Текст книги "Магия Крови (ЛП)"

Автор книги: Илона Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Перед ним лежало тело, искореженное месиво из конечностей и ран. Слева на стене висела женщина-оборотень, прибитая мечом к доскам.

Голый мужчина посмотрел на меня снизу вверх. Маслянистый блеск скользнул по его коже, туго натянутой на худощавое тело. Его глаза были тускло-желтыми, цвета застарелой мочи. Вонь гниющей курицы кружилась вокруг него.

– Моя любимая племянница, – произнес голос Эрры. – Нам не хватало только тебя. Добро пожаловать на вечеринку Чумы.

Тело перед Чумой зашевелилось.

– Ты опять. – Нежить ударила оборотня деревянным обломком и замахнулась для второго удара.

Я схватила тело за ноги и потянула к себе, подальше от него.

– Слишком поздно, – фыркнула Эрра

Тело оборотня задрожало в моих руках. Из раны сочился черный гной. Я опустилась на колени и увидела ярко-рыжие волосы. Динго, один из людей Джима. О нет.

На месте его левого глаза зияла кровавая дыра. Его правый смотрел на меня, резко выделяясь на фоне обезображенного лица.

– Поймал его в цепь, – прошептал он.

– Да, ты справился, – ответила я ему.

Его голос был хриплым, пронизанным болью стоном.

– Я умираю. Убей меня.

Я подняла меч и вонзила его, Динго больше не чувствовал боли.

– Отвратительно, – произнесла Эрра ртом Чумы.

Никто из нас больше не смеялся.

– Эти люди были моими друзьями. Ты заставила меня убить их. Ты вынудила меня убить ребенка. – Я все еще слышала голос Бренны в своей голове.

– Перестань хныкать. Я не выношу нытиков.

Я встала и прошла к открытому шкафу. В нашем мире, где технология и магия, произвольно сменяли друг друга, большинство людей придерживались простых вещей, которые могли работать вне зависимости от обстоятельств.

Бумаги, коробки – ничего интересного. Я перешла к небольшому шкафчику справа.

– Я поняла, почему ты не целишься в женщин.

– Женщины – это будущее. Один мужчина может создать нацию, но убей женщин, и ты убьешь человечество.

– Нет, дело не в этом. Тебя учили уничтожать армии. Не так уж много древних армий состояло из женщин.

– Ты была бы удивлена, – ответила Эрра.

В углу стоял стеклянный галлон керосина, заполненный на три четверти. Я взяла его и открутила крышку.

– Почему ты не отгрызла ногу и не сбежала? – Спросила я.

– И пропустить твое горевание?

– О, я почти уверена, что ты была бы рада пропустить это. Если ты потеряешь свою нежить-игрушку, тебе придется искать новое тело, чтобы слить кровь. Ты не сбежала, потому что, когда ты заставила бы его отгрызть себе ногу, это причинило бы боль тебе. А ты не любишь боль.

Я шагнула к нежити.

Чума бросился на меня. Я увернулась и схватила его за горло. Мои пальцы коснулись его кожи. Однажды я уже дотронулась до разума Эрры. Мне потребовалась доля секунды, чтобы найти его снова. Я ухватилась за него и вылила керосин на голову Чумы. Тот изогнулся, целясь ногой мне в живот. Я отпустила его и попятилась назад, вне его досягаемости, цепляясь за разум моей тетки, приковывая ее к телу Чумы.

– У меня к тебе вопрос.

– И? – Эрра фыркнула.

Ужасное давление сжимало мой разум. Я разжала зубы.

– Сможешь ли ты пережить меня?

Я достала из кармана зажигалку, щелкнула ею и бросила в нежить. Языки пламени хлынули вверх, облизывая его кожу.

Эрра закричала. Ее разум схватил мой и затряс, как собака трясет крысу, когда собирается ее удавить. Я цеплялась за все, что у меня было. Каждую унцию ярости, которую я подавляла, пока пробиралась через этот дом. Каждую каплю вины за то, что смотрела, как кровь Бренны брызжет на снег. Я погрузила все это в сознание Эрры, привязав ее к Чуме.

