Текст книги "Код Заражения 2 (СИ)"

Автор книги: Игорь Подус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 2

08.06.2026.

Макс

– Как он? – спросил я у сестры, и та зыркнула на меня словно разъярённая тигрица.

– Макс, не отвлекай. Видишь – работаем, – ответила она, продолжая зашивать рану лежащему на сиденьях лейтенанту.

При этом Егорка сидел рядом с головой Беркута и взмахивал ладошкой, словно отгоняя от него мух.

– Ну и куда нам теперь? – прошептал Тракторист, когда я закончил устраивать в десантном отделении ошарашенную Машу с дочкой.

– Да есть здесь один адресок. Невдалеке находится дача моего родного дяди. От неё имеются в наличии ключи. Дорогу я покажу. Давай пока нашего героя-десантника туда отвезём, – предложил я, усевшись рядом с механиком-водителем.

Затем указал на бумажной карте Московской области пункт предполагаемого назначения. После этого мы дождались, когда сестра закончит штопать раны Беркуту, и покатили к воротам элитного посёлка. По дороге со стороны построек донеслись несколько выстрелов, но вроде стреляли не по нам.

Ближе к выезду Тракторист указал на один из огромных домов, который ему явно показался наиболее приемлемым.

– А может, зря мы к твоему дяде на дачу собираемся наведаться? Вон гляди, какие хоромы пустуют. Можно и здесь пару дней перекантоваться. Ну а потом, когда лейтенант в себя придёт, тогда и решим, что делать.

– Не, братик. Такое не прокатит, – ответил я уверенно. – Ты не смотри, что здесь пока всё тихо. Просто большинство хозяев этих замков, когда в стране, кипишь начался, сразу по привычке в аэропорт рванули. Наверняка думали улететь за кордон и там отсидеться. Правда, я подозреваю, что не отсидятся они там.

– Это да. Я заглянул в интернет. Похоже, эта жопа во всём мире одновременно началась.

– Вот именно. А значит, те, кто пытался улететь заграницу, либо тихонько в своих усадьбах сидят, либо скоро надумают сюда вернуться. К тому же не сбрасывай со счетов тот факт, что несколько этих домиков может принадлежать шишкам из ФСБ или Генштаба. Сам понимаешь, что они сделают, если власть осталась в руках.

– Неужели в такое время отправят спецназ свои владения охранять?

– А ты в наших боссах не сомневайся. Сам знаешь, брат Тракторист, своя рубаха большинству начальников ближе к телу. И если отправленные сюда вояки обнаружат нас, мигом в мародёры запишут. А в такое время к стенке поставить любого можно, и даже отбрехаться или договориться навряд ли получится.

Тракторист нехотя кивнул и указал на огромное шале, стоявшее у выезда из элитного посёлка.

– Ты прав, уж больно здесь хаты богатые. Внутри наверняка ништяков немерено. Думаю, скоро сюда настоящие мародёры припрутся, и тогда такое начнётся...

– Это да. На такую козырную добычу обязательно кто-то позарится. Так что лучше валить, пока не стемнело.

Догадка подтвердилась, когда в километре от посёлка встретилась колонна из пары грузовых фур, микроавтобуса и десятка легковушек. БТРу они мешать не решились, но, судя по суровым лицам и кустарному вооружению сидевших в машинах мужиков, это был отряд мародёров, решивших потрогать за мошну бывших хозяев жизни.

– Похоже, началось, – констатировал я, когда мы благополучно проскочили мимо.

Ну а когда мы свернули на грунтовку, по дороге в сторону посёлка проскочили три дорогих внедорожника и бронированный Майбах представительского класса.

– А вот и хозяин одного из домиков вернуться надумал. Думаю, вряд ли он с теми, кто проехал до этого, сможет полюбовно договориться.

Невдалеке от стоявшего на опушке леса ангара на дорогу выскочили два зомби. Одного БТР-70 с ходу сбил, а второй гнался за нами ещё километр, пока не скрылся в пыли.

– Значит, и здесь они уже появились, – недовольно констатировал Тракторист.

– Они скоро везде будут, – уверил я.

