Текст книги "Путешествие туда, не знаю куда (СИ)"

Автор книги: Игорь Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Хотя, детского садика могло и не быть. В своем мире я когда-то читал неплохой фантастический рассказ, в котором членов экипажа космического корабля при необходимости штамповали в репликаторе уже пятнадцатилетними. С технологиями уровня моего браслета, это, скорее всего, вполне решаемая задача.

Ну да бог с ними, у них были свои проблемы, а мне весьма желательно здесь и сейчас разобраться с электронной помощницей. Показалось, или последнюю фразу она действительно произнесла с некоторой подозрительностью в голосе? Не ровен час, решит Ая, что я американский шпион и все, пиши пропало. Включит дистанционно эту хреновину, и зажарит меня БЗИ до хрустящей корочки. Про чип связи Ая уже упоминала, когда хотела вести видеозапись прямо с глазного нерва. А чип с записью базовых умений вставлялся им в башку отдельно или он там был в единственном числе и отвечал за все? Черт его знает, но выбора нет, надо импровизировать.

– Ая, неужели непонятно, что за столько времени чип вышел из строя?! – выдал я строгим голосом. – Я требую заменить чип на действующий!

Долгая-долгая секунда на обработку информации и принятие решения.

– Замена чипа возможна только в медблоке корабля.

– И что теперь, мне голым ходить?! – еще более сурово вопросил я. – Так что там с БЗИ?

– Штурман, приложите переднюю пластину к груди.

Как только пластина бронежилета коснулась одежды, вторая половинка взмыла в воздух и приклеилась к спине, слившись с передней пластиной в единое целое. На ощупь это была практически невесомая мягкая тряпка, совершенно не мешающая при движении. Обалденная вещь! Но выглядел я в таком наряде немного странно и совершенно ни к чему щеголять в бронежилете в большом мире. Я же не какой-то чокнутый шаман.

Поэтому быстро разделся и нацепил БЗИ прямо на нательную рубаху. Броник утянулся во всех местах точно по фигуре и даже под камзолом ничего уже не было видно, не говоря уже о теплой куртке. Попрыгал, покрутился – великолепно! Упс… А как включить защиту, если броник глубоко под одеждой? Я так и не знаю, какая защита лучше: моя личная или от БЗИ, но когда кому мешала лишняя защита?

– Ая, как включать защиту?

– Через меня. Достаточно произнести «Защита». Напоминаю, что в соответствии с пунктом 1 параграфа 7 Свода правил при нахождении на неисследованных территориях снимать БЗИ за пределами корабля категорически запрещается.

– Принято. Конец связи.

– Хорошего дня, штурман.

Какой день, зануда, вечер уже давно. Фу-ух… Полное ощущение, что прошел по краю. Но, вроде, электронный мозг принял мою версию повреждения чипа. Тем более, если штурман участвовал в боевых действиях, то повреждение чипа могло быть вполне возможным.

Я оглянулся, возвращаясь к реальной действительности. Нуммун так и сидел на земле, всем своим видом выражая покорность судьбе.

– Ну и чего ты там уселся? Вставай! Теперь ты настоящий старший шаман! Но если что, – я выразительно посмотрел на него, – закончишь точно также, – и кивнул в сторону развороченного трупа Ыына.

Новоиспеченный главный старший шаман подпрыгнул, затравленно посмотрел на Зору, которая увлеченно облизывала наконечник дротика, стараясь не порезаться, и мелко-мелко закивал головой.

– Пошли знакомиться с вашей богиней, приобщимся, так сказать, к святости ее наследства.

Нуммун сорвал с Ыына разукрашенный меховой колпак, напялил себе на голову, удовлетворенно вздохнул и махнул рукой куда-то в сторону.

– Пойдемте, о Великий Змей и ты, Могучая Зора.

– Жалящая Зора, – поправила его негритянка.

– О, да, конечно, Жалящая Зора, – подобострастно согласился Нуммун. – Чум великой богини До совсем рядом.

Жилище богини отличалось от остальных только тем, что вокруг не было натоптано. За несколько метров до входа в чум Ая проинформировала:

– Обнаружен неизвестный коммуникатор.

