Текст книги "Код Заражения (СИ)"

Автор книги: Игорь Подус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 7

07.06.2026.

Макс

Алёнка перешагнула через вывороченную дверь с надписью «Секьюрити», подошла ко мне и уставилась на мониторы.

– Ни единого заражённого со стороны улицы. Последнего видела из окон час назад. Максим, я нутром чую – рядом их нет, – отчиталась она, продолжая изучать чёрно-белые экраны, транслирующие картинку с двух камер наружного наблюдения, установленных у входа и на торце здания.

– Словно испарились. Как только рассвело, вся эта бешеная свора куда-то слиняла, – констатировал я.

– И что теперь? Что будем делать? – её голос дрогнул.

– Сестрёнка, отсюда надо валить. С каждым часом в Москве зомбаков становится всё больше. Ещё сутки – и мы не пробьёмся. Непонятно, почему военные медлят? Танковые колонны должны были ночью войти в город.

– Судя по новостям, быстро военных не введут. Весь МКАД – сплошная пробка. Прилегающие улицы забиты машинами. И всё это усугубляется тройным кордоном оцепления вокруг столицы. В Подмосковье МЧС массово организует эвакуационные лагеря. Судя по новостям из интернета, туда сгоняют всех гражданских, идущих в Москву или из неё. Москвичам приказано сидеть по домам до прибытия спасателей, а всех желающих сюда попасть разворачивают.

– Одни рванули из Москвы, другим, во что бы то ни стало надо пробиться к родным и близким. Это похоже на хаос.

– Братик, да я теперь вообще ничего не понимаю. Пятнадцать минут назад по телевизору министр здравоохранения выступал, сказал, что опасается взрывного распространения нового штамма вируса, и призвал всем уйти в самоизоляцию. По всему миру в больших городах, творится нечто подобное Московскому варианту. Представляешь, что будет, если всех запрут? Через неделю начнётся голод. А ещё я только что в интернете видела ролик… ядерный гриб над американским Детройтом… Не знаю, правда, это или сгенерированная нейросетью картинка.

Новость про Америку поразила. Неужели они решили применить ядерное оружие на своей территории? Похоже, у них тоже всё пошло по одному месту.

– Не пойму, почему наши генералы топчутся на месте, скапливая бронетехнику и живую силу вокруг городов. Танковые колонны смогут пройти сквозь любую толпу зомби, даже особо не расходуя боекомплект. Думаю, только так можно произвести зачистку. Неужели они не понимают, что ещё два дня – и солдаты начнут разбегаться? – раздражённо предположил я.

– А почему военные должны начать разбегаться? – переспросила сестричка.

– Сама подумай. У всех солдат и офицеров есть семьи. Связь, хоть и с перебоями, но работает. Военные обязательно узнают, что дома не всё в порядке. Как можно спокойно охранять лагеря эвакуированных и стоять на блокпостах, когда твои родители, жена и дети зовут на помощь?

Алёна закивала.

– Ты прав, далеко не все такое выдержат. Ладно, пойду скажу этим, чтобы собирались, – сказала она и двинулась к выходу, но я её приостановил.

– Сестричка, мне кажется, не стоит их с собой брать. Лучше нам выбираться одним, – вкрадчиво предложил я, глядя в непонимающие глаза.

– Как без них? Но они же тоже хотят жить – растерянно проговорила сестра.

– Алёна, ты сама всё видела. Мы вдвоём еле справились с обезумевшей уборщицей. А если заражённых будет больше? Нам не стоит тащить за собой неподъёмный якорь людей, не способных помочь в критической ситуации.

– Макс, но они же люди. Пусть и не самые приятные, но всё же люди! – выпалила Алёнка раздражённо и вырвала руку из моей хватки.

– Хочу тебе кое-что напомнить. Эти люди заставили Зулейху убирать труп и отмыть пол от крови. Из-за них она в процессе заразилась. – Вывалив последний аргумент, я уставился на замершую сестру.

– Мы возьмём их с собой, – заявила она безапелляционно, и я понял, упёрлась.

– Ладно. Скажи им, что выходим через час. Заодно можешь мне кофейку заварить.

Пришлось согласиться – сейчас не время для споров. Главное – вывезти Алёнку из Москвы, а всё остальное потом.