До дачного посёлка доехали без эксцессов. Лейтенант в зомби не обратился, и, судя по сосредоточенным действиям сестры, она продолжала бороться за его жизнь. Подкатив к решётчатым воротам, БТР остановился. После этого из строительной бытовки вышли два настороженных мужика. На плече одного я заметил помповый дробовик.

На улице посёлка стояли легковушки. Из-за заборов выглядывали гражданские. Я сразу смекнул, что те, кто здесь живёт, и прорвавшиеся из Москвы владельцы дач уже успели скооперироваться.

Мы собирались остаться, так что быковать и сносить ворота, я Трактористу строго-настрого запретил. С местными лучше дружить. Из-за этого пришлось возвращать трофейный автомат Кедр в кобуру на боку и вылезать для личного общения.

– Кто такие? – с ходу спросил мужик с дробовиком.

– Родственники доцента Воронцова. Приехали погостить у дяди Бори на даче, – честно ответил я и, назвав точный адрес, объяснил, как проехать к кирпичному домику с небольшим участком, находящемся в противоположном углу посёлка.

– А Борис с вами? – продолжил допрос мужик, дав понять, что лично знаком с хозяином.

– Дядя пока в Москве остался, но думаю, скоро к нам присоединится.

Насмотревшись на БТР, мужики принялись шептаться с вышедшей из-за бытовки дородной женщиной. Не знаю, к чему они пришли, но через несколько минут вооружённый дробовиком вернулся.

– Парень, а тебя же вроде Максимом кличут?

Я кивнул.

– Петровна тебя тоже узнала, так что можете заезжать. Но предупреждаю сразу – если ты ту дальнюю родню Бориса не образумишь, что недавно в доме обосновалась, местные вам точно красного петуха подпустят.

– Родня? Значит, в доме кто-то уже поселился? – спросил я, сразу вспомнив, что у дяди Бори имеются бывшая жена-мегера и очень требовательная и заносчивая дочь, с которыми у него всегда были натянутые отношения.

– Да вот, заехали двое суток назад, когда мы ещё не понимали, что происходит. Страстей нам о творящемся в Москве бедламе понарассказывали. Я, когда с ними разговаривал, поначалу подумал: нормальные люди с маленьким детёнком. Глава семейства со старшим сыном вооружены. Думал, помогать охранять ворота будут. А потом они в том краю посёлка соседскую собаку зачем-то застрелили и начали свои правила устанавливать. С соседями дюже нагло разговаривают. Дорогу к колодцу своим грузовиком перегородили. А вчера у них до двух часов ночи музыка громко играла.

Услышав про грузовик, я невольно напрягся, и следующий вопрос вырвался автоматически:

– А грузовик, случайно не Урал, с армейскими номерами?

Мужик закивал.

– Ага, Урал, с брезентовым кунгом. Так получается, ты, Максим, в курсе, что они на дачу должны были заселиться?

– В курсе, – соврал я, при этом всем своим видом показывая, дескать всё нормально, несмотря на то, что в душе я рвал и метал, ибо уже понял, кто нас опередил.

– Так что, Максим, надеюсь, ты со своей роднёй поговоришь?

– Конечно, поговорю и образумлю, – пообещал я, невольно положив руку на воронёную сталь трофейного Кедра.

После того как ворота отъехали, я показал Трактористу, куда ехать. А когда мы преодолели треть пути, он заметил мои манипуляции с оружием.

– Макс, у нас проблемы?

– А как без них. Доедем до поворота в тупиковый переулок – тормозни. Я сначала один схожу и с проблемами по душам за жизнь перетру, – зло пообещал я.

Тракторист не стал задавать лишних вопросов и сделал как сказано. И только когда я, надев бронежилет лейтенанта, собрался вылезать из БТРа, предложил сходить вместе.

Я отказался от помощи и указал на девушек, которые, пока мы ехали, нашли общий язык и теперь возились с раненым Беркутом.

– Только на тебя могу их оставить. Лучше придержи их здесь. Ну а на даче, думаю, я и один управлюсь.

