Текст книги "Код Заражения (СИ)"

Автор книги: Игорь Подус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Код Заражения

Глава 1

22.05.2028.

Дальнее Подмосковье.

Шустрый

После того как БТР остановился, две облаченные в костюмы бактериологической защиты человеческие фигуры проникли в кирпичное нутро бойлерной, сиротливо торчавшей на краю пепелища дачного поселка.

Еще несколько закованных в армейские ОЗК бойцов застыли у входа, при этом нерешительно топча покореженное полотно железной двери, вырванной из петель всего пару часов назад.

– Ну, Палыч, выкладывай, что у тебя здесь? – спросил мужчина в некогда белоснежном комбинезоне химзащиты с красным крестом медика на груди.

Коренастый военный в прикрытом тяжелым бронежилетом зеленом противочумнике указал лучом фонаря на парня, лежащего в надутой переноске из прозрачного полиэтилена, обычно предназначенной для транспортировки зараженных:

– Вот, док, это Макс Шустрый. Один из моих разведчиков, – голос майора сочился усталостью и злостью. – Видать, почуял, что на выезде заразу словил, и три дня назад ушел в самоход. Устроил себе самоизоляцию в этом клоповнике. Видимо, думал, гад, что отлежится! Если бы его зазноба вовремя кипиш не подняла и не выдала адреса схронов, где он мог ныкаться, мы бы этого ирода ни в жизнь не нашли!

– Майор, и что ты от меня хочешь? Твой Шустрый – синюшный, словно утопленник. Пот – желтый с сукровицей. Тремор – как у эпилептика. Температура тела – тридцать пять градусов, – врач, носящий шеврон вирусолога на плече, разочарованно отвернулся от экрана термосканера. Повозившись еще немного, он вперил взгляд в майора и процедил сквозь зубы: – Михаил Палыч, на кой ляд ты меня сюда притащил? Ты же как свои пять пальцев знаешь карантинный протокол. Не мучай парня, он уже точно не жилец. Переведи в двухсотые и закинь в передвижной крематорий, чтобы останки у нас смогли похоронить.

Майор хмыкнул и нервно похлопал по потертому прикладу «Ксюхи», оборудованной коллиматорным прицелом и громоздким глушителем.

– В двухсотые отправить всегда успеем, но тут такое дело, док… У Макса это уже седьмое заражение.

– Седьмое?! – Вирусолог ошарашенно уставился в глаза майора, едва различимые за запотевшим пластиком защитной маски. – Палыч, ты что, грибов галлюциногенных объелся? Даже после поочередного заражения тремя мутациями вируса выживают только единицы из десятка тысяч пациентов. А ты мне говоришь, что он за два года этого ада шесть раз разными штаммами вируса переболел с последующей полной очисткой организма и даже перманентно-чумным не стал?!

– Да, док, именно так. Документально не подтвержу, он в поселке только полгода назад появился, но Шустрый – не трепло, раз сказал, что шесть раз заразу перенес – значит, так и есть. А еще он своим ребятам из группы разведчиков проболтался, что ему в Москве – в самом начале эпидемии – что-то экспериментальное вкололи, – добавил военный менее уверенно.

– Седьмое заражение…

Доктор растерянно повторил это несколько раз и, задумавшись, поцокал языком. Затем еще раз внимательно осмотрел обнаженного парня, трясущегося под пленкой, словно осенний лист.

Особенно его заинтересовали два обнаруженных на теле укуса. Один на ноге, а второй на боку. Явно несвежие, они давно затянулись и не имели вокруг сетки почерневших капилляров, как у зараженных.

– Случай из ряда вон, конечно. Мне бы за ним последить денек-другой… Жаль, что так поздно его лежку нашли. В таком виде его на паром до Зареченска не пропустят. Если омоновцы увидят – сразу пристрелят. Да его даже в нашу поселковую больничку везти нельзя, он в любой момент может обернуться в быстрого зомби. Эх, на пару бы дней раньше его выловили… Я, может, смог бы для него одну ампулу иммуносупрессора у Зареченских боссов выклянчить.

