Текст книги "Код Заражения (СИ)"

Автор книги: Игорь Подус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Пара стульев, продавленный топчан и шкаф, в котором, кроме двух резиновых дубинок и черного кителя с надписью «Охрана» на спине, не обнаружилось ничего интересного. Заглянув под стол, я нашел длиннющий фонарик и зарядную базу без раций.

«Ну хоть что-то», – подумал я, вооружился увесистым фонариком и выскочил наружу.

Все мои судорожные поиски сопровождались истошными криками Марты Альбертовны, продолжавшими терзать слух.

– Ну, что нашел чего? – взволнованно спросила Аленка, сжимая в руках пластиковую швабру.

– Я думаю, этого хватит, – проворчал я неуверенно и пару раз хлопнул импровизированным оружием по ладони, оценивая нехилый вес. – А ты сходила бы пока в комнату отдыха, – предложил я сестренке, но она лишь упрямо замотала головой.

Понятно – ни за что не уйдет.

– Ладно, стой здесь, только за мной не вздумай соваться. Как только зайду, дверь сразу прикрой. За меня не бойся, уборщица мелкая, так что я легко с ней управлюсь.

Собравшись с духом, я аккуратно нажал на ручку и приоткрыл дверь туалета.

Дикий визг тут же обрушился на уши. Поморщившись, я заглянул внутрь. В туалете горел тусклый свет. Из четырех кабинок три были распахнуты настежь. Одна из раковин разбита, и вода из сорванного крана хлестала прямо на пол, образуя огромную лужу. Ни уборщицы, ни дамы визуально не наблюдалось. Местоположение последней выдавали истеричные крики, раздававшиеся из последней кабинки.

Шагнув внутрь, я прикрыл за собой дверь, боясь, что зараженная проскочит мимо, а там – сестричка с пластиковой шваброй. Медленно ступая по скользкому полу, вышел на середину небольшого помещения и осмотрелся. Зулейхи нигде не было.

И тут мне в голову закралась шальная мысль. А что если визжащая дама просто насмотрелась ужастиков в интернете и у неё поехала крыша? Судя по экзальтированности этой парочки, они вполне могли сами себя накрутить и впасть в психоз. А Зулейха сейчас спокойно спит в одном из офисов на втором этаже и даже не подозревает, какой бардак тут творится.

В тот момент, когда я почти уговорил себя пойти осмотреть офисы, с треском распахнулась незаметная ранее дверца коморки для инструментов. И оттуда стремительно выскочила рычащая бестия в синем халате.

Отпрянув, я тут же поскользнулся на мокром полу, и крепкое тело Зулейхи врезалось в меня, сбив с ног. Фонарик выскользнул из руки и отлетел в сторону. Больно ударившись затылком о кафель, я попытался оттолкнуть взбесившую уборщицу, но это оказалось гораздо труднее, чем предполагалось.

Лежа на спине, я почти минуту сдерживал её натиск, не понимая, откуда в ней столько силы. Ощущение было такое, что на меня навалилась не слегка полноватая восточная женщина, а профессиональный борец в тяжелом весе. Её руки словно железные тиски сжимали плечи, а челюсти хищно щелкали прямо перед носом.

Красные глаза зараженной прожигали насквозь, и в моменты зрительного контакта мне казалось, что в их темной глубине мерцают отблески творящегося на Земле ада.

Каждая секунда противостояния высасывала силы. Ноги скользили по залитому водой кафелю в тщетной попытке во что-то упереться. Из горла вырывался надсадный хрип. Глаза заливал пот. Я знал – пройдет еще минута, и руки перестанут сдерживать напор, но сделать ничего не мог.

Неожиданно тело зараженной сильно дернулось, и на мое лицо хлынула теплая кровь. Затем Зулейха дернулась еще несколько раз подряд. С каждым толчком поток крови хлестал сильнее, заливая мне лицо и рот, судорожно пытавшийся втянуть воздух. Но вместе с каждым толчком ослабевал напор обезумевшей уборщицы. В какой-то момент из её горла вырвался протяжный вой, и тело обмякло.

Я был так вымотан, что даже не сумел сразу её с себя спихнуть. Если бы мне не помогли, так и продолжал бы неуклюже барахтаться.

– Как ты? – раздался голос Аленки, и я почувствовал, как с моего лица стирают кровь.