Завернув в переулок, я первым делом осмотрел перегородивший грунтовку Урал со знакомым разрезом на верхней части тента. Это был тот самый грузовик омоновцев, на котором мы пытались выехать из Москвы. Как он сюда попал, я догадался сразу. Сестричка забила в трофейный навигатор дорогу до дачи дяди Бори, тем самым случайно оставив маршрут для неблагодарных людишек, которым мы по доброте душевной решили спасти.

В кабине и кузове никого не обнаружилось. Омоновская амуниция и продукты тоже пропали. Осмотрев всё, я направился к даче дяди Бори. Она размещалась на угловом участке посёлка в конце тупика. С внешней стороны участок огораживал четырёхметровый забор с колючей проволокой, с внутренней – кирпичный забор.

Заходить через дверь в воротах я не стал. Прошёл вдоль забора и открыл неприметную калитку, ведущую из яблонево-вишнёвого сада дяди на тропинку к колодцу. Замерев рядом с корявым стволом старой антоновки, осмотрелся и, не обнаружив ничего подозрительного, двинулся дальше.

Около стены кирпичного дома услышал из распахнутого настежь окна звук работающего телевизора. Заглянув в комнату, узнал ту самую спортивную девушку с годовалым ребёнком и пожилую женщину. Сразу вспомнилось, как лично помогал им забраться по сорванному ограждению на виадук.

Они сидели спиной ко мне на диване и смотрели телевизор. Судя по тому, как обтекаемо говорил новостной диктор, в стране и мире творилась полная жопа. Работник центрального канала уверял, что у властей всё под полным контролем и пока лучше всем посидеть дома на самоизоляции. Однако между строк читалось другое: мир охватил хаос. Похоже, пока никто не может справиться с толпами заражённых, захвативших все крупные города не только на континентах, но даже в островных государствах.

Правда, сейчас меня больше интересовали ни слова диктора, а то, о чём разговаривали женщины. Из их трёпа я понял, они тоже не верят телевизору. А ещё они очень радовались чудесному спасению и находке очень удобного для долговременного проживания. Кроме этого, я без сеанса экспресс-допроса выяснил, где сейчас находятся муж женщины, двое их сыновей и зять.

Оказалось, что все они вышли через потайную калитку, ведущую наружу посёлка, чтобы порыбачить на протекающей невдалеке мелкой речушке.

Мысленно поблагодарив женщин, выдавших нынешнюю дислокацию мужской части семейства, я на всякий случай обошёл дом, заглядывая в каждую комнату и только убедившись, что на даче больше никого нет, двинулся к высокому забору.

Если мосток через речушку всё ещё там, где его сколотили дачники, то я знал, где они закинули удочки. Предвкушая встречу, я добрался до дровяного сарая перед участком с посаженой картошкой, и в этот момент услышал звук открывающейся калитки.

Закончив в сарай, увидел через щель, как на участок по-хозяйски заходят четверо. Два молодых мужчины, подросток лет пятнадцати и тот самый ублюдок в охотничьем камуфляже, что вырубил меня ударом приклада в затылок.

Моя Сайга двадцатого калибра теперь висела у него на плече. А идущий последним был вооружён двустволкой.

Прошедшие через калитку весело переговаривались, а подросток размахивал собранными в пучок удочками дяди Бори и тряс сетчатым садком с карасями. Судя по весёлому настрою, людишки, кинувшие тех, кто решил им помочь, были очень довольны собой.

Подождав, пока они пройдут мимо, я вышел из сарая. Лязгнул затвором Кедра.

– Всем стоять! Работает московский ОМОН! Руки в гору! Тому, кто дёрнется, сначала прострелю ноги, а потом голову!

Парень с двустволкой шарахнулся в сторону, и я выполнил свою угрозу. Короткая очередь заставила его вскрикнуть и уткнуться лицом в бурьян. Заорав матом, он схватился за простреленную голень и начал кататься между грядками.

Камуфлированный не выдержал и повернулся, и тут же получил пару девятимиллиметровых в плечо, с которого он только что сорвал Сайгу. Откинув оружие, он зарычал и схватился за рану.

– Суки, ещё одно движение – и положу всех наглухо!