Поглядывая на мониторы, я принялся обматывать кусок старой водопроводной трубы синей изолентой. Это было единственное, что хоть отдалённо напоминало оружие, из всего найденного в офисах.

Залитую кровью, разодранную ветровку, пришлось сменить. Теперь на моей спине красовалась жёлтая надпись «ОХРАНА». Найденный в шкафу комплект чёрной униформы пришёлся почти впору.

Раны на животе и шее перестали пылать огнём, но меня всё равно постоянно мутило. Возможно, антибиотики, которыми меня пичкала Алёнка, немного помогали, но я боялся заражения и постоянно прислушивался к ощущениям.

Съеденная утром шоколадка ни на йоту не восстановила потерянные накануне силы, и я чувствовал голод, сосущий изнутри. Этот голод тоже не давал покоя, каким-то он был… не совсем обычным.

Через пятнадцать минут вернулась Алёна. По её виду было ясно: разговор с Мартой Альбертовной и её шарфоносцем не задался.

– Она вообще тупая! – гневно выпалила сестра, со стуком поставив на стол кружку с дымящимся кофе.

– Излагай, – предложил я и тут же отпил обжигающе горячий, приторно-сладкий напиток.

– Эта мымра сказала, что никуда с нами не пойдёт, и даже больше того – она потребовала, чтобы мы остались здесь до приезда полиции! Говорит, несмотря ни на что, намерена сдать нас правоохранительным органам за убийство неизвестной девушки и уборщицы Зулейхи.

– Ясно. Похоже, наша мадам из числа особо одарённых. Я уже встречал таких. Они всем говорят, что считает полицию коррумпированными свиньями и поборниками кровавого режима, но как только что-то случается, тут же начинают громко звать блюстителей порядка, писать заявления в прокуратуру и требовать немедленно разобраться. Сестрёнка, такое раздвоение личности не лечится.

Я покачал головой, хотел продолжить, но внезапно зазвонил телефон. Едва взглянув на экран, принял вызов.

– Маша?

– Максим, я ночью тебе звонила, но мне ответила какая-то девушка… – Голос Маши дрожал.

– Это была сестра. Ты видела её, когда заходила к нам пять лет назад.

Из динамика донеслось учащённое дыхание и всхлипывания.

– Максим, я всё понимаю и не хотела тебя напрягать, но мне страшно. Он распахнул все двери и мечется по усадьбе, как сумасшедший.

– Кто – он? Объясни! – потребовал я, чувствуя, как сердце бешено заколотилось.

– Муж. Он приехал ночью с двумя своими сослуживцами. У них, у всех странные глаза. Я сначала подумала, что он опять напился, но от него не пахнет алкоголем. Он столкнул дочку с лестницы и ударил меня кулаком. Я спряталась на третьем этаже. И теперь не знаю, что делать и куда нам идти. Пробовала позвонить отцу, но он вчера улетел на свой остров и пока недоступен.

Мысли заметались в голове. Бессильная злоба заставила сжать смартфон.

– Где ты сейчас находишься?

– В бывшей усадьбе папы ты знаешь адрес.

Когда-то давно я несколько раз безуспешно пытался туда попасть, так что этот адрес навсегда врезался в память.

– Я знаю, где это. Правда, из-за творящегося вокруг туда будет трудно добраться. Но я постараюсь.

– Максим, что нам делать? Он ходит по дому с пистолетом, грозится убить и крушит мебель. А его товарищи на улице жарят мясо и стреляют по соседским собакам. Я боюсь, что он нас найдёт и покалечит.

В трубке снова послышались всхлипывания, потом раздалась просьба маленькой девочки, чтобы мама не плакала. В этот миг в сознание ворвалась волна ревности, требующая немедленно защитить хоть и бывшую, но остающуюся в мозгах девушку. Собрав волю в кулак, я заговорил вкрадчиво, стараясь, чтобы голос не дрожал:

– Маша, послушай дочь и больше не плачь. Я обязательно за вами приеду. Ты мне веришь?

