Текст книги "Путешествие туда, не знаю куда (СИ)"

Автор книги: Игорь Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Проходите по одному, – приказал Роби, – пять мужчин и четыре женщины.

Отец осторожно вошел внутрь, держа в руках копье. За ним Мерой, страшный спорщик и главный претендент на пост вождя. За ними кто-то еще.

– Заходите по одному, пожалуйста, – Роби добавил громкости, – сначала пусть проходят молодые женщины.

Но кто бы его слушал! Толпа сзади напирала, впихивая внутрь все больше и больше народу. Блестящий скелет поднял руку, Дверь начала закрываться, и ее опять заклинило. Но в этот раз проход оставался достаточно большим, чтобы в него смогли протиснуться все желающие.

Внезапно раздался громкий металлический голос:

– Несанкционированное проникновение! Немедленно покиньте территорию! Несанкционированное проникновение! Немедленно покиньте территорию!

Понятно, что для почти первобытных людей эти слова ничего не значили. Они лишь пригнулись, осторожно оглядываясь по сторонам. Роби попытался встать в проходе, но его повалили совместными усилиями, и любопытные люди все проходили и проходили через Дверь.

Металлический голос очень громко произнес:

– Нарушение периметра! Нарушение периметра! Устранить повреждение невозможно! Задействован протокол „0“! Задействован протокол „0“! Десять… Девять…

– Мию, беги! – закричал Ен мне прямо в ухо. – Беги отсюда быстрее!

– Восемь… Семь…

Я подбежала к Двери, но выйти из Лаборатории было невозможно – люди все еще толпились в проходе, протискиваясь внутрь.

– Добрый Ен, я не смогу. Отсюда не выйти! – я заплакала.

– Шесть… Пять…

– Мию, беги в угол и ложись на пол! Быстро!

Лежа на полу, я слушала с замиранием сердца:

– Два… Один… Ноль.

Пол вздрогнул и все погасло.

Гора вздохнула, слегка осела и не заметила гибели нескольких сотен маленьких беспокойных существ, когда-то живших у нее внутри.

Белое безмолвие… Ровный белый фон везде, сколько хватало глаз. Хмурое серое небо. Я лежала на снегу, но холодно не было, потому что голубоватое свечение не пускало холод внутрь. Два человека совсем небольшого роста в странных мохнатых одеждах стояли немного поодаль и о чем-то спорили.

Один из них увидел, что я открыла глаза и заголосил, тыча в бок напарника. Потом подбежал ко мне, наклонился и что-то спросил.

– Скорее всего, человек спрашивает, откуда ты, – невозмутимо проинформировал меня Ен.

– Ен, где мы? Как хорошо, что ты со мной!

– Пока не знаю. Никаких ориентиров нет, центральный компьютер Лаборатории не отвечает.

– Ен, я не понимаю, что он говорит.

– Я тоже пока не понимаю, слишком мало информации для анализа языка.

Не дождавшись конкретного ответа, меховой человек помог мне подняться. Так как он не делал резких движений и был настроен не агрессивно, защита его не тронула. Оказалось, что у меня за спиной стоят два странных животных с какими-то изогнутыми палками на головах. К животным была привязана плоская площадка с накиданными на нее различными шкурами. Одну из шкур человек набросил на меня, усадил на эту площадку, второй схватился за веревки, и мы помчались по бескрайней снежной равнине.

Ехали достаточно долго, я успела даже немного вздремнуть. Проснулась, когда повозка замедлила ход и проезжала мимо странных жилищ, покрытых шкурами. Сколько же у них здесь животных?

Остановились около одного из таких жилищ, и человек, который помогал мне, побежал внутрь.

Отступление

Вождь отправил Синила за шаманом и задумался. Трудно поверить в это, но Синил один из самых опытных охотников, вряд ли он будет что-то придумывать. Ага, уже слышатся удары бубна, шаман идет, пора выходить.

Шаман как раз подошел к чуму вождя, постукивая в разукрашенный бубен, и они вдвоем уставились на молодую испуганную девушку, одетую в очень странную одежду. Вокруг нарт толпились люди племени.

