Текст книги "Код Заражения 2 (СИ)"

Автор книги: Игорь Подус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Где один, там и вся группа. Непонятно только, кто там засел: люди Яковлева или покупатели? Ладно, хватит светиться, сажай мавик на вышку.

Наличие контролирующей аэродром группы прикрытия заставило пересмотреть планы и отказаться от захвата нескольких строений и огромного вертолётного ангара. Решили подготовиться, подкрасться поближе и если придётся лезть на рожон, то только в темноте.

Никто не мог предположить, что уже через полтора часа планы придётся кардинально менять. Первым необычное заметил оператор мавика, а затем и мы услышали шум лопастей приближающихся вертолётов.

Что это МИ-8, я определил сразу. Четыре машины совершили вираж и одна за другой пошли на посадку. И в тот момент, когда к вытянутому ангару начали перебегать группы высаживающихся бойцов, оператор управления дроном произнёс несколько фраз, заставивших нас превратиться вслух.

– Это они. Вернулись.

– Кто – они? – спросил насторожившийся Беркут.

– Ну, на этот вопрос ответить нетрудно, – заверил Леший. – Я узнаю номера на бортах. Это те самые вертолёты, которые сначала взлетели с территории триста тринадцатого перед самым нашествием орды, а затем они же увезли генерала Майданова с его личной свитой в неизвестном направлении.

Услышав фамилию старого врага, мы с Беркутом невольно переглянулись. Тщательно скрываемые воспоминания об Алёнке мгновенно всплыли в памяти.

– А вот и он сам появился, – произнёс Леший, указав на экран планшета, где группа из восьми отлично экипированных бойцов сопровождала высокого человека в камуфляже, бронежилете и фуражке, идущего в сторону вертолётного ангара.

– Эта сука не должна отсюда уйти, – прорычал Беркут.

– Ты прав, но прежде чем его кончить, нужно задать генералу пару неприятных вопросов.

Глава 25

Шустрый

Прошлой осенью мы добирались до аэродрома. Но стоявшие рядом постройки хорошо не осматривали. Склад боеприпасов встретил нас завалами из пустых ящиков, похоронив все надежды на лёгкую добычу. В ангар заглянули лишь на несколько минут, чтобы увидеть два разукомплектованных вертолёта, которых авиационные техники использовали как доноров запчастей.

На месте склада ГСМ обнаружились остовы топливозаправщиков и выгоревшие цистерны. Вышка уцелела, но перед уходом вертолётчики Майданова поработали по диспетчерской из авиационной пушки, лишив кого-либо возможности использовать оборудование.

Леший насчитал более сорока бойцов, облачённых в броню и вооружённых до зубов. А если учесть группу прикрытия, из нескольких пар снайперов и пулемётчиков, то численное превосходство врага становилось для нас почти непреодолимым барьером.

Сразу бросилась в глаза их экипировка. Некоторые элементы брони казались зловещим отражением нашей с Бьёрном. А восемь фигур, сопровождавших генерала Майданова, щеголяли в полных бронекомплектах и держа в руках то же оружие, что и мы. Лишь отсутствие номеров на шлемах и броне отличало пришлых от нас.

Это сразу пролило свет на истинный источник угрозы и на того, кому генерал-предатель продолжает служить. Единственный вопрос, терзавший сознание: зачем он вернулся лично? Возможно, он ещё не знал о смерти Яковлева и прибыл на встречу с ним. Но даже так, цель этой встречи оставалась туманной загадкой.

Теперь я почти не сомневался, что прилёт Майданова – лишь вершина айсберга. За этим скрывается нечто гораздо большее, а моего Ванюшку, скорее всего, передавали в качестве своеобразного дара.

Лезть в лобовую атаку на полсотни матёрых головорезов, укрывшихся в зданиях, к которым ведут лишь открытые, простреливаемые насквозь пространства, было равносильно самоубийству. Поэтому мы и тормознули, погрузившись в мучительные раздумья о том, как поступить правильно.

Пока мы изучали аэродром и строили планы, несколько человек на мотоциклах умчались к месту засады на колонну Яковлева. Парни собрали оружие, амуницию и боеприпасы, но главным трофеем стал практически невредимый АГС-17, сорванный взрывом с Тигра.

