Текст книги "Магия Крови (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)
Глава 27
Все болело.
– Не шевелись. – В тихом голосе Джима прозвучала настойчивость.
Я лежала совершенно неподвижно, закрыв глаза. Магия спала. В воздухе пахло кровью.
Что-то обмахнуло мое лицо. Я открыла глаза ровно настолько, чтобы заметить когтистую лапу, исчезающую из моего поля зрения.
– Ты лежишь на полу, – говорил Джим. – Я стою у двери прямо перед тобой. Когда я скажу, беги ко мне.
Мои глаза резко открылись.
Джим присел на корточки в проходе возле двери, Дулиттл рядом с ним. Дерек стоял слева, его лицо было бледным. За ними я увидела Мэхона, возвышавшегося, как гора.
Глаза Джима сияли зеленым светом.
– Она не понимает, – пробормотал Дулиттл.
Джим наклонился на дюйм вперед.
– Ты в Крепости. Кэрран принес тебя сюда три часа назад. Он ходит взад и вперед вокруг тебя. Он нападает на любого, кто пытается подойти. Он не разговаривает. Он не узнает ни меня, ни кого-либо еще. – Он сделал паузу, ожидая, пока до меня дойдет смысл сказанного. – Кейт, возможно, он стал люпом. Ты должна убраться отсюда, пока он не убил тебя. Если ты побежишь, мы закроем дверь, как только ты выберешься. У нас достаточно людей, чтобы сдержать его.
Три часа. Он не разговаривает уже три часа.
Я села прямо. Темное кровавое пятно расползалось по полу подо мной. Должно быть, я истекала кровью. Я повернулась и увидела у дальней стены мохнатую серую спину, а над ней спутанную окровавленную гриву. Кэрран.
– Кейт! – Прошипел Джим.
Зверь, который раньше был Кэрраном, резко обернулся. Белые глаза уставились на меня.
Я встала.
Он прыгнул через комнату, одним прыжком преодолев расстояние между нами. Его руки сжали мои ребра. Он рывком поднял меня ко рту, полному зубов.
– Привет, малыш, – сказала я ему в пасть, выдыхая, чтобы он почувствовал мой запах.
Белые глаза впились в мои. Из него вырвалось утробное рычание.
– Очень страшно, – тихо сказала я ему. – Я ужасно впечатлена.
Он продолжал рычать. Его зубы щелкнули на волосок от моего горла.
– Кэрран, – прошептала я. – Вспомни меня.
Он вдохнул мой запах. Его уши дернулись. Он прислушался к разговору оборотней у двери.
– Закрой дверь, Джим.
Джим замешкался.
– Я его подруга. Закрой дверь.
Мгновение спустя дверь со щелчком захлопнулась.
Я обняла его за шею.
– Ты мой. Ты не можешь позволить ей победить. Она не должна заполучить тебя.
Он слушал, но не слышал.
– Я люблю тебя, – сказала я ему. – Ты сказал, что всегда придешь за мной. Ты нужен мне сейчас. Вернись ко мне. Пожалуйста, вернись ко мне.
Я уткнулась головой в его гриву.
– Вернись ко мне. Я знаю, что ты там. Ты принес меня сюда. Ты мне не навредил. Ты должен помнить, кто я.
Мех ворошился под моими пальцами. Он стоял неподвижно.
– Если ты вернешься ко мне, я тебя никогда не оставлю, – прошептала я в мохнатое ухо. – Я испеку тебе столько пирогов, сколько ты сможешь съесть.
Вся магия, что у меня была, вся сила моей крови, все это было бесполезно, пока магическая волна отсутствовала. С каждой секундой он ускользал все дальше и дальше.
– Вернись ко мне. Пожалуйста. Помнишь, ты хотел, чтобы я сказала «пожалуйста». Я говорю это сейчас. Пожалуйста, вернись ко мне.
Ничего.
– Кто защитит меня от самой себя, если ты уйдешь? Кто будет спорить со мной? Я останусь совсем одна. Ты не можешь бросить меня, Кэрран. Ты не можешь отказаться от Стаи. Ты просто не можешь.
Он прижал меня к себе. Боль прорвалась сквозь меня отчаянным криком.
Кэрран зарычал и крепче сжал меня.
Он меня не помнил. Кэрран был потерян. Она забрала его у меня. Она вырвала его из моей жизни своим предсмертным вздохом. Мир раскололся на части и обрушился на меня. Я даже не могла дышать.