– Что думаешь, Ыулун?

– Что думать, не к добру это, – без промедления ответил шаман, – сразу видно, чужачка. И эта странная одежда… Не должна девушка ходить в таком виде. Что наши женщины подумают? Надо ее убить по-тихому, а одежду я осмотрю и потом выкину.

– Ты, шаман, от жадности совсем голову потерял. Одежду он осмотрит… И без тебя есть кому эту одежду осмотреть. И примерить. Ты все-таки подумай немного. Мы с соседними племенами ссоримся в основном из-за женщин, нам нужна свежая кровь. Где это видано, убивать женщину, которая сама собой попала в племя? – вождь помолчал, разглядывая чужестранку

– Кстати, Синил сказал, что она сошла с неба в призрачном сиянии. Он уверен, что это богиня. Я ему, конечно, не очень верю, но все может быть. Поэтому подождем, посмотрим. И если тебя женщины уже не интересуют, то мне молодая жена совсем не помешает, – вождь незаметно ткнул шамана локтем.

– Мылык, она же почти ребенок, да и худая, как палка. Зачем тебе этот скелет?

– Посмотрим, что ты запоешь через пару лет, когда этот детеныш превратится в красивую самку песца.

– Но…

– Ыулун, я все сказал.

Мылык посмотрел на своих людей и набрал побольше воздуха в грудь:

– Могучие пырки! Мы принимаем этого ребенка! – вождь поднял сжатый кулак вверх.

Все, кроме шамана, радостно закричали.

– Аюна! Возьмите девочку в женский чум.

Началась моя жизнь в племени пырков. Не могу сказать, что жизнь северян была легче, чем в моем родном племени, но еды было несравненно больше. Оленина, рыба, сушеные грибы и ягоды. На берегу Большой Холодной воды жило другое племя, охотникам которого удавалось добыть невероятно толстых больших животных с огромными торчащими зубами. Наше племя выменивала этих животных на оленьи шкуры. В дело шло все: и кожа, и жир, и все остальное.

Понемногу осваивала язык, мне в этом очень помогал Ен.

Ох уж этот Ен. В самом начале моей жизни на Севере он мне задал вопрос.

– Мию, хочешь знать, почему день сменяет ночь? Что за огоньки горят высоко-высоко в ночном небе? Откуда берется снег? Почему дует ветер?

– Да, да, добрый Ен!

– Тогда мы начинаем учиться. Не меньше трех часов в день. Ты согласна?

Как я могла отказать Ену?

– Да, Ен, я согласна.

Если бы я знала, во что это выльется… Я училась девятнадцать лет… Мы прошли все: программу стартовой школы, программу подготовки к университету, университетский курс по специальности „Биохимия и генная инженерия“. Я писала научную работу по повышению сопротивляемости человеческого организма к воздействию низких температур, параллельно изучала смежные дисциплины…

Я прочитала сотни книг, перечень которых составил мой друг и учитель Ен. И сугубо научных, и художественных, изучила все приемы охоты людей, живущих на холодных планетах, зачем-то досконально изучила дворцовый этикет. На всякий случай, наверное, но этот случай так и не представился…

Конечно, это все было бы невозможно, если бы я оставалась простой женщиной-северянкой. В племени у женщин практически нет свободного времени, они всегда чем-то заняты, работы невпроворот.

Но мне было суждено пойти по другому пути. Он, видимо, был предопределен высшими силами, как и то, что я не погибла со всеми вместе там, в Горе. Где-то через полгода я поняла, что вижу предметы, людей не так, как все. Я вижу, что находится внутри.

У людей и животных я научилась различать больные органы, они пульсировали красноватым светом и взывали о помощи. Тогда же я поняла, что могу убирать эту боль, могу лечить людей.

Первой была моя старшая подруга Аюна. Она подвернула ногу, голеностоп сильно распух и причинял женщине неимоверные страдания. Да, северные женщины приучены терпеть боль, но здесь, видимо, было уже невмоготу.

