Текст книги "Код Заражения (СИ)"

Автор книги: Игорь Подус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

И тут меня осенило.

Маша говорила, что тайник отца – в охотничьем зале, а я её приказал там укрыться. Похоже, он как раз за этими воротами.

Взгляд упал на пару капель крови на паркете. Пройдя дальше, я увидел окровавленные отпечатки пальцев, размазанные по прозрачной стене.

Подойдя вплотную к окованным бронзовыми полосами, воротам, я услышал глухие удары, доносящиеся изнутри. Казалось, кто-то отчаянно куда-то ломится или что-то рубит. Схватившись за бронзовые ручки в виде волчьих голов, я попытался дёрнуть и зарычал от досады, когда не получилось открыть. Затем принялся осматривать стены запертого хранилища охотничьих трофеев.

Размеренный стук продолжался, вызывая тревогу. В голове начали роиться зловещие картины, заставляя начать действовать немедленно.

Охотничий зал, собранный из огромных стеклопакетов, был изнутри завешан шкурами. В узких просветах виднелись чучела животных, убитых прежним хозяином дома.

Размахнувшись, я ударил прикладом по прозрачной стене. Раздался глухой гул. Отступив на пару метров, выстрелил. По ушам ударило. Заряд картечи скользнул наискосок, уйдя в рикошет. Дым рассеялся, обнажив на стекле едва заметные следы свинца и пару мелких царапин.

Я невольно присвистнул, оценивая стоимость гигантских бронированных стеклопакетов.

Значит, придётся по-другому. Отойдя от ворот, я перезарядил ружьё и выстрелил между бронзовых ручек. Картечь выбила щепки из толстенных створок. Осмотрев незначительные повреждения, понял, изделие краснодеревщиков так просто не сдастся.

Пришлось раз за разом перезаряжать ружьё, взводить курки и палить в одно и то же место. После пятого дуплета показался механизм глубоко спрятанного запора. Латунные гильзы летели на пол, пороховой дым разъедал глаза, курки щёлкали снова и снова. В ушах звенело. А я с маниакальной настойчивостью всаживал в дверь заряд за зарядом, за две минуты полностью расстреляв патронташ.

Принялся доставать патроны из холщовой сумки. После очередного дуплета шальной жекан отскочил назад и задел ухо. Резкая боль остудила пыл, и слепое остервенение отступило, уступив место расчёту.

Почти на автомате я перезарядил ружьё и осмотрел повреждения ворот. Одной из бронзовых ручек на месте не было, в истерзанном дереве виднелся сильно раздолбанный, но пока державшийся механизм запора.

Звон в ушах начал стихать, и я снова услышал размеренные удары. Теперь было отчётливо слышно, что бьют по чему-то деревянному. Наконец, дым рассеялся, и я, увидев, что в одном месте створка пробита насквозь.

Воспользовавшись этим, я припал глазом к дыре и заглянул в павильон, заполненный охотничьими трофеями. Свет снаружи туда почти не проникал, а подсвечники на столбах с электрическими имитациями тусклых свечей, едва разгоняли нагромождение теней.

Краем глаза уловил размашистое движение, и только в этот момент рассмотрел спину в клубном пиджаке и длинный топор, вздымающийся к потолку, чтобы нанести очередной удар по чему-то невидимому с моей теперешней позиции.

Придётся пробовать так – сказал я себе, затем сунул стволы в узкую щель и примерно прикинул направление, выстрелил. Тут же вытащил ружьё, попытался посмотреть в дыру, но клубы пороховых газов ничего не позволили разглядеть.

Удары топора прекратились. А затем совершенно внезапно раздался звук отпираемого запора, и одна из створок со скрипом приоткрылась.

Отпрянув, я скинул стреляные гильзы и принялся перезаряжать ружьё. Взгляд упал на взводимые курки, и в голову пришла безумная мысль – ведь шесть лет назад я жаждал именно здесь его применить.