– Я всегда тебе верила… Я должна была давно тебе признаться и всё рассказать о…

– Это всё потом, – оборвал я её на полуслове. – Сейчас главное, чтобы ты взяла себя в руки. Насколько я помню, дом огромный, с множеством всяких пристроек. Подумай хорошенько, куда вы сможете надёжно спрятаться?

Молчание длилось недолго, и Маша быстро заговорила:

– Охотничий павильон отца… муж за три года был там всего пару раз. Он не знает, что в винном погребе есть отодвигающийся стеллаж с потайной комнаткой. Папа там раньше что-то прятал. Комната как большой сейф с вентиляцией, и я знаю код от электронного замка.

– Вот и хорошо, спрячьтесь там. А я скоро приеду и обязательно вас заберу.

– Максим, мне страшно. Нам придётся пройти по застеклённому переходу, а на улице ходят его сослуживцы. Я видела, как они убили соседскую собаку, а потом стреляли по проезжающей мимо машине из автомата. Они не позволят нас забрать.

– Не беспокойся, с ними я как-нибудь разберусь. Главное – возьми с собой воды и хоть какой-то еды. В Москве неспокойно, и я могу немного задержаться.

– В новостях передали, что в городе началось заражение каким-то страшным вирусом, сопровождающееся беспорядками. Диктор говорил, что Москву закрыли на карантин. Как ты до нас доберёшься?

– Это моя проблема. Верь – и я приеду. А сейчас ты должна выключить телефон и сделать так, как мы договорились.

Маша тяжело вздохнула и совсем тихо прошептала:

– Я знаю, ты приедешь… Мы с дочкой будем ждать… Я тебя…

Связь оборвалась на полуслове. Взглянув на экран, я увидел, что сигнал опять пропал. Обернувшись к сестрёнке, заметил: она как-то странно на меня смотрит. И только сейчас до меня дошло, я случайно включил громкую связь, и Алёна слышала каждое слово.

– Собирайся. Через десять минут выходим. Скажи этим, если не хотят с нами, то пусть хотя бы запрут за нами дверь, – заявил я твёрдо.

Сестра стрельнула глазками, но промолчала, а затем выскочила в коридор.

Через десять минут мы стояли возле железных дверей, а пухленький мужичок с опаской выглядывал из комнаты отдыха. Появилась Марта Альбертовна. Её волосы больше не лежали идеально, а опухшее лицо с размазанной косметикой свидетельствовало о бессонной ночи.

– А как же мы? – неожиданно спросила она.

– Я же вам сказала – можете идти с нами.

Алёнка укоризненно посмотрела на даму.

– Но там опасно. Нам всем надо дождаться полицию и спасателей, а затем всё им подробно рассказать. А вас должны взять под стражу.

Начав открывать замки, я не хотел ничего отвечать, но не сдержался.

– Сейчас несколько миллионов по всей Москве сидят в своих квартирках и ждут помощи. Скажите мне, сколько понадобится спасателей и полиции, чтобы им помочь?

Приоткрыв дверь, я выглянул наружу. В нос ударила вонь палёной резины. Над залитым кровью крыльцом роились жирные мухи.

Когда мы вышли, я взглянул на нерешительно выглядывающую даму и перекинул через порог связку ключей. Мужичок опрометью подскочил и захлопнул за нами дверь. Послышался лязг поспешно закрывающихся замков.

– Ну что, сестричка, походу назад дороги нет, – уверенно констатировал я и, пройдя через вытоптанные кусты, аккуратно заглянул за угол здания.

Алёнка немного потопталась возле запертых дверей и догнала.

– Да, теперь они точно не откроют, – проворчала она и осмотрелась. – Вроде здесь тихо, только где-то далеко стреляют и вороны каркают.

Окинув взглядом, забрызганный кровью тротуар, я заметил среди груды разодранной ткани полицейскую каску, пару омоновских щитов и резиновую дубинку.

– Интересно, куда подевались все зомби? – пробормотал я.

– Вирус не терпит застоя, ему нужно распространяться. Сейчас я не чувствую их присутствия, но знаю, что в домах есть люди. Похоже, зомби сбиваются в стаи и теперь охотятся крупными группами, – предположила Алёнка.

– Ты теперь и людей чуешь? – спросил я, прикидывая, стоит ли прихватить один из щитов.

