Текст книги "Кайран Вэйл. Академия Морбус (СИ)"

Автор книги: Игорь Uglov

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Игорь Углов
Кайран Вэйл. Академия Морбус

Глава 1. Пора бы уже, юный господин…

Вот и пришла пора мне, Кайрану Вэйлу выйти из тени. И отправиться в академию. Больше тянуть нельзя, иначе роду придёт конец уже по закону. А этого, мы с моим слугой Генрихом и так старались избегать весь год. Мне четырнадцать, и меня возможно посчитают слабаком, из-за того, что поздно пробудился. Но и раньше мне никак нельзя было, опасно показывать свою реальную силу, и то, во что превратился родовой дар, что, по сути, стал моим личным проклятием.

И вот сейчас я у ворот Академии «Морбус», где обучается вся тёмная элита. Многие её боятся, и вместе с тем мечтают сюда попасть.

Я знал куда иду, и что меня будет ждать! Боль, не резкая, что от удара, а та, что медленно ввинчивается в виски, будто кто-то взял два тупых шипа и начал методично вдавливать их в кость. Это магия академии, и реакция моей силы на неё. Этот приветственный коктейль из тысячелетних охранительных чар, заклятий отчуждения и простой, звериной жадности, что сочился из каждого черного камня.

Я замер, сжимая потрёпанный кожаный саквояж – единственное, что мне позволили пронести. Вокруг меня толпятся новые студенты. Их лица задраны вверх, глаза горят жадным восторгом взирая на башни факультетов. Они чувствуют мощь. Величие. Им щекочет кожу энергия, что для меня – только боль.

Ворота Академии Морбус меня не сильно впечатлили. Черный обсидиан, пожирающий свет, плети охранительных чар, висящие в воздухе – все это было именно таким, каким описывал старый Генрих, мой Слуга и единственный человек, выучивший наизусть «Историю шести великих Домов». Он бы заплакал от умиления. У меня же от всей этой показной готики лишь начиналась мигрень.

Не та мигрень, что от усталости, а особенная, вейловская. Острый металлический гул за глазами, будто кто-то ударил по камертону, вшитому в мои кости. Магия Морбуса – напыщенная, тяжёлая, разлитая в воздухе, как дешёвые духи, – била в эту мою слабую точку без промаха.

Я отступил на шаг от толпы новичков, давая им наглядеться. Дворянская отстранённость – лучший щит. Пусть видят не бедного родственника, а человека, который слишком важен, чтобы суетиться. Пусть думают, что моя бледность – это аристократическая кровь, а не реакция на магический голод. Пусть принимают молчание за высокомерие, а не за попытку не застонать от боли.

«Помни, юный господин, – наставлял меня Генрих, застёгивая на мне единственный приличный камзол, лишённый даже намёка на защитную вышивку. – Вы – Вейл. Пусть ваш род в забвении, а состояния нет. Но имя – все ещё Имя. Они будут ждать от вас либо чуда, либо падения. Не давайте им ни того, ни другого. Будьте тенью. Тени не атакуют. Но их и не замечают, пока не станет слишком поздно».

– Кайран Вейл? – голос прозвучал негромко, но так, что его услышали все вокруг.

Ко мне пробирался старшекурсник. Его мантия была оторочена серебряной нитью – Дом Когтей, магия крови и амбиций. В его взгляде я прочёл знакомую смесь: лёгкое презрение к обноскам, любопытство к легенде и готовность эту легенду растоптать.

– Я, – ответил я, сделав полшага вперёд. Не вызов, но и не покорность. Нейтральная вежливость слуг, среди которых я вырос.

– За мной. Для Вас предусмотрено… отдельное размещение.

В его голосе скользнула ядовитая учтивость. «Для Вас». Не «для таких, как ты». Он играл в церемонию, и я был обязан играть с ним. Таков этикет. Мы пошли не через парадные врата, а по узкой служебной тропе. Камни здесь были не гладкими, а шершавыми, будто их рвало из чрева скалы. Гул магии сменился другим ощущением – липким, тошнотворным. Как запах больницы. Как запах медленного разложения.