– Жаль… Второго такого бойца днем с огнем не сыщешь, – проворчал майор, скривившись от досады. – Не знаю, что ему там в Москве вкололи, но он резвый и ловкий, как самые первые из мутировавших чумных. И кстати, именно его разведгруппа неделю назад в зараженные Химки моталась и вывезла контейнер с лекарствами, скинутый с военного самолета. Там-то он, видать, свежую версию заразы и словил, когда от зомбаков в рукопашную отбивался.

Выслушав короткий рассказ, доктор замер в нерешительности. Постояв около минуты, он шумно вздохнул, затем решительно распахнул герметичный бокс на бедре и извлек одноразовый инъектор оранжевого цвета. Подойдя к закрепленной на стойке капельнице, воткнул иглу в клапан и медленно выдавил содержимое капсулы. Голубая жидкость тут же смешалась с физраствором и по прозрачной трубке устремилась к полиэтиленовому саркофагу.

– Это моя личная доза. Берег для себя, на случай, если в больничке кто-нибудь обратится и цапнет, – объяснил вирусолог. – А те лекарства, которые этот парень нам доставил, сотню человек спасли от зачистки в Зареченске и две сотни у нас в рабочих бараках. Так что этот Шустрый свою ампулу живчика точно заслужил. Жаль только, поздно… Навряд ли подействует, – добавил врач с сожалением.

– Спасибо, док, я такой подгон не забуду, – майор благодарно кивнул.

В этот момент снаружи донеслось мерное тарахтение, и в проеме показался мотоцикл «Урал» с люлькой. Здоровенный боец в лохматой маскировочной накидке спрыгнул с железного коня и снял с плеча пулемет РПК-74. Накинув прорезиненный капюшон на голову, он поправил натовский масочный респиратор и решительно вошел в бойлерную, при этом бесцеремонно раздвинув плечами застывших у входа бойцов.

– Командир, Леший по рации передал, что в дальнем лесу засек чумных. Говорит, насчитал голов пятьсот, не меньше.

– Дикие зомбаки или поумневшие мутанты с примитивным оружием? – деловито спросил майор, в голосе которого проскользнула тревожная нотка.

– Леший огнестрела не видел, но палки, железные трубы, ржавые ножи точно в руках были. Похоже, большая стая «семейных» ублюдков на прогулку вышла.

– Что-то сильно близко они к нам гуляют, – проворчал майор себе под нос и, перейдя на командный тон, принялся отдавать приказы: – Комар, Тракторист – пулей ко мне! Тракторист, сажай дока в броню и дуй с ним прямиком в больничку – и чтоб ни один волосок с его головы не упал! По прибытии в поселок – объявляй сбор ополченцев и скажи Максимычу, чтобы начинал заправлять стационарные огнеметы. Да пускай сразу отправит двойную смену сторожей на вышки. Затем по проводной связи набери Зареченских вояк. Пусть расчехляют гаубицы и на всякий случай паром с омоновцами высылают. Если будут тормозить и морозиться – напомни о подписанном договоре. И смотри мне, по обычной рации – ни слова! Потом собери всех наших и дуй с ними на БТРе к дальней засеке. Мы с Беркутом будем вас там ждать.

Когда вирусолог с механиком-водителем БТР-80 вышли, майор окинул взглядом долговязого бойца, стоявшего по стойке смирно:

– Комар, теперь ты. Слушай сюда: грузишь Шустрого в прицеп моего УАЗика и везешь на заброшенную лодочную станцию, которую мы в прошлом месяце повторно зачищали. Там сидишь тихо, ставишь капельницы из аварийного медкомплекта и не отсвечиваешь. Ты все понял?

Долговязый быстро закивал и бросился выполнять приказ командира. Беркут помог Комару вытащить и погрузить бокс с зараженным в прицеп, а потом как бы невзначай прижал свою маску к активному наушнику суетящегося бойца, и тот услышал его приглушенное рычание:

– Комар, теперь ты головой за Макса отвечаешь. И знай, если чего учудишь и Шустрый случайно окочурится, я тебе яйца оторву!

Выдав грозное предупреждение, Беркут захлопнул борт прицепа, а затем резко развернулся и направился к ожидавшему у мотоцикла майору.

