Текст книги "Код Заражения (СИ)"

Автор книги: Игорь Подус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– А мне какое дело до его царапин? Я вам не скорая помощь, – отрезала владелица БМВ.

И тут со стороны стоявшей позади машины ДПС раздался усиленный громкоговорителем голос:

– Граждане москвичи и гости столицы! В этом районе Москвы объявляется режим чрезвычайного положения. Оставайтесь на своих местах и приготовьте документы для досмотра.

После этого объявления из машины вышли полицейские и попытались остановить людей, бегущих со стороны поднимающихся клубов дыма. Но все, как сумасшедшие, игнорировали их окрики и неслись мимо.

Полицейские попытались задержать силой парочку молодых девчонок, но в этот момент один из бегущих на них набросился. Сбив одного из дэпээсников с ног, мужик с красными глазами принялся с остервенением резать его разбитой бутылкой. Второй полицейский подскочил и брызнул из газового баллончика в лицо нападавшему. А когда это не произвело никакого эффекта, он достал пистолет и выстрелил безумцу в затылок.

Во время этой жуткой сцены многие водители вылезли из автомобилей и теперь растерянно переглядывались.

– Зомби уже здесь, – проговорил я обреченно. – Алена, нам нужно срочно отсюда уходить.

– Зомби?! – воскликнула хозяйка БМВ.

– Да, зомби, – ответил я.

– Что за херню ты несешь!

Хозяйка люксового авто истерично ругнулась, но резко замолчала, уставившись на проезжавшую по тротуару машину ДПС. Сидящий на пассажирском сидении сержант зажимал кровоточащую рану на шее, а его глаза бешено вращались, постепенно наливаясь кровью.

Внезапно впереди раздался душераздирающий крик, и я, с трудом фокусируя расплывающуюся картинку, увидел пылающего как факел человека, прыгающего по крышам машин. Вокруг него метались в панике люди.

А потом раздались знакомые выстрелы. Инстинктивно пригнувшись, я прижал Аленку с незнакомкой к БМВ. Затем увидел, как в горящего человека попали, и он рухнул на асфальт. После этого пули продолжили щелкать по машинам, высекая снопы искр.

По звуку я автоматически определил, что стреляют из СВД. Снайперы работали с крыши ближайшей пятиэтажки. И их было там не менее двух пар.

Рядом с нами упал пожилой мужчина с простреленной головой, и я застыл, глядя на расплывающуюся лужу крови.

Зачем они палят по всему, что движется? На этот вопрос в голову пришел единственный ответ: снайперам приказано никого не выпускать из этого сектора.

– Уходим! – заорал я и указал сестре на распахнутую дверцу БМВ.

Она кивнула и пулей залетела на пассажирское сиденье. Затем я раскрыл заднюю дверцу автомобиля и затолкал внутрь его дрожащую хозяйку.

Сев на место водителя, я нажал кнопку «пуск». Двигатель БМВ мерно затарахтел. А уже в следующее мгновение взревел, когда я втопил педаль газа. Пользоваться автоматической коробкой было непривычно, но я разобрался.

Седьмая модель рванула вперед, врезавшись в задний бампер впереди стоявшей машины и отодвинув ее на полтора метра. Резко сдав назад, я проделал то же самое с автомобилем позади. Расчистив место для маневра, вывернул руль, выехал на тротуар и помчался по следу уехавшей машины ДПС.

– Ты мне машину разбил! – выкрикнула оживившаяся хозяйка, но тут же осеклась, когда по нам прилетело.

С показавшимся оглушительным щелчком пуля пробила крышу и прошла сквозь лобовое стекло, оставив дыру с лучами трещин.

Выехав из пробки, я рванул в ближайший двор, при этом тоненькая перекладина шлагбаума, перекрывающего дорогу, с треском переломилась, отлетев в кусты.

– Куда ты меня везешь?! – прокричала хозяйка БМВ, растерянно выглядывая из-за плеча.

– Подальше от снайперов, – ответил я, но тут же притормозил, принявшись аккуратно продвигаться по забитому машинами двору многоэтажки.