После этого парни решили заглянуть на лодочную станцию в надежде поживиться, но там их ждала группа зареченских военных. Судя по синему камуфляжу, это были бойцы из самого многочисленного подразделения, подчиняющегося главе горсовета, генералу МЧС Мальцеву.

За своей кажущейся мягкостью, Мальцев скрывал стальную хватку, сделавшую его человеком, с которым никто не хотел связываться. А те, кто осмеливался, попросту бесследно исчезали. Его батальон городской охраны, состоящий из шести сотен бывших сотрудников МЧС и ОМОНа, контролировал периметр города, держал на вооружении две батареи 152-мм гаубиц и иногда занимался зачисткой гнёзд зомби на том берегу реки.

Я отчаянно надеялся, что он никак не связан с прибывшим на аэродром Майдановым, но не мог быть в этом уверен. Казалось, теперь можно ожидать чего угодно.

А вечером, в тесном десантном отсеке БТРа, перед монитором, транслирующим панораму аэродрома, собрались Беркут, Леший, капитан Борзов, Динамит и Бьёрн. К последнему мои собратья пока относились с недоверием, но его опыт в тактике работы пронумерованных бойцов корпорации был нам жизненно необходим. К тому же я заметил в нём кое-какие перемены, и он казалось, был не против помочь.

Первый вопрос я решил адресовать именно Бьёрну:

– Дружище Бьёрн, а что ты скажешь об этих бойцах? – спросил я, выведя на экран зацикленный фрагмент видео, где генерал Майданов направлялся к ангару в сопровождении восьмёрки бойцов в знакомой броне.

– Они похожи на пронумерованных из спецгрупп корпорации, но это точно не наши. Тактика работы другая. Пронумерованные никогда бы не подошли так близко к охраняемому лицу и держали бы дистанцию во время передвижения к укрытию. Только один из наших шёл бы рядом, чтобы в случае нападения схватить клиента за шиворот и рывком уволочь в безопасное место. Это явно военные, но они даже оружие держат не так, как учили меня. Да они даже шагают по-другому.

– Выходит, Майданов получил амуницию и оружие в качестве платы за работу с корпорацией. Это многое объясняет.

– Я думал, что это дерьмо в генеральских погонах уже никогда не всплывёт, а он вот, во плоти, нарисовался через два года после того, как натворил здесь кровавых дел, – зло прохрипел Беркут, и я заметил, как побелели костяшки пальцев на его сжатых кулаках.

– Раз появился сам, то его нельзя упустить. Беркут, как там наши?

– Час назад от майора Карпова пришло кодированное сообщение. Колонна выехала из рабочего посёлка и добралась до железнодорожного моста. На ночёвку расположились внутри железнодорожного вокзала. Макс, твои родные и те, кто пришёл с тобой из Москвы, присоединились к ним перед отбытием, так что с ними всё в порядке.

Я был в курсе этого и потому лишь удовлетворённо кивнул. Развернув цифровую карту сектора на весь экран и уменьшив видимую территорию до контуров двух анклавов, разделённых рекой, я принялся осматривать группы построек.

– Интересно, как там обстоят дела в Зареченске?

– У нас остался на берегу разведчик. Часа два назад он слышал на той стороне реки перестрелку. В процессе пару раз что-то взорвалось. Потом всё вроде затихло.

– Похоже, кому-то досталось слишком мало после делёжки активов Яковлева, и он решил поспорить. Ну ничего, нам это выгодно. Чем дольше на том берегу грызутся наследники, тем больше времени у нас будет на выполнение задачи, – сказал я, и все закивали.

– Макс, а вот с этим у нас загвоздка. Нас слишком мало для взятия аэродрома. Там окопались полусотни вооружённых до зубов боевиков, и как их оттуда выбить, я не знаю, – честно признался Беркут.

