Текст книги "Кайран Вэйл. Академия Морбус (СИ)"

Автор книги: Игорь Uglov

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Он собирает голоса, – сказал я вслух, и мой собственный голос прозвучал приглушённо, будто комната внезапно наполнилась ватой.

Бэлла нахмурилась.

– Собирает? Зачем?

– Не знаю. Но это… часть чего-то большего. Как гримуар. Тот собирал страхи, этот собирает голоса.

Я убрал руку. Ощущение давления на горло исчезло.

– Можно это остановить? – спросила она.

Я снова положил ладонь на пергамент. На этот раз я не просто чувствовал, а смотрел внутрь структуры. Искал точку соединения, уязвимое место.

– Думаю, да, – прошептал я. – Но, если я его сломаю, все поймут, что здесь что-то было.

– Тогда не ломай, – быстро сказала Бэлла. – Просто… отключи. Сделай так, чтобы он перестал работать, но выглядел как прежде.

Я замер. Я никогда не делал ничего подобного. Я только поглощал или оставлял как есть.

«Она права,» – сказал Голос. – «Насилие заметно. Тонкая работа – нет. Попробуй. Не разрывай сеть – перекрой один поток. Самый маленький.»

Я выдохнул и сконцентрировался. Моё сознание скользнуло по невидимой структуре, ища… вот. Место, где несколько нитей сходились в один узелок. Если пережать здесь…

Я представил, как моя пустота – не пасть, а щипцы. Точные, ледяные щипцы.

Сжал.

Внутри пергамента что-то щёлкнуло – неслышно, но я почувствовал. Одна нить перестала вибрировать. Сеть не разрушилась, но в ней образовался разрыв. Ловушка перестала закрываться.

Я убрал руку. Пергамент лежал как прежде. Но теперь от него не веяло холодом. Он был просто старым пергаментом со странными буквами.

– Готово, – сказал я, и мой голос снова прозвучал нормально.

Бэлла смотрела на меня с тем же аналитическим интересом, но теперь в её глазах было что-то вроде уважения.

– И как ты это сделал?

– Я нашёл слабое звено и… пережал его.

Она кивнула, как будто это было совершенно логичное объяснение.

– Значит, твой дар позволяет не просто уничтожать, но и точечно отключать. Это ценно.

– Это опасно, – поправил я. – Если кто-то заметит…

– Никто не заметит, – она аккуратно свернула пергамент и положила его обратно в футляр. – Потому что тот, кто его установил, не проверяет каждую ловушку лично. Он, она или оно полагается на систему. А системы всегда имеют слепые зоны.

Мы вышли из сектора. Библиотекарь, не глядя на нас, закрыл решётку.

На обратном пути мы шли молча. Нас обгоняли группы студентов, смех и разговоры эхом отражались от каменных сводов.

– Следующий пункт, – наконец сказала Бэлла, когда мы свернули в более тихий коридор. – Статуя плачущей гаргульи. Завтра, после занятий.

– Почему статуя?

– Потому что это неживой объект, который, по слухам, наблюдает. Если твоя теория верна, и система что-то собирает… может, она ещё и следит.

Я остановился.

– Ты думаешь, что академия сознательно это делает?

– Я думаю, что всё, что здесь происходит, – часть какого-то процесса, – ответила она, тоже останавливаясь. – Ничто не случайно. Ни пропажи, ни аномалии, ни то, как нас учат. Всё служит какой-то цели. И я хочу понять, какой именно.

Она посмотрела на меня, и в её взгляде не было страха. Была та же жажда, что и у меня, – но не голод по силе, а голод по знанию.

– Мы с тобой не такие, как они, Кайран. Ты скрываешь свою природу. Я скрываю свои намерения. Мы оба играем роли. Но вместе… вместе мы можем позволить себе быть немного настоящими. Хотя бы здесь, в тени.

Она повернулась и пошла в сторону своих покоев.

– До завтра. И… хорошо поработали сегодня.

Я смотрел ей вслед, пока её сизая мантия не растворилась в полумраке коридора.

«Она предлагает больше, чем союз,» – сказал Голос. – «Она предлагает убежище. Место, где не нужно притворяться постоянно.»

– Это ловушка? – мысленно спросил я.

«Всё здесь – ловушка. Но некоторые ловушки удобнее других. Иди. Тебе нужно отдыхать. Завтра будет сложнее.»