– Не стреляйте, мы семья Корнеевых. Эвакуированы из Москвы. Всё наше оружие зарегистрировано. А если вы по поводу грузовика, то он не наш. Мы нашли Урал брошенным посреди дороги и решили воспользоваться, так как попали в пробку и остались без транспорта, – быстро протараторил мужик в камуфляже, и я понял, что пули прошли навылет.

– Заткнись! Всё оружие, ножи, вилки и удочки, кидаем на грядки. Затем руки за голову и по одному, медленно отходим к забору.

Когда троица оставшихся на ногах выполнила приказ, из-за угла дома выскочила женщина. За ней – девушка с грудничком. Они запричитали и замахали руками, но очередь, выпущенная поверх голов, мигом их отрезвила.

Подбежав к раненому, женщины начали с ним возиться, и по паре фраз я понял, это муж молодухи. Дав им возможность подтащить родственника к забору, я разрешил всем повернуться.

После этого на меня уставились несколько пар недобрых глаз. Особенно гневно смотрели молодуха и её подраненный глава семейства Корнеевых. Судя по лицам, никто меня не узнал.

– Чего уставились как на врага народа? – улыбнувшись, спросил я.

– Совести у тебя нет, – неожиданно выдал глава семейства. – Судя по обмундированию, ты военный и должен таких, как мы в трудное время защищать. А вместо этого зятя и меня ни за что подстрелил. Ну ничего, власти вернутся, и ты сержант за всё ответишь.

– А ты, дядь, меня не совести, ибо сам как икона не мироточиш. А насчёт подстрелил – как там говорится? – что посеешь, то и пожнёшь. Тебе на виадуке руку помощи протянули, от зомбаков помогли отбиться, а ты, сука меркантильная, меня прикладом по затылку и моих родных без помощи бросил. Не от большой ли совести ты это, дядя делал?

Едва договорив, я понял, что меня, наконец, признали. Тем более из-за угла дома вышла сестричка и встала рядом.

– Парень, не обессудь. Случайно так получилось. Мы все на нервах были после того, что насмотрелись, когда из пробки выбирались, – начал оправдываться мужик, но искренности в его словах я не учуял.

– Дядя, можешь воду впустую не лить, всё равно не поверю, – отрезал я.

– Тогда убей меня, но их не трогай.

Мужик сделал шаг вперёд, и в этот момент донёсся шёпот сестры.

– Макс, они, конечно, поступили как последние твари, но, пожалуйста, не надо убивать.

Зыркнув на неё сурово, я всем своим видом дал понять, чтобы она лучше молчала.

– Ну чего вылупились, семейство Корнеевых? По пуле всегда принять успеете. А пока, вон видите у теплицы тачка для перевозки навоза, колёсами кверху лежит. Давайте-ка грузите в неё своего родственничка, стройтесь в колонну по одному и на выход с территории посёлка.

Я указал на потайную калитку, которую с внешней стороны практически невозможно обнаружить. Пока мужики, шипя от злости, грузили раненого, женская половина семейства причитала и полушёпотом клеймила меня разными нехорошими словами, сообщая, что я бросаю их на произвол судьбы. Я слушал, особо не реагируя. А заговорил с замыкающей колонну женщиной только после того, как группа вышла на тропинку, ведущую вдоль внешней стороны забора.

– Тёть, не шипи как змея и не умоляй. На меня это не подействует. Ваше семейство на виадуке всю свою гнилую суть проявило. Вот за это теперь и расплачиваетесь. Ведь если бы повели себя как люди, я бы вас сам сюда привёз и в дом заселил.

Выйдя из молодого березняка, группа изгнанников вышла на берег речушки, через которую был перекинут шаткий пешеходный мост. Они остановились и уставились на меня, а я указал на тропу, петляющую по полю на другом берегу и уходящую к далёкой опушке леса.

– По этой тропке до леса доберётесь. Там увидите просеку под линией ЛЭП. Если пойдёте по ней, наткнётесь посёлок городского типа. Насколько я знаю, ещё дальше, в тридцати километрах, лагерь эвакуированных развёрнут. Короче, местечко сами себе найдёте. Но предупреждаю сразу – если кто-то из вас назад в дачный посёлок сунется, больше разговаривать не буду. Сразу пущу в расход.