Аюна зашла в чум, сильно прихрамывая, буквально рухнула на свое место, с трудом сняла меховой чулок и застонала. В этот момент я каменным скребком вычищала шкурку песца и не сразу поняла, что случилось. Я пригляделась к ноге подруги. О, боги! Вся нога ниже колена полыхала багровым.

Я быстро подползла к подруге, положила руки на больную ногу и закрыла глаза. Как ни странно, мне с закрытыми глазами было лучше видно, ничто не отвлекало. Легкими движениями, поглаживая больное место, я стирала красный цвет, как следы на снегу. Несколько минут – и все было сделано, красный цвет исчез, опухоль стремительно рассасывалась.

– Мию, я не верю своим глазам! Нога перестала болеть! Ты дочь великого шамана? – потрясенно спросила меня Аюна. – Только шаманы могут заговаривать болезни.

– Нет, я дочь вождя, – простодушно ответила я.

– Тогда понятно, – сказала подруга и как-то по-особенному посмотрела на меня.

Не знаю, что ей было понятно, но на следующий день об этом происшествии знало все стойбище. Мало кто удивился, когда после обеда около женского чума нарисовался шаман.

– Мию, подойди ко мне.

Шаман стоял с грозным видом, нахмурив брови. Я, конечно же, сразу подошла. Шаман – человек особенный, его все боятся и слушаются.

– Мне рассказали, что ты вчера вылечила ногу Аюны. Это правда?

– Да, уважаемый шаман, – я опустила голову, не понимая, почему шаман сердится.

– Запомни раз и навсегда – лечить людей может только шаман! Ты нарушила священное правило и будешь наказана! – шаман попытался схватить меня за плечо. Но защита расценила это как нападение и шарахнула по протянутой руке. Ыулун с воем отлетел и шлепнулся на вытоптанную землю. Шаман попытался подняться, оперся о землю и, страшно закричав, упал обратно – кисть правой руки болталась тряпкой.

Наконец, поднявшись, рассыпая проклятия всем и каждому и придерживая раненую руку, Ыулун бочком-бочком потрусил в сторону чума вождя. Жаловаться, дело ясное.

Со всех сторон на меня смотрели испуганные пырки. Что сейчас будет… Я заплакала и пошла в чум. Наказание не заставило себя ждать. Прибежал Синил и сказал, что Мылык зовет меня. Ну, все, сейчас меня выгонят из стойбища. С тяжелым сердцем переступала я порог чума вождя.

Мылык сидел у очага и прихлебывал горячий ягодный отвар, шаман сидел чуть поодаль, одна из жен вождя пыталась привязать к раненой руке две палочки, но у нее это плохо получалось. Присесть не предложили.

Вождь пристально посмотрел на меня и, выдержав паузу, спросил:

– Зачем ты ударила шамана? Разве ты не знаешь, что к шаману нельзя прикасаться? Он разговаривает с духами, они рассердятся и пошлют беды на пырков!

– Это не я, вождь, это голубой свет. Он меня защищает.

А что я могла еще сказать в свое оправдание?

Вождь задумался. Что-то не сходилось в рассказе шамана. Не может хрупкая девушка ударить так, что взрослый мужчина полетел на землю со сломанной рукой в придачу. Может, действительно эту девушку защищают чужие боги? Непонятно.

Мылык прочистил горло, уперся руками в колени и напустил на себя грозный вид:

– А зачем ты говоришь всем, что ты – дочь вождя? Ты не моя дочь!

Тут проснулся Ен:

– Мию, скажи ему, что он не единственный вождь на этом свете.

Я вспомнила отца, мать, мне стало так грустно, что слезы потекли по щекам.

– Я дочь вождя. Другого…

Мылык бросил злобный взгляд на шамана. Ну, конечно же, надо было сразу догадаться, что эта девушка дочь вождя могущественного племени. А этот старый облезлый … песец наплел, наплел. Ну, подожди, я с тобой еще поговорю.

