Текст книги "Путешествие туда, не знаю куда (СИ)"

Автор книги: Игорь Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

«Черт, – подумал я, глядя на лежащую мумию, – опять лишил Арнольда еще одного подданного. Тем более офицера, точно Арнольд будет ругаться. С другой стороны, он просил меня не убивать гвардейцев дворцовой стражи, про военных в далеком гарнизоне речь не шла. И вообще, уважаемому императору совершенно не обязательно об этом рассказывать».

Осматривать состояние замка, а также зачищать территорию от посторонних людей мы пошли вдвоем с доном Граманом. Пугаться нам особо некого, а собутыльники герцога, ежели таковые обнаружатся, сопротивление вряд ли окажут. Перед тем, как идти на осмотр, я отправил дона Олиера к отцу с наказом привести того в замок как можно быстрее.

Охрана башни практически отсутствовала, только на самой верхней площадке перед покоями герцога стояли два бойца. Увидев дона Грамана, солдаты заулыбались, как будто увидели дорогого родственника. Ален кивнул им, и мы беспрепятственно зашли в уже известную мне комнату.

Да-аа, бардак знатный. Центральный стол весь заляпан подсохшим вином, разбросанная посуда, объедки… И штук пять-шесть тел, живописно валяющихся в разных местах комнаты. Одно тело громко храпело. Понятно, что все дрыхнут, у них еще безобразно раннее утро. Но для этих людей все хорошее уже кончилось, сейчас начнутся неприятности.

Будить криком этих мерзавцев было бесполезно, нужны другие методы. Я посмотрел на дона Грамана. Тот пожал плечами, подошел к ближайшему телу и пнул его сапогом. Тело заныло, заворочалось, но проснуться отказалось. Будем считать, что доброта себя исчерпала. Я достал обычный кинжал и плашмя хорошенько ударил спящего по колену.

Я не ошибся в своих расчетах. Тело заорало так, что остальные отдыхающие начали подавать признаки жизни и потихоньку просыпаться.

– А-ааааааааааа-ааа, а-ааааааааааа-ааа! – продолжал орать молодой человек, держась руками за колено. По-моему, достаточно, все уже проснулись. Я приставил кинжал к шее ударенного и вежливо попросил:

– Заткнись, урод! Заткнись, пока не прирезал!

Крик прекратился, сменившись сдавленными стонами. Ну, вот, похоже, товарищи готовы к дружеской беседе.

– Доброе утро, господа, – поприветствовал я проснувшихся, – Подтягивайтесь поближе, чтобы я всех видел, – и сам уселся на один из диванчиков, отыскав там почти чистое место.

Один из алкашей присматривался, присматривался ко мне, а потом выдал:

– Слушай… те, а я где-то вас уже видел, лицо знакомое.

Ну, надо же! Не все еще пропил. Но мне его догадки неинтересны.

– Так, все собрались? Раз, два, … шестеро. Хорошо меня слышно? – спросил я, хотя они сидели в метре от меня.

Люди закивали головами с разной степенью уверенности, а может, очень уверенно кивать у кого-то не было сил.

– Итак, ставлю вас в известность, что все вы с этой минуты являетесь подозреваемыми в убийстве герцога Омаго.

По мере усвоения информации собутыльники начали удивляться и возмущаться.

– А ну тихо, раскудахтались! Быстро рассказали, как было дело, и имейте ввиду, я чувствую ложь за километр.

Из сбивчивого коллективного рассказа выяснилось, что в какой-то момент герцог, находившийся во вполне благодушном настроении, вдруг вскочил, замер, как будто слушая кого-то, а потом подбежал к окну и со словами: «Это я виноват!» прыгнул вниз.

Ну, точно, то самое окно, из которого дружки герцога вытолкали лже-Паэлью. Сдается мне, что это такая тонкая ирония одного старого жандарма. Санычу не составило труда увидеть обстоятельства гибели девушки, тем более что времени прошло с тех пор не так уж много.

– Да, да, и дворецкий это может подтвердить, он тоже это видел.

– Кстати, а где дворецкий?