Я даже остановился от неожиданности. Вот те здрассьте! Что значит «неизвестный»? Это что, коммуникатор не Изначальных? А чей тогда?

– Ая, кому принадлежит обнаруженный коммуникатор?

– Коммуникатор не имеет специальной метки и не внесен в информационный каталог корабля. На запрос не отвечает, возможно разряжена батарея.

Охренеть. Все чудесатее и чудесатее. Хотя, чему я удивляюсь. Мы с Санычем попали же сюда с одной планеты, даже из одной страны. Значит и соплеменники Изначальных могли сюда попасть, почему нет? Если принять за версию, что Изначальные – это экипаж корабля, то времени прошло аж две с половиной тысячи лет. За это время сюда кого угодно могло занести.

– Ая, мы можем запитать чужой коммуникатор, это совсем ненадолго, только снимем информацию, если она там есть.

– Напоминаю, заряд батареи составляет менее трех процентов. Штурман, вам недоступны многие функции коммуникатора, поэтому подключение другого устройства нежелательно.

– Слышь, ты, электронная зануда! Я буду решать, желательно или нежелательно! Тебя спрашивают: можно запитать или нет? Будешь умничать, отключу к чертовой матери!

– Если модель неизвестного коммуникатора не ниже версии 04.02, то подключение к его блоку питания возможно, – все тем же ровным голосом сообщила помощница.

– Ая, ты прелесть. Кстати, у меня идея появилась. Как я понимаю, у БЗИ своя батарея. Может мы тебя зарядим от БЗИ?

– Да, в БЗИ очень мощная батарея, но подключиться к ней технически невозможно. В соответствии с Регламентом распределения корабельного оборудования, БЗИ входит в перечень жизненно важных элементов. Поэтому энергия его батареи не может быть использована другими устройствами, там внешний слот работает только для собственной подзарядки.

– Понятно. Конец связи.

Жаль. Могли бы и предусмотреть возможность поделиться энергией в аварийных случаях.

Не без волнения переступал я порог жилища. Кто знает, может и вправду здесь жила богиня.

Нуммун зажег светильник от небольшой лампадки, висящей по центру чума. Неяркое пламя светильника выхватило из темноты аккуратно расстеленные шкуры, потухший очаг и небольшой, грубо сколоченный низенький столик. На нем лежали несколько красивых камней, какие-то безделушки и среди них тонкая полоска черного пластика.

Вещь, не имеющая никакого отношения ни к местным эскимосам, ни к богам и богиням. Вещь из другого мира, очень похожая на полоску пластика на моей руке.

– Ая, – осторожно позвал я.

– Подключение установлено, – ответила Ая, – ведется раскодировка информации.

Прошло несколько минут в томительном ожидании. Я осматривал чум раз за разом, пытаясь найти хоть какие-нибудь детали, способные рассказать о бывшей хозяйке жилища. Но многочисленные уборки за долгие-долгие годы уничтожили все личное, оставив только безликий порядок.

– Информация скачана, – наконец произнесла Ая.

– Отлично! Все, Нуммун, уходим. Я рад, что прикоснулся к величию вашей богини, мне это обязательно поможет в дальнейшей жизни.

На улице стемнело совсем, многочисленные звезды проявились на черном бархате неба. Возвращаться ночью в крепость, наверное, не самая лучшая затея, да и подустал я сегодня.

– Слушай, друг Нуммун, а пойдем-ка познакомимся с вождем. Поздно уже, неплохо было бы и перекусить. Как ты думаешь, найдется нам с Зорой место переночевать?

– О, Великий змей! Теперь ты вождь племени, тебе принадлежит каждый чум стойбища, выбирай любой, – Нуммун склонился в глубоком поклоне.

– Ну, ну, не торопись, старший шаман. Я еще не принял окончательного решения. Пойдем посоветуемся с вождем, как нам всем вместе жить дальше.

На лице шамана промелькнула брезгливая гримаса, но он промолчал.

Вождем оказался молодой человек, никак не старше тридцати лет. Сбежавшие воины в красках рассказали о печальной кончине Ыына, поэтому вождь ждал нас в своем чуме в парадной одежде и с лицом человека, умершего заранее.