– Нормально, – ответил я и, продрав глаза, увидел сестренку, сжимающую в руках окровавленный фонарь.

Подставив голову под струю ледяной воды, я скинул изгвазданную куртку и сорвал с себя разодранную футболку. При этом сестра стояла рядом с огромным рулоном бумажных полотенец и заботливо меня обтирала.

– Не, так не пойдет. Нам нужно нормальное огнестрельное оружие. Еще одна такая рукопашная – и я отправлюсь к отцу, – устало проговорил я, вытирая кровавые разводы с тела. – Непонятно, откуда в зомби столько безумной силы?

– Возможно, этот вирус высвобождает скрытые резервы организма, делая зараженных нечувствительными к боли и чрезвычайно сильными. Надеюсь, этот буст у них быстро закончится.

Услышав наш разговор, Марта Альбертовна перестала выть и наконец-то решилась выйти из заточения. Осторожно приоткрыв дверь кабинки и не сводя ошалелого взгляда с тела убитой, она опрометью проскочила мимо нас и выбежала из туалета. Затем дверь с грохотом захлопнулась.

– Ну вот. Ни тебе спасибо. Ни как вы себя чувствуете, Максим? Ни капли сочувствия, – пробурчал я, глядя на закрытую дверь.

– А тебе оно надо, её спасибо? – спросила сестренка и указала на мертвое тело Зулейхи: – Максим, ты можешь её перевернуть? Я хочу кое-что посмотреть.

Выполнив просьбу, я долго наблюдал, как сестричка пристально осматривает тело мертвой уборщицы.

– Ну и что ты там высмотрела? – не выдержав, спросил я.

– Странно, кожа желтая, как при гепатите, а белки глаз совершенно красные, словно все капилляры одновременно лопнули, и кровь запеклась. Вижу еще кое-что, но пока неуверенно, стоит ли об этом.

– Ладно, хватит любоваться, – проговорил я и быстро провел пальцами по распухшим векам мертвячки, навсегда закрывая Зулейхе глаза.

Глава 6

25.05.2028.

Шустрый

Меня разбудил душераздирающий крик, донесшийся снаружи. Глаза распахнулись, и властвовавший в просторном кабинете мрак навалился, заставляя сердце бешено колотиться. Поднявшись с дивана, я на цыпочках пробрался на балкон и осторожно выглянул. Под светом полной луны по улице медленно шествовало огромное – в несколько тысяч голов – стадо зараженных второго типа.

Вечно голодные зомби обходили свой район, выискивая добычу. Шли короткими шажками, экономя энергию. Но их медлительность не могла обмануть, ибо я знал – если появится цель, то в любой миг эта толпа стремительно хлынет в нужном направлении и сметет все на своем пути.

Холодный пот потек по спине, а дыхание непроизвольно замедлилось. Главное сейчас – не шуметь. Если они услышат, то хана тебе, Шустрый. Такое стадо может легко соорудить гору из тел и взобраться по ней на любой этаж.

Подобное я последний раз наблюдал в конце зимы в небольшом зачумленном городке. В тот момент, когда основная группа опытных разведчиков занималась мародерством торгового центра, один из взятых на выезд стажеров решил проявить инициативу. Он полез на подземную парковку и напоролся на спящее стадо.

Тогда нам чудом удалось ускользнуть из торгового центра. Группу бы точно порвали на куски, но мехвод, носящий позывной Тракторист, пробился на своем раздолбанном в хлам БТР-80 к эскалатору для посетителей и чудом успел всех подобрать.

Воспоминания заставили закрыть глаза и увидеть навечно запечатленную в памяти картину. Сотни разъяренных тварей неутомимо преследовали БТР несколько километров. В безумных глазах каждого зомби горело единственное страстное желание – догнать и разорвать вцепившихся в броню бойцов.

Бронемашине с трудом удалось оторваться только через пять километров, выехав на расчищенный заранее кусок федеральной трассы.

Некоторые из проходящих мимо зараженных периодически останавливались, поднимали плешивые головы и сканировали пространство светящимися, как у кошек, глазами. Затем твари шумно принюхивались и, недовольно вскрикивая, вливались в медленно бредущую толпу.