– Мы не знаем, где этот негодяй, он вчера исчез, и мы остались без вина. А на каком основании, собственно, вы тут нас допрашиваете? Дона Грамана мы знаем, а вот вас, господин…?

– Полномочный представитель Его императорского величества Его светлость главный шут империи магистр первого уровня Гор ТэИвАнов.

Фух, язык отвалится все это выговаривать.

Немая сцена. Первым очнулся дон Граман, вытянулся в струнку и приложил кулак к груди. Остальные тоже встали, не с первого раза, правда, и изобразили почтение в меру своих сил.

– Дон Граман, прошу вас, присаживайтесь, к вам это отношения не имеет, я для этих болванов титулами язык ломал. И вы, чучелы болезные, тоже садитесь и слушайте приказ. Прямо сейчас спускаетесь вниз и, никуда не сворачивая, выходите за ворота замка. Уважаемый дон, проконтролируйте, пожалуйста, выполнение.

Ален кивнул.

– Разыщите дворецкого, и его туда же, за дверь. Вам, господа, рекомендую слишком далеко не разбегаться. Через некоторое время сюда из столицы прибудет комиссия по расследованию обстоятельств гибели герцога. Чиновники из комиссии и решат вашу дальнейшую судьбу, мне заниматься этим некогда. Всё, пошли вон.

Хмурая процессия, покачиваясь, потянулась на выход.

– Дон Ален, у меня к вам есть еще одна просьба…

Мы уже успели пообедать, когда в воротах показались старший и младший Дега.

– Ваша светлость! – за несколько шагов до меня дон Фонтен начал кланяться. Я укоризненно посмотрел на Олиера – не удержался, болтун, все выложил.

Подошел к отцу Олиера и обнял его.

– Рад вас видеть, дон Фонтен. Честно хотел вернуть вам ту одежду, которую вы мне так любезно одолжили, но она немного поистрепалась…

Дега-старший замахал руками.

– Ваша светлость, да вы что, это такая честь, это…

– Дон Фонтен, ради бога, прекратите. Для вас – магистр Гор, считайте это указанием.

Дон кивнул головой и вопросительно посмотрел на меня, не решаясь задать вопрос. Понятно, что, узнав про мои регалии, он и дышать будет после меня, как же в них вбито чинопочитание.

– Дон Дега, я попросил вас приехать сюда из-за одного очень важного дела. Теперь после смерти герцога Омаго вы можете забрать останки вашего несчастного брата.

Дон Фонтен зажмурился и замер. Затем открыл глаза, блестящие от слез, и с благодарностью посмотрел на меня:

– Я верил, господин магистр, надеялся и верил, что когда-нибудь увижу своего бедного брата. Спасибо вам, спасибо…

– Пойдемте, друг мой.

По моей просьбе в большом хозяйстве замка, в мастерской нашлось несколько простеньких гробов. Один из них мы накрыли тяжелой шторой, сорванной с окна в парадной зале, и получилось вполне торжественно. Также взяли с собой несколько крепких веревок, чтобы поднимать останки через неширокий люк секретного подземелья.

С волнением спускался я опять в ту преисподнюю, откуда с таким трудом выбрался. В сильном свете двух магических светильников все было менее мрачно и таинственно, но все равно сердце взволнованно билось.

Вот и камера с выломанной дверью. Я боялся, что герцог, напуганный моими словами о предстоящих разбирательствах, просто уберет скелет отсюда и выбросит куда-нибудь подальше. Но, дон Омаго, видимо, смирившись со своей участью, предпочел беспробудно пить и ничего не сделал.

Дон Фонтен зарыдал, увидев брата, Олиер молча плакал.

«Вот и мы, дружище, – подумал я, глядя на сидящий скелет, – наконец-то ты обретешь долгожданный покой». Пролом в потолке отливал матовой чернотой и не сильно бросался в глаза. Да туда никто и не смотрел.

Упаковав Антуана в несколько мешков, мы двинулись в обратный путь. Гроб был установлен в центральной зале замка, где нас уже ждали несколько солдат и дон Граман.

– Все готово, господин магистр, – сказал командир дружины, и выскользнул за дверь.