В чем-то он, конечно, был прав. Если бы я, не дай бог, решил здесь остаться, то с этим парнем вопрос надо было бы решать кардинально. Двух вождей в племени быть не может. Но оставаться в этом холодном краю в мои планы уж точно не входило, так что пусть живет. Мне совершенно не хотелось заниматься распределением прав и обязанностей между новым шаманом и вождем, но пару слов я все же решил сказать.

– Здравствуй, вождь, – поздоровался я, уселся на шкуры напротив него и похлопал рукой рядом с собой, усаживая Зору. Нуммун по-хозяйски уселся рядом с вождем, чуть не столкнув того с его места.

– Здравствуй, великий шаман, – ответил вождь, напрочь игнорируя женщину. Напрасно, конечно, но нам здесь не жить, а то Зора быстро его бы воспитала. Нуммун молодец, четко уяснил расклад сил, поэтому слегка отодвинулся от вождя, чтобы не забрызгало сильно в случае чего.

– Буду краток. Остаться здесь не могу, боги зовут меня в дорогу, поэтому ты как был вождем, так им и останешься. Нуммун с сегодняшнего дня старший шаман. Но есть несколько условий.

Живите мирно между собой. Будете делить власть – племя погибнет.

Собирать и сушить грибы на продажу запрещаю, жили вы раньше как-то без этого, вот и живите. Все равно торговцы людьми в долину больше пройти не смогут, скоро в крепости появится гарнизон и оттуда уже не уйдет.

Завтра утром соберите всех женщин, которых вам пригнали за последние лет десять, я хочу поговорить с ними.

Это все. Вопросы есть?

Вождь сидел молча, все еще не веря, что сегодня он не умрет. Нуммун чем-то терзался, но вопрос задавать боялся.

– Давай, шаман, спрашивай, не тяни. Вождь, попроси пожрать принести, есть очень хочется.

– О великий шаман! Прости меня, но как быть мне? Богиня До велела шаманам иметь детей только от пришлых женщин. Если торговцы не будут приводить нам женщин, род шаманов иссякнет.

– Не иссякнет. Когда реально это понадобится, когда молодые шаманы подрастут, собирайте торговый караван и идите на Большую землю с миром, а не с войной, выкупать невест. Копите золото, если оно у вас есть, меха, шкуры оленей. В далеких землях, в которых я бывал, в цене клыки морских животных. Лет за десять-пятнадцать на пару невест точно накопите.

Нуммун горестно поник головой, представляя все трудности такого подхода. Ничего, мужик он смекалистый, справится.

Остаток вечера прошел в почти дружеской обстановке за поеданием горы горячего мяса. Не знаю, может мы прикончили их месячный запас еды, но не каждый же день к ним приходят люди со знаком божества на руке.

Вождь предоставил нам свой чум для ночевки, а сам куда-то смылся от греха подальше. Зора как-то подозрительно внимательно меня разглядывала, я даже догадываюсь, какие мысли бродят у нее в голове, но не здесь же. Здесь и браслет не включить, хотя безумно хотелось узнать, что за информацию скачала Ая.

Поэтому сделал вид, что ничего не замечаю, выставил охранный контур по периметру чума и провалился в сон.

Утром неподалеку от чума стояли шесть женщин. Не нужно было сильно напрягаться, чтобы понять кто есть кто. Двое, одетые в добротные меховые парки, со спокойными лицами, закопченными северным солнцем. Но при всем при том сильно отличающиеся от коренных пырянок. Эти здесь уже давно.

Остальные четверо – это те, кого пригнали в этом году. Обычные деревенские бабы, не сказать, что уж очень молодые. Эти смотрели на меня со смесью страха и затаенной надежды. И что с ними делать? Вести обратно на Большую землю? Так не дойдут, они сюда-то добрели еле-еле. Бросить на произвол судьбы совесть не позволяет, не по своей воле эти женщины оказались здесь.

– Нуммун! – крикнул я. Этот паразит должен ошиваться где-то рядом.

Так и есть, шаман выскочил из-за ближайшего чума, бодро подбежал, не забыв поклониться Зоре отдельно. Сильно она его впечатлила.

– Расскажи мне про них, – я кивнул головой в сторону женщин, – только кратко.