Нюхачи – один из самых мерзких подвидов тварей второго типа. Силой обделены, зато на расстоянии сотен метров могут учуять спрятавшегося человека, а если тот недавно курил или употреблял спиртное, то вообще без вариантов. Сейчас я весь облит ароматными духами, но, несмотря на это, мне наплевать на опасную одаренность нюхачей. Между домами дует прохладный ветерок, так что на такой высоте им меня точно не учуять.

Кроме нюхачей в глаза бросились три возвышавшихся над толпой мутанта. Это были зомбированные амбалы, которых на западе прозвали халками. Обычно пятисоткилограммовые горы мяса намного умнее простых зомби, но эти трое по какой-то причине влились в стаю и теперь бродят с ней.

Халки принадлежат к четвертому типу мутировавших зараженных и считаются одними из самых опасных тварей. Внешне чем-то похожи на огромных горилл и достигают веса под тонну. Черепа давно превратились в сплошные наросты костной ткани, а мозг сместился в затылок. Если повредить мозг халка, то это никак не скажется на его боеспособности. Дело в том, что у этого мутанта имеется несколько дополнительных нервных пучков, которые возьмут на себя управление организмом. Некоторые экземпляры могут с разбега запрыгнуть на второй этаж и ради добычи долбить чем-то тяжелым кирпичную стену до тех пор, пока не пробьют дыру. Чтобы пристрелить такую тварь из обычного автомата, понадобятся бронебойные пули. Причем несколько магазинов.

Минут через двадцать стадо прошло, скрывшись за углом выгоревшего до подвалов здания. Как только последняя тварь исчезла, я высунулся и осмотрел маленькую стоянку под окнами. Разумеется, выброшенные накануне тела бесследно исчезли.

Гребаные санитары. Ни в одном из захваченных заразными городов практически не осталось тел упокоившихся людей, и невозможно встретить какую-либо живность. Мертвечина оперативно поглощается стаями диких зомби, а все живое вылавливают дети комы и обгладывают до костей. Хорошо, что метаболизм зараженных сильно изменился, и они перестали жрать человеческую пищу, иначе бы и остатки консервов из разграбленных магазинов давно исчезли.

Неожиданно вспомнилось, какие надежды выжившие возлагали на первую зиму, пришедшую после начала мировой пандемии, и какое разочарование ждало всех, когда выяснилось, что зараженные не перемерзли, как предсказывали ученые.

При сильном холоде основная масса тварей собирается в небольших помещениях, образуя клубки сплетенных тел и впадая в спячку. Горе тому, кто нарушит хрупкий покой зомбаков. В последние минуты жизни человек узнавал, что по занесенным снегом дорогам от них практически невозможно убежать.

Из-за непроходимости дорог зимой совсем сложно. К этой беде прибавляются не впадающие в спячку семейные, деловые и всяческие мутировавшие до пятого типа зараженные, зачастую действующие в полном одиночестве и представляющие собой смертельную угрозу.

Войдя в комнату, я захлопнул балконную дверь и тут же обо что-то споткнулся. Подняв обрез дробовика, выщелкнул два патрона двенадцатого калибра с крупной картечью. Выругал себя за вчерашнюю беспечность. Конечно, парой зарядов картечи дитя комы не упокоить, но на дистанции я бы смог знатно потрепать эту тварь.

И не пришлось бы устраивать смертельные танцы в спальне, где единственным аккомпанементом были мои хрипы и предсмертный визг чудовища, а наградой – разодранная в клочья спина. Как теперь объяснить Маше эти свежие характерные шрамы?

Покачав головой, я внимательно осмотрел самопальный обрез со спиленным стволом и прикладом. Когда-то это был итальянский Бенелли Элитт, эксклюзивный четырехзарядный полуавтомат, с золотой спусковой скобой и тончайшей позолоченной гравировкой на ствольной коробке.

Судя по всему, покойный хозяин квартиры превратил произведение искусства в инструмент для сведения счетов с жизнью. Хоть пистолетную рукоять, стилизованную под старину, не срезал, и теперь обрез можно удерживать одной рукой.

– Что за хрень? – пробормотал я, внезапно осознав, что любуюсь завитками позолоченного орнамента в кромешной тьме.

Лунный свет едва просачивается сквозь тюль, и его точно недостаточно, чтобы разглядеть тончайшие детали гравировки.