Мы уложили кости бедного Антуана в более-менее правильном порядке, солдаты подняли гроб на плечи и тронулись на выход, еще двое несли сзади крышку. Дон Олиер открыл массивную входную дверь и замер – перед ним стоял живой коридор из солдат, выстроенных до самых ворот замка. Когда наша процессия вышла из здания, я дал команду остановиться.

Не люблю я пышных и торжественных речей, но придется.

– Янис, – я тихонько спросил мага, – можно как-то усилить мой голос, я хотел бы, чтобы меня услышали все.

Илиниус кивнул и сделал несколько сложных движений руками.

– Солдаты! – мой голос звучал в каждом закоулке двора, – защитники империи, братья! Сегодня мы провожаем в последний путь такого же защитника земли нашей, как и вы. Он честно хотел отдать свой долг на поле брани, но был коварно убит подлым предателем и трусом. Мы не забудем тебя, Антуан Дега, покойся с миром, честный солдат!

Я взял из рук дона Грамана ржавый меч, найденный там же в мастерской, и на вытянутых руках понес его вдоль строя. Мимо серьезных и хмурых лиц, мимо склоненных голов воинов дружины замка. Сзади шли все, кто поднимал останки Антуана на свет божий. Оба Дега заменили пару солдат и сами несли своего родственника.

Дон Граман что-то крикнул, и все солдаты как один три раза ударили себя кулаком по груди. Жуткий и торжественный звук. Тебе бы понравилось, Антуан.

Перед уходом мы тепло простились с доном Граманом.

– Ален, на некоторое время вы становитесь хозяином всего замка, не сомневаюсь, что под вашим руководством все будет нормально. Запасов в замке достаточно, чтобы прокормить людей?

– Да, господин магистр. В замке всегда есть запас продовольствия из расчета на полгода осады. Такого никогда не было, но правило соблюдается неукоснительно.

– Вот и отлично. Сытым солдатам служится намного веселее, вы это лучше меня знаете. Удачи вам.

Мы крепко обнялись.

– Вам легкой дороги, господин магистр. Да хранит вас всех Светозарный.

Ночевать решили в поместье Дега, поддавшись на уговоры дона Фонтена. Вечером за поминальным столом я выслушал еще раз историю жизни Антуана, воспоминания о детских годах Олиера и его старшего брата. С количеством выпитого вина грусть отступала, дон Фонтен, страшно довольный назначением Олиера наместником города, в который раз стал хвалиться сыновьями.

Разговоры о старшем, служившем в дворцовой гвардии, и до этого большой радости у меня не вызывали, а вспомнив его хамское поведение при встрече с Олиером в столице, я вообще разозлился.

– Дон Фонтен, – начал я вкрадчиво, – теперь, когда мы отдали дань уважения вашему брату, позвольте мне исполнить поручение Его императорского величества. Вы не против?

Дега-старший затряс головой.

– Что вы, господин магистр, как можно. Вы вольны делать в нашем доме все, что угодно.

– Вы меня не поняли. Поручение касается лично вас.

Дон Фонтен замер, приоткрыв рот. Затем нашел в себе силы и спросил, немного заикаясь:

– М-меня? Его им-мператорское величество? П-помилуйте, я ничего не понимаю.

– Не волнуйтесь, уважаемый дон Фонтен, уверяю вас, небольшая формальность. Наш император был искренне обрадован, что ваша знаменитая коллекция камней нашлась, а особенно, королевский сапфир. Поэтому, прекрасно зная нравы современной молодежи, император Арнольд XXVII повелел, – я внимательно посмотрел на отца Олиера, – сохранить в целости и сохранности указанную коллекцию драгоценных камней. Для чего вы должны написать собственноручное распоряжение.

Дон Дега, возьмите, пожалуйста, бумагу и перо. Пишите:

«Я, дон Фонтен Дега, старший представитель рода Дега, обязуюсь сохранить коллекцию драгоценных камней в количестве…»

– Сколько осталось камней на сегодняшний день?