– Вас определяют в Западную башню, – сказал проводник, не оборачиваясь. – Хранилище устаревших гримуаров. Считается… спокойным местом.

Мы ушли в сторону подальше от группы новичков, туда, где никого не было, и даже случайно никто не забредёт. Едва ли не на углу крепостной башни парень открыл дверь, которую просто так не заметишь.

В узком коридоре мы начали подниматься по винтовой каменной лестнице. Запах пыли и спёртый воздух тут же забил ноздри. Явно что здесь люди редко появляются. Это мне даже на руку, настроение начало подниматься, вместе с желанием с желанием забрать все силы у этого шутника. Они ему всё равно не нужны. Вскоре мы вышли в такой же пыльный каменный коридор, в конце которого была единственная дверь. Здесь даже не было ни факелов, ни прочих светильников. Лишь бойницы, от которых было хоть какое-то освещение. Вскоре мы пришли, к двери.

– Благодарю за заботу, – откликнулся я ровным тоном, в котором не было ни капли благодарности. Генрих научил меня и этому. Благодарить так, чтобы звучало как оскорбление.

Башня предстала не романтичным шпилем, а уродливым наростом на теле академии. Дверь была из непокорного дуба, лишённая всякой магической инкрустации. Она отворилась сама со скрипом, который резанул по нервам. Но внутри…

Внутри было почти тихо.

И ни намёка на жилую комнату. Подсобка, куда скидывают старые фолианты, ещё хранившие мудрость предков, но растерявшие всю свою магию, и подобающий вид.

Полки, наспех сколоченные из простых досок шкафы, которым явно больше ста лет. Швабры, вёдра и мётлы, а также слой пыли, в котором можно скрыться, если разлечься на полу.

Я затылком чуял, как лыбиться этот шутник. Это явно какая-то шутка, для любознательных новичков. Я медленно обернулся к нему, и успел заметить, как он спрятал улыбку, вновь становясь серьёзным.

– Вас всё устраивает, граф Вейл? – чопорно произнёс он.

– Конечно! – улыбнулся я, и протянул руку для рукопожатия.

– Рад что… – он хотел было улыбнутся, но лицо светловолосого парня перекосило от боли, от тех ощущений, что он сейчас испытывал.

Терять ману всегда больно, особенно за один момент. А если вместе с этим ещё уходит Тепло – жизненная энергия. То, даже не представляю, что он успел почувствовать. Да, и, честно говоря, мне всё равно. Решил пошутить?

Что-то теперь не смешно ему.

Я отпустил руку иссушенного тела, и чтобы не громыхать костями, подхватил его, и приставил к стеночке.

Мумия в мантии буквально сразу впиталась в стену, и, мне кажется, я услышал едва различимый хруст костей из стены.

В академии Морбус проходит набор два раза в год. Но тут дело не в том, что дети быстро обучаются, и даже не совсем в том, что умирают на дуэлях, и от магических ошибок. Существует миф, что сама академия поглощает студентов, что вдруг потеряли бдительность, и заблудились.

И похоже только что этот миф подтвердился. Осмотревшись, я решил вернуться. Подкрепился, и уже хорошо, ну почти. Как минимум не так гаденько, как было с утра.

Путь я хорошо запомнил, и поэтому вышел на улицу довольно быстро. Быстрым шагом шёл обратно, касаясь то и дело пальцами стены. И каждый раз ощущал покалывание в пальцах, от магии, заложенной в этих стенах. И каждый раз появлялось какое-то неуловимое ощущение. Успел перед тем, как всех организовано повели в Зал Пиршеств – место способное вместить всех студентов призвано быть не только академической столовкой, но залом для всяческих мероприятий.

