Четыре-пять минут – не хватит…

И начинается огненный ад. Плазмовзрывы, молнии разрядников, барабанная дробь взрыв пуль, разрывы ракет. И кишащие «осы» – самонаводящиеся взрывустройства.

Пять минут. Семь минут. Энергозапас почти исчерпан. Но десантники на удивление продолжают держаться. Рушится в горы сбитый глайлер. уходит на посадку за каменистый гребень второй глайдер – он поврежден и не может продолжать бой. А десантники пока живы. Но они уже исчерпали везенье. Исчерпали энергию. И не поможет отличная выучка. Время их истекает.

А потом… Потом расплывается красный свет вяжущего поля эфиронатяжения. Над головой проносится похожий на барракуду московитянский штурмовик. Снесенный орудиями космического корабля глайдер разваливается в воздухе. Второй пытается уйти, но ему это не удается.

Потом над десантниками зависает катер в виде диска, покачиваясь, садится на камни.

– Ну как, ребята? – спрашивает офицер, показываясь из люка.

– Отлично, – кивает Филатов.

Он действительно доволен. Задание выполнено. И ни одного погибшего. Двое раненых, но это мелочь. Шрамы – украшение воина. Тем более шрамы для косметологов не проблема.

– Ну тогда заходите, – офицер делает приглашающий жест.

– Айда на флагман…

Находясь на командном пункте флагмана «Варяг», Филатов смог со всеми подробностями наблюдать завершение операции. Он видел, как штурмовики взламывают силовые поля космодромов и уничтожают готовые к взлету суда, сравнивают с землей оборонительные системы харлейцев, как из приземлившихся десантных транспортников выскакивают бойцы в защиткостюмах и занимают невольничий центр, казармы, административные здания. Все просто, почти без потерь. Группа Филатова поработала хорошо– она уничтожила главную эфирогенераторную энергоцентраль планеты, оставив практически без энергии главный оборонительный пояс. А взломать локальные системы защиты для космофлота Московии труда не составляло.

– «Кондор-три», подработайте пятый сектор, – отдавал приказания адмирал Ростиславлев. – Там работает «Сенокосилка»… «Синица» – страховка «Кондора-три».. Готово. Все, выдвигайтесь к транспортерам…

«Отработано», «зачищено», «нейтрализовано» – одно за другим приходили сообщения. Вскоре все основные пункты харлейцев были заняты.

– Молодцы «богатыри», – произнес адмирал, переведя, наконец, дух. – Вы показали хороший уровень.

– Фирма все-таки, – сказал Филатов.

– Кто же спорит.

В этот момент, наверное, уже закончилась примерно такая же акция против болтающейся в межзвездном пространстве в пятнадцати светогодах отсюда опорной базы харлейцев. Филатов надеялся, что после таких ударов она просто не поднимется.

Сражение продемонстрировало в очередной раз, что такое технологическое преимущество.

Кстати, предпосылкой успеха в борьбе против харлейцев явилась миссия на Ботсване. Научники ломали головы над приорскими артефактами, пытаясь понять, какие концепции мироустройства обрушатся. Неожиданно быстро при их помощи они нащупали решение нескольких технических проблем, в результате которых и появилась устройство, решившее судьбу пиратов. А называлось оно сверхмалый нульпространственный маяк – штуковина чуть больше футбольного мяча, которая дает возможность засечь себя приемными антеннами на расстоянии до трехсот светолет Потом возник план операции «Подарок».

Филатов и оперативники Министерства внешней информации и Министерства безопасности социума долго просчитывали модели поведения пиратов, вычисляли наиболее вероятные вектора их ударов. А затем направили наживку – транспортник, груженный так необходимой харлейцам новейшей техникой.