И что теперь делать? Вот заявится сюда ее отец, да спросит, кто обижал его дочь. Вон, как девчонка рыдает. Надо срочно исправлять ситуацию.

– Я так и понял, Мию. Иди обратно в чум, тебя никто не тронет.

Я подумала, что ослышалась и сквозь слезы вопросительно посмотрела на вождя.

– Перестань плакать и иди в чум.

От удивления у меня даже слезы высохли.

– Хотя, постой. Скажи мне правду, – вождь встал, подошел ко мне и, понизив голос, спросил, – ты действительно можешь лечить болезни?

– Мне кажется, что да, вождь. Вчера я смогла вылечить ногу Аюне.

Вождь задумался. Потом, решившись, попросил:

– Ты не можешь посмотреть? У меня уже несколько лун болит живот, – и совсем тихо добавил, – а все, что мне дает шаман, не помогает.

Я сделала шаг к вождю, положила руки ему на живот и закрыла глаза. Действительно, в животе вверху, ближе к ребрам, горел злой красный огонек. Сейчас мы тебя сотрем. Ой, как жжется! Забрала у огонька немного краски и стряхнула ее с рук. Еще, еще… Наконец огонек, кольнув меня напоследок, погас. На лбу от напряжения выступил пот.

– Все, вождь, больше болеть не будет.

Мылык прислушался к себе. Эта противная ноющая боль, изводившая его днем и ночью, исчезла.

– Твой отец великий шаман? – вождь с обалделым лицом щупал и мял свой живот.

– Нет, мой отец – вождь.

– Да, да, я знаю! И великий шаман тоже! – утвердительно произнес Мылык. – Я у тебя в долгу. Проси, что хочешь!

Я уже почти сказала, что мне ничего не надо, как опять влез Ен.

– Проси отдельный чум и Аюну в помощницы. Тебе нужно отдыхать и сосредотачиваться, другого такого случая не будет. Нам нужно отдельное жилье, чтобы учиться.

Не знаю, чего ожидал вождь, каких просьб, но услышав мои пожелания, вздохнул с облегчением. Отдельный чум мне соорудили на следующий день…»

Что-то я расчувствовалась… Мне осталось совсем немного, надо успеть рассказать самое главное.

С тех пор я жила в отдельном чуме. Каждый день ко мне кто-то приходил. У людей оказалось очень много запущенных болячек. Кстати, шаман выдержал три дня, затем попросил о помощи. У него был сложный перелом кисти, пришлось повозиться. Друзьями мы не стали, но больше он ко мне не приставал.

Ен посоветовал придумать какой-то обряд, какие-то движения, предваряющие лечение. Зачем? Для укрепления моего авторитета, как он объяснил. С авторитетом и без этого проблем не было. Не смотря на мою молодость, все, включая вождя, обращались ко мне «Божественная Мию». Самое смешное, что пырки были благодарны больше всего не за лечение людей, а за лечение оленей. Олени – это без преувеличения жизнь племени.

У меня оставалось свободное время на учебу, и самое главное, никто не мешал. Ен показал, как пользоваться экраном, это сильно помогало в усвоении материала. Верная Аюна охраняла вход в жилище, и никто не мог зайти ко мне без разрешения.

Когда мы перешли к изучению основ генной инженерии, Ен включил запись моей экскурсии с Роби.

– Так значит, это была не просто экскурсия? Ен, признавайся!

– Мию, ты все узнаешь в свое время, а сейчас не отвлекайся. Первый прибор, с которым мы познакомимся сегодня, это атомные молекулярные весы. Принцип действия… И так шаг за шагом.

Этот знаменательный день я запомнила навсегда. Вместо обычного утреннего приветствия Ен произнес:

– Мию, ты уже выросла и получила весьма серьезное образование. Настала пора узнать, зачем все это было нужно. Садись и слушай внимательно.

Мое сердце учащенно забилось.

Загорелся экран, на меня с улыбкой смотрела пожилая, полностью седая женщина, за ней угадывались знакомые очертания одного из залов Лаборатории.