Гори, сука. Гори.

В воздухе пахло палеными волосами и обугленным жиром. Чума метался на цепи, как бешеный пес.

– Я разорву тебя на куски!

– Тебе больно? Скажи, что это больно.

Жар и боль вились вокруг моего разума, раскаленными добела лентами, и сжимали его. На глаза навернулись слезы. Чума горел, как человеческая свеча, а я продолжала удерживать разум Эрры.

Ленты превратились в лезвия и вонзились в меня, разрывая на части. Я чувствовала, что распадаюсь, как будто мой разум исчезал ниточка за ниточкой. Передо мной возникло нелепое видение того, как из моего тела вытягивают вены. Больно. Господи, как же это было больно!

Но огонь причинял ей еще большую боль.

Эрра завыла, как собака:

– Я разорву тебя на части и высосу мозг из твоего черепа. Я буду охотиться за тобой хоть до края земли. Ты не сможешь скрыть свою кровь, я узнаю ее где угодно. Я тебя выслежу. Я убью всех, кто тебя знает, и заставлю тебя смотреть, как они умирают. Ты за это заплатишь. Ты заплатишь!

Давление превратило мой разум в ничто.

– Перестань хныкать.

Чума рухнул на пол. В моем сознании вспыхнул свет, словно острая, как бритва, звезда. Я почувствовала во рту солоноватый вкус – из носа шла кровь.

На то, чтобы выдавить слова из своего рта, потребовалось какое-то время, и они вышли невнятными.

– Смертельный шок. Вот, что случается с мастерами мертвых, когда вампиры, которыми они управляют, погибают прежде, чем они успевают отпустить их разум. Поскольку ты держишь свою нежить так близко к сердцу, тебе больно, когда…

– Отпусти меня! – вопила моя тетя.

– Так ты и умрешь, – сказала я ей. – Прикованная к этому куску нежити.

– Ты умрешь вместе со мной, – прорычала она.

Боль раздробила мой череп. Я навалилась на стену. Фрагменты моих мыслей метались туда-сюда, как перепуганные кролики.

–. . стоит того. .

В комнату ворвалась невысокая фигура. Я сосредоточилась. Темная одежда. Вуаль цвета индиго. Старуха, которую я спасла от нескольких разбойников на улице, по пути в Орден. Какого черта?

Она перепрыгнула через тела и приземлилась рядом со мной.

Эрра закричала в агонии.

Старуха резко подняла руку. В свете пламени блеснуло короткое копье. Ее черные глаза впились в меня:

– Я разберусь с этим. А теперь отпусти.

У меня не было сил бороться с ней. Все мои силы уходили на то, чтобы удерживать Эрру.

– Не надо.

Копье завертелось в руке женщины. Она перевернула его и ткнула прикладом мне в солнечное сплетение. Боль взорвалась под моей диафрагмой, опуская меня на колени. Я пыталась ухватиться за ментальную связь, но она ускользнула от меня. Давление исчезло. Моя тетя вырвалась на свободу. Чума дернулся в последний раз и умер.

Только не снова.

Я вскочила на ноги и бросилась на нее. Она даже не пошевелилась, чтобы отразить атаку. Я прижала ее к стене:

– Почему?!

Красный блеск залил ее глаза. На меня уставились щелевидные зрачки.

– Я должна защищать тебя. Это моя работа.

Стена возле нас разрушилась. Семифутовое чудовище ворвалось в комнату, мех был темным, глаза светились зеленым от кошмарного слияния человеческого лица и волчьей морды. За ним следовали фигуры поменьше.

– Защищайте подругу! – прорычал оборотень голосом Дженнифер. – Осмотреть комнату!

Когти схватили меня и выбросили из комнаты в ожидающие руки другого оборотня.

Я сидела на ступеньках и смотрела, как оборотни выносят тела из дома. Дженнифер села рядом со мной.

