Текст книги "Арабы Аравии. Очерки по истории, этнографии и культуре"

Автор книги: Игорь Сенченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

Все спорные вопросы и раздоры между племенами, торговцами и соплеменниками решал лично, «по совести и по уму». Был необыкновенно щедрым. О гостепреимстве шейха Талала говорили во всех племенах, «от Акабы до Адена». За обедом и ужином у него ежедневно бывало не менее 50–60 человек (32).

Шейх Талал основательно укрепил заложенный его отцом фундамент власти рода Рашидитов, «навел спокойствие и безопасность» в землях Джабаль Шаммара, расширил их пределы. Еденственное, чего не переносил и не прощал шейх Талал, так это ложь. Каждый житель Джабаль Шаммара, отмечали в своих воспоминаниях путешественники, знал, что, солгавши Талалу, хотя бы раз, человек навсегда лишался надежды на его дальнейшую к нему благосклонность. О «подвигах щедрости и гостеприимства» шейха Талала, а именно так о его человеческих качествах отзывались арабы Аравии, слагались легенды.

Дальнейшая траектория судьбы рода Рашидитов читателю уже известна; о ней сказано в начале данного раздела книги.

ЧАСТЬ VII
ПОБЕРЕЖЬЕ ШЕЙХОВ
Траектория судьбы

«Жемчужный пояс Аравии».

Объединенные Арабские эмираты: мозаика времен.

«Жемчужный пояс Аравии». Справочно-информационные материалы, подготовленные Историческим департаментом внешнеполитического ведомства Англии для британской делегации на Парижской мирной конференции (январь 1919 – январь 1920), содержат в себе массу интересных сведений о жизни арабских шейхств Прибрежной Аравии начала XX столетия. С легкой руки русского консула в Багдаде А. Ф. Круглова они вошли в историю российско-аравийских отношений под названием «Жемчужного пояса Аравии» (1).

Кувейт, одно из богатейших и бурно развивающихся сегодня государств мира, представлен в этих материалах («Персидский залив», «Аравия») небольшим княжеством, с землями, протяженностью «лишь одного дня пути в любую из сторон от побережья». Жил Кувейт в основном за счет торговли, морской и сухопутной; был хорошо связан караванными путями с Центральной Аравией. Располагал глубоководным портом, «пригодным для стоянки большегрузных судов». Занимал важное место в системе морских и сухопутных коммуникаций Аравии прошлого, считался «торговыми воротами» Внутренней Аравии. Являлся одним из центров судостроения «Острова арабов» (2).

Объем торговли Кувейта в 1913 г. оценивался английским внешнеполитическим ведомством в 570 558 фунтов стерлингов, в том числе импорт (в основном из Индии) – в 370 817 фунтов стерлингов (3).

Численность населения всего Арабского побережья Персидского залива в 1913 г. не превышала 300 тыс. человек. В Кувейте насчитывалось 50 тыс. чел. (оседлое население составляло 37 тыс. чел., кочевое – 13 тыс. чел.). В Катаре – 25 тыс. жителей, а в шейхствах Договорного Омана – 80 тыс. чел. (в том числе 8 тыс. кочевников). Одна треть населения побережья приходилась на Бахрейн (100 тыс. чел.) (4). В центральных населенных пунктах, где находились главные рынки Арабского побережья зоны Персидского залива, проживало (тыс. чел.): Манама – 25; Эль-Кувейт – 35; Абу-Даби – 6; Дубай – 20; Шарджа —15; Маскат – 10; Сур – 12; Сухар (Сохар) – 7,5; Матра – 11 (5).

Самые многочисленные колонии торговцев-индусов были в Маскате и Матре, а коммуны купцов-персов – в Кувейте (1 тыс. чел.), Абу-Даби и Дубае (2,5 тыс. чел.), а также на Оманском побережье, во владениях султана Маската. В Абу-Даби жительствовала крупная и влиятельная среди местных торговцев община белуджей (1,4 тыс. чел.).