– Кайран Вейл? – Обратилась ко мне престарелая женщина в строгом чёрном одеянии. – Где вы были, и кто вам разрешил отходить?

– Извините, один из парней сказал, что мне уготовано отдельное место. – ответил я, указав в сторону откуда только что пришёл.

– Кто это был, и где же он? – спросила она, и даже подошла ближе.

– Высокий, на две головы выше меня, светловолосый… – начал я.

– Это был Солерс старший, госпожа Стигинс! – продолжила за меня девчонка, с голубыми глазами, и длинными прямыми чёрными волосами.

– Спасибо Бэлла. – Кивнула женщина, и вновь посмотрела на меня. – И где же он?

– Не знаю. – пожал я плечами. – Я только на секунду отвернулся, а он пропал. И я решил вернуться обратно.

– Молодец, что смог найти обратную дорогу. – строго посмотрела на меня. – До того, как вас определят на факультеты, от меня не на шаг!

Мы кивнули, и она вернулась к парадному входу, чтобы видеть всех нас.

– Бэлла Ситцен. – встала напротив меня девчонка. – А ты значит тот самый Кайран Вэйл…

– Что значит «тот самый»? – хмуро посмотрел я на неё. – И, приятно познакомиться Бэлла.

Стигинс тем временем начала объяснять правила поведения сотне с лишним подросткам, что столпились между парадным входом и воротами. Но мне и так всё известно, да и всем должно быть известно. Все знали куда шли.

– Тот самый то и значит. – вполголоса ответила она. – Только не говори, что не знаешь легенды о своей семье.

– Пф… не занимались мои родители ничем таким, о чём в газетах писали. – отозвался я. – Это была аномалия. Не мои первые, не мои последние. Я это уже пережил.

– Ну, таких аномалий не было. – произнесла Бэлла. – И вот только после случая с Вейл, начали происходить такие же «аномалии».

Инструктаж закончился, и мы начали проходить в ещё одни ворота в виде мощной двустворчатой двери. За ним находилась просторная территория академии.

– Не пойму, что ты от меня-то хочешь? – возмутился я.

– Родовой Дар семьи Вэйл, говорят перешёл новую ступень, и они не справились с ним. – хитро посмотрела на меня эта девчонка, что шла рядом. – И ты унаследовал, то, что они призвали.

– Меньше верь всяким слухам, Бэлла. – скептически отозвался я. – У меня только недавно пробудилась тёмная магия, а ты уже говоришь о родовом даре, который как ты знаешь просто так не появляется.

– Ну ладно… – отозвалась она. – Просто, когда ты пришёл, я не ощущала в тебе магию, а когда вернулся, то был… – она задумалась – как чернильницы полна чернил.

– Я же говорю, я пока не умею контролировать ману. – попробовал улыбнуться я. – Она, то есть, то её будто и нет совсем.

Пока мы шли по просторной поляне, вслед за нашим проводником, в компании с остальными, странная девчонка молчала, крутя головой, как и остальные подростки. Всем было интересно это место. Ведь те, кто оканчивают его, становятся могущественными магами. И я таким же стану, вот только пути достижения у нас будут отличаться…

– Кайран, а ты слышал, что в прошлом году появился Убийца магов? – вдруг произнесла она почти шёпотом.

– А это-то тут причём? – опешил я.

– Ну… у вас же был Дар – Поглощение?

– Бэлла… – вздохнул я. – Поглощение проклятий, и ничего больше.

– Ну…

– Поглощение магии? Как ты себе это представляешь?

– Мне показалось что это новая ступенька твоего родового дара. – предложила она. – Ведь то, как погибли твои родители очень похоже на те аномалии, что происходят. Именно их и приписали «Убийце магов».

– У меня точно нет таких способностей, иначе меня бы сразу упекли в Аскардан. – ответил я. – могу на тебе показать, если не боишься.