– Эти две раньше были женами старшего шамана, – затараторил Нуммун, – а теперь жены уважаемых воинов. Остальные – нынешние жены Ыына, – шаман запнулся, – были.

– Что, все четверо?!

Нуммун кивнул, вожделенно оглядывая внезапно свалившееся наследство.

– Ты, друг мой, варежку-то не разевай и слюни утри. С этого момента все эти женщины свободны, и только попробуй кого-нибудь из них обидеть. Запомни, они подданные императора и находятся под его защитой.

Ну, здравствуйте, бабоньки! – повернулся я к бывшим женам.

Женщины молча поклонились в пояс и лишь одна смогла выдавить:

– Здравы будьте, ваша милость.

– С сегодняшнего дня вы совершенно свободны, никто не смеет удерживать вас здесь. Через полгода-год в разрушенную крепость прибудет постоянный гарнизон, и вы сможете вернуться домой.

Одна из недавно пригнанных бросилась ко мне в ноги и заголосила:

– Ваша милость, ваша милость! Заберите меня отсюда, мне очень домой надо! Выкрали меня с покоса, в доме отец больной остался да ребенок малый, пропадут они там!

Перед разговором с пленницами я думал о судьбе этих женщин, как поступить с ними. Вести их обратно на большую землю? У меня нет на это времени, у них нет сил. Могу только командира будущего гарнизона там в столице попросить организовать их сопровождение до дома. А есть ли у них этот дом? Наркоторговцы явно не мирным путем их забирали из привычной жизни.

Наклонился к упавшей женщине (может и девушке, совершенно непонятно, сколько ей лет), обнял за плечи.

– Извини, милая, не могу я тебя сейчас забрать, потерпи немного, потом тебя наши солдаты проводят до дома. И не бойся, больше тебя никто не тронет, – и я сурово посмотрел на Нуммуна.

– Ваша милость, умоляю, доведите меня до крепости. Я бы раньше сбежала, да страх как боязно идти через долину. Там эти жуткие твари ползают.

Я обернулся к Зоре, как бы спрашивая ее мнение. Та стояла молча, спокойно ожидая мое решение. Ну, да, командир, он и в Лугурунде командир.

– Хорошо, допустим до крепости мы тебя доведем. А дальше что? Дальше нам не по пути.

– Дальше я сама, ваша милость. Вы не смотрите, я крепкая, я дойду.

– Зима же на носу, замерзнешь! – попытался я ее урезонить.

– Не замерзну, мы привычные. Все равно я с этими жить не буду, – женщина упрямо тряхнула головой.

Я с сомнением посмотрел на ее скудную одежонку. Может, действительно для нее так лучше будет?

– Как зовут?

– Леся, ваша милость.

– Нуммун! Быстро сюда парку, шапку, рукавицы и обувку покрепче.

Леся попыталась обнять меня за ноги, но защита не пустила.

– Все, все, поднимайся. Сейчас пойдем.

– А вы? – спросил остальных.

– Мы уже здесь приросли, дети опять же, куда нам уходить, – ответила за двоих одна из стареньких.

– А нам идти некуда. Всю семью убили, хутор спалили, – сказала старшая тетка из новеньких.

– Как, ты говоришь, зовут торговца? – спросил я Нуммуна нехорошим голосом.

– Богур, – пискнул шаман.

Богур, значит. Не дай бог пересечемся, плохой смертью умрет товарищ. Но это все потом, сейчас надо здесь заканчивать, загостились уже.

– Шаман, передай вождю, у меня нет времени его разыскивать. Завтра в стойбище будет праздник.

– Какой праздник? – оживился Нуммун.

– Ну, скажем, по случаю избавления племени от злого шамана Ыына, придумай что-нибудь от себя еще. В середине праздника построишь всех холостых воинов, и эти женщины будут выбирать себе мужей. Ты понял меня, шаман? Они будут выбирать, а не наоборот.

Нуммун с готовностью закивал.

– А мы с Зорой пойдем, пора.

Нуммун с большим трудом сдержал вздох облегчения. Я наклонился к нему и прошептал:

– Если что не так, вернусь и скормлю тебя драконам. Хотя нет, лучше Зоре, она тебя живьем кусочками нарежет.