Наживку заглотили с третьего раза. На третий транспортник напали пираты. Естественно, о подарке они не имели никакого понятия. О существовании эфиромаяков они знали прекрасно, но в их представлении это была штуковина весом в несколько тонн, и предположить, что ее можно ужать до четырех килограммов они просто не могли. Для науки человечества это слишком сложная задача. А о науке приоров они не имели никакого понятия.

В результате налета часть награбленного оборудования, в которое умело были вмонтированы маяки, осела на промежуточной базе, а часть отправилась на Харлей-два – новую планету харлейцев.

Дополнительная проверка заняла несколько месяцев. Разведчики-автоматы, «Зонты», собирали по крупицам информацию. Наконец, возникла более-менее четкая картина. Стала понятна система обороны Харлея-два и базы, возможности пиратского флота.

Что дальше? Полномасштабная операция? Ломящиеся через защитные системы штурмовые корабли? Неизбежные потери? Плазмопокрывала на поверхности планеты? Конечно, возможно и такое. Но нужно учитывать, что на Харлее есть и мирное население. А кроме того – минимум одиннадцать тысяч невольников. Заложников, которые не должны пострадать.

Разработанный план штурма мог сработать, если вывести из строя главный эфирогенератор. Энерговозможности остальных установок не хватит, чтобы сдержать хоть на секунду флот Московии…

Легко сказать – вывести из строя. Но как? Для таких случаев и существует отряд «Богатырь».

Усмешка судьбы– для десантирования на Харлей-два были использован сверхмалые транспортеры. Способ, впервые опробованный Динозавром. Тем самым Динозавром, с которым Филатов не на жизнь, а на смерть бился на Ботсване.

Высадились успешно. А дальше – как по маслу. Превосходство московитянской военной техники позволило преодолеть все барьеры. А супервыучка «богатырей» дала им возможность не только уничтожить энергоцентраль, но и выбраться живыми и здоровыми…

Это была седьмая боевая акция Филатова за год службы в «Богатыре». И его группа вновь вышла без потерь.

… Рейсовый челнок, курсирующий между аэропортом Санкт-Петербурга и дальней приемстанцией «Байкал», завис над посадочной зоной и опустился на площадку. К зданию аэропорта, казалось сделанному из хрусталя, украшенного затейливым узором, потянулись прибывшие пассажиры. «Где фанфары, оркестр, любители автографов и толпы благодарных соотечественников?» – усмехнулся про себя Филатов. О решающем успехе в борьбе с харлейцами уже две недели кричали представители всех средств массовой информации. Это была сенсация десятилетия. Адмирал Ростиславлев делал скупые заявления по каналам сверхдальней связи. И журналисты мечтали найти хоть одного военного, принимавшего участие в этой акции, чтобы насладиться комментариями. Можно представить, что бы началось в аэропорту, просочись информация, что пятеро молодых парней, неплохо сложенных, загорелых, но вполне заурядных на вид ребят – таких в Московии пруд пруди – те, кто решили судьбу военной акции. Но «богатырей» никто не должен знать в лицо – не тот род деятельности.

«Богатырей» встречали представители министерства. На двух глайдеров. Один предназначался для бойцов, которым надлежало отбыть в центр отдыха Министерства, где ими займутся врачи, психологи, специалисты по культурному досугу. Второй глайдер должен был унести Филатова на «остров» – кусок суши в тридцати километрах от Санкт-Петербурга, где расположилось управление "Н". Его ждал начальник управления генерал Шутихин…

– Проходите, – кивнул адъютант генерала в форме армейского капитана.

Филатов шагнул в переливающуюся зеленым, красным и синим цветами дверь, которая при прикосновении к ней рассыпалась, распалась на осколки, но тут же восстановилась за спиной. При попытке проникновения нежелательного посетителя она могла бы стать преградой, которую не так просто взять и с помощью плазмопробойника.

Филатов очутился на кусочке «пляжа». Изумрудные волны накатывали на песок. Из него вырастала мебель, казалось, тоже созданная из песка. Спиной к Филатову стоял человек и изучал пейзаж, открывавшийся на горизонте. А открывался там тоже вид на море, но на море настоящее, окаймлявшее «остров».