– Ничего я не боюсь. – хмыкнула Бэлла, задрав курносый носик. – И я просто так решила, разговор поддержать.

– Хорошие же у тебя темы, для первого знакомства. – хмыкнул я в ответ.

– Я ни в чём тебя не обвиняю Кайран, – произнесла она, и подняв руку, закатала рукав своего чёрного платья. – Но от эксперимента я не откажусь.

Я коснулся бледной кожи на руке девчонки. Ощутил тепло, и магию внутри неё, но ничего не произошло. Вот только Бэлла заметно напряглась, едва ли не зажмурилась. Но тогда бы она точно споткнулась, и пришлось бы её ловить.

– Пальцы… холодные. – ответила она, тяжело дышав.

– Да, извини, продрог немного. Легко оделся, не по погоде. – ответил я.

Она замолчала, а на галдёж других детей я не обращал внимания. Бэлла своей болтовнёй, разбередила то, что я так стараюсь забыть.

Когда мне было тринадцать лет, прямо в день рождения у меня пробудилась магия, и сразу же появился родовой дар, и это действительно была новая ступень развития. Не только проклятия я поглощаю, но и саму магию, и жизненную энергию – Тепло.

Тогда никто об этом не знал, а у меня был дикий голод, и силой я управлять не умел. Он, голод, сводил… да и продолжает сводить меня с ума. И вот в один такой момент безумства, я поглотил сначала силу матушки, потом отца. И…

В общем это был самый сложный период в моей жизни, только Генрих помог мне выкарабкаться, из той ямы в которую я себя загнал. Он же всё оформил так, что род Вэйл не исчез полностью. Доброй души человек, прикрыл меня, и выходил. И то, что он без капли магии его спасает, от моих приступов безумства.

Глава 2. Факультет, как новая семья

Мы шли за госпожой Стигинс и попали на вымощенную чёрным базальтом аллею. Воздух сгущался, насыщаясь магией. Я шёл, делая вид, что мне всё нравится, как и остальным. На деле же я лишь ощущал давление магии, но всё то что обычно ощущает попавший сюда маг.

Аллея вывела нас на эспланаду перед главным зданием – циклопическим сооружением из серого камня, с вкраплениями обсидиана для блеска. Над входом висело нечто, напоминавшее герб, но вместо зверей или символов там были переплетены извивающиеся тени.

Массивные двери, вырезанные из единой глыбы ночи, бесшумно разошлись. Зал Пиршеств захватил дух. Своды терялись в клубящемся дыме от гигантских жаровен. Вместо люстр свисали сталактиты чёрного льда, внутри которых плясали хороводы бледных, беззвучно кричащих духов.

Длинные столы ломились от странной, приглушённых цветов еды. А также гул от сидящих тут студентов. Нас посадили в центре этого зала, за двумя длинными столами места хватило всем, даже ещё свободные остались. Я занял место с краю, и Бэлла села напротив меня.

Тишина наступила внезапно и абсолютно все стихли. Гул исчез, как по команде. Даже духи под потолком замерли. Со стороны возвышения, где стоял пустой тёмный трон из камня, пространство задрожало, будто подёрнулось рябью от падающей капли. И он проявился.

Не вышел. Не появился. Именно проявился, становясь из размытого контура всё более плотным и реальным. Ректор Академии Морбус – Шаген Морбус-Девятый.

Его фигура была высокой и неестественно прямой. Лица почти не было видно – оно тонуло в глубокой тени капюшона чёрной, простой мантии, лишённой каких-либо знаков отличия. Но из этой тени исходило ощущение такого возраста и такой непреложной власти, что воздух вокруг него казался застывшим. Руки, сложенные перед собой, были бледными, почти прозрачными, с длинными, тонкими пальцами. Когда он заговорил, голос звучал не из-под капюшона, а повсюду сразу – тихий, размеренный, как тиканье точных часов в гробовой тишине, и при этом врезающийся в сознание.

