Текст книги "Код Заражения 2 (СИ)"

Автор книги: Игорь Подус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Ну тогда и думать нечего – айда с нами, – позвал я, и он после долгой паузы, наконец кивнул.

И в этот миг у меня за спиной кашлянул Борзов, как бы напоминая, что мы здесь не для этого.

– Вась, но только перед сборами скажи-ка мне, как там поживает Хирург?

Васька помрачнел и покачал головой.

– Вторые сутки не слышу и не чую его. Похоже, всё. Издох наш покровитель.

– Ну тогда, пока вы собираетесь, давай-ка я его навещу и сам осмотрю.

– Да делай, чо хочешь, – отмахнулся парнишка и начал деловито ходить по помещению, выбирая то, что надо обязательно взять с собой.

– Капитан, давай-ка ты лучше снаружи у лестницы подежурь, чтобы сюда никто не влез, пока мы делами занимаемся. А я пока вниз спущусь и нужное заберу.

Борзов не стал спорить и вышел после осмотра убежища и верёвочного спуска, ведущего через пробитые перекрытия этажей прямо в морг. Желание спуститься самому у него не возникло, и я был этому рад.

Как только Борзов вышел, я поймал Ваську и указал на заваленный электроникой стол.

– Где второй спутниковый телефон из бокса? – спросил я.

– Вон в том ящике рядом с рентгеновским аппаратом. По нему вчера кто-то часа два трезвонил, пришлось подальше засунуть.

Обнаружив телефон, я вылез через лаз в стене в соседнее помещение и принялся набирать номер Маши. Она ответила минуты через три и заговорила шёпотом.

– Макс, у нас с детьми в Зареченске намечаются большие проблемы.

С ходу выдала она.

– Что такое? Опять зомбаки попёрли?

– Нет, но из-за опасности нового нашествия мы все остаёмся не на нашем берегу. Сам понимаешь – здесь мы на птичьих правах и только в обмен на тяжёлый труд.

– Скажи конкретно, в чём проблема. Опять Комар воду мутит?

– Можно сказать и так. Не знаю, что этот гад задумал, но вчера он сказал, дескать, знает о способностях Ванюшки. Ты представляешь, что будет, если он донесёт о них зареченским боссам?

– Маша, а этого гада можно как-то по-тихому нейтрализовать?

Маша призадумалась.

– Если бы ты был рядом, то легко. Но майор с Беркутом пока в госпитале. А остатки твоего дикого отряда – Ржавый, Тракторист и Шаман – на том берегу в разведке. Я бы попробовала сама, но Комар вечно трётся возле своего высокопоставленного родственника из местных. Боюсь, он уже поделился информацией, и теперь тот решает, как выгоднее ей воспользоваться.

– А уйти сможете?

– Можно попытаться вернуться на пароме в рабочий посёлок, с группой, занимающейся восстановлением периметра, но это почти сразу заметят. А там сейчас несладко. Любимый, возвращайся поскорее, а я пока попытаюсь строить дурочку и тянуть время.

– Хорошо. Пока это лучший вариант.

– Кстати, Макс, ты ещё в Москве прохлаждаешься?

– Да. Но делаю всё возможное, чтобы выбраться.

– Будь осторожен. На наш берег пришла новая большая орда и заполонила окрестные леса. В Зареченске готовятся к эвакуации людей из трудового.

– Странно. Раньше зареченские боссы даже наших раненых не хотели брать, а теперь готовы дизельные паромы за работягами гонять, солярку жечь. К чему бы это?

– Максим, я думаю, им очень не нравится, что пропадёт защитный буфер, отделяющий Зареченск от Подмосковья.

Я хотел продолжить разговор, но контакт прервался. После этого пришло сообщение на английском, суть которого сводилась к тому, что выделенный абоненту суточный лимит секунд исчерпан.

А ведь Маша, кажется, что-то говорила про введённые в первые дни зомби-апокалипсиса лимиты на выделенную каждому абоненту бесплатно спутниковую связь. Мир рухнул, деньги обесценились, а управляемая компьютерная программа продолжает ограничивать в автоматическом порядке последних живых абонентов.

