Текст книги "Крыса в чужом подвале. Часть вторая."

Автор книги: Игорь Федорцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

− Вы не рассказали, как погиб Венсон, − опять пристал с расспросами Дентри.

Из-за шума дождя и ветра равдуха почти не слышно, но Руджери решил рассказать. Услышит или нет, пусть только отвяжется!

− Птох заказал у Тода специальное оружие, спрятался в воротах и когда Венсон подошел поговорить с фрайхой о сдаче замка, метнул его и уложил рейнха.

− Пробил доспех?

− Наконечник у ножа был из стали чикошей.

− А где он её взял?

− Вам лучше поговорить с оружейником.

− Непременно побеседую, − заверил Дентри. – А еще с кем общался Бороз?

− Послушайте, равдух, − не выдержал Руджери. – Он никто! Птох! Мне необязательно знать круг его знакомств и список его заня-тий. Единственно, что я требую от солдат, исправно выполнять свои обязанности. Он выполнял. Остальное не мое дело.

Дентри на время отстал от капитана. Не по причине исчерпывающего удовлетворения любопытства, а просто наездник он посред-ственный. Сверзнуться с лошади в такую погоду это запросто!

Когда добрались до оврага, небо смилостивилось и, дождь перестал. Маленькое чудо, был и нет его! всех порадовало.

− Вот, − показал егерь.

Тело сильно порчено мелкими хищниками и птицами. Правая сторона объедена до кости, но левая цела.

− Посмотрим, − равдух живо соскочил с лошади и, не смущаясь ни запаха, ни вида, стал осматривать убитого. Он ощупал и осмот-рел каждую складочку, потом перевернул с живота на спину. Распорол куртку, осмотрел грудину.

− Так-так, − равдух повозился со штанами убитого. − Его поразили в паховую вену и скинули в овраг, скрыть следы. Несчастный не смог выбраться и истек кровью, − дал заключение осмотру Дентри.

− Это Холт. Мой торквес. Странно, что он не в Морте.

− И я говорю, странно, − согласился Дентри. – Кошель не сняли, в сумку не залезли, карманы, − равдух вытащил из одежды тор-квеса дешевенький аграф, − не проверили. Даже шабер* не забрали. Кстати приличное оружие. Он был с кем-то в натянутых отноше-ниях?

− Холт? Как сказать... Он коротко сошелся с Керстеном, а тот парень сам себе на уме.

− А с Борозом они как? Ладили?

Капитан терпеть не мог рассказывать-пересказывать всяческие сплетни, но тут пересилил себя. Пусть равдух разбирается в них, а его оставит в покое.

− Скорее наоборот. Бороз ухлестывал за Иерой, прачкой бэну Эйрис. До этого с ней путался Керстен.

− Весьма интересно, − оживился Дентри. Судя по голосу, для него в словах капитана масса деталей, на которых стоило обратить внимание. – Ладно, давайте посмотрим на второго. Если это будет Керстен...

Посмотреть проблематично. Того что оставил огонь ничтожно мало.

− Что скажите? – обратился за помощью к капитану Дентри.

− Ничего. Для меня это...

Дентри словно лис обошел пепелище. Подобрал короткую палочку, пошевелил золу и кости.

− Мужчина. Росту без малого четыре локтя, физически крепок, – равдух присел и извлек из углей сплющившуюся от жара фляжку, сморщенную подошву от сапога, спекшееся олово пуговиц. Чуть в сторонке нашел кусок не прогоревшей овчины.

− По всему был одет в овчину.

− Тогда это и есть тот, кого вы ищите, − произнес Руджери.

− Керстен?

− Бороз. Он носил милоть.

− Такую одежду носят многие.

− Здешние жители не носят. А милоть ему отдал Дёгг. Похоже, птох не успел воспользоваться подарком фрайхи. Кому-то его тро-фей оказался нужнее.

− Керстену? − хорошее настроение равдуха испортилась. Впрочем, ему не впервой сталкиваться с делами, когда бывшие боевые товарищи резали друг дружку из-за трофеев или денег.

Дентри обошел кострище на два раза, пытаясь выискать что-либо еще. Лучше опровергающее слова Руджери. Но ничего так и не нашел. Факт сожжения несколько не вязался с известными ему привычками скорых на расправу клефтов, но не более. Всяк по-своему мыслит обдурить закон и уйти от наказания. Правда, подобный поступок больше следовало ожидать от Бороза, чем от замкового тор-квеса.