В справочно-информационном материале под названием «Аравия», подготовленном Историческим департаментом внешнеполитического ведомства Англии, отмечается, что в 1913 г. численность населения Хиджаза (северо-западная часть Аравии) и Йемена составляла по 1 млн. человек, а Асира (северо-восток Арабского побережья Красного моря) – 1,5 млн. чел. Население Адена не превышало 100 тыс. чел., Хадрамаута – 150 тыс. чел., Султаната Оман – 500 тыс. человек. Крупнейшим городом Аравии того времени названа в этом документе Мекка, с населением 70 тыс. чел., включая 12 тыс. индусов (6).

Активно функционировал «небольшой, но стремительно набиравший силу порт Дубай», поставлявший товары в земли Внутреннего Омана и Центральной Аравии. Ритмично работал «морской причал» в Эль-Бида’а, что «на мысе Эль-Катар» (7)

Дубай, подчеркивалось в документах внешнеполитического ведомства Великобритании, являясь главным портом шейхств Договорного Омана, начинал постепенно «отбирать у Линге» (Иран) пальму первенства в обслуживании торговых судов, направлявшихся в зону Персидского залива, и играть роль «главного в регионе дистибьюторского центра товаров для Внутренней Аравии». Известный исследователь Аравии, американский миссионер С. Цвемер, посещавший Дубай в 1901 г., отзываля о нем как о «быстро растущей метрополии Оманского побережья» вообще и земель Эш– Шамал в частности, особенно с точки зрения «масштабов торговли и размаха коммерческой деятельности».

Описывая побережье Эш-Шамал, С. Цвемер сообщает, что на песчаных просторах от Абу-Даби до Дубая не было в то время «ни одного деревца, ни одного жилища». Бросалась в глаза лишь одна единственная песчаная возвышенность, высотой не более 200 футов, служившая ориентиром для мореходов; они называли ее Высокой горой (8). Дорог, связывавших Дубай с Шарджей на западе и с АбуДаби на востоке, не существовало и в помине.

Жителей Абу-Даби С. Цвемер называет людьми радушными и приветливыми, а правителя эмирата – человеком гостеприимным и щедрым. Остановившись в доме, любезно предоставленном им в наше распоряжение, говорит С. Цвемер, мы чувствовали на себе его заботу. Ежедневно нам оказывали знаки внимания. Чаще всего – в форме «пищи со стола владыки», как выражались слуги эмира, внося огромные медные блюда с мясом и рисом, обложенные по краям финиками. При расставании эмир преподнес гостям памятные подарки: по сундучку с благовониями и по флакону с розовой водой.

В Аравии, пишет в своих воспоминаниях о путешествиях по «стране верблюдов» С. Цвемер, гость-чужеземец, особенно тот, «багаж которого состоит из книг и медицинских инструментов», не ведает покоя. В жилище, где он останавливается, всегда полно народа. Гостеприимство, в понимании арабов Аравии, есть постоянное присутствие с гостем, тем более с чужестранцем, который может поведать принявшим его у себя людям, их соседям и соплеменникам много интересного и о том месте, откуда он родом, и о других «чужих землях». Если окажется, что гость-чужеземец к тому же – и врач, то такой человек вообще «никогда не остается один». В течение дня он осматривает «потоком идущих к нему больных», а по вечерам, сидя у костра с чашечкой кофе, «потчует бедуинов историями» о странах, где ему довелось побывать, и о народах, с кем ему посчастливилось повстречаться (9).

Располагаясь для вечерней беседы под открытым небом, во дворе дома, делится своими наблюдениями С. Цвемер, араб Аравии, считающий собаку «животным нечистым», никогда не присядет там, где она лежала; и прежде чем расположится в том месте, тщательно прометет его.

Рассказывая о землях Эш-Шамал, С. Цвемер упоминает об острове Абу Муса, что неподалеку от побережья Шарджи. Также как и Бахрейн, информирует С. Цвемер, он богат источниками пресной воды. Тамошние жители приторговывают ею во время ежегодных сезонов «жемчужной охоты». По сути, пресная вода да рыбная ловля и есть их основной источник жизни.