Ругнувшись, я спрятал телефон в найденную на столе поясную сумку. Затем включил фонарик и начал спускаться на уровень морга.

Внизу меня ждала ужасная вонь и полная разруха. Тело Хирурга обнаружилось в углу между рядами холодильников, вделанных в стену, и огромным столом из нержавейки для проведения вскрытия.

И хотя никаких признаков шевеления не наблюдалось, то, что осветил луч налобного фонарика, мне не понравилось. Весивший больше шестисот килограммов супер-халк умер от попавших в мозг картечин, но поражённая вирусом оболочка продолжала существовать.

Выросшая за два года в организме альтернативная нервная система запустила процесс мутационной трансформации. Начавшее раздуваться тело прямо сейчас медленно превращалось в кокон, оплетаемый разветвлёнными нервными окончаниями.

Чёрные сосуды едва заметно пульсировали, гоняя питательные смеси перерабатываемых бактериями тканей. Я уже видел нечто подобное и знал, что за адские создания порождают похожие коконы.

Процесс трансформации только начался, так что я подавил в себе желание уйти и решил сделать то, за чем пришёл.

Выдвинув полку холодильника, находящуюся над поверженным телом монстра, улёгся на неё. Затем надел резиновые перчатки и вытащил штык-нож. Свесившись, достал клинком до костяного нароста на затылке Хирурга и начал ломать по одной, пластинчатые перегородки, связывающие выпуклый панцирь с неимоверно разросшимся скелетом.

Минут за пятнадцать я справился с задачей и смог раскрыть нечто похожее на бронированную ракушку устрицы. Я и раньше знал про особые железы в телах мутантов, вырабатывающие некие редкие ферменты.

Из Хирурга извлёк мешочек, похожий на осклизлую медузу размером с кулак и наполненный чёрной субстанцией с фосфоресцирующими искорками внутри.

Для чего используют субстанцию в медицинских лабораториях, среди выживших ходили только слухи, но то, что это стоит несколько цинков патронов в Зареченске, я знал точно.

Переложив добычу в выданный капитаном термос, я выкинул перчатки. Конечно, Борзов обещал, что после укола целебного коктейля я не заражусь целые сутки даже после обнимашек с трупом мутанта, но лучше лишний раз в это дерьмо не влипать.

Закончив миссию, начал забираться наверх, и в этот момент оплетающие тело отростки начали яростно дёргаться, как будто в попытке реанимировать мутанта. Похоже, то, что я забрал, было критически необходимо для создания адского выкидыша, создаваемого вирусом.

– Ничего, по новой твари наверху никто плакать не будет, – злорадно прошипел я, инстинктивно чувствуя, что совершил нечто правильное.

Одно плохо – я забрал не всё. В таком развитом монстре остались мелкие мешочки с субстанцией в нескольких небольших наростах. По-хорошему лучше всё это либо распотрошить, либо сжечь. Вот только жечь нечем, да и потрошить как-то не особо хочется.

Пока я карабкался по канату, внизу раздавались мерзкие звуки, издаваемые дёргающимися отростками. Взобравшись, увидел стоявших у обрыва Ванюшку с сестрой. Судя по рюкзаку за плечами пацана и маскировочной накидке с капюшоном на малышке, они уже собрались и словно прощались со своим убежищем.

– Дядя Шустлый, а Хилулгу плавда хана? – неожиданно спросила девчушка.

– А ты разве сама не чувствуешь? – спросил я в ответ.

– Знацит, тоцно хана, – печально констатировала она и, повернувшись, привычно юркнула в лаз.

На выходе из убежища я передал термос капитану. Тот оценил его на вес и аж присвистнул. Затем провёл инструктаж, и мы, замуровав двери убежища, направились на выход из больничного лабиринта.

Выбрались без осложнений, но, когда перешли на другую сторону улицы и укрылись в соседнем здании, у забора снова появилась та самая троица семейных.

– Интересно, чего это они здесь крутятся? – спросил я у Васьки, наблюдающего за заражёнными с помощью зеркальца.

– Чуют, что Хирурга больше нет, и теперь хотят влезть в его логово. Дядька Шустрый, то, что ты с нашего покровителя выковырял, им тоже в тему. Эта троица сразу, как ты ушёл, появилась. Суки, меня два дня назад чуть не поймали. Теперь рыскают кругами и путь внутрь ищут.