***

Комар

Полчаса спустя видавший виды УАЗ с прицепом подкатил к отрезанному куску федеральной трассы. Восьмикилометровая кишка, обрубленная двумя взорвавшимися мостами, все еще была загружена брошенными машинами – безмолвными свидетелями первых дней чумы.

Разграбленные фуры стояли бок о бок с дорогими и не очень легковушками. Кое-где виднелись остовы сгоревших автомобилей и серые курганы, оставшиеся от сожженных чистильщиками тел. И даже спустя три месяца после последней зачистки зловонное дыхание мертвечины просачивалось сквозь защиту армейского респиратора.

УАЗ пересек зачумленную трассу по расчищенному зимой коридору, и Комар, скривившись от отвращения, ощутил дикое желание сорвать с лица маску с респиратором и сбросить вросшие в кожу защитные очки. Но нельзя. Пока он не доедет до виднеющихся у воды красных флажков, снимать защиту нельзя. Да и потом оставаться без нее не рекомендуется из-за лежавшего в прицепе полудохлого Шустрого.

Ведь если кто-то из рабочего поселка увидит его рядом с зараженным без этой проклятущей маски и настучит коменданту, то Комар на две недели загремит в карантинный блок к доку. А там, как в аду, можно враз подхватить реальную заразу и жестко переболеть.

А если после этого быстро не восстановиться, для него откроется прямой путь в касту простых работяг, пашущих ежедневно в цементном цеху и на лесопилке за баланду и горсть целебных пилюль.

Не справившись с эмоциями, долговязый в сердцах двинул по рулю кулаком.

– Мля, да когда же этот ад закончится?! – зло выкрикнув, он и с ненавистью посмотрел в зеркало заднего вида на подскакивающий на ухабах прицеп.

Ничего. Надо еще чуть-чуть потерпеть, по радио передавали, что военные за Уралом строят поселки для людей, эвакуированных из западных регионов Российской Федерации. Ходят слухи, американцы оживились на Аляске и начали ее зачищать от чумной скверны. Из блокадного Севастополя доносились вести об отбитом турецком десанте, недавно прорвавшемся в Крым. Говорят, под Москвой видели натовские вертолеты.

Еще немного – и в дальнее Подмосковье тоже кто-то прилетит. Не одни, так другие. Если высадится десант из Европы – наведет порядок железной рукой. Если наши – то хотя бы вывезут туда, где нет бродящих многотысячных орд мутировавших зомбаков.

Постепенно Комар обуздал бурю в душе. А когда УАЗ подкатил к лодочному сараю, выпрыгнул из машины, откинул борт прицепа и ухватился за стропу, приделанную к раздутой переноске. В этот момент со стороны засеки донеслись хлопки далеких взрывов. Наверняка это сработали заложенные на объездной дороге противопехотные фугасы.

– Похоже, началось, – обреченно проронил Комар и принялся с опаской нервно оглядываться.

И хотя бой разгорелся в шести-семи километрах отсюда, ему казалось, что вот-вот из-за леса вырвется стая диких зомби или, хуже того, волна перерожденных мутантов, чья жажда живой плоти не знает границ. И те и другие вмиг учуют человека, догонят и разорвут.

Страх, словно ледяной кокон, сковал разум Комара. В голове зародилась шальная мысль, и он застыл, не в силах принять решение. Минуты тянулись как часы, а он стоял, оцепенев, и с отвращением смотрел на синюшное тело, дрожащее под слоями надутой пленки.

Наконец, словно очнувшись от кошмара, Комар дернул за стропу. Колыбель зараженного соскользнула с борта и рухнула на деревянный настил пристани. Услышав вырвавшийся у Шустрого стон, долговязый боец лишь злобно оскалился и потащил бокс не в сарай, а к краю покосившихся мостков. Оглядевшись словно вор, Комар размотал шланг дыхательного клапана переноски, изрыгающий хриплые звуки электро-нагнетателя, и бросил его конец в воду.