Я вернулся в спальный блок. Леон что-то писал за своим столом, но, увидев меня, лишь кивнул. Остальные уже спали или притворялись спящими.

Я забрался на свою койку, но сон не шёл. Вместо этого я лежал и смотрел в темноту, чувствуя, как внутри меня что-то меняется.

Я больше не был просто жертвой, пытающейся выжить. Теперь у меня была цель. Карта. И союзник.

Система собирала страхи. Собирала голоса. Собирала что-то ещё, о чём мы пока не знали. И я мог не просто пожирать эту гниль – я мог её изучать. Разбирать на части. Понимать.

Это было новое чувство. Не голод. Не страх. Не ярость.

Это было любопытство.

И это, как я начинал понимать, было самым опасным чувством из всех в стенах Морбуса.

Глава 12. Второе задание Ректора

На следующий уже нужно было написать отчёт Сирилу, и эту обязанность взяла на себя Бэлла, хотя конечно же и я принимал участие. И вот теперь свиток лежал перед старостой на каменном столе в комнате семь.

Мы с Бэллой составили отчёт по пунктам один и два – сухой, технический текст, в котором не было ни слова о «сетях» или «сборе». Просто «стабилизация структурной аномалии» и «нейтрализация резонансного поля». Сирил принял его без комментариев, лишь велел продолжать.

Я уже начал думать, что так и будет продолжаться – тихая, методичная работа по карте симптомов. Пока не пришёл вызов.

Меня нашли после практикума по основам некромантии. Подошёл старшекурсник из Дома Костей – тот, что часто сопровождал Сирила, и был его приемником.

– Вэйл, – сказал он коротко. – Ректор ждёт. Немедленно.

Сердце упало где-то в районе желудка. Я кивнул и пошёл за ним, стараясь не показывать, что ноги стали ватными.

Мы шли знакомым маршрутом – через атриум с пульсирующей Сердцевиной, по узкому мосту к Ректорату. Всё было так же, как в тот первый раз. Только сейчас я знал больше. И от этого было не легче.

Дверь в кабинет открылась сама. Внутри было пусто. Я замер на пороге, не решаясь войти.

– Входи, Кайран Вэйл.

Голос прозвучал негромко, но отовсюду сразу. Я переступил порог. Дверь закрылась за моей спиной.

Ректор стоял у стены с зеркалами, спиной ко мне. Его чёрная мантия казалась частью тени.

– Подойди, – сказал он.

Я сделал несколько шагов. Пол под ногами был холодным, даже сквозь подошвы ботинок.

– Твои отчёты по аномалиям читабельны, – начал он без предисловий. – Брат Хельвин доволен. Сирил отмечает дисциплинированность. Ты встраиваешься.

Он сделал паузу. В тишине кабинета слышалось только моё собственное дыхание.

– Теперь время для более сложной задачи. Практического применения твоего дара. Той самой особенности, из-за которой ты всё ещё учишься здесь.

Он повернулся. Лицо по-прежнему скрывал капюшон, но ощущение взгляда стало физическим – как лёд на коже.

– В Доме Теней есть студентка. Алисия Вейн. Она экспериментировала с усилением связи с эфиром, используя запрещённые методики. Результат – нестабильный фантом, привязанный к её сознанию. Сущность питается магией и эмоциями. Уже поглотила силу двух однокурсников и вышла из-под контроля. Она угрожает целому крылу.

Он подошёл ближе. От него не пахло ничем. Абсолютной пустотой.

– Твоя задача – нейтрализовать угрозу. Фантом должен быть уничтожен. Студентка… ликвидирована. Чисто. Без шума. Её смерть должна выглядеть как результат магического обратного удара – несчастный случай по неосторожности.

Внутри всё сжалось. Я стоял неподвижно, глядя в тень под капюшоном. Опять…

– Ты поглотил Солерса, – произнёс Ректор. – Это был акт насилия. Ты иссушил Корвина. Теперь речь идёт о повторном контролируемом применении силы. Об обязанности.

– Солерс был…

– Он был тем, кого нужно было убрать. Как и эта девушка. Она стала опасным сбоем в системе. Напомню… Ты – инструмент для исправления таких сбоев.

Он поднял руку. В его бледных пальцах появился маленький кристалл, тёмный, почти чёрный.