– Думаешь, я свихнулась? – с вызовом спросила сестра. – Когда ты корчился на полу, я физически ощущала, как зараза пожирает тебя изнутри. Не знаю, как это вышло, но, мне кажется, я смогла её каким-то образом остановить. В процессе я перенапряглась и теперь, когда заражённые рядом, я их чувствую. А сейчас… сейчас я ничего не чувствую.

В её голосе звучала такая уверенность, что я невольно задумался. Я не особо верил во все эти экстрасенсорные штучки. Тем более сейчас, когда любой бред мог быть вызван скрытым психозом, разыгравшимся на фоне всеобщего безумия. Но спорить с той, кто не бросил меня в момент схватки с заражённой, а потом не дала умереть, я не решился.

– Ещё вчера я бы тебе, сестрёнка, ни за что не поверил. Но сегодня поверю в любую хрень.

Я мрачно усмехнулся, указав на следы кровавой бойни, усеявшие асфальт, и куски человеческих тел.

Решив, что щит будет лишним, я перелез через пролом в кованом заборе и направился к замершей колонне грузовиков. Тентованные «Уралы» Росгвардии были видны из окна директорского кабинета, и теперь я мечтал лишь об одном: чтобы хоть один из них был на ходу.

Удача улыбнулась – крайний грузовик выглядел почти нетронутым, и лишь в лобовом стекле зияли две пробоины от пуль. Забравшись в кабину, я привычно обхватил руль и не смог сдержать торжествующую улыбку.

– Чего лыбишься? Как мы без ключа заведём эту махину? – проворчала Алёнка, скептически осматривая приборную панель.

– Всё нормально, он армейский. Видишь тумблер? Он вместо ключа, – объяснил я и тут же добавил: – бак почти полный. Если всё пойдёт гладко, нам хватит, чтобы выбраться из Москвы. Сегодня же заберём Машу с сыном. А потом пересидим весь этот кипишь на даче дяди Бори.

Внезапно сестра вытащила из сумки новенький навигатор и с помощью магнитного крепления закрепила его на приборной панели.

– А это откуда?

– Из БМВ подрезала. Извини, как-то случайно получилось, – призналась она. – Я уже забила в него координаты дачи дяди Бори, и навигатор построил несколько альтернативных маршрутов. Так что будет выбор.

Сделав карту более масштабной, я оценил старания сестры, и в этот момент послышался характерный стрекот вертолётных лопастей. Над нами в сторону Москва-Сити пронеслись два боевых К-52 «Аллигатор» и транспортный МИ-8. А буквально через минуту, центр самой высокой, из башен, названых «Федерация», вертолёты принялись обрабатывать НУРСами.

После серий взрывов послышался грохот авиационных пушек. В результате десяток этажей остались без остекления, и из пылающих проломов повалил густой дым. Затем оттуда начали выпрыгивать фигурки горящих людей.

– Что они делают? – спросила Алёнка, с ужасом глядя на расстрел небоскрёба.

– Видишь, транспортник пытается сесть на вертолётную площадку, – я указал на Ми-8, круживший над верхушкой башни. – Видимо, лётчикам приказали вывезти кого-то очень важного.

– А может, когда они полетят назад, нам им помахать? Они же могут нас подобрать? – с надеждой спросила сестра, но я отрицательно покачал головой.

– Не стоит испытывать судьбу.

Наивность сестры заставила нахмуриться. Я примерно представлял, какие силы задействованы, и понимал, что эвакуируют какую-то крупную шишку.

– Пора нам отсюда сваливать. Боюсь, воздушный бой привлечёт толпу заражённых. Да и становиться жертвой случайно прилетевшего тридцати миллиметрового снаряда как-то не особо хочется.

Заведя двигатель, я развернул «Урал» и направил его к месту проведения митинга. Бросив взгляд на приютившее нас здание, заметил призывно машущую нам Марту Альбертовну в окне третьего этажа. Решил не привлекать к ней внимание сестры – разумно опасаясь, что той взбредёт в голову снова попытаться с ней договориться об эвакуации.

Обогнув сгоревший бензовоз, мы добрались до места, где нас вчера обстреляли снайпера. Машин в пробке заметно поубавилось, а те, что остались, в большинстве своём были искорёжены или сожжены. Грузовику пришлось ехать по тротуарам, а в паре мест – расталкивать бампером легковушки, преграждавшие дорогу.