– Здравствуй, моя девочка! Как я счастлива, что могу к тебе обратиться. Меня зовут Дора Мелори, я последняя из живых сотрудников Лаборатории. Давай начнем с самого начала.

Не так давно, чуть более четырехсот лет назад, в обозримом космосе существовало множество обитаемых планет, заселенных людьми. К тому моменту не было найдено ни одного разумного существа, не относящегося к роду Homo Sapiens. На определенном этапе своего развития человечество, разбросанное по планетам, объединилось в Содружество Пятисот Миров.

Станции дальней связи обеспечивали возможность практически мгновенного общения с любой точкой обитаемой Вселенной. Они же являлись маяками для межзвездных кораблей, использующих принцип внепространственного перемещения.

Человечество развивалось бурными темпами, достижения науки и техники одних быстро становились общим достоянием. Процветала промышленность, торговля. Правда, на окраинах, а иногда и ближе орудовали пираты, но, судя по старинным книгам и фильмам, пираты существовали во все времена. Межгалактическая Служба Охраны вела с ними беспощадную войну, хотя, как я понимаю, с переменным успехом, – женщина на экране усмехнулась.

– Существовали планеты-заводы, планеты-плантации, планеты райского отдыха. Надо сказать, что репликатор мог воссоздать любые продукты, самый экзотический фрукт, но все выращенное в естественных условиях пользовалось огромным спросом и стоило безумные деньги… Извини, я отвлеклась.

Решением Совета Миров все более-менее опасные исследования были разрешены только в одном месте, на планете-лаборатории. Это была планета, покрытая буйными лесами, полными диких животных, но разумная жизнь на ней еще не появилась.

Огромные комплексы подземных лабораторий, работающих над расширением возможностей человеческого организма, продлением жизни. Создающих лекарства против постоянно возникающих новых болезней. Это лишь малая часть всех областей исследований.

Попасть на эту планету было пределом мечтаний любого ученого. Все мыслимые условия для плодотворной работы были в наличии. Самые передовые материалы, самая лучшая техника и аппаратура, обслуживающий персонал, выполняющий любые капризы ученых.

И это все рухнуло в одночасье. В один далеко не прекрасный день четвертого числа девятого месяца 3152 года по Общемировому летоисчислению в звездной системе R0132/6274 открылся провал в подпространство, и оттуда появились Они. Позже им дадут обозначение «шароиды». Сферические объекты абсолютно черного цвета, от нескольких миллиметров до метра-полутора в диаметре, состоящие из псевдоживой материи большой плотности.

Дальнейшие наблюдения показали, что единичные экземпляры, отделенные от сородичей, абсолютно инертны. Большие же скопления, присущие шароидам, проявляют признаки коллективного разума. Питаются любой энергией, до которой могут дотянуться.

Датчики слежения этой звездной системы зафиксировали и передали видеозапись момента появления шароидов. Невообразимым колоссальным водопадом извергались миллиарды и миллиарды черных сфер в трехмерную реальность. Через двадцать три секунды окно в подпространство захлопнулось, но дело было сделано – инфицирование человечества произошло.

Шароиды обладают феноменальной способностью к размножению. При накапливании определенного объема энергии зрелый шар взрывается и распадается на несколько десятков тысяч маленьких шароидов. Которые немедленно начинают поглощать вокруг всю доступную энергию.

Где самый сильный источник энергии в звездной системе? Правильно, звезда. Пришельцы устремились к звезде, как голодные волки, свободно перемещаясь в вакууме, стремительно наращивая свою массу по мере приближения к вожделенному источнику. Добравшись до температурной границы, за которой материя шароидов уже сгорала бы, черная пена стала обволакивать звезду.

Несмотря на паническое сообщение из звездной системы R0132/6274 Совет Миров не предпринял никаких действий, посчитав это неопасной природной аномалией. Для звездной системы был объявлен карантин с запретом выпускать и принимать межзвездные корабли. На том и успокоились.