– Здравия желаю, – произнес Филатов.

Человек обернулся. И у Филатова от неожиданности екнуло сердце.

На него смотрел тип, которого он видит ежедневно. И нельзя сказать, что физиономия этого типа особенно нравится Филатову. Ведь это его собственная физиономия, и видит он ее в зеркале.

Перед Филатовым стоял он сам.

– Святая Дева Мария, – покачал головой Динозавр.

По крохотным комнаткам-боксам, изолированным одна от другой «дезинфекционными коридорами», осторожно, будто боясь рассыпаться на мелкие кусочки, передвигались ходячие статуи. Именно таковым было первое впечатление от увиденного у майора Форста. Ему показалось, что ожили сразу пять статуй, созданных в незапамятные времена древними ваятелями.

– Это экипаж косморазведчика класса «Оборотень», – пояснил Честертон. – Все пятеро – астронавты из элитной бригады «Супербойз». Еще вчера они могли делать то, что под силу очень немногим людям, а теперь они ни на что не годны. Растения, и только. Видите, что сделала с ними «Болезнь памятников»?

Действительно, смотреть на людей-статуй было тяжело. Это вызывало внутренний протест и чувство дискомфорта даже у такого бесчувственного человека, каковым считал себя Динозавр. Стоило ему только представить себя вот таким же «памятником», как по телу будто ползли мокрые холодные пальцы.

– Они пока еще двигаются, наши «супербойз», – как-то уж слишком презрительно проговорил профессор, – но это скоро пройдет. Думаю, что к полудню завтрашнего дня они совсем «заизвесткуются» и тогда… Неподвижность, полная и всеобъемлющая.

Тон явного пренебрежения, с которым профессор говорил о своих пациентах, заставил Динозавра заподозрить в нем законченного мизантропа, для которого человеческая жизнь не стоит выеденного яйца. А чего, собственно, еще ждать от человека, разработавшего боевые вирусы из штамма «Когорта».

– Вижу этих больных не в первый раз и все никак не могу понять, зачем, для чего наша цивилизация ищет в глубинах космоса подобные ужасы? – нервно пожала плечами Пенелопа. – Стоит ли этим заниматься?

– Стоит! – в один голос ответили профессор и Динозавр. Больше они не обращали внимания на Пенелопу, уйдя в обсуждение перспектив применения боевых штаммов вируса, вызывающего «болезнь памятников».

– Раньше мы не встречались ни с чем подобным, – говорил профессор.

– Симптоматика, течение болезней?

– Да нет, это мелочь. Тип заражения. Иллюстрация теории Росса.

– Вы серьезно?

– А вы знакомы с теорией Росса?

– Знаком, – кивнул Динозавр.

– Отрадно… В последние два года прошла волна эпидемий по планетам второй линии, коснулась она и Московии, и наших окраинных миров, и даже краешком задела Нью-Таун. По-моему, они тоже объясняются теорией Росса.

– Что это нам дает?

– Первое – возможно, имеет место чужое воздействие. Наконец из глубин Галактики приходит тот страх, которого опасалось человечество все века с той поры, как пришло к идее о множественности миров. Только он не грубо вламывается, круша все вокруг, а вползает сумеречной тенью. Через эпидемии. Через болезнь Росса.

– Негуманоидная угроза?

– Да. Одна из наших тем. Как видите, весьма актуальная.

– Возможности использования нового вируса?

– К сожалению, пока я не вижу особых возможностей, – грустно развел руками профессор. – Слишком незначительно расстояние, через которое могут передаваться от одного человека к другому эти вирусы. Нужны совсем другие масштабы…

– Возможно, масштабы будут, уважаемый профессор, – заверил собеседника Динозавр.