Мои глаза вспыхнули. Что-то внутри меня сломалось, и я заплакала. Я обнимала его толстую шею и рыдала, потому что он умирал с каждой секундой, а я ничего не могла сделать.
– Вернись ко мне. Не оставляй меня совсем одну. Не умирай из-за меня, тупой ты сукин сын. Ты чертов гребаный идиот. Я же сказала тебе держаться подальше от этой проклятой драки! Какого хрена ты никогда не слушаешь? Я чертовски ненавижу тебя. Я ненавижу тебя, слышишь? Не смей умирать, потому что мне нужно убить тебя голыми руками.
Мех зашевелился под моими руками, и мои пальцы задели человеческую кожу. Серые глаза Кэррана смотрели на меня с человеческого лица.
– Поговори со мной, малыш, – прошептала я. – Пожалуйста, поговори со мной.
Его губы зашевелились. Он долго боролся и наконец выдавил из себя:
– Еще не умер.
Его глаза закатились назад. Он покачнулся, и мы упали на пол.
Дулиттл вытер руки о полотенце:
– Он в коме. Его тело – человеческое, но вернется ли его разум, вот в чем вопрос. Однако он заговорил. Мы слышали его через дверь, и это было ясно и связно. Это вселяет в нас надежду.
– Когда он проснется?
Дулиттл встревоженно посмотрел на меня.
– Я не знаю.
– Ты можешь что-нибудь сделать? Неужели нельзя его вылечить?
Он снова покачал головой и отстранился от меня.
– У меня кончились лекарства. Теперь все зависит только от его тела и времени.
Рядом с нами появился Джим.
– Ты должна позволить ему подлатать тебя.
Я уставилась на него.
– Пусть добрый доктор тебя вылечит, – сказал Джим, словно маленькому ребенку. – Ты ранена. Нехорошо, когда ты ранена.
Я хотела, чтобы они оставили меня в покое.
– С каких это пор ты превратился в мою няньку?
Джим присел рядом со мной.
– Теперь вся Крепость знает, что Царь Зверей в коме. Они напуганы и взбешены, и они хотят крови. Что им сейчас нужно, так это подруга Царя Зверей, крепко стоящая на своих ногах. Ты должна быть здоровой и готовой управлять делами Стаи, чтобы я мог провести тебя через замок и успокоить народ.
– Я никуда не пойду, пока он в таком состоянии.
Джим покачал головой.
– Тебе нужно взять себя в руки и продолжить с того места, на чем он остановился. Теперь это твоя работа.
– Оставь меня в покое, черт возьми, или я причиню тебе боль, – прорычала я ему в ответ.
– Это очень мило, – сказал Джим. – Но сначала нам нужно привести тебя в порядок.
Дулиттл ткнул пальцем в мои джинсы на пару дюймов выше колена:
– Перерезать отсюда до щиколотки.
Джим сверкнул ножом, разрезая мои джинсы вдоль правой ноги. Дулиттл указал вниз:
– Смотри сюда.
На левом колене у меня образовалась большая шишка. Мышца вокруг нее распухли, обезобразив ногу.
– Ты знаешь, что это такое, – сказал Дулиттл.
– Вывих коленной чашечки.
– Хорошая девочка. У тебя два сломанных ребра, сильные ушибы, рана в животе и, по крайней мере, четыре глубоких пореза, которые я вижу, и все они в грязи. Твоя рана действительно затянулась, но если мы не позаботимся о ней сейчас, тебя уже здесь не будет, если он проснется.
Он сказал «если», а не «когда». Если он проснется.
Дулиттл схватил меня за лодыжку.
– Придерживай ее колено.
Джим удерживал меня ладонью под коленом снизу.
Глаза Дулиттла встретились с моими:
– Ты же помнишь, как это бывает.
– Давай, действуй. – Я вцепилась в подлокотники кресла.
Он вправил мне ногу. Раскаленный докрасна столб боли пронзил меня, вырвав крик.
Дулиттл заглянул мне в глаза:
– Это должно было вернуть тебя на землю. Ты теперь с нами?
Я зажмурилась от боли.
– Хорошо, – сказал Дулиттл. – А теперь займемся ребрами.
Дерек постучал в дверь. Я знала, что это он, потому что он всегда стучал дважды.