Васька не знал про спуск в катакомбы под городом и потому решительно не понимал, зачем мы двигаемся перебежками к распределительному узлу теплоцентрали. На полпути нам встретилась небольшая толпа зомби – голов в двести. Пришлось долго пережидать, пока они пройдут. В этот момент капитан рассказал Ваське про спуск, и тот поведал про странное поведение Хирурга, который зачем-то периодически к нему ходил.

После ухода толпы зомби, нам оставалось сделать два последних перехода до укрытия, так что настроение у всех приподнялось. Но как только мы выскочили из выгоревшего подъезда очередной многоэтажки, пришла беда откуда не ждали.

Сначала я услышал характерный шум и поначалу не поверил своим ушам, но, когда из облаков вниз устремилась падающая по баллистической траектории ракета, понял, это всё реально.

Ракета была наведена оставленным нами блоком, так что цель удара была понятна. Раздался оглушительный взрыв боевой части, и разошедшаяся по городу взрывная волна прошлась по верхушкам зданий, выбивая оставшиеся целыми стёкла. Сразу после этого из облаков выскочила вторая ракета и закрепила результат.

– Искандерами, по непрошеным гостям ударили, – констатировал капитан.

– Могли бы немного подождать, пока мы здесь не закончили. Надеюсь, ты понимаешь, что сейчас начинается, – изрёк я зло.

В ответ капитан подхватил малышку на руки и рванул по прямой к распределительному узлу теплоцентрали. Я рванул за ним. Васька, прихрамывая, бежал рядом и явно не выдерживал темп. Пришлось закинуть его на плечо.

На полпути до цели из станции метрополитена вырвалась толпа зомбаков. Пришлось снова прятаться и обходить опасное место. Однако на последнем отрезке пути я спиной почувствовал, что нас заметили. Предупредил капитана и продолжил бежать, унося вцепившегося в меня Ваську.

Так и не услышав за спиной оглашающих округу воплей, начавших преследование зомби, я невольно удивился, ибо думал, что заметили нас именно они. Однако беда пришла оттуда, откуда не ожидалось.

Троица семейных выскочила из-за угла кирпичной стены, теплоцентрали, на ходу изготавливаясь к нападению. Затем рванула наперерез нашей траектории движения. В этот момент я догнал капитана и понял, он немного растерялся, так как не знал, что делать со своим грузом. Пришлось брать ситуацию в свои руки.

Отпустив пацана, я вырвал из-за пазухи обрез, другой рукой обхватив рукоять штык-ножа.

Вожак семейных не выдержал и выстрелил дуплетом из своего обреза, когда до сближения оставалось метров десять. Его дробовик грохнул, окатив мой левый бок мелкой дробью.

Одна дробина чиркнула по щеке. Я не знал, что заряжено в моём обрезе, поэтому удержался и выстрелил в него с двух метров, почти в упор. Свинцовая пуля вошла прямо в глаз вожака семейных. Мне оставалось лишь разминуться с продолжавшим нестись по инерции, телом противника.

Сместившись, я уклонился от удара куском трубы по голове и, сблизившись со вторым семейным, воткнул штык-нож в его горло. Затем вырвал клинок, увернулся от цепких рук и рванул к отставшему на несколько метров третьему противнику.

Тот оказался самым мелким, но не менее опасным. Резко хыкнув, он сделал характерное метательное движение, заставившее меня инстинктивно, прикрыть лицо.

Заточенный обломок ржавой железки вспорол рукав олимпийки, оставив на коже глубокую царапину. А уже через секунду мы сошлись в рукопашной. Длинный клинок в руке заражённого блеснул у моего лица, но я успел подловить его движение и вогнал штык-нож в запястье.

Зарычав как зверь, мутант проигнорировал рану и боднул меня головой, целясь в нос. Успев подставить лоб, я увидел искры, брызнувшие из глаз, и, выдернув клинок, всадил его семейному под мышку.

Убить этих тварей, даже пробив сердце, было непросто – пришлось нанести десяток быстрых ударов.