Скинув с плеча потертый АК-74 на мостки, он сорвал с головы прорезиненный капюшон ОЗК, сбросил защитные очки, активные наушники и респиратор. Зажмурившись, подставил лицо ласковому солнцу и, жадно глотнув свежего воздуха, почувствовал вкус забытой свободы.

Растрепав постриженные клочками сивые волосы, Комар наклонился и вгляделся в зеркальную гладь реки. Оттуда на него посмотрел чужой, отвратительный тип.

Некогда красивое лицо теперь изрезано уродливыми шрамами, оставленными лямками респиратора и очков. Светлая поросль на подбородке торчала редкими островками из давно не видевшей солнца бледной кожи. Сломанный полгода назад нос сросся криво, навеки лишив лицо былой аристократической гармонии.

Комар сморщился, отвернулся и посмотрел на восковую рожу дрожащего Шустрого. Вытащил потертый ПМ из кобуры и с силой пнул зараженного тяжелым ботинком в бок. И в этот момент глаза Шустрого распахнулись, превратившись в отражение врат ада. Увидев кроваво-красные белки, Комар отшатнулся и чуть не сорвался с пристани в воду.

– Чего, мля, уставился, сука?! – выкрикнул долговязый зло, затем вернулся и снова с удовольствием пнул умирающего.

Наклонившись, заглянул в расширенные зрачки Шустрого и заговорил, с ненавистью выплевывая каждое слово:

– А нехер было мне при всех морду бить! Боксер хренов! Ты мне тогда не только нос, ты мне всю жизнь, сука, сломал. Смотрите-ка, увидел, как я его Машку за задницу в столовке ухватил. А какого хрена эта долбаная училка смотрела на меня, как на кусок дерьма?! Да мне до этого пи…деца каждая баба готова была дать в любых позах, только пальцем помани!

Заведясь от собственного ора, Комар несколько раз пнул лежачего и поднял дрожащей рукой пистолет:

– Чо, мля?! Молчишь?! Теперь не такой борзый, как раньше?! Чуешь, кто тут царь горы?! Сейчас я буду решать, как ты, Максимка Шустрый, сегодня сдохнешь! А насчет Машки своей не беспокойся. Никто в поселке еще не знает, а у меня, оказывается, троюродный дядька в администрации Зареченска объявился. Он мне уже и пропуск втихаря на тот берег выправил. Короче, я уже давно все решил. Увезу твою Машку на пароме в Зареченск, пристроюсь с ней в общагу обслуги тамошних боссов, а там я уж молодую вдову и утешу, и обогрею.

Долговязый облизнулся и, наконец решившись, спихнул переноску в реку.

Течение Москва-реки подхватило бокс и, словно это был обычный надувной матрас, потащило от берега. Комар прицелился в голову Шустрого и выстрелил. Увидел, как кровь окрасила прозрачный пластик изнутри, и довольно оскалился. А затем, почти не целясь, он высадил весь магазин в сторону уплывающего саркофага.

Когда переноска почти исчезла из виду, он зло плюнул вслед и поспешил к УАЗу. Теперь надо было действовать быстро, и главное – избежать встречи с людьми майора Карпова.

Интерлюдия

Два года до этого.

Корпоративный брифинг

За сутки до начала пандемии

05.06.2026.

– Начинаем брифинг, – провозгласил властным голосом мужчина, восседавший за антикварным столом-колоссом, и одновременно подал знак личному помощнику.

После этого стена ожила, превратившись в мозаику экранов с замершими силуэтами людей на фоне роскошных панорам мировых столиц. Лица участников, словно призрачные маски, были искусно завуалированы нейросетью, а пейзажи за спинами намекали на их тайное местоположение. Все эти ячейки объединял зловещий символ – перевернутый треугольник с багровым крестом в середине.

Члены генерального совета инвесторов не боялись ни чужих ушей, ни предательских разоблачений. Их анонимность была гарантирована протоколами безопасности, принятыми в недрах международного консорциума, чье существование являлось тайной, известной лишь избранным.

Вспыхнуло около сотни окон, и лишь одно, прямо в центре интерактивной стены, осталось зиять непроницаемой тьмой.