– Двадцать семь, – прошептал пришибленный дон Фонтен, – я два камня продал для ремонта поместья…

– Жаль, конечно, но, так и быть, я не буду говорить об этом нашему императору, поместье действительно надо бы привести в порядок. Пишите дальше:

«… двадцати семи штук, включая королевский сапфир. По истечении моего срока жизни хранителем коллекции становится мой сын Олиер Дега».

– Как Олиер?! – изумленно вскинулся дон Фонтен, – он же младший сын! Есть старший сын, Овидер, и по закону…

– Дон Дега! – произнес я ледяным тоном, – вы готовы обсуждать повеление нашего великого императора?

За столом воцарилась мертвая тишина.

– Нет, что вы, но это так неожиданно…

– Пишите далее.

«Распоряжение написано собственноручно и не подлежит изменению ни при каких обстоятельствах. Дата. Подпись».

Я дождался, когда просохнут чернила, забрал завещание у растерянного отца и свернул лист в трубочку.

– Господин Олиер Дега, вы все слышали? – сурово спросил я парня.

Тот подскочил с места, поклонился и сказал:

– Да, господин магистр.

– Вам все понятно?

– Да, господин магистр.

– После кончины вашего отца, надеюсь, она произойдет совсем нескоро, – я положил свою ладонь на слегка подрагивающие руки Дега-старшего, – вы заберете двадцать семь камней, – да, дон Дега? – я взглянул в глаза старшему рода.

– Да, господин магистр, – завороженно прошептал дон Фонтен.

– Вы, дон Олиер, заберете коллекцию и будете хранить ее бережно и свято. Держите.

Я передал завещание дону Олиеру. Вот так, дружище дон Овидер, хрен тебе, а не папины денежки. Сделал пакость гвардейцу дворцовой стражи и на душе приятно. Доброе дело я сделал, а не пакость. Размотал бы сыночек в столице все камешки до единого, дурное дело нехитрое. А теперь сам, только сам.

– Не грустите, дон Фонтен, не в деньгах счастье, главное, что император очень высокого мнения о вашем сыне.

– Правда?! – просиял любящий отец.

– Чистая правда, дорогой дон, – ответил я, глядя на хозяина дома честными глазами.

На самом деле из всей банды бездельников в дворцовой страже Арнольд знает может одного-двух человек из самых знатных родов империи. Захудалый род Дега к ним явно не относится, но главе рода знать об этом совершенно не нужно.

– Давайте выпьем за моих парней! – воскликнул раскрасневшийся дон Фонтен.

За парней можно и выпить, отчего ж нет. Олиер, за тебя!

Потянулись дни бесконечной дороги на север. Дни стали короче, поэтому мы изменили порядок движения. В середине дня обед больше не готовили, останавливались на небольшой привал, минут на пятнадцать, сухарь в зубы и снова в путь. К вечеру выбирали место ночевки, благо и ручейков, и озер, больших и малых, вокруг было предостаточно. Устанавливали большую палатку над походной печью, готовили ужин, но печь не тушили, дежурные топили всю ночь и спать было достаточно тепло. Да, спать приходилось всем коллективом под одной крышей, но это лучше, чем замерзнуть поодиночке.

Примерно через две недели мы вошли в Горск. Тот, кто в свое время давал название этому поселению, обладал завидным воображением. Небольшое поселение, раскинутое на трех невысоких холмиках, получило громкое название Горск. Наверное, этот неизвестный оптимистично рассчитывал, что со временем холмики подрастут. Поселение действительно несколько увеличилось, а вот холмики нет.

Крепостная стена отсутствовала как класс, вместо городских ворот приземистая избушка и двое не очень трезвых стражников. Вытащенный после долгих поисков неизвестно откуда как бы наместник был еще менее трезвым и долго не мог понять, кто мы такие и что нам нужно. Вникнув после моего рычания в суть дела, наместник предложил подождать обоз, который должен подойти со дня на день.

Обоз шел к северным варварам, но он шел в Северные пустоши за золотом, к племенам, живущим на самой северной оконечности Срединных гор. Нам же надо было уходить левее. Где-то до середины пути дорога одна, а там разделимся.