Шаман побледнел до испарины на лбу. Я хлопнул его по плечу:

– Не обижай людей и помни о судьбе Ыына. Прощай.

Обратный путь

До разрушенной крепости добрались ближе к вечеру. И хотя обратная дорога прошла без приключений, понервничать все же пришлось изрядно, несколько раз мы слышали топот тварей, пробегавших совсем близко под землей.

Леся собралась идти дальше, но было видно, как она устала.

– Остаешься здесь до утра, – остановил я ее, – поужинаем, потом спать. Отдохнешь нормально, а завтра уже разбежимся по своим дорогам. Все, Леся, без разговоров. Вон, бери хворост и разводи костер.

Зора умчалась добывать пропитание на ужин, а я ушел в дальнюю часть крепости и наконец-то остался один.

– Ая!

– Слушаю, штурман.

– Я хочу просмотреть информацию, скачанную с неизвестного коммуникатора. Прямо сейчас.

Вместо ответа передо мной засветился небольшой полупрозрачный экран, с него на меня смотрела молодая девушка с короткой стрижкой.

– Здравствуй, мой незнакомый друг. Меня зовут Дора Мелори.

Часть 14

Изображение было настолько реалистичным, что казалось, что девушка вот-вот выйдет ко мне из экрана. Но девушка оставалась неподвижной все то время, пока шло воспроизведение. Серые глаза грустно смотрели куда-то вдаль, а голос… Голос принадлежал весьма пожилой и очень уставшей женщине.

«Если ты слышишь это сообщение, значит я не зря прожила жизнь. Расшифровать мое послание может только коммуникатор, похожий на мой. А значит человек, им обладающий, принадлежит к Содружеству миров и сможет понять всю важность информации, которой я хочу поделиться.

По сути, это предсмертная записка, поэтому, дорогой друг, извини за некоторую сумбурность и отсутствие изящества слога. Эта фотография сделана очень-очень давно, я не хочу показывать свое нынешнее лицо древней старухи, это просто неэстетично.

Немного о себе. Я родилась в семье вождя племени Хранителей. Сколько себя помню, все детство и юность прошло в пещерах родной планеты. За их пределами бушевал дикий мир, полный хищных растений, змей и диких животных.

У нас был самый короткий путь на поверхность, воины племени иногда выходили в чужой мир. Основным способом охоты были специальные ямы-ловушки, которые за долгие годы жизни племени были выбиты в камнях. Туда попадались мелкие животные и змеи.

В горах, заросших буйной растительностью, было очень опасно. Повсюду росли хищные лианы, способные переварить любую живность, которая попадется в их липкие плети. Тончайшие усики-антенны свисали в самых неожиданных местах, поджидая добычу. Неосторожное животное или человек задевали усики, и сверху падала копна липких щупалец, мгновенно облепляющих жертву. В то же время плети лиан, очищенные от кожицы и обжаренные на костре, практически не отличались от мяса.

Далеко не всегда охота была удачной. Огромные звери днем и ночью рыскали в поисках пищи, все вокруг было наполнено звуками борьбы и чьих-то предсмертных хрипов. В джунгли выходили самые осторожные опытные воины, но иногда и они возвращались не все. Поэтому обычной пищей племени были грибы и мох, которые росли на стенах дальних пещер.

Родовая пещера, принадлежавшей вождю племени, отличалась от всех остальных. У нее были ровные стены и пол, и полукруглый ровный свод. В дальнем торце родовой пещеры находилась Дверь, ведущая к Сокровищам. Да, именно так: „Дверь“ и „Сокровища“. Из поколения в поколение в преданиях говорилось о несметных Сокровищах, хранящихся за Дверью. И племя Хранителей должно было охранять вход до прихода кого-либо из Великих.

В Горе жило несколько племен и все они нам завидовали. У нас были самые лучшие пещеры, самые лучшие грибницы. Иногда случались нападения, но у нас были самые сильные воины, которые легко отражали все атаки.