Я закрыла книгу, которую читала вслух.
– Да?
Дерек шагнул вперед. Вундеркинд оглядел меня с обеспокоенным выражением лица.
– Как ты себя чувствуешь?
– Так же.
Прошло уже три дня с тех пор, как Кэрран потерял сознание. Он не подавал никаких признаков пробуждения. Я попросила переложить его на диван, потому что кровать была слишком высокой, и устроила себе постель на полу рядом с ним. Я не отходила от него дольше, чем на несколько минут, которые мне требовались, чтобы сходить в туалет. Дереку пришлось потратить чертовски много времени, чтобы заставить меня поесть.
– Мне звонила Джули, – сказал он. – Она говорит, что в школе ей запретили связываться с тобой.
– Это была мера предосторожности против Эрры. Я не хотела, чтобы она узнала, что Джули жива. Она сердится на меня?
– Она расстроена, – сказал он. – Я поговорю с ней.
Я догадалась, что это не все.
– Давай, Дерек. А что там еще?
– Совет Стаи устраивает собрание через четыре часа. Они собираются обсудить, что делать, если Кэрран не придет в себя.
– И что же?
– Поговаривают о том, чтобы изгнать тебя из покоев Царя Зверей, поскольку ты официально не альфа.
Мой смех разнесся по комнате, звуча хрипло и дико.
Дерек сделал шаг назад. Его лицо смягчилось, а голос стал почти умоляющим.
– Кейт? Опусти эти жуткости на ступеньку ниже. Пожалуйста.
– Об этом не беспокойся, – ответила я ему. Вчера нахлынула магия на несколько часов, и большую часть волны Дулиттл провел, собирая меня воедино, так как он больше ничего не мог сделать для Кэррана. Я не смогла бы снова сразиться с Эррой прямо сейчас, но во мне осталось достаточно сил для одного хорошего выступления.
– Не было звонков от Андреа?
– Нет.
Оборотни сообщили, что Андреа выжила во время пожара в Кротовой Норе, но она не пыталась связаться со мной. Моя лучшая подруга бросила меня, и я скучала по ней. Хотя, возможно, я не была отличной компанией прямо сейчас. Наверное, все даже к лучшему.
– По-прежнему никаких вестей о Наиме? – Спросила я.
Он покачал головой.
– Но тут есть два человека из клана буд. Они говорят, у вас с тетей Би есть какая-то договоренность.
Я встала со стула и протянула ему книгу. Страница 238. Почитай ему, пока я с ними разговариваю. Пожалуйста.
Дерек облизнул губы.
– Я не уверен, что он нас слышит.
– Пока я лежала в отключке после того, как ракшасы чуть не убили меня, я слышала голоса. Я слышал Кэррана, Джули, тебя, Андреа. Я не воспринимала смысл сказанного, но узнавала голоса. Вот как я поняла, что в безопасности. Я хочу, чтобы ты ему почитал, чтобы он знал, что он не умер и не один.
Дерек сел в мое кресло и открыл книгу.
Я прошла через дверь в конференц-зал.
При моем приближении мужчина и женщина поднялись. Мужчина был среднего роста и сложен, как молодой боксер в легкой весовой категории: до смешного подтянутый, но без лишней массы. Такие парни были чертовски быстры. Ты мог бы подумать, что будет легко навалять одному из таких, но потом ты открыл бы глаза на прекрасном холодном полу. У него были резкие черты лица и ярко-рыжие волосы. Удивительно, как он не поджег комнату.
Женщина была чернокожей, на шесть дюймов выше, на двадцать фунтов тяжелее, сплошь мускулы, и она изо всех сил старалась не хмуриться. С треском провалено.
Они склонили головы. Обоим на вид было лет по двадцать пять.
– Тетушка Би передает привет, – начал мужчина. – Меня зовут Барабас. Это Иезавель.
Я выгнула бровь, глядя на него.
– Амбициозные имена.
– Буды-матери возлагают большие надежды на своих детей, – объяснил Барабас. – Наша Альфа сказала, что мы в твоем распоряжении. Если сочтешь нас полезными, мы будем служить тебе с этого момента. Если нет, она пришлет замену.
Я села в кресло.
– Что сделало тебя кандидатом на эту дерьмовую должность, Барабас?
Он моргнул.