– Что, есть идеи? – не поверил Честертон, привыкший видеть в людях, носивших военную форму, круглых невежд в том, что касалось его дела.

– Есть… Но это потом. Мы с вами еще увидимся, профессор.

Когда возвращались назад, Пенелопа заинтересованно рассматривала Динозавра. Она видела, что-то изменилось в нем после этой встречи. И ей пришло в голову– возможно, Динозавр здесь не просто в ссылке. Может быть, он ведет какую-то игру. Но какую? И почему бы нельзя играть в нее в четыре руки?.,

Динозавр продолжил работу. Изучал секретные файлы, входил в курс. Когда стемнело, в кабинете появилась Пенелопа.

– Вы все работаете, сэр.

– Да. А что я еще должен делать?

– Вы будете ночевать здесь? Не хотите посмотреть коттедж, который я подготовила вам?

Динозавр задумался, потом отключил комп и поднялся с кресла, потянулся так, что кости хрустнули.

– Хорошо, пойдемте.

По обе стороны «стеклянной» дороги шли вековые сосны. Городок располагался вокруг большого озера, и пейзаж здесь действительно был прекрасный. Динозавра он не раздражал, а радовал.

– Вот ваш дом, – Пенелопа остановила мобиль около двухэтажного коттеджа в старинном стиле, из грубых камней, с башенками и зубчатой каменной стеной. Над башней развевался флаг Аризоны. – Как вам?

– Вроде неплохо. Спасибо. Пойду осваиваться.

– Нет, сэр. Я должна показать вам, где что. Дом на двенадцать комнат. Динозавру столько было не нужно. Но отказываться от них он не собирался.

– Сервороботы… Экстренная секретсвязь с полицейскими подразделениями… Сигнал тревоги… Системы защиты и контроля… Столовая, – Пенелопа водила Динозавра из одной комнаты в другую с экскурсией. – Мини-бассейн. Если хотите, можете развернуть большой бассейн во дворе, достаточно лишь дать приказ – эта операция предусмотрена… Спортивный зал… Медико-диагностический комплекс… Кухонный синтезатор – ресторанный класс, дорогая вещь… Комната «радости» – знаю, что вы не слишком любите это, но здесь достаточно сенсорников на разные вкусы. Иногда годится для сбрасывания напряжения.

Она прошла в следующую комнату. Половину ее занимала вибропостель.

– А это спальная, – произнесла Пенелопа. – Королевская кровать. В голове – сенсорусилителъ, незаменимая вещь при общении с противоположным полом. Волновой успокоитель. Вибромассажер, Ионные наполнители… Все, что душе угодно. Очень притягательно, правда ведь, сэр?

Она упала на кровать и заболтала ногами.

– Не знаю, как у вас, а у меня что-то екает в груди, когда я растягиваюсь на такой постели.

– У меня ничего не екает, – угрюмо произнес Динозавр. – Я могу спать и на куче листьев. Комфорт для меня не обязателен, офицер Вэйн.

– Не обязателен, но привлекателен. – Пенелопа провела себя ладонью по бедру. – Немного жарковато. Надо сбавить температуру, – Пенелопа расстегнула верх комбинезона и распахнула его так, что на груди образовался глубокий вырез, и перевернулась на спину.

Динозавр мрачно поглядел на нее.

– Определенно жарко, – Пенелопа рванула форменный комбез, и открылись полные, соблазнительные груди. – Был тяжелый день. Я устала.

Динозавр молчал.

– А усталость лучше преодолевать вдвоем, сэр.

Она начала стягивать комбинезон.

Динозавр видел достаточно женских грудей. И вообще женщин. Но вид груди Пенелопы возбуждал гораздо более, чем те груди. «А почему бы и нет, черт побери», – подумал Динозавр и присел на кровать рядом с женщиной.

Пенелопа плавным неторопливым движением освободилась от одежды. Получалось это у нее достаточно сноровисто. И невероятно эротично. Динозавр чувствовал, что начинает трепетать. Накатывала сладкая волна.