О Шардже С. Цвемер отзывается как о широко известном среди иноземных купцов месте бойкой торговли на Побережье пиратов (так, с подачи англичан, называли одно время земли, входящие сегодня в состав ОАЭ). Свидетельствует, что Шарджа поддерживала тесные коммерческие отношения с оманским портом Сухар (Сохар), что все шейхства Договорного Омана, равно как Бахрейн, Катар и Кувейт, зависели от жемчужной ловли. Большая часть жемчужного промысла принадлежала бахрейнской общине ловцов и торговцев жемчугом. В начале 1900-х годов она насчитывала около 20 тыс. человек (10).

Крупной статьей коммерции Прибрежной Аравии прошлого, как следует из донесений российских дипломатов, была работорговля. О формах и методах ее ведения говорится в специальном отчете консула Российской империи в Багдаде П. Е. Панафидина («О работорговле на побережье»), направленном в январе 1892 г. послу в Константинополе А. И. Нелидову. Английский агент, докладывал П. Панафидин, упомянул в разговоре с ним об имевшей место «попытке провезти 25 рабов на французском пароходе из Адена». Сообщил также о том, что перевозкой невольников занимались оманские суда, «прикрываясь французским флагом и патентами» (11).

Информации на этот счет посвящено, кстати, несколько страниц и в материалах британского внешнеполитического ведомста. В подготовленном им справочном материале «Персидский залив», опубликованном в Лондоне в 1920 г., указывается, что, несмотря на неоднократную постановку Лондоном данного вопроса перед Парижем, в 1917 г. «двенадцать оманских парусных судов доу все еще ходили под французским флагом», и использовались, порой, для перевозки рабов (12).

«Образ действий самих англичан в том, что кается прекращения торга невольниками в этих краях», подчеркивает консул П. Панафи– дин, несмотря на их громкие заявления о борьбе с работорговлей, вызывает, однако, много вопросов. «Все их мероприятия ограничиваются только осмотром судов». Из рабства «освобождаются ежегодно лишь по нескольку человек». И те «в большинстве случаев разбираются семейными англичанами, находящимися на англо-индийской службе, под предлогом обращения их в христианство». Даже «британские агенты в Маскате, Басре, Багдаде и других местах не стесняются иметь прислугу из таких, с позволения сказать, “освобожденных” невольников» (13).

Отстаивая за собой (под благородным предлогом борьбы с работорговлей) право на досмотр судов в зоне Персидского залива, Великобритания, пишет П. Панафидин, в то же време «игнорирует факт наличия невольничьих рынков на обоих побережьях Персидского залива». Известно, что «главным невольничьим рынком является Маскат». Торговля рабами проходит там «на глазах английского резидента». На рынках Мекки и Маската, Багдада и Басры, к примеру, «мусульманин без затруднений может приобрести невольника или невольницу за сходную цену». Небезынтересным представляется тот факт, замечает П. Панафидин, что «в Багдаде невольники, желая высвободиться из рабства, чаще всего прибегают к покровительству российского или французского консульств». Мне самому, заключает П. Панафидин, «выпало на долю» участие в освобождении трех человек (14).

Объединенные Арабские Эмираты: мозаика времен. Более пяти тысяч лет тому назад земли, входящие сегодня в состав Объединенных Арабских Эмиратов, были частью Великого Магана, легендарного древнего царства Южной Аравии. У подножья гор Хаджар найдены орудия человека каменного века. На острове Умм ан-Нар (принадлежит Абу-Даби), который древние месопотамцы называли центром торговли медью в царстве Маган, сохранились могильники, относящиеся к III в. до нашей эры. В захоронении Ал-Каттара, что в провинции Ал-’Айн (эмират Абу-Даби), обнаружены золотые украшения, датируемые II в. до нашей эры. Археологи, проводившие раскопки на острове Умм-ан-Нар, подтвердили, что в бронзовом веке в южной части этого острова проживала крупная торговая коммуна. Поселение их окружала оборонительная стена, длиной 1760 метров.

Самым знатным городом периода эллинизма в истории земель Эш-Шамал арабские историки называют Ад-Дур, что в эмирате Умм-эль-Кайвайн. Лежал он на перекрестке крупных караванных путей, по которым проходил обмен товарами между Персией, Аравией, Набатеей (царство на территории современной Иордании) и Римской империей. В I тысячелетии процветала Млейха (Шарджа). Этот крупный центр аравийской коммерции прошлого располагался на караванном пути, что пролегал вдоль западной части гор Хаджар.