На Двери находился прямоугольник, заполненный маленькими квадратиками. При нажатии на квадратик раздавался еле слышный писк. Когда я подросла настолько, что смогла доставать до прямоугольника, я часами нажимала на квадратики, с упоением слушая их волшебное попискивание. Мне уже было пятнадцать или шестнадцать лет, когда в один прекрасный день Дверь громко щелкнула. Со скрипом, с большим трудом она немного приоткрылась и замерла.

В пещере в этот момент никого не было. Отец на охоте, мать ушла в дальние пещеры. Меня никогда никуда не брали, с самого рождения я была очень слабенькой, сколько себя помню, всегда болели ноги. И только потому, что я дочь вождя, меня не выкинули в джунгли еще в детстве.

Простые члены племени в пещеру вождя никогда не заходили, можно было не бояться, что кто-то увидит открытую Дверь. Абсолютная темнота за Дверью и пугала, и манила. Жизнь в полутемных пещерах приучила глаза различать предметы почти в полной темноте, но там, за Дверью не было видно ничего.

Любопытство сгубило кошку. Я решила быстро-быстро, одним глазиком посмотреть на Сокровища, вернуться и закрыть Дверь. Взяла корзинку со светящимися грибами и пошла навстречу своей судьбе.

Дверь приоткрылась совсем немного, даже я, похожая на скелет девушка, еле протиснулась внутрь. Не успела сделать и пары шагов, как вокруг вспыхнул свет, и я ослепла. Один-единственный раз я была у выхода из пещеры в джунгли и никогда не забуду тот волшебный зеленоватый свет, струящийся отовсюду.

Но этот безжалостный раскаленный свет проникал даже сквозь плотно зажмуренные веки. Внезапно я услышала чужой голос, совсем близко! О, боги, как я испугалась! Хотела тут же убежать, но не смогла даже пошевелиться, что-то металлическое схватило меня за руки и оплело голову. Так страшно мне еще никогда не было.

Голос повторился. Похоже, меня о чем-то спрашивали, но я ничего не поняла, хотя слова показались смутно знакомыми. Я хотела посмотреть на источник звука, но так и не смогла открыть глаза. Вдруг яркость света стала уменьшаться, уменьшаться и наступили приятные сумерки. Я открыла глаза и увидела перед собой блестящий скелет, чем-то напоминающий человека.

– Добрый день, Мию, – произнес он на чистейшем языке племени Хранителей. – Не бойся меня, я твой друг, меня зовут Роби.

Тут к нему откуда-то сбоку подъехал такой же сверкающий ящик на колесиках и замер. Роби достал из него какую-то штуку и сказал.

– Мию, дай мне, пожалуйста, свою руку.

Скелет говорил таким доброжелательным тоном, что я бесстрашно протянула ему свою руку. Штука, которую держал Роби, переползла на меня и облепила всю руку до локтя. Вся кожа немедленно стала зудеть и чесаться, но, о чудо! я почувствовала такой прилив бодрости и ноги почти перестали болеть! Зато страшно захотелось есть, и я с сожалением подумала, что есть будем только вечером, и мне опять достанется маленький клочок мха с грибами.

Отец всегда говорил, что я никчемная. Выросла выше отца, худая, как палка и вечно больная. Меня же никто в жены не возьмет, и поэтому нечего на меня переводить драгоценную еду. Я уже тогда понимала, что жива до сих пор только благодаря матери.

От горьких размышлений меня оторвал Роби, протягивая какую-то плитку.

– Мию, поешь, тебе сейчас это очень нужно.

О, боги еще раз! Никогда, никогда в жизни я не ела ничего вкуснее! Мне показалось, что Роби улыбался, когда протягивал вторую плитку.

Штука слезла с моей руки, но на запястье осталась черная полоска.

– Теперь она будет с тобой всегда, – сказал Роби, – это твой помощник, его зовут Ен.

– Добрый день, Мию, – произнес другой голос совсем близко. Я оглянулась, но больше никого не было видно. – Я здесь, на твоей руке, меня зовут Ен. Буду отвечать на твои вопросы и просто помогать. Ты можешь позвать меня в любое время.

Отвечать на вопросы?! Здорово! У меня всегда-всегда много вопросов, но со мной никто не хочет разговаривать.

Роби опять что-то держал в руках.

– Мию, тебе нужно надеть это. Оно намного удобнее, чем то, что ты носишь сейчас.