– Здесь – вся доступная информация. Местоположение, схема помещения, магическая сигнатура цели. У тебя есть три часа. После этого будет объявлена тревога, и ликвидацией займутся другие. Менее… аккуратные методы.

Он протянул кристалл. Я взял его. Камень был холодным и гладким.

– Если я откажусь? – спросил я, уже зная ответ.

– Тогда ты подтвердишь, что твоя полезность ограничена, – равнодушно ответил Ректор. – А ненужные инструменты утилизируют. Выбор за тобой.

Выбора не было. Я сжал кристалл в кулаке.

– Где?

– Восточное крыло, лаборатория третьего уровня, комната Д-7. Доступ открыт по твоему клейму. Иди.

Я повернулся и вышел. Дверь закрылась, отрезая ледяную тишину кабинета.

В коридоре я прислонился к стене, пытаясь перевести дыхание. Кристалл жёг ладонь.

«Он проверяет тебя,» – сказал Голос. – «На послушание. На эффективность. Ты должен сделать это.»

– Я не могу, – мысленно прошептал я.

«Ты можешь. Или умрёшь. И она всё равно умрёт, только более мучительно. Это не выбор. Это необходимость.»

Я разжал кулак и посмотрел на кристалл. Внутри него мерцали карты, схемы, строки текста. Я сосредоточился, и информация хлынула в сознание.

Алисия Вейн. Восемнадцать лет. Талант в области ментальной магии. Последние две недели – странное поведение, изоляция. Вчера в её лаборатории произошёл «инцидент» – выброс энергии, два студента госпитализированы с диагнозом «магическое истощение». Сейчас помещение заблокировано охранительными чарами, но фантом активен и усиливается.

Я закрыл глаза. Три часа.

Я пошёл не в сторону восточного крыла, а в комнату семь. Бэлла была там, разбирала какие-то старые записи.

– Кайран? – она подняла голову, увидев моё лицо. – Что случилось?

Я положил кристалл на стол.

– Задание от Ректора. Ликвидировать студентку из Теней и её фантома.

Она замерла. Потом медленно встала.

– Расскажи всё.

Я рассказал. Она слушала, не перебивая, лицо каменное. Когда я закончил, она подошла к окну, глядя на чёрную воду фонтана.

– Это ловушка, – сказала она наконец. – Но не для тебя. Для неё. Её уже списали. Тебя же проверяют – насколько ты удобен, насколько управляем.

– Что мне делать?

Она повернулась. В её глазах горел холодный, ясный огонь.

– Ты должен выполнить задание. Но не так, как он ожидает.

– Как?

– Он хочет чистой ликвидации. Подставь ему чистую работу. Сделай так, чтобы угроза была нейтрализована, а студентка осталась жива. Но… неполноценной. Лишённой дара. Случайный обратный удар, тяжёлые последствия, но не смерть.

Я смотрел на неё, не понимая.

– Он заметит.

– Он заметит результат, – поправила она. – Угроза устранена. Цель обезврежена. Способ… он будет выглядеть как неудачная, но эффективная импровизация. Ты новичок. Ты имеешь право на ошибку. Главное – показать, что ты действуешь в рамках задачи. Только более… гуманно.

– А если он будет что-то подозревать?

– Тогда мы придумаем что-то ещё. Но сейчас это единственный шанс спасти её и не подставить себя.

Она подошла к столу и взяла кристалл.

– Лаборатория Д-7. Я знаю это место. Там есть запасной выход через вентиляцию. Если что-то пойдёт не так, есть путь к отступлению. Я буду ждать снаружи.

– Ты рискуешь.

– Мы уже рискуем, – она положила кристалл мне в руку. – С самого начала. Иди. Время идёт.

Лаборатория находилась в старой части восточного крыла. Воздух здесь пах озоном и чем-то сладковато-гнилым. Коридоры были пусты – видимо, территорию эвакуировали.

Дверь в лабораторию была отмечена знаком карантина – светящимся красным кругом. Моё клеймо на запястье дрогнуло, и круг погас. Дверь открылась с тихим шипением.

Внутри было темно. Только слабое, болезненное свечение исходило из центра комнаты. Воздух гудел – низко, на грани слышимости. Как артефакт под нагрузкой.

Я сделал шаг внутрь. Дверь закрылась за мной.