– Вы переступили порог Морбуса, – начал он. – Это значит, что мир, который вы знали, для вас окончен. Вы были лучшими в своих городах, гениями среди посредственностей. Забудьте. Здесь вы – лишь сырье. Глина. Ваше прошлое, ваши амбиции, даже ваше имя – теперь имеют значение только как потенциал. Потенциал к величию или к праху.

Он сделал едва заметный поворот головы, и его невидимый взгляд, казалось, коснулся каждого.

– Академия – это не набор лекций. Это зеркало. Оно не учит вас быть темными. Оно показывает вам ту тьму, что уже есть внутри. Одних она сделает непобедимыми. Других – сломает. Третьих… переплавит во что-то новое. Наша задача – предоставить вам это зеркало. И условия, в которых вам придётся в него смотреть. Каждый день. Каждую ночь.

Он ненадолго замолчал, давая словам осесть.

– Сегодня вас распределят по Домам. Это не ваш выбор. Это диагноз, если хотите. Констатация факта о природе вашей силы, о вашей природе. Дом станет вашей семьёй, вашей крепостью и вашей тюрьмой на все годы обучения. Цените его. Ибо вне его стен у вас будет только одно: ваша собственная воля. И она будет подвергаться испытаниям, по сравнению с которыми детские игры в магию, что привели вас сюда, покажутся утренней зарядкой.

Ректор слегка поднял одну руку. Не для жеста, а будто демонстрируя саму идею лёгкости, с которой здесь можно изменить чью-то судьбу.

– Начинайте.

У его ног из собственной тени выплыл и завис в воздухе Кристалл Откровения – приземистый, цвета крови. Голос, холодный и безличный, прозвучал уже из его глубин:

– Ардон, Килан.

Процедура пошла своим чередом. Я наблюдал, всё ещё находясь под гнетом услышанного. Это была речь о сути. О том, что здесь снимают все маски и все иллюзии. Моя собственная маска – маска усталого аристократа – вдруг показалась жалкой и тонкой. Вскоре позвали и мою… соседку.

– Ситцен, Бэлла.

Она не бежала, и даже шла не быстрым шагом. Её походка показывала, что родители не пожалели денег, сделать из девчонки – юную леди, которую не стыдно показать на светском рауте.

– Дом Шёпота. Твой Ум – острый нож. Чужие тайны – твоя стихия.

Я был полностью согласен с кристаллом. И девушка у стола, где сидел этот факультет уже ждала новенькую.

И вот мой черёд. Кристалл, казалось, на мгновение замер, прежде чем изречь:

– Вейл, Кайран.

Я поднялся. Тишина в Зале Пиршеств стала звенящей. Я чувствовал на себе взгляды сотен глаз и тот невыносимо тяжёлый, аналитический взор Ректора.

Шаги отдавались гулко. Я подошёл к Кристаллу Откровения и коснулся его поверхности кончиками пальцев.

Камень не вспыхнул сразу. Он будто втянул в себя ощущение от моего прикосновения. Затем внутри него заструились тени – не яркие всполохи, а глубокие, почти чёрные волны, которые сгущались в упорядоченные, геометричные узлы, напоминающие то ли руны, то ли схемы сложных механизмов, и тут же распадались.

Голос Кристалла прозвучал ровно и беспристрастно, как и для всех до меня:

– Хм… Верно – изобразив интонацией задумчивость – Дом Костей. Твоя Сила – анализ и разложение сложных магических структур. Твоя Природа – защитная, избирательная. Наиболее пригоден для работы с проклятиями, договорной магией и охранительными ритуалами.

В зале пронёсся сдержанный шёпот. Из рассказов, да и сегодняшнего примера, я понял, что Кристалл редко дополнят свой ответ советами. Дом Костей. Не самое престижное место для честолюбца, но одно из самых уважаемых и опасных. Факультет некромантов, юристов магического права и стражей древних запретов. Как раз для меня. Скрываться у всех на виду за прошедший год я научился неплохо.