Пока я сражался, капитан с детьми проскочили мимо.

Так и не добив третьего, я не смог вытащить штык-нож, застрявший в начавшем оплетать грудную клетку мутанта, дополнительном костном каркасе. Пришлось отскочить и рвануть за капитаном.

Заскочив в пролом, я оглянулся: оба раненых семейных, хоть и медленнее, но продолжали преследование. Вожак тоже пытался подняться. Из-за этой чёртовой живучести с заражёнными мутантами любых типов трудно справиться без серьёзного огнестрела.

Но не семейные беспокоили меня сейчас – к месту схватки уже неслась толпа зомбаков второго типа, сотни вопящих от предвкушения тварей.

Добежав до цистерны с люком под ним, я увидел лейтенанта, нацелившего в меня автомат, и застыл. Его взгляд не оставлял сомнений в серьёзности намерений.

– Борзов, не дури, – хрипло рявкнул я. – Не стоит оно того. Если получил приказ – отправить меня в расход, просто отпусти. Сам как-нибудь вывернусь.

По лицу капитана промелькнула тень борьбы. Затем он резко перевёл ствол и дал несколько очередей по появившимся в проходе раненым семейным.

Этой порции свинца хватило – оба мутанта рухнули, корчась в агонии. Лейтенант снова взглянул на меня:

– Чего замер, Шустрый? Давай за мной, боец!

Он нырнул под цистерну, исчезая в зеве люка. Я последовал за ним и прикрыл за собой тяжёлую крышку.

Всю дорогу до бункера вспоминал свой первый день после воссоединения с Машей...

Глава 4

28.05.2028.

Шустрый

Мать возникла на пороге камеры поздней ночью. Капитан Борзов, лично привёл её и судя по нервной суетливости – визит начальством санкционирован не был.

– Максим, ты молодец, что догадался. Влад вовремя передал твою записку, и я успела вмешаться в ситуацию. Получила доступ к детям, проверила их. Похоже, Хирург долго и старательно пичкал их нашей сывороткой. Это изменило детские организмы, создало иммунитет к заразе. Пришлось, конечно, покачать права в штабе, чтоб их не трогали, но пока всё нормально. Генерал Антипов решил их оставить в карантине, до особого распоряжения с большой земли.

– Спасибо, мам. Я знал, что ты им поможешь.

– С ними всё ясно. Если будут вести себя прилично, выживут и, возможно, пригодятся для кое-каких экспериментов. – Она замолчала, взгляд стал жёстким, как сталь. – Макс, я откладывала этот разговор, но теперь, когда сложила все куски мозаики, хочу знать: как, где и когда ты потерял сестру?

– Мам… ты уверена, что хочешь это знать?

– Да.

– Хорошо… тогда слушай…

***

Два года назад.

После заселения на дачу дяди Бори беда целую неделю обходила посёлок стороной. Признаться, в этих условиях мы слишком рано расслабились. Беркут пошёл на поправку, раны затягивались.

Электричество в посёлок поступало с перебоями. Ловились несколько телевизионных каналов, по которым говорящие головы наперебой клялись, что всё будет хорошо – нужно, дескать лишь немного подождать мифических спасателей.

Сотовая связь с мобильным интернетом иногда появлялись, но ненадолго. И хотя целые сегменты интернет-ресурсов канули в Лету, просачивающаяся информация не оставляла сомнений: половина человечества превратилась в зомби, и старый мир уже точно рухнул.

По всему миру военные проводили операции по зачистке. Люди в панике бежали из городов в поисках спасения. Повсюду, словно грибы после дождя, возникали анклавы выживших.

Запасов, что мы с сестрой привезли из Москвы, хватило бы на два месяца. Картошка и зелень на огороде, намекали на богатый урожай. Всё это рождало обманчивую иллюзию стабильности, с которой я отчаянно пытался бороться. Человеческая природа слаба: вырвавшись из когтей смерти, мы невольно ищем утешение в самообмане.

Правда, кое-что я всё-таки сделал.

Ради выживания, в случае начала заражения посёлка, призвал соседей, и мы совместными усилиями расчистили старый выезд, ведущий к старой грунтовке, пересекающей заросшее бурьяном поле. Затем перенёс консервы и воду в БТР, создав неприкосновенный запас.