Сначала я увидел её. Алисия сидела на полу, прислонившись к стене. Она была бледной, почти прозрачной. Её глаза были открыты, но взгляд пустой, устремлённый в никуда. Из её рта, носа, ушей струился тонкий туман сиреневатого света.

А над ней висел оно.

Фантом был похож на искажённое отражение самой Алисии. Тот же контур, но растянутый, рваный. Вместо лица – воронка из света, которая всасывала сиреневый туман, исходящий от девушки. От существа исходили щупальца-тени, которые цеплялись за стены, пол, потолок, высасывая магию из самого помещения. Камень под ними был серым, безжизненным.

Когда я вошёл, фантом повернулся. Воронка-лицо нацелилась на меня. Гул усилился.

«Он питается,» – сказал Голос. – «Питается её силой, её сознанием, магией места. Его нужно оторвать. Но если сделать это резко, она умрёт. Разум порван.»

– Что делать? – мысленно спросил я, отступая на шаг.

«Ты должен поглотить связь. Не его. Не её. Ту нить, что их соединяет. Она – самый тонкий элемент. Найди её.»

Я сконцентрировался, отфильтровывая шум, давление, страх. Искал… да. Между Алисией и фантомом тянулась яркая, пульсирующая нить. Не физическая. Энергетическая. По ней текли силы, мысли, сама сущность девушки.

Это была та самая «нить», которую я видел в структурах искажений. Только здесь она была живой. И ужасающе хрупкой.

Я подошёл ближе. Фантом зашипел – звук, похожий на свист пара. Одно из щупалец рванулось в мою сторону. Я отпрыгнул. Тень ударила в пол, оставив тёмное, безжизненное пятно.

– Алисия! – крикнул я. – Алисия, ты меня слышишь?

Её глаза дрогнули. На мгновение в них мелькнуло сознание. Страх. Боль.

– Помо… ги… – прошептали её губы без звука.

Этого было достаточно.

Я бросился вперёд, не к фантому, а к ней. Присел рядом, положил руку ей на лоб. Кожа была ледяной и влажной.

– Я попробую, – сказал я тихо. – Потерпи.

Я закрыл глаза и ухватился за ту самую нить. Не поглотил – охватил. Моя пустота обволокла её, изолировала. Фантом завизжал – пронзительно, нечеловечески. Он дёрнулся, пытаясь сохранить связь.

Я сжал. Нить поддалась – не порвалась, а… ослабла. Поток из Алисии к фантому замедлился, стал тоньше.

Фантом взревел. Все его щупальца рванулись ко мне одновременно. Я не отстранился. Вместо этого я развернул свою пустоту не как щит, а как воронку. Но не для поглощения фантома целиком – для поглощения связи.

Я представил, как вырываю корень. Не дерево – только корень.

Боль ударила в виски, как молот. Я закричал – или мне показалось. Мир поплыл. Но я не отпускал. Тянул.

Нить порвалась.

Звук был похож на лопнувшую струну – неслышный, но отдавшийся во всём теле. Алисия ахнула и обмякла, потеряв сознание. Фантом завис в воздухе, его форма заколебалась, стала прозрачной. Без подпитки от хозяйки он начал распадаться.

Но он был ещё силён. И зол.

Он ринулся на меня – уже не как паразит, а как хищник, чувствующий угрозу.

Я откатился в сторону. Щупальце чиркнуло по плечу. Ткань мантии почернела и рассыпалась в пыль. Кожа под ней онемела.

«Теперь его!» – крикнул Голос. – «Пока он не стабилизировался на чём-то другом!»

Я встал на колени, игнорируя боль в плече, и протянул руки к фантому. На этот раз я не пытался быть точным. Я открылся полностью.

Голод – тот самый, дикий, неконтролируемый голод – вырвался на свободу.

Комната наполнилась ветром, которого не было. Предметы на столах загремели, упали. Свет погас, потом вспыхнул ярко-багровым. Фантом завизжал, пытаясь вырваться, но его уже затягивало в воронку моей пустоты.

Это было не как с Корвином. Тот был слабым, его сила – скудной. Это… это было как выпить ушат ледяной, горькой воды. Сила лилась в меня, чужая, извращённая, но мощная. Она жгла изнутри, пыталась вывернуть сознание наизнанку.

Я сжал зубы, чувствуя, как по телу бегут судороги. Не отпущу. Не могу.

Фантом сжался в яркий шар, потом – в точку. И исчез.

Тишина.