Ему раздеваться не пришлось. Не менее сноровисто Пенелопа и его избавила от одежды.

Ее рука потянулась к сенсорусилителю, но Динозавр прохрипел:

– Оставь!

И, зарычав приглушенно, ринулся на нее.

Они катались по постели, как два зверя. Пенелопа исступленно целовала все тело Динозавра, покусывала его, стонала от надвигающейся страсти. Он с ревом вошел в нее… Довел себя один раз. Потом еще…

Это длилось несколько часов. Казалось, силы иссякли и уже больше никогда не пробудится плоть. Но неожиданно Динозавр ощущал новый прилив сил и сжимал в объятиях Пенелопу. Она была сильна, ей хотелось разорвать его тело, объять всего его собой. И невозможность свершить это лишь добавляла желания и страсти. Наконец, она прокусила Динозавру ногу, а он стиснул зубами ее левую грудь. Она закричала от боли, но тут же боль перешла в отчаянный стон оргазма… Потом еще и еще…

Наутро Динозавру потребовалось несколько процедур домашнего медкомплекса, хорошенький ионный душ и магнитная встряска, биоактивизатор и просто контрастная ванна, чтобы прийти в себя. Когда он плескался в ванной, там появилась Пенелопа… И на целый час пошло опять все по старому. Она терзала губами его вновь отвердевшую плоть, не в силах отлезть от нее, как выброшенный в пространство астронавт не может оторваться от загубника с кислородом. Бог ты мой, она как вампир высосет всю жизнь из меня, со сладким восторгом подумал Динозавр.

– Ты настоящий зверь, – произнесла, наконец, обессиленная Пенелопа. – Это было потрясающе.

– Да, – согласился Динозавр. – Потрясающе…

Девочке больше всего хочется выбраться отсюда. И она решила затеять игру, подумал он. Пускай тешится. Надо только не подставляться ее зубам в жизни, как это он делал в ночной оргии.

– Мы опаздываем на работу, – произнес он.

– На работу-у, – потянулась она, и ее пальцы опять скользнули Динозавру за пояс. – Ненавижу эту работу.

– Мы не должны подавать дурной пример подчиненным и поощрять расхлябанность. Начальник должен приходить раньше всех и уходить позже, – назидательно произнес Динозавр.

– Это можно, – кивнула женщина. – Ведь в твоем рабочем кабинете есть комната отдыха тоже с неплохой кроватью. Я всегда продумываю такие моменты. Можно заниматься тем же… И подавать пример подчиненным…

***

Филатов-два протянул руку Филатову номер один, и тот крепко пожал ее.

– Присаживайтесь, – сказал он голосом генерала Шутихина.

Филатов настоящий уселся на песочный стул, оказавшийся весьма мягким.

– Ну как?

– Ничего. Пластогрим и имитаторы класса «Муза».

– Точно?

– Не знаю, – пожал плечами Филатов.

Нет, на пластогрим непохоже. При рукопожатии он мог различить человека, обработанного пластогримом. Электрическое покалывание исходило от человека, обработанного ими. Да еще движения… Имитаторы и пластогрим не могут заставить двигаться так объект, под которого человек гримируется.

– И ничего не смущает? – не отставал генерал.

– Динамика движений. Отсутствие побочных явлений.

– Ах, побочных явлений, – произнес Шутихин, на этот раз голосом Филатова. – Ну это как раз был самый элементарный пункт программы. Голос меняется просто.

– Если честно, то встретив вас сейчас на улице, я бы подумал – куда это Серега Филатов намылился?

– Точно, Сергей. Отличить очень трудно… Комп, набор восемь, – приказал генерал.

Из «моря» вылетел столик, на котором было две рюмки коньяку, дольки лимона и две чашки кофе.

– Прошу.

– Спасибо. Так в чем суть представления, Алексей Матвеевич?