– Сейчас же остановись! Ты помял кузов! Я корпоративный юрист, тебе придется дорого за это заплатить! – возмущенно потребовала хозяйка авто и истерично перечислила всех тех, кто, по ее мнению, должен меня покарать.

Бесконечные должности и фамилии заполнили эфир, не давая сосредоточиться. При этом она выхватила свой телефон из сумочки и реально начала кого-то вызванивать.

– Да мля, заплачу я тебе! Заплачу! Дай доехать хоть куда-нибудь! – прорычал я и, не сдержавшись, показал хозяйке авто кулак с окровавленным кастетом, который после последнего удара треснул и больше не снимался.

Это немного вразумило девушку, и она, продолжая возмущенно бурчать, уткнулась в телефон, набирая сообщения.

– Я видела, как на Кристину прыгнул один из них, и ничего не сделала, – внезапно промямлила Аленка, и только тут я заметил, что она сидит, обхватив колени руками и смотрит в одну точку. – Я думала, что я смелая, а я трусиха. Максим, я трусиха.

Только этого не хватало, похоже сестренка словила отходняк.

– Успокойся, ты бы ничего не смогла сделать, – я протянул ей упаковку влажных салфеток, найденную под подлокотником. – Там без огнестрела никто бы ничего не смог сделать.

– Я бежала и наступала на лежащих, – не унималась сестренка, шмыгая носом.

Тем временем мы выехали из дворов и уперлись в новую пробку. Здесь машины стояли еще плотнее, а между ними ходили вооруженные «Ксюхами» полицейские в армейских респираторах и проверяли у всех документы.

И только стоило машине остановиться, как хозяйка авто распахнула дверцу, выскочила наружу и побежала к ним.

– Помогите! Помогите! Они меня похитили! – завопила она, размахивая руками.

– Вот овца! – в сердцах выкрикнул я, врубил заднюю и втопил педаль газа до упора.

БМВ резво понеслась назад, наезжая на бордюры и высекая снопы искр из задетых авто. Углубившись во дворы, я услышал сирену выехавшей за нами полицейской машины и снова выругался.

Оказаться в КПЗ сейчас решительно не хотелось. Ведь судя по действиям снайперов, открывших огонь в центре города явно по приказу кого-то влиятельного, в Москве начинается полный пи…дец. А значит, разбираться в нашей ситуации точно никто не будет.

Рана продолжала пульсировать, и я чувствовал, как туман заполняет голову, отдавая управление над телом инстинкту самосохранения.

Через минуту БМВ врезалась в бампер ехавшей навстречу легковушки. До затуманенного болью сознания дошло – машину надо бросать. Выскочив наружу, я, не обращая внимания на крывшего меня матом водилу стукнутого джипа, выволок плачущую сестренку. И в этот момент из-за угла вырулила полицейская машина.

Увидев ее, мы снова побежали, огибая ругающихся водителей машин, запрудивших узкие дороги во дворах. Остановились лишь после того, как проскочили через глубокую арку и оказались во дворе смутно знакомого здания.

Как только перед глазами появилась табличка с названием улицы, мое сознание прояснилось, и я осознал, какую ошибку совершил. Сделав большой крюк, мы попали во двор дома с бургерной на первом этаже, напротив которого вся эта вакханалия началась.

В подтверждение своей догадки я увидел людей, в спешке перелезающих через старинный кованый забор, отделяющий двор от улицы. В другом конце длинного двора сгрудились нестройные шеренги омоновцев. Высовываясь из-за щитов, они методично кого-то лупили дубинками. При этом раздавались одиночные пистолетные выстрелы и взрывались светошумовые гранаты. Со всех сторон доносились истерические крики. Мимо бежали окровавленные люди. Кого-то несли.

– Макс, они нас догоняют! – испуганно воскликнула Алена.

Оглянувшись, я увидел двух запыхавшихся полицейских. Выйдя из арки, они зло посматривали на нас, но продолжать погоню почему-то не решались. Таким образом мы оказались зажаты между строем росгвардейцев, аркой с полицейскими и людьми, перебиравшимися через забор.

Окна двух нижних этажей прикрывали рольставни. Видневшиеся за кустами сирени металлические двери явно закрыты. Осознав, что это тупик, я сначала услышал, а потом и увидел охранника в черной форме, методично молотившего по неприметной железной двери в торце здания.