– Я не думаю, что тетушка Би упустила бы возможность убить двух зайцев одним выстрелом. Так что-же ты сделал, чтобы она захотела отстранить тебя от повседневных занятий буды?
– Моя мать-буда, – сказал он. – Мой отец из клана проворных. Я вытащил «проворного» из генетической лотереи.
Когда два оборотня из разных кланов вступали в брак, что чаще всего случалось с будами, поскольку их было всего около тридцати, у детей были равные шансы на получение Lyc-V от обоих родителей.
– Во что ты превращаешься?
– Мангуст. «В клане есть некоторые проблемы с доминированием, – сказал он.
– Он не хочет играть по правилам. – пояснила Иезавель.
Барабас вздохнул.
– Я гей. Они рассматривают меня как конкурента и обращаются со мной так, как они обращались бы с женщиной-будой, что означает строгую иерархию. Я плохо вписываюсь в общество, и у меня нет никакого желания убивать кучу моих кузенов, чтобы я мог быть доминирующей будой.
Я посмотрела на Иезавель.
– А ты?
Она вздернула подбородок.
– Я бросила вызов своей сестре за ее место в клане.
– И как все прошло?
– Я проиграла.
Я выпрямилась в кресле. Дуэли за доминирование между оборотнями были на смерть. Всегда.
– Почему ты все еще дышишь?
– Она вонзила мне когти в сердце. У меня случилась остановка сердца, и я была клинически мертва в течение восьми минут. Когда я пришла в себя, моя сестра не смогла заставить себя убить меня во второй раз. Это плохо отразилось и на ней, и на мне. Я ходячий мертвец, и пока я рядом, это напоминание того, что она слаба.
Превосходно. Тетушка Би, действительно, вызывала восхищение. Если бы кто-то из этих двоих покинул клан самостоятельно, это было бы расценено как проявление трусости с их стороны. Как бы то ни было, их честь не пострадала.
– Ты хорошо разбираешься в политике Стаи?
– Это он очень хорош в этом, – сказала Иезавель. – Я лучше управляюсь с силой, но я знаю правила. Я знаю, что люди могут и чего не могут делать. Я не дура и могу быть тебе полезна.
Я вздохнула.
– Вы оба наняты. Через четыре часа у меня заседание Совета. Они хотят попытаться убрать меня. Выясните, чего мне следует ожидать.
Я встала и вернулась к Кэррану. Я уже прочитала ему две трети «Принцессы-невесты», и он наверняка захочет узнать, что будет дальше.
Когда я вошла, Дерек поднялся со стула.
– Насчет Джули. .
– Да?
Он выпрямился, его новое лицо выглядело слишком напряженным.
– Я солгал. Она мне не звонила.
Я боролась с желанием упасть на спину. Теперь он мне лгал.
– С ней все в порядке?
– В порядке, – раздался тоненький голос из середины комнаты.
Я обернулась. Джули сидела на полу, подобрав под себя ноги. На ней был черный свитер, и ее лицо казалось очень бледным на фоне темной пряжи, почти прозрачным. На меня смотрели огромные темные глаза.
– Я сбежала. – Она поднялась на ноги.
Я пересекла комнату и обняла ее. Дерек направился к выходу.
– Я ходила домой, – тихо сказала Джули. – Я волновалась. От дома ничего не осталось. Все наши вещи пропали. Что случилось?
– Это долгая история. – По крайней мере, я сберегла ее.
– У меня неприятности?
– Нет, малышка. – Я прижала ее к себе и поцеловала в светлые волосы. – Ты жива. Все остальное мы можем исправить.
Четыре часа спустя я сидела в личной комнате для переговоров Кэррана. Барабас сидел напротив меня. Иезавель взгромоздилась на стол, а Дерек прислонился к двери. Джули вызвалась почитать Кэррану.
– Ты не всеобщая любимица, – говорил Барабас.
– Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.
– Всего семь кланов. – Продолжал он. – Из этих семи ты можешь рассчитывать на поддержку клана котов, и если глубоко мною уважаемая Тетушка Би не решит вдруг резко изменить свою позицию, то буды тоже будут на твоей стороне. Волки фанатично преданы Кэррану. В обычной ситуации они бы были на твоей стороне, но ты убила младшую сестру Дженнифер.
Передо мной мелькнуло скрюченное тело маленького оборотня.
– Ничего не поделаешь.