− Остается нанести визит в замок, − Дентри досадливо вздохнул. – И на этом все.

− Я могу вернуться? − спросил Руджери. Встречаться с фрайхой ему очень не хотелось.

− Нет, кир, − перешел на официальный тон равдух, − вы поедете с нами. Возможно, понадобится задать вам несколько вопросов. Так что будьте рядом.

Капитан не стал возражать. Хворь усмирила его.

Дорога к замку одна сплошная лужа. Лошадь равдуха несколько раз поскальзывалась, тот ругался вцепляясь в седло. Руждери от-чаянно старался согреться. Холодный ветер продувал насквозь промокший плащ и одежду.

Миновали бывший лагерь Венсона. Пятна кострищ, вырубки, умышленно попорченные баллисты и бриколи.

Из пелены неистребимого тумана замок выплыл огромной черной тенью. Сперва, обрисовался мутный контур, потом явственно проступили стены.

Когда равдух, капитан и егеря подъехали к мосту, с удивлением обнаружили, от моста осталось только одно бревно. Дентри вопросительно глянул на Руджери. Что это? Тот пожал плечами – не знаю!

Задрав голову, Дентри, рассматривал разрушенные стены, повреждения башен и частично обрушенную галерею. Безрадостное зрелище.

С оставленного, вывешенного на балке, керна, взмахнув широченными крыльями, слетела птица. Равдух не разглядел какая.

− Клики кого-нибудь, − приказал Дентри егерю, не заметив ни одной живой души.

Егерь крикнул. Раз, другой. Затем, заложив пальцы в рот, пронзительно свистнул. Тот же результат. Тишина.

− Похоже, дисциплина у фрайхи не в чести.

Руджери промолчал. Капитан прибывал в тревожном недоумении. По его расчетом сейчас на страже бывшая шестая, а ныне вторая опция. А там неплохие ребята. Декарх Фиром, не какая-то раззява, с головой мужик. Разгильдяйства не позволит.

Знакомый с порядками в замке, лучше своих спутников, Руджери высматривал в бойнице огонь факелов. В караулке кто-то должен быть обязательно. Однако света он не увидел.

− Ворота открыты, − обратил внимание начальства егерь.

− Плохо, − буркнул равдух спешиваясь. – Ватто давай на ту сторону. Только осторожно.

Егерь перебрался через ров. За ним последовал второй.

− Останешься с лошадьми, − приказал Дентри замыкавшему и позвал. – Капитан вы за нами.

Скинув касулу*, свернув и перебросив егерям, Дентри медленно, с осторожностью ступил на бревно. Раскинул руки в стороны держа равновесие. Шел дольше, чем его подчиненные, но дошел. Последние два локтя преодолел прыжком, едва не свалившись. Егерь подхватил его, не позволив рухнуть в топь. Руджери не стал снимать плащ. Озноб донимал все сильней и, оставшись без защиты под пронизывающим ветром, он закоченеет совсем. Не пройдя и трети, капитан качнулся, замер на полушаге, выравнивая положение. Он вынужденно отпустил полы и развел руки в стороны. Ветер захлестнул плащ вокруг ног Руджери. Следующий порыв непогоды напол-нил плащ как в парус.

− Осторожней капитан, − обеспокоился Дентри.

Руджери сорвался и ухнулся в грязь с головой. Барахтаясь, разорвал вязку, освобождаясь от мешающего выбраться плаща. Стало легче двигаться. Он вытянул руки, схватится за бревно.

Дентри подосадовал. Угораздило же! Егерь отвернулся скрыть улыбку.

− Кинь веревку! – приказал равдух.

Грязный по самую макушку, Руджери поднял руку поймать. В следующий момент, показавшиеся руки и голова капитана рывком пропали с поверхности. Поверхность слегка вспучилась и стремительно двинулась вглубь болота.

− Что это? – в недоумении обратился равдух к егерям, прождав какое-то время. Руджери не появился.

− Так ведь топь, − не уверенно произнес Ватто. – Не зря же ее так кличут.

− Как кличут?

− Воронова топь.

− И что теперь? − название ничего не объясняло равдуху. Но, то, что он успел заметить, вызывало недоумение.

Егерь приложил четыре пальца левой ладони ко лбу. Да прибудет с нами извечное Синее небо и Кайракан.

"Еретик проклятый," − обругал подчиненного Дентри.

Стоять дальше и мерзнуть никакого смысла. Равдух рассержено скомандовал.