Отогнав непрошеные воспоминания, я наполнил лёгкие воздухом и рванул в распахнутый проём. В тот же миг слева от головы что-то пронеслось. Инстинктивно пригнувшись, я развернулся, но не успел навести ружьё на тёмную фигуру. Блеснуло оголовье топора, и двустволку пришлось выставить для блокирования удара. Раздался громкий лязг, и один из курков случайно сработал. Прогремел одиночный выстрел. Заряд дроби ушёл в потолок, обрушив фонтан штукатурки.

Вспышка на миг ослепила, а я инстинктивно подался назад и плюхнулся пятой точкой на паркет. Тёмный силуэт с топором зарычал словно зверь и бросился на меня. В этот момент я нажал на спусковую скобу, не ожидая от повреждённого ружья ничего хорошего.

Курок щёлкнул, и искривлённый после удара ствол взорвался, накрыв нападающего облаком искр и пороховых газов. При этом укоротившееся наполовину ружьё вырвало из рук.

Инстинктивно откатившись, услышал глухой удар и увидел топор, глубоко вошедший в паркет с том месте, где я находился мгновение назад.

Гневный рык разнёсся по залу, в полумраке сверкнули налитые кровью глаза. Заражённый дёрнул топор, и я заметил, как из его повреждённого горла хлыщет кровь. Видимо, один из осколков повредил яремную вену.

Вскочив, я кинулся на него. Правый кулак в челюсть. Хруст. Левый кулак в нос. Десяток ударов обрушились на лицо зомби, но безрезультатно. Тот лишь оскалился, и сам бросился в атаку. Цепкие руки схватили за плечи, грузное тело ударило, как таран, снова повалив на пол.

Ситуация повторилась: на мне опять лежал бешеный заражённый, неумолимо давя массой. Только теперь это не субтильная уборщица Зулейха, а здоровый мужик. И сестрички с тяжёлым фонариком рядом нет.

Мои руки вцепились в окровавленное горло, пытаясь удержать клацающие зубы подальше от лица. Напор бешеного зомби продолжал расти с каждой секундой, и только сила воли заставляла стиснуть зубы и продолжать сопротивляться.

Ну вот, кажется, и всё. Даже как-то обидно: столько всего преодолеть, выжить в центре цунами массового заражения, почти вернуться к бывшей девушке и погибнуть в нескольких метрах от неё.

Электрические свечи на колоннах отбрасывали неровный свет на шкуры и рогатые чучела, образуя сюрреалистичный узор на потолке, имитирующий живой огонь. И в этих бликах я заметил то, чего никак не ожидал.

Инстинкты заставили действовать. Высвободив правую руку, я попытался удержать напор зомби одной левой. Затем одеревеневшие пальцы скользнули под полу пиджака противника и нащупали рукоять пистолета.

Я взмолился, чтобы это оказалась та самая модель.

Палец нащупал предохранитель. Щелчок, и в следующий миг бабахнуло, обдав лицо пороховыми газами. Вспышка заставила зажмуриться, а затем серия выстрелов пробила насквозь нависающее тело. Горячая гильза обожгла щёку, хлещущая из ран кровь залила лицо.

Разрядившись, пистолет встал на задержку, а я оттолкнул обмякшее тело в сторону и осмотрел дёргающегося заражённого. Видимо, одна из пуль попала в позвоночник и теперь у него была подвижна только голова и немного руки.

Положив «Глок-17» на чучело кабана, я схватился за топорище и выдернул топор из пола. Широкий замах, рубящий удар – и голова заражённого покатилась по паркету. После этого я сдёрнул с колонны шкуру зебры и накрыл труп. Уже отойдя, вернулся, пошарил под шкурой, выудил кобуру и подсумок с двумя снаряжёнными магазинами для глока. И только перезарядив пистолет, направился к широкому проёму, видневшемуся в полу.

На месте стало понятно, что рубил заражённый. Рядом с лестницей, ведущей в винный погреб, доски были прорублены, обнажив кусок бетонной стены. Спустившись по ступеням, я увидел алое крошево, перемешанное с кусками плоти.

– Не успел, – шёпот отчаяния вырвался из пересохшей глотки, и в этот момент мои глаза начали привыкать к полумраку.

Терпкий запах ударил в нос. Спустившись ниже, я рассмотрел битое стекло, залитое красным вином, останки стеллажей и стальную дверь. Пальцы пробежались по чему-то выпуклому, и в темноте засветилась панель набора пароля.