– Никто не оспаривает вынужденное убийство, – сказал Барабас. – Это оправданная смерть, и со временем Дженнифер это поймет. Но сейчас она в трауре. Ей нужно обвинить кого-то, потому что она не может сердиться на себя больше, чем она уже это делает. Все это ставит Даниеля в трудное положение. Он не будет противостоять тебе. Это было бы предательством по отношению к Кэррану. Но он также не может поддержать тебя, потому что он должен быть верен своей паре. Правильный курс действий в подобных случаях – воздержание, а волки всегда поступают правильно. Так что они не причинят тебе вреда, но и не помогут.
– Это три, – сказала я.
Барабас кивнул.
– Затем у нас есть клан тяжеловесных, крупные хищники, которые не вписываются в другие стаи. Перевертыши: кабаны, бизоны, росомахи, даже бабуины, но большинство из них – медведи, а медведи терпеть не могут сюрпризов. Им нравится статус-кво, а Мэхон – типичный медведь. Вероятно, он будет в оппозиции. Ничего личного. Ты просто не вписываешься в его представление о том, как это должно быть. – Барабас наклонился вперед и подставил воображаемую квадратную коробку ладонями друг к другу. – В восемнадцать лет у таких людей, как я, есть выбор: мы можем остаться в клане наших родителей или перейти в клан нашего зверя. Я решил остаться с будами. Все мои друзья были там, и моя семья, и я не знал никого в клане проворных. Вскоре после этого Мэхон усадил меня и спросил «почему».
– Он не имел права спрашивать, – прорычала Иезавель.
– Мы просто поговорили. – Барабас взглянул на нее. – Я объяснил ему свои причины, но он никак не мог осмыслить их. Для него я был мангустом, и мое место было в клане проворных, потому что так и должно быть. Ты человек, и являешься подругой Царя Зверей и теперь номинально должна занимать место Альфы Стаи. Это просто не укладывается в его мозгу, и он будет пятками упираться, чтобы не допустить этого.
– Но он также вырастил Кэррана, – сказала Иезавель. – Он ярый сторонник Царя Зверей, а Царь Зверей выбрал тебя.
– Она права. – Барабас кивнул. – Когда Мэхон смотрит на Кэррана и тебя, он видит маленьких детей, что для него означает династию и стабильность. Если он считает, что есть шанс, что Кэрран выкарабкается, он может решить не поднимать волну.
– Значит, он может принять любую сторону?
– Да, – ответил Барабас. – Клан проворных, как обычно, ведет себя очень скрытно, так что мы ничего не смогли выяснить. А вот клан крыс – это сложно.
– Ты же знаешь Лонеско. – Дерек вступил в беседу.
В глазах Барабаса вспыхнул хищный огонек:
– С чего бы, потому что все геи знают друг друга?
– Ты в течении двух лет патрулировал северную сторону вместе с крысами, – ответил Дерек.
Иезавель фыркнула на Барабаса:
– Болван.
– Ладно, – Барабас поморщился. – Сам виноват. Крысы – ксенофобы. Они ненавидят все неизвестное, они не нападают, пока не уверены, что могут победить, и они никому не доверяют. Лонеско тебя не знает. Он не встанет на твою сторону.
Пока все складывалось явно не в мою пользу.
– Но твоя самая большая проблема – это шакалы, – сказал Барабас. – Они новая альфа-пара. Они прибыли с Запада около двух лет назад, дождались нужного момента в Стае и бросили вызов старым альфам. Ну и взяли их прямо там. Они злобны в бою и честолюбивы. Шакалы видят в тебе легкую добычу и жаждут шанса зарычать и показать всем свои большие зубы. Они убьют тебя и не станут даже задумываться.
– Может ли Совет изгнать меня?
– Это щекотливая ситуация. – Барабас снова поморщился. – Технически – да. Ты пара Кэррана, в этом никто не сомневается. Но тебе еще предстоит доказать, что ты альфа. До тех пор, пока партнер альфы не проявит себя, он рассматривается как рядовой член Стаи и подчиняется авторитету Совета. Такого почти никогда не случалось. За последние двадцать лет мне удалось найти только один случай, когда альфа клана волков умер прежде, чем его партнер смогла проявить себя.
– Что случилось?
– Партнеру пришлось покинуть Стаю.
Я посмотрела на них:
– Я не уйду. Я не оставлю Кэррана одного.
Дерек вышел из комнаты и вернулся обратно.