За день до выхода из Горска наш утренний диалог с Аей изменился.

– Доброе утро, штурман. Местное время семь часов ноль минут. Ваши физические показатели в норме. Заряд комма превысил один процент, теперь вам доступны дополнительные функции. Зарядка батареи происходит крайне медленно, рекомендую воспользоваться зарядным устройством. Хорошего дня. В случае необходимости буду рада помочь вам.

– Доброе утро, Ая, рад тебя слышать. На связи.

Дополнительные функции. Супер. Замечательно. Если знаешь, о чем идет речь. А если не знаешь? В простом варианте берешь и спрашиваешь. А в моем? Как не насторожить Аю? Может попробовать опять сослаться на потерю памяти? Или нет, надо спросить про что-нибудь этакое странное, про спутник, например. Если он существует в принципе, то помощница может и ответит, а если его нет, то спишется на больную головушку.

– Ая!

– Слушаю.

– Мы можем сейчас увидеть спутник?

– Из точки вашего местонахождения без дополнительного оборудования спутник увидеть невозможно.

Вау! Есть! Он есть! Спутник существует, какой я умный! Значит был и корабль, космический. А если он ЕЩЕ есть? Ну, и что? Если команда корабля не улетела с этой планеты, значит… Ничего не значит. Может, им надоела цивилизация и они всей командой решили уединиться на малоразвитой планете? А может, была авария, они сели на спасательной ракетке, а основной корабль того, тю-тю. И остались из всех командир да штурман.

Аж вспотел. Версий миллион. Что бы еще спросить?

– Ая! – сказал я строгим голосом, – тогда покажи мне спутник на экране.

– Назовите кодовое слово, пожалуйста.

– Конец связи.

Обломинго. Ладно, и то хлеб. Когда вернусь, буду трясти Бониса как грушу, пока не расколется. Должны были остаться еще какие-то вещи, обязательно должно быть еще что-то. Блин, были б сигареты, закурил бы. Нет, вредно это. Вышел из комнаты на улицу, несколько раз глубоко вздохнул, помахал руками.

В Горске мне с ребятами предоставили деревянный сарай, разделенный перегородкой на две комнаты и называемый домом. А взвод разместили в соседнем сарае попроще, хотя куда уж проще.

Наши разговоры с Аей я вел одними губами, вряд ли кто что мог услышать. Да и кто будет специально слушать. Каждое утро садится старший в позу лотоса, прикрывает глаза и что-то шепчет. И пусть себе шепчет, это его дело. Надо быть очень смелым человеком, чтобы в этот момент беспокоить командира.

В итоге застряли мы в этом болоте почти на неделю, дожидаясь обоз. Он пришел на шестой день нашего сидения в Горске.

– Господин магистр, – в комнату постучался Клеменс, – обоз пришел. Я хозяина обоза отловил, готов давать показания.

– Клем, Клем, ты полегче с ним, он человек свободный. Запускай, заждались уже.

В комнату зашел добротно одетый пожилой коренастый дядька, поклонился глубоко, но с достоинством.

– Торговец дель Шунир из Коруны, ваша светлость. Ваш человек, – вошедший слегка повернул голову в сторону Клеменса, – сказал, что вы хотели видеть меня. Весь к вашим услугам, ваша светлость.

Серьезный дядька, солидный. Все же торговец из столицы. И разрешение на торговлю золотом далеко не каждому выдают. Уважаемый человек, так я и не собираюсь его обижать.

– Рад вас видеть, уважаемый дель Шунир. Меня зовут магистр Гор. По заданию Его императорского величества мы идем в «Скальную крепость».

Торговец крякнул, смутился и начал что-то изучать на носках своих сапог.

– Что-то не так?

– Уж больно неожиданно, ваша светлость. По зиме да в «Скальную»… – мужик покачал головой.

– Мне сказали, что вы знаете дорогу туда, – я внимательно посмотрел на торговца.

– Нет, ваша светлость, не знаю, мне в тех гиблых местах делать нечего.

– Жаль, значит мы вас ждали зря. Клеменс, начинайте собираться, через полчаса выходим.