– Зулейха, открой! – заорал явно подвыпивший мужик. – Это я, Серега!

– Давай за мной! – я потянул сестру за руку.

Проломившись через кусты, мы встали за спиной охранника. Тот не заметил нашего появления и продолжил барабанить в дверь. Оглянувшись, я увидел, что полицейские окончательно потеряли к нам интерес и явно собрались свалить.

И в этот момент одна из секций забора с грохотом рухнула. Подпирающая его толпа прорвалась внутрь, и я увидел налитые кровью глаза зомби и перекошенные лица.

– Ну все, похоже, это финиш, – обреченно выдохнув, я загородил сестру и поднял кулаки.

Как по заказу за спиной послышался металлический лязг отпираемого замка.

Глава 5

06.06.2026.

Макс

Орущие зомби прорвав брешь в ограде и ринулись на полицейских. Патрульные открыли огонь из автоматов. Несколько нападавших рухнули на землю. Но уже через мгновение живая волна зомби, будто цунами, смела стражей порядка. Жиденькие кусты сирени, прикрывавшие вход с торца здания, оградили нас от выбегающих безумцев.

– Зулейха, открывай! – заорал охранник, и этот вопль заставил нескольких тварей развернуться.

Зомби рванули прямо через кусты. Первой прорвалась хрупкая блондинка. Из одежды на ней сохранились только рваные джинсы и один кроссовок. Несмотря на телосложение, её вид был настоящим воплощением ночного кошмара: зубы оскалены, из безумных глаз текла кровь, тело истерзано глубокими порезами, а на одной из дергавшихся грудей зияла рваная рана укуса.

Блондинка прыгнула на меня как дикая кошка, но встретилась впалым животом с моим ботинком. Отлетев на пару метров, она вскочила и с нечеловеческой скоростью вновь бросилась в атаку. На этот раз её голову встретил кастет. Раздался глухой стук, словно бронза ударила по дереву, блондинка зашаталась и рухнула навзничь.

Следом через кусты проломились сразу двое: тучный мужик в изодранном больничном халате и молодой парнишка в алой толстовке с капюшоном. Лицо последнего было превращено в кровавое месиво. Толстяк прыгнул на охранника, а парнишка с диким воплем метнулся ко мне.

Кастет врезался в челюсть зомби, а моя левая рука вцепилась в ворот толстовки. После этого град ударов обрушился на обезображенное лицо. Кровь фонтаном брызнула из смятого носа, окропив меня веером алых капель. После пятого удара парень обмяк, и я отбросил его ударом ноги.

Обернувшись я понял, что это конец. Толстяк в халате крушил камнем голову охранника, а из кустов, мешая друг другу и спотыкаясь, к нам рвалось больше десятка обезумевших зомбаков.

– Максим, дверь! – истошно закричала сестренка, и я увидел, что дверь слегка приоткрылась.

В щели мелькнуло испуганное лицо с восточным разрезом глаз, и я, бросившись к двери, успел сунуть руку в начавший сужаться проем. Рванув створку на себя, я впечатал кастет в череп начавшего подниматься толстяка.

Аленка проскользнула внутрь. Я заскочил следом, и в этот момент на спину запрыгнула очухавшаяся блондинка. Раздался истошный визг, и в шею впились острые ноготки. Не обращая внимания на мелкую тварь, я захлопнул дверь и задвинул массивный засов.

Преодолевая боль, я ухватился за белокурые патлы и, зарычав как зверь, дернул на себя. Легкое тельце зомбячки не смогло удержаться и с глухим стуком рухнуло на пол. После этого я прижал его коленом к серому кафелю и принялся методично бить кастетом в висок. Десятка ударов хватило, блондинка перестала извиваться и окончательно обмякла.

Я поднялся, ощущая, как накатывает новая волна слабости, и пошатнулся. Разодранная шея горела огнем. Тяжело дыша, я сполз по стене, усевшись рядом с мертвой. Подскочила сестренка и принялась развязывать залитую кровью арафатку. Подняв кулак с кастетом, я оттянул треснувшую часть, освободил окровавленные пальцы и откинул бронзовую чушку.