– Совет будет готов принять тебя через десять минут.
Я встала со стула:
– Мы сейчас уйдем. Дерек, останься здесь и удвой охрану, пока нас не будет.
Мы вышли из апартаментов Кэррана и направились вниз по лестнице, Барабас – справа от меня, а Иезавель – слева.
– Не провоцируй альф, – сказал Барабас. – Альфы не могут бросить вызов тем, кто ниже по статусу. Вызов должен исходить от низшего члена Стаи к высшему. Формально у тебя нет статуса, пока ты открыто не бросишь им вызов. Если они сами атакуют, это считается нападением, тогда мы сможем тебе помочь.
– Ты не можешь взять с собой ни меч, ни другое оружие для схватки, кроме шестидюймового кинжала. – Иезавель вытащила крепкий обоюдоострый нож и протянула его мне. – В случае. Если тебе придется сражаться, сражайся до смерти. Не оставляй их в живых.
Совет назначил встречу, пока технология была на подъеме. Пытаются поставить меня в невыгодное положение.
Когда мы свернули в коридор, я услышала голос Дулиттла:
– …говорил. Слова были четкими, а не невнятными. Это указывает на возвращение когнитивных способностей…
– Нет никакой гарантии, что Царь Зверей проснется, – прервал его мужской голос. – Конечно, мы все хотели бы, чтобы он возродился, как феникс из пепла, но мы должны признать суровый факт: он не может этого сделать. Его так называемая подруга – не оборотень. Ей нет места в покоях Царя Зверей. Когда такая же ситуация произошла в клане волков, партнер был изгнан.
– Клан волков не готов высказать свое мнение. – Ровным голосом произнес Даниель.
– Сейчас пришло время взять на себя руководящую роль, – вмешался незнакомый мужчина. – Ее нужно убрать, чтобы освободить место для нового Альфы.
– И кто бы это мог быть, Зонтаг? – Спросила Тетушка Би. – Наверное, это должен быть ты?
Мы подошли к двери.
Если ты вызовешь кого-то, мы не сможем вмешаться, – пробормотал Барабас. – Помни, не провоцируй их.
Я пинком распахнула дверь и вошла. Четырнадцать пар глаз уставились на меня из-за стола. За альфами в стороне сидели еще четырнадцать оборотней – беты от каждого клана, приглашенные согласно правилам проведения собрания.
Я переводила взгляд с одного лица на другое.
– Какого хрена ты делаешь? – Произнес мужской голос.
Третий человек слева. Высокий, жилистый. Зонтаг.
Я посмотрела на него.
– Ты готов засунуть когти в свою пасть, или ты собираешься прятаться за спинами больших мальчиков и тявкать весь день?
Его глаза вспыхнули желтым огнем:
– Это что, вызов?
– Да, именно.
Он вскочил со своего кресла, покрывшись в полете шерстью. Я сделала шаг в сторону и полоснула его ножом по шее. Кровь хлынула из разорванной сонной артерии, как струя из водяного пистолета, забрызгав стол. Он замахнулся на меня. Я пнула его ногой в колено. Хрустнула кость. Он упал. Я схватила его за волосы, глубоко перерезала кинжалом его горло и пнула ногой в голову. Его шея хрустнула, и череп Зонтага покатился по столу.
Его подруга бросилась на меня. Я ударила ее ножом в сердце. Она вцепилась зубами в мою правую руку, а я воткнула пальцы ей в глазницы. Она взвыла. Я выдернула нож и вонзила его снова, пока она не перестала двигаться.
Все это занимало по времени примерно полминуты. Но вечность в бою.
Я повернулась к Совету. Их глаза горели, ноздри раздувались от запаха крови. Они ни слова не произнесли.
Пожилая бета-пара поднялась со своих мест и подошла к столу. Женщина отшвырнула мертвое тело в сторону, и они вдвоем уселись на окровавленные стулья.
– Клан шакалов не возражает против присутствия подруги в покоях Царя Зверей, – произнес новый альфа шакалов.
Японская пара в дальнем конце зала зашевелилась.
– Клан проворных не возражает против подруги, – сказал мужчина.
– Мы помним, что вы сделали для Мьонг, – сказала его пара с сильным акцентом. – Мы ничего не забываем.
Я оглядела остальных членов Совета и посмотрела прямо на Мэхона.