− Пошли в замок.

Запах разложение приглушил вновь припустивший дождь. Сразу за воротами наткнулись на раздувшееся тело карнаха. Человек походил на шар и не лопнул только потому что не позволили доспехи. Лицо синюшно-желтое. Тыква, а не лицо. Рот раскрыт, распух-ший язык застрял между зубов.

Егеря встали в воротах.

− Чего остановились? Покойников не видали? – прикрикнул на них Дентри.

Он осмотрелся. Много увидишь? Из-за дождя.

− Покличем? − шепотом попросился егерь. – Может, отзовутся.

Отзовутся? Как же! Дентри ясно осознал, не отзовутся. Нету тут никого. Из живых. Были, а теперь нету.

− Потравились? – высказал догадку второй егерь. – Венсоновцы могли...

− Не исключено, − согласился равдух. Согласится легче, чем теряться в догадках. Да и догадки ли? Мечутся перепутанные пере-мешанные куцые мыслишки.

Дентри вышел вперед и заглянул в выбитую дверь караулки. Карнах и судя по нашивкам декарх мертвы. Первый за столом, отки-нувшись на стуле и, едва на стуле помещаясь, запрокинул голову назад, второй на лежаке. Распух так – за человека не признать. Егеря почти наступая Дентри на пятки сунулись следом. Что там? и тут же обратно!

− Смилуйся Синее небо! – выдохнул егерь.

Пошли в обход, по порядку, заглядывая во все двери подряд. Остановились у курятника. Бестолковые птицы квохтали, рылись в мусоре. Большая часть, нахохлившись, сидели на насестах. На полу полно перьев.

− Хорь похоже, − проронил Ватто.

− Ага, а следы где? – толкнул его второй. Чего несешь?

В овчарне овцы жалобно блеют с голоду. Кормушки пусты. Учуяв людей, кинулись к воротцам, тычась мордами в доски.

За овчарней лавка сапожника. Заходить не стали. В щель усмотрели, торчат распухшие ноги из-под одеяла. У скорняка тоже самое. В лавке травника настоящий погром. Все верх дном, самого не видать.

− Есть кто? – позвал Дентри.

− Вон он, − показал рукой егерь. Травник лежал в маленьком палисаднике, среди горшков с высаженными цветами. Календулой и ромашкой.

Везде одно и то же. Тела. Сильно распухшие, сине-желтые. Очень редко, два или три раза, смятые, изломанные. Сгребли человека в горсть, пожамкали и бросили.

Дошли до казармы. Дверь выбита. Вместе с косяком. Только штыри крепежные торчать остались. В зале мертвяки. И распухшие, и раздавленные, и разорванные на части. Столы, стулья, лавки все в одном углу. Будто волна накатила. В другой половине, где кровати стояли точно такая же картина.

− Передрались что ли? – допытывал Ватто, боясь войти. Стоял на пороге, тянул шею, что гусак.

− С кем? – поинтересовался Дентри. Самому любопытно, что здесь творилось.

− Не капитан ли сотворил? – предположил второй егерь. – Не зря сбежал. Думал как одолел рейнха награда не малая ему причитается. А его выперли. Вот и взыскал.

− Теперь дознайся. Он или кто другой, − дополнил Ватто.

Болтать, легче, чем безмолвно бродить по замку, превращенному в кладбище.

Мысль, что к произошедшему причастен капитан, показалась Дентри не лишенной смысла. Может специально Руджери в топь ух-нулся? Покончил с собой. Тут ведь беседами не отделаться. Однозначно в столицу пришлось бы ехать. К синкеллу* Бараману. Ему объяснять, как так получилась, что с его отъездом целый замок в одночасье вымер. От иерея* отговоришься, к вестарху столичному, к киру Грозу, пригласят. Хрен редьки не слаще.

Вспоминать о Барамане равдуху неприятно. С одной стороны выскочка, воспользовавшийся протекцией Бриньяра. А с другой − лют! Лют в деле! Из мертвого правду выжмет. Дентри (в кухню зашли) покосился на очередного мертвяка. Человек сидел за столом, вцепившись сведенными судорогой пальцами в столешницу. Под сорванными ногтями зеленоватая кровь.

− Яд, − подытожил увиденное Ватто.

− А бардак? – не поверил второй.

− Надо еще умудрится столько яду раздобыть и подсыпать. Не все из одного котла хлебали, − высказал сомнение Дентри. Ведь его и учили сомневаться. Иначе нельзя. И про бардак верно подмечено.