Предчувствуя неладное, я выскочил в прихожую и глянул в зеркало. Зрачки, как и ожидалось, едва заметно мерцали.

Что-то во мне изменилось. Видимо, последнее заражение ударило по организму сильнее обычного. Я и чувствовал себя как-то иначе. Сейчас прохладно, но я этого почти не ощущаю. Да и несмотря на потерю мышечной массы, чувствую скрытую мощь.

Чтобы удостовериться, я поднял с пола одну из крупных винтовочных гильз и сжал ее между пальцами. Латунный корпус, хоть и с трудом, но поддался и сильно деформировался.

– Мутант, мля, – проворчал я. – Надо срочно записываться к поселковому доку на медосмотр.

Желудок возмущенно заурчал, требуя подношений, и это заставило отложить тревожные размышления и заняться поисками пропитания.

На огромной кухне я распахнул дверцы двустворчатого холодильника и, вопреки нехорошим предчувствиям, остался вполне доволен. Среди давно заплесневелых и практически истлевших остатков пищи обнаружилась большая банка черных маслин, кусок окаменевшего пармезана в вакуумной упаковке и бутылка французского шампанского.

– Красиво жить не запретишь, – промычал я, поглощая крупные оливки с сыром и запивая это все игристой жидкостью, налитой в попавшийся на глаза огромный бокал.

Обыскав кухню, я нашел пол-упаковки маленьких бутылок горьковатого «Швепса» и двухлитровку затхлой воды, видимо, когда-то оставленной домработницей для полива цветов. Под столом обнаружился ящик со слесарным инструментом, отпиленный ствол с прикладом дробовика и вскрытая пачка магазинной картечи с пятью патронами. Эта находка обрадовала больше всего. Семь патронов – это ничтожно мало, чтобы полноценно отбиваться от толп тварей, но как оружие последнего шанса четырехзарядный инерционный дробовик вполне подойдет.

Разбирая груду чемоданов, обнаружил обмотанную изолентой короткую бейсбольную биту с двумя крупными болтами, вкрученными крест-накрест. Видимо, хозяин квартиры все-таки готовился выйти наружу, но так и не решился.

Тело зудело от грязи, и я чувствовал, что даже запах духов едва спасает от миазмов вони, испускаемых кожей. Страшно хотелось помыться, но было жалко скудных запасов воды.

Найдя в спальне пачку влажных салфеток, я ввалился в огромную ванну с панорамным окном и уставился на прямоугольный электрический бак, аккуратно вмурованный в стену высоко над головой. Немногие в курсе, но в таких баках даже после отключения водопровода остается вода.

Притащив с кухни отвертку, я вскрыл декоративную крышку и открутил сливной клапан восьмидесятилитровой емкости. В ванну хлынула затхлая и немного рыжеватая вода. Сунув голову под струю, я схватил гель для душа и принялся быстро тереться губкой, блаженно фыркая от удовольствия. При этом тело начало непроизвольно выгибаться и дрожать от забытого наслаждения.

Через час за окнами забрезжил рассвет. Я собрал на столе в кабинете практически всю обнаруженную годноту. Вытряхнув из объемного туристического рюкзака прямо на пол пачки бесполезных денег, я принялся вдумчиво укладывать походный сидор.

Найденный на кухне тростниковый сахар и капсулы от кофе-машины сунул в один кармашек, соль со специями и зажигалку – в другой. В нутро рюкзака уложилась вся найденная вода и початая бутылка восемнадцатилетнего виски, долитая остатками тягучего ликера. Понимаю, чистый продукт смешивать нельзя, но из эстетских соображений тащить две полупустые бутылки вместо одной полной – точно не вариант.

Дальше пришла очередь инструментов, кухонных ножей, бытовой химии и непромокаемой занавески, снятой в душе. Клетчатому пледу и женским прокладкам с горстью блистеров найденных таблеток место тоже нашлось.

Из особо полезных ништяков присутствовали снятые с винтовок дорогущие снайперские прицелы и практически бесценный тепловизорный монокуляр с почти полностью разряженным аккумулятором. У зареченских куркулей эти ценности можно легко выменять на два-три цинка семерки.

Солнце уже вышло из-за покинутых людьми домов, и я понял: пора уходить. День пролетит быстро, а мне еще предстоит преодолеть пешком максимально возможное расстояние, пытаясь при этом найти еду и место для ночевки.