Светило, наблюдаемое с двух обитаемых планет, начала закрывать черная пелена. Исследовательское судно, посланное для оценки масштаба бедствия, успело показать общую картину черной пены в космосе и затихло.

Срочно был поднят весь состав военных кораблей. Два суперкрейсера и десятки кораблей поменьше были брошены на уничтожение черной плесени. Суперкрейсеры продержались двое суток. Боевые лазерные установки одним залпом уничтожали огромные поля шароидов, проделывая глубокие тоннели в повисшей черной массе.

Но эти дыры практически мгновенно затягивались, а нижние слои шароидов, которым уже не хватало солнечной энергии, ринулись осваивать новые источники энергии. Малые корабли погибли сразу: корабельные установки были обесточены, люди с остановившимся сердцем валились там, где стояли.

Суперкрейсеры, оборудованные несколькими резервными источниками питания, продержались дольше, но это была лишь агония. Через двое суток черная пена слезла с огромной мертвой железяки, бесцельно дрейфующей в космосе. Но не просто слезла, а помчалась по инерционному следу кораблей в сторону двух обитаемых планет.

Через три месяца все было кончено. Возможно, остались какие-то люди в глубоких изолированных шахтах, но это как раз из той серии, когда живые позавидуют мертвым. Солнце для этих людей погасло навсегда.

Срочное заседание Совета Миров ничего не дало – человечество оказалось неготовым к угрозе такого масштаба. Карантин для всех! Полное прекращение полетов между мирами! Да, это был практически крах экономической системы, но оставлял надежду на спасение людей.

Два пиратских корабля всплыли около одной из мертвых планет в надежде урвать свой кусок у мертвых. Им же ценности уже ни к чему. Через час с небольшим они удирали из мертвой системы с кусками черной пены, прилипшей к бортам. Еле живая станция дальней связи последним импульсом проложила им дорогу.

Еще одна звездная система заразилась. И то, что первой погибла нелегальная база пиратов, никого не обрадовала. Шароиды, изменив тактику, атаковали сразу все доступные источники энергии. Люди в панике бросались в корабли и, нарушая все запреты, улетали из страшного места, унося с собой заразу. Уже больше десятка миров безуспешно боролись с черной плесенью. В каких-то неимоверно древних книгах вычитали, что когда-то на общей прародине бушевала смертельная болезнь – чума. Да, это была чума нашего времени.

Надо отдать должное ученым. Понимая, что конец неизбежен, эти герои от науки, отлавливая отдельные экземпляры шароидов, создали их полное описание, провели биохимический анализ тканей и отправили результаты во все миры, которые еще оставались на связи. Тогда же начались первые поиски противоядия, когда стало понятно, что механическим путем этих энергетических вампиров не уничтожить.

Советом Миров было принято тяжелое решение: в «чистых» мирах уничтожать все прибывающие корабли прямо в точке подъема из подпространства. Без разбора. С женщинами и детьми на борту. Не помогло. Обезумевшие люди на сотнях кораблей разлетались в разные стороны. Оставалось единственное средство – уничтожить станции дальней связи.

Узкая специализация планет целиком и полностью зависела от этих станций. Корабль мог нырнуть в подпространство практически в любом месте, а вот вынырнуть… Без направляющего луча можно было вынырнуть за сотни парсеков от обитаемых миров, а можно было и не всплыть вовсе. Сколько их, героев-первопроходцев, на заре освоения глубокого космоса сгинуло в вечном Ничто. Сколько лет было потрачено на создание устойчивых трасс между мирами, и теперь это все надо было уничтожить своими руками.

Не дожидаясь ничьих решений, отдельные миры самостоятельно отрезали себя от общей сети. И если для обычной планеты полная изоляция была крайне болезненной, но не смертельной, то для планеты-лаборатории это было равно самоубийству. Несколько дней заседал Ученый совет, решая, как быть и что делать.

Как часто бывает в таких случаях, решение принял совсем другой человек. Корабль Службы Охраны растаял в подпространстве, предварительно установив на станции взрывное устройство замедленного действия. Планета оказалась отрезанной от остального мира навсегда.