– Суть в гонке технологий. С каждым годом она заходит все дальше и дальше. Закон известен – появление новых средств агрессии вызывает новые средства защиты. Бесконечная погоня.

– Это мне известно.

– А известно тебе, что после твоего побега с Аризоны изменена система контроля в космопортах и всех контрольных участках? Они быстро учатся. Они научились расшифровывать наличие имитаторов и «Музы». Вводится ДНК-контроль. То есть теперь бы ты так просто не ушел с планеты.

– Ас это штуковиной?

– С этой штуковиной… – Филатов-два исчез, и на его месте появился генерал Шутихин. – С такой штуковиной новые аризонские полицейидентификаторы не страшны. Это сложнейший биопластический, голографический и компьютерный комплект.

– Звучит обнадеживающе.

– А как звучит его цена? Он стоит чуть меньше дальнего штурмовика.

Филатов поморщился. Слова генерала подействовали на него.

– Экспериментальный комплект. Надо бы испытать.

– Что вы имеете в виду.

– Обкатать в полевых условиях… В начале двадцатого века еще на старой Земле появилась нашумевшая книга – «Фантомас». Там суперпреступник водил всех за нос, изобретя маски, позволявшие выдавать себя за других людей. Не хочешь поработать фантомасом?

– Возвращение на нелегалку?

– Да…

– Так. И что нужно? Опять Аризона?

– И она тоже. Но главная цель – Ниагара.

– Планета аризонских паучников. Два института. Профиль– биоисследования, киборги, воздействие на массовое сознание, биологическое и бактериологическое оружие, – как на экзамене отбубнил Филатов.

– Точно. Агентурное прикрытие Ниагары у нас дрянное. Кое-что удается узнать, но в последнее время приобретать агентуру там становится все сложнее. Особенно по тому направлению, которое нас интересует больше всего. Информации – капля.

– А нужно – ниагарский водопад?

– Точно. Задача по-своему уникальна. Проникнуть в военно-научный центр под видом кого-то из персонала и произвести выемку из их компьютерных банков особо секретных данных о ведущихся исследованиях. Особо нас интересует деятельность некоего профессора Честертона. Есть подозрения, что возглавляемый им отдел занимается разработкой новых видов бактериологического оружия. Впрочем, нас интересует любая информация о работах этого центра.

– И это сделаю я?

– Возвращаешься на Аризону, выходишь на связь с нашим осведомителем, работающим в Военно-космических силах. И действуешь исходя из обстановки.

– А что, рискнем.

– Тогда завтра – на Енисейскую базу. Две недели на инструктаж и легенду. И в путь, гроза пиратов.

– Отпуск закончен, – усмехнулся Филатов.

***

«Раковина» из Города-следа – единственная вещь, напоминавшая Сомову об удивительных и увлекательных приключениях на Ботсване. Что-то особенное было в ней. Она притягивала к себе, завораживала. Вот и сейчас, взяв ее в руки, он ощутил некую пульсацию. И тут ему вспомнился Хаабад, Камень силы – ключ от Города-следа, переданный ему Главным жрецом «Храма Ожидания», шаманом. Он ведь тоже так же пульсировал в его руках. В этом определенно стоило разобраться более основательно, и госпитальер положил «раковину» в свой багаж…

И вот – космический госпиталь. Уникальный проект. Попытка человеческой цивилизации нащупать свое новое место в космосе. В отличие от Аризоны духовная жизнь Московии всегда строилась на устремлении вперед, попытке взглянуть на перспективы, стремление к гармонизации окружающего мира в будущем даже путем больших издержек в настоящем, что порой доводило Россию до больших бед, но вместе с тем заключало некую божественную искру, озарявшую русскую цивилизацию.