– Что вы наделали?! – воскликнул кто-то совсем рядом, и я, вздрогнув от неожиданности, повернул голову.

Посреди широкого коридора стояла солидная дама в очках. Глядя на нас с неприкрытым презрением, она снимала происходящее на телефон. Из-за её плеча выглядывала миловидная женщина с раскосыми глазами и в синем халате технички. А еще дальше стоял растерянный мужчина в коротком плаще, с лицом, зачем-то замотанным по ошалелые глаза полосатым шарфом.

– Зачем вы нас снимаете? – прохрипел я, тяжело дыша.

– Я фиксирую преступление! Вы только что убили девушку прямо у нас на глазах. И не думайте отнекиваться, запись напрямую транслируется в мои социальные сети! – заявила дама, торжествующе вскинув подбородок.

– Да куда вы там её транслируете? Не врите. Связи нет, – проворчала Аленка. – Лучше бы не стояли столбом, а аптечку принесли.

Неожиданно в железную дверь принялись громко колотить, словно били молотком, и все уставились на подрагивающую створку.

– Зулейха, посмотри кто там опять стучит, – властно проговорила дама, опустив телефон. – Наверняка это полиция.

– Хозяйка, я не пойду, тама шайтаны дерутся, – испуганно пробормотала слегка полноватая уборщица и шарахнулась в сторону.

– Ну тогда я сама открою и посмотрю.

Дама выхватила связку ключей из рук технички и, брезгливо обойдя труп девушки, направилась к двери. До моего затуманенного сознания тут же дошло, что пора вмешаться. С трудом поднявшись, я встал у неё на пути.

– Отойдите, – потребовала дама властно и оглянулась на мужчину: – Лев Рудольфович, скажите ему, чтобы он отошел.

Переминавшийся с ноги на ногу мужчина что-то промычал, а я схватился за связку ключей и потянул её на себя.

– Дверь открывать нельзя, – прохрипел я. – Вы видели, что снаружи творится?

Дама возмущенно фыркнула, отпустила ключи и отпрянула. Подойдя к мужчине, она стянула с рук одноразовые силиконовые перчатки, брезгливо бросила их на пол и начала возмущенно отчитывать меня. При этом шарфоносец её всецело поддерживал, мычал и активно кивал.

Не обращая на них внимания, я запер дверь на оба замка. Потом повернулся к уборщице и спросил:

– Зулейха, здесь еще выходы наружу имеются?

– Нет, вторая выход кирпичами заложен, – ответила она, сильно коверкая слова.

– А что с окнами?

– Когда контора не работай, первый этаж и второй закрыт жалюзи.

– А комплекты ключей у кого-то еще есть?

– Остальной ключи у хозяин контора и начальник охрана.

– И где они сейчас?

– Начальник охрана уехать вчера. А хозяин контора звонить и сказать, что сегодня не придет. Будет шашлык жарить в свой загородный дом.

– А кто еще сейчас находится в конторе?

– Главная менеджер с другом. Она сегодня не работать, но она на митенга ходить. Потом сюда приходить, шибко ругаться и говорить, полиция на улице детей побить.

– Ты, главное, эту тварь не трогай. Она заразная, – проговорил я, указав на мертвую зомбячку.

К этому моменту вокруг её тела успела растечься большая лужа крови, красноречиво говоря о том, что после такой кровопотери точно не выжить.

Сунув ключи в карман, я почувствовал, что мне совсем худо. Голова кружилась, а раны пробивала пульсирующая боль. Пошатнувшись, я ощутил плечо Аленки.

– Зулейха, в вашей конторе аптечка есть? – спросила сестренка.

– Есть, в кабинет хозяин, на третий этаж. Но туда ходить нельзя. Если он узнает, шибко ругаться будет. Я там утром полы помыла и все заперла.

Подъем по лестнице дался непросто. Каждую ступеньку сопровождала волна боли, а сознание постепенно перестало воспринимать происходящее вокруг. Алена долго возилась с ключами, а когда мы ввалились в огромный кабинет, я рухнул прямо на пороге, уткнувшись носом в шершавый ковер.