Во II веке ’аздиты, входившие в крупный межплеменной союз кахтани (Йемен), мигрировали из родных земель на северо-восток полуострова, в горы Джабаль ал-Ахдар, в местечко Батина. Несколько йеменских племен, из другого влиятельного межплеменного союза, ’аднани, переселились на юго-восток полуострова.

До 600-х годов нашей эры в землях Эш-Шамал в той или иной форме присутствовали персы. С приходом туда ислама и до XVII века главными городами побережья Эш-Шамал считались Дибба и Джульфар. Дибба печально прославилась тем, что в 632 г., после смерти Пророка Мухаммада, там вспыхнул мятеж, в подавлении которого участвовала армия мусульман. Победа, одержанная ими в Диббе, знаменовала собой утверждение ислама в землях Эш-Шамал.

Упоминания о Диббе и Джульфаре, двух древних городах Прибрежной Аравии, довольно часто встречаются на страницах хроник времен и событий земель Эш-Шамал. Дибба оказала героическое сопротивление д’Альбукерки, известному «конкистадору Востока». Расстреляв город из орудий палубной артиллерии, и захватив Диббу, он заложил там одну из первых крепостей португальцев на юге Аравийского полуострова (аналогичные форты были возведены на острове Сокотра, в Хор Факкане, Маскате, на Ормузе и Бахрейне). Присутствие Португалии в этом районе мира продолжалось до 1653 г.

Джульфар прославился своими выдающимися мореплавателями. Дуарте Барбоса, повествуя об истории открытия морского пути в Индию (1498), не преминул отметить, что решающую роль в успехе экспедиции Васко да Гамы сыграл лоцман из Джульфара Ахмад ибн Маджид. Джульфар в описании Дуарте Барбоса предстает как «знатное пристанище корабельное» и «обитель маститых навигаторов и мореходов». Здесь располагалась известная на всем побережье судоверфь, использовавшаяся португальцами для ремонта их кораблей.

Фигурирует Джульфар и в хрониках событий, связанных с колониальной политикой Англии в зоне Персидского залива. В 1819 г. британская военно-морская эскадра во главе с Уильямом Грантом Кейром, направленная из Бомбея к берегам Южной Аравии для «усмирения племен кавасим», не желавших мириться с диктатом британцев, сожгла Джульфар дотла. С помощью военной силы, буквально под жерлами орудий, Британия навязала правителям арабских шейхств на побережье Эш-Шамал печально известный среди южноаравийцев кабальный Договор о мире, надолго превративший их в вассалов Англии.

Повышенное внимание к зоне Персидского залива англичане стали проявлять в XVII веке, вслед за тем, как Ост-Индская компания, утвердившаяся в Индии, квалифицировала Персию как емкий потенциальный рынок для английских товаров. Головной болью англичан и главным препятствием на пути укрепления их влияния в этом районе мира являлся в то время крупный морской флот племен кавасим, базировавшийся в Рас-эль-Хайме. Англичане предприняли в отношении кавасим три масштабных карательных операции (1809, 1810 и 1819 гг.). В ходе них флот кавасим был сожжен, фортификационные сооружения разрушены, а свобода – утеряна. За соблюдением договоров, навязанных Англией племенам Эш-Шамал, сообщали российские дипломаты, «зорко следил» британский политический резидент в Бендер-Бушире.

В 1830 г. англичане оказались втянутыми в войну племен бану йас (Абу-Даби) и кавасим (Рас-эль-Хайма), «перекинувшуюся и на море». Капитану Сэмюэлю Хеннелю, британскому политическому резиденту в Бендер-Бушире удалось добиться согласия враждовавших племен на «исключение жемчужных отмелей из сферы военных действий» и объявления их «общим достоянием народов Залива». Договор, подписанный Британской империей на этот счет в 1835 г. со всеми шейхствами Договорного Омана, просуществовал до 1843 г. По окончании срока действия англичане продлили его еще на 10 лет, а в 1853 г. заменили на так называемый Вечный договор о морском мире.