Вышли под дождь. Остыть от увиденного. Дух перевести. Тяжко столько смертей увидеть. Непонятных смертей. Страшных.

Дентри с удовольствием подставил лицо под холодные капли. Попавшие на губы, облизал.

− Может, на звонницу поднимемся? – предложил Ватто. – Ударим разок, глядишь и отзовется живая душа. Чем так-то бродить.

Боится егерь. Лицо бледней беленой стены. А руки? То к оружию тянет – защититься, то в рукава засунет – согреть.

"Бывалый человек, а хлипковат", − подумал Дентри. Не осуждая, сочувствуя.

− А вдруг зараза какая? – внезапная догадка заставила Ватто опять осенить себя знаком-оберегом.

− Тогда нам не позавидуешь, − заверил приятеля второй.

Дентри, соглашаясь, закивал головой. Да, да, да. Возможно.

Идея ударить в симантр показалась равдуху разумной. Торопко пересекли площадь. Из колодца такая вонь пахнула рядом не пройдешь, дыхание запирает.

В церкви беспорядок. Дверь нараспашку. По нефу будто проволокли огромный грязный мешок, переломав лавки и опрокинув ог-раждения. Цветную пирамиду, олицетворение сущностей Создателя, сбросили с алтаря, разметав на сотни осколков. Сам алтарь в щепки. Вывешенные гобелены сорваны. Словно кто катался в них по полу. Тут же на развале лавок и мебели лежал священник. Одежда разошлась по швам. В дырах видно синюшно-желтая кожа. Так натянулась – полопалась. Мясо на вид осклизло и зазеленело.

− Слышь, кир! Мертвяков то мухи не едят. И не зачервивели, − высказал наблюдения егерь и отвернулся сдержать рвоту.

− Свежи еще, − мрачно пошутил Дентри. А что ему оставалось?

Подняться на звонницу не удалось. Деревянные лестницы обрушены.

− Если бы не эти... опухшие, подумал бы, бой был, − проворчал егерь, отступаясь от попытки подняться по обломкам. Чуть ногу о гвоздь не пропорол.

− Ладно, пойдем в дом, а оттуда в донжон. Если кто и уцелел то только там, − предложил равдух.

− Уцелели? – огрызнулся Ватто. – Сомнительно.

− Посмотрим, − настоял на своем Дентри.

К дому подходили с опаской, озираясь и оглядываясь. Семейный склеп Бортэ, не сговариваясь, обошли сторонкой. Издали глянули, цела ажурная решетка и на замке. А не цела бы была, не полезли. И здесь покойников предостаточно.

Ватто приоткрыл дверь, заглянуть в щель. Из сумрака к ним с воем бросился черный ком. Дентри не успел испугаться. Сердце сильно бухнуло и замерло в ожидании. Второй егерь рубанул воющий ком мечом. Тот жалобно взвизгнул и растянулся у ног равдуха.

− Тьфу! Собака! – выдохнул егерь.

− Ты полегче маши, − не очень строго выговорил равдух. Дентри отстранено подумал, за все время так и не узнал его имени.

Протиснулись, постояли, переминаясь с ноги на ногу, привыкая к сумраку вестибюля. Не охота таскаться по темным этажам. Ден-три, словно мысли егерей прочитал, отправил наверх, сам принялся рассматривать грязь на полу. Откуда она здесь? Не из рва же её нанесли на сапогах. Да и обычных следов нет. Тащили что-то. Крупное. Возили туда-сюда. Как и в церкви.

Егеря вернулись быстро. Дентри не удивился бы, окажись, никуда они не ходили. Поднялись по лестнице, постояли и вернулись.

− Живых нет, − кратко доложил Ватто. Челюсть у него мелко подрагивала.

− Бабы одни. Прислуга, − хмуро дополнил второй. – Смотреть тошно.

Дентри приказал зажечь факел и освещать дорогу. По коридору добрались к донжону. На площадке грязи по щиколотку. Вниз по лестнице и того больше. Дентри глянул в темноту спуска, но отложил визит в подземелье на возвращение. Если уж совсем ничего не найдет.

Взошли на этаж. Массивные двери выбиты. Удар чудовищной силы, вывернул петли с куском стены и уронил створины. Дентри присмотрелся к искореженному металлу. Так ударить... Во-первых, какая силища, во-вторых, чем ударили? Не таран же заволокли. Чуть дальше обнаружили тело торквеса в измятом доспехе. Сплошное месиво. На стене кровавый отпечаток, куда его швырнуло.