Перестав дышать, я постучал в дверь, выбив ритм известной футбольной кричалки.

– Маша, это я. Ты там?

Не получив ответа, я снова постучал и позвал. Эту процедуру пришлось повторить раз десять, и только через минуту послышались щелчки отпирающегося замка. А затем в неярком ореоле света я увидел её лицо.

– Я пришёл, – проговорил я, внезапно осознав, как ужасно выгляжу.

Дверь распахнулась, и Маша кинулась в объятья. По телу пробежала волна тепла, и я услышал, как она шепчет на ухо:

– Я знала, что ты за нами придёшь.

Заглянул в глаза девушки, я уловил движение рядом. Склонившись, заметил девочку лет пяти, которая, подойдя к маме сзади, ухватила её за пояс. Маша оглянулась и указала на неё.

– Максим, познакомься – это твоя дочь.

Глава 18

27.05.2028.

Шустрый

Канат резко натянулся, взвизгнув, как струна. Это прервало свободное падение, но уже в следующий миг я снова полетел вниз. Каждый следующий рывок немного замедлял неизбежное столкновение с дном шахты.

В нескольких метрах до встречи с кабиной грузового лифта пальцы судорожно вцепились в толстый канат подъёмного механизма. Затем согнутые ноги обрушились на металлическую плиту, и меня едва не размазало о твёрдую поверхность.

Придя в себя, я отстегнул карабин бесполезного каната и включил фонарь. В ухе снова раздался голос полковника:

– Группа сопровождения, учёных вернуть на третий этаж. Бронегруппе – закрыть центральный вход бортами брони. При появлении заражённых – огонь открывать без команды! Техникам заняться дополнительным укреплением периметра. Подрывники – выставить таймер на три минуты, до взрыва лестничных пролётов. Всем номерным бойцам, приказываю вколоть спецсредство «ОZ-74».

Полковник продолжал извергать приказы, и мне, чтобы сосредоточиться, пришлось прикрутить громкость.

Снизу шахта грузового лифта казалась бездонной пропастью. По прикидкам,сюда легко можно было загнать легковушку, и место ещё осталось на несколько пронумерованных бойцов.

Осветив лучом фонаря массивный металлический люк в крыше лифтовой кабины, я наткнулся на первую странность. Кто-то изнутри пытался его выломать, сунув в щель ломик. Помешали взломать люк, две массивные дужки, намертво скручены болтом с гайкой. Выходит, уже после начала заражения, кто-то сумел выбраться с нижнего уровня, а потом запечатал проход.

Схватившись за проржавевшую гайку, я попытался её свернуть и почувствовал яростное сопротивление. Промелькнула мысль – без инструмента не обойтись, – но стоило поднапрячься, и гайка, с жалобным скрежетом поддалась.

Гер профессор был прав, когда расписывал благостные перспективы мутаций моего организма. Я и раньше не был дохляком, и многих задир не раз вводили в заблуждение неброские габариты, но после череды заражений, стал заметно сильнее.

Открутив гайку, я распахнул люк и осветил внутренность кабины. Сначала показалось, внизу груда тел, но, присмотревшись, понял, на полу мешки с каким-то тряпьём, в гуще которого лежат два тела в синих, противочумных костюмах.

– Русак, что там у тебя? – донёсся сверху крик кого-то из пронумерованных.

Не ответив, я спрыгнул вниз. Приземлившись на податливые мешки, оглядел комбинезоны и заглянул под щитки армированных противогазов. На ткани виднелись пробоины и давно засохшие, бурые разводы. При этом стена кабины изрешечена пулями.

Рядом обнаружил сумку с инструментами, при помощи которых эти двое пытались взломать люк. Обернувшись, увидел подтверждение своей догадки – следы от пуль на едва приоткрытых створках лифта. Похоже, те, кто убил эту парочку, застал их в момент взлома и расстрелял через щель.

Подойдя к телам, я быстро ощупал разгрузки, ведь в моей ситуации не помешало бы обзавестись каким-то стреляющим или взрывным аргументом. Однако ничего полезного, кроме сигнальной ракетницы и кучи пластиковых упаковок каких-то ампул. Распихав целые пачки ампул по карманам, я сунул в рукав ракетницу. Затем потянулся ко второму телу и замер.