– Я согласен с лейтенантом, – заговорил Борзов. – Даже если бы у нас была бронегруппа из нескольких БТР, то по отлично простреливаемой со всех сторон зоне в два-три километра, мы до них попросту не доедем. Почти у каждого бойца противника я заметил за спиной трубу гранатомёта. Много крупнокалиберного стрелкового оружия. Ночью тоже без вариантов. Тепловизоры и ПНВ противников не позволят нам приблизиться ближе на пятьсот метров.

– Значит, единственное, что мы можем сделать, – это дистанционно сжечь вертолёты, стоящие на открытой площадке, – заключил я.

Беркут кивнул.

– Три из четырёх ПТРК Корнет точно достанет. А вот по четвёртому придётся работать из снайперского оружия. У меня есть из чего пальнуть, и, думаю, я смогу подобраться и поработать с дистанции в шесть сотен метров. Таким образом, мы тормознём тех, кто засел там вместе с Майдановым, но что потом? Скорее всего, мы в прошлый раз что-то упустили, и под ангаром остался бункер или несколько складов, расположенных на минусовом уровне. Штурмовать всё это нашими силами – дерьмовый вариант. В снайперской дуэли мы тоже проиграем. Тихо подобраться не сможем, хотя, если честно, мне очень хочется проползти ночью и вспороть брюхо этому куску дерьма, прикрытому генеральскими погонами и фуражкой.

– Пройти одному тоже не получится, я засёк, как прибывшие выставляли камеры наблюдения – сказал Леший.

– Останется один вариант, – сказал я и, увеличив изображение карты, развернул во весь экран территорию расположения заброшенного вертолётного полка. – Беркут, кто-то один должен постоянно следить за выездом из леса и дорогой, идущей на аэродром. Думаю, что там обязательно кто-то прямо с утра появится. А ты сам, вместе с парнями, выдвигаешься поближе к аэродрому. Задача – уничтожить вертолёты по моему сигналу. Бьёрн, Динамит, Борзов и Леший остаются вместе с Трактористом в БТР и тоже ждут сигнала на выдвижение в тот сектор, в который я укажу.

– Эй, Шустрый, давай полегче, ты чего задумал? – предостерегающее начал Беркут.

В ответ я указал на казармы и штаб вертолётного полка.

– Да вот хочу попросить наших друзей зомби, чтобы они помогли разобраться с пришлыми уродами. Думаю, они мне не откажут.

***

Крадясь в кромешной тьме к лежбищу заражённых, – я чувствовал леденящий душу трепет, но иного выхода, не оставалось. Да и дело это для меня было не в новинку, а верным проводником сквозь пелену ночи служил сканер, высвечивающий зловещие концентрации серых нитей.

Небольшая, но оттого не менее жуткая орда, устроилась на зловещий сон в недрах подземного офицерского тира. Облачившись в старую плащ-палатку, найденную в разграбленном КПП, я, словно тень, крался вперёд, стараясь ступать как можно тише. Застывшие в неестественных позах одиночные зомби, казалось, не замечали чужого присутствия, ведь пока я не предпринимал никаких действий, оставался для них всего лишь бесполезным призраком.

Бесформенную кучу вздрагивающих тел я смог рассмотреть через распахнутые настежь ворота. Васька оказался прав: судя по объёму, занимаемому этой зловещей массой, здесь скопилось не меньше пяти-шести сотен заражённых.

Простейший способ пробудить эту спящую армию – открыть огонь на поражение, но в этом случае о том, чтобы добраться до Урала с коляской, стоявшего в сотне метров от периметра воинской части, оставалось только мечтать. Да и потом, даже если бы каким-то чудом мне удалось прорваться, вряд ли зомби соблазнились одиноким мотоциклистом и пустились в погоню за нейтральной для них целью. В этот момент я невольно пожалел, что не взял кого-то с собой как приманку. Придётся искать более изощрённый способ, чтобы активировать заражённых и направить в нужную мне сторону.

Досконально просканировав окрестности, я обнаружил, что наиболее густые сплетения призрачных нитей ведут к штабу полка. Значит, именно там устроил своё логово условно живой передатчик вирусной сети. Вспомнив раздувшегося ползуна, я невольно приготовился к тому, что в штабе меня будет поджидать нечто подобное. Однако уже на подходе стало ясно: здесь всё иначе.