Ну а самое первое, что сделал – это привёл в боевую готовность всё имеющееся в наличии оружие.

К АК-112 набралось всего два полных магазина. Для Сайги двадцатого калибра – десяток патронов. Для двустволки, отнятой у главы крысиного семейства, – полтора десятка патронов двенадцатого калибра.

Кроме этого, в нашем арсенале появились трофеи, снятые с упокоенного мужа Маши и его заражённых головорезов: Глок с двумя магазинами, пистолет Макарова с сотней патронов россыпью и автомат Кедр с тремя магазинами по тридцать патронов.

Конечно, не густо, но для отражения атаки пары десятков зомби вполне достаточно.

В суете бытовых дел и подготовке к худшему я не заметил, как наши отношения с Машей выровнялись. После воссоединения мы не превратились в счастливую пару, как в дурацких мелодрамах, но делали всё возможное, чтобы склеить осколки прошлого. В этом помогло прояснение нескольких моментов.

Оказалось, пять лет назад её высокопоставленный папочка, словно безжалостный кукловод, надавил на неё, заставив отказаться от нищего студента Максима, угрожая мне тюрьмой. Он реально верил, что я был препятствием, мешающим её «развиться как личности».

Когда обнаружилась беременность, он вывез Машу из страны. В процессе решения «проблемы», Ярыгин пошёл ещё дальше и решил выдать дочку за перспективного сынка одного из высокопоставленных военных чиновников, занимающего пост в Министерстве Обороны РФ.

«Правильный» муж и финансовые потоки отца должны были обеспечить Маше и её дочери безбедную жизнь. Однако это не позволило им создать нормальную семью.

Отец превратил Машу в выгодный актив, который её муж не мог не принять. Правда, новоиспечённый зять так и не смог смириться с тем, что растит чужую дочь. Каждый раз, стоит ему лишь немного перебрать с алкоголем, наружу прорывалось его истинное отношение к фиктивной семье.

Маша давно смирилась и терпела упрёки ради дочери. Призналась, если бы не начавшееся всемирное заражение, она бы никогда не решилась позвонить мне, и наши пути больше никогда не пересеклись.

И вот теперь нам совместно предстояло попытаться построить с ней что-то новое.

Слухи о том, что родня доцента Воронцова выгнала из посёлка крысиное семейство, разлетелись мгновенно. Поначалу к нам наведалась делегация местных, чтобы выяснить причину стрельбы. Но после краткого изложения сути конфликта дачники решили навсегда забыть о самозванцах.

Ради укрепления отношений мы с Трактористом поочерёдно ходили на ночные дежурства, стояли у ворот и патрулировали окрестности. За всё это время ни один зомби к посёлку не приблизился. Однако без происшествий тоже не обошлось.

Вчера под утро к воротам подкатили несколько подозрительных легковушек и попытались нагло проникнуть внутрь. Приезжие вели себя вызывающе и нагло.

И только появление БТРа с вооружёнными автоматчиками в камуфляже заставило буянов умерить пыл, убрать охотничьи ружья и прекратить попытки перекричать сторожей. Им пришлось ретироваться. Но я знал, что они могут вернуться.

А сегодня, перед ночной вахтой, ко мне подошла сестра.

– Макс, мне что-то не по себе с самого утра… – начала она издалека, но я сразу почувствовал нервное напряжение.

Всю неделю она возилась с лейтенантом и всё-таки поставила десантника на ноги. В процессе они как-то слишком сблизились. Я хотел поговорить с ней об этом, но сестра каждый раз переводила тему. В результате мы несколько раз обсуждали лишь нити, которые они с Егоркой видят. Говорили о найденной в подвале, по заданию дяди Бори, тайной комнате с кучей цифровых накопителей.

Вчера обсудили телефонную просьбу дяди спрятать все материалы и надёжно запечатать подвал, а сегодня утром всё сделали, как он хотел.

– Сестричка, что случилось? – спросил я прямо.

– Макс, нити… они начали проявляться здесь.

– Сама видела или Егорка? – насторожился я.