А что я ношу сейчас? То же, что и все. Странно. А что там у Роби?

Ух, ты! Скелет держал штаны и куртку (это я потом узнала, что они так называются) из светлой ткани, которые легко слипались и разлипались в поясе. Так как никого рядом не было, скелет не в счет, я быстро переоделась. Одежда удивительным образом растянулась и подтянулась в нужных местах, сев точно по фигуре. Мне еще достались практически невесомые ботинки, закрывающие половину голени, которые слипались со штанами.

От всех переживаний у меня закружилась голова и после первоначальной бодрости накатила ужасная слабость.

– Мию, тебе сейчас надо обязательно лечь и поспать, чтобы лекарство лучше подействовало. Ты останешься здесь или пойдешь домой?

Только теперь я посмотрела на себя со стороны и представила лица родителей. Особенно отца. Но не прийти домой у меня даже мысли не было.

– Я хочу пойти домой. Если можно.

– Конечно! Только возьми еще одну вещь. Ты теперь Хранительница знаний, поэтому твоя безопасность превыше всего, – и он как-то ловко надел на меня черную безрукавку. – Никогда не снимай ее, она защитит тебя от всех опасностей. Завтра, Мию, я тебя жду здесь в это же время. Приходи обязательно, тебе надо ввести вторую часть лекарства.

Я как во сне вылезла обратно к себе в пещеру и прислонилась к стене. Это какая-то сказка! Куда интереснее, чем рассказывает старуха Каю. Надо закрыть Дверь, хотя мои похождения уже не скроешь. В комбинезоне было так удобно, что надевать старую одежду я уже не стала бы ни за что.

Попыталась закрыть Дверь, но, о ужас! Она не сдвинулась ни на волосок. Все мои трепыхания ни к чему не привели. Что теперь будет?! В полном расстройстве я добрела до своего угла и заснула мертвым сном.

Проснулась от дикого крика отца. Тот по привычке решил разбудить дочь пинком, но что-то ему помешало. Это что-то светилось вокруг меня голубоватым светом еще немного и затем погасло. Отец стоял на четвереньках посреди пещеры, куда его откинуло защитным полем (это я тоже позже узнала, как называется этот голубоватый свет), мать прижала руки ко рту, чтобы не закричать от страха.

– Что это? – хриплым голосом спросил отец, показывая на меня.

Не совсем понимая, что он имеет ввиду, я ответила сразу про все:

– Это мне подарил Роби.

– Кто?!

– Блестящий скелет. Он живет там, за Дверью. Я ее случайно открыла.

Только сейчас родители обратили внимание, что Дверь приоткрыта. Немудрено, потому что корзинки со светящимися грибами стояли около очага, в остальной части пещеры почти всегда было темно.

Отец осторожно подкрался к Двери и стал всматриваться в чернильную темноту в полуоткрытом проеме.

– Надо ее закрыть, если племя узнает, что Сокровищница открыта, жди беды. – отец навалился плечом на Дверь. Крой был самым сильным воином племени, минут пять он сопел, пыхтел – безрезультатно.

– Лийю, – крикнул он матери, – иди помогай!

Но и вдвоем они не сдвинули полотно Двери ни на сантиметр.

– О, боги! Что ты наделала! – отец рухнул на землю и принялся раскачиваться из стороны в сторону.

– Перестань выть, Крой! – вцепилась в него мать, – разве ты не видишь, что у дочери подарки Великих? Разве ты не видишь, что после этого ее защищают боги?

Теперь самые лучшие воины будут счастливы взять в жены Мию. Надо собрать Совет племени, показать им Мию. Если Дверь закрыть не удастся, ничего страшного – в эту щель только наша дочь и сможет пролезть. Она будет ходить в Сокровищницу и приносить для всех подарки Великих. Сначала для нас, конечно.

Эта идея сильно ободрила вождя. Он перестал раскачиваться и внимательно посмотрел на Мию.

– Сможешь принести мне такую же одежду?

– Не знаю, – робко ответила я, заранее страшась гнева отца, – я не знаю, есть ли у Роби еще что-нибудь.

– Так иди и спроси, чего расселась!