Беспамятство периодически прерывалось, и я видел перед собой смутные образы. Вот уборщица Зулейха стоит рядом и, озабоченно причитая, качает головой. Аленка суетится, таская воду из булькающего кулера. Потом она же громко спорит с высокой дамой, отгоняя её от закрытых окон. После этого образы сменились на какую-то жуткую фантазию с оплетающими все стены не то червями, не то тонкими нитями.

***

– Максим, ты меня слышишь? – голос сестры продрался через болезненное забытье и заставил открыть глаза.

В кабинете витал сильный запах гари и было темно. Единственный источник света – экран раскрытого ноутбука на столе. Я посмотрел на расплывчатый контур Аленки и неуверенно поинтересовался:

– Ну и как наши дела?

– Раны обработала и перевязала. До вечера тебя трясло. Был сильный жар. Пришлось без конца поить водой с растолченными таблетками. Ну а сейчас ты очнулся, значит, кризис миновал.

– Сколько я провалялся?

– Почти четырнадцать часов. Сейчас в Москве два часа ночи.

– Что там? – я указал на окна, которые плотно прикрывали пластиковые жалюзи.

– Туда лучше не смотреть. Снаружи носятся толпы зомби и на всех нападают. Не знаю, что это за зараза, но я видела, как один парень вырвался, долго бегал от толпы и даже сумел влезть на дерево, посидел там чуть-чуть, а потом спрыгнул и принялся сам гоняться за людьми. Я примерно все прикинула. Получается, что через пять – десять минут после контакта с зараженными раненые сами впадают в бешенство.

– Полиция или армия не появлялись?

– По дороге в сторону Москва-Сити проехала длинная колонна бронемашин. Потом со стороны небоскребов послышалась канонада. Что-то взрывалось. Отовсюду громыхали выстрелы, причем долго. Да и сейчас иногда постреливают, но уже не так, как раньше.

– Что ты обо всем этом думаешь как будущий медик? – спросил я, реально желая узнать её мнение.

– Это какой-то новый штамм вируса, превращающий людей в бешеных маньяков. Я видела, как зараженные заметили кричащую женщину в окне второго этажа. Сразу же набежала огромная толпа зомби с красными и черными глазами. Они лезли друг на друга, прыгали по головам и смогли добраться до окна. Жуткая картина. Мне кажется, они её разорвали. Так что, пока нас не спасут, лучше сидеть здесь и вести себя тихо.

Судя по тому, что рассказывала сестренка, предупреждения мамы сбывались. Новая зараза вырвалась на свободу и поглотила центр Москвы.

– В городе постоянно что-то взрывается. А недавно грохнуло так – я думала стекла вылетят. Связь включалась только на несколько минут. Мобильный интернет сдох. Свет вырубался несколько раз, а еще эта старшая менеджер постоянно приходит и капает на мозги.

– Что ей от тебя надо? – поинтересовался я, сразу смекнув, что дама конкретно докапывалась до сестренки.

– Да что-что… То ключи требовала отдать от входной двери. То скандалила по поводу незаконного проникновения в офис их фонда и выгоняла меня из кабинета любимого начальника. А самый последний раз эта очкастая дура принялась жалюзи открывать. Пришлось ей дать пощечину и выгнать. Повезло, что она боится к нам приближаться, думает, мы заразные.

– А как ты сама?

– Да нормально. Сначала немного поплакала над твоим израненным телом, а потом вспомнила, что я будущий врач и на практику целый год ходила в морг. Насчет меня не парься, я там такого насмотрелась, так что справлюсь.

– Ясно. А что власти? Есть хоть какая-то инфа? – как только я задал этот вопрос, лицо сестренки скривилось:

– Мне пару раз через ноутбук местного начальника удалось выйти в интернет. Там творится полный трэш. Все постят ролики с бесконечными убийствами. Самолеты по всему миру падают. Солдаты стреляют по толпам людей. Лента новостей пестрит указами федеральных и местных властей, некоторые из которых вообще противоречат друг другу, – сестра тяжко вздохнула. – Сначала всем москвичам приказали сидеть дома, потом объявили полную и незамедлительную эвакуацию. Следом и вовсе выступил какой-то генерал МЧС и заявил, что эвакуация временно приостановлена. А выпускать через оцепление, расставленное вокруг МКАДа, будут только тех, кто вовремя оформил пропуск. Но где этот пропуск брать, после него никто не удосужился объяснить. Все порталы госуслуг легли. Соцсети работают со скрипом. Насколько я поняла, такой же хаос творится в остальном мире.