Я чувствовала себя опустошенной и усталой. Если бы меня не подпирала стена, я бы рухнула прямо на землю. Возможно, если я сосредоточусь достаточно, то смогу пошевелить пальцами. Сосредоточенность сейчас причиняла боль.

Кейт Дэниелс, смертоносный мастер меча. Бойтесь моего подергивающегося мизинца.

Молодая женщина-оборотень вынесла из дома искалеченное тело. Она была немного похожа на Бренну с более светлыми волосами, только она была жива, а Бренна мертва, потому что я убила ее.

– Я убила маленькую девочку, – проговорила я.

Оборотень-Дженнифер зашевелилась рядом со мной:

– Она была моей сестрой.

Я была в таком оцепенении, что ее слова не сразу дошли до меня.

– Я бы не позволила им сбежать, – голос Дженнифер был неестественно спокоен. – Я задержала эвакуацию. Потому что это был наш дом. Мы – волки. Мы не можем быть изгнаны из нашего собственного логова. Теперь Наоми мертва.

Я не знала, что сказать.

Дженнифер повернулась ко мне:

– Ей было больно, когда ты жгла нежить?

– Да.

– Этого недостаточно. – Дженнифер посмотрела на тела, лежащие на снегу.

– Не достаточно. Я хотела ее убить, но она остановила меня.

Мы обе посмотрели на женщину. Она сидела на снегу, скрестив ноги, положив копье на колени. Четверо оборотней присматривали за ней.

– Наоми было двенадцать, – сказала Дженнифер.

На год младше Джули.

Альфа волков повернулась ко мне. Ее глаза были влажными.

– Я ненавижу тебя за то, что ты убила ее.

Добро пожаловать в клуб.

Целый караван из джипов Стаи заехал на стоянку.

– Тебе больно, и ты хочешь причинить кому-то боль, все равно, кому, – сказала я ей. – Потому что это заставит тебя чувствовать себя лучше.

– Да.

– Это не сработает. После смерти Брана я убила десятки фоморов. Но это не помогло.

– Я не ты, – ответила она.

– Все мы люди, – только и могла сказать я.

Чья-то рука обняла меня. Мое сердце попыталось выскочить из груди. Кэрран притянул меня к себе и поцеловал в лоб.

– Я надену на тебя колокольчик, – сказала я ему. – Чтобы знать о твоем приближении.

Он всмотрелся в мое лицо:

– Ты в порядке?

– Я убила младшую сестру Дженнифер и Бренну. И Динго. В остальном я прекрасно. Все просто замечательно.

– Сейчас. – Он посмотрел на Дженнифер.

Она застыла на месте.

– Машины уже здесь. Загружайте своих людей. Даниель ждет тебя в Крепости. – Он повернулся ко мне. – Ты сможешь идти или мне тебя понести?

Будь я проклята, если позволю ему нести меня куда-либо. Я приподнялась. Мои ноги немного дрожали, но удержались. Мы шли с ним бок о бок в сторону джипов. Кэрран открыл передо мной дверь машины, и я села в пассажирское кресло. Он отдал последние распоряжения, и мы отправились в путь.

Крепость состояла из лестниц. Одни лестницы. Бесконечные лестницы. Просто продолжай подниматься. Ступенька за ступенькой. Рана от укуса Бренны обжигала мое бедро. Мои легкие сжались до размеров мячей для гольфа.

Я не упаду на этой чертовой лестнице. Чем выше мы поднимались, тем больше людей останавливалось и смотрело на нас, я не упаду в обморок, пока половина этого проклятого замка наблюдает за нами.

– Еще один этаж, – пробормотал Кэрран.

Я стиснула зубы.

Шаг, еще шаг, и еще. Лестничная площадка перед его личным коридором. Я сделала это.

Дверь, преграждавшая доступ в покои Кэррана, распахнулась. Дерек держал ее приоткрытой изнутри.

Кэрран повернулся к небольшой группе оборотней, которые следовали за нами.

– Всем уйти.

Я только моргнула, и лестница опустела. Наш эскорт исчез с рекордной скоростью.