Мне было очень страшно, я впервые спорила с отцом, но Роби сказал приходить завтра, поэтому я пойду к нему завтра. Я отчаянно затрясла головой.

– Сейчас не пойду. Роби сказал, чтобы я приходила завтра.

Вождь подпрыгнул от такого ответа.

– Ах ты маленькая…, – но вовремя вспомнил, как его приложило голубоватым светом и проглотил конец фразы.

– Крой, успокойся, – повисла на нем мать. – Ничего страшного, сходит завтра и принесет. А ты как раз созовешь Совет племени, все им расскажешь, и тут как раз Мию принесет из-за Двери подарки Великих. И тогда уже никто против тебя слова не скажет, никакому Мерою не стать вождем до самой старости.

На этом и порешили. Мать принесла мне необычно большой кусок мха с грибами, но после плиток, которые мне скормил Роби, я не очень хотела есть и припрятала еду на черный день.

Утром никто не решился будить меня пинками, мать долго звала меня, пока я смогла вынырнуть из чудесного сна. Никогда мне не было так хорошо, первый раз в жизни я проснулась без боли в ногах.

– Доброе утро, Мию! Как ты себя чувствуешь?

Я сначала испугалась, а потом вспомнила, что это Ен, который живет в черной полоске на моей руке. Не знаю, как он там поместился, но он там был.

– Спасибо, добрый Ен! Мне так хорошо!

– Ты не забыла, тебе сегодня надо сходить к Роби.

Как я могла забыть такое!

– Я помню, добрый Ен! Я пойду прямо сейчас!

– Что ты там бормочешь? – мать с подозрением посмотрела на меня. – Вставай и иди в Сокровищницу, отец уже ушел собирать Совет племени. И поторопись!

Я с волнением протиснулась в приоткрытую дверь и заранее зажмурила глаза, но яркий свет не загорался. Когда я осторожно приоткрыла глаза, вокруг опять были приятные сумерки, а передо мной стоял Роби.

– Доброе утро, Мию! Я рад, что ты пришла. Как ты себя чувствуешь? Как твои ноги?

– Доброе утро, Роби! Мне так хорошо! У меня ничего не болит!

– Отлично! Но нужно провести еще одну процедуру, чтобы закрепить результат.

Руку опять облепила черная штука, пощекотала кожу и быстро слезла.

– Вот и отлично, – произнес Роби. – Теперь я за тебя спокоен. Мы находимся в Лаборатории. Хочешь, я проведу для тебя экскурсию?

Я не знала такого слова, но с радостью согласилась. И мы пошли. Это было удивительное путешествие. Мы проходили пещеру за пещерой, все они были уставлены загадочными ящиками с окошечками, торчащими штучками, большими и маленькими. Роби подробно рассказывал о каждом из них. Я не понимала ни слова, но блестящий скелет это не смущало.

В конце нашего путешествия Роби произнес:

– Это программа твоей работы на первое время, Мию. Дальше ты сама решишь, в каком направлении двигаться. Ну, что, пора домой?

Я представила себе длинный обратный путь и незаметно вздохнула. Никогда я не ходила так много за один день.

– Не переживай! – весело сказал Роби. К нам подъехал давешний, а может и другой блестящий ящик с мягким сиденьем сверху. – Поехали! – и мы помчались обратно сквозь длинную вереницу пещер.

Когда мы приехали к Двери, за ней слышался сильный шум, какие-то крики. О, боги! Я только сейчас вспомнила о просьбе отца.

– Добрый Роби, не сердись, я хочу попросить у тебя такую же одежду для моего отца…, – моя решимость угасала с каждым словом и последние слова я произнесла шепотом.

– Конечно, есть, Мию. Мне нужны еще девять человек для передачи информации: пять мужчин и четыре женщины. Приводи своих соплеменников ко мне. Если они подойдут по параметрам, я обязательно дам каждому из них такую же одежду.

– Добрый Роби, к сожалению, сюда смогут прийти только дети, Дверь открылась совсем немного, я сама смогла сюда попасть с большим трудом.

Блестящий скелет подъехал к Двери, немного поколдовал с ней, и Дверь распахнулась полностью. Шум за Дверью моментально стих. Через несколько минут в проеме показались мои соплеменники во главе с отцом.