Я упал на пол, тяжело дыша. Руки дрожали. Во рту стоял вкус меди и полыни. Внутри всё гудело, переполненное чужеродной силой. Это было слишком. Слишком много.

Я подполз к Алисии. Она дышала – поверхностно, но дышала. Её лицо было бледным, но больше не искажалось болью. Сиреневый туман исчез. Она была просто… пустой. Как будто из неё вынули что-то важное.

Я пощупал пульс на её шее. Билось слабо, но ровно.

Справился. Она жива.

Тогда я позволил себе потерять сознание.

Очнулся я от толчка в плечо. Открыл глаза. Надо мной склонилась Бэлла. Её лицо было напряжённым, глаза бегали по комнате, оценивая обстановку.

– Жив? – спросила она коротко.

– Жив, – прохрипел я, пытаясь сесть. Всё тело болело, как после долгой болезни. – Она?

– Дышит. Что с ней?

– Фантом уничтожен. Связь разорвана. Её магия… я думаю, её больше нет.

Бэлла кивнула, как будто это было ожидаемо. Она наклонилась над Алисией, что-то проверила.

– Обратного удара достаточно для объяснения. Скажут, что фантом, отрываясь, выжег её каналы. Случайность. Трагическая, но обычная для таких экспериментов.

Она помогла мне встать. Я шатался, пришлось опереться на стену.

– Тебе нужно уйти. Сейчас. Через вентиляцию, как я говорила. Я вызову помощь и останусь, чтобы всё выглядело… правильно.

– А ты?

– Я скажу, что услышала шум, прибежала и нашла её так. Тебя здесь не было. – Она посмотрела на меня. – Ты можешь идти?

Я кивнул, хотя сомневался. Она указала на решётку вентиляции в углу – она уже была отодвинута.

– Иди. Я всё сделаю.

Я пополз в тёмный туннель. За спиной услышал, как Бэлла что-то говорит – громко, тревожно, зовя на помощь. Потом звуки стали отдалёнными, и только холод металла под руками был реальным.

Я выполз в служебном коридоре на два уровня ниже. Выбрался, задвинул решётку на место и побрёл в сторону Склепа, стараясь идти ровно, хотя мир вокруг плыл.

В спальном блоке было пусто – все ещё на занятиях или ужине. Я добрался до своей койки, задёрнул занавеску и рухнул на матрас.

Внутри всё ещё бушевала чужая сила. Фантом был уничтожен, но его энергия осталась во мне. Она не утихала, бурлила, требовала выхода.

«Успокойся,» – сказал Голос, но его голос звучал приглушённо, будто его тоже заглушала эта буря. – «Просто отпусти, твой Голод, как ты его называешь, сделает всё за тебя.»

Я сжался в комок, стиснув зубы, и просто ждал, пока это пройдёт.

Пришло оно через час. Волна тошноты, потом – ледяной озноб. Потом – пустота. Знакомая, родная пустота. Но теперь она была… больше. Глубже. И спокойнее.

Голод утих. Насытился.

Я лежал, глядя в потолок, и думал об Алисии. О её пустых глазах. О том, что я сделал с ней. Спас? Искалечил? И то, и другое?

На следующее утро Сирил вызвал меня к себе. Он сидел за своим столом в маленьком кабинете при архиве.

– Инцидент в лаборатории Д-7 ликвидирован, – сказал он, не глядя на меня. – Студентка Алисия Вейн жива, но магически неактивна. Фантом уничтожен. Официальная версия – обратный удар при попытке сбросить связь.

Он поднял взгляд.

– Твоя работа?

– Да, – ответил я.

– Ты нарушил приказ. Тебя просили ликвидировать. Ты обезвредил.

– Угроза устранена, – сказал я, повторяя слова Бэллы. – Цель нейтрализована. Способ… был наиболее эффективным в данных условиях.

Сирил смотрел на меня долго. Потом медленно кивнул.

– Ректор удовлетворён результатом. Но не методом. Тебе передали: в следующий раз чёткое исполнение приказа. Милосердие – роскошь, которую мы не можем себе позволить.

Он отложил папку.

– Ты можешь идти. И, Вэйл… – он снова посмотрел на меня, и в его глазах на мгновение мелькнуло что-то похожее на усталое понимание. – Не привыкай выбирать. Это дорогая привычка.