Кэрран поднял меня.

– Что это ты делаешь?

– Никто этого не увидит. Твоя репутация не пострадает. Здесь только ты и я.

Я взглянула на Дерека.

– Он ничего не видел, – сказал Кэрран, пронося меня через дверь.

– Я ничего не видел, – подтвердил Дерек и закрыл дверь на засов.

Я обняла Кэррана за шею и позволила ему пронести меня мимо его спортзала и «бимбо»-комнаты наверх по другой лестнице, ведущей к его апартаментам.

– Куда? – спросил он.

Слева находилась гостиная с огромным серым секционным диваном. Впереди была дверь в спальню. Справа была еще одна дверь.

– Ванная, – ответила я.

Он пронес меня через дверь справа. Большую часть комнаты занимала гигантская ванна.

Горячая вода. О, Небеса.

– Ты не возражаешь, если я приму ванну?

Он осторожно опустил меня на пол.

– Тебе что-нибудь принести?

Я покачала головой и начала раздеваться. Он подождал, убедившись, что я залезла в ванну, и вышел.

Я села и пустила воду, настолько горячую, что она почти закипала. Даже когда вода доходила мне до ключицы, в ванне оставалось еще полтора фута свободного места.

Некоторое время спустя вошел Кэрран со стаканом воды со льдом. Он сел у бортика ванны и положил руку мне на лоб.

– У тебя лихорадка.

Я покачала головой.

– Бренна укусила меня.

Яд Чумы, должно быть, был очень активным. Вирус Lyc-V умножился в рекордное количество, пытаясь противодействовать ему, и заставляя оборотней одичать до люпа. Люпусы были чертовски заразны, и я получила огромную дозу Lyc-V из слюны Бренны.

– Ничего особенного. Мое тело сожжет это через час или два.

Кэрран кивнул.

Наверное, мне не следовало этого говорить.

Я взяла воду и сделала глоток.

– Почему все такое громадное?

– Ванна рассчитана на мою звериную форму.

Я улыбнулась ему:

– Ты принимаешь ванну будучи львом?

– Иногда. Волки нашли одного из своих в подвале. Он напал на них, как только увидел. Дженнифер говорила тебе?

Он пытался помочь мне справиться с чувством вины.

– Она была немного занята. Я убила ее младшую сестру, и она пыталась держать себя в руках.

Я сделала то, что должна была. У меня не было выбора. Мы оба это знали. Даже Дженнифер это понимала. Но от осознания никому из нас все равно не становилось легче.

– Тебе сейчас нужно быть где-нибудь? – Спросила я.

Он отрицательно покачал головой.

Я отодвинулась на другую сторону. Он разделся и скользнул в ванну ко мне. Я прислонилась к его груди, его руки обняли меня, и мы погрузились в горячую воду.

– А где старушка?

– В клетке для люпов внизу. Есть идеи, кто она такая?

– Нет.

Я закрыла глаза. Я вылила в воду немного пенящейся жидкости из одной бутылочки, которую я нашла на краю ванной, и теперь она пахла чистотой, мылом, и «Ирландской Весной». Насколько я догадывалась, он использовал это средство для своей гривы, и я только что исчерпала месячный запас его шампуня.

Конечно, с моей удачей, мы, вполне возможно, могли сейчас сидеть в ванне, наполненной его средством от блох.

Кожа Кэррана была горячей под моей щекой. Я могла бы сидеть так вечно.

– Это не продлится долго. – Слова вырвались прежде, чем я успела подумать об этом.

– Что не продлится долго?

– Ты и я. Мы. Даже если мы победим в этот раз, что-нибудь еще появится и разрушит нашу жизнь. В конце концов, я проиграю бой или ты проиграешь, и все будет кончено.

Он притянул меня ближе к себе:

– Что-нибудь появится. Когда это случится, мы справимся с этим. Позже появится что-то еще. Тогда мы и с этим разберемся, а потом вернемся домой.