Второй этаж. Пусто. Ни живых, ни мертвых. У распахнутого окна Дентри задержался. На подоконнике след. Женский. Равдух пе-регнулся, глянул вниз. Черная жижа безмолвно отливала глянцем.

− Сиганул кто? – спросил равдуха егерь.

− Сиганул, − согласился Дентри.

− Сиганешь коли припекло, − добавил словечко Ватто.

Огляделись − и на третий. В зале приемов, не считая обрушенной колонны, никаких разрушений.

− Эдак его, − просипел в испуге егерь.

Дентри глянул, куда тот показывал. В обломок колонны буквально втерт человек.

− Не люди сделали, − зашептал один егерь второму. – Сказывают в болоте, твари всякие раньше водились. Замок стерегли.

"И этого проняло," − вздохнул равдух. – "С перепуга, ересь несет?"

− Вот и охранили, − перебил егеря Дентри. – Хороши заступнички.

Однако и сам равдух чувствовал, правдоподобного объяснения увиденному нет. Даже самого глупого объяснения. Он себя укорил за поспешный осмотр помещений. Ведь, наверняка, проглядел что-то важное. А людей? Надо бы получше рассмотреть. Одни вон раз-дуты, вторые нет. Почему так?

− На четвертый, − позвал Дентри, проходя мимо камина. Совсем не давно он горел, отдавая тепло и свет. – Может и в подвал за-глянем.

Егеря посмотрели на него как на умалишенного.

Уже поднявшись, Дентри понял, искать следы стоит именно в подвале. Оттуда вся грязь. А чем дальше от подвала, тем её меньше!

В спальне они обнаружили тело фрайхи, лежавшее поперек широкой кровати. Неприкрытое одеждой оно выглядело безобразно. Отвратительно. Равдух вспомнил, как в прошлом году ловили в Грязных Порогах еретиков из приезжих. Богине своей поклонялись. Идолу каменному. Идол точно так выглядел. Огромное обвислое брюхо, отвислые бесформенные груди, отвислые щеки, нос... Тьфу!

Равдух подошел к телу фрайхи поближе. Никаких явных следов удушения или ран.

"Перевернуть бы её", − подумал он без особого желания к действию.

Коснулся тела пальцем. Под тонкой кожей заходила синеватая жидкость. Нет, не получится.

Чуть дальше второе тело. Человек в ужасе забился в угол. Ногами так сучил, ковер сбил в гармошку. По виду, на лобке скромная поросль и на груди нет волос, принадлежит юнцу.

Дентри присел на корточки. Присмотрелся.

− Штору с окна сдерни, − попросил он одного из егерей.

− Чего?

− Штору сдерни, говорю, − рыкнул равдух.

Егерь от усердия штору сдернул вместе с гардиной.

На левой руке юнца отчетливо видны две ранки. Как будто ткнули чем.

− Ну-ка глянь, − подозвал он второго.

Тот глянул. Прикинул в уме.

− От этого не умирают.

− Однако помер, − Дентри надавил пальцем возле проколов. Здесь плоть тверже дерева.

− На укус похоже.

− Похоже? Вы егеря, вот и скажите, кто их так покусал.

Оба промолчали. По незнанию ли или от греха подальше от его расспросов.

− Стилетом может, − выдвинул новую идею Ватто.

Дентри прикинул расстояние между ранками. Пять дактилей*.

− А вот еще на ноге, − показал ему второй.

Выше колена точно такие же две ранки, только расстояние меньше. Три с половиной.

"И какие выводы?" – спросил себя Дентри, хотя и так сознавал. Пока никаких.

Все что они выходили в донжоне еще несколько распухших тел. Равдух вышел на площадку четвертого этажа. Гонг сорван с рамы. Диск погнут, цепи его удерживающие порваны. Словно неведомая сила долбанула в него, гонг сорвался и далеко отлетел. Еще немного и упал в болото.

Дентри походил по площадке, осматривая с высоты двор, стены, топь. Мешал дождь, мешал ветер, мешали собственные сбивчивые мысли. Где же ответ? В какую сторону посмотреть, в какую щель заглянуть, под какой камень подлезть?

Уже спустившись на второй этаж, Дентри внезапно остановился. Мысль была столь бредовой, что он даже в нее не поверил. Но потом все-таки уговорил себя проверить её. Чтобы не выглядеть в глазах егерей дураком, решил пойти один.