Не мудрствуя лукаво, я решил идти в направлении полета вертолетов, виденных накануне. Если серьезные люди куда-то летели, значит, у них где-то недалеко имеется база. Если сразу не пристрелят, можно попытаться договориться. Мне бы просто вылететь за МКАД, а там уж я как-нибудь сам до поселка доберусь.

Все оружие, кроме обреза дробовика, сложил в огромный сейф. Конечно, жалко это добро оставлять здесь, но я отлично понимал: тащить с собой тяжеленые винтовки без малейшей надежды найти под них патроны – напрасная трата сил.

Из немного великоватой одежды выбрал черный спортивный костюм Адидас с тремя белыми полосками и зеленую жилетку с большими карманами. Судя по маркировке, последняя использовалась при стендовой стрельбе по тарелочкам. Вся обувь была на два размера больше, так что выбор пал на высокие зимние кроссовки. Пришлось вставить дополнительные стельки, надеть две пары носков и обмотать голенища серебристым скотчем, ибо очень не хотелось потерять обувь при беге. Легкий дождевик с капюшоном, темные очки и бейсболка Нью-Йоркских рейнджеров дополнили странный образ.

Полностью одевшись, я снова почувствовал себя человеком и посмотрелся в зеркало. Да уж, видок еще тот. Короткая плащевка едва скрывала обрез, висящий под мышкой на сбруе из обрезанных подтяжек. На поясе в пластмассовых ножнах – длинный поварской нож ручной ковки с замотанной пластырем ручкой, а в руках – бейсбольная бита с выпирающими из оголовья болтами.

– Гребаный бейсболист, – самокритично констатировал я и открыл дверь квартиры ключами, обнаруженными в прихожей.

Заперев за собой хату, спрятал ключи за панель, прикрывающую блок электрических счетчиков. Это на всякий случай, вдруг когда-нибудь удастся вернуться за винтовками.

Прислушался. В подъезде было тихо, но что-то подсказывало: внизу кто-то есть. Покрепче сжав биту, начал спускаться. Подозрительное обнаружилось между первым и вторым этажами. Под сваленными в кучу грязными матрасами кто-то прятался.

Остановившись, я поднял крупный кусок штукатурки и кинул его в стену. Ворох тряпья тут же развалился, и из-под него выползло мерзкое существо. Запах свежей тухлятины тут же ударил в ноздри.

Отступив на несколько ступенек, я осмотрел тварь. У медленно двигающегося зараженного полностью отсутствовали ноги, а лысая голова была обмотана колючей проволокой. Нагое тело покрывали многочисленные порезы и едва зажившие укусы.

Похоже, он из отбившихся от стаи. Видимо, ноги где-то потерял, и его попытались сожрать свои же. Несмотря на кажущуюся медлительность, я отлично знал, что энергия на последний рывок у зомби всегда найдется и недооценивать неполноценную тварь точно не стоит.

Неожиданно калека замер, черные глаза осмысленно уставились на меня, а порванные губы раскрылись.

– Братишка, помоги, – еле слышно просипел он и попытался вымученно улыбнуться.

Услышав членораздельную речь, я не поверил своим ушам, но, когда существо повторило просьбу, инстинктивно сделал шаг навстречу.

– Стоп игра, – сказал я вслух себе, гася порыв человеколюбия, и с подозрением спросил: – Эй, безногий, ты кто такой?

– Я военный. Наша колонна в засаду попала. Мне эти суки ноги по яйца обглодали.

Черные глаза зараженного заблестели, и из них начала капать кровь. В моей груди что-то колыхнулось. Мне страшно захотелось помочь непонятно как выжившему солдатику, и стоило больших усилий себя остановить.

– Братское сердце, у тебя белки черные, – сказал я скорее себе, чем ему.

– Так и у тебя тоже не белые, – просипел он в ответ и криво улыбнулся. – Братишка, у тебя покурить есть?

– Не, я спортсмен, – привычно ответил я.

– Жаль. А как тебя звать?

– Шустрый.

Выпалив свой позывной, я достал из кармана жилетки маленькую бутылку «Швепса» и скатил ее вниз по лестнице. Калека едва взглянул на бутылочку и снова заулыбался:

– А меня Жекой кличут.