Я встал, торговец тут же вскочил следом.

– Ваша светлость, если позволите.

– Слушаю.

– Дорога в те края как бы одна, но петляет сильно, заплутать можно не знаючи. Развилка в нужную вам сторону у деревни Пыни, до нее километров триста будет. Мы могли бы до этой деревеньки пройти вместе, а там я попробую вам проводника сыскать.

– Хорошо, пошли.

– Ваша светлость, дайте, пожалуйста, время до утра, и люди и лошади притомились, да и куда в ночь-то выходить, а?

Я подумал, подумал и согласился. Где шесть дней, там и семь, бог с ним. Что-то я мало верю в наличие проводника в деревне, но в тех глухих лесах, что начинаются сразу за Горском, мы даже эту деревеньку с идиотским названием можем не отыскать.

– Хорошо. Выходим завтра в семь утра.

Ту плохо наезженную колею, по которой мы двигались, дорогой назвать можно было с большой натяжкой. Я мысленно несколько раз похвалил себя за то, что не стал вчера горячиться и не погнал отряд в путь на ночь глядя.

Дель Шунир прекрасно держался в седле, мы ехали рядом во главе длинной колонны и изредка перебрасывались ничего не значащими фразами. Впереди нас ехал только дозорный.

– Как ни странно, ваша светлость, именно в этих местах совершенно безопасно, разбойников здесь нет, потому как грабить просто некого. Северным варварам мы везем всякую ерунду да продукты, на это никто не позарится, а обратно пойдем с золотом, так на один возок будет двадцать человек освободившейся охраны. А после Горска нырнем на тайную тропку, там их сотни, и ищи нас.

– Ну, а звери дикие?

– А против зверей разных есть у нас амулетик специальный, господами магами в столице заряженный, – с этими словами торговец вытащил из-за пазухи небольшую бляху на цепочке.

Я посмотрел – рабочий амулет, и заряд довольно сильный. Черт его знает, может действительно отпугивает зверушек. Пока не нападут, не узнаем.

Ближе к вечеру дошли до рукотворной поляны в лесу. Деревья были срублены и аккуратно сложены в штабеля.

– Место первой ночевки, ваша светлость, у нас так весь путь размечен. Там в низинке ручей, вода чистейшая.

Отряд действовал по отлаженному распорядку, а мы развели небольшой костерок и уселись на чурбаках, давая отдых спине и всему остальному от езды верхом.

Со стороны часового послышался какой-то спор. Там стоял человек, как мне показалось, в монашеской одежде.

– Это брат Силай, странствующий монах, – сказал хозяин обоза, – удивительной силы веры человек. Мы его подобрали в двух днях пути до Горска, тоже зачем-то идет на север.

За время нашего пути мы изредка встречали монахов, бредущих куда-то по своим делам, поэтому я ничуть не удивился рассказу торговца.

– Эй, служба! – крикнул я часовому, – пропустить.

В нашу сторону двигался изможденный невысокий монах. Длинные грязные волосы свисали сосульками, на худющем лице фанатично горели глаза. Монах шел, не глядя по сторонам, вцепившись взглядом только в меня.

Внезапно в ухе металлическим голосом заорала Ая:

– Опасность, опасность!! Обнаружено взрывчатое вещество неизвестной мощности!

Время почти остановилось. Дурацкая мысль: слова-то какие знакомые. Потом еще одна: этот монах с таким взглядом похож на живую торпеду.

Монах медленно, как в киселе делает еще шаг. Сидевший к нему спиной Тораг начинает медленно поворачиваться.

Еще шаг.

До меня доходит связь слов Аи с появлением монаха. Торпеда.

Еще шаг.

– Поднять силовые барьеры! Поднять силовые барьеры!

Тораг разворачивается.

Монах сует руку за пазуху, достает что-то круглое и замахивается.

Я толкаю в сторону торговца и кричу во все горло: Защита!

Тораг медленно, очень медленно поднимается. Я начинаю выкручивать свою защиту на полную мощность.

Монах дьявольски улыбается и кидает это круглое мне в лицо.