− Я сейчас, − предупредил он сопровождавших.

Равдух быстро вернулся в зал приемов. Оглядел зал, обежал вокруг колонн. Где-то здесь ему попалась на глаза одна вещь! И только вперившись взглядом в череп стоящий на камине понял − вот и ответ! В разинутой пасти сверкнули два клыка. Подойдя поближе, Дентри поднес руку, явственней представить, какой получится укус от живого обладателя черепа.

Постояв мгновение, равдух стремительно развернувшись, пошел прочь.

− Все, − коротко бросил он. Егеря и раньше едва поспевал за ними, а теперь и вовсе бежали следом.

Спустились по лестнице, проскочили мимо спуска в подвал. На выходе, в вестибюле, второй егерь чуть приотстал.

− Плачет кто-то, − завертел он головой, вслушиваясь в звуки. – Баба вроде.

− Показалось, − потянул его Ватто.

− Наверху, − опять расслышал егерь.

− Вы же ходили? – разозлился Дентри на задержку.

− Тогда тихо было. Может, гляну? – попросился егерь.

Дентри понял, что боится. Вдруг действительно кто-то остался в живых. И этот кто-то свидетель! Ненужный ему свидетель траге-дии в замке.

− Раньше надо было глядеть, − строго выговорил равдух егерю.

− Ветер это, − заверил Ватто товарища.

Они живо покинули дом, пересекли замковую площадь. Колодец обошли стороной. Уже на выходе, в воротах, Ватто спросил, сби-вая дыхание.

− От чего все это?

− Что это? – Дентри даже не обернулся.

− Ну, смерти?

− Болезнь, − солгал Дентри.

− Заразная? – испугался Ватто и наступил Дентри на пятку. Тот едва не упал.

− Нет! Теперь надеюсь, нет.

Дентри долго служил равдухом. И еще долго собирался служить, потому как более ничего не умел, и к иному занятию приспособ-лен не был. А в следующем году, ему за выслугу лет полагался докатив. Он очень рассчитывал на эти деньги. Так что между правдой и сотней звонких солидов, он, пусть и поколебавшись, выбрал последние.

4.

− Слышишь, карнах? – Гроу старался говорить тихо. – Знаю, слышишь. Подойди. Не бойся, подойди. Дело есть.

Рют глянул на прижатое к железным прутьям лицо пленника. Зверек и зверек. Только на решетку не кидается! Вчера здесь под над-зором таких зверьков штук двадцать сидело. Сегодня осталось десять. Закон суров к нарушителям правопорядка. Суров и скор. Оста-лись те, кто не завтра-послезавтра отправится в Баглон. Веселей добывать мрамор, чем украшать виселицу напротив ратуши.

− Да, подойди ты, дубина, − позвал Гроу в нетерпении.

Карнах остановился. Скучно нести в подвале службу, но катепан Дуфус нанял его именно на такую. Охранником в тюрьму.

− Денег хочешь заработать? – спросил арестант злясь. Его страж не торопился откликаться на просьбу.

− Кирку принести? Или пилку по металлу? – отозвался Рют лениво. Действительно скучно. Знай, ходи всю службу вдоль камер ту-да-сюда. Час ходишь, два ходишь, так всю ноченьку на ногах и маешься. Тюрьма сама по себе невеселое место. А уж подвал и вовсе могильная тоскливость.

− А ты разбежишься, принесешь.

− Может и принесу, − съязвил Рют. – Если вон факел зассышь.

Арестант зло сверкнул глазами. Ой-ой-ой! Страху нагнал!

− Так хочешь заработать или нет?

− Сколько? – спросил карнах отвлечься. Откуда у этого бродяги деньги? Какие имелись, при аресте, изъяли и поделили.

− Пятерик. Твое месячное жалование, на ровном месте поднимешь? Как тебе? – посулил Гроу.

− Не пойдет, − отвернулся от заключенного Рют. Сумма конечно не маленькая, но с учетом вдвое большего долга саккулярию* Пассу – бзик! Деньги хоть честные, хоть воровские лишними не будут, но осторожность соблюдать требуется. Прознают, со службы вылетишь. А то и вовсе рядом в камере окажешься.

Гроу с досады, не на карнаха, на себя, тряхнул решетку. Говорил Матуш не задерживаться, не лезть, куда не следует! Нет, на дар-мовщинку хотел похарчеваться и гульнуть. Вот теперь баландой и харчуйся! Вместе с местным ворьем.