– И что же ты здесь, Жека, делаешь? – спросил я настороженно.

Его реакция на воду была неправильной.

– А разве не видишь? Медленно подыхаю, – ответил он и жалобно застонал.

– Жека, можешь не стонать, я все равно не подойду, пока ты водички не попьешь, – предупредил я и указал на бутылочку.

По мышцам лица Жеки пробежала нервная судорога. Рот лишь на мгновение оскалился, но я успел рассмотреть второй ряд неимоверно острых зубов.

– Чо, сука – дюже умный? – прорычал калека, при этом голос его утробно заклокотал, словно вырывался из звериной глотки.

Подобравшись, он оперся кулаком о следующую ступеньку, явно готовясь к прыжку.

– Еще одно движение, и я тебе башку проломлю, – процедил я сквозь зубы, перехватывая биту поудобнее.

– Думаешь, успеешь?

– А ты, Жека, попробуй – узнаешь.

Черные как смоль глаза с ненавистью вперились в меня. В них плескалась нечеловеческая злоба. Чумной пятого типа осознал, что игры закончились, и едва сдерживал рвущуюся наружу дикую сущность.

Пятый тип зараженных прозвали вампирами. Они появились в первую зиму. Говорили, что у некоторых детей комы начинала постепенно восстанавливаться память и они частично вспоминали свою прежнюю жизнь. Но вместе с проблесками разума к ним не приходило желание вернуться к людям. Вместо этого они покидали стаи зомби и сбивались в мелкие группы себе подобных.

Странная мутация организма делала их чрезвычайно быстрыми и опасными противниками. Зачастую эти твари одевались как люди, носили оружие и членораздельно разговаривали.

А вампирами их прозвали за специфические гастрономические пристрастия. Из-за кардинально изменившегося метаболизма их интересовала кровь, причем в любом виде. Но больше всего они ценили кровь незараженных людей. От нее они становились еще сильнее. Все остальное их организм отторгал, и выпей Жека простой воды, его бы тут же вывернуло.

Летом, во время мелкой мародерки, мы с парнями нарвались на пару подобных тварей и еле справились, потеряв троих.

– Чо, Шустрый, уже видел таких, как я? – спросил Жека с неприкрытой издевкой.

– Не только видел, но и парочку скальпов снял.

Едва я договорил, вампир стремглав метнулся вверх по лестнице. Это было очень быстро, но бита успела обрушилась на его лысый череп. Схватившись за перила, Жека увернулся от следующего удара, и одна из чересчур длинных рук попыталась меня достать.

Я отскочил, размашисто отмахнулся битой и снова попал. Голову Жеки отбросило, буквально вбив между металлическими перилами, и он зашипел, словно прижатая камнем змея. Изуродованное тело извивалось, пытаясь вырваться, а руки заскользили по перилам в тщетной попытке меня достать. Бита несколько раз врезалась в морду, вбивая внутрь проломленного черепа обмотку из колючей проволоки. После этого изувеченный вампир затих.

Подходить я не стал. Наш поселковый доктор однажды препарировал такую же мертвую тварь и потом прочитал в клубе целую лекцию. Тогда он всех предупредил, что голыми руками эту гадость трогать нельзя. У зараженных пятого типа под кожей имеется тонкая прослойка жировой ткани, насыщенная раствором из сильного токсина, перемешанного с вирусным ингибитором. Если этот токсичный суп попадет в организм человека, то отравление и заражение практически неизбежны.

Издалека осмотрев покалеченного вампира, я обнаружил железные штыри, торчавшие из его ладоней. Судя по всему, он сам их туда вогнал и наточил. Вампир Жека остался для меня загадкой. Откуда он здесь взялся и где потерял ноги? Кто его так искусал? Стая диких или свои же собратья высосали кровь и вышвырнули из группы?

Выкинув из головы клубящиеся вопросы, я осторожно вышел из подъезда и побрел по улице. Пройдя без приключений около двух километров, уперся в рукотворную баррикаду, составленную из сложенных остовов сгоревших машин. На самом верху торчали длинные куски труб с насаженными на них сгнившими головами халков.

Когда-то их черепа были человеческими, но теперь раздулись, обросли костными наростами и обзавелись набором дополнительных клыков. В отличии от семейных и деловых мутантов, халки не мигрировали и контролировали определенную территорию. На ней они убивали и сжирали любое вторгшееся существо.