Сидя на берегу, я дождался, когда цепочка изгнанных из посёлка доберётся до леса, и только после этого вернулся на участок дяди Бори.

К этому моменту Тракторист вскрыл ворота и загнал внутрь БТР. Лейтенанта перенесли внутрь дачи, и девушки с детьми начали осваиваться в доме.

– А они точно не вернутся? – с сомнением спросила сестра.

– Наверняка хотели бы, но с двумя легкоранеными вряд ли сунутся. Теперь у этих бедолаг забот и без нас полно.

Глава 3

28.05.2028.

Шустрый

Слова мутировавшего заражённого заставили призадуматься. Неужели вампир действительно как-то узнал про супер-халка, по неизвестной причине, решившего меня во что бы то ни стало достать? О том, что альфа чует меня даже сквозь стены, я уже понял. Но как об этом узнал вампир, запертый внутри бункера неизвестно сколько времени?

Поужинав едой, оставленной у порога камеры, я улёгся на нары, раздумывая о произошедшем, и практически сразу уснул как убитый. На этот раз обошлось без сновидений. Утром меня разбудил грохот открывающихся дверей.

Увидев на пороге троих бойцов в полной боевой экипировке – с оружием, в бронежилетах и касках – я почуял недоброе.

– Выходи, – приказал капитан Борзов, которого мать называла Владиком.

Я не стал сопротивляться. Почувствовав серьёзный настрой и увидев нахмуренные лица, ожидал, что мне наденут наручники, но вместо этого меня повели по многочисленным коридорам через сердцевину бункера.

На этот раз, кроме запертых гермодверей, удалось увидеть небольшую гидропонную оранжерею и зал, уставленный шкафами с серверами. На пути встречались не только военные, но и гражданские, рассматривавшие меня с явным интересом.

В конце прогулки мы прошли через помещение с работающими элементами вентиляционной системы и оказались в прямом туннеле, перегороженном толстой решёткой. Здесь стоял стол с десятком мониторов. В кресле сидел цельный майор ФСБ.

– Переодевайся, – приказал он, указав на валяющийся у стены баул.

Раскрыв его, я обнаружил застиранный спортивный костюм и поношенные кроссовки. Не спрашивая, зачем, переоделся. После этого майор надел на меня наручники, сделал укол в плечо одноразовым инъектором и отдал ключи капитану. Доведя группу по туннелю до массивных гермоворот, он с помощью набора цифрового кода активировал механизм открытия.

– Капитан, давай там поаккуратнее. Возвращайся без потерь, – пожелал майор, когда за нами начали закрываться гермоворота.

Туннель, в котором мы оказались, уходил за пределы бункера и соединялся с техническими катакомбами под Москвой. Пройдя по нему около полукилометра, группа поднялась по лестнице метров на десять выше и оказалась в техническом коллекторе с уходящими вдаль кабелями. Здесь один из бойцов надел мне налобный фонарик и вполголоса предупредил, чтобы я не шумел, иначе получу по почкам.

Я попытался шёпотом задать пару вопросов, но бойцы упорно молчали, явно не собираясь рассказывать о цели нашего путешествия. Капитан вёл группу по коллектору около трёх километров, пока мы не добрались до разветвления с несколькими запертыми гермодверьми. Сверившись с электронной картой в планшете, он достал знакомый шестигранный ключ и открыл один из проходов.

Как только это произошло, бойцы взяли автоматы на изготовку. Похоже, дальше начиналась опасная территория. Двигались медленно. Бойцы периодически останавливались и прислушивались. Переходили в другие туннели и поднимались на другие уровни. Один раз и вовсе повернули назад, когда за очередными гермодверями обнаружился канализационный сток со свежими следами пребывания толпы зомбаков.

Сверяясь с картой, капитан провёл нас в обход опасного места и, наконец, довёл до небольшого изолированного помещения с гермодверью и лестницей, уходящей вверх по вертикальной шахте.

– Ну всё, парни, дальше мы пойдём с ним вдвоём. А вы ждите за гермодверью. Когда вернёмся, я правильно постучу. Если через четыре часа не появимся – возвращайтесь в бункер самостоятельно.