Я поморщилась:

– И мы будем подниматься по миллиону ступенек, стараясь не потерять сознание.

– Я не теряю сознание.

– Конечно же, нет. О чем я только думала…

Его голос был тверд как скала.

– Мы живем в небезопасном мире. Я не могу оградить тебя белым заборчиком, а если бы и мог, ты бы подожгла его.

Правда.

– Только если бы у меня кончилась растопка.

– Или нужны были затвердевшие деревянные колышки, чтобы вонзить кому-нибудь в глаз.

Я вытянула ноги:

– На самом деле, не нужно сжигать все дерево. Достаточно покрутить его над огнем, чтобы оно впитало тепло, но не обуглилось.

Он издал низкий горловой рык.

– Спасибо тебе за этот маленький кусочек мудрости.

– Всегда пожалуйста.

Его рука погладила меня по спине.

– Есть только двое, кто может что-то испортить для нас: ты и я.

Я должна была рассказать ему о своей тете. Я просто не могла собраться с духом, чтобы сделать это.

– Мой отец был лучшим бойцом, которого я когда-либо знал, – произнес он. – Даже сейчас я не уверен, что смог бы одолеть его.

– У нас это общее, – пробормотала я.

– Мы жили на окраине Национального Парка Смоки, в горах. Я не знаю, была ли это Северная Каролина или Теннесси. Только горы и мы четверо. Мой отец, моя мать, моя младшая сестра и я. Мои родители не хотели иметь дело с политикой оборотней. Наша кровь более древняя, чем у большинства оборотней. Другая.

Беспокойство мурашками пробежало вверх по моей спине. «Первые были первыми», – произнесла Эрра в моей голове.

– Что случилось?

– Люпусы, – ответил Кэрран. Его голос был лишен каких-либо эмоций. – Их было восемь. Сначала они поймали мою сестру. Ей было семь лет, и она любила лазать по деревьям. Однажды она опоздала к обеду. Я пошел ее искать. И нашел на клене, примерно в миле от дома. Я подумал, что она заснула, и позвал ее. Она не ответила, тогда я полез наверх, и угодил прямо в их ловушку. Они натянули серебряную проволоку, и она затянулась у меня на горле, как петля.

Он откинулся назад, обнажив шею, и я увидела тонкую, как волосок, линию на его горле.

– Пока я метался, пытаясь не задохнуться, они накинули на меня серебряную сетку. Я помню, как висел на дереве, сгорая от серебра, отравляющего кожу, и наконец, увидел Элис. Они съели ее живот, глаза и лицо, все мягкие части тела, а то, что осталось, нанизали на ветку, чтобы заманить нас в ловушку.

О боже.

– Сколько тебе было лет?

– Двенадцать. Следующим был мой отец. Он выследил меня по запаху и с ревом выскочил на поле.

Люпы были сильнее и быстрее оборотней, следующих Кодексу. Восемь против одного, даже у Кэррана не было бы шанса.

– Мой отец убил троих, – сказал он. – Я видел, как остальные разорвали его на части. Тогда я понял, что невозможно выжить в одиночку. Нужно брать количеством. После того как они наелись, они пошли за моей мамой. Проволока, на которой я висел, перерезала ветку, и я упал. К тому времени, как я успел освободиться, она уже перестала кричать.

Я придвинулась ближе к нему.

– А потом?

– Я побежал. Они гнались за мной, но я знал горы, а они – нет. Я отбился от них. Они разбили лагерь у нашего дома. Около четырех месяцев я жил один в лесу, пытаясь стать сильнее, пока они пытались поймать меня. Я поднимался на утесы, чтобы наблюдать за их лагерем, и ждал подходящего случая, чтобы уничтожить их одного за другим. Но ничего не вышло. Они всегда были вместе.