Баррикада полностью перегораживала проход и возвышалась до третьих этажей соседних зданий. Окна тоже были надежно заложены. Неизвестно, кто и когда все это сделал, но, судя по всему, оно стоит здесь больше года.

Решив обойти препятствие, я свернул во дворы, но через пять минут снова уперся в похожую баррикаду. Пройдя еще немного, обнаружил еще одну. Похоже, обходить бесполезно, и этот район полностью огорожен.

Вернувшись к первой баррикаде, я еще раз внимательно осмотрелся и принялся на нее осторожно забираться. Это оказалось сложно: все металлические поверхности были залиты толстым слоем битума, и из него торчало битое стекло, саморезы и гвозди. Кроме этого, я заметил несколько простеньких ловушек, собранных из заостренной арматуры.

Обойдя все препятствия, я оказался наверху и осмотрелся. На смятых крышах машин в изобилии валялись гильзы, кое-где попадались куски холодного оружия, сломанные топоры и самодельные копья.

Судя по всему, здесь когда-то кипела ожесточенная битва, но кто и зачем бился, было непонятно. Идти дальше стало как-то боязно. Я в нерешительности замер, но внезапно снова услышал вертолет. Прошло несколько секунд, и он показался между домами.

– Мля, Шустрый, да что ты рот разинул?! – крикнул я сам себе, затем пулей заскочил в выгоревшее окно и побежал по длинному коридору.

Добравшись до лестницы, поднялся на крышу шестиэтажного здания. По пути мне не встретилось ни одной двери.

Боевая машина планомерно наматывала круги над крышами домов, постепенно увеличивая радиус облета. Это продолжалось минут пятнадцать. В какой-то момент вертолет резко нырнул, уйдя в крутое пике. Одновременно с этим на правом борту сработали автоматы отстрела тепловых ловушек, и над искалеченными крышами расцвел широкий веер ярких огней.

Через мгновение я успел заметить подозрительный росчерк в небе, и в сотне метров от вертолета взорвалась зенитная ракета.

Реальный боевой опыт помог понять, что именно произошло. Похоже, таким образом вторгшаяся в Московский сектор группа чужих летунов прощупывает зону действия автоматизированных комплексов ПВО. Причем яйца у пилотов явно железные.

Винтокрылая машина пролетела далеко в стороне от меня и сначала зависла, а потом села на плоскую крышу выглядевшего почти целым бизнес-центра. Я осмотрел объект через шестнадцатикратный снайперский прицел и сразу обнаружил накрытый камуфлированной сеткой американский «Ченук».

Значит, вот где у них база. Странно, прямо посреди города. Но вот что самое поразительное: чужаки летают на вертолетах, шумят – и никто их не трогает. А я раньше думал, что стоит посреди Москвы выстрелить, и сразу же набежит многотысячная толпа диких зомби. По крайней мере, личный опыт показывал, что в пригородах нередко происходит нечто подобное.

Осторожно продвигаясь по улице, я периодически останавливался, и с каждым шагом моя идея вступить в контакт с очень серьезными чужаками казалась все более утопичной. А что бы я сам сделал, встретив в чумном городе странно одетого вооруженного человечка с красными глазами? Да я же прямо вылитый зараженный четвертого типа. Встретив одиночного делового, я бы пристрелил его от греха подальше. Навряд ли кто-то станет рассматривать мои глаза с целью проверки расширяемости зрачков.

Деловые – это подвид семейных зараженных четвертого типа. Почти обычные люди, но с красными глазами и особыми гастрономическими пристрастьями. Сбиваются в настоящие банды. Пользуются огнестрельным оружием, машинами и рациями. Опасные, но лично на поселения нападают редко. Зато через некоторое время после их появления рядом с анклавами людей, на поселения зачастую нападали орды зомби.

Внезапно рядом на тротуар упал кусочек стекла. Это мгновенно вывело меня из раздумий и заставило прижаться к стене. Осматривая чернеющие проемы на месте окон, я в одном из них заметил движение. Затем оттуда выглянул парнишка, облаченный в грязную толстовку с капюшоном и солнцезащитные очки. Он посмотрел прямо на меня и неожиданно спросил:

– Слышь, дядь, а ты разговаривать умеешь?