– Первой заметила я, но он тоже их видел. Пока только несколько раз мелькнули в воздухе, всего по одной штучке. Максим, они только кажутся серенькими обрывками, летящими по воздуху, но на самом деле они куда-то ведут.

– Думаешь, это предвестники чего-то плохого?

Сестра кивнула.

– Хорошо, тогда сделаем так. Тракторист сегодня на дежурство не пойдёт, останется у БТРа. А мы с твоим гвардейцем-десантником сходим в патруль и всё хорошенько проверим. А вы здесь не расслабляйтесь, готовьтесь к худшему.

Услышав, что десантник её, сестра лишь фыркнула, но с предложением согласилась. В итоге так и порешили.

В десять часов вечера мы с Беркутом отправились на велопрогулку по посёлку и тщательно осмотрели каждый уголок. Колючая проволока нигде не провисла, и лишь в одном месте я заметил нечто новенькое. Это был жёлтый школьный автобус, частично загнанный в один из сараев. Вчера его там точно не было.

Больше ничего подозрительного не заметили. А на пути к воротам, чтобы сменить часовых и расспросить про автобус, Беркут заговорил о предчувствиях.

– Макс, всю неделю со стороны Москвы доносилась канонада. А сегодня подозрительно тихо. Не к добру это, – сказал он.

– Днём я слышал несколько выстрелов со стороны леса. Но там и раньше стреляли. Вертолёты с утра летали, кажется, в сторону эвакуационного лагеря. А со стороны Москвы всё глухо. Ты прав, что-то изменилось.

– Думаешь, наши войска оставили МКАД?

– Там, где мы пересекали окружную, танки проделали дорожку в заторе, но военных рядом не было. Беркут, я подозреваю, что карантинный периметр с первых дней был дырявым, как решето.

– Тракторист сегодня полдня рацию слушал. Говорит, всё очень плохо. Два каких-то полковника по открытому каналу матом друг друга крыли. Один вроде комендант секретного объекта, требовал, чтобы весь личный состав военного училища прибыл на склады для охраны. А второй кричал, что поздно и две трети курсантов уже разбежались с места дислокации. Потом в эфир ворвался третий полковник, вроде командир батальона военной полиции. Он обложил спорщиков отборным матом и пригрозил, что приедет с каким-то генералом.

– Я слышал часть, где они друг дружку расстрелять грозятся. Ох, не к добру всё это…

В этот момент мы подъехали к воротам, и разговор пришлось прервать.

Поставив велосипеды, мы направились к охране. Навстречу вышла Петровна, та самая дородная женщина, что нас вспомнила при заезде в посёлок.

– Так это вы тут по улицам на велосипедах рыскали? – с претензией спросила она.

– Не рыскали, а патрулировали периметр, – поправил её лейтенант. – Или вы думаете, что охранять нужно только ворота? А вдруг у кого-то в огороде зомби завёлся?

Петровна фыркнула, а стоявший рядом с ней мужик с помповым дробовиком состроил гримасу, словно лимон съел.

– Ворота – это единственное место, куда ведёт нормальная дорога, – возразила Петровна. – А свои заборы каждый дачник должен сторожить сам.

– Петровна, а откуда у нас взялся жёлтый школьный автобус? Вчера его вроде не было, – спросил я, пытаясь остановить надвигающуюся перепалку.

– Это Николай Иванович сегодня в обед пригнал, – мгновенно ответила Петровна, кивнув на мужика с дробовиком.

И в этот момент я заметил растерянный взгляд, брошенный им на дородную женщину. Что-то мне в этом взгляде не понравилось.

– Николай Иванович, где ты взял автобус? – спросил я у мужика напрямую и увидел, как капля пота скатилась с его виска.

– Где, где… В гараже администрации, – выпалил он, дрожащим голосом. – Я там до всего этого кошмара завгаром работал. Решил на мопеде прокатиться, кое-что полезное найти. Подумал, что автобус нам нелишним будет.

Несмотря на логику в его словах, нервозность Николая заставила продолжить.

– Николай Иваныч, значит, смотался по месту прописки. И что там? Кого встретил, что видел?

– Никого не видел! И видеть ничего не желаю, – отрезал он, как-то уж слишком резко.