– Господин председатель, – зазвучал голос на фоне живописной Темзы, – лондонская биржа откроется через полчаса. Предлагаю не дожидаться нашего индийского партнера и начать без него.

– Пожалуй, вы правы. Приступим, – согласился председатель, не отрывая взгляда от черного квадрата.

Сделав паузу, он поднял пузатый бокал с раритетным односолодовым виски, пятидесятилетней выдержки:

– Прежде всего хочу поздравить всех с триумфальным завершением операции «Четвертая волна». Пожалуй, это стоит отметить.

Взрыв аплодисментов прокатился по виртуальному залу. Звякнули бокалы, столкнувшись с тем что находилось рядом с членами совета.

– За последние месяцы совокупная капитализация корпораций консорциума взлетела вдвое. Даже по самым скромным оценкам, мы стали богаче на шесть и семь десятых триллиона долларов. Захвачены новые рынки. Расширены производственные мощности нашей финансовой империи. Особая благодарность нашему японскому партнеру: его дерзкий план позволил консорциуму установить контроль над третьей частью мировых производителей фармацевтики, бытовой химии и медицинского оборудования.

В ячейке с горой Фудзи, величественно застывшей на заднем плане, поднялся мужчина и поклонился, словно самурай перед императором.

– Благодарю председателя за столь высокую оценку моего скромного вклада, – начал он степенно, затем еще раз поклонился и продолжил, изменив тон на более резкий: – Но хочу сделать существенное замечание. Проявлять агрессию нужно было начинать двадцать лет назад, во время первой пандемии птичьего гриппа. Из-за нерешительности операция «Первая волна» принесла лишь мизерные дивиденды. Мои неутешительные выводы подтвердились пятнадцать лет назад, во время операции «Вторая волна» и пандемии свиного гриппа.

Японец говорил долго, осыпая членов совета фактами, словно градом, и распиная их за упущенные возможности. Но чем больше слов вылетало из его уст, тем меньше внимания уделял им председатель, чей взор был прикован к ячейке – темной, будто зияющая рана в ткани реальности.

– Я согласен с вами, – прервал оратора председатель, когда самурай начал повышать тон, – я рад, что вы настояли на своем. Но надеюсь, и вы согласитесь, что после десятилетней подготовки, во время операции «Четвертая волна» и новой пандемии, мы наконец достигли желаемых результатов. Благодаря общим усилиям мы укрепили свои позиции. Разработанную нами вакцину закупают практически все страны без исключения.

– Ее купили даже северокорейцы! – радостно воскликнула женщина, за спиной которой мерцали огни Мехико. – Если так пойдет дальше, мы сможем легализовать некоторые наркосодержащие стимуляторы на всех континентах!

В эфире раздался общий смех. Председатель тоже выдавил улыбку, справившись с накапливающимся напряжением.

– Пожалуй, этот шаг мы совсем скоро обсудим, – сказал он и поднял руки в успокаивающем жесте. – Сейчас же я хочу поговорить о другом. Не стану напоминать о количестве погибших во время последней пандемии – это не самая приятная тема. Вирус побежден, и его нужно забыть. Страны открывают границы, и этот процесс необходимо ускорить. Господа, деньги не должны застаиваться. Я связался с нашими американскими партнерами. Они согласны с моими доводами, так что нам точно стоит поумерить пыл. Биржевые индексы должны надолго окраситься в зеленый цвет. Нужно подстегнуть мировую экономику и дать нагулять жирка обнищавшим конкурентам. И главное – я намерен инициировать подготовку к операции «Пятая волна».

Экран взорвался аплодисментами. Когда они стихли, председатель продолжил:

– Новые разработки наших вирусологов вас удивят, а открывающиеся возможности поразят своими перспективами.

– Целесообразно ли уже сейчас выбираться из убежищ? – поинтересовалась дородная женщина из Сингапура.

– Нет, – резко отрезал председатель. – Я предлагаю продлить личный карантин еще на две недели. Надеюсь, комфортабельные убежища консорциума не вызовут вопросов у ваших семей, топ-менеджеров и членов советов директоров.