– Осенью меня нашел Мэхон. Его кузен зарабатывал деньги, сопровождая группы охотников в горах. Люпы поймали их. Никто не остался в живых. Для Мэхона это было личное, он привел с собой двадцать оборотней, большинство из которых были членами его семьи, а некоторые из других кланов просто были ему чем-то обязаны. Я наблюдал за тем, как они прочесывали лес в течение четырех дней, прежде чем позволил им заметить себя. Мэхон предложил мне сделку. Если он даст мне шанс расправиться с люпами, я уйду с ним из леса. И я согласился.

– Ты получил свой шанс? – Спросила я.

Он молча кивнул.

– Я поймал одного из них. Прокусил его шею пополам. Это было мое первое боевое убийство.

Мое было в десять. Ворон заплатил уличному хулигану пятьсот баксов, чтобы тот убил меня. Вместо этого его убила я, а затем меня стало тошнить, и вот тогда-то нарисовался второй парень.

Глаза Кэррана смотрели вдаль:

– Люди думают, что я создал Стаю, потому что я парень, который заботится о благополучии всех оборотней. Они ошибаются. Все, что я построил, я сделал для того, чтобы, когда я женился и у меня появились дети, никто не мог коснуться моей семьи.

– Поэтому ты урегулировал кланы. Никаких междоусобиц.

Он молча кивнул.

– Вот почему я построил этот чертов замок. Я сражаюсь за них, разбираюсь с их мелочной политикой, заставляю их вести себя примерно с Орденом и ОПА и любыми другими придурками со значками. Я делаю все это, чтобы мои дети не увидели наполовину съеденного трупа своей сестры.

Мое сердце сжалось в крошечный болезненный комочек.

– А я-то думала, что ты только притворяешься сумасшедшим.

Кэрран покачал головой.

– Нет, все по-настоящему. Я параноик, грубый, несчастный, если все идет не так, как я хочу. Прямо сейчас я снова сижу на этом проклятом дереве и смотрю, как люпы питаются моим отцом. Я пообещал себе, что никогда больше не буду этого чувствовать, но вот оно, прямо здесь. Я построил все это, чтобы защитить тебя. Мне нужно знать, что ты этого хочешь. Мне нужно знать, что ты останешься.

– В кармане моих джинсов лежат кое-какие бумаги. – Я села прямо.

Он потянулся за джинсами и вытащил несколько разорванных книжных страниц, сложенных в маленький квадратик. Я вырвала их из испорченной книги после того, как Эрра разгромила мой дом.

Кэрран развернул страницы.

На первой был изображен высокий человек в плаще, идущий по дороге в город. Завитки дыма, испещренные короткими чернильными штрихами, тянулись от человека наружу, как зловонные миазмы. Перед ним по полям скакали животные: крупный рогатый скот, овцы, быки, лошади, собаки, охваченные ужасающим паническим бегством. Подпись под изображением гласила: «Эрра Сеятель чумы».

Кэрран долго смотрел на изображение, мокрые пятна, расползались по бумаге от его пальцев, и он бросил страницу на пол ванной комнаты.

На втором листке. Та же фигура в плаще шла по улице, а люди падали перед ней, с обезображенными от нарывов лицами. Он отбросил и его.

Та же фигура с семью приспешниками, ступающими в тумане перед ней.

Четвертая страница, снова Эрра, изображенная как смеющейся человек, с широко раскинутыми руками, позади которого горел храм.

– Эрра, – сказала я. – Нарисована как мужчина, но на самом деле это женщина. Ей больше шести тысяч лет. Старшая сестра Роланда.

Кэрран смотрел на меня.

Я судорожно сглотнула. Сломать двадцать пять лет молчания оказалось гораздо труднее, чем я думала.

Я указала на страницу:

– Что ты видишь?

– Врага.

Спасибо, что сделали это еще сложнее, Ваше Величество.

Я должна была рассказать. Он выложил все карты на стол и имел право знать, во что ввязывается. Нельзя построить счастье на лжи. Мир так не устроен.

Я разжала зубы:

– Я вижу свою тетю.

Это заняло у него некоторое время. В его серых глазах вспыхнуло понимание. Да, он понял.