– Ну, для понимания общей картины, всё же расскажите, – продолжил я давить.

– Николай Иванович, ну чего ты упираешься? Ведь всем интересно. Чего там снаружи делается, – поддакнула Петровна, и остальные мужики закивали в поддержку.

– Да ничего там хорошего не делается. Людей – нет. Дома пустые стоят с распахнутыми настежь дверями. Магазины разорены… А в центре… несколько этих упырей по улице шатаются.

Скупость его объяснений меня не устроила, но я решил пока помолчать. Беркут, похоже, тоже всё понял и не стал продолжать расспросы.

К одиннадцати сгустились сумерки, и отдежурившая смена сторожей начала расходиться. Николай Иванович тоже засобирался домой. Мы же, выждав минут десять, сообщили двум сторожам с охотничьими ружьями, что отлучимся на четверть часа, и, оседлав велосипеды, покатили к дому с торчащим из сарая автобусом.

На подъезде я заметил у забора тёмную фигуру и насторожился. Подъехав ближе, узнал сестру, и та зашептала, едва мы приблизились:

– Макс, я узнала оттуда нити тянутся.

Сестра указала на жёлтую кабину автобуса, выпиравшую из сарая.

Мы с Беркутом обменялись взглядами.

– А мужика с дробовиком здесь видела? – спросил я.

– Да, пробегал мимо, как ошпаренный. Меня даже не заметил.

– И куда он забежал? В дом, или в сарай?

– В дом нырнул. Потом на веранде свет мелькал несколько раз.

– Хорошо, жди здесь. Мы проверим.

Перемахнув через забор, Беркут указал на собачью будку. Рядом стояли алюминиевая миска с объедками каши и пластиковая бадья с водой. Луч фонаря выхватил из темноты измазанную кровью траву и зловещие следы волочения.

– Беркут, тут точно что-то неладное творится, – прошептал я и двинулся к дому.

Заглянув в окно большой комнаты, увидел, в свете мерцающего телевизора, дробовик, брошенный на стол. У порога зияла дыра в полу – несколько досок были вынуты, и из освещённого снизу подпола торчала приставная лестница.

– Не думаю, что он так спешил сюда, чтобы спуститься за солёными огурчиками, – пробормотал я.

Беркут кивнул.

– Надо его тёпленьким брать, пока не поздно.

Подставив плечо, он помог мне залезть в распахнутое окно. Я старался двигаться бесшумно, но за пару метров до спуска в подпол половица предательски заскрипела. Тогда я перестал скрываться и заглянул в подпол.

На меня посмотрело перемазанное кровью лицо, с налитыми кровью буркалами, блестевшими безумием. Тварь женского пола зашипела и попыталась вскарабкаться по лестнице, но цепь, прикованная к ноге, оборвала её рывок.

– Ты что здесь делаешь?! – взревел Николай Иваныч, выскочив из соседней комнаты.

Я перевёл прицел автомата Кедр с зомби на хозяина дома. И в этот миг Николай Иваныч кинулся на меня с топором. Инстинкт требовал открыть огонь, но в последнее мгновение я передумал и встретил его ударом ноги в живот. Топор вонзился в порог. Мужик завыл и чуть не свалился в яму.

– Николай Иваныч, ты чего натворил?! – прорычал я, глядя на скрючившегося от боли мужика.

Затем я указал на рвущуюся с цепи тварь:

– Это кто-то из твоих?

– Да… Лиза. Старшая дочка. Сегодня днём привёз, – промямлил он. – Не убивайте её. Я обещаю держать её здесь и никуда не выпускать. Я дочку сам прокормлю.

– Да я вижу, что прокормишь. Вон, Тузика своего уже пристроил.

Я указал на обглоданный труп собаки, валяющийся в ногах зомбячки.

– Он лаял без умолку… после того как я с ней вернулся. Вот и пришлось, – виновато пробормотал мужик и заискивающе посмотрел на меня. – Когда я вошёл в квартиру, Лиза уже такая была… но на меня не напала. Дала себя связать и в багажное отделение автобуса закинуть. А ещё она… слова иногда говорит. Как будто вспоминает что-то.