Меня насторожили несколько развитых зомби, словно нарочно расставленных в проходах. Они, казалось, несли вахту, охраняя объект моего жгучего интереса. Пришлось взяться за пистолет с глушителем и начать, одного за другим, отправлять их в небытие.

Уничтожив первого, стоявшего в дверях, я заметил, как единственная нить, исходящая от него, начала медленно растворяться в воздухе. Выждав немного, я осторожно шагнул в коридор и нейтрализовал следующего. Так, шаг за шагом, не поднимая шума, я уничтожил шесть зомби и, наконец, добрался до поста дежурного по части, где за пультом восседал нужный мне персонаж.

Обычно после первого года своего иного существования, безумные зомби теряют одежду и обувь, и на них остаются лишь жалкие лохмотья. Цвет кожи тоже претерпевает изменения, приобретая землисто-серый или синюшно-жёлтый оттенок. По этим признакам можно с относительной точностью определить, как давно человек обратился. Здесь же я сразу понял, что передо мной нечто необычное.

Зомби, облачённый в офицерский китель, сидел на стуле и с маниакальным упорством то поднимал трубку с телефонного аппарата и прижимал её к уху, то клал её обратно на рычаги. Судя по цвету кожи, он обратился около двух лет назад, но по какой-то, непостижимой логике, периодически примерял на себя элементы найденной одежды и повторял простые действия, свойственные живому человеку.

Заметив меня, зомби медленно поднялся, совершил жест, отдалённо напоминающий воинское приветствие, и принялся издавать клокочущие звуки, смутно похожие на человеческую речь. Никакой агрессии в его поведении я не заметил, да и тон, которым он пытался говорить, скорее напоминал доклад. Похоже, в его подгнивших мозгах что-то переклинило, и он отчаянно пытался сыграть эпизод прошлой жизни. Нечто похожее я раньше уже видел, так что особо не удивился.

Вполне возможно, что раньше этот зомби действительно был офицером этой части. И теперь он вернулся спустя два года после заражения в знакомую обстановку. А так как он стал проводником воли вируса, собранная по пути толпа зомби явилась вместе с ним и найдя для этого место, впала в литургический сон.

Внезапно мои размышления прервал прорвавшийся сквозь помехи голос Бьёрна, зазвучавший в наушниках шлема:

– Макс, приём. Как слышно? Ты на связи?

– Да, Бьёрн, я слушаю.

– Мне сказали, чтобы я передал тебе свежую и очень важную информацию.

– Говори.

– Наблюдатель, следящий за выездом из леса, только что доложил, оттуда появились три бронированных КАМАЗа. Грузовики уверенно направляются в сторону аэродрома. Над кабинами видны белые флажки.

– Информацию принял. Передай нашим, что я продолжаю действовать по плану. Пусть все готовятся и ждут сигнала.

– Макс, ты уверен, что стоит продолжать? – неожиданно спросил Бьёрн, и в его голосе проскользнула едва уловимая нотка сомнения. – Грузовики могут перевозить до пятидесяти бойцов в полной экипировке. Это серьёзная сила. Если две группы объединятся, у них появится шанс остановить орду.

– Бьёрн, всё идёт так, как и должно идти. Конечно, теперь, с этой вводной, задача немного усложняется, но ничего, как-нибудь прорвёмся. Передай Трактористу, чтобы был готов действовать. Как только я дам сигнал, Беркут начнёт подрывать вертолёты, а вы на коробочке должны приблизиться к аэродрому на полкилометра и дать несколько очередей из крупнокалиберного пулемёта по КАМАЗам. При этом, конечно, лучше их повредить, но без фанатизма. Как только отстреляете короб, отстрелите дымовые гранаты и сразу уходите. Бьёрн, ты меня понял?

– Так точно.

– Тогда конец связи. Извини, но у меня тут идёт аудиенция с местным дежурным по части, а помехи рации мешают сосредоточиться.

Отключившись, я начал лихорадочно соображать, как ловчее использовать водителя орды зомби, но он снова меня перехитрил. Прекратив нечленораздельное бормотание, зомби неожиданно протянул мне руку, явно для приветствия.