В этот момент черная ячейка в центре экрана неожиданно замигала, и в ней появилось испуганное лицо смуглого индуса. За его спиной, на фоне бетонной стены, стояли вооруженные до зубов бойцы в полном защитном снаряжении.

– Господин председатель, у нас большие проблемы! Мы потеряли контроль над объектом «Икс»! Вирус стремительно мутирует!

Индус без приветствия начал с сильным акцентом выкрикивать фразы на английском, словно пытался остановить лавину словами.

Председатель побледнел, дернулся в кресле и подал знак помощнику. В тот же миг все ячейки погасли, а ячейка индуса раздалась во все стороны, увеличив на всю стену его лицо.

Его губы дрожали, а зрачки метались в глазницах за стеклами запотевших очков. На фоне слышался шум, похожий на звуки выстрелов.

– Митхун, успокойтесь, вы напугали всех своим неожиданным появлением, – процедил председатель, скрывая раздражение, вызванное видом лица истинного владельца известного на весь мир фармацевтического концерна.

– Немедленно подключите остальных! Я должен им все рассказать! – потребовал индус, сорвавшись на крик.

– Митхун, поменьше паники. Наверняка вы опять все преувеличиваете.

– Я не преувеличиваю! Я предупреждал, что вакцина нестабильна! Нужно было потратить больше времени на изучение объекта «Икс»! Мы совершили ошибку, применив полученные образцы. А теперь допустили вторую ошибку: разрешили вводить вакцину ранее инфицированным, не проведя долгие эксперименты на людях!

– Давайте поподробнее, – потребовал помрачневший председатель.

– Войдя в контакт с мутировавшим штаммом вируса оспы обезьян, вакцина вызывает взрывную мутацию. Некоторые элементы гибрида взламывают РНК и ДНК и встраиваются в двойную спираль. Из-за этого люди массово впадают в кому. Количество таких пациентов растет в геометрической прогрессии – их уже десятки тысяч по всему миру, и это число неумолимо растет!

– Митхун, я в курсе происходящего, – спокойно сказал председатель. – У нас все под контролем. Сотни пациентов выходят из комы. Умерших от вакцинации единицы. Правительства стран предупреждены и готовы терпеть потери.

– Меня не волнуют десятки тысяч трупов! – выкрикнул вирусолог. – Меня беспокоят случаи повторного заражения. Я поместил больных в барокамеры для ускоренной мутации. Результаты поражают. Зараженные ведут себя неадекватно. В исследовательском центре объекта «Икс» всплеск агрессии. Похоже, мы с вами открыли врата в ад!

– Не сгущайте краски, – раздраженно выдал председатель. – Ваш японский коллега параллельно работает над новой вакциной. Так что мы точно справимся.

– Поздно! – Индиец опустил голову и словно сдулся. – Ящик Пандоры не закрыть. Я прогнал симуляцию нейросетью сотню раз и теперь уверен на все сто – новая пандемия охватит мир в течение тридцати часов. Единственный выход – срочно прекратить вакцинацию и в течении суток уничтожить всех впавших в спячку людей! – снова ожив индус поднял голову: – Через пять минут я обращусь к премьер-министру Индии и раскрою все карты. Расскажу, где находится объект «Икс». И вы, председатель, меня уже не остановите. На кону – выживание цивилизации.

– Митхун, не делайте этого, – приказал председатель.

– Нет, я уже все решил.

– Вам придется выполнить мой приказ. И кстати, похоже, вы очень плохо меня знаете, – угрожающе сказал председатель и нажал на маленькую кнопочку, вмонтированную в антикварный стол.

Нейросеть тут же сняла маску с его лица. Индиец увидел лицо главы совета и побледнел.

– Это вы?.. – проронил он.

– Да, – спокойно ответил председатель. – Митхун, так вы выполните мой приказ?

– Нет, – отказался индиец, затем снял очки и начал их нервно протирать.

– Ну тогда вы должны узнать про код шестьдесят шесть, – громко проговорил председатель.

Как только звук властного голоса стих, один из телохранителей Митхуна шагнул вперед и приставил ствол пистолета к его затылку.