Фонарь выхватил прилепленный к разгрузке патч: «Воронцов. Б. Е.».

Да это же дядя Боря, – пронеслось в голове, и внезапное прозрение обдало сознание, словно кипятком. Предчувствуя недоброе, я отодвинул труп дяди в сторону и принялся осматривать второе тело в синем комбезе.

– «Воронцова. Г. В.» – прочитал я вслух надпись и опустился на колени.

Протянув руку, коснулся пробитой пулями защитной маски противогаза и уже хотел стереть застарелую плесень с пластика, но остановился.

– И чего ты там хочешь увидеть? – зло прошептал в пустоту.

А в это время в наушнике кто-то отчаянно пытался до меня докричаться. Пронумерованные надрывались сверху, но я ничего не слышал. Обняв тело матери, я ощутил горечь. Знал, что должен заплакать, но, как всегда, не мог.

Сорвав респиратор, жадно втянул сырой воздух, с отчётливым запахом тлена. Именно так я себе раньше представлял запах в кладбищенском склепе. Не знаю, сколько времени я так просидел, но в как-то момент меня схватили за плечо и грубо развернули.

– Эй, русак, ты чего замер?

Я увидел цифры «17» на шлеме бойца, резко вскочил и едва сдержался, чтобы не пробить двойку, по матовой поверхности забрала. Пронумерованный отпрянул, и в грудь мне упёрся ребристый пламегаситель автоматической винтовки.

В этот момент я снова начал воспринимать окружающую реальность. Увидел спускающегося в кабину тридцатого и услышал, как по крыше лифта кто-то тяжело топает.

– Бьёрн, что с ним? – спросил тридцатый после прыжка вниз.

– Не знаю, Крюгер. Кажется, у нашего русака крыша поехала. Он на меня так зыркнул, что я чуть в штаны не наложил.

Внезапно сверху донеслось эхо серии взрывов, и всё вокруг затряслось.

– Похоже, наши подарочки сработали, – зло проговорил семнадцатый, и я вспомнил про два десятка опасно выглядящих бочонков, выгруженных из пожарной машины на дорогу.

– Что внизу? Почему молчите? – снова раздалось в наушнике.

– Гер полковник, мы спустились. Внутри лифтовой кабины трупы и плесень, – ответил тридцатый и направил ствол винтовки с мощным фонарём в щель между створками лифта. – Снаружи ряды ржавых клеток и сырость. Похоже, здесь давно никого не было.

– Я спускаюсь. – После слов полковника пронумерованные засуетились, тут же схватились за створки лифта и попытались их раздвинуть. Раздался истошный треск, но узкая щель увеличилась лишь на пару сантиметров.

– Русак, чего замер? Помоги!

Окрик семнадцатого заставил меня вынырнуть из омута тяжёлых раздумий. Сделав пару шагов, я ухватился за массивные створки и потянул их в стороны. Раздался скрежет металла. Створки нехотя разошлись на метр, и я оказался перед широким проходом между рядами клеток.

После этого я повернулся, поднял мумифицированное тело в противочумнике и зашёл внутрь подземного уровня, не обращая внимания на пронумерованных, настороженно водивших стволами винтовок по сторонам.

Из-под ребристых подошв ботинок вылетали стрелянные гильзы. А я шёл дальше в свете мотающихся лучей фонарей пронумерованных. Дойдя до рядов лабораторных столов, выбрал самый крайний и одним движением смел на пол электронный микроскоп и кучу стеклянных мензурок. Затем положил на освободившееся место тело матери.

Замерев рядом, наблюдал, как осматривают с опаской подземный уровень тридцатый с семнадцатым. Бойцы быстро пробежались вдоль стен и вернулись.

Через несколько минут спустился полковник в своём жужжащем бронекостюме и ассистент профессора. Потом сам профессор и Марта. Последними из створок выбрались тактик-оператор, работавший с мониторами, и ещё один пронумерованный, с огромным коробом за плечами.