Я отнял руку. Не было ни вспышки, ни боли. Был лишь холодный, ясный итог в виде отметки факультета на запястье. Камень не увидел во мне ни яростного бойца Когтей, ни изощрённого интригана Теней. Он определил меня как диагноста. Архивариуса порчи. Это было… на удивление точно. И не заметил главного, что я скрывал. И это не менее хорошая новость, чем встреча неожиданной закуски. Кто знает, как сложился бы день, будь я голодным.

Из тени на возвышении прозвучал голос Ректора. Всего одно слово, лишённое интонации.

– Принято.

Я кивнул, едва заметно, и повернулся. Старшекурсник в землисто-коричневой мантии Дома Костей уже ждал меня у края зала, жестом указывая на длинный стол, где сидели мои новые сокурсники. Никакой отдельной башни. Никакого особого статуса. Место у окна, в самом конце, где гул магии был чуть тише – вот и вся привилегия.

Проходя мимо стола новичков, я поймал взгляд Бэллы. Она сидела теперь среди сизых мантий Дома Шёпота и смотрела на меня с новым, пересчитавшим интересом.

«Дом Костей, – словно говорил её взгляд, – Интересно. Доступ к архивам. Полезно».

Меня так же встречал староста факультета, и он выглядит так, будто уже родился в мантии Дома Костей. Высокий, но неширокий в плечах, с осанкой, которую не сломить даже под тяжестью знаний. Его черты лица правильные, даже красивые, но лишённые тепла: прямой нос, тёмные брови, губы, которые чаще сжаты в тонкую линию, чем расслаблены. Волосы – тёмно-каштановые, всегда убраны назад безупречной гладкой волной. Глаза – холодного серо-зелёного оттенка, как вода в глубоком колодце. В них нет злобы, только спокойная, непоколебимая уверенность и постоянная, мягкая усталость от необходимости разжёвывать очевидное менее одарённым. Всё я разглядел в нём пока шёл до стола факультета.

Я занял уже своё новое место. Передо мной уже стояла та же еда и питьё, что и у всех. Костяной ключ от кельи в северном крыле, прозванном «Склепом», лежал на грубой скатерти.

– Сирил Веспер, – Протянул он свою тощую руку, для рукопожатия, и я пожал ему руку. – Твои навыки пригодятся Дому Костей, можешь даже не сомневаться. Ты же нейтрализатор проклятий?

– Это пока слишком громко для меня. – неловко улыбнулся. – Я пока всего лишь Владеющий маной, ни больше ни меньше. Хотя иногда вы можете увидеть во мне обычного человека, но я быстро учусь обращению с маной.

После этой короткой речи, со мной начали знакомиться и остальные. Отличная тренировка собственной выдержки с этими постоянными рукопожатиями.

Вот и всё. Никакой исключительности. Меня встроили в машину Морбуса как стандартную, хоть и специфическую деталь. Дом Костей. Место, где моя способность чувствовать, разбирать и «голодать» могла быть направлена в строгое, дисциплинированное русло: на разборку проклятий, проверку договоров, анализ охранительных чар.

Это была идеальная клетка. Потому что теперь, чтобы выжить и тем более, чтобы питаться маной, мне предстояло не бороться извне, а стать в ней одним из лучших. Хотя бы потому, чтобы отвести от себя подозрения. А для этого предстоит понять её законы изнутри её же самого консервативного и педантичного факультета. И всё это – под присмотром мастеров, для которых магия была не всплеском эмоций, а холодной, смертоносной логикой.

Голод внутри притих, приняв новую реальность, осознав простор плантации. Теперь игра велась не на побег, а на ассимиляцию. И первым ходом было – ничем не выделяться. Быть образцовым студентом Дома Костей. Пока я не пойму, как разобрать на части сам фундамент, на котором этот дом стоит.