− Это задаток, − убедительно заверил Гроу. Он присматривался к карнаху два дня, как только попал сюда. Порученное Матушем надо, во что бы то ни стало, выполнить! Иначе и в Баглоне достанет, поквитается.

− Сулишь сладко, − осторожничал Рют. В тюрьме ежели с умом деньгу кроме жалования запросто сшибешь. То словцо кому на во-лю передашь, то писульку отнесешь. За хлопоты всяко в лапу сунут. Не ему, так другому. А зачем другому деньги оставлять? Они и самому потребны. В кости сыграть или с ребятами в капилее посидеть. Опять же день рождение скоро. Пристанут, ставь бочонок яч-менного! Глотки-то у всех, что трубы водосточные. Лей, не захлебнуться. На крайней случай должок у саккулярия* скостить. Рют поморщился. Пасс, хитрая бестия, наверное, уже и проценты на долг накинул.

− Так и дело важное, − признался Гроу. – Для настоящего мужика.

− Пришить кого? – геройски напыжился Рют. – Только скажи!

− Я тебе про дело, а не про мокруху. Справишься и при деньгах будешь и службу получше этой предложат, и не здесь, а в столице.

− Так меня там и ждут. В столице. А где это ты кир карнах пятой декархии задержался?

− Кого не ждут, с тем и разговаривать не станут. А меня ждут. Сам видишь куда меня угораздило. Сделаешь ты, тебе и деньги и ра-бота. Разумеешь в чем интерес?

− Ладно, не пой! – блеснул воровским наречием Рют. – Давай за суть. Потом посмотрим, стоит ли мараться.

Гроу сильней притиснулся к дверной решетки. Его бы воля... Эх, где она теперь и когда будет, воля та!

− Сходишь в Малую Денежку, в Жужелы.

− Во-во! В аккурат мне фонарщики голову и проломят!

Рют махнул рукой, разговор окончен. Деньги деньгами, а жизнь дороже.

− Ты же не тютя последняя, чтобы тебя кончили, − справедливо возмутился Гроу. – Представитель власти! Кто на карнаха руку по-дымит? Катепан за это половину городских стен фонарщиками украсит. Мало? На каждую вывеску вздернет.

Рют немного успокоился. Правду говорит. Кир Дуфус за смерть подчиненного карал вдесятеро. Уж не припомнить когда на карна-ха или вигла руку подняли. По горячке если только, как в Коромыслах.

− Возьми кого собой спину прикрыть, если уж сильно боишься.

− Дальше давай, − приказал Рют. Будет тут всякая тюремная сволочь рассуждать, чего он боится, а чего нет.

− Спросишь в трактире шена Питюра. Скажешь Гроу прислал, вещицу одну забрать. Я её знакомому человеку на хранение отдал. Он тебя с человеком тем сведет, заберешь вещицу и в Тайгон снесешь.

Карнах призадумался. Жужелы конечно еще та дыра. Слава дурная. Однако и работа вроде не тяжелая.

− А что за вещица? Краденая?

− Нет, − соврал Гроу. – Посыльный я. Велено её доставить к сроку. А тут такой срок дадут, что и самого десять лет не увидят.

− Потом что? – спросил Рют, подходя ближе, но безопасного расстояния не нарушая.

− Согласен или нет. Коли согласен, дальше слушай, а нет, вон крыс гоняй, − Гроу ткнул пальцем в темноту за спину Рюта. Тот не-вольно обернулся. Здоровенный пасюк шмыгнул под половицу. Хвост с локоть! А сам тварюка еле в дыру протиснулся.

− Считай, столковались, подвязался.

− Ты какой веры будешь? – не стал торопиться Гроу. Карнахам, что крысам подвальным, веры сильно давать не следует.

− Кайраканин, − ответил Рют, понимая куда клонит заключенный. Не так-то прост ворюга.

− Лоб божьим знаком осени, − попросил Гроу.

Рют с неохотой приложил четыре пальца левой руки ко лбу.

− Простится нам, − повторил Гроу жест. – Отвезешь вещицу в Тайгон, в Трапезитов кастрон. Найдешь лавку симодария Матуша. Лавка приметная с другими не спутаешь. Он тебе за вещицу за эту денег отвалит в карманы не влезут. Ну и к службе пристроит. Хо-чешь в магистрат виглом. А быстро обернешься. К сроку. То и торквесом. Есть у него при вестархе Грозе близкий человек, поможет.

− А срок-то когда? – спросил Рют. В столице, если мух ртом не ловить, крутится, с голоду не помрешь. Народ там зажиточный и, стало быть, перспектив на доходы больше и добыть их легче. Через полгода найм у катепана истекает и неизвестно возьмут ли на прежнее место. А не ведь могут и не оставить. Портарий Рицимер замолвит словечко начальству. Да и Пасс расстарается. И куда де-нешься? Конечно, у арестованного тоже красиво лишь на словах. За решеткой сидючи много чего пообещает. Но уверенность у Рюта в успехе рискованной затеи только росла. А чего бы ей уменьшаться? Пять солидов – деньги!

− Неделя осталась, − ответил Гроу и в двух словах описал вещицу, и на что следует обратить внимание.

− А не врешь про деньги и про службу?

− А резон? Тебе ведь завтра опять сюда, меня стеречь, − высказал здравую мысль Гроу. Рют прикинул, действительно, за обман он ему устроит сладкую житуху!

− А вдруг я обману? – решил припугнуть Рют заключенного. Вдруг еще что скажет или выдаст себя.

− Можешь, конечно, − не подал виду Гроу. – Но будешь большой дурак. Здесь как у саккуляриев, денег ссудят малость, а процент возьмут ого-го! Вещичка сама не особо дорогая, иначе бы не я её вез. Платят за своевременность доставки. Так сказать процент. К тому же сам соображай, нужные люди помогут лучше всякой молитвы. Это как хорошая заначка. Всегда выручит.

Каждое слово сказанное Гроу попало в точку. А уж про кумовство .... Ходить бы Рюту в декархах, да портарий своего сродствен-ника на должность пристроил.

− Понимаешь, если не доставлю эту вещь по назначению, − Гроу добавил плаксивости в голосе. – Семейство мое за долги из дома выгонят. Мне деньги то теперь не нужны так хоть семью путь не трогают.

Рют слушал в пол уха. Чужая судьба меньше всего ему интересна. Свою бы устроить.

− Только надо быстро все сделать! – напомнил Гроу карнаху.

− Ага, брошу пост и пойду.

Гроу скрипнул зубами от досады, но промолчал. После того как его нагнал Фиц, они заехали в предместье Зальца. От туда, поменяв лошадок и сменив одежку, в Ирль. Как и велено проведать Питюра. Проведали, называется. Фиц, падла куцепалая сумел удрать, а он вот здесь, шконку греет. Арестант недобро хмыкнул. Шконку греет, яйца преют. Про него сказано.

Рют больше с заключенным не разговаривал. Шаркая ногами, проделал обычный обход.

Разные люди у катепана сидят, маются. Кто за проделки, кто за глупости, кто под горячую руку. Не ему судить. Его служба сте-речь. И потому он по эту сторону решеток, они по другую, время коротают. Забавляются кто как может. Он вот по коридору мотается, в охотку с арестантами разговоры ведет. А те в свою очередь на стенах углем похабщину рисуют, подписи делают под стать своим художествам, случаются песни поют, иногда душевные.

Ой, то не в поле маков цвет,

А над полем вороны!

Полегли ребятушки,

Посложили головы.

В кости в карты режутся, до драк порой доходит, до крови. Кто долго сидит, стыд проев, не таясь дрочат, а то кого послабее по-домнут, снасильничают. Шутят после. Сел, на штанах брагетт спереди, выйдет, брагетт сзади, на заднице. Для удобства. И хохочут!

Рют заглянул в окошко пятой камеры. В ней мародеры своей участи дожидались. Притихли нынче. Третьего дня бушевали, требо-вали викария. Главный их требовальщик висит под окнами тюрьмы, только перекладина поскрипывает. Веревка трется.

"Намылили плохо!" – повеселел Рют.

Время до конца стражи прошло тягомотно. Трещали факелы, гоняя неровный свет по стенам и полу, пищали мыши в поисках еды, сквозняк доносил с нижних этажей сырой затхлый запах. Рют никогда туда не спускался. Вой пытуемых правосудием арестантов отбивал всякое к тому желание.

Кимарнув в полглаза, не порядок, но так время быстрее прошло, Рют дождался прихода смены. Сменщики как всегда опоздали. Се-годня на полчасика. Третьего дня, за здорово живешь, целых два часа за них стоял.