Я вышел. В коридоре стояла Бэлла. Она ждала.

– Ну? – спросила она.

– Пронесло, – ответил я. – Но предупредили.

Она кивнула.

– Это было близко. Но ты сделал правильно.

– Я её искалечил.

– Ты её спас, – поправила Бэлла. – Они убили бы её. Ты дал шанс. Пусть и такой.

Она положила руку мне на плечо – на здоровое, не тронутое тенью.

– Теперь ты доказал, что можешь быть полезен. И что у тебя есть свои принципы. Это делает тебя опаснее для них. И ценнее для нас.

Она убрала руку и ушла. Я остался стоять в коридоре, чувствуя, как в пустоте внутри что-то щёлкнуло, встало на место.

Я спас жизнь. Искалечил душу. Выполнил задание. Ослушался приказа.

Ничего не изменилось. И всё изменилось.

В кармане моей мантии лежал кристалл с заданием. Теперь он был просто холодным камнем. Я достал его и швырнул в дальний угол коридора. Он ударился о стену и рассыпался в чёрную пыль.

Первый экзамен был пройден. Ценой, которую я до конца ещё не понимал.

Я пошёл на занятия. Жизнь в академии продолжалась.

Глава 13. Чернила и кровь

Три дня после инцидента с Алисией прошли в напряжённом ожидании. Я ждал последствий, походов к Ректору, любого знака, что моё «милосердие» сочтено серьёзным проступком. Но ничего не происходило. Уроки, практикумы, работа в архиве над следующими пунктами списка Бэллы. Жизнь в Морбусе текла своим привычным руслом, холодным и безразличным.

Четвёртый день начался с тревоги.

Резкий, пронзительный звон, исходящий не из колокола, а из самого камня стен, заставил вздрогнуть даже тех, кто спал. Я сорвался с койки, на ходу натягивая мантию. В спальном блоке царила тихая паника – студенты молча переглядывались, торопливо одеваясь. Никто не знал, что происходит.

Когда мы выстроились в общем зале, появился Сирил. Его лицо было ещё более непроницаемым, чем обычно.

– Тревога уровня «Чернила», – сказал он без предисловий. – В главном хранилище Дома Костей произошёл выброс гемолитического агента. Помещение оцеплено. Всем новобранцам – в изоляционные кельи. Остальным – на места согласно протоколу. Быстро.

Гемолитический агент. Проще говоря – кроверазрушающий яд. Магического происхождения.

– Сирил, – я сделал шаг вперёд, прежде чем успел обдумать. – Мой дар. Поглощение. Если это магический токсин…

Он посмотрел на меня. В его глазах мелькнула быстрая, почти молниеносная оценка.

– Ты не обучен работе с биоорганическими угрозами, – отрезал он. – Риск некорректной нейтрализации слишком велик.

– Но, если это магия, я могу её почувствовать. Разобрать. Я уже работал со структурными искажениями, – я настаивал, хотя внутри всё сжималось от страха. Это была не книга и не свиток. Это был яд. – Протокол допускает использование специалистов с уникальными данными при чрезвычайных ситуациях.

Сирил замер. Я видел, как в его голове прокручиваются параграфы устава, оценки риска, возможные последствия.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Но ты следуешь за мной. Шаг в сторону – и я вышвырну тебя обратно, невзирая на протокол. Понял?

– Понял.

Он кивнул и резко развернулся.

– Остальные – по плану! Вейл, за мной.

Мы вышли из Склепа и быстрым шагом направились вглубь академии. Коридоры были почти пусты – тревога очистила их. Воздух пах озоном и чем-то новым, резким, металлическим. Словно где-то пролили ушат ржавых гвоздей и нагрели их.

Хранилище Дома Костей находилось в подвальном уровне, рядом с основными архивами. Когда мы подошли, вход уже был заблокирован энергетическим барьером – мерцающей синей стеной. Возле него стояли трое старшекурсников в полной защите – плотные чёрные мантии с серебряными вышивками, маски на лицах, перчатки. Они держали посохи, из которых тянулись нити силы, подпитывающие барьер.

– Состояние? – спросил Сирил.

– Стабильное, но агрессивное, – ответил один из них, голос приглушён маской. – Агент класса «Кровавый туман». Распространяется по воздуху. Проникновение через барьер минимально, но мы держим его на пределе. Внутри – полная потеря видимости. Сенсорные плетения показывают разрушение органических материалов.