Инстинктивно отреагировав на этот жест, я пожал его руку и, ухватившись покрепче, начал пятиться, а зомби, не оказывая никакого сопротивления, побрёл следом. Конечно, двигались мы медленно, но главное процесс пошёл. Выбравшись из штаба на свежий воздух, я почувствовал, как множество нитей, исходящих из головы управителя орды, начали натягиваться и пульсировать, словно живые.

Резко остановившись, я почувствовал себя сапёром, добравшимся до сердцевины сложного механизма бомбы, и в этот момент увидел, как из подземного тира, начала выбираться только что пробуждённая и теперь жаждущая крови толпа зомби.

Глава 26

Шустрый

Идти по ночному лесу, держась за склизкую руку зомби, тщетно пытающегося издать членораздельные звуки, – развлечение, прямо скажем, на любителя. Особенно когда в спину дышит орава его собратьев в пять, а то и шесть сотен развитых заражённых. Одно неверное движение в хитросплетениях вирусного псевдосознания, и вот я уже не нейтральный мутант, а желанная закуска, которую мгновенно разорвут в клочья. И от этого не спасут ни броня, ни оружие.

Километр до открытого пространства зомби преодолели на удивление быстро. Само собой, первым выходить на поле, отделяющее лес от военного аэродрома, в мои планы не входило, поэтому я замер, прижавшись к шершавой коре крайнего дерева.

Это было самое рискованное звено моего спонтанного плана. Как поведут себя зомби, когда проводник их вирусной воли остановится? Застынут на месте? Тогда единственный выход – выйти с ним под прицелы снайперов.

Но ходячие не разочаровали. Не сбавляя шага, они потекли мимо, между деревьями, в бледный свет ущербной луны. Сейчас они напоминали ожившую армию мертвецов, восставших из могил. Хотя формально они не мёртвые, но и людьми их уже не назвать.

Поселковый доктор не раз собирал нас и показывал многочисленные ролики экспериментов над зомби с участием продвинутых мутантов и обычных людей. Радист комендатуры добывал их с помощью хитроумной системы спутниковых тарелок и программ «цифровой рыбалки».

Глобальная сеть была всё ещё частично жива, и сигналы приходили с многочисленных спутников. Запрос на получение определённых данных сделать было почти нереально, но перехватывать транслируемые с орбиты обрывки информации и контент вполне возможно.

Никто не знал точно, откуда шли трансляции с этими кровавыми опытами, но большинство признаков указывало на территорию бывших Соединённых Штатов Америки. Некие полностью лишённые морали экспериментаторы, причём не стеснённые в ресурсах, выкладывали пронумерованные ролики в общий доступ.

Первые опыты были просты: в закрытое помещение с людьми, запускалось разное количество заражённых. Экспериментаторы с садистской стойкостью наблюдали за развитием событий и записывали данные. С развитием мутаций у зомби эксперименты становились сложнее. Именно в этих роликах я впервые увидел взаимодействие разных групп зомби и мутантов в естественной среде.

Сильные мутанты, при необходимости, могли уничтожить несколько простых зомби, но нападений в ответ практически никогда не происходило, за редкими исключениями. В одном ролике несколько «семейных» заражённых мирно сосуществовали несколько дней в обычном школьном спортзале с большой группой простых зомби и даже убили одного из них в гастрономических целях, не вызвав агрессии. Но стоило им во время трапезы закричать на толпу желающих присоединиться заражённых и использовать членораздельную речь, как на них напали.

Убивать зомби в присутствии других, да ещё и разговаривать я не собирался, поэтому просто стоял, наблюдая, как мимо скользят сотни серых теней. Прикинув их количество, я понял, что Васька немного ошибся. За нами сюда приковыляло не меньше семи сотен довольно-таки развитых особей. Многих из зомби даже выстрелом в голову не остановить. А чтобы упокоить наверняка, на каждого понадобится минимум половина стандартного автоматного магазина.

Туповатые зомби начали выбираться из леса, заметили впереди фары остановившихся на взлётной полосе грузовиков и, явно заинтересовавшись, повалили толпой в сторону аэродрома.