– Слова, значит, говорит… – задумчиво повторил я.

В этот момент из тёмной веранды вышла сестра.

– Алёна, я же приказал тебе снаружи ждать! – начал я, но её взгляд заставил меня замолкнуть.

– Макс, таких как она нельзя держать рядом с живыми. По нитям, что от неё тянутся, сюда стая заражённых может прийти.

– Слышал, Николай Иваныч? Сестра говорит, ты весь посёлок подставил, когда эту заразу сюда притащил.

Возможно, я бы и дал заплаканному мужику ещё немного времени, но в этот момент со стороны ворот прогремели два выстрела из охотничьего ружья.

– Макс, кажись, началось, – изрёк Беркут.

Среагировав, я всадил короткую очередь в голову рычащей твари и убедился, что она перестала дёргаться.

– Уходим!

Схватив со стола помповое ружьё с патронташем, мы выбежали из дома. На улице я повесил патронташ на шею сестре и отдал ей помповик, зная, что дядя Боря её научил, как с ним управляться.

– Алёна, дуй на нашу дачу. Предупреди всех, чтобы были готовы сорваться в любой момент. А мы с Беркутом метнёмся к воротам, узнаем, что там за канонада.

Пока мы ехали, услышали ещё несколько выстрелов. Несмотря на поздний час, посёлок просыпался. На улицу выходили перепуганные жители, спрашивая друг у друга, что происходит.

Картина происходящего стала ясна, как только мы оказались перед воротами. Сторожа, засевшие на строительном вагончике, включили дальнобойную фару, и та неплохо осветила извилистую дорогу к посёлку.

На ней сейчас валялись три застреленных зомби. Ещё один зацепился ногами за колючую проволоку на воротах и едва дрыгаясь, висел головой вниз. Когда мы слезли с велосипедов, из темноты показался стремительно приближающийся силуэт бегуна.

Раздался выстрел. Сторож на вагончике попал зомби в ногу. Тот споткнулся и перекувырнулся через голову. Попытался подняться, но вторая пуля ударила точно в голову.

Из темноты у ворот выскочил ещё один зомби, но тут же был скошен очередью автомата Беркута.

– Макс, там ещё трое! – предупредил лейтенант.

Следующих зомби мы встретили дружным автоматным огнём. Бегущие на свет твари периодически появлялись из темноты, но пока немного, и можно было спокойно прицелиться. Правда, когда под пулями рухнуло около десятка особей, в луче прожектора показалась большая группа, не меньше тридцати голов.

Часть из них не добежала, сражённая пулями, но остальные врезались в ворота. Мы начали отстреливать их через решётку, целясь по головам. Несмотря на стремительно тающие боеприпасы, вроде отбивались, но тут на дороге появилась ещё одна, ещё большая группа заражённых. Они обрушились на ворота, словно настоящий таран. И, несмотря на наши выстрелы, их количество продолжило увеличиваться.

Сгруппировавшись, толпа начала карабкаться по телам собратьев на ворота. Первыми не выдержали стрелки с вагончика. Спрыгнув вниз, мужики пронеслись мимо нас. Один просто убежал, а второй пытался на ходу зарядить двустволку.

За ними спрыгнул мужик с вилами. Подскочив к воротам, он воткнул инструмент в шею одного из зомби, но вытянуть не смог – корявые руки намертво вцепились в вилы. Отскочив как ошпаренный, мужик истошно заорал и запрыгнул в легковушку, стоявшую рядом с вагончиком. После этого она тронулась и понеслась по улице.

Выстрелив в голову очередного зомби, я увидел в просвете между телами надвигающуюся на посёлок новую толпу.

– Я почти пустой, – предупреждение Беркута заставило меня прекратить стрелять.

– Уходим! – выкрикнув, я дёрнул напарника за рукав.

К этому моменту стало ясно, что всё кончено, и необходимость уговаривать отступить отпала сама собой. Так что через пару секунд мы уже неслись на велосипедах в сторону своего тупикового переулка.

За заборами дач метались люди. Кто-то садился в машины, другие баррикадировали двери и окна домов. Но даже двухэтажный кирпичный коттедж с решётками на окнах, теперь не казался мне надёжным убежищем.