– Она не остановится, пока одна из нас не умрет, – произнесла я. – Мне нигде не спрятаться, а даже если бы и было такое место, я не убегаю. Ты видел, что она делает. Если я не буду бороться, она придет за всеми, кого я когда-либо знала. Она – моя семья и моя ответственность. Не на жизнь, а на смерть.

В горле у меня так пересохло, что язык превратился во рту в сухой лист.

– Если я проиграю, то умру. Если я выиграю, Роланд захочет узнать, кто смог одолеть его сестру. В любом случае я облажалась. У того, чтобы быть со мной, есть свои последствия. Это одно из них. Своим присутствием я подвергну опасности тебя и твой народ. Я знаю, что говорила раньше о желании иметь дом и семью, но правда в том, что у меня есть причины, чтобы оставаться одиночкой. Если мы будем вместе, ты и все, кого ты знаешь, станете мишенью.

Я не могла ничего прочитать по выражению его лица. Хотелось бы мне знать, о чем он сейчас думал.

– Я никогда не буду смирно сидеть рядом с тобой. Я скажу тебе все, что думаю, и тебе это не всегда будет нравится. Я не могу быть твоей принцессой, которая сидит в уютной и безопасной башне, которую ты построил. Это просто не про меня. И даже если бы это было так, никакая армия в этом мире не смогла бы обеспечить мне безопасность. Если я решу завести детей, они никогда не будут в безопасности. Вот такая бы из меня вышла подруга.

Он ничего не ответил. Я говорила бессвязно. Это было важно, а я все испортила к чертовой матери.

Мои пальцы похолодели. Вокруг горячая вода, но я замерзла. Мой голос прозвучал ровно:

– Без тебя я чувствую себя очень несчастной. У меня не хватает силы воли, чтобы уйти. Я пыталась. Так что, если ты хочешь порвать с этим, мне нужно, чтобы ты воспользовался тем, что сделало тебя Царем Зверей, и ушел. Не говори мне того, что, по-твоему мнению, я хочу услышать, если только ты действительно так не думаешь. Никаких обид. Вылезай из этой ванны, попроси Дерека найти мне отдельную комнату, и я больше никогда не подниму эту тему.

Я посмотрела на Кэррана. У него все еще было лицо Царя Зверей, ровное и выразительное, как у каменной статуи. Я была на волосок от того, чтобы не ударить его в челюсть, просто чтобы увидеть хоть какие-то эмоции. В этот момент подойдет любая реакция.

– Что-нибудь еще? – спросил он.

– Нет.

Кэрран пожал плечами и притянул меня к себе.

– Мы не выбираем семью, в которой рождаемся. Мы выбираем ту, которую создаем сами. Я уже выбрал свою подругу, и приклеил ее задницу к стулу, чтобы убедиться, что она это поняла.

Ему было все равно. Глупый, глупый идиот.

– Эта штука с клеем меня не удержит, – сказала я.

– Может быть, мне стоит приковать тебя к нему в следующий раз.

– Это что, такой юмор оборотней-львов?

– Что-то вроде того.

Я поцеловала его. На вкус он был как Кэрран, и это делало меня до абсурдного счастливой. Все ушло на второй план: Эрра, мертвецы, вина, страх, боль. Я отбросила все это в сторону. Если завтра кто-то из нас должен был умереть, у нас были хотя бы эти несколько часов. Мы сделаем все возможное, и никакая сила на земле, даже моя сука-тетя, не помешает.

Я провела рукой по его светлым волосам:

– Вы дурак, Ваша Пушистость.

Крошечные золотые искорки вспыхнули в его радужках:

– Ты в моей комнате, в моей ванне, голая, и все еще задираешься.

Неужели он ожидал чего-то другого?

– Эй, я не пинала тебя и не била кулаком по горлу. Я считаю, это личным прогрессом. А ты больше не душил меня, что для тебя своего рода рекорд…

Он с рычанием схватил меня:

– Вот именно. Смотри у меня.

– Очень страшно. Я прям вся дрож…

Он накрыл мой рот своим, и я решила, что это хороший стимул заткнуться.