– Заваривай! – приказал полковник после того, как с трудом сдвинул назад стальные створки.

Тридцатый среагировал мгновенно. Размотав моток серебристого кабеля, он залепил им щель. Затем вспыхнул резак. Пламя прошлось по кабелю, тот заискрил и быстро превратился в полосу раскалённого металла.

И в этот момент я понял, что все оставшиеся наверху пронумерованные – смертники.

Пока я молча размышлял о мотивации обречённых бойцов, вокруг кипела работа. Оператор устанавливал на один из столов раскладной монитор, подключённый к его ранцу. Профессор с ассистентом вскрывали заплесневелые системные блоки, найденные под столами, а Марта складывала жёсткие диски в свой рюкзак.

– Гер полковник, сигнал получен, – отчитался техник. После этого все сгрудились вокруг монитора, и только пронумерованные остались стоять у заваренных створок лифта, освещая подствольными фонарями, всё ещё раскалённую полосу остывающего металла.

На мониторе шла прямая трансляция с беспилотников. Было отлично видно, как к корпусам института несутся бесчисленные толпы зомби. Всё пространство вокруг на глазах превращалось в шевелящееся море, накатывающее волны на центральное здание с горящими останками вертолёта на крыше.

В толпе что-то взрывалось. Над головами тварей зависли боевые дроны, поливающие зомбаков огнём из пулемётов. Бронетехника, закрывшая центральный вход, огрызалась огнём браунингов и даже смогла удержать орду на расстоянии, но ненадолго.

Бегущий вместе с толпой здоровенный мутант, легко перепрыгнул шевелящуюся баррикаду изрешечённых тел и приземлился на бронемашину. Железный лом в его руках воткнулся в смотровую щель наспех сваренной башни, с торчащей спаркой браунингов и отогнул лист металла. Пулемёты тут же замолчали, а торжествующий монстр вырвал голову в номерном шлеме и воздел её над собой, словно спортсмен, завоевавший самый важный в жизни трофей.

– Держать периметр! Снайпера, не спать! – хрипел полковник.

Он быстро отдавал приказы, но, по своему опыту участия в подобных событиях, я знал, все находящиеся наверху, обречены. К корпусу текли густые реки зомби второго типа, среди них шествовали огромные экземпляры, для которых титановые решётки на окнах не преграда.

Огромная орда формировалась на глазах, и её теперь не остановить ни взрывчаткой, ни напалмом. Среди мутантов найдутся те, что почти не горят. Здесь поможет только взрыв тактического ядерного заряда. Одно плохо – в анклавах, выживших ходят упорные слухи, что ядерное оружие больше не работает.

– Полковник, взрывайте! – выкрикнул профессор, и только после этого я заметил, что в правой руке гиганта зажат блестящий цилиндрик с миниатюрной антенной и моргающей красным кнопкой.

– Нет! Мои берсерки заслужили дать тварям последний бой и уйти в Валгаллу героями! – прохрипел полковник и зло зыркнул на учёного.

А в это время сгрудившуюся бронетехнику захлестнула толпа тварей. Вал тел начал расти и за считаные секунды достиг забаррикадированных окон третьего этажа. Пронумерованные продолжали огрызаться, но это было бесполезно.

– Гер полковник, полностью исчерпан боезапас беспилотников, – отчитался оператор.

– Введите команду на самоуничтожение! – рявкнул тот в ответ, и через пару секунд в толпе расцвели три огненных цветка.

Изображение переключилось на третий этаж, и я снова увидел изнутри ряды забаррикадированных окон, рядом заняли позиции стреляющие, пронумерованные.

Четыре десятка бойцов образовали две цепи. Они стоя спина к спине, стреляли по проёмам, закрытым двойными титановыми решётками. Поначалу там мелькали крупные твари, метающие внутрь железные штыри, а потом растущие пирамиды зомби добрались до окон и захлестнули их своими телами.

Дневной свет угас, уступив очередь расставленным по этажу строительным прожекторам. Но и их сияние вскоре начало меркнуть. Экран заволокло пороховым дымом и тучами пыли. И лишь вспышки выстрелов продолжили пронзать хаос, в котором периодически появлялись силуэты сражающихся пронумерованных.

