Текст книги "Код Заражения 2 (СИ)"

Автор книги: Игорь Подус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Погрузка всех в кузов заняла около минуты. При этом я никому не разрешил брать чемоданы и тюки. Этим фактом возмутилась женщина с ребёнком, которая наотрез отказывалась залезать в забитый людьми кузов без своего огромного чемодана. Чтобы привести её в чувство, Маше пришлось дать ей пощёчину.

Это гражданку остудило, и мы смогли буквально закинуть её с дочкой внутрь кузова, забитого под завязку. Пока я возился, Артём поднял дрон с крыши спортзала и смог забрать его. Затем мы просто подъехали к ограде, перекрывающей ту часть велосипедной дорожки, что далеко отходила от санаторного комплекса.

Болторез с длинными ручками, легко перекусил дужку навесного замка, скрепляющего запечатанные ворота, размещённые под опустевшей вышкой охраны. После этого Газели вырвалась из лагеря. Правда, чтобы ехать дальше, Артёму пришлось резать растянутые по асфальту мотки колючей проволоки и отбрасывать их с дороги.

В этот момент я стоял с автоматом рядом и буквально за несколько секунд до окончания расчистки дороги, увидел разбегающуюся скопление людей и преследующих их зомби. Это происходило у задней части санаторного комплекса.

Подавив шевельнувшееся в сознании желание помочь, я развернулся, приказал сидящим в кузове держаться, затем сел за руль и дал по газам, оставляя лагерь далеко позади.

Судя по паническим переговорам по рации, к тому моменту, когда мы отчалили, в лагерь ворвалась огромная толпа зомби. Выстрелы до сих пор продолжали доноситься, но немногие защитники лагеря, оставшиеся в строю, уже не могли никого спасти.

Глава 8

Шустрый.

Резиновый уплотнитель двери моей камеры, в одном месте отклеился, обнажая узкую щёлку. Сквозь неё невозможно разглядеть коридор, но зато можно слушать.

Этим я и воспользовался, вернувшись в свою бетонную камеру. Звуки доносились редко, но кое-что удалось узнать. Профессора Крюгера выдернули из камеры сразу после меня. Пять долгих часов он провёл неизвестно где. Когда же его вели обратно, коридор оглашался требованиями на английском, перемежающимися ворчанием на немецком.

Как я понял из обрывков фраз, для достижения максимальной эффективности взаимодействия, он настойчиво требовал выделить ему нормальное помещение для отдыха и работы, рядом с лабораторией доцента Воронцова.

Значит, он тоже побывал в гостях у дяди Бори, и увиденное произвело на него неизгладимое впечатление. Местное начальство наверняка этим воспользуется и привлечёт учёного к исследованиям. Но мне от этого ни тепло, ни холодно.

Конечно, я рад, что мать и дядя Боря живы, но решение проблем, оставшихся на поверхности, точно находятся не здесь. Да и как-то душно мне в этих подземельях. Не моё это всё.

Поздним вечером принесли ужин. Перловая каша с тушёнкой. Насытившись, я улёгся спать, но около трёх часов ночи вскочил от скрежета ключа в замке.

– Максим, быстро за мной! – шёпот матери заставил выскользнуть из камеры и уставиться на Марту, выходящую из соседней. Рядом жались друг к другу Васька и его маленькая сестрёнка Светка.

Мать ловко отпирала следующую камеру, и через минуту к нам присоединились два молчаливых номерных бойца, Бьорн и Курт, ранее носивших на шлемах цифры семнадцать и тридцать. Последними из камер вышли ассистент Генрих и сам профессор Крюгер.

В конце коридора, словно каменный истукан, застыл капитан Борзов, облачённый в полную боевую экипировку, будто готовясь к очередному выходу на поверхность. Автомат в его руках немного дрожал, а его взгляд нервно метался между нами и немного приоткрытой гермодверью, ведущей вглубь бункера.

Его поведение сразу навело на нехорошие мысли.

Когда мы все собрались в коридоре, мать заговорила:

– В связи с вновь открывшимися, неприятными обстоятельствами я вынуждена вас попросить проследовать за мной. Это касается вашей безопасности. У нас очень мало времени, так что давайте обойдёмся без лишних расспросов.

– Мам, сколько у нас времени? – спросил я с ходу поняв, что это предложение побега.

– Пока они не обнаружили вашу пропажу, у нас не больше трёх часов.

– Сначал-ла скажит-те, куд-да вы нас ведё-оте и зачем? – спросила насторожившаяся Марта.

Она стояла у стены, нахмурившись и скрестив руки, явно дав пеняет, что не желает без объяснений сдвинуться с места. Остальные тоже замерли, ожидая ответа.

– Я вас спасаю! – выпалила мать.

– От кого? – не унималась Марата.

– От секретной директивы, пришедшей два часа назад с большой земли. Я не знаю конкретно, какие инструкции получил генерал Антипов из центра, но судя по начавшимся приготовлениям, утром начнётся зачистка…всех лишних.

– Зачи-истка? Что-о это знач-чит? На-ас убьют?

– Скорее всего, да. Возможно, Максима с профессором оставят, но всех остальных, с девяносто процентной вероятностью, отправят в расход. Так что я бы на вашем месте, девушка, не тормозила, а сказала спасибо и бежала за мной, как угорелая.

– Мам, это правда? – спросил я с тревогой.

Она кивнула.

– Да, Макс. Надеюсь, тебе не нужно объяснять, как принимаются решения наверху?

Я отрицательно покачал головой.

– Ну, тогда не стойте!

В этот раз, едва мать рванулась к распахнутой гермодвери, все двинулись за ней. Лишь профессор остался стоять на месте, словно вкопанный.

– Я не собираюсь отсюда уходить! – его громкая реплика заставил всех снова остановиться.

Мы увидели, как он разворачивается и возвращается в свою камеру.

– Дайте мне полминуты. Я с ним поговорю, – попросила Марата и вошла в камеру вслед за Крюгером.

Мы слышали обрывки её уговоров. Потом Марта вышла, раздражённо качая головой.

– Профессор Крюгер останется, – констатировала она и выругалась на смеси литовского и немецкого.

– Это его выбор, – буркнула мать и, не собираясь больше никого уговаривать, двинулась к распахнутой гермодвери.

На этот раз капитан Борзов вёл нас по туннелю, обходящему центральную часть бункера. Метров через триста группа беглецов начала спускаться по лестничным пролётам всё ниже и ниже, пока не добрались до частично затопленного уровня.

Там мать с Мартой и детьми пересели в надувную лодку, которую мы потащили по туннелю. Холодная вода местами доходила до плеч, но группа продвигалась довольно быстро.

В конце туннеля капитан подключил внешний блок управления к панели и набрал код, открывший ржавые гермоворота. За ними обнаружилась частично затопленная насосная станция с лестницей, уходящей вверх.

Поднявшись на уровень выше, мы проникли в сухой туннель, собранный из тюбингов, и прошли по нему около километра. При этом теперь меня не покидало ощущение, что я нахожусь в техническом переходе московского метрополитена.

Вскоре мои догадки подтвердились. Мы вышли на настоящий перрон небольшого подземного ангара, в котором стоял длиннющий вагон технической службы метрополитена. Борзов вскрыл электрический шкаф, переключил два рубильника, и под сводами вспыхнули лампы, позволившие рассмотреть всё в подробностях.

Над вагоном явно кто-то усердно потрудился уже после начала зомби-апокалипсиса. Крышу и бока укрепили толстыми листами ржавого железа, превратив окна в узкие бойницы. Но наибольшей трансформации подверглась кабина машиниста и стыковочный узел позади вагона.

Впереди появилось подобие тарана с косыми отбойниками, способными отбросить с путей всякий хлам. Сзади я заметил два ствола ДШК, торчащие из амбразуры, в которую сварщики превратили остатки переходного тамбура. Вагон превратился в настоящий мини-бронепоезд, явно подготовленный для боевого применения в тоннелях метрополитена.

Отсоединив от разъёма толстенный электрокабель, капитан заскочил, в прикрытую листами брони, кабину машиниста и принялся готовить транспорт к поездке. В это время мать завела нас внутрь вагона и указала на сложенные в углу баулы.

– Разбирайте свои вещи. Здесь всё, что вы оставили три дня назад в шлюзовой камере.

Когда номерные начали облачаться в свою тяжёлую броню и вооружались, я невольно напрягся. Но это длилось недолго. Пристегнув детей к сиденьям и наказав Ваське присматривать за сестрёнкой, я увидел баул, в котором, помимо моего армированного комбинезона, лежал тяжёлый бронежилет с разгрузкой, шлем и автомат АК-115 под семёрочный патрон, с голографическим прицелом и дополнительной рукоятью.

Ещё я обнаружил, кучу снаряжённых магазинов, пистолет Ярыгина с глушителем и десяток наступательных гранат РГО.

Пока я облачался, мать начала инструктировать вполголоса.

– Это резервный канал эвакуации бункера. Год назад его признали неработоспособным из-за невозможности контролировать передвижение крупных групп зомби, периодически проникающих в служебную ветку метрополитена. Камеры слежения кое-где на путях до сих пор работают, и, судя по отсмотренным сегодня кадрам, нужный нам туннель сейчас почти чист, вплоть до выезда на поверхность.

– Мам, что конкретно находится на том конце туннеля?

– На том конце, технического перегона, выход на поверхность и большая станция техобслуживания, предназначенная для ремонта подвижного состава. Это рядом с МКАД, на окраине Москвы.

– Мам, я надеюсь ты с нами?

Услышав мой вопрос, она замерла, потом обняла меня и быстро зашептала на ухо:

– Максим, я бы и рада убраться отсюда навсегда. Прекрасно понимаю, что если не вырваться из подземелий сейчас, то шансов увидеть хоть раз внучку у меня останется немного. Но работа Бориса очень важна для всех продолжающих бороться с этой заразой. Он здесь без меня не справится. К тому же если я перестану делать ему переливания сыворотки, чудовище, живущее глубоко в нём, обязательно вырвется на свободу. Надеюсь, ты меня понимаешь.

– А если они узнают, что ты нам помогла сбежать?

– Генерал Антипов узнает об этом часа через два. Максим, я тебя уверяю, он не станет меня трогать, даже если поступит прямой приказ из центра пустить меня в расход.

– Почему?

– По той же причине, по которой он послал куда подальше все запреты центра и впустил вас в бункер, а потом устроил вылазку наверх за детьми.

– Мам, я обещаю: если выберусь, все секреты бункера останутся при мне. Правда, насчёт моих спутников не уверен.

– Ничего страшного, сынок. Главное, чтобы они помогли тебе отсюда сбежать. К тому же Борис не против, чтобы кое-какая информация просочилась во внешний мир, но только та, что нужна нам. – С этими словами мать достала из кармана цепочку с флешкой и надела мне на шею. – Здесь как раз то, что можно отдать западному медицинскому консорциуму.

Я понимал, шанс выбраться из Москвы по тоннелям метро невелик, поэтому не стал уговаривать мать идти на такой риск.

Облачившись в броню, снова посмотрел на неё, и в этот момент она вытащила из кармана тот самый прототип прибора, определяющего наличие вблизи серых нитей. Правда, теперь окуляры и экран были прикрыты коробчатым чехлом, оберегающим их от повреждения.

– Максим, сканер потусторонней активности полностью заряжен и готов к работе. Ты его уже испытал, знаешь, как он помогает определить наличие за стенами или в канализации крупных групп заражённых. А при точечной настройке он обнаружит и одиночного мутанта. Когда заряд начнёт заканчиваться, просто сними чехол и положи его на солнечный свет для подзарядки аккумулятора.

– Мам, ты уверена, что мне это можно отсюда забрать?

– Да. Тем более прибор не состоит на учёте. И это ещё не всё, – прошептала она и, раскрыв большой подсумок на моей новой разгрузке, показала спутниковый телефон и две дюжины одноразовых инъекторов, помеченных разными цветами и значками биоугрозы.

– Второй телефон остался у меня, так что жди возможного звонка. В инъекторах пять разных активных препаратов. В помеченных чёрным цветом – патогены. Он за несколько секунд убьёт любое живое существо. Красные инъекции – энергетический экстракт стероидов, добытых из желёз мутантов. Он сделает любого человека на короткое время сильным и невероятно выносливым. Оранжевые инъекции – безвозвратно превратят человека в бешеное животное. Жёлтые – уничтожат любую заразу в организме в течение часа. Зелёные – это восстанавливающий ткани мутаген. Вкалывать в самом крайнем случае, если по-другому невозможно помочь человеку, получившему смертельное ранение. Предупреждаю сразу: шанс излечения около тридцати процентов.

– Спасибо, мам, потом разберусь – сказал я.

– Максим, у меня появилась зацепка по поводу Алёны. Раньше я не знала, где её искать, но после твоего рассказа кое-что перепроверила…

И в этот момент бронезаслонка открылась, и из кабины машиниста появился лейтенант ФСБ.

– Ольга Петровна, нам пора! Каждая секунда – это украденный процент успешного завершения миссии, – выпалил он, и мать кивнула.

– Макс, всё, что тебе надо знать, прочтёшь здесь, – прошептала она, торопливо засовывая небольшую записную книжку в карман моего кевларового комбеза. Затем она поцеловала меня в щёку и стремительно выпорхнула из вагона, словно заставляя себя это сделать. Едва это произошло, капитан дёрнул механический рычаг, заставив стальные створки с лязгом сомкнуться и отрезая путь на перрон. Запоры, один за другим, встали на свои места, намертво запирая выход. Затем он обернулся к нам.

– На долгие разговоры времени нет, так что сразу к делу: сейчас распределяю роли и поясняю ключевые моменты.

Капитан говорил на безупречном английском, так что на этот раз его понимали все.

– Кто умеет обращаться с этим? – он указал на спарку крупнокалиберных пулемётов ДШК, установленных в задней части вагона.

– Я смогу, – отозвался я.

– Тогда огневая точка на тебе. В коробах по четыре сотни патронов. Оружие смазано и готово к бою, ленты подсоединены. Запасные ленты в закреплённых ящиках. Видишь рычаг рядом?

Я кивнул, разглядев красный рычаг с рукоятью, оборудованной нажимным предохранителем. Затем увидел бок бочки и панельку выставления таймера, до которой можно было при желании дотянуться.

– Дёрнешь за рычаг только по моей команде, переданной по селекторной связи. Это сброс фугасного сюрприза. В бочке две сотни килограмм тротила. Таймер активируется автоматически.

– Насколько выставлен таймер?

– Пятнадцать секунд.

Я невольно представил ад, который устроят двести кило взрывчатки в узком туннеле, и как молниеносно ударная волна превратит всё живое в фарш.

В это время капитан переключил несколько тумблеров, и по всему вагону загорелись экраны небольших мониторов, транслирующие картинку снаружи в чёрно-белом свете.

– Вы двое смотрите за боковыми бойницами – обратился капитан к пронумерованным. – Ваша задача – не дать толпе зомби облепить вагон в случае нападения.

– И как они это сделают? – с тревогой спросила Марта.

– Всё просто: смотрите в мониторы, не отрываясь, и в случае атаки – отсекайте зацеперов и крупных мутантов автоматическим огнём.

Капитан начал щёлкать единственную кнопку, имеющуюся у каждого монитора, и транслируемое снаружи изображение, начало переключаться с камеры на камеру, по часовой стрелке.

– А раньше кто-нибудь уходил этим путём? – спросил я, чувствуя, как внутри продолжает расти нехорошее предчувствие.

Капитан отрицательно покачал головой.

– У меня нет доступа к столь секретной информации. Но я знаю точно: наш бункер глубокого залегания, в Москве не единственный. Где-то ещё теплится жизнь, остались люди. Одна из новых веток метрополитена, на другой стороне столицы, была изолирована от основной сети туннелей и какое-то время действовала автономно. По ней периодически курсировал воинский состав, выполнявший некую секретную задачу. К нам иногда наведывались чужаки. Не знаю, что там произошло, но полгода назад всё изменилось, и эту тему засекретили.

Неожиданно я заметил на одном из мониторов мать и понял: она намерена стоять на перроне до тех пор, пока мы не отчалим. Её силуэт казался таким хрупким и одиноким в свете тусклых ламп.

У меня оставалось много вопросов к капитану ФСБ, почему-то согласившемуся принять непосредственное участие в побеге. Его мотивация не была ясна. Однако я не желал тянуть время, тем самым подвергая мать опасности.

– Ладно, Борзов, если выберемся, поговорим. А теперь давай заводи свою колымагу. Пора отсюда убираться.

Лейтенант явно хотел возразить, но, встретившись с моим взглядом, коротко процедил сквозь зубы про грёбаных мутантов и вернулся в кабину управления.

– Отправляемся через полминуты, так что советую держаться за поручни. А всем, у кого нет в руках оружия, приказываю пристегнуться.

После его сообщения по селекторной связи, электродвигатели под днищем вагона дали о себе знать. Врубилось аварийное освещение, и массивные ворота ангара технической службы начали с треском раздвигаться, открывая путь в чернеющую впереди пасть туннеля.

Над местом стрелка спарки ДШК висели два монитора. На одном отображалась картина позади вагона, на другом – всё, что ждало нас впереди. Я переключил один монитор на перрон. Мать продолжала стоять там, и я невольно напрягся, представив, что сейчас из мрака появятся голодные зомби.

А в это время бронированный вагон, начал медленно выкатываться из ангара. Это произошло без каких-либо происшествий, и я с облегчением выдохнул только тогда, когда створки ворот за нами начали медленно сходиться. В этот момент я последний раз увидел мать сквозь сужающуюся щель, она стояла и махала рукой, провожая нас в неизвестность.

Глава 9. Метро-2028

Шустрый.

И вот я снова сбегаю, – прошептал я, затем посмотрел на пристёгнутых к сиденьям детей. После закапывания неизвестным составом белки глаз у Васьки снова стали белыми. Мать по дороге уверяла, что он не заразен и, если выживет, в мире появится ещё один начинающий мутант.

Осмотрев пулемёты, я остался вполне доволен. Капитан не обманул. Оружие старое, но надёжное и готовое к бою. По нескольку сотен патронов в лентах и солидный боезапас в ящиках вселяли уверенность. Правда, в случае реального столкновения с ордой этого ничтожно мало.

Оставалась лишь одна надежда – как-нибудь тихо проскочить.

Пока вагон медленно катил по туннелю со скоростью пешехода, номерные продолжали готовиться. В остатках моего заплечного короба обнаружился ящик с набитыми магазинами для крупнокалиберных винтовок. В результате бойцы набили боеприпасами не только разгрузки, но и рюкзаки. Кроме этого, я заметил дюжину пузатых химических гранат, способных при активации породить облако липкой смеси с быстрозастывающими волокнами, способными опутать всех в небольшом помещении.

Надеюсь, все эти их штучки нам помогут.

Нажав на кнопку под динамиком переговорного устройства, я спросил: – Капитан, а чего мы еле-еле плетёмся?

– Так надо, вот и плетёмся. Глянь на экран. Там явные следы пребывания замбаков.

Внимательно присмотревшись к освещённому курсовым прожектором туннелю, я увидел кучи грязного тряпья, перемешанных с обувью и подозрительным мусором. У стены валялся выбеленный череп.

– Ну, были они здесь. И что теперь? Давай, Борзов, разгоняй колымагу, их слухачи нас всё равно не просто услышат, а почувствуют даже через стену.

– Слухачи? – переспросил капитан.

– Они самые. Ты их уже видел в толпах зомби. Обычно это худощавые особи женского пола. Если одна из таких тварей начинает вертеть головой и внимательно осматривать окрестности своими выпуклыми буркалами, значит, чего-то учуяла. А уж шум продвигающегося по рельсам двадцатитонного вагона они за несколько километров услышат.

Едва я закончил говорить, луч прожектора выхватил из темноты одинокую фигуру, стоявшую спиной к нам. Увидев зомби, лейтенант увеличил скорость, и через несколько секунд почувствовался едва заметный толчок.

Раскрыв потусторонний сканер, я осмотрел внутренности вагона. Поначалу ничего не заметил, но потом в воздухе замелькали тонкие нити. Появляясь всего на мгновение, шевелящиеся проявления заразы тут же исчезали. Но чем быстрее ехал вагон, тем чаще они проскальзывали в поле зрения.

Инстинктивно насторожившись, я перевёл взгляд на монитор и переключил вид на левый борт вагона, и в этот момент мимо нас промелькнули колонны между развязками нескольких сходящихся туннелей.

– Что там, – спросил Семнадцатый?

В этот момент я увидел десяток обычных зомби, замерших на соседней линии. Взявшись за рукояти пулемётов, ожидал увидеть начало погони, но они даже не дёрнулись.

– Ничего, Бьёрн, кажется, пронесло, – ответил я и принялся переключать монитор с камеры на камеру.

Бронированный вагон содрогался на стыках рельсов, высекая искры, на мгновение освещавшие покрытые копотью стены туннеля. Сквозь узкие бронированные бойницы наружу просачивался тусклый свет аварийных ламп, окрашивающий лица людей в болезненно-багровое мерцание.

На прикрученных к стенам мониторах пролетали бесчисленные ряды тюбингов и струящихся по туннелю кабелей. Изображение с камер ночного видения периодически дёргалось, но всё равно позволяло рассмотреть каждую трещинку в бетоне и каждую каплю влаги на коммуникациях.

Я привычным движением прижал ладонь к холодному металлу спарки ДШК, ощущая под пальцами потёртую поверхность старого оружия. Пальцы сами собой проверили ленту, скользя по звеньям и патронам, готовым в любой момент устремиться в чрево крупнокалиберных пулемётов.

Всё как обычно – оружие заряжено, патронов в достатке, но это не главное. Меня беспокоил один вопрос: хватит ли нам удачи проскочить незамеченными или придётся отбиваться? Последний вариант ничего хорошего не сулил, ибо малейшая неудача в бою – и мы останемся в покинутом людьми метрополитене навсегда.

– Никого не видно, – пробормотал Семнадцатый, прильнувший к ночному прицелу автоматической винтовки.Его голос звучал сухо и выдавал накопленное напряжение.

– Тем лучше, Бьёрн, – ответил Тридцатый, стоявший у бойницы на другой стороне вагона. При этом я слышал, как его пальцы нервно барабанят по цевью оружия, выбивая какой-то классический ритм. – Или нам везёт, или зомбаки просто пока не проснулись.

Напряжение в вагоне росло. Все знали, затишье может закончиться в любой момент, и тогда начнётся кровавая буря.

Дети, Васька и Светка, инстинктивно жались к Марте, как птенцы к наседке, ибо за эти два года впервые почувствовали женское тепло. Та была не против, и я знал, она их не обидит. Правда, если честно, Васька сам может, кого хочешь обидеть, не зря он прячет в рукаве прихваченную с верстака отвёртку.

Девчонка с неестественно бледной кожей и слишком большими, светящимися в полумраке глазами крепко сжимала залатанного медведя и молча смотрела на потолок. В отличие от остальных, она видит то, что скрыто. Нити, о наличии которых впервые поведала мне сестра.

Генрих ёрзал, не мог усидеть на месте и постоянно пересаживался, то устраиваясь рядом с Мартой, то, наоборот, поближе к кабине машиниста. Его пальцы беспрестанно теребили рукава защитного комбинезона, а глаза бегали по вагону, словно выискивая несуществующий путь к спасению. Генриху единственному не выдали оружие, ибо он ненадёжен. И ему единственному из чужаков я бы не стал никогда доверять.

Туннель за бронированным стеклом казался пустым, заброшенным, но уж точно не безопасным. Все присутствующие чувствовали, тьма скрывает в себе смерть, готовую в любой момент проявить себя.

Около получаса мы двигались по техническому перегону, а потом на мониторе появилось очертание выезда на станцию. Как только это произошло, девочка прижалась к брату, сжала мишку покрепче и зажмурилась.

– Всем приготовиться! – громко рявкнул я, и желудок сжался в тугой комок. Во рту появился знакомый привкус крови.

Я успел увидеть название станции – «Комсомольская», – а потом в поле зрения появилась высоченная груда шевелящихся тел. Сотни, да нет, тысячи зомби были сплетены в нечто, напоминавшее кошмарный клубок плоти. Они замерли в странном оцепенении, но их тела продолжали медленно дышать, ожидая, когда вся эта масса заражённой вирусом биомассы получит команду к пробуждению.

Сигнал пришёл в тот момент, когда бронированный вагон практически успел проскочить мимо.

Нечто огромное шевельнулось где-то в глубине живой горы, а потом орда пришла в движение и задёргалась, как единый организм.

– Да как же их много! – воскликнул Курт, и в этот момент в нашу сторону хлынула волна быстрых зомби.

Но не это заставило зашевелиться волосы на затылке, а то, что начало выбираться из груды заражённых. Над ордой появилось очертания чего-то огромного, не поддающегося точному описанию.

Многосуставные конечности покрывала белёсая кожа. Монстр начал распускать во все стороны костяные щупальца с шипастыми наростами, а потом резко развернул в нашу сторону корявое тело. Я увидел пасть и костяные пластины, прикрывающие не менее десяти тонн мутировавшей плоти.

Но не этот вид оказался самым поразительным. Больше всего удивило то, с какой резвостью монстр начал передвигаться и нас нагонять. Соскочив с перрона, он рванул за нами и принялся очень быстро орудовать своими костяными щупальцами.

– Король туннелей, – хрипло окрестил его я и нажал на пулемётные гашетки, желая, как можно быстрее стереть тварь из бойницы, за которой виднелся зенитный прицел пулемётов.

Спарка ДШК яростно задёргалась, выпуская поток тяжёлых пуль. Каждый четвёртый патрон в лентах оказался трассирующим, так что целиться можно было по ярким росчеркам, освещающим стены станции.

Первая волна зомби оглушительно заорала и сорвалась с платформы, как грязевой поток после прорыва плотины. Твари бежали, цепляясь когтями за бетон и врезаясь с разгона в вагон. Кого-то сбивали с траектории бега пулемётные пули. Самые шустрые получали порцию свинца из винтовок, номерных бойцов и падали под колёса вагона.

Слышался хруст костей.

– Курт, не спи! – заревел Бьёрн.

Тяжёлые винтовки пронумерованных лупили одиночными со скоростью автоматического огня. Стволы начали дымиться уже после первой перезарядки. Грохот выстрелов оглушил вагон, смешавшись с воем электродвигателя и скрежетом когтей о металл.

В очередной раз поймав туннельного короля в прицел ДШК, я ощутил, как вибрация оружия передаётся всему телу после очередного нажатия на гашетку.

Трах-тах-тах! Крупнокалиберные пули заколотили по туше мутанта, вырывая куски плоти, но он даже не замедлился, словно ничего не чувствуя. И даже более того, внезапно костяные щупальца метнулись вперёд, как гарпуны, и начали, цепляясь за тюбинги, подтягивать рывками прикрытую пластинами тушу. В этот момент показалось, что если он нас догонит, то в один миг разорвёт стальную скорлупу вагона.

– Такую тварь броня не выдержит! – крикнул кто-то из пронумерованных, но я не понял кто, ибо весь мир для меня сейчас сузился до ширины зенитного прицела.

Я старался бить только по монстру, но волны нагоняющих и цепляющихся за вагон зомби заставляли переключаться и поливать их длинными очередями, ибо терять скорость от толпы зацеперов сейчас было никак нельзя.

В какой-то момент мне удалось отсечь всех зомбячих спринтеров, и в этот момент король туннелей сделал невообразимо резвый рывок и нагнал нас. Один из пулемётов замолк из-за кончившейся ленты, а уже в следующий миг острый шип пробил стену в десяти сантиметрах от моей головы.

Второй шип пронзил потолок за спиной, а третий – стенку рядом с боковой бойницей. Увидев это, сидевший в шести метрах от меня Генрих отстегнул ремень безопасности и кинулся к запертой изнутри кабине машиниста.

Прекратив палить впустую, я направил стволы ДШК в то место на теле монстра, откуда росла половина костяных щупалец, и нажал на гашетку. Патронов, оставшихся в ленте второго пулемёта, хватило всего на пару секунд, но этого хватило, чтобы разорвать потоком свинца три или четыре отростка. В тот же миг чёрная и густая, как нефть, кровь мутанта брызнула на стены вагона, а потом туннельный король ударился о тюбинги, оторвался от вагона и несколько раз перекувырнулся через себя.

Потеряв скорость, гигантский мутант взревел на ультразвуковых частотах. При этом в вагоне задрожало всё, что могло дрожать, а в ушах, несмотря на прикрывающий их кевларовый капюшон, появилось болезненное давление.

– Капитан Борзов, чего спишь?! Давай, дави на газ! – рявкнул я, нажав на кнопку коммуникатора.

– Неужели оторвались, – сказал подошедший сзади Семнадцатый и уставился на монитор, показывающий картинку с камеры заднего вида.

– Бьёрн, ты лучше туда смотри, – я указал ему на боковую бойницу, в которую в этот момент залезла рука чудом удержавшегося зомби.

Мгновенно среагировав, семнадцатый отстрелил зомбаку предплечье, и как только оторванная рука шмякнулась на груду дымящихся гильз, тело заражённого соскользнуло с вагона на рельсы.

После этого подбежавший Тридцатый заметил ещё одного зацепившегося зомби и, сунув горячий ствол винтовки в дыру, оставшуюся от костяного шипа, выпустил две пули в щуплое тело.

Вагон снова начал разгоняться, набирая прежнюю скорость. При этом Король продолжал реветь где-то сзади. Правда, с каждым разом его рёв раздавался всё тише и тише. Постепенно в вагоне воцарилась тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием людей. Марта смотрела на нас. Дети молчали, прижавшись друг к другу. И только Генрих продолжал скулить и скреститься в кабину машиниста.

– Дядька Шустрый, не расслабляйся, это только начало. Чем глубже в метро, тем крупнее твари, – неожиданно предупредил Васька.

Я не ответил. Потому что знал – пацан прав. Это был только первый круг подземного ада.

– Шустрый, приказываю сбросить фугас! – выкрик капитана Борзова вырвался из всех динамиков и заставил встрепенуться.

Среагировав, я вжал кнопку коммуникатора.

– Капитан, без толку это. Если сейчас сбросим, считай, впустую потратим. Двести килограмм взрывчатки, туннель всё равно не взорвут, зато толчок каждая местная тварь почувствует.

– Ну, смотри сам. Тебе там виднее, – ответил Борзов и отключился.

После этого я немного разгрёб наваленные снизу звенья лент с гильзами и принялся перезаряжать спарку ДШК. При этом мои пальцы продолжали свою работу автоматически, будто отдельно от сознания, которое уже просчитывало следующие ходы.

– Ты же пон-нимаешь, что за нам-ми продолжа-ают гнаться? – спросила подошедшая Марта, и я заметил, как капли холодного пота стекают по её вискам. – Может, капитан прав, и нам стоило скинуть взрывчатку?

Пока она говорила, пронумерованные стояли сзади и кивали. Посмотрев на эту троицу, я невольно ухмыльнулся.

– Марта, всё я пон-нимаю, но поверь, время не пришло. Подумайте сами – это наш последний аргумент. Если твари прижмут, то лучше уж всем от взрыва распылиться на атомы, а не от этих, – я указал Марте и её дружкам на валяющуюся в куче гильз отстрелянную руку зомби.

Троица иностранцев немного побуравила меня взглядами, а потом разошлась по вагону. И только после этого я посмотрел на простенькую панель выставления таймера детонатора, приделанную к боку бомбы, и принялся украдкой от всех жать на кнопки.