Ты не представляешь, девочка моя, как быстро с людей слетает лоск цивилизации. Вместо того, чтобы объединиться, все, наоборот, расползлись по своим норам. Каждая лаборатория могла существовать автономно на случай непредвиденных обстоятельств: электропитание от собственного источника, дважды зарезервированные системы жизнеобеспечения, жилые боксы, запасы пищевых картриджей на годы вперед.

Но все это было рассчитано только на персонал лаборатории, обслуживающий персонал в этот расчет не входил. Людей бросили на произвол судьбы, без оружия, запасов продовольствия. Защитный периметр, ограждающий жилые территории, был обесточен. Извините, каждый сам за себя.

В нашей лаборатории запертыми оказались восемьдесят шесть человек, в основном мужчин. Несколько человек не выдержали и добровольно ушли из этой жизни. Остальные оказались настоящими учеными. Началась кропотливая работа по поиску возможного биологического оружия против шароидов. В этом, безусловно, очень помогли результаты исследований, которые провели ученые на зараженных планетах.

К сожалению, мы так и не смогли найти стопроцентное решение. Да, разработано вещество, которое в разы замедляет рост шароидов, но нужно совсем другое. Нужно вещество, которое сможет уничтожать саму плоть паразитов, заражая при этом другие особи. Только такое же, как их рост, обвальное уничтожение поможет избавить миры от этой заразы.

Идет сто шестьдесят девятый год нашего заточения. Большая часть приборов не работает, пищевой репликатор тоже. Последние лет тридцать приходится питаться пищевыми брикетами. Мне уже восемьдесят один год, и я последняя из четвертого поколения, родившегося здесь, в этой лаборатории. Как обстоят дела в других лабораториях – не знаю, по линии общей связи давным-давно никого не слышно.

Моя сестра, Лора, умерла почти шестьдесят лет назад, с тех пор я здесь совсем одна, не считая моего друга Роби. Я хотела сразу уйти вслед за ней, но не смогла, я обещала маме продолжить ее работу. Годы и годы непрерывных поисков… Так обидно, я чувствую, что решение проблемы где-то рядом, но… Нужен свежий взгляд. Совсем скоро я уйду вслед за сестренкой, но сначала нужно подготовить себе смену. Оставшиеся датчики говорят, что за стенами лаборатории есть живые люди.

Когда-нибудь они смогут попасть сюда. Придут самые смелые и любопытные. Их встретит наш друг и помощник Роби. Я разработала программу определения уровня развития мозга и подготовила десять коммуникаторов, для пяти мужчин и пяти женщин. В коммуникаторах заложена программа обучения. Роби проследит и поможет в трудную минуту.

Если человек успешно закончит курс обучения, тогда должна включиться эта запись. В отдельной папке собраны все результаты нашей многолетней работы. Возможно, это уже никому не нужно, но я не хочу так думать. Планета-лаборатория была единственным местом, где в принципе была возможность проводить исследования такого уровня. Я верю, что найденное тобой или твоими детьми противоядие спасет остатки человечества.

Если тебе еще не наскучила моя исповедь, девочка моя, не откажи старухе в последней просьбе: пообещай, что продолжишь нашу работу. В этом случае папка с результатами исследований будет открыта. Если ты не захочешь, что ж, – седая женщина грустно улыбнулась, – это твой выбор, я не обижусь. А полученное тобой образование не помешает, правда ведь?

– Ен, что я должна сказать? – у меня перехватило горло.

– Если ты готова продолжить работу Доры Мелори, просто скажи: «Я готова».

– Я готова.

– Большое спасибо тебе, моя девочка, теперь я смогу спокойно уйти к сестре. Держись и будь счастлива.

Изображение на экране медленно погасло. У меня в глазах стояли слезы. Какая женщина! Шестьдесят лет одна в этих огромных залах, кошмар какой! И пусть ее план не удался полностью, но я осталась в живых и обязательно продолжу ее работу. Уважаемая Дора, я не подведу тебя, обещаю!