Грохнул выстрел. Кровь брызнула на объектив, и камера завалилась, продолжая снимая потолок бункера. Загрохотали автоматы. Лучи фонарей заметались по металлическим балкам, затем грянул взрыв и экран погас. Прошло несколько мгновений, и на стене развернулся логотип в форме перевернутого треугольника с кранным крестом в центре.

Председатель поднялся из своего кресла и бросил короткий, повелительный взгляд на застывшего в подобострастном ожидании помощника. Стена за спиной тут же начала медленно раздвигаться, открывая живописный вид на центральный парк Нью-Йорка.

Солидная фигура в безупречном костюме замерла, вбирая в себя меланхоличную красоту природы. Тяжелый вздох сорвался с губ председателя, а затем он начал отдавать приказы:

– Я инициирую полную эвакуацию сотрудников корпорации и их семей. Объект «Икс» – запечатать! Всем боевым группам – код «Кровавая заря». Подготовить мой самолет к вылету. Летим в убежище. Военное сопровождение – по максимуму.

***

Первый день заражения.

06.06.2026.

Москва.

Дом правительства Российской Федерации.

Господин Ярыгин

Заместитель министра транспорта, Андрей Леонидович Ярыгин, словно ошпаренный, выскочил из приемной нового премьер-министра. Следом как привязанный семенил личный секретарь, больше походивший на куцую собачонку, бегущую за хозяином.

Раздражение клокотало в Ярыгине, как лава в жерле вулкана. Его, как и всю замминистерскую рать со свитой, с нарочитой вежливостью попросили освободить зал заседаний. После разноса, устроенного новоиспеченным премьером, в святая святых остались лишь ключевые министры.

Прежний премьер, благодушный и вальяжный, подобной бестактности не допускал и никогда не возражал против присутствия Андрея Леонидовича на приватных аудиенциях с главами ведомств.

– Тучи явно сгущаются, – проворчал Андрей Леонидович, застыв в конце бесконечного коридора.

Пальцы побелели от напряжения, вцепившись в гербовую кожаную папку с так и невостребованными презентациями. В порыве злости Ярыгин швырнул ее в урну. Затем с нескрываемым злорадством проследил, как, поджав хвосты, покидают приемную хмурые чиновники.

Мля, да что за чертовщина творится? Думай, Андрей, думай! Что мы имеем? Новый хозяин дома правительства, будто коршун, сперва собрал всех профильных министров и их заместителей для отчета о предпринятых ими действиях во время карантинного режима. А потом обрушил на их головы град обвинений. И ладно бы просто устроил разнос, так нет же, сыпал фактажом, демонстрируя дьявольскую осведомленность во всех темных делишках.

Одним досталось за черепашьи темпы исполнения президентских указов, повлекшие дефицит жизненно необходимых средств индивидуальной защиты. Другим припомнили откаты, вытянутые из производителей медицинского оборудования. Третьим – финансовые махинации при строительстве помпезного медицинского центра под Москвой.

Премьер даже воскресил из небытия хищения при строительстве олимпийских объектов и космодрома «Восточный». А ведь уже давно найдены и наказаны за эти грехи козлы отпущения. И хотя лично Андрею Леонидовичу ничего не предъявили, в какой-то момент взгляд нового премьера, холодный и пронзительный, обжег его до костей, заставив ощутить всю зыбкость положения. А напоследок хозяин кабинета предрек, что все виновные понесут заслуженное наказание по всей строгости закона.

Андрей Леонидович в который раз мысленно поблагодарил себя за то, что ни разу не запятнался участием в многомиллиардных «чудо-стройках». Он всегда нутром чуял, что за олимпийские объекты, мосты, космодромы и медицинские центры спрос особый. Их строительство – под пристальным оком влиятельных структур и неусыпным вниманием ведущих российских СМИ.

Каждый раз он с вожделением облизывался, глядя на очередной лакомый кусок, проплывающий мимо рта, но всегда находил в себе силы отказаться от участия в его разделке, технично спихивая объекты молодым шакалам из министерств и ведомств.