– Некоторые из вас меня знают. Некоторые видели в сражении, а некоторые – мои друзья. У вас есть свой голос. Но знайте, если вы придете, чтобы выгнать меня, приходите во всеоружии, потому что, если вы попытаетесь разлучить меня с ним, я убью каждого из вас. Моя рука не дрогнет. Мой прицел не собьется. Мое лицо будет последним, что вы увидите перед смертью.
Я воткнула нож в стол и вышла.
Я добрался до лестницы прежде, чем мое зрение поплыло, а ноги стали ватными.
Твердая рука подхватила меня за локоть. Иезавель удержала меня в вертикальном положении, переместив на себя мой вес, и мы пошли дальше.
– Ну, круто, отличная стратегия, – процедил сквозь зубы Барабас. – Теперь каждый идиот, который хочет заработать себе имя, будет пытаться ударить по тебе. Иезавель, отпусти ее. На нее смотрят. Она должна идти сама.
– У нее идет кровь. Она упадет.
– Будет лучше, если она упадет. Она должна идти своими силами.
– Поняла, – прорычала я и заставила себя подняться по лестнице. Каждый шаг вонзал мне нож в колено. Гребаная лестница. Когда он проснется, я заставлю его установить чертов лифт.
– Осталось всего четыре пролета, – сказала мне Иезавель. – Это Дулиттл идет следом за нами?
Барабас оглянулся.
– Да.
– Хорошо.
И года не прошло, как Дерек закрыл за нами дверь, и я рухнула на ковер в коридоре. Через несколько секунд в дверях появился Дулиттл.
– Поднимите ее, скорее, скорее.
Иезавель подняла меня с пола и побежала со мной в комнату Кэррана.
– Что с ней было?
– Ее коленная чашечка была раздроблена, а сухожилия на левой руке порваны. Потребовалось несколько часов, чтобы заставить ее нормально ходить. И теперь ее раны снова открыты. Глупо, Кейт. Ты просто глупая дуреха, вот кто ты.
К тому времени, как они проводили меня в комнату, адреналин уже спал, поэтому я стонала. Дулиттл воткнул мне в руку иглу, опустошая в вену шприц с обезболивающим. Я заметила лицо Джули.
– Не волнуйся, я обо всем позаботилась, – сказала я ей. – Я разобралась с этим. Он проснулся?
Она просто смотрела на меня.
– Он проснулся?
– Нет.
Я закрыла глаза и позволила лекарству погрузить меня в сон.
Совет принял решение в мою пользу. Волки и Клан тяжеловесных воздержались, крысы проголосовали против, кошки, буды, клан проворных и клан шакалов поддержали меня.
Через три дня ко мне пришел Мэхон. В это время мне делали перевязку – оборотни объявили сезон охоты на меня открытым. Это была пятая атака с тех пор, как я убила альфа-пару шакалов. Я все еще выигрывала, но с трудом.
Я заставила Мэхона прождать пять минут. Когда я, наконец, вышла из наших комнат, Мэхон выглядел так, словно на его густые темные брови налетела буря. Дерек был невозмутим, а две мои буды, очевидно, молча сговорились убить Мэхона, если он выйдет за рамки.
– Я хочу его увидеть, – сказал Мэхон.
Я отступила в сторону.
– И тебя тоже. У меня есть некоторые вещи, которые я хочу высказать вам обоим.
Я провела его внутрь.
Он уставился на Кэррана. И я тоже. Я все продолжала надеяться, что он вот-вот проснется, следила за малейшим намеком на движение, пока не начала видеть то, чего не было на самом деле.
– Ты ему не подходишь, – сказал Мэхон. – Ты не оборотень. Ты нас не понимаешь и, вероятно, никогда не поймешь. Это, – он развел свои массивные руки, показывая на спальню, меня, Кэррана, – противоречит здравому смыслу. Я уже говорил ему об этом. У него было много женщин прежде. Я думал, это пройдет.
Я наблюдала за ним. Если он нападет на меня сейчас, я проиграю. Я не смогла бы уложить Мэхона на лопатки в своей лучшей форме, а в эту минуту мне приходилось бороться с собой, чтобы удержаться на ногах.
– Как я уже сказал, это неразумно. Но он выбрал тебя. Я уважаю человека, которым он стал, уважаю то, что он сделал для нас. И я уважаю тебя за то, что ты остаешься рядом с ним. – Мэхон встретился со мной взглядом. – Возможно, ты никогда не станешь моей альфой. Тебе придется смириться с этим. Но он всегда будет моим повелителем.