Выбравшись на свободный проспект, встретили первого заражённого. Выпрыгнув из разбитого окна второго этажа, парень долго бежал за грузовиком, пока не выбился из сил. А буквально через пару километров «Урал» упёрся в затор из искорёженных машин, застывших на месте гигантской автомобильной катастрофы.

– Что здесь произошло? – спросила Алёна, с опаской вглядываясь в груды сбитого в кучу обгоревшего металла.

– Не знаю. Хотя, скорее всего, во всём виновато задымление, – я указал на горящее вдалеке здание. – Видимо, машины столкнулись с толпой заражённых, и водители в панике продолжали давить на газ. Дым мешал ориентироваться, и они один за другим влетали в эту мясорубку.

Объезжать затор пришлось по дворам. В окнах я видел испуганные лица людей. Они махали, но я понимал, что сейчас мы ничем не сможем им помочь. Мы так и катили дальше, пока из распахнутого подъезда не выбежала девушка атлетического телосложения, в разодранном спортивном костюме. В правой руке она сжимала молоток, а левой – зажимала кровоточащую рану на животе.

Я бы не стал тормозить, но Алёна распахнула дверцу, и мне пришлось остановиться. Заглушив двигатель, я шикнул на сестру, захлопнул дверцу и уставился на зеркальные солнечные очки, скрывавшие глаза незнакомки. Подойдя к моей дверце, девушка сдвинула медицинскую маску с нарисованной оскаленной рожицей и быстро заговорила:

– Пожалуйста, заберите с собой сынишку. Он в пятьдесят второй квартире. Это на втором этаже, – попросила она и, отойдя на несколько шагов, указала молотком на распахнутую дверь подъезда.

В этот момент я готов был нажать на газ, но Алёна положила руку на плечо.

– Подожди, братик. Она заражена, но, кажется, пока не опасна, – неуверенно предположила сестричка.

– Алён, мы не сможем помочь всем, – прошипел я, наблюдая, как из живота раненой капает кровь.

– Тогда давай поможем хотя бы одной. Ну пожалуйста, попытаемся в последний раз. После этого я больше не попрошу, – пробормотала Алёнка.

Я задумался и внезапно услышал, как распахнулась пассажирская дверца кабины. Обернувшись, увидел, бегущую к подъезду сестру.

Схватив монтировку, я выругался в голос и выскочил следом. Алёну застал стоявшей между первым и вторым этажами. Она уставилась на изуродованные трупы двух мужчин и явно не решалась идти дальше без меня.

– Твою же мать! Что ты творишь?! – выпалил я, схватив её за плечо, но она тут же вырвалась и указала на перекошенные лица мертвецов.

– Наверное, это мать ребёнка их убила.

Поднявшись выше, мы обнаружили труп женщины в домашнем халате. Её лицо застыло в зверином оскале, а совершенно чёрные глаза смотрели в пустоту. Ключ торчал в замке пятьдесят второй квартиры. Грубо оттолкнув сестру, я открыл дверь и вошёл внутрь.

Мальчик сидел на диване и увлечённо играла на смартфоне. На вид ему было года три или чуть больше.

– А вы хто? Мама казала здать пасателей, – изрёк он, когда Алёнка подошла ближе.

– Мы спасатели. Мама прислала нас за тобой, – ответила сестрёнка и, завернув ребёнка в плед, взяла на руки.

– Прикрой ему лицо, мы уходим, – раздражённо проговорил я, затем схватил сумку с детскими вещами и выскочил из квартиры.

Уже садясь в «Урал», я снова увидел раненую девушку. Теперь она пряталась за мусорными контейнерами, явно не желая показываться на глаза сыну. На этот раз солнечные очки были сняты, и я заметил красные глаза, из которых текли кровавые слёзы.

– Она заражена, но ведёт себя как-то странно, – озадаченно проговорил я.

– Я тебе уже говорила. Некоторые из заражённых – странные. Они будто пытаются цепляться за то человеческое, что в них осталось.