– Понятно. Ты говорила, связь пробивалась. Мать не звонила?

– Нет, она вне зоны доступа, но тебе на телефон дозвонилась какая-то Маша Ярыгина.

– Маша? Что она сказала? – я подскочил как ужаленный, и изображение поплыло перед глазами.

– Чего вскочил, тебе пока нельзя, – проворчала Аленка и, смягчившись, продолжила: – Маша сказала, что ей нужно с тобой срочно поговорить. Я ответила, что ты сейчас занят и перезвонишь позже. После этого связь оборвалась. Она говорила шепотом, и мне показалось, что она даже плакала. Как-то неловко получилось, теперь она, наверное, думает, что я твоя девушка. Ну а что я должна была ей сказать? Ты катался по полу в конвульсиях, и я уже решила, что точно в зомби превратишься.

Схватив телефон со стола, я лихорадочно проверил сеть.

– Мне нужно с ней связаться и все объяснить.

– Если связь появится, у меня пиликнет, – предупредила Аленка и, подойдя ко мне, задумчиво посмотрела в глаза: – Братик, а это что, неужели та самая Маша, из-за которой ты от нас воевать со всем миром сбежал? Мать толком ничего не объясняла. Может, сам расскажешь?

– Расскажу, куда я денусь, – обреченно согласился я, затем подошел к окну и осторожно приоткрыл жалюзи.

– Только сильно не распахивай, – тут же предостерегла Аленка. – Некоторые из этих уродов глазастые и реагируют на свет. Начнут прыгать, орать, камнями кидаться.

Кивнув, я выглянул наружу, и первое, что бросилось в глаза, – догорающее здание на другой стороне широченной улицы. Вместо голубых окон теперь зияли провалы. От постройки остался лишь обугленный железобетонный скелет, из которого поднимались клубы дыма. Видимо, огонь с бензовоза перекинулся на здание и выжег его дотла.

– А тушить было некому, – пробормотал я себе под нос.

– Почему некому? – вяло переспросила Аленка. – Часов восемь назад, когда основная толпа бешеных куда-то ушла, проезжали две пожарные машины, но они даже не остановились и пронеслись мимо, сбив по пути пару зомби.

– На этой стороне фонари горят. На перекрестке светофор работает. Окна в домах светятся. Жутко это все, – сказал я, рассматривая асфальт, усыпанный окровавленными тряпками и мусором.

Кое-где виднелись изуродованные тела, возле которых копошились небольшие группы зомбаков. О прошедшем митинге напоминали разбросанные плакаты и размалеванный лозунгами автобус, на крыше которого до сих пор стоял оппозиционер. Безумец скалил окровавленные зубы и размахивал мегафоном.

– А этот чего там вытворяет? – спросил я.

Алена подошла сзади и осторожно выглянула.

– Не знаю, у некоторых из зомби что-то щелкает в голове. Я видела, как один на велосипеде катался, и его никто из бешеных не трогал. А другой – в полицейской форме – орал матом и по окнам из автомата стрелял. Если я правильно понимаю, то кое-кто из них немного соображает что делает. Вот и этот, видимо, речи продолжает толкать, правда, теперь больше мычит. Очень жаль, он мне раньше нравился, – сестренка тяжело вздохнула и потянула меня за рукав: – Ну хватит на эту гадость пялиться, дай хоть на минутку отвлечься. Расскажи лучше про свою Машу.

«Она права, надо её отвлечь», – подумал я и, сев на край стола, посмотрел в глаза сестре:

– Да что там рассказывать? Помнишь, ко мне однокурсница часто заходила?

Сестричка утвердительно кивнула.