– Но товарищ капитан, а как же задание? – попытался возразить самый молодой из бойцов, при этом дёрнув за лямку накинутого на плечо камуфлированного рюкзака.

– Ради задания не обязательно рисковать всем. Я сам всё сделаю, – решительно заявил Борзов и забрал у опешившего солдата рюкзак.

– Товарищ лейтенант, а может, никому из нас не надо рисковать? Пересидим здесь полдня. Начальству скажем, что ничего не получилось. А этого – в расход, – неожиданно предложил боец постарше, посмотрев так, будто именно из-за меня их всех заставили сюда переться.

Боец угрожающе похлопал по ствольной коробке АК-15. В ответ я инстинктивно напрягся и приготовился отбиваться до последнего.

– Нет, парни, задание придётся выполнить, – решительно заявил капитан и расстегнул наручники.

Бойцы особо не возражали, так что через минуту ржавая дверь была снова заперта, а мы начали подъём по лестнице. Поднявшись метров на пятнадцать, я сдвинул люк и обнаружил над головой металлическую поверхность цистерны.

Под ней оставалось пространство, так что мне легко удалось протиснуться. А вот капитан в боевом облачении немного застрял, и его пришлось вытаскивать.

Свет снаружи пробивался в полуподвальное помещение с несколькими цистернами и кучей труб, идущих вдоль стен. Похоже, раньше это был распределительный узел обеспечения домов горячим водоснабжением. Часть труб была срезана, но цистерны не тронули.

– Капитан, объясни, куда мы идём? Что мне вколол майор? И какого… вам вообще от меня надо? – спросил я, отлично понимая, что мы на уровне городской застройки, где можно легко напороться на активное стадо или лёжку зомбаков.

Судя по недовольному выражению лица и автомату в руках, Борзов в этот момент очень хотел огреть меня прикладом. Немного постояв на месте, он взял себя в руки и махнул, чтобы я следовал за ним.

Поднявшись по лестнице к ряду выбитых окон, он указал на пейзаж снаружи, и я узнал несколько кварталов города, огороженных баррикадами из смятых машин.

– Мы здесь по твоей вине, – явно обвиняя, выпалил Борзов.

– Не понял.

– Чего ты не понял? Ты про Хирурга на допросе рассказывал?

– Да. А что, не должен был? Насколько я понял, о вожаке московской вольницы деловых в бункере и до меня знали.

– О нём не просто знали. С ним какое-то время контактировали, пока Хирург окончательно не вышел из-под контроля. Раньше он добывал особого рода биологический материал. В обмен ему выдавали экспериментальную сыворотку, не позволявшую организму войти в режим взрывной мутации. Он на неё подсел и готов был на всё, а твой дядя мутант этим пользовался.

– Значит, Хирург по своей воле стал жертвой затяжного эксперимента.

– Можно сказать и так.

– Я думаю, после нашей недавней встречи этот эксперимент можно считать законченным.

– Генерал Антипов и твой дядя думают иначе, – признался капитан.

– А вот здесь я снова не понял.

– Что ты не понял? Они думали, что Хирург давно и бесследно исчез. Но теперь, когда стало известно, где находится его издыхающая туша, в штабе решили, пора собрать биоматериал и подвести итог эксперимента.

– Значит, мы здесь из-за амбиций дяди Бори и генерала Антипова?

– Не совсем так. Насколько я понимаю, изучение материала позволит не только узнать кое-что новое, но и создать на его основе некий очень редкий мутаген. Говорят, он от болезней лечит и очень нужен высокому начальству на Большой Земле. К этому прибавляй информацию об экспедиции чужаков из Европы. У меня приказ кое-что разведать.

– Если это так важно, почему на поверхность послали такую маленькую группу?

– А какой смысл посылать роту туда, где с зомбаками не смогли справиться танковые колонны и авиация?

– Понимаю.

– Ну а раз понимаешь, может, поможешь добровольно выполнить задание? Не хочу постоянно держать тебя на мушке и случайно пристрелить – ведь я обещал твоей матери, что ты вернёшься целым.