После знакомства с теми, кто был поблизости, мы продолжили наблюдать за Откровением новичков. Каждого из них встречал свой староста. И Сирил то и дело встречал нового члена нашей «семьи». К еде никто не притрагивался, хотя запах был хорош, и у меня уже обычный голод просыпается. Всё же я лишь перекусил перед тем, как покинуть дом на долгие пять лет. Но никто пока даже не притронулся к еде.

Минут через сорок я начал откровенно зевать, разумеется, прикрывать рот ладошкой. Так же скучали и те новички, с которыми я пришёл. Кто-то зевал, кто-то с голодным взглядом смотрел на блюда, которые и не думали остывать.

Тягомотина, как в школе на экзамене, только помноженная на десять. Последний двадцать человек уже места себе не находили от ожидания. И едва ли не бегом бежали к кристаллу. Всё же наверно нам всем нужно было плотненько позавтракать, перед приходом сюда.

– Кайран, – обратился ко мне один парней, – в билете же было написано торжественный обед, а не завтрак?

– Кто же их читает? – усмехнулся. – Одного герба было достаточно, дата и время и так давно известна. Но ты прав, позавтракать нужно было.

Спустя чуть более чем три часа от начала распределения по факультетам, наконец всё закончилось. Выдохнул с облегчением даже староста.

– В этот раз видимо решили прямо под завязку народ набрать. – поделился размышлениями Сирил, – Может через полгода не будут. Но нас прям под завязку, в этот раз.

– А раньше меньше? – спросил я.

Но он попросил тишины, и указал в сторону ректора.

– На этом распределение закончено! – Мрачный голос ректора разлетелся по залу. – Все Дома теперь полнокровны. Да будет Пир в честь новой крови!

Он хлопнул в ладони, и на столах вспыхнули свечи в медных канделябрах. И я не помню, что замечал их раньше. Всё же три часа было, чтобы изучить тут всё, составить очерёдность из блюд, ориентируясь только на запах.

Пока я удивлялся свечам, все уже накинулись на еду. Некоторые в прямом смысле. Как только Пир закончился, мы, а я имею новичков построились, и последовали за старостой, на заселение. Девятнадцать человек – пополнение у Дома Костей. Парней чуть больше, чем девушек.

Сирил Веспер повёл наш небольшой отряд новобранцев Дома Костей не в главное здание, а в сторону одной из массивных, приземистых башен, чей силуэт напоминал сложенные в кучу гигантские позвонки. Воздух здесь был не просто тихим, а глухим, будто звук тонул в толще ваты. Моя вечная головная боль немного отступила, сменившись давящей, но знакомой тяжестью.

– Северное крыло, или «Склеп», – произнёс Сирил, не оборачиваясь. Его голос звучал приглушённо, без эха. – Жилые зоны разделены. Запомните свой сектор. Перепутать – значит проявить неуважение к уставу, а это влечёт санкции.

Массивная дверь из тёмного травертина отворилась сама. Внутри нас встретил круглый зал-вестибюль. Свет исходил из самих стен: в пористый камень были вмурованы тысячи фрагментов кости, раковин и перламутра, и они мягко светились холодным, фосфоресцирующим светом. Пол был устлан мелким песком, поглощающим шаги. Тишина была настолько плотной, что слышался отдалённый, едва уловимый скрежет – будто где-то очень далеко гигантские жернова медленно перетирали камень.

– Песок абсорбирует остаточную эмоциональную энергию, – пояснил Сирил. – Истерики и паника загрязняют рабочую атмосферу. Здесь им не место.

По стенам шли ниши-депозитарии. В каждой – один предмет: пергамент, кубок, пепел в шаре. Под каждой – табличка с именем и датами.

– Архив личных обязательств, – сказал Сирил. – Вы – часть цепи. Ваши будущие достижения или преступления будут отсюда идентифицированы.