Ознакомление с недавно введенным в эксплуатацию межпланетным госпиталем продолжалось у нового главного госпитальера почти целый месяц. И это неудивительно, если брать в расчет, что госпитальное хозяйство включало в себя около двадцати пяти различных служб, носивших только чисто медицинский характер, и это не считая других, которые занимались быть обеспечением и поддержанием в нормальном состоянии уникальной техники. Правда, большую часть нагрузки опять же во всех сферах жизни и деятельности госпиталя взяли на себя универсальные медицинские автоматы. Часть из них была типа «Андроид» – они делились на тех, у кого на комбинезонах значилась красная литера "М", что означало «медиколог», и черная литера "Р", что расшифровывалось, как «ремонтник». Во всяком случае, людей из обслуживающего персонала здесь не требовалось. Госпиталь был совершенно уникальным автоматизированным комплексом, который мог обслуживать один врач. А как раз это полностью устраивало Сомова, привыкшего работать в госпиталях-автоматах. Одиночество и было то, что так нужно ему, дабы разобраться в своих проблемах и прийти в себя.

Как врач-практик он томился без живой работы непосредственно с пациентами. Однако и эта работа вскоре появилась – к шлюзу-переходнику космогоспиталя, зависшего на расстоянии нескольких светолет от ближайшего светила, прибыл первый санитарный транспорт с пятнадцатью пациентами, собранными с семи ближайших к станции миров.

Сомов привык фиксировать медицинские данные во время осмотра больных, сбора анамнеза, при проведении тех или иных медицинских манипуляций в памяти компьютера, который позволял воспроизвести любую информацию, как только в ней появлялась необходимость. И это помогало госпитальеру, продумать и оценить свои действия у постели каждого больного.

Поскольку в суете приема первых больных из-за оказания им срочной специализированный медицинской помощи Сомов не смог выкроить достаточно свободного времени, чтобы не торопясь прослушать видео– и аудиозаписи, сделанные компьютером, он решил сделать это при первом удобном случае. И такая возможность представилась в конце третьих суток после прибытия первого санитарного транспорта.

Сидя в рабочем кабинете, Сомов отключил электронного информатора, неустанно долдонившего обо всех текущих госпитальных событиях, оставив включенной только связь экстренного вызова. После чего назвал центральному компьютеру кодовую фразу, под которой хранились его собственные речи:

– Компьютер! «Б-5» с последнего документа, – дал команду электронному мозгу Сомов.

– «Разбор полетов». «Б-5», – послушно повторил женский голос и тут же продолжил: – «Случай петехиальной горячки с планеты Колумбия. Больной Брокс Мендоса, сорока лет…»

Та же проблема – новая эпидемия тряхнула планеты второй линии. Работа для группы «Поиск».

Тут, сам не понимая для чего, Сомов достал из сейфа все туже «раковину» приоров, как будто почувствовав ее зов. Он сидел и смотрел на нее до тех пор, пока глубокий сон не смежил его веки…

***

Дин Форестер – такое имя значилось во въездной визе пассажира, прибывшего в Центральный космопорт Аризоны в качестве туриста с планеты Швиц. Конечно, если бы «электронный контроль» смог бы считать реальные биопараметры этого пассажира, а также проверял бы реальную его внешность, то через секунду по сигналу тревоги сюда уже неслись бы полицейские роботы, а сверху пялились бы автоматизированные лазеры, готовые при первом неосторожном движении сделать из человека жареную котлету. Ведь истинное лицо и биопараметры «туриста» занимали одно из самых видных мест в розыскном бюллетене ФБР. Но настоящий лик прибывшего ни аппаратура, ни люди разглядеть не могли. Первое серьезное испытание комплекс «Мельпомена» прошел на «отлично». Действительно, против него аризонская идентификационная полицейская техника была бессильна.

«Пузырь» доставил Филатова в отель «Горгона». Почему он был назван именно так – сказать трудно. Скорее всего, аризонцам, не устающим удивлять мир своим невежеством, просто было невдомек, что скрывается за этим красивым словом.