Внезапно из-за угла дома выскочила группка людей и побежала к грузовику. Заметив их, раненая бросилась им наперерез. Кто-то истошно закричал. Я нажал на педаль газа и какое-то время наблюдал в боковое зеркало, как девушка ожесточённо лупит кого-то молотком по голове. И кстати, я не был уверен, что тот, кого она сейчас убивала, был заражён.

Глава 8

07.06.2026.

Макс

Через пару километров грузовику удалось вырваться на участок чистой дороги. И как только это произошло, нас обогнал тонированный внедорожник без номеров. Просигналив, он дал газу и умчался вдаль. Однако уже через километр торопыги упёрлись в затор.

Когда мы начали догонять, внедорожник, не церемонясь, выехал на тротуар, намереваясь объехать сгрудившиеся машины. И в этот самый миг из-за угла дома вырвалась орда обезумевших заражённых.

Бешеные твари, словно стая животных, облепили машину. Водитель отчаянно пытался сдать назад, но живая масса, погребла внедорожник под своими телами, не позволяя маневрировать. Раздались истошные крики, а затем – сухие хлопки выстрелов.

Беспредел, происходящий в сотне метров от нас, заставил резко крутануть руль и нырнуть в проезд между домами. Двор оказался тупиковым. Заглушив движок, я подхватил мальца на руки, выпрыгнул из кабины и указал сестре на выломанную дверь подсобки продовольственного магазина.

– Быстро за мной!

Окинув взглядом полуразрушенный продуктовый отдел, я провёл растерянную Алёнку в тёмный склад, спрятанный в глубине длинного коридора.

– Пока сидите здесь. Закройте дверь изнутри на засов, – отдав короткие указания, я развернулся, готовый к действию.

– Не оставляй нас – в отчаянии прошипела сестричка, пытаясь схватить меня за рукав униформы охранника.

– Алёна, мне нужно уйти. А ты присмотри за ребёнком, – вкрадчиво отрезал я, стараясь говорить как можно жёстче, и указал на парнишку, который, казалось, совсем не замечал происходящего вокруг и снова уткнулся в экран смартфона.

В душе боролись противоречивые чувства. С одной стороны, я злился на сестру за её спонтанное решение, взвалившее на нас непосильную ношу, в виде чужого ребёнка. Но с другой – внутри родилось чувство выполненного долга, от осознания того, что мы не бросили малыша одного в заваленном трупами подъезде.

Признаюсь, выглядывать через разбитую витрину частично разграбленного магазина было боязно. Толпа зомбаков погребла под собой внедорожник. Копошась, словно гигантский клубок змей, заражённые издавали нечеловеческие звуки. Стон и крики сотен безумцев сливались с отвратительным чавканьем и звериным рычанием, лишь изредка прерываемые скрежетом сминаемого металла и треском лопающих стёкол.

Трапеза чумных продолжалась минут десять. Затем толпа, словно единый организм, соскользнула с изувеченного джипа и начала медленно приближаться к магазину. Прижавшись к дальней стене за стеллажами, я сжал в руке монтировку и замер, с опаской выглядывая из-за картонных коробок с овсяными хлопьями.

А тем временем зомби медленно брели мимо. Ещё вчера они были обычными людьми, но теперь их окровавленная одежда свисала жалкими лохмотьями, а конечности беспорядочно дёргались. Мимические мышцы лиц непроизвольно сокращались, превращая их в жуткие, скалящиеся маски.

Леденящее кровь шествие длилось больше пятнадцати минут. И только когда шаркающие шаги окончательно стихли, я крадучись выбрался из своего укрытия и выглянул из разбитой витрины. На улице не было ни души. Лишь вдалеке, там, откуда мы приехали, виднелся хвост колонны заражённых.

Вспомнив про выстрелы, я опрометью кинулся к внедорожнику. Тошнотворное зрелище останков разорванных тел едва не вызвало приступ рвоты. Охотничий карабин Сайга валялся возле выломанной водительской дверцы. Подняв окровавленное оружие, я снял магазин. Судя по маркировке патронов, напоминающих обрезанные маркеры, это была Сайга двадцатого калибра.

Останки владельца обнаружились не сразу, пришлось сделать пару кругов вокруг внедорожника. В куче смятого камуфляжа нашлись три магазина, каждый на десять патронов. Кроме них, я подобрал два десятка патронов россыпью и снял с пояса растерзанного, неплохой охотничий нож.