Я чувствовала себя какой-то претенденткой на трон в средневековой драме.
Мэхон наклонился над Кэрраном и тронул его за плечо.
– Спи спокойно. Я не буду бросать ей вызов, и мои люди тоже. Мы еще поговорим с тобой, когда ты проснешься.
Он вышел из комнаты.
Я вошла в комнату, неся чашку чая и опираясь на трость. Дерек поднялся со стула, кивнул мне и вышел, не сказав ни слова. Я присела на краешек дивана и отхлебнула чай.
Кэрран лежал неподвижно, капельница свисала с его руки. Он сильно исхудал. Фунтов тридцать, не меньше. Его кожа была бледной. На него было больно смотреть.
Я отогнала страшные мысли в сторону.
– Сегодня мне не пришлось никого убивать. Помнишь, первые два дня их было по три человека за день, потом по два, теперь по одному. Сегодня мне никто не бросал вызов. Сейчас уже поздно, так что, если кто-то и появится, твои стражники скажут им, чтобы те вернулись утром. Может быть, они немного разленились.
Я стянула сапоги, морщась от резкой боли.
– Джули забрала себе твою комнату для «бимбо». Я заставила их выбросить все постельное белье, кто знает, что там за сумасшедшая дрянь творилась, и у комнаты теперь новый дизайн. Черный. Она покрасила стены в черный цвет. Занавески из черного кружева. Я пыталась убедить ее оставить мебель белой, но я увидела, что она пронесла туда банку с краской, поэтому я думаю, что к утру она тоже будет черной. Это теперь похоже на мрачную темницу.
Я стянула толстовку и скользнула к нему. Мой голос звучал тихо.
– Это была хорошая новость. Плохая новость заключается в том, что прошло уже одиннадцать дней с тех пор, как ты заснул, и я начинаю бояться, что ты не проснешься.
Я затаила дыхание, но он продолжал лежать неподвижно.
– Давай посмотрим… что у нас там еще? Мне надоело убивать. Дулиттл говорит, что у меня может быть необратимое повреждение левой ноги. В конце концов, рана заживет, даже если он так не думает, но пока она чертовски болит. Он хочет, чтобы я перестала давить на нее, поэтому дал мне эту прекрасную трость. Я могу использовать ее только здесь, чтобы остальная часть замка не увидела меня слабой.
Я просто хотела, чтобы он проснулся. Конечно, он этого не сделал, поэтому я продолжала говорить, пытаясь сдержать панику.
– По-прежнему никаких звонков от Андреа. Джим продолжает держаться на расстоянии, и я его понимаю. Дерек говорит, что тот помогает из-за кулис, что бы это ни значило. Волки все время находят способ, чтобы поиздеваться надо мной. Они заставили меня выступить посредником в разводе. Ну, они попросили меня сделать это, и, по словам Барабаса, я не могла им отказать. Это была супружеская пара из Японии. Они были членами небольшой стаи, очень рано поженились и родили двоих сыновей. Мужа выгнали из стаи по подозрению в воровстве. Жена осталась, потому что у бабушки с дедушкой остались их дети.
Он лежал рядом со мной, такой теплый и живой, и если я не смотрела на него, то могла почти представить, что он слушает. Я закрыла глаза. Мое тело болело. Дулиттл настаивал, чтобы я все время лежала в постели, но буды хотели, чтобы я выходила из квартиры, демонстрируя, что я здорова, как бык, и готова взять на себя всех и каждого.
– По-видимому, муж приехал сюда, и ты принял его в Стаю около восьми лет назад. Я попросила Дерека найти его досье, и там оказалось все чисто, так что если он и ворует, то блестяще умеет это скрывать. Я с ним встретилась. Он, вроде бы, приличный парень. В этом сентябре та небольшая стая попросила присоединиться к твоей, и ты, конечно же, принял их. Теперь перед ними стояла дилемма. У мужа появилась другая, у жены тоже есть кто-то, но по волчьим законам они связаны на всю жизнь, и бабушки и дедушки с обеих сторон в ужасе. Не помогает и то, что все они японцы. Я поместила их в одной комнате – никто не заговорил. Все смущены и постоянно извиняются передо мной. Я не знаю, что делать.