Дождавшись, когда основная масса пройдёт мимо, я отпустил руку зомби-проводника, и он неспешно побрёл за остальными. В ту же секунду я услышал первые щелчки снайперских выстрелов. Со стороны аэродрома работали бесшумным оружием с дистанции около восьми сотен метров. Зомби начали падать, один за другим, не понимая кто по ним, работает. Это нехорошо, ведь при наличии качественных боеприпасов, даже половина не доберётся до ангара, диспетчерской вышки и замерших грузовиков.

Чувствуя, что момент ускользает, я вышел на связь с Беркутом и остальными:

– Зомби, вышли, срочно начинайте работать по всем направлениям!

Едва прозвучал приказ, со стороны лесополосы вырвался невзрачный огонёк и понёсся к замершим вертолётам. Ракета, выпущенная из ПТРК Корнет, достигла цели через несколько секунд, взорвав один из Ми-8. Яркая вспышка осветила поле, и я увидел, как зомби, среагировав на свет, бросились в атаку.

Как только Корнет ударил по второму вертолёту, со стороны диспетчерской вышки и ангара открыли огонь пулемёты. Причём били не только по зомби и в направлении ПТРК, но и, как минимум, один крупнокалиберный пулемёт начал прошивать крайний грузовик.

Втайне я рассчитывал на подобный исход, надеясь на то, что стороны ещё не договорились. Но чтобы враги сразу начали перестрелку, такого я не ожидал. Со стороны грузовиков тоже заговорило автоматическое оружие. КАМАЗы попытались вернуться на лесную дорогу, ведущую к лодочной пристани, но в один из них прилетел заряд РПГ, и он вспыхнул. В то же мгновение взорвался третий вертолёт, и я понял, что пора и мне начинать действовать.

Выбираться под прицелы вражеских снайперов было боязно, но оставалась надежда, что они заняты более важными целями и не обратят внимания на одинокую, незаметную для тепловизоров фигуру, бегущую по полю за ордой зомби.

Ещё большую сумятицу в происходящее внесли сразу несколько факторов. Во-первых, самые резвые зомби добежали до построек и начали подрывать сигнальные растяжки и мины. А во-вторых, по уезжающим грузовикам открыл огонь, вынырнувший из леса БТР-70 Тракториста.

Когда вспыхнули пробитые снайперским огнём навесные топливные баки четвёртого Ми-8, а защитники ангара и вышки начали косить зомби в открытую, я добрался до дистанции уверенного поражения противника из винтовки и залёг в траву, между редкими кустами.

Для Выхлопа у меня оставалось всего десять патронов, но для того, чтобы проредить засевших наверху снайперов и пулемётчиков, этого вполне хватило. Паля по зомби, многие перестали укрываться, так что я отстрелялся с трёхсот метров точно, как в тире. После этого оставил винтовку, я рванул в сторону построек, снова открыв общий канал связи:

– Парни, похоже, тема с зомби сработала. Все, кто может, начинайте работать по тем, кто засел на верхотуре. Не давайте им головы поднять!

Преодолев половину дистанции за пятнадцать секунд, я добрался до пылающего КАМАЗа. Около него два десятка зомби добивали нескольких бойцов в синем камуфляже. В суматохе меня не заметили ни зомби, ни те, кто отстреливался, сидя в кабине, и я смог добраться до диспетчерской вышки.

Баррикаду из ржавых конструкций у входа штурмовала небольшая толпа зомби, в которых сверху летели ручные гранаты. Решив попробовать зачистить диспетчерскую, я с разбега запрыгнул на плечо здоровенного полумутанта и, пройдясь по облезлым головам, дотянулся до решётки, прикрывающей окно кабинета на втором этаже. Два выстрела из винтовки снесли приваренную пластину, и мне оставалось только отогнуть ржавую створку и ворваться внутрь.

А дальше пошла привычная работа штурмовика. Заброс ручных гранат в помещения и добивание раненых и оглушённых противников. Несколько раз пули и осколки били по шлему и кирасе, но броня выдержала. На самом верху я едва не напоролся на несколько пуль, выпущенных из такой же автоматической винтовки, как у меня.