– Полковник, взрывайте!

Несмотря на повторный, отчаянный крик учёного, гигант окаменел, продолжал всматриваться в монитор, словно выискивая проблески надежды. Но чуда не случится. Однажды я уже наблюдал подобный кошмар изнутри и усвоил главный урок: единственный шанс выжить в эпицентре сжимающей тиски орды тварей – это быть погребённым под обломками рушащегося здания.

Профессор, не в силах больше ждать, потянулся к руке полковника, сжимающей дистанционный детонатор.

– Я сам! – взревел гигант отстраняясь.

И в этот миг картинка на экране сменилась, транслируя изображение с личной камеры одного из пронумерованных. В поле зрения появилась выгнутая телами зомбаков, двойная решётка, а в следующее мгновение последние анкеры вылетели из гнёзд, и внутрь этажа хлынул поток извивающихся тел, словно река ожившей мертвечины.

Я видел, как полковник отчаянно вжал кнопку, но взрыва не последовало. Он многократно повторил попытку, нажимая снова и снова, и, наконец, повернулся к оператору. В его глазах плескался гнев и отчаяние.

– Что за…!!!

– Из-за влияния огромной массы заражённых, электронные взрыватели не реагируют на импульс – отчеканил оператор.

– Твою мать! – проревел полковник, и из колонок вырвался поток отборной немецкой брани.

– Я же приказал взорвать! Полковник, вы всех нас погубили! – выкрикнул обвинения профессор.

Затем он отступил и опустился на заплесневелый стул. Расстегнув застёжки на шее, учёный сбросил блестящий шлем, обнажив иссечённое морщинами лицо. Обхватив голову руками, профессор начал раскачиваться, словно маятник, и забормотал:

– Координатор видит всё через спутник слежения. Он увидит, что здание не разрушено, и отзовёт резервную группу спасателей. А связи у нас больше не будет, из-за белого шума, излучаемого ордой зомби в радиоэфир на всех частотах. Координатор воспримет наше последнее сообщение как доказательство провала экспедиции. Гер полковник, если бы не ваше промедление, нас через две-три недели смогли попытаться достать спасатели консорциума…

Внезапно со стороны лифтовой шахты послышался грохот, и через несколько секунд кто-то принялся яростно колотить по заваренным створкам, словно пытаясь вырваться из кабины лифта.

– Они спускаются по шахте… – обречённо проговорила Марта, и экран монитора погас, погрузив комнату в гнетущую тьму.

– Герр полковник, внешняя станция усиления связи не отвечает. Мы полностью отрезаны, – доложил оператор, безуспешно пытаясь оживить монитор.

Тем временем грохот, исходивший от заваренных створок, усилился, и в какой-то момент мне показалось, что в них бьют десятки кулаков.

– Чего замерли?! – взревел полковник, обводя всех тяжёлым взглядом, словно пытаясь скинуть охватившее людей оцепенение. – Здесь где-то должна быть система вентиляции или нечто подобное. Ищите! По ней можно попытаться выбраться на поверхность.

Все, кроме профессора, бросились выполнять приказ. Марта подошла ко мне, и я увидел в её глазах лишь растерянность и страх.

– Русский, ты мне поможешь найти выход? – спросила она вкрадчиво, словно у меня была власть над её судьбой.

– Да, – ответил я, не желая лишать девушку последней надежды.

Разумеется, я не стал ей сообщать, что иного выхода, на плане эвакуации я в детстве не видел.

Мы с ней на пару принялись прочёсывать кафельные стены в поисках хоть чего-то, напоминающего вентиляцию. Искомое нашлось недалеко от лифта, но вентиляционные каналы оказались настолько узкими, что даже пытаться просунуть туда голову, бессмысленно.

Подошёл полковник, оценил находку и посмотрел на Марту с какой-то странной, почти отеческой нежностью.

– Марта, бери профессора и отступайте к холодильникам. Как только зомби прорвутся, я завалю проход их телами. Это даст вам ещё несколько минут жизни, – пообещал он, словно заверял её в успехе невыполнимой миссии.