– Так вот, у меня с ней на четвертом курсе все серьезно закрутилось, даже расписаться решили. Ну, сама понимаешь, мальчик Максим встретил девочку Машу, и они полюбили друг друга. Но потом её папа все узнал, и ему это сильно не понравилось. А папочка у неё непростой, крупная шишка в каком-то министерстве. Недолго думая, он объявил, что не дает согласия на наш союз, и запер Машу в своем загородном имении. Я, естественно, как только узнал, ломанулся туда, но меня быстро скрутила охрана. Знаешь, меня даже не били, просто отвели к папе, и тот доходчиво объяснил, что мальчика Максима в жизни его дочки больше никогда не будет. Не ровня, дескать, я им. Отступные мне предлагал, причем много. Если не возьму деньги и не откажусь, грозился сделать пропавшим без вести. Лучше бы они меня тогда избили.

Вспомнив все, я горестно вздохнул. Рассказ, несмотря на прошедшие годы, давался нелегко.

– Но ты же знаешь, сестренка, я упертый. Денег не взял и не успокоился. Пытался с ней связаться, даже через забор усадьбы на следующий день перелез. С охраной подрался. Но меня быстро скрутили и на этот раз сдали в полицию. Насколько я понял, знакомые её папочки полицейские чины сначала все по-плохому хотели сделать, решили выставить дело так, что, дескать, я что-то ценное из их дома стащил. Но потом все резко изменилось, и через четыре дня меня отпустили. Я пришел в институт и сначала узнал, что меня отчислили, а потом Машины подруги объявили, что она улетела в Англию.

– Далеко он её спрятал, – проговорила сестренка задумчиво.

– Да уж, папочка постарался. Но я не смирился, хотел тоже на туманный Альбион рвануть. На загранпаспорт заявку подал. Пошел по друзьям деньги занимать. Коллекцию своих медалей и кубков боксерских продал.

– И что?

– Да ничего хорошего. Из своей затеи я понял, что настоящих друзей у меня мало, а мои медальки и кубки ни хрена не стоят. Но деньги я все равно нашел, не спрашивай откуда – не расскажу. Я уже пошел загранник получать, а там мне от ворот поворот дали. Видимо, папа и там подсуетился. Не знаю как, но оказалось, что двадцатиоднолетний студент без судимостей может попасть в списки невыездных.

– А откуда он узнал, что ты за ней ехать собираешься?

– Нанял людей, чтобы следили. Я про это потом узнал, когда меня полиция в очередной раз взяла. В КПЗ пришел какой-то серьезный дядя при погонах и доходчиво объяснил, что если я буду продолжать, мне наркоту подкинут и быстренько на зону определят.

– А ты?

– А я метался по городу, словно сумасшедший, хотел её увидеть. Строил безумные планы незаконного проникновения в Английское королевство.

– Вот это любовь! – мечтательно проговорила Аленка.

– До этого момента да, но потом мне позвонила Маша и доходчиво объяснила, что наша связь была простым увлечением, которое, увы, но уже прошло. И вообще это все было ошибкой, и мы с ней из разных социальных слоев. Она заявила, что я должен перестать париться и приказала про все забыть. После этого меня совсем накрыло, я не знал, куда себя деть, и даже напился первый раз в жизни. А потом от её подруг узнал, что она выходит замуж и свадьба должна состояться на каких-то очень далеких теплых островах.

– А потом что?

– А потом ты сама знаешь. Мальчику Максиму пришла повестка. Он не стал косить и пошел в военкомат. Мать хотела вмешаться, позвала дядю Борю, чтобы он меня образумил и помог от армии отмазать. Ну а дядя Боря пришел, но вместо того, чтобы меня уговаривать, стукнул кулаком по столу и заявил маме, что все Воронцовы служили и пришло время мне родине долг отдать. Ну а дальше Северо-Кавказский военный округ принял рядового Воронцова в свои жесткие объятья и пять лет, до самого последнего ранения, не отпускал. Я даже в отпуск ни разу не приезжал, хотел, чтобы мне о прошлом ничего не напоминало.

– Про дядю Борю я помню, после вашего разговора его мать два года в квартиру не пускала, пока они не помирились. Ты же знаешь, что они встречаются?

– Уже давно.

– Что дальше делать будем? – спросила Аленка, и я понял, что в её голове царит полный сумбур.