– Источник?

– Неизвестен. Сработала сигнализация на проникновение. До этого в хранилище никого не было по расписанию.

Сирил повернулся ко мне.

– Ты чувствуешь что-то?

Я закрыл глаза, стараясь проигнорировать давящую ауру барьера. За ним… да. Что-то было. Не просто яд. Что-то знакомое. Липкое, едкое, злое. И в этом зле – отзвук. Как эхо из глубокого колодца.

«Трещина,» – сразу сказал Голос. Его мысленный голос был напряжённым. – «След. Кто-то черпал силу прямо из Шрама. И сделал это грязно. Очень грязно.»

Я открыл глаза.

– Это не просто яд. Это… заражённая магия. В ней есть что-то чужеродное.

Сирил изучающе смотрел на меня.

– Можешь отличить источник внутри?

– Если приблизиться. Но через барьер… нет.

Он кивнул, приняв решение.

– Барьер на пять секунд. Входим, сразу запечатываем за собой. Вейл, твоя задача – найти и локализовать источник. Не трогать. Понятно?

– Понятно.

Сирил сделал знак старшекурсникам. Те синхронно опустили посохи. Синий барьер дрогнул и погас. Сирил шагнул в проём, я – за ним. Сразу за нами барьер вспыхнул снова, отсекая путь назад.

Внутри хранилища царил кромешный мрак, нарушаемый лишь слабым свечением наших собственных защитных чар. Воздух был густым, тяжёлым, с явственным металлическим привкусом на языке. И пахло… не просто кровью. Пахло чем-то гниющим, медными монетами, прогорклым мёдом и чем-то дико-сладким, от чего тошнило.

– Фонари, – тихо сказал Сирил, и на его посохе вспыхнул холодный белый свет.

Луч выхватил из темноты полки, заставленные ящиками, свёртками, кристаллическими контейнерами. Всё было покрыто тонкой, переливающейся багровой дымкой. Туман. Он висел в воздухе неподвижно, как желе. Там, где свет Сирила касался пола, камень был изъеден, будто облит кислотой.

– Источник, – повторил Сирил. – Быстро.

Я закрыл глаза, отсекая визуальный шум. Сконцентрировался на ощущении. Чужая магия висела в воздухе, густая и ядовитая. Но она не была однородной. Она струилась. Тянулась из глубины зала, как дым от костра.

– Туда, – я указал. – В угол. Что-то там есть.

Мы двинулись, стараясь ничего не касаться. Туман цеплялся за мантию, оставляя тёмные пятна, но защитные чары Сирила отталкивали его. Мои собственные были слабее – я чувствовал, как холодок ползёт по коже там, где ткань прилегала неплотно.

В углу хранилища, за грудой пустых ящиков, мы нашли его.

Это был артефакт. Небольшой, размером с кулак, кристалл цвета запёкшейся крови. Он лежал на полу, и из него сочился тот самый багровый туман. Но не равномерно – пульсирующими толчками. И с каждым толчком в воздухе звучал едва слышный, противный хлюпающий звук.

Я присел на корточки, не приближаясь. Не нужно было касаться, чтобы почувствовать. От кристалла исходила та самая знакомая грязь. Привкус Трещины, как назвал его Голос. Но здесь он был смешан с чем-то ещё – с яростью, с жаждой разрушения, с наслаждением от чужой боли.

«Кто-то зарядил этот кристалл силой Шрама, но не смог её контролировать,» – пояснил Голос. – «Он вышел из-под контроля и начал разлагать всё вокруг. Примитивно, но эффективное оружие.»

– Это бомба, – тихо сказал я Сирилу. – Магическая. Заряжена… чем-то очень грязным. Она ещё активна.

– Можешь обезвредить?

Я посмотрел на кристалл. Его структура была похожа на те искажения, что я видел раньше, но в тысячу раз сложнее и опаснее. Это была не ловушка и не сеть. Это был нарыв. Гнойник из чужой, извращённой силы.

– Думаю, да. Но мне нужно коснуться. И… это может быть громко.

Сирил взвешивал риски. Его лицо в холодном свете посоха было как маска.

– Делай. Я прикрою.

Я медленно протянул руку. Защитные чары на моей мантии зашипели, соприкасаясь с туманом. На коже возникло ощущение лёгкого жжения, будто от крапивы.