Чудом уйдя с линии огня, забросил в помещение диспетчерской две последние ручные гранаты, ворвался внутрь и расстрелял тех, кто ещё мог сопротивляться. Патроны в винтовке кончились, так что пришлось дорабатывать из пистолета. Проведя контроль, я перевернул труп бойца в похожей на мою кирасе и собрал с его разгрузки боеприпасы.

Три магазина и несколько гранат оказались как нельзя кстати, ведь после вышки мне предстояло заняться ангаром. Видимо, те, кто там засел, поняли, что диспетчерская захвачена, и по мне прилетело.

Ракета, выпущенная из РПГ-7, влетела в оставшееся без остекления обзорное окно и ударила в потолок. Если бы не шлем, голову и тело посекло бы осколками. Но всё обошлось. Схватив выставленный в окно пулемёт Калашникова, я пристегнул новый короб и заправил ленту, затем дождался, когда ещё один заряд РПГ-7 ударит в диспетчерскую, и аккуратно высунулся.

Плоская крыша ангара отсюда была видна как на ладони, а расстояние в семьдесят метром давало гигантское преимущество. Увидев десяток вражеских бойцов, работающих по зомби, я принялся их сносить пулемётным огнём. Кто-то попытался отстреливаться, но позиция снизу не позволяла этого делать эффективно. В результате к спуску, ведущему внутрь ангара, успели добежать только двое.

Несмотря на то что их постоянно отвлекали наши диверсии, защитники ангара знатно проредили толпу зомби. К моменту, когда я покончил с зачисткой крыши, они уничтожили не меньше восьмидесяти процентов всех заражённых.

Сканер, проявляющий потусторонние нити, показал, что внутрь через многочисленные не забаррикадированные двери и пролом от взрывов проникло около восьмидесяти особей, которых, судя по стрельбе, сейчас активно добивали защитники.

Неплохой результат, учитывая, что без нашего вмешательства у орды не было ни единого шанса.

Поработав по выходу на крышу, я дождался, когда к ангару подкатит БТР. Затем, с другой стороны, на мотоциклах подъехал Беркут с остальными. Полтора десятка заблудившихся зомби попытались напасть на парней, но безрезультатно.

– Беркут, отправь в диспетчерскую парочку своих. Пусть присмотрят за крышей. Бьёрн, а ты готовься, сейчас я спущусь и будем заходить внутрь.

Спустя три минуты я уже застыл у зияющего провала в железобетонной стене. Пролом остался от залпа неуправляемых ракет. Разделив по-братски с Бьёрном трофейные магазины, я прислушался к стихающей внутри ангара какофонии выстрелов и поняв, что пора, бросился в черноту пролома.

Встроенный в шлем тепловизор, словно всевидящее око, развеял кромешную тьму, обнажив жуткую панораму. Среди хаотично наваленных тел зомби, словно пылающие озёра лавы, выделялись остывающие останки защитников ангара. Взгляд сразу выхватил двух автоматчиков, поливавших зомби огнём с небольшой площадки под потолком. Расправившись с засевшими на верхотуре, мы с Бьёрном двинулись дальше и вскоре обнаружили ещё одного стрелка, забравшегося на остов разукомплектованного вертолёта.

Признаться, я ожидал вязкого, кровопролитного боя. Но после того как мы добили последний десяток зомби, в ангаре не осталось никого, способного огрызаться.

Отдав команду на вход остальным, общими усилиями мы прочесали внутренности ангара и в дальнем углу наткнулись на вход в бункер, раньше скрытый под железобетонной плитой. Бегло подсчитав трупы, я недосчитался пятерых бойцов в штурмовых доспехах. Разумеется, генерала Майданова среди павших тоже не оказалось. Вражина затаился где-то под нами.

– Ну и что дальше? – спросил я, когда у лестничного пролёта, ведущего к стальной гермодвери, собрались все наши, кроме тех, кто закрепился на крыше, обеспечивая нам прикрытие.