А потом Ярыгин с нескрываемым любопытством наблюдал, как шакалы, ощерившись молочными зубками, вгрызались в огромные куски бюджета, непосильные для их слабых челюстей. Закономерно, что они получали болезненный удар по зубам и один за другим выпадая из властного Олимпа. В то время как настоящий матерый хищник, Андрей Леонидович Ярыгин, неизменно оставался на плаву.

За тридцать лет чиновничьей карусели он прошел все круги ада. В прошлом рядовой комсорг Ярыгин, умевший пускать пыль в глаза и ублажать начальство, без труда получил должность председателя заштатного горисполкома. А потом, в эпоху перемен, безжалостно шагая по головам коллег, добился долгожданного назначения в министерство регионального развития. И там уж Ярыгин развернулся во всю ширь.

После расформирования ведомства уже облеченный властью и связями, Ярыгин сумел занять видный пост в министерстве транспорта. Вокруг сменялись министры и главы правительств, а он вцепился в свое кресло когтями и держался до последнего.

Теперь он крепко стоял на ногах. Имел огромное количество высокопоставленных друзей. И давно вошел в касту неприкасаемых. Финансовое благополучие Андрея Леонидовича уже много лет не зависело от скромного должностного оклада и взяток. Да он и откатов уже давно не брал.

Ярыгин играл по-крупному, держа в кулаке десятки коммерческих структур, номинально принадлежащих подставным лицам и ближайшим родственникам. Все эти конторы годами стабильно получали жирные госзаказы на строительство и ремонт дорог.

За три десятилетия на его счетах скопился капитал, выведенный за пределы досягаемости российской юрисдикции, – надежная подушка безопасности, обеспечивающая безбедное существование не только замминистра, но и десяткам грядущих поколений его потомков.

И вот теперь этот властелин жизни, как побитый пес, стоял в коридоре, а мимо сновала министерская шушера.

– И что же мне теперь делать? – прошипел Ярыгин, чувствуя учащенной биение сердца.

Звериное чутье уже пару месяцев истошно вопило о надвигающейся буре, а происходящее в стране намекало на грядущие тектонические сдвиги. Пока его не тронули, но он явственно ощущал себя под прицелом.

Из-за чего? Может, из-за дорожного полотна, толщина которого в результате его махинаций по всей стране стала на полсантиметра тоньше? Или кто-то раскопал, что его коммерческий холдинг во время повторной волны эпидемии скупал защитные средства и медицинское оборудование напрямую у производителей, а потом перепродавал все втридорога за границу? Где-то он перешел черту, которую не стоило даже задевать. Да и его друг, генерал ФСБ Яковлев, накануне предупреждал о сгущающихся тучах.

Замминистра затрясло. Подкрадывающаяся паническая атака попыталась взять верх над разумом. Сердце бешено колотилось, выбрасывая в кровь лошадиную дозу адреналина. Андрей Леонидович выхватил из урны папку с вытесненным гербом Российской Федерации. Казалось, еще немного, и он начнет ее рвать в клочья. И тут внезапно Ярыгин услышал рядом невнятное бормотание:

– Андрей Леонидович, вам плохо? – пролепетал секретарь дрожащим голосом.

Ярыгин обернулся, испепеляя его взглядом. Секретарь съежился, втянул голову в плечи и словно уменьшился в росте. Казалось, он перестал дышать, при этом преданно глядя в глаза хозяина.

И, видимо, от этого жалкого зрелища Андрею Леонидовичу стало немного легче. Его зарождающаяся паника, казалось, перетекла в это ничтожество.

«Соберись, тряпка! – приказал он себе. – Не время раскисать, пора действовать! Меня вам так просто не завалить! Я не ничтожество!»

Замминистра швырнул ненужную папку в стену и резко хлопнул в ладоши.

– Записывай! – властно приказал он секретарю. – Отправить всем конторам сигнал «Валим!» Сбор ключевых лиц в течение часа. Место сбора – офис «Инвест-строя». Набери финансового директора, пусть срочно обнуляет все накопительные счета компаний внутри страны. Потом напиши сыну сообщение. Текст такой: «Одобряю передачу денег генералу Чану. Готовь аэродром и мою виллу. Скоро буду. Приеду с вещами».