Жесткое поведение Англии в бассейне Персидского залива, искусно использовавшей для реализации своих целей в Аравии межплеменные распри арабов, диктовалось огромным спросом на жемчуг, или, по выражению русских купцов, «жемчужной лихорадкой», охватившей в конце XIX-начале XX столетий все страны и континенты мира.

Эмират Абу-Даби заложило племя бану йас (1761) – на острове Абу-Даби, названном так потому, что на нем обитало много газелей (Абу-Даби в переводе с арабского языка – Земля газелей). На том месте, где шейх племени из рода Аль Бу Фалах обнаружил на этом острове во время охоты источник пресной воды, построили крепость, а потом – и город вокруг нее, нынешнюю столицу ОАЭ. В 1775 г. был основан эмират Умм-эль-Кайвайн, а в 1800 г. – эмират Аджман. В 1833 г., вслед за переходом власти в Абу-Даби в руки шейха Халифы, великого предка шейха Заида, первого президента ОАЭ, род Аль Бу Фаласа отложился от племени бану йас, переселился в небольшую деревушку на входе в глубоководную бухту и объявил об образовании нового эмирата. Так возник Дубай. В 1866 г. из-за острых внутриклановых противоречий произошло разделение межплеменного союза кавасим, следствием чего стал выход Рас-эль-Хаймы из состава Шарджи (и поныне оба эмирата управляются семейными кланами из рода Касими). Плямя шаркиин, отделившись, в свою очередь, от Шарджи (1901), объявило о создании эмирата Фуджайра.

Эмират Абу-Даби – это земля широко известного в Аравии древнего межплеменного союза бану йас, состоящего из 15 племен, объединенных в четыре межплеменные группы. Каждая из них компактно проживает сегодня в той или иной провинции эмирата, управляет ею, и, по сути, контролирует тот или иной сектор экономики Абу-Даби.

Первая группа племен межплеменного союза бану йас во главе с семейно-родовым кланом Аль Бу Фалах, мигрировав в земли Юго-Восточной Аравии, поселилась вначале в оазисе Ал-‘Айн. Со временем заложила город Абу-Даби, ставший столицей одноименного эмирата, а впоследствии и ОАЭ, федерации семи княжеств. Из этого рода происходит правящее в эмирате семейство Аль Нахайан. Вторая группа племен – румейсат, во главе с семейно-родовым кланом Аль Румейси, – традиционно специализируется на жемчужном и рыбном промыслах. Третье межплеменное объединение межплеменного союза бану йас – кубейсат, под управлением рода Аль Кубейси – проживает в оазисе Лива. В прошлом оно занималось выращиванием фиников и «жемчужной охотой». Владело самым большим в эмирате Абу-Даби «жемчужным флотом». Четвертой межплеменной группой, мазари, руководит род Аль Мазру’и.

Заметную роль в родоплеменном обществе эмирата Абу-Даби играют племена судан во главе с родом Аль Сувейди, хавамих (им управляет род Аль Хамали), манасир (шейхи племени избираются из рода Аль Мансури; племя проживает в районе Бафра, что на границе с Саудовской Аравией), завахир во главе с родом Аль Захири (племя обитает на востке эмирата), авамир (местами расселения племени, руководимого родом Аль Амири, являются оазис Бурайми и провинция Ал-Дафра).

Одним из самых выдающихся правителей в истории эмирата Абу-Даби исследователи Аравии называют шейха Заида ибн Халифу, прозванного в народе Заидом Великим (правил 1855–1909). Для удержания в повиновении крупного союза воинственных племен бану йас с изначальным центром оседлости в оазисе Ал-’Айн он умело применял присущий ему талант посредника и переговорщика. В интересах поддержания мира и спокойствия в своих землях, равно как и на побережье Эш-Шамал в целом, использовал «жемчужные богатства» эмирата. Резиденция шейха располагалась в сохранившемся до наших дней форте, в самом «сердце» Абу-Даби.