– Я тут в БТРе нашёл кое-что интересное, – тут же отозвался Динамит, и сбросив с плеч тяжёлый рюкзак, извлёк оттуда три противотанковые мины ТМ-62М. – Чувствовал, пригодятся и с собой захватил. Если в бункере не больше трёх гермодверей, то крыс мы оттуда вмиг выкурим.

Предложение матёрого сапёра было кратким и убийственно эффективным. Нам оставалось лишь отойти подальше и не мешать.

Первую гермодверь Динамит сорвал буквально через три минуты. Переждав, пока уляжется пыль с дымом, мы осмотрели два ведущих вниз лестничных марша. Внизу на ступеньках обнаружился один их телохранителей Майданова. Его хорошенько приложило отлетевшей внутрь стальной створкой гермодвери. Не убило, но шлем едва не оторвало от скелетной брони.

На стене обнаружился пожарный план двухуровневого бункера. Судя по нему, для достижения цели, двух оставшихся зарядов, на все гермодвери нам катастрофически не хватит. К тому же генерал мог затаиться не только в одном в одном из нескольких жилых и рабочих отсеков, но и в генераторной станции, или в одном из подземных складов.

– Стой.

Бьёрн остановил Динамита, уже нацелившегося прицепить мину на вторую бронированную дверь. Он принялся совершать какие-то манипуляции со шлемом раненого, и подсоединил извлечённое из него устройство к своему.

– Макс, теперь у нас есть возможность войти в закрытый канал связи телохранителей генерала. Можешь попытаться с ними поговорить, прежде чем мы продолжим взрывать двери.

Разумеется, я ухватился за этот шанс, и тут же переключился на чужой канал.

– Эй, в бункере, советую выйти на связь, пока не началось, – прорычал я в эфир.

Поначалу в ответ лишь шипела статистика, но спустя тягучие полминуты в эфире прорезался хриплый голос.

– Кто говорит?

– Заместитель командира разведроты, старший сержант Воронцов. Позывной Шустрый.

– И чего тебе, сержант, надо?

– Довай-ка мил человек, представься сам для сначала, – предложил я.

– Я начальник охраны генерала Майданова, капитан Мальцев. Сержант, надеюсь, ты понимаешь, что после нападения на генерала вам головы долго не носить? Оттуда, откуда мы прибыли, уже знают, и сюда вот-вот прибудет бронегруппа при поддержке авиации. Так что я бы посоветовал вам валить отсюда.

– Мальцев, не смеши. У тебя нет времени на трансляцию этих сказок. Никакие бронегруппы, атакующие нас военные истребители и стаи дронов-камикадзе сюда точно не прилетят. Там, откуда вы прибыли, если кто-то и остался, так это охрана тайного логова генерала и, возможно, семьи его охранников.

– Сержант, ты думаешь, я блефую? Генерал Майданов имеет прямую связь с большой землёй и прямо сейчас общается с очень крупной шишкой.

– Мальцев, если под «большой землёй» ты подразумеваешь корпоративный центр связи, находящийся на скандинавском полуострове, то плевать мне на него с высокой колокольни. По моей информации, ваш генерал давно разорвал все связи с нашими и работает только на чужаков.

После этого заявления на том конце надолго повисла тишина. Затем Мальцев заговорил с меньшей уверенностью в голосе.

– Сержант, откуда у тебя такая информация?

– А ты не смотри, что я сержант. Я вообще много чего знаю. Я, например, в курсе, что ты и твои люди – бывшие сотрудники военной полиции. Знаю, как вы в своё время бросили лагерь эвакуированных, номер триста тринадцать, подставив гражданских под орду заражённых. Твой генерал уже тогда продался с потрохами международному корпоративному консорциуму. И продолжал на них ишачить, добывая редкие образцы биоматериала, последние два года. Об этом свидетельствуют даже ваше оружие и модная броня. Мальцев, а может, рассказать про большую экспедицию корпоративной ЧВК в Москву за ценной информацией, из которой никто не вернулся? Они же, как я понимаю, использовали место вашей нынешней дислокации как перевалочную базу. Ну что, капитан, может, поговорим по-нормальному, или продолжишь пускать мне пыль в глаза?