В покорёженном внедорожнике наверняка ещё было чем поживиться, но вскрывать намертво заклинивший багажник и копаться в кровавом месиве было некогда. К тому же не хотелось долго маячить одному на опустевшей улице, словно мишень в тире.

Вернувшись в магазин, я вскрыл большую бутылку минералки и, утолив жажду, обмыл карабин, наспех стирая кровь. После этого голодный взгляд самопроизвольно приковался к валявшимся на полу пачкам с чипсами.

Несмотря на весь ужас происходящего, страшно хотелось жрать. Быстро оценив скудное содержание разграбленных стеллажей, я схватил упаковку пакетов, висящих на вскрытой кассе, и принялся сгребать в них остатки съестного.

Затем я быстро бегал к Уралу, закидывая в кузов пакеты с едой и водой, а затем возвращался в торговый зал. Сделав пять ходок, я немного успокоился и постучал в дверь кладовки.

– Алёна, открывай, это я.

Дверь тут же распахнулась, и я встретился со злым взглядом сестрички.

– Макс, какого…? Ты, почему так долго? – гневно выпалила она и указала на погасшую лампочку. – Похоже, в городе опять вырубили свет.

– Ну, это нормально. Я вообще удивлён, что до сих пор, хоть и с перебоями, работает телевидение и иногда появляется сотовая связь.

– Откуда у тебя оружие? – спросила сестра, потрогав висевшую на плече Сайгу.

– Намародёрил, – честно признался я и, подхватив пацанёнка на руки, понёс к грузовику.

– Значит, теперь у нас есть настоящий автомат!

– Это не автомат, а охотничий дробовик.

– Да какая разница! Теперь нам не страшно встретить одного из этих! – радостно провозгласила Алёнка.

– Разница большая. Из этой пукалки дальше пятидесяти метров стрелять бесполезно. И насчёт нашей вооружённости не обольщайся. Я уверен, стоит пару раз пальнуть, и набежит целая толпа зомби.

– Ясно, – проговорила сникшая сестричка и указала на дверь подсобки. – Кстати, там в ящиках мясные консервы и алкоголь. Да и упаковки бутылок с водой нам бы не помешали. Братик, может, затаримся? Я думаю, нам теперь долго не светит покупать что-то в сетевых маркетах.

Продуманность Алёнки удивила. Если честно, я ожидал, что восемнадцатилетняя сестричка осудит меня за разграбление магазина, а сейчас она сама предложила продолжить грабёж.

Подсадив Алёнку в кузов, я подал ей безмятежно улыбающегося пацанёнка и принялся носить коробки и упаковки с водой. После двух десятков ходок со двора донёсся шум двигателя. Бросив очередную коробку, я устремился к двери. Ничего хорошего от катающихся по чумному городу людей не ожидалось.

Выглянув из зарешеченного окошка, увидел следующую картину: затонированная наглухо чёрная Приора перегородила выезд со двора, и двое молодых кавказцев в спортивных костюмах направлялись к Уралу. У одного в руках был новенький АК-47 с деревянным прикладом, а второй сжимал ПМ. Выругавшись про себя, я притаился, решив посмотреть, что будет дальше.

Парень с автоматом замер у кабины и принялся озираться по сторонам, а второй обошёл грузовик и заметил сестру, продолжающую перетаскивать коробки вглубь кузова.

– Э, девушка, ты что дэлаешь в нашем районе? – спросил бородатый кавказец и, встав на фаркоп, по-хозяйски заглянул под тент.

Алёна явно стушевалась и с опаской посмотрела на кавказца, который, в свою очередь, принялся бесцеремонно её разглядывать.

– Я продукты складываю, – растерянно промямлила она.

– Красавица, а кто тут ещё с тобой?

– Братик.

– А зачем тэбе и твой братик такая машина?

После последней реплики стало всё ясно, и я понял, пора вмешаться. Судя по диалогу и внешнему виду, парни явно не из спасателей Малибу. Сняв Сайгу с предохранителя, я вышел из подсобки и громко передёрнул затвор. Среагировав на лязг, парни обернулись. Причём тот, что с пистолетом, тут же направил оружие в мою сторону.