Крепостей и цитаделей в землях Эш-Шамал, входящих сегодня в состав Объединенных Арабских Эмиратов, насчитывается, к слову, довольно много. Некоторые из них возведены португальцами. Другие появились вследствие острой межплеменной борьбы, что велась как между самими племенами, так и между шейхствами Эш-Шамал и их ближайшими соседями, Катаром и Оманом. Об остром противостоянии Абу-Даби с Катаром, имевшем место в 1880-х годах, напоминают фортификационные сооружения в северо-восточной части Абу-Даби. Истории крепостей в оазисе Ал-’Айн могут поведать, в свою очередь, много интересного о временах кровопролитной вражды между племенами на’им и завахир, а также об их сопротивлении ваххабитам (в той или иной форме ваххабиты присутствовали в Ал-’Айне с 1800 по 1869 годы).

Сегодня, спустя почти сто лет после публикации упоминавшихся выше информационно-справочных материалов об Аравии, подготовленных внешнеполитическим ведомством Великобритании, представляется небезынтересным сравнить картину столетнего прошлого Прибрежной Аравии с ее настоящим, и зримо представить себе все те, воистину, огромные и впечатляющие изменения, что произошли за это время в землях «Острова арабов».

Джеффри Бибби, автор увлекательной книги «В поисках Дильмуна», пишет, что когда в 1958 г. он прибыл на самолете в Абу-Даби, в один из богатейших в наши дни город мира, то не увидел там ни таможенного поста, ни пункта паспортного контроля. Не было и самого аэропорта, как такового, поскольку воздушного сообщения в эмирате тогда не существовало. Взлетно-посадочная полоса, если ее так можно назвать, представляла собой неширокую, выложенную из соляных плит дорожку. Соорудила ее – исключительно для собственных нужд – английская нефтяная компания, занимавшаяся в Абу-Даби геологоразведочными работами. Ступив с нее, человек по щиколотки погружался в песок. Центр Абу-Даби, нынешней красавицы-столицы ОАЭ, украшали лишь несколько каменных строений: Белый форт, где размещалась резиденция правителя Абу-Даби; а также здания полиции, английской нефтяной компании и британской дипломатической миссии (15).

Много интересного из жизни Абу-Даби 1970—1980-х годов рассказала журналистам миссис Джозелин Хендерсон, супруга мистера Эдварда Хендерсона, последнего английского политического агента в землях Эш-Шамал. Прибыл он в Аравию в конце 1940-х годов. Свободно говорил по-арабски. В 1959 г. стал политическим агентом в АбуДаби, где, кстати, и прожил до конца своей жизни (умер в 1995 г.). Джозелин Хендерсон поселилась в Абу-Даби в 1968 г. В городе, по ее словам, имелся только один-единственный магазин, торговавший кое-какими импортными товарами из Европы. «Пахучие сыры из Англии» получали с дипломатической почтой, вместе с документами и газетами. Зато морепродуктов было много, и очень дешевых. Один килограмм отборных свежих криветок, к примеру, стоил всего три дирхама (50 центов).

Свободное время женщины английской колонии в Абу-Даби проводили в основном на территории британского посольства, где дипломаты разбили небольшой парк и обустроили теннисный корт. Англичанок нарасхват приглашили к себе в гости местные знатные дамы, желавшие услышать что-нибудь интересное и о самой Англии, и об ее колониях. Сегодня, когда аравитянки свободно путешествуют по всему свету, говорила миссис Джозелин (сами англичане величали ее, к слову, «Дамой Абу-Даби»), они уже не проявляют прежнего интереса к британкам, их единственному некогда источнику новостей о «мире женщин в чужих землях».

Супружеская пара Хендерсон, которую автору этой книги довелось знать лично, искренне любила Абу-Даби. И местные арабы чувствовали это. Неслучайно, думается, с 1975 г. супруги Хендерсон, очевидцы происшедших в жизни жителей Абу-Даби, воистину, фантастических изменений, проживали в эмирате в качестве почетных гостей правящего семейства Аль Нахайан, людей гостеприимных и щедрых, высоко ценящих в иностранцах открытость, честность и желание понять арабов, их нравы и обычаи.

Подлинным творцом нынешнего великолепия Абу-Даби стал шейх Заид ибн Султан Аль Нахайан (1918–2004). Можно смело утверждать, что именно он, отец-основатель федерации семи эмиратов, придал «державную поступь» и землям своих предков, АбуДаби, и современным ОАЭ в целом. Жизненное кредо шейха Заида: «Мудрость – в терпении и в познании жизни». Еще он любил повторять, что «без прошлого у народа нет настоящего, и не может быть будущего». Шейх Заид, заявляют коренные жители ОАЭ, любил свой народ и заботился о нем, чтил и соблюдал заветы и обычаи предков; «был настоящим сыном Аравии, знал толк в верблюдах и соколиной охоте» (16).

По инициативе шейха Заида в Абу-Даби, в провинции Дафра, ежегодно проводится единственный сегодня в мире «конкурс вер– блюжей красоты». В декабре 2013 г., к примеру, в нем участвовало 25 тысяч верблюдов. Суммарный призовой фонд составил порядка 14 млн. долл. США.

Одновременно с ним проходит в Дафре и известный на всю Аравию аукцион верблюдов. Устраиваются верблюжьи бега, скачки на лошадях чистокровной арабской породы, забеги охотничьих собак масти салюки, соревнования с ловчими птицами. Состязаются в мастерстве гончары, плетельщицы и ткачи. Оказавшись в это время на отдыхе в Эмиратах, посетить «верблюжий фестиваль» в Дафре стоит непременно.

Проводится в Абу-Даби, опять-таки по инициативе шейха Заида, и ежегодный «финиковый фестиваль». Финиковую пальму коренные жители эмирата называют символом Абу-Даби, а финики – главным богатством своих предков.

В 2005 г. в «Книгу рекордов Гиннеса» попал портрет шейха Заида, размером 4 х 6 м., составленный из местных почтовых марок. В 2013 г. вышел в свет самый большой в мире фотоальбом, также включенный в «Книгу рекордов Гиннеса» (5,5 м. шириной и 4,5 м. высотой), с 210 редчайшими фотографиями шейха Заида на фоне картин из жизни прошлого Абу-Даби. В том же 2013 г. почтовое ведомство эмирата выпустило крупнейшую в мире марку (размером 1,17 х 1,34 м.) с портретом шейхи Фатимы, супруги шейха Заида. Впечаляющие размеры марки, со словами «Мать нации» (так эмиратцы величают шейху Фатиму), послужили основанием для того, чтобы и ее занести в «Книгу рекордов Гиннеса» (17).

Фигурирет в этом «сборнике мировых рекордов» и роскошный абудабийский отель Emirates Palace, где в 2010 г. установили самую дорогую в мире новогоднюю елку, разукрашенную золотыми и серебряными шарами, но главное – 181 драгоценным камнем, общей стоимостью 11 млн. долл. США. Известен отель и тем, что в нем имеется автомат, торгующий золотыми слитками (еще один такой есть в Германии).

Не могут не восхищать туристов и архитектурные шедевры АбуДаби. Главная мечеть, например, носящая имя шейха Заида, третья, кстати, по величине в мире (после Большой мекканской мечети и мечети Масджид ан-Наби в Медине). Она занимает 13 место в список 25 самых посещаемых туристами мест на нашей планете. В 2012 г. с этим архитектурным шедевром современной Аравии познакомилось 4,7 млн. туристов. Сооружение мечети, названной журналистами «новым чудом света» (вмещает в себя 40 тыс. чел.), продолжалось в течение 12 лет; строительство ее обошлось в 680 млн. долл. США. Центральный зал мечети украшает одна из самых больших люстр в мире; диаметр ее составляет 10 метров, высота – 15 метров, а вес – 12 тонн (кристаллы для люстры изготовила фирма «Сваровски»). Пол мечети украшает самый большой в мире ковер ручной работы.

В 2015 г. на острове Саадийат должно состояться открытие нового музея – Лувра Абу-Даби (площадь – 64 тыс. кв. метров, проектная стоимость – 665, 4 млн. долл. США). Постоянную экспозицию составит коллекция экспонатов, позволяющих проследить историю цивилизации человечества, в том числе народов земель Эш-Шамал, с древнейших времен до наших дней. В 2016 г. на территории этого острова планируется к открытию и Музей шейха Заида, с собранными в нем уникальными историческими документами, посвященными жизни и деятельности человека, сотворившего, казалось бы, в Аравии нечто невозможное, – «сделавшего пустыню зеленой», как говорят сами эмиратцы. За годы правления шейха Заида (1971–2004) на песчаных просторах ОАЭ посадили 250 млн. деревьев.

Одно из старейших и красивейших зданий Абу-Даби – дворец Ал-Хосн, символ многовековой истории эмирата (построен в 1795 г.). Когда смотришь на него рано утром, на восходе солнца, то создается впечатление, что перед тобой – выплеснутая на берег гигантская морская раковина. Отсюда и другое название дворца – Белый форт (отображен на денежной купюре ОАЭ достоинством 1 000 дирхам). Первая сторожевая башня на месте нынешнего дворцового комплекса появилась еще в 1761 г. Легенда гласит, что возвели ее по приказу вождя племени бану йас, чтобы защитить обнаруженный им там во время охоты источник пресной воды. Форт существенно расширили и укрепили в период правления шейхов Тахнуна ибн Шахбута (18181833) и Халифы ибн Шахбута (1835–1845). Заметное усиление роли и места Абу-Даби в политической и экономической жизни земель Эш-Шамал произошло при шейхах Саиде ибн Тахнуне (1845–1855) и Заиде ибн Халифе (1855–1909), прозванном в народе Великим. Именно при нем дворец Ал-Хосн стал «местом власти», куда люди обращались для решения тех или иных вопросов. Рассматривал их шейх на проходивших там ежедневных вечерних встречах (маджалисах) с населением. В присутствии своих советников выслушивал просьбы и жалобы соплеменников, разбирал споры и тут же, на месте, принимал решения. Рассказывают, что сидел он во время маджалисов на невысокой деревянной ступенчатой лестнице, специально сооруженной в этих целях с внешней стороны северо-западной башни дворца.

В годы правления шейха Шахбута ибн Султана (1928–1966) дворец реконструировали. В 1980-х годах в нем разместили Государственный архив и Центр исторических исследований.

Интересное место в эмирате Абу-Даби – оазис Ал-’Айн, включенный в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Первые поселения человека в Ал-’Айне датируются 5000 г. до н. э. В оазисе насчитывается более 133 тысяч пальмовых деревьев. Вода туда поступает, как и много столетий назад, по системе древних водоводов (афладж), сооруженных еще в I веке нашей эры. У подножья раскинувшейся рядом горной цепи Хаджар и возвышающейся над оазисом горы Хафит обнаружено более 500 древних захоронений, относящихся к 3200–3000 гг. до н. э. Оазис Ал-’Айн, говорят ученые, – это «место хранения» нескольких «археологических жемчужин» ОАЭ, таких, как Археологический парк Хили с каменным могильником, возраст которого – более 4000 лет. Само селение Хили, где издревле занимались гончарным промыслом, обнесено 20 сторожевыми башнями, построенными в период цивилизации Умм-ан-Нар (2700–2000 гг. до н. э.).

В оазисе Ал-’Айн находится один из самых больших фортов ОАЭ – Ал-Джахили (возведен в 1891 г.). Оазис Ал-’Айн – это часть другого, еще более крупного оазиса, Бурайми, расположенного на границе Абу-Даби с Оманом. На него серьезно в свое время претендовали ваххабиты. Чтобы защитить оазис от их набегов, владыка АбуДаби, шейх Заид Великий (1855–1909), и султан Омана Фейсал ибн Турки заключили оборонительный союз. Впоследствии свою часть полномочий по контролю над Бурайми султан Азан ибн Кайс передал шейху Заиду, обязавшемуся оберегать восточные границы Омана от ваххабитов. В 1871 г. султан Азан ибн Кайс погиб в ходе сражения с Сайидом Турки, правителем Сухара (Сохара), сделавшимся со временем правителем Маската. При нем и его сыне Фейсале взаимодействие Маската с Абу-Даби по отражению нападений ваххабитов на оазис продолжилось.