Затем он схватился за одну из клеток. Взревели сервомоторы бронекостюма, послышался звук вырывающихся из бетона дюбелей. Ржавую клетку сорвало с креплений. А уже через минуту выход из лифта был забаррикадирован клетками. Тридцатый с Семнадцатым, суетились рядом, умело сваривая всё это в единую конструкцию.

После того как мы отошли к холодильникам, полковник занял позицию в тридцати метрах от баррикады и принялся снаряжаться к последнему бою, словно рыцарь, готовящийся к решающей битве. Рядом суетился пронумерованный с пятёркой на шлеме, спустившийся самым последним.

Сняв короб, пятый подключил элеватор подачи снарядов к разъёму пополнения боепитания на спине полковника. Раздался мерный треск, и по каналу побежали жёлтые цилиндрики с оранжевыми наконечниками.

И в этот момент створки лифта за баррикадой содрогнулись, словно оттуда начал рваться разъярённый зверь. Полковник замер, подняв рифлёный ствол своей пушки. На другую руку его помощник надел нечто похожее на щит с контактными шипами электрошокеров по контуру.

– Пронумерованным приготовиться. Отстреливайте тех, кто будут просачиваться вдоль стен. Семнадцатый, огнемёт применять только в крайнем случае, – скомандовал полковник.

Трое пронумерованных встали по бокам от полковника, словно верные оруженосцы, готовые разделить участь господина. Оператор оставил попытки оживить монитор, достал из-за спины короткий автомат и присоединился к ним. В этот момент группа напомнила ждущего нападения рыцаря, окружённого преданными воинами.

Неожиданно полковник снова заговорил, и сквозь грохот послышался его голос, словно эхо из другого мира.

– Марта, прости, дочка, что так вышло. Я просто хотел исправить то, что мы натворили. Надеюсь, другим повезёт больше, – признался он, словно исповедовавшись перед смертью.

Стоявшая рядом Марта опустила голову, и, шаркая ногами, направилась к профессору. По её щекам побежали слёзы. Пройдя за ней, я увидел, как она вытащила небольшой пистолет из кобуры и замерла, уставившись на освещённую мощными фонарями, содрогающуюся баррикаду.

Я было хотел присоединиться к бойцам, но неожиданно замер, словно поражённый молнией. Некое несоответствие не давало мне покоя с момента спуска в подземелье. И теперь червячок сомнения, начал грыз мозг с удвоенной силой, заставляя кое-что проверить. Луч фонаря заметался по заплесневевшим столам и остановился на ссохшейся фигуре в синем комбинезоне.

Что-то не так. Сделав шаг, я наступил на старую автоматную гильзу, и в этот миг всё встало на свои места.

В мать с дядей Борей стреляли через узкую щель между заклинившими створками, когда они пытались взломать люк. Лифт ещё до этого был выведен из строя, и наверх больше никто не поднимался. Значит, люк заперли снаружи, задолго до расстрела. Так и куда же тогда делись стрелки? Внутри подземного уровня ни одного трупа.

Раздался треск лопающего металла и скрежет раздвигающихся створок. Я увидел, как выгибается баррикада из клеток. А потом из щелей полезли шустрые зомбаки второго типа.

Бахнул одинокий хлопок, похожий на звук подствольного гранатомёта, и оранжевый снаряд влетел в зомби. Раздался оглушающий взрыв, и во все стороны полетели ошмётки разорванной твари.

– Да мля! – выругался я и засунул гарнитуру связи поглубже в уши, чтобы не оглохнуть.

Я видел, как рифлёный раструб один за одним выплёвывает снаряды, каждый из которых настигает вылезающих тварей. Эффективность стрелка, зародила в сознании тень надежды, которая исчезла, когда мой взгляд внимательнее осмотрел короб с зарядами.

Судя по маркировке, боезапас полковника – шесть сотен гранат. Это, конечно, задержит чумных, но ненадолго. Так что прорывающихся тварей всё равно не остановить. Я однажды уже видел, как БТР, загнанный в спортзал школы, надёжно прикрывал из КПВТ единственный проход. Но как только закончились снаряды в коробе, волна тварей раскидала баррикаду, и всё закончилось очень плачевно.