Он повёл нас по одной из арок. Вместо коридора с дверями мы вышли в обширный зал со стеллажами, письменными столами и глухими каменными кабинками. Это было рабочее пространство.

– Личные кельи для работы с архивами и выполнения заданий. Шум запрещён. Обсуждения – в отведённых зонах, – Сирил указал на несколько столов, отгороженных невысокими ширмами из тёмного дерева.

Затем он подвёл нас к двум массивным, лишённым украшений дверям из чёрного дуба, стоявшим друг напротив друга. Над одной висел барельеф в виде щита, над другой – вплетённого в узор цветка.

– Мужская и женская спальни. Дверь откроется только по вашей домовой печати, – Сирил показал на едва заметное серебряное пятно-клеймо у нас на внутренней стороне запястья. – Попытка войти не в свою дверь будет расценена как грубое нарушение контракта о совместном проживании. Последствия… неприятны.

Он приложил своё клеймо к щиту. Дверь бесшумно отъехала в сторону.

Пространство внутри было просторным, аскетичным и напоминало каюты на старом корабле или дортуары строгого монастыря. Высокий потолок, те же фосфоресцирующие стены. Вдоль стен стояли двухъярусные кровати из тёмного, прочного дерева, встроенные прямо в каменные ниши. Каждая койка была отгорожена тяжёлым занавесом из плотной, непросвечивающей ткани цвета увядшей листвы. У изголовья – маленькая встроенная тумба, полка для личных вещей и светильник в виде замурованного в стекло светящегося грибка. Никаких замков. Только занавес.

Воздух пахнет деревом, воском и той же странной, стерильной тишиной, что и везде в Склепе. Не было слышно ни смеха, ни шёпота – только приглушённые шаги нескольких старшекурсников, которые, не глядя на нас, готовились ко сну или читали за занавесками.

– Ваши места отмечены, – Сирил кивнул вглубь. – Постельное белье меняется раз в неделю. Личные вещи храните на полках. Ценности – на свой страх и риск. Опоздание на отбой и подъём фиксируется. Нарушители дежурят в архиве. Сон – не привилегия, а необходимость для ясности ума. Недостаток сна ведёт к ошибкам в договорах.

Моё место оказалось на втором ярусе в дальнем углу. Я забрался по невысокой лесенке и отдёрнул занавес. Пространство было минимальным: матрас, одеяло, подушка. На тумбе лежали три предмета: костяной жетон с номером (мой пропуск в столовую и прачечную), тот же серебряный стилус и плоская каменная плитка.

Я взял плитку. На поверхности проступил текст:

«Правило 7 Уложения Дома Костей гласит: „Наследник, принимающий родовой долг, несёт солидарную ответственность.“»

Задача. Её нужно было решить до рассвета. Не в уединении кельи, а здесь, в общем пространстве, за одной из рабочих кабинок. Моя новая жизнь не оставляла места уединению даже для мысли.

Я спустился вниз. Сирил всё ещё стоял у двери, наблюдая, как мы осваиваемся.

– Рабочие кабинки открыты всю ночь, – сказал он, обращаясь ко всем, но его взгляд скользнул по мне. – Но помните: ум, истощённый бессонницей, так же слеп, как и ум, отуманенный эмоциями. Найдите баланс. Или баланс найдёт вас.

Он вышел, и дверь закрылась. Я остался в большом, тихом зале, где за десятками занавесок дышали чужие люди. Где каждое моё движение, каждый поздний поход в рабочий зал или раннее пробуждение могли стать предметом внимания.

Я сжал каменную плитку. Здесь, в этом царстве коллективного сна и безмолвного труда, где даже стены следили за порядком, моя охота должна была стать совершенным, бесшумным преступлением. Мне предстояло научиться красть не только магию, но и само время и внимание, оставаясь для всех просто Вейлом, тем странным парнем с верхней койки, который слишком много времени проводит в архиве.