– Парни, предлагаю мирно разойтись, – спокойно предложил я, предусмотрительно не направляя карабин на кавказцев.

– Ты грабишь точку в нашем районе. Это нэправильно. За это ты должен заплатить. Бросай ружьё и отдай ключи от грузовика. После этого можешь идти с сестрой, куда пожелаешь, – нагло предложил бородач с пистолетом.

– Кажется, вы меня не поняли. Вам пора отсюда свалить. Садитесь в тачку и освободите проезд. Здесь никто никому ничего не должен, – членораздельно проговорил я и в этот момент уловил движение на периферии зрения.

Резко оглянувшись, увидел третьего кавказца, крадущегося вдоль стены дома со стороны приоры. В руках он сжимал деревянную дубинку. Грохнул пистолетный выстрел, и пуля просвистела у виска. В ответ я дважды выстрелил в парня с дубинкой и шарахнулся к двери подсобки.

Бородач с автоматом принялся палить в меня одиночными, и если бы я не узнал звук холостых выстрелов, то наверняка струхнул и убежал в торговый зал. Но вместо этого я прицелился и выстрелил автоматчику в грудь. После этого повернулся к бородачу с пистолетом, и в этот миг в меня попали. Пуля ударила в заткнутый под ремень брюк магазин и шибанула по рёбрам.

– Сука! – выпалил я, присел на одно колено и несколько раз точно выстрелил. Пара охотничьих пуль прошила кавказца, и тот завалился навзничь. Алёнка выскочила из кузова и кинулась ко мне.

– Стоять! – заорал я и рванул к начавшей сдавать назад Приоре.

В панике водила выскочил на клумбу и упёрся в кусты. А когда переключил передачу и попытался рвануть на меня, получил через лобовое стекло три прямых попадания в корпус и голову. Убедившись, что одна из пуль попала в лоб, я быстро обошёл всех остальных.

Автоматчик бился в агонии, захлёбываясь кровью. Разговорчивый бородач уже не дышал, а парень с дубинкой скрёб клумбу каблуками, пытаясь отползти к застрявшей Приоре. Развороченная спина и обильный кровавый след указывали на то, что он не жилец.

– Максим, ты как? Дай посмотрю! – подошедшая Алёнка вытащила из-за моего пояса покорёженный магазин.

Я увидел, что пистолетная пуля оставила небольшой скол на высокопрочном пластике, обнажив пару чёрных патронов. При этом на моём боку вместо пулевого отверстия красовался небольшой кровоподтёк.

– Вроде всё нормально. Надо срочно валить отсюда, а то в любой момент могут набежать зомбаки.

– А что с этим? – спросила сестричка и указала на пытавшегося уползти парня.

– Он выбрал свой путь, так что теперь это не моя проблема.

Пересадив крутящего головой пацанёнка в кабину, я разрядил подобранный АК-47 и заглянул в ствол на просвет. Внутри обнаружились вваренные штифты. Откинув охолощённое оружие в сторону, подошёл к мертвецу с пистолетом. Подняв оружие, прочитал надпись на затворной рамке: «МАКАРЫЧ».

Быстро обыскав карманы убитого, нашёл полный магазин и вскрытую пачку холостых патронов, самодельно снаряжённых свинцовыми пулями.

Подойдя к заведённой Приоре, вытащил труп и сев за руль, загнал машину ещё дальше на клумбу. В процессе быстро окинул взглядом салон. Заметил огромный баул и несколько спортивных сумок, на заднем сиденье.

Взвизгнули вскрываемые молнии. Баул оказался забит пачками денег в банковской упаковке, а в сумках лежала золотая ювелирка с этикетками.

Схватив упаковку с пачками пятитысячных купюр и небольшую сумку с золотом, я забрался в кабину грузовика, развернулся и выехал со двора. Оказалось, что сделал это вовремя. С той стороны, откуда мы изначально приехали, неслась огромная толпа заражённых.

Протиснувшись по широкому тротуару мимо сгоревших автомашин, я вырулил на длинный участок совершенно пустой улицы и поддал газку.

– Кто они? – спросила Алёнка, едва взглянув на сумку, набитую ювелиркой.