Обругав себя за несвоевременно нахлынувшие воспоминания, я оторвал взгляд от полковника и снова включил фонарь. Надо действовать. Луч заметался по покрытому разводами потолку и остановился на холодильных камерах, полностью закрывающих дальнюю от лифта стену.

Подскочив к одному из холодильников, я вскрыл прозрачную дверцу и, словно по ступеням, забрался по полкам наверх. При этом я смёл на полсотни пробирок и ампул с неизвестным содержимым.

Посветив в узкую щель между стеной и холодильником, ничего подозрительного не обнаружил. Перепрыгнул на следующую холодильную камеру, повторил процедуру, но с тем же результатом. И только за пятым холодильником я нашёл то, что надеялся отыскать. Поначалу не поверил своим глазам и на миг замер, но всё чаще и чаще взрывающиеся гранаты заставили ускориться.

Уперев ноги в соседний холодильник, я попытался отодвинуть нужный мне от стены, но он, отлепившись всего на несколько сантиметров, вернулся в прежнее положение. Тогда я принялся его раскачивать. С каждым качком амплитуда увеличивалась, в процессе что-то с металлическим хрустом лопнуло, и тяжеленный холодильник рухнул вместе со мной на бетонный пол.

Мои действия не остались незамеченными, – ассистент профессора обернулся, и его рука коснулась одного из подсумков на поясе. В этот миг я понял, где находится пульт от моего взрывающегося ошейника.

Махнув ассистенту, я указал себе за спину, и тот постучал по плечу Марты, словно передавая ей эстафету.

После этого я осветил фонарём находившуюся за холодильником нишу с гермодверью. Подойдя ближе, обследовал стальную преграду. В центре обнаружил глазок, а под трафаретной цифрой четыре – шестигранное отверстие.

– Ты знал? – голос Марты в наушнике заставил обернуться.

Посмотрев в глаза подбежавшей девушки, я отрицательно покачал головой.

– Герр полковник, профессор, кажется, мы нашли выход! – завопил ассистент.

– Тридцатый, проверь, что они там нашли, – тут же приказал полковник.

Когда к нам подбежал пронумерованный, мы с ассистентом ощупывали овальную гермодверь.

– Что здесь у вас?

– Гермодверь. Похоже, заперта изнутри. С нашей стороны ничего, кроме этого, – быстро протараторил ассистент, указывая фонариком на шестигранную дырку.

– Отошли все! – приказал тридцатый, грубо нас растолкав.

А пока он осматривал стальное полотно, Марта придвинулась ко мне вплотную и прижала шлем к моей голове. Сквозь грохот разрывов я расслышал её вопрос:

– Откуда ты узнал, что здесь есть выход?

– Те, кто расстрелял мать, не мог уйти из зверинца через лифтовую шахту, – ответил я.

– Герр полковник. Гермодверь заперта. Придётся взрывать, – голос тридцатого прорвался через грохот.

– Так взрывай! Ещё две минуты, и у меня закончатся боеприпасы! – предупредил полковник, напоминая о неумолимо приближающемся конце.

Ассистент, схватив Марту за руку, потащил её за холодильники, уводя от опасного места. А тридцатый принялся лепить взрывающийся шнур по контуру гермодвери. Правда, судя по тому, сколько он хотел использовать взрывчатки, броню таким объёмом можно было только повредить.

В голову снова полезли хорошие идеи.

Луч фонаря заметался по полу в поисках ответа на очередную загадку, но среди разбросанного мусора и разбитых склянок ничего подходящего не обнаружилось. Тогда я заглянул за стоявший рядом холодильник, и мои глаза округлились.

Рука пролезла в щель и схватила стальной ключ с торчавшим из перекрестья шестигранным штырём. Подскочив к пронумерованному сзади, я рванул его за плечо, и мне вбок упёрся выхваченный пистолет.

– Курт, на хрен взрывчатку! Давай попробуем этим! – проорал я и постучал ему шестигранником по шлему.

Сжимавшая пистолет рука, ходила ходуном. Адреналиновый прилив явно искажал восприятие тридцатого. В голове промелькнула мысль, что сейчас он выстрелит, но вместо этого боец вдруг опустил оружие и вырвал ключ из рук.