– Не знаю, к матери сейчас точно не пробиться, нам надо из Москвы каким-то образом свалить, попасть в загородный дом дяди Бори и там перекантоваться.

– А может, здесь останемся? Дождемся спасателей. Как-то мне не хочется наружу к зомбакам выходить, – призналась сестра.

– Не, здесь оставаться нельзя. Видела дом напротив? А если и этот загорится? Его тоже тушить никто не будет. К тому же я не наблюдаю здесь запасов еды. Да и на мифических спасателей при таких раскладах точно полагаться не стоит.

– Насчет еды ты прав, я нашла только пару шоколадок в столе секретарши, – согласилась Аленка.

Внезапно за дверью раздались торопливые шаги. Затем створка резко распахнулась, и в ярко освещенном проеме появился молчаливый друг статной дамы. Он замер на пороге, с опаской всматриваясь в полумрак кабинета.

– Чего надо? – громко спросил я.

– Там, там… – заблеял мужчина взволнованно. – Пожалуйста, сходите со мной, я один не смогу.

Из его сбивчивого ответа я понял, что внизу произошло что-то нехорошее.

– Ну пойдем, покажешь, что у тебя за «там», – предложил я, уже направляясь к выходу.

– Там, в туалете. Пожалуйста, побыстрее… – причитал мужчина, бежавший впереди.

Когда он оборачивался, в его бегающих глазках плескался ужас.

Спустившись на первый, я увидел, что тело блондинки отсутствует, а пол на месте схватки идеально чист. Мужчина замер и указал на дверь, отмеченную значком туалета. Из-за двери доносился истошный визг. Кто-то истерично звал на помощь.

– Что случилось? Объясняй, только быстро и четко, – приказал я растерянно мнущемуся мужичку.

– Там Зулейха, она, наверное, заразилась, когда убирала мертвое тело, и обезумела. Марта Альбертовна пошла в туалет, а она на неё напала. Я хотел помочь, но увидел глаза уборщицы и не смог, – проговорил он взволнованно и вытер шарфом потную лысину. – У неё взгляд ненормальный, он прошивает насквозь.

– Где именно находится твоя Альбертовна? Давай полный расклад.

– Я не знаю, кажется, в одной из кабинок заперлась.

Схватив мужичка за шарф, обвитый вокруг шеи, я встряхнул его:

– Говори точно, что конкретно ты видел внутри туалета?

– Марта Альбертовна завизжала, словно резаная. Я распахнул дверь, но из-за приступа паники не успел ничего толком разглядеть. Увидел безумный блеск этих глаз – и тут же захлопнул дверь. Зулейха, её взгляд… он был совсем звериным.

Мужичок съежился, словно ожидая удара, и, прижавшись к стене, заскулил, как побитый щенок.

Я понял – помощи от него не дождешься, придется самому расхлебывать эту кашу.

– Иди посиди где-нибудь и не отсвечивай, – бросил я ноющему мужичку и, дождавшись, когда тот растворится в полумраке коридора, повернулся к Аленке: – Ну что, сестричка? Может, ну её, эту Альбертовну? Пусть себе визжит до потери пульса. А мы дверь подопрем и свалим от греха подальше?

Подобное предложение вызвало бурю негодования у сестры:

– Мы должны ей помочь! – безапелляционно заявила она стальным тоном.

– Ох, доведет нас твоя сердобольность до цугундера. Ладно, пойду поищу что-нибудь тяжелое, – пробурчал я обреченно.

Заглянув в комнату отдыха персонала, я снова встретил хнычущего мужичка. Обыскал шкафчики, но ничего полезного не нашел. Здесь даже ножи оказались керамическими. Кто-то явно боялся, что сотрудники фонда решат покончить с собой от тоски. Пробежавшись по коридору, я наткнулся на запертую дверь с табличкой «ОХРАНА». Не собираясь возиться с ключами, разогнался и врезался в неё плечом. Хлипкая створка с треском вылетела из коробки.

Внутри все оказалось до боли банально. Девять включенных мониторов на стене, транслирующих черно-белые изображения. Стол с электрочайником, заваленный сканвордами и уставленный банками и немытыми чашками.