Киберносильщик доставил багаж «туриста» на четыреста тридцать пятый этаж. Отель «Горгона» был одним из восьми полуторакилометровых пиков, опоясывавших Нью-Таун как горные пики,

Филатов посмотрел из окна на открывающийся вид на невероятные транспортные развязки, на левитирующие городские районы, нахаос меняющихся городских районов и вздохнул. Все-таки красивый город. Одно из чудес Галактики. Жалко дуракам достался.

На сей раз задерживаться в Нью-Тауне у Филатова резона не было. Он должен был встретиться с резидентом, обеспечивающим операцию.

Филатов провалялся полтора часа в номере, пялясь в СТ-визор. Ничего не изменилось на Аризоне. Нескончаемый поток пошлятины, выдаваемой за искусство. Сообщения о новых «Метаморфозах». Сводка происшествий. Слухи. Сплетни.

«Звезда „кретин-рока“ Джоан Линч бросила своего пса Баскервилля и завела шимпанзе. Ведутся переговоры с компанией „Видео-интер“ на закупку эксклюзивного права на показ оргий Джуди и ее любимца»…

"После хита сезона садомаха «Вкус моих потрохов», исполненного на главной арене, двадцать восемь человек не смогли выйти из «психопровала» и погибли. «Это говорит лишь о качестве нашей новой продукции», – заявил продюсер Дэнни Котшильд. «Вспомните, во время премьеры „Скотского веника“, так называемого шедевра, представленного Ларри Коперфильдом, откинуло лапти всего одиннадцать. Так у кого качественная продукция? У кого настоящее „погружение“?..»

"Заявление кандидата на пост сенатора Вудди Карнеги о том, что он сделает все для легализации волновых наркотиков, даст ему не меньше двенадцати процентов голосов. В ответ его соперник Мамба Ли хочет предложить легализацию тяжелых «садомахов»…

«Вчера в перестрелке между двумя группами молодежи из неформальной организации, именующейся „плоскунами“, погибло четырнадцать человек. „Право свободного человека в свободной стране стрелять и быть пристрелянным“, – заявил один из лидеров этого эксцентричного молодежного движения…»

«Утверждение ассоциации независимых ученых, что сенсор стимуляторы неблагоприятно воздействуют на людей, приводят к резкому сужению интересов и особенно гибельны для детей, не больше чем провокационная белиберда, призванная бросить тень на идеалы нашего общества», – заявила Президент компании «Сенсорик» Дебора Вайнсмит. «У этих грязных шлюх, – продолжила она в своем устном заявлении, – просто свербит в заднице при одном слове „развлечения“. Им хочется, чтобы наши дорогие соотечественники превратились в говнюков, которые ни ухом, ни рылом не ведают, что такое истинная „радость“. „Настоящая радость“ – новая разработка нашей компании. Это потрясающе!»

Каждый раз при просмотре Аризонского СТ у Филатова возникало ощущение, что погружаешься в помои, где уже плещутся миллиарды мутантов – они наслаждаются, причмокивают, ищут отбросы получше, более вонючие. Они наслаждаются помоями Они живут этим.

"Количество разводов вновь выросло. «В задницу ваши идеалы семьи», – прокомментировали нашему корреспонденту Саре Кэрриген двенадцать процентов опрошенных в регистрационных пунктах. «Надоела мне эта сука, И вообще бабы. Я мальчика хочу» – восемь процентов опрошенных. «Пошла в задницу» – четыре процента. «В задницу вас всех» – два процента. «У тебя, крошка, хорошая задница, не хочешь перепихнуться, я только что отшил свою мочалку» – сорок четыре процента опрошенных. «У нас разные взгляды на проблемы современного искусства» – один процент…

– Бог ты мой, – покачал головой Филатов и отключил СТ. И расслабился, прикрыв глаза. Когда-нибудь он соберется и напишет монографию: «Задница, как тотемный символ Аризоны».