Выслушав предложение, я призадумался. Конечно, судьба мне снова предоставила шанс начать почти с того самого места, с которого я начал несколько дней назад. Можно дать клятву капитану, что не подведу, а затем уйти и попытаться самостоятельно выбраться за пределы Москвы. Однако мать и несколько до сих пор непрояснённых моментов заставляли задержаться.

– Хорошо, капитан, я помогу, но только при одном условии.

– Каком?

– Если дети до сих пор сидят в логове Хирурга, то мы эвакуируем их в бункер.

– Не понял. Какие дети? – удивился Борзов.

– Потом сам увидишь. Так что по рукам?

Я протянул капитану руку, и тот, немного поколебавшись, пожал её.

– Что вколол не майор? – воспользовавшись моментом, спросил я.

– Да ничего опасного. То же, что и нам. Обычный защитный коктейль, приготовленный твоим дядей. Он защитит от любого заражения в течение двух-трёх суток, даже если ты раненый в крови мутанта изваляешься.

На этот раз задача добраться до бывшего больничного корпуса усложнилась появившимися в районе зомби. После нашествия зомби на научный центр атмосфера в заражённом городе изменилась. Теперь он походил на растревоженный улей.

Перебегая от дома к дому даже при свете дня, я заметил три небольшие группы зомби, следовавших за нюхачами. Кроме этого, видел пяток крупных мутантов, лазивших по одной из баррикад. Это походило на слепой поиск.

Слова дяди Бори о пониженной чувствительности к моей персоне со стороны обычных зомби подтвердились. Один из нюхачей вышел из-за остова сгоревшего автобуса, когда я был на расстоянии сорока метров. Сразу заметил, уставился своими красными буркалами и принялся нервно втягивать воздух разорванным носом. Однако через несколько секунд мелкий мутант потерял ко мне интерес и повёл три десятка зомби в другом направлении.

Выдохнув, я подождал, когда они уйдут, и дал знак уже приготовившемуся дать бой капитану, что опасность отступила. Перебежав на другую сторону улицы, мы заскочили в разгромленный вестибюль здания, и Борзов указал мне на место, где недавно стоял нюхач.

– Шустрый, это что такое было? Когда эта погань на тебя нацелилась, я думал – всё, придётся стрелять. Почему зомби не напали?

– Может, они просто боятся меня, когда я в спортивном костюме. Три белые полоски, грязные кроссовки и небритая рожа вызывают у них желание свалить.

– Ну правда, в чём дело? – не унялся Борзов.

– Да не знаю я, капитан, в чём дело. Просто пропитался я местной атмосферой, вот и не видят они во мне цель для нападения.

Отделавшись полуправдой, я повёл его дальше. А когда до больнички оставалось совсем немного, капитан сверился с картой в планшете и указал на одну из многоэтажек.

– Давай зайдём на несколько минут, надо подарочек оставить.

Я понял, он про то, что лежит в рюкзаке, и не стал спорить. Однако, когда на восьмом этаже он подошёл к окну и начал подготавливать знакомый мне по военной службе универсальный прибор наведения артиллерии и ракет на цель, я напрягся.

Прикрутив на саморезы треногу к подоконнику, Борзов навёл окуляр на знакомый торговый центр, где на крыше теперь стоял всего один транспортный вертолёт, прикрытый маскировочной сеткой. Затем развернул антенну и включил лазер, отправляющий импульсы каждые две секунды.

– И кого ты на них навёл? – спросил я, когда на приборе загорелся зелёный диод, оповещающий об установлении связи со спутником.

– Разбираешься? – удивился лейтенант.

– В Африке и на Украине приходилось пользоваться.

– Шустрый, если честно, не знаю, кому это понадобилось. Мне сказали дать точку наведения военным на большой земле. Вот я и дал.

Отлично понимая, что под Москвой не осталось мощных артиллерийских установок или дальнобойных систем РСЗО, способных сюда добить, я удивился. Неужели кто-то хочет произвести окончательную зачистку иностранных гостей, используя что-то покрупнее.

– Надеюсь, они не шибанут по координатам, пока мы здесь возимся, – посетовал я, и капитан пожал плечами.