Я коснулся кристалла.

Боль ударила сразу – острая, жгучая, как укус десятка ос. Но под ней была знакомая нота. Голод. Мой собственный голод встрепенулся, почуяв не просто пищу, а вызов. Что-то столь же ненасытное, столь же разрушительное, но чуждое по природе.

Я не стал бороться с голодом. Направил его.

Моя пустота обволокла кристалл, проникла внутрь. И тут я увидел – нет, почувствовал – не только структуру, но и след. Отпечаток того, кто это сделал. Смутный, размытый, но… знакомый. По магическому почерку. По тому, как были сплетены нити силы. Это была работа того, кто подбрасывал артефакт? Возможно. Но след вёл дальше, глубже. Вёл к тому, кто стоял за исполнителем. Тот, кто черпал из Трещины.

И в этот момент я понял, что могу сделать. Не просто поглотить. Можно… оставить ответный след. Не разрушительный. Скрытый. Как занозу.

Пока мой голод высасывал ядовитую силу из кристалла, разбирая её на части, я тончайшей нитью собственной пустоты вплёл в его угасающее ядро… эхо. Эхо самого процесса поглощения. Маленький, незаметный маячок, который будет резонировать только с тем, чья сила здесь использовалась.

Кристалл потух. Багровый туман перестал сочиться, повис в воздухе и начал медленно оседать, превращаясь в чёрную, липкую пыль. Боль в пальцах утихла, сменившись привычной сытостью – тяжёлой, переполненной, с горьким привкусом.

– Готово, – я отнял руку. Кристалл был теперь просто тёмным, потрескавшимся камнем. – Он нейтрализован.

Сирил тут же поднял посох.

– Деактивация подтверждена. Очистка через десять минут. Выходим.

Мы вернулись к барьеру. Нас пропустили наружу. Воздух в коридоре, хотя и был спёртым, казался кристально чистым после той гнили.

Старшекурсники начали ритуал очистки хранилища – однообразное бормотание, зелёные огоньки, пожирающие остатки тумана. Сирил отвёл меня в сторону.

– Отчёт. Подробно.

Я рассказал всё, кроме двух вещей – упоминания о Трещине и о своём ответном «подарке». Описал артефакт как высококонцентрированный гемолитический токсин с магическим компонентом неизвестного происхождения.

Сирил слушал, делая пометки в блокноте.

– Следы взлома?

– Не видел. Артефакт просто лежал там. Как будто появился из ниоткуда.

– Или подбросили, – холодно заключил Сирил. – Это явная провокация. Дом Когтей не стал бы так грубо атаковать напрямую. Но подбросить «сюрприз» в наше хранилище, чтобы мы сами отравились при вскрытии… это в их духе.

Он закрыл блокнот.

– Ты хорошо справился. Рисковал, но справился. Это добавит тебе баллов. Но запомни: в следующий раз, если почувствуешь подобную «грязь» – докладывай сразу. Не лезь без прикрытия.

– Понял.

Он кивнул и ушёл, оставив меня в коридоре. Тревога была отменена, студенты понемногу расходились. Я собирался вернуться в Склеп, когда ко мне подошла Бэлла. Её лицо было бледным, но глаза горели.

– Ты жив, – констатировала она.

– Пока что.

– Я слышала, что было. «Кровавый туман». Серьёзно. – Она оглянулась, убедившись, что рядом никого нет. – Что ты почувствовал?

Я коротко описал артефакт и его природу. Она слушала, не перебивая.

– Когти, – сказала она наконец. – Это их почерк. Грубо, жестоко, с упором на витальную магию. Но… черпать из Шрама? Это новый уровень безумия даже для них.

– Ты знаешь, кто мог это сделать?

Она задумалась.

– Есть подозрения. Среди Когтей есть группа… радикалов. Они называют себя «Певцами Крови». Они считают, что магия крови должна быть чистой, первобытной, и что академия её оскверняет. Они могли пойти на контакт с… чем-то извне, чтобы получить силу.

– Им не хватает своей? – я не смог сдержать сарказма.

– Им всегда мало, – пожала плечами Бэлла. – Но это опасно. Если они действительно научились черпать из Трещины… это меняет всё.

Она посмотрела на меня.

– Ты что-то сделал с этим артефактом? Не просто уничтожил. Я видела твоё лицо, когда ты выходил. Ты что-то задумал.