Добравшись до больнички, мы чуть не напоролись на троицу подозрительных семейных мутантов. Они продвигались группой вдоль забора лечебного учреждения и оценивающе посматривали на заложенные кирпичом окна.

– Капитан, кажется, у одного из них в руках обрез двустволки, – отчитался я, осмотрев укутанных в тряпки заражённых.

– Думаешь, оружие заряжено?

– Не знаю. Я как-то год назад нарвался на группу семейных. Те были словно неандертальцы – тупыми как пробка. Умели орудовать только обрезками металлических труб и ножами. Ещё камнями кидались. Но, несмотря на это, вожак таскал с собой АК-74 и когда припёрло, смог им воспользоваться.

– Вроде как, деловые, поумнее семейных.

– Это да. Деловые, самые большие любители свежей человечины, при этом чаще всего одеты как нормальные люди. Машинами пользуются и из гранатомёта прицельно могут шмальнуть. Одно хорошо – их по Подмосковью совсем немного бродит.

Я посмотрел на капитана и указал на кобуру с пистолетом Гюрза.

– Борзый, давай-ка делись огнестрелом. Пустой я дальше не пойду. Уж больно опасно.

– Шустрый, ну и кто после этого из нас самый Борзый? Извиняй, но огнестрел не дам. – С этими словами капитан снял ножны со штык-ножом и протянул. – И предупреждаю сразу: установки артиллерийской метки мне вполне достаточно, чтобы признать задание группы успешно выполненным. Так что, если откажешься дальше можем вообще не ходить.

Капитан явно учуял, что мне самому нужно проникнуть в больничку, и, скорее всего, блефовал. Вот только проверять это и обострять отношения, пока не хотелось.

– Ладно, жмотяра, пошли, – буркнул я и забрал протянутый штык-нож.

Дождавшись, когда семейные свалят, я довёл Борзова до потайного входа в больничку и проник с ним внутрь. Следуя по лабиринту, мог легко его подставить под снаряжённую ловушку, но не стал. Не знаю точно, но что-то не позволяло переступить черту, которую я уже раньше не раз переступал.

Вот только по пути я огнестрелом всё-таки обзавёлся. Зная, где стоит снаряжённый обрез, предложил капитану подождать, пока не деактивирую ловушку. А сам снял обрез одноствольного дробовика и, убедившись, что патрон на месте, спрятал под объёмную олимпийку.

То, что обитатели убежища дома, почувствовал ещё на подходе. Подойдя к железной двери, несколько раз простучал ритм известной футбольной кричалки, при этом освещая лицо фонариком вблизи смотрового глазка.

Поначалу за дверью было тихо, но, когда я объявил, что дядя Шустрый вернулся, послышался шум отодвигаемых засовов. Дети встретили нормально. Васька деловито протянул руку для приветствия, а выглядывающая из-за него малышка позволила потрепать по сивой голове.

Правда, капитана вместе со мной они увидеть явно не ожидали и едва не закрыли перед носом Борзова дверь. Пришлось придержать Ваську и объяснять, почему я не один и зачем вернулся.

– Значит, насильно нас забрать с сеструхой отсюда хочешь? – с претензией прорычал пацан.

– Почему насильно? Всё только по доброй воле. Если не хочешь спасти сестричку – оставайтесь.

– А там, куда ты нас отведёшь, мы вообще нужны?

– Не особо. Но там безопасно, и пока я жив, вас не тронут и иногда кормить будут, – честно ответил я.

– Дядька Шустрый, ну, если честно, так себе перспектива.

– Знаю, Вась, но другого варианта нет. Надеюсь, ты видел, что на районе творится.

Парнишка кивнул.

– Давно такого не было. Пришлые на своих вертолётах две недели туда-сюда шастали, а орды зомбаков словно специально это не замечали. Я уж думал – уснули все на подземных парковках и в метрополитенах. А нет – после того как колонна ушла, из всех щелей полезли. За мной гонялись. Страхолюдные амбалы и семейные в наших местах снова начали появляться. Последние уже второй день шастают по району и что-то разнюхивают. Ох, не нравится мне это